| Н. П. м. играли существенную роль в гос. делах. В актах Московских соборов 1581 и 1589 гг. подпись архимандрита Н. П. м. стояла на 9-м месте. В грамоте об избрании на царство царя Бориса Годунова (1598) архим. Трифон подписался 10-м в числе проч. настоятелей мон-рей ( Добротворский. 2010. С. 41). В кон. 1608 г. архим. Иоиль отказался подчиниться самозванцу Лжедмитрию II и остался верен царю Василию Иоанновичу Шуйскому (АИ. Т. 2. С. 137. 107). Настоятель (1611-1616) архим. Феодосий ( 1617) активно влиял на деятельность органов управления Н. Новгородом в 1611-1612 гг., в сент. 1611 г. возглавлял делегацию, отправленную к кн. Д. М. Пожарскому с призывом возглавить Второе ополчение. Архим. Феодосий активно участвовал в избрании на царство 1-го государя из династии Романовых - Михаила Феодоровича (СГГД. Т. 1. С. 203; Т. 2. С. 281). Архим. Рафаил I в 1635 г. был послан патриархом Московским и всея Руси Иоасафом вместе с протоиереем Архангельского собора Иосифом в Оранки (Орано поле), в 50 верстах от Н. Новгорода, чтобы произвести «следствие» чудес, происходивших от Владимирской иконы Божией Матери . После тщательного расследования чудеса были признаны достоверными и записаны в специальную книгу для ее представления патриарху Иоасафу и царю Михаилу Феодоровичу. В Соборном уложении 1649 г. в лествице настоятелей мон-рей архимандрит Н. П. м. занимал 11-е место. В 1652 г. царь Алексей Михайлович позволил архим. Стефану и последующим настоятелям совершать богослужения (кроме архимандрических преимуществ), с рипидами, палицею и сулком, облачаться среди церкви на ковре и во время Божественной литургии «осеняти свещею, якоже достоит епископу». В 1656-1657 гг. настоятелем Н. П. м. был архим. Иларион , в 1657 г. хиротонисанный во епископа Рязанского, в 1658-1659 гг.- архим. Филарет , ставший в 1672 г. 1-м главой Нижегородской епархии, в 1664-1672 гг.- архим. Иосиф , занявший затем Коломенскую кафедру. По указу Сената в 1725 г. на погребение имп. Петра I был вызван в С.-Петербург архим. |
| При П. были канонизированы Франциска Римская (29 мая 1608) и Карло Борромео (1 нояб. 1610), беатифицированы Игнатий Лойола , Франциск Ксаверий , Филиппо Нери , Тереза Авильская и др. Способствуя почитанию папы Римского Григория VII (1073-1085), П. дал разрешение на обследование его мощей (1605) и на составление службы в его честь для церквей Салерно, Сованы и Сиены (1609). П. утвердил создание ряда религиозных объединений, занимавшихся благотворительностью и образованием: конгрегаций ораториан Филиппо Нери (24 февр. 1612) и Пьера де Берюля (10 мая 1613), конгрегации Дочерей Богородицы (7 апр. 1607), основанной Жанной де Лестоннак, и др. В 1611-1617 гг. П. одобрил учреждение в ордене госпиталитов св. Иоанна Божия 2 самостоятельных конгрегаций: испанской и итальянской. Была провозглашена независимость ордена капуцинов (28 янв. 1619). Конфликт в ордене цистерцианцев при П. был урегулирован за счет образования внутри него автономной испан. конгрегации (19 апр. 1616). П. избегал жестких решений по возникавшим догматическим вопросам. В споре между доминиканцами и иезуитами о соотношении свободы воли и благодати в деле спасения человека, начавшемся после публикации книги испан. иезуита Луиса Молины «Согласование свободы воли с дарами благодати» (1588; см. в ст. Климент VIII ), П. не поддержал ни одну из сторон, распорядившись прекратить прения (28 авг. 1607). По вопросу о непорочном зачатии Пресв. Девы Марии П. конституцией «Regis Pacifici» от 6 июля 1616 г. подтвердил решения папы Римского Сикста IV (1471-1484), одобрявшие праздник Зачатия праведной Анной Пресвятой Богородицы, но затем буллой «Sanctissimus» от 12 сент. 1617 г. запретил публично выступать как за это учение, так и против него. В 1611 г. П. принял прибывшего в Рим Г. Галилея . На интерес П. к новейшим астрономическим открытиям указывает изображение Луны с открытыми Галилеем кратерами на фреске с Пресв. Богородицей в капелле Паолина (1611-1612, худож. Л. Карди (Чиголи)). После выдвинутых против Галилея обвинений в ереси П. |
| Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 323). По сообщению Хронографов Лобковского и Ельнинского, икона появилась под Москвой по благословению патриарха Ермогена ( Мельников-[Печерский] П. [И.]. Несколько новых сведений о Смутном времени, о Козьме Минине, кн. Пожарском и патр. Ермогене//Москвитянин. 1850. Ч. 6. 21. Отд. 3. С. 7). С принесенной из Казани иконой в тяжелом бою с гетманом А. Ходкевичем ополчением городов Н. Волги и казаками был взят Новодевичий мон-рь, после чего этот образ стал почитаться чудотворным. О пребывании иконы под Москвой повествует также «Сказание о приходе чюдотворнаго образа Пречистыя Богородицы Казанския под царствующий град Москву, егда восхитиша его богоотступники и разорители православныя веры литовскиа люди», объединяемое иногда с Повестью митр. Ермогена и известное в списках XVII в. (РНБ. Q 109. Л. 334 об.- 336 - Сборник слов, поучений и житий святых, 1642 г.; Чугреева. «Державная Заступница». 2003. С. 18-20. Ил. 11, 12). Согласно тексту «Сказания...», икона была принесена в Москву 22 июля 1611 г. вместе с образом Казанских святителей Гурия и Варсонофия и поставлена в каменной ц. Благовещения (1514) в с. Воронцове (ныне ул. Воронцово Поле), выстроенной в 1515 г. итал. архит. Алевизом Новым. В кон. авг.- нач. сент. 1611 г. в Москве построили Казанский деревянный храм, куда перенесли икону. В связи с тяжелой обстановкой под Москвой она пробыла здесь до начала зимы 1611/12 г. (в «Сказании...» - до окт.), после чего с казанским протопопом ее отправили в Ярославль (ПСРЛ. Т. 14. [Ч.] 2. С. 132). Весной 1612 г. в Ярославль пришло ополчение К. Минина и кн. Д. М. Пожарского и уже прославившаяся чудотворениями икона была взята в полки, а в Казань с казанским протопопом и частью казанского ополчения отправили украшенный окладом ее список (Там же. С. 132-133). М. К. и. стала полковой. 22 окт. 1612 г. с М. К. и. приступом был взят Китай-город, вскоре поляки сдали Кремль. 22 окт. стал днем освобождения России от интервентов. |
| 13. ТРИФОН в 1549 году хиротонисан в Епископа Суздальского. 14. AЛEKCUЙ I упоминается в 1550 году. 15. UЛUЯ I упоминается в 1554 году. 16. ВЕНИАМИН в 1556 году. 17. ФUЛOФEЙ II в 1558 году. 18. ФЕОКТИСТ в 1558 году. 19. MAKAPUЙ I в 1559 году. 20. UOHA I в 1561 году. 21. AЛEKCUЙ II в 1561 году. 22. ФUЛOФEЙ III в 1562 году. 23. ФEOKTUCT II в 1563 и 1569 годах. 24. ФUЛOФEЙ IV в 1569 году. 25. ИОВ в 1572 году. 26. ФЕОДОСИЙ в 1574 году. 27. ГЕРМОГЕН в 1577 и 1581 годах. 28. СИЛЬВЕСТР в 1582 году. 29. КОРНИЛИЙ в 1584 году. 30. UOCUФ I 1585 год. 31. ГЕРАСИМ 1587год. 32. ТИХОН 1589 и 1593 годы. 33. ИГНАТИЙ 1594 год. 34. MAKAPUЙ II 1596 год. 35. UOHA II 1599 и 1607 годы. 36. ПИМЕН 1607 год. 37. ФUЛOФEЙ V 1608 и 1611 годы. 38. CEPГUЙ II 1611 год. 39. UPUHAPX I 1611 год. 40. ИСАКИЙ. 41. NABEЛ I 1613. 42. UPUHAPX II 1614. 43. UOHA III 1615. 44. ЛЕВКИЙ 1621. В 1635 году хиротонисан в Епископа Псковского. 45. CEPГUЙ III упоминается в 1636 году. 46. UOCUФ II в 1639; а в 1642 году хиротонисан во Всероссийского Патриарха. 47. UЛUЯ II 1643 и 1654 годы. 48. ПРОХОР 1662. 49. КИРИЛЛ 1664. 50. ВАРСОНОФИЙ Еропкин 1668 год. В 1671 году хиротонисан в Епископа Смоленского. 51. NAXOMUЙ I 1672. 52. NABEЛ II 1674. 53. NAXOMUЙ II 1676. 54. ГABPUUЛ I 1690. 55. BAPФOЛOMEЙ II 1691. 56. UOCUФ III 1691. 57. КАРИОН 1701. 58. РАФАИЛ Краснопольский, 1703; в 1708 хиротонисан в Архиепископа Архангелогородского. 59. UOCUФ IV упоминается в 1709 году. 60. ДОРОФЕЙ Кроткевич, в 1713 году хиротонисан в Митрополита Смоленского. с 1713 по 1725 годы. 62. ИОАННИКИЙ определён в Архимандриты в 1725 году, а в 1733 году, Февраля 4, уволен от настоятельства за старостью и болезнью и того же 1733 года, Февраля 12 скончался. 63. АМВРОСИЙ Юскевич, определён 1734 года Августа 4, из старших Иеромонахов Виленского Свято-Духова монастыря, а в 1736 году, Февраля 17, хиротонисан в Епископа в Вологодскую Епархию; наконец был Архиепископом Новгородским. 64. ЛУКА Конашевич или Конюскевич, определён в 1736 году, Февраля 4, а в 1737 году, Июля 19, хиротонисан в Епископа в Устюжскую Епархию. |
| Но во всяком случае Коренная Пустынь должна особенно чтить память Царей Федора Иоанновича и Бориса Федоровича, как своих ктиторов и благодетелей, ибо первый построил её своим иждивением и придал ей земли и угодья, а второй снабдил её церковным имуществом и укрепил за ней в вотчину земли уже населённые. Из древних актов того же Курского монастыря видно, что Коренная Пустынь в период своей самостоятельности (1597–1611), кроме упомянутых выше вотчин, владела еще так называемым Святым Городищем на реке Рати (о котором мы упомянули выше). Когда же после разорения Пустыни в 1611 году им завладел было насильством Курчанин Тит Родин с товарищами, то в последствии, а именно в 130 (1622) году Курского монастыря (к которому перешли бывшие владения Пустыни с 1615 года) Игумен Аркадий ходатайствовал о возвращении его обители и Святого Городища на реке Рати, называя его «старым монастырским владением (Коренной Пустыни)». «И по сыску Курских граждан, и окольных людей, 73 человека по крестному целованию про землю на реке Рати, то ныне (в 1622 году) владеет Тит Родин с товарищами, сказали: «То оне ведают, что исстари владели прежние игумены Пречистой Богородицы Курская, старцы: Васьян, да Давыд, да Серапион, приходя из Пустыни (что на корню) рыбу лавливали и всяким угодьем владели; а сколько четей в даче на реке Рати и они слышали от тех же старцев что 100 четей». В следствие такого показания, дача эта тогда же была обмежевана и возвращена Курскому Богородицкому монастырю. Это Городище, надобно полагать, старцы Коренной Пустыни выпросили себе во владение еще при самом основании их Обители, зная по преданию, что святым это городище называется потому, что здесь была некогда Иноческая Обитель, о которой упоминается в житии Св. Митрополита Петра, её основавшего и бывшего в ней первым игуменом в конце XIII и в начале XIV столетий. 8 8 б) Период второй. От 1618 до 1764 года Начнем этот период известием о вознаграждении Коренной Пустыни, после разорения 1611 года. Это краткое известие заключается в выписи 125 (1617) года писца Ивана Васильевича Волынского на поместные земли, данной Курского Монастыря Строителю Тихону: «В Курском уезде во Обмяцком Стану вотчины Пречистые Богородицы Курская, что был Монастырь общей на реке на Тускарь, а в Монастыре Церковь Рождества Пречистой Богородицы не освещена. |
| В Вербное воскресенье (17 марта) 1611 г. суровый поборник православного благочестия патриарх Гермоген был выпущен из-под стражи для торжественного шествия на осляти и ужаснулся, увидев, куда завели государство пролитые реки крови. Ни один москвич не шел за вербою, страх придавил город, по улицам и площадям стояли вооруженные ляхи и немцы. Во вторник на Страстной седмице началась резня, Москва была начисто сожжена и кости ее жителей усеяли пепелище, к которому со всех концов страны устремились полки Первого народного ополчения. Когда перепуганные бояре-изменники укрылись с иноземными войсками за стенами Кремля, Белого и Китай-города, за Игнатием пришли. Догадаться, зачем его ведут из монастырской кельи в Успенский собор, было нетрудно: еще сыпал с неба черный пепел столицы, а уже в соседней келье появился новый заключенный — незаконно свергнутый с патриаршего престола Гермоген. 24 марта 1611 г. Игнатий в патриаршем облачении совершил пасхальное богослужение, здравствуя царя Владислава Сигизмундовича. Жалкое это было зрелище — кучка трепещущих царедворцев, продавших государство иноверцам в страхе перед своим народом, стояла в соборе в окружении вооруженных немцев и ляхов, бросавших вокруг алчные взоры. Отказаться от службы было нельзя, но, едва покинув тишину заточения, Игнатий твердо решил уносить ноги из этого Валтасарова дворца: слишком ярко представлялся ему неизбежный финал боярской авантюры. По правде говоря, не одному экс-патриарху пришла в голову эта мысль: освященный собор в Кремле таял как вешний снег. Сравнительно безопасная возможность бежать от Москвы представилась Игнатию только 27 декабря 1611 г., когда в ставку Сигизмунда под Смоленском отправился обоз гетмана Ходкевича. Ехать по бушующей Руси без охраны сильного войска было бы самоубийством а так Игнатий был в дороге лишь начисто ограблен и задержан поляками под Смоленском. В королевском лагере ему пришлось задержаться надолго. 6 ноября 1612 г. Сигизмунд III взял Игнатия в поход на Москву, желая оморочить россиян, пусть и подмоченным, патриаршим званием. |
| И. время от времени покидал скит и уходил в лесную чащу, где пребывал в молитвах без пищи и сна. Там ему было «некое извещение от благодати Божьей» о построении храма и о создании обители - «нового Ватопеда». Святой предложил жившим при церкви «на Маркове» инокам «далей в пустыню от пути переселитися», для чего выбрал уединенную небольшую гору над Батерсом («место неприступное, за потоками, яко остров некий, идеже ныне монастырь создася») в 2 километрах к югу от скита в Марковой и решил там поставить келью, затем церковь и устроить «чины и строения, яко в Святой горе видех бяше». По просьбе святого местная дворянка Анастасия Балабановна Воляновская построила в 1611 г. в этом месте для иноков келью. Узнав о начинаниях старца, к нему из Питричского монастыря прибыл иеродиак. Феодосий (Княгиницкий). Галицкий староста польск. магнат Станислав Потоцкий выделил И. для устройства мон-ря земли, после смерти старца грамотой от 12 июня 1629 г. Потоцкий утвердил за Манявским скитом все окрестные урочища с полями. Чтобы участвовать в строительстве нового мон-ря, в Манявском скиту по совету И. поселился Петр Ляхович, в обители также трудился его отец Влах, принявший в скиту постриг и в кон. 1611 г. скончавшийся. После кончины Влаха скиту помогал Федор Ляхович,- очевидно, брат Петра, владелец соляных копей в Галицком повете, упоминаемый в документах того времени. В кон. 1611 г. из-за сильных морозов строительные работы были прекращены, весной 1612 г. возобновились. Летом 1612 г. скитяне, жившие в Марковой, пострадали во время набега татар, разбивших в битве под Сасовым Рогом польск. отряды под командованием Стефана Потоцкого и разоривших Подолье и Юж. Галичину. В нач. авг. того же года И. повелел насельникам перейти в новую обитель, сам же вместе с Феодосием (Княгиницким) направился в Уневский мон-рь, чтобы взять у жившего там архиерея благословение на освящение скитского храма. По пути И. посетил окрестные мон-ри: «Угриновский монастырец» (существовал в совр. с. Ст. Угринов Калушского р-на), Питричский Успенский монастырь и Ильинский мон-рь в Крылосе. К празднику Успения Пресв. Богородицы И. прибыл в Уневский мон-рь (из-за военных действий «до самого Унева пеша с боязнью идоша»). И. предложил насельнику Уневского мон-ря иером. Пахомию освятить новопостроенную церковь в Манявском скиту. Храм был освящен 14 сент. 1612 г., как сообщается в Житии И., по благословению архим. Дерманского мон-ря Исаии (Балабана) и жившего в Дерманском мон-ре грека Авраамия, еп. Стагонского и Метеорского, к-рый подписал для новопостроенного храма антиминс. Обитель стала называться Великоскитской. Автор Жития И. подчеркивает факт «обновления» обители на месте более древней ( Irhamiй з Любартова. 1860. С. 241). |
| Вероятно, в монастыре атаманов приняли очень хлебо-сольно, так как даже простыв казаки, побывавшие в монастыре, «в тихомолку» предупреждали монастырских крестьян о намерениях отрядов, говоря, что они помнят чудотворцову хлеб-соль 252 . Простояв двое суток на Взвозе, отряд неохотно пошел на Словинский Волок и в Рукину Слободку. Здесь он встретился с казаками и черкасами, шедшими под начальством атаманов Колынского и Булатова «с товарищи». Снова пошли совещания о предполагаемом приступе к Кириллову монастырю, но и теперь мнению о малоприступности кирилловских стен суждено было восторжествовать. 12 декабря 1614 года черкасы ушли из Рукины и Сямы и повернули к Ферапонтову монастырю, а отсюда в Чарондскую округу, где сделали стоянку. Ими опять руководила мысль взять Каргополь и с помощью его наряда приступать к Кириллову 253 . Если бы под Каргополем их постигла неудача, то они решили идти на Белоозеро или на Вологду и воспользоваться их артиллерией против Кириллова. Было намечено даже и время приступа – на Рождество Христово. Но состоялся ли он, мы опять-таки не знаем; несомненно только, что в 161 4 / 5 (123) году черкасы действительно были у Каргополя, где разорили «Пахомьеву пустынь – Кенский монастырь» и что еще в марте 1615 года 254 и даже в декабре 1616 года 255 кирилловская братия находилась в осаде. Из обзора деятельности литовцев против Кириллова монастыря видно, что во время пятилетней осады он не подвергался общему разгрому, но она отражалась на судьбе зданий трояко. Смутное время выдвинуло на первый план вопрос о средствах обороны обители. В августе 1611-го года сооружается чюлан в оружничью службу 256 . На швальне в декабре 1611 года ставится токаренная изба 257 , необходимая, быть может, для вытачиванья лож для ружей и самопалов. На Взвозе покупается новая поваренная изба 258 , б. м., для стрельцов и других защитников; строится новый мельничный анбар 259 . В 1611 – 16 19 / 20 годах возводилась стена у святых ворот Ивановского монастыря и около каменного солодерженного сушила подле Свияги 260 . |
| 2 июня 1611 г. в Новгороде был получен приговор первого Ополчения об избрании в русские цари шведского королевича, сына короля Карла IX. 35 Тимофеев, судя по всему, не был сторонником идеи водворения на русском престоле в качестве правителя представителя другой страны и чужой династии. Он был глубоко опечален «вселением во царство насилования главохохленых и во стране земля Новоградская от немотующих Фриг таковожде». 36 В то же время гость Степан Иголкин, выдвинувший в апреле 1611 г. (еще до того времени, когда было получено решение Ополчения об избрании шведского королевича) обвинение против Тимофеева, в дальнейшем, в декабре 1611 г., был послан (в составе новгородского посольства) в Швецию для переговоров по вопросу о занятии шведским королевичем русского трона. 37 С ним же вместе отправился и подьячий Петр Третьяков. А дело, возбужденное против Тимофеева, началось с того, что в книгах П. Третьякова были обнаружены образа Михаила Татищева, затем попавшие (якобы через Тимофеева) к протопопу Амосу. Расстановка сил как будто ясная. С одной стороны, сторонники, с другой – противники признания власти шведского правителя. В этой связи приобретает и особый смысл заявление Амоса о желании вести находившиеся у него образа в Москву для передачи их «государю, ково нам бог пожалует». Имеется в виду, по всей видимости, русский царь, говоря словами Тимофеева, «одушевленный по всему образу божию властию и страхом, богоприставленный нам во всей жизни во утвержение и управление обще наше». 38 Какова же дальнейшая судьба Тимофеева? Уже с 1610 г., в условиях иностранной интервенции в России, находившийся в Новгороде Тимофеев был отрезан от Москвы. Рассказывая о свержении и пленении Василия Шуйского, Тимофеев оговаривается, что он не был достаточно осведомлен об этих фактах («о всех сих быхом зде от плена яко во мраце внутрь стен неведени затворени») и излагает их по слухам, доходившим до него случайно, как бы по воздуху через стены («яко по аеру чрез забрала»). 39 При описании событий, связанных с походом Скопина-Шуйского из Новгорода в Москву, Тимофеев также замечает: «о них же, иже тамо бывших, мы зде затворении ясне подробну к сказанию не доволени». |
| В прежнее время именитые и богатые люди имели великое усердие к тому, чтобы быть погребенными в Троицком монастыре, у преподобного Сергия. Вследствие сего в Троицком монастыре было погребено по тому или другому количеству лиц из множества знатных родов. Но людей известных исторически погребено у Троицы очень немного. Из старого времени можем назвать четверых. Это, во-первых, князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, сначала слуга Тушинского царька, а потом товарищ князя Пожарского по освобождению Москвы от Поляков, скончавшийся 24 июня 1625 года и погребенный под западной папертью Троицкого собора (в третьей от входа с юга палатке) 311 . Во-вторых, Прокопий Петрович Ляпунов, убитый казаками под Москвой 22 июля 1611 года, сначала погребенный в Москве при Благовещенской церкви, на Воронцовом поле, а к Троице перевезенный сыном (а может быть, и по распоряжению царя Михаила Федоровича, ибо вместе с ним перевезен и погибший вместе с ним его защитник от казаков Иван Степанович Ржевский) в 1613 году; могила его находилась у паперти Успенского собора, которая была у сего последнего с западной стороны и именно во втором ряду на правой руке от лестницы на паперть, бывшей с южной стороны (в одном XVII века списке надгробных надписей читается: «идучи из паперти церкви пречистыя Богородицы, т. е. Успенскаго собора, у лестницы, на левой стороне род Булатниковых; в другом ряду от мосту, т. е. от той же лестницы, Дмитрий Федорович Скуратов, представися 136 (1627) году ноября в 26 день, Прокофей Ляпунов да Иван Ржевской, убиты 119 (1611) года, июля в 22 день»). В-третьих, боярин Михаил Борисович Шеин, мужественно защищавший Смоленск от Сигизмунда в 1609–1611 годах, но в 1634 году (28 апреля) за неудачное ведение войны против сына Сигизмундова Владислава казненный (по мнению некоторых – несправедливо) как изменник; его могила находилась подле алтарной стены Духовской церкви 312 . В-четвертых, правнук предшествующего, боярин и полководец Петра Великого Алексей Семенович Шеин, скончавшийся 12 февраля 1700 года; его могила находилась близ могилы прадеда. Из новых известных людей можем назвать одного – Ивана Сергеевича Аксакова, скончавшегося 24 января 1886 года; могила его на Успенском кладбище. Из людей известных не вообще, а в сфере духовной может быть назван протоиерей Петр Спиридонович Делицын, бывший профессором академии в продолжение 45 лет и скончавшийся 30 ноября 1863 года; могила его также на Успенском кладбище (о других академических см. в главе X, академическое кладбище) 313 . VIII. Успенский колодезь, бассейн и памятник (обелиск) |
|
|
