| Работа О. во главе Уложенного приказа привела к формированию неприязненных отношений между ним и буд. патриархом Никоном (Миновым), к-рый резко отрицательно относился к уложению, называл его «беззаконной книгой». Особенно протестовал Никон против ограничения церковной юрисдикции в пользу светского суда и создания Монастырского приказа , в котором ключевые посты занимали «мирские люди, а от духовного чина никого нет». Справедливо причисляя О. к главным создателям нового свода, Никон, обыгрывая его фамилию, именовал Соборное уложение «Адьевским». Постепенно О. наряду с Б. И. Морозовым, кн. Я. К. Черкасским, боярином И. Д. Милославским вошел в ближайшее окружение Алексея Михайловича. Сохранились 2 письма царя к О. и его ответы на них (1652 и 1653; см.: ААЭ. 1836. Т. 4. 329; Москвитянин. 1851. 2. С. 199-204; 14. С. 146-151), свидетельствующие об уважении царя к О. Алексей Михайлович дважды писал О. в связи с безвременной кончиной его сыновей, находя искренние слова сочувствия и взывая к христ. смирению. Неудивительно, что О. почитал царя и даже предлагал день рождения Алексея Михайловича считать «великим таинством». Это вызвало протест патриарха Никона, к-рый назвал такое предложение оскорблением Бога, потому что «во все приподобил еси человеков Богу» ( Севастьянова С. К. Эпистолярное наследие патр. Никона: Переписка с современниками: Исслед. и тексты. М., 2007. С. 211, 620-621). Первый воевода в Казани (1651-1653), содействовал составлению чертежей для укрепления Закамской засечной черты. Участник русско-польской войны 1654-1667 гг., в ее первые годы один из воевод рус. войск. В 1655-1656 гг. возглавлял переговоры со швед. посольством о 3-й ратификации Столбовского мира 1617 г., завершившиеся с началом русско-швед. войны 1656-1658 гг. В сложных условиях, когда, не закрепив договором победоносные результаты 1-го этапа русско-польск. войны, московское правительство начало войну со Швецией, О. летом 1656 г. в ранге великого посла возглавил переговоры с представителями Речи Посполитой под Вильно. |
| 18) Разочарование от казацких возстаний и измен (Выговского в 1658, Юрия Хмельницкого в 1660 и Брюховецкого в 1667 г.). 19) Даже Соловьев неблагосклонный к Никону, говорит, что ничто не было так невыгодно для Царя Алексея, как то, что «разрыв его с Патриархом разделил его внимание как раз тогда, когда иностранные дела требовали всего его внимания и деятельности и сделал невозможным для него отъезд из Москвы». Если бы Царь сохранил свои обязательства к Никону в отношении дел церковных, то он имел бы в Никоне слугу-советника безпримерных способностей и в государственных делах, человека, говорит Пальмер, гения силы воли и характера, не менее одаренного по природе, чем тот богатырь, который был исполнителем проклятия в ближайшем поколении, человека одинаково способного бороться с невежеством своего века, одинаково расположенного к нововведениям, реформе и просвещению, только исходящему от принципов христианской веры, а не принципов материалистических и языческого патриотизма. Достаточно видеть, что Царь мог быть на войне 1654–1656 г.г. и парализовать неблагоприятные следствия боярского местничества благодаря Никону, который в тылу заведывал всем внутренним управлением, боролся с чумой и снабжал армию. 20) Если в течение последних 18 лет своей жизни Царь Алексей Михайлович должен был чувствовать, что он был своим собственным врагом, лишая себя услуг Никона для своего семейства, двора и управления, то особенно он должен был почувствовать, когда оказался на 47 году жизни на смертном одре. Его наследнику было 15 лет и предстояла боярская опека; ему менее было бы безпокойства, если бы его друг, спасший семью его от чумы в свое время, был бы у власти. 21) Царь Алексей оставил вдовой молодую жену, младшую, чем его старшая дочь из всех его детей от первого брака, с тремя малолетними детьми. Но проклятие Никона, выраженное против Боборыкина, призывавшее безпомощное сиротство, невольно касалось и Царя и теперь пришло. Царь предвидел борьбу двух семей при физической слабости Феодора и явной неспособности Ивана. Если бы был Никон, все прошло бы иначе. И многие были бы на других местах: «Нащокин был бы на царской службе, и Матвеев не был 6ы в ссылке» (V, 904–911). В дополнение несчастий и династия Царя кончилась в 3-м мужском поколении в лице Петра II и можно было вспомнить слова Никона в конце одного заседания суда сказанные Царю: «Кровь моя и общий грех на твоей голове, Царь». |
| В 1654 г. активную поддержку К. З. м. оказывал гетман Б. М. Хмельницкий , пожаловавший братии богатые имения в Левобережной Украине, в т. ч. с. Выгуровщина, со «ставами, сеножатми, озерами, полями и иншими всеми акциденциями», запретив казакам, чтобы «жебы в жадные наименьше провента не встручали ане жадными шинками не бывали» (к кон. XVII в. мон-рь значительно увеличил имение Выгуровщина, скупив соседние участки земли). Но оставшиеся в Правобережной Украине на территории Речи Посполитой владения К. З. м. после заключения Андрусовского перемирия в 1667 г. постепенно были отданы польск. шляхте. К кон. XVII в. в собственности обители находилось ок. 70 дворов в Глевахе, 2 двора на хуторе Вета, 25 дворов в Соколовке, Даниловке и Драновке, 6 дворов в Юровке, 5 дворов в Борщаговке, 18 дворов в Жерновке, 16 дворов в Заборье; в окрестностях Киева - сёла Даниловка, Крюковщина, Заборье, Княжичи, Блиставица, мельница на р. Красной. В 1708 г. еп. Переяславский Захария (Корнилович) основал Онуфриевский Даниловский Липянский (Липлянский) скит на землях Даниловки и Заборья. К мон-рю была приписана и Красногорская Троицкая пуст. (Киево-Златоверхо-Михайловский мон-рь. 1889. С. 63, 64, 119-129). Во 2-й пол. XVII - нач. XVIII в. крупные земельные приобретения экономически укрепили положение обители. Гетманы не только подтверждали прежние владения, но и дарили К. З. м. новые земли. Так, гетман И. И. Скоропадский передал мон-рю сёла Боденьки и Крехаев на р. Десне. Здесь же К. З. м. приобрел мельницу, двор с пекарней и «винницей». На пожертвования мон-рь купил мельницу в Переяславе, 11 дворов с полями, озерами, 2 мельницами в г. Остре. Среди щедрых благотворительниц упоминается Мария Гамалия, в нач. XVIII в. завещавшая с. Хрули (ныне Лохвицкого р-на Полтавской обл.) с 25 крестьянами, 2 мельницами на р. Суле, «дворцом», «винницею», хуторами Ведкаловка и Деркаловка, лесами и садами. Ее сын Иван пожаловал мон-рю с. Бодавка. Храмы и другие постройки До нач. XVIII в. все постройки К. З. м., кроме собора, оставались деревянными. На плане Киева Ивана Ушакова 1695 г. ( Алферова, Харламов. 1982) в зап. части монастырской территории изображены деревянные 2-ярусная колокольня и кельи, ограда. |
| Республика была втянута в военный конфликт с Англией. По завершении 1-й англо-голл. войны (1652-1654) все усилия Генеральных штатов во главе с де Виттом были направлены на усовершенствование республиканской системы, ведение прибыльной нейтральной торговли и активной колониальной политики. Это позволило Соединённым провинциям к сер. 60-х гг. XVII в. достичь наивысшего могущества и влияния за весь период существования, но привело к усилению англо-нидерланд. противоречий в колониях и франко-нидерланд. разногласий в таможенной политике. В результате 2-й англо-голл. войны (1665-1667) произошел фактический раздел сфер влияния между Англией и Соединёнными провинциями: англичане ушли из Индонезии, а нидерландцы - из Сев. Америки. Ухудшение франко-нидерланд. отношений в кон. 60-х гг. XVII в. стало причиной Голландской войны 1672-1678 гг., в ходе к-рой франц. войска захватили часть территории республики, а англ. флот блокировал ее побережье. Военные неудачи подорвали позиции де Витта и способствовали укреплению влияния оранжистов. В наиболее пострадавших западных и центральных провинциях начались народные волнения. В июне 1672 г. де Витт сложил с себя полномочия великого пенсионария, а достигшего совершеннолетия Вильгельма III Оранского провозгласили статхаудером Голландии и Зеландии и главнокомандующим Вооруженными силами республики. Войны с Англией и Францией ослабили военную и экономическую мощь Соединённых провинций. Навигационные акты и франц. протекционистские законы причинили большой ущерб нидерланд. промышленности, судоходству и рыболовству. Но доходы от посреднической и колониальной торговли продолжали оставаться значительными. Пришедшие к власти оранжисты ориентировались на Англию. После низложения в ходе «Славной революции» англ. кор. Якова II Вильгельм III и его супруга Мария II Стюарт (дочь Якова II) в янв. 1689 г. были провозглашены королем и королевой Англии. Оставаясь в республике статхаудером, Вильгельм III проводил тем не менее политику в интересах Англии, что наносило урон финансам и торговле Соединённых провинций. |
| Снова распространились подкупы и взяточничество; злоупотребления имели место и в правосудии. По сути дела, начиная с этого времени, мы можем говорить об общем упадке Церковного государства, о его отсталости - в чем опять-таки проявился кризис института папства. Юный Людовик XIV дал почувствовать свою власть и свое пренебрежение к папе Александру VII не только в заключении Пиренейского мира (1659), но и обеспечив себе право вмешиваться во внутренние дела Папской области даже в связи с незначительной дипломатической неурядицей. Александру VII оставалось успокаиваться лишь успехами в области религиозной морали. Шведская королева Кристина (1632-1654), отказавшись, как известно, от трона, перешла в Инсбруке в католическую веру и в 1655 году переселилась в Рим. Дочь победоносного протестантского лидера и полководца Тридцатилетней войны Густава Адольфа завоевала себе этим благосклонность и милость папы: она - единственная женщина в истории, которая была погребена в Ватиканской усыпальнице. После смерти Александра VII великие державы стали активно пользоваться своим эксклюзивным правом. В соответствии с расстановкой сил новым папой стал кардинал Джулио Роспильози, пользовавшийся полным доверием у Людовика XIV. Профранцузский папа Климент IX (1667-1669), будучи старым и больным, считался поэтому «кратковременным» папой. Он был известен не только как драматург, но и как высший священнослужитель, который вел святой образ жизни. (Ежедневно он собственноручно кормил 13 бедняков.) Уход со сцены непотизма ознаменовался тем, что папа уже не безгранично благоприятствовал своим родственникам, а обеспечивал им лишь достойное благоденствие. Тем же, что Климент IX не распустил на все четыре стороны чиновников и непотов своего предшественника, чтобы освободить место для своих людей, он в значительной степени способствовал консолидации церковного управления. После смерти Климента IX на продолжавшемся четыре месяца (из-за борьбы между происпанской и профранцузской партиями) конклаве папой был избран престарелый (80-летний) кардинал Альтиери, которого вновь рассматривали как «кратковременного». |
| Из этого гнезда, захудавшего после своего родоначальника, вышел и наш Афанасий Лаврентьевич. Он стал известен еще при царе Михаиле: его не раз назначали в посольские комиссии для размежевания границ со Швецией. В начале Алексеева царствования Ордин-Нащокин уже считался на родине видным дельцом и усердным слугой московского правительства. Вот почему во время псковского бунта 1650 г. мятежники намеревались убить его. При усмирении этого бунта московскими полками Ордин-Нащокин показал много усердия и уменья. С тех пор он пошел в гору. Когда в 1654 г. открылась война с Польшей, ему поручен был чрезвычайно трудный пост: с малыми военными силами он должен был сторожить московскую границу со стороны Литвы и Ливонии. Он отлично исполнил возложенное на него поручение. В 1656 г. началась война со Швецией, и сам царь двинулся в поход под Ригу. Когда московские войска взяли один из ливонских городов на Двине, Кокенгаузен (старинный русский Кукейнос, когда-то принадлежавший полоцким князьям), Нащокин был назначен воеводой этого и других новозавоеванных городов. На этой должности Ордин-Нащокин делает важные военные и дипломатические дела: сторожит границу, завоевывает ливонские городки, ведет переписку с польскими властями; ни одно важное дипломатическое дело не делается без его участия. В 1658 г. его усилиями заключено было Валиесарское перемирие со Швецией, условия которого превзошли ожидания самого царя Алексея 98 . В 1665 г. Ордин-Нащокин сидел воеводой в родном своем Пскове. Наконец, он сослужил самую важную и тяжелую службу московскому правительству: после утомительных восьмимесячных переговоров с польскими уполномоченными он заключил в январе 1667 г. в Андрусове перемирие с Польшей, положившее конец опустошительной для обеих сторон тринадцатилетней войне. В этих переговорах Нащокин показал много дипломатической сообразительности и уменья ладить с иноземцами и вытягал у поляков не только Смоленскую и Северскую землю и восточную Малороссию, но и из западной Киев с округом. Заключение Андрусовского перемирия поставило Афанасия очень высоко в московском правительстве, составило ему громкую дипломатическую известность. |
| Нелепость учения беспоповцев о наступлении царствования последнего антихриста именно с 1666 года ясна из одного уже того, что все события, имеющие в истории раскола первенствующее значение и особую важность, случились не в 1666-м году, а в другое время. Так, распоряжение о замене двоеперстия троеперстием сделано было в 1653-м году. Определение об исправлении церковных книг, чинов и обрядов состоялось в 1654-м году. Самое исправление книг при Никоне производилось до самого его ухода с патриаршества, т. е. до 1658-го года. Первая клятва на противников троеперстия была произнесена в 1656-м году. Окончательное осуждение раскола и одобрение реформ Никона совершилось в 1667-м году. Чем же, спрашивается, особо выдается в истории раскола 1666-й год, чтобы к нему приурочивать начало воцарения последнего антихриста на Руси? Ровно ничем. Внимание Арсения Иванова остановилось на этом годе исключительно потому, что на этот именно год имеется указание в Книге о вере, и что цифра 1666 состоит из двух апокалиптических чисел, а именно: 1000 (время развязания сатаны) и 666 (число зверя – антихриста и имени его). По мнению Арсения, соединение этих двух чисел и дает указание на год воцарения последнего антихриста. Но как свидетельствует беспристрастная история, 1666-й год не имеет первенствующего значения в истории раскола, а потому и все вычисления Арсения на этот счет до очевидности оказываются ложными и неосновательными. Да если бы и действительно случилось что-либо особенное в 1666-м году, относить к нему апокалиптические числа и свидетельство Книги о вере было бы все-таки неосновательно. Наш 1666-й год по Рождестве Христовом от сотворения мира считается 7174-м. А это по старообрядческому летоисчислению будет не 1666-й год, а 1674-й, про который Арсений нигде и никаких пророчеств на беседе не указал. Что же касается того 1666 года, про который говорится в Книге о вере, то про него естественно спросить у Арсения следующее. Списатель Книги о вере как считал годы: как считают никониане, или как старообрядцы? На первое Арсений, конечно, не согласится. Никонианское летоисчисление, по мнению беспоповцев, есть новшество. Списатель Книги о вере, по их мнению, вел счет по-старообрядчески. Но если так, то старообрядческий 1666-й год упадет на наш 1658-й. Что же, спрашивается, особенного случилось в этом году? Да ровно ничего. Разве только то, что Никон, которого беспоповцы считают за антихриста, ушел с патриаршего престола. Но уход Никона и воцарение антихриста ничего общего между собой, конечно, не имеют. |
| Пехотинцы и матросы, кавалеристы и артиллеристы впитали победный настрой задолго до 1791 г., когда поэт Г.А.Державин и композитор О.А.Козловский написали гимн-марш «Гром победы раздавайся!» Подобный энтузиазм редок в истории народов. В нашем Отечестве это случалось при кульминации Российского царства в середине XVI века, Российской империи в конце XVIII - начале XIX вв., в середине века ХХ, когда СССР был второй сверхдержавой мира. Такой же процесс начался в Российской Федерации в начале XXI в. На гребне русской державности и мессианизма поднялись два национальных героя - А.В.Суворов (1730-1800) и Ф.Ф.Ушаков (1745-1817). Ко времени Ф.Ф.Ушакова линейная тактика на море насчитывала больше сотни лет. Кильватерный строй, при котором линейные корабли вели огонь на параллельных курсах, применяли голландцы в войнах с Англией в 1652-1654, 1665-1667, 1672-1674 гг. В то время на море и суше избегали решающих схваток и стремились проводить оборонительные бои. В отечественной историографии высказывалось мнение, что Русский флот перешёл от линейной к маневренной тактике либо в Северную войну (1700-1721), либо при адмирале Г.А.Спиридове (1713-1790), либо при Ф.Ф.Ушакове в 1790-х Пётр Великий не только создал в 1696 г. регулярный Военно-морской флот, но перенёс на Балтику забытую тактику гребных судов и абордажей. В 1714 г. при мысе Гангут 23 русских галеры бросились фронтом на линию шведского «морского льва» контр-адмирала Н.Эреншельда, состоящую из фрегата, шести галер и трёх шхерботов. После отчаянного абордажа были захвачены все десять шведских судов. Таким же способом была одержана победа генерал-аншефа М.М.Голицына при Гренгаме в 1720 г. Однако парусный флот с неопытными командами предпочитал отбиваться от шведов в гаванях, стоя на якорях. Адмирал Г.А.Спиридов у о.Хиос в 1770 г., действуя в русле традиционной линейной тактики, потерял много времени, вытягивая Он не использовал фактор внезапности и, хотя поначалу и шёл поперёк турецкого строя, но не собирался его прорезать. Корабли авангарда, последовательно выстраиваясь вдоль турецких судов, вводились в бой по частям и сильно пострадали от их огня. Корабли «Евстафий» и «Три святителя» со сбитым рангоутом были снесены на линию противника. «Евстафий», хотя и вывел из строя неприятельский флагман, но взорвался вместе с ним. Погибли 507 матросов, солдат и офицеров. Впрочем, даже такой неловкий напор русской линии навёл панику на турок и они укрылись в Чесменской бухте, где и были уничтожены. |
| —156— ленниками – купцами, умевшими мирно уживаться с римским владычеством. На основании вышеупомянутой надписи на саркофаге Эшмунацара можно полагать, что финикийские граждане Доры имели там свой культ в честь Дагона. Распространено ли было в Доре христианство – на это ясных указании нет; но на основании некоторых косвенных свидетельств 1654 можно ответить на этот вопрос утвердительно. Крайне сомнительно, чтобы в то время, как в Кесарии и Птолемаиде были христиане 1655 , не было бы их в Доре. Если же они действительно были, то свидание с ними свв. путников, подобно, как и в Кесарии, не могло быть продолжительным 1656 . Прошедши Дору, св. Павел вместе с путниками отправился дальше, к северу. Тут, после часу пути от Доры 1657 свв. путникам пришлось проходить мимо развалин тех, еще ранее Страбона, разрушенных городов, которые он помещает между Кесарией и Кармилом 1658 ; во всяком случае развалины Буколопполиса (Bucolonpolis) были здесь 1659 , дальше они прошли чрез приближающийся к морю отрог Кармила по искусственно просеченному проходу 1660 . Затем следовали расположенные по сторонам —157— дороги источники. Наконец, после двух часового путешествия от Доры 1661 , они пришли к городу Магдиел (Magdiel, Madiel), отстоявший, по Евсевию, на 9 миль от Доры 1662 . Он был расположен на, одном холме Кармила, вдававшемся в море в виде полуострова 1663 . По обычаю всех пограничных городов, он был хорошо укреплен башенными стенами 1664 . Этот пункт, занимая выгодное положение на большой торговой и военной дороге из Финикии в Египет, по вероятному предположению Dr. Барта, как ранее, так и в описываемое время имел большое стратегическое значение 1665 . Магдиел принадлежал колену Нефеалимову, хотя и лежал в области удела Ассирова 1666 . По выходе из Магдиела, где свв. путешественники не имели нужды останавливаться, они вступили в узкую долину, которая с правой (восточной) стороны ограничивалась Кармилом, а с левой (западной) отделялась от моря невысокою цепью холмов. Идя по цветущему и благоухающему дну этой долины, они не видели моря, и лишь только иногда, когда встретится маленький промежуток в холмистой цепи, сверкнет пред ними узкой полосой голубая поверхность морская, и – скроется 1667 . – Следующим городом, лежавшим на их пути, была Карта (Kartha, , Κδης, Κρθα). Этот, судя по умолчанию о нем писателей древности, вероятно, незначительный |
| Поэтому, если наука с очевидностью не может доказать достоверность своих собственных знаний, то она не вправе подвергать сомнению и существование предметов веры. И мы утверждаем, что если есть в человеческом духе запросы и стремления к безусловному и бесконечному, то есть и соответствующий этим стремлениям объект. Такой объект мы должны признать в начале всех начал, в Боге, Который не остается потусторонним, безучастным зрителем всего совершающегося в мире, но промышляет о нём или направляет к добру и совершенству. И мы полагаем, что только вера в такого благого Бога, будучи источником существования в человеке стремлений к бесконечному, служит ему источни- —280— ком и для создания нравственных идеалов, указывающих ему путь к нравственному усовершенствованию. Дарвинизм с его теорией борьбы за существование и естественного подбора, действующего слепым механическим образом, не создает в нём подобных идеалов. С. Левитский Папков. А.А. Жизнь и деятельность братств во второй половине XVII и в XVIII веках//Богословский вестник 1898. Т. 3. 9. С. 281–309 (2-я пагин.). (Начало.) —281— При жизни митрополита Петра Могилы и короля Владислава IV наружное спокойствие в польском государстве не было нарушаемо, но, в самом конце царствования этого короля, вспыхнуло восстание среди казаков, которое при преемнике Владислава IV, короле Яне Казимире, превратилось в достопамятную казацкую войну с речью-посполитой. Эта война, как известно, была началом постепенного падения польского государства, которое до конца своих дней не переставало держаться своей утеснительной политики в отношении православных, и вообще лиц не католического вероисповедания, называвшихся диссидентами. Начиная с 1648 года и вплоть до 1667 года, несчастная западная Русь служила ареной жестокой войны, которая велась против Польши казаками под предводительством их гетманов, а затем и Московским государством, принявшим с 1654 года под свою защиту отдавшуюся ему Малороссию. В универсале, от 28 мая 1648 года, гетман войска запорожского Богдан Хмельницкий призывал всю Малороссию поднять оружие против поляков за веру, честь, имущество и самую жизнь, и не одно, быть может, восстание не оправдывалось в такой мере невыносимыми жестокостями поработителей, как это малороссийское восстание. 1712 Отдача народа в кабалу евреям, повальное ограбление имущества, необузданное своеволие шляхтичей, делавших с шайкой голодных людей дикие наезды на засе- |
|
|
