| Путешествие сие предпринято было того же Марта, через пять дней по возведению на престол, то есть 19 числа. А в Костроме, в память сего происшествия, как выше упомянуто, с тех пор уставлено праздновать 14 Марта Чудотворной Фёдоровской иконе Божией Матери, что и доныне продолжается. В монастыре Ипатьевском, между прочим, цела ещё и та келья, в которой пребывал с родительницей своей сей Государь. Ныне келья сия занимается Ректором Семинарии, Также в соборной церкви находится и царское место, в память возведения своего там на царство, присланное из Москвы самим сим Государем, о чём выше уже упомянуто. В 1767 году Государыня Императрица EKATEPUHA II, путешествуя водой по Волге, когда Мая 14 и 15 чисел благоволила осчастливить своим присутствием город Кострому: то, почитая память Родоначальника своего Романова, изволила слушать литургию в Троицком Ипатском Монастыре, и в продолжение всей службы стояла на царском месте Государя Царя Михаила Феодоровича. О преимуществах Ипатского монастыря Монастырь сей принадлежал к непосредственному ведению Святейших Патриархов и потом Св. Синода; а в 1743 году, Марта 13, вместе с другими первостатейными отдан в ведение Преосвященного Иосифа, Архиепископа Московского; но ещё при жизни сего Преосвященного Указом Св. Синода 1744 года, Июля 16, обращён в Кафедральный Костромской Епархии монастырь, и управляется непосредственно тамошним Епископом, который тут и местопребывание своё имеет. Кто были настоятелями в монастыре сем до 1559 года, не известно. Но с 1559 по 1613 год упоминаются Игумены и Строители; а с 1613 года Царь Михаил Феодорович из уважения к сему монастырю повелел там быть Архимандритам, которые и продолжались по 1745 год. Имена их по церковному помяннику значатся следующие: Игумены и Строители 1. ВАССИАН упоминается, в 1559 и1577 годах. 2. ГУРИЙ Строитель упоминается в 1584 и 1589. Архимандриты 3. КИРИЛЛ в 1613 году. 4. UOCUФ I в 1618 году. 5. ПАФНУТИЙ в 1623 и 1630. 6. TUXOH I в 1631 году. 7. ИОСИФ II в 1641 году. 8. АВРАМИЙ в 1642. |
| В 1558-1559 гг., когда И. К. создавал «Летописец...», он был «крылошанином» в Герасимовом Болдинском во имя Св. Троицы мон-ре , основанном прп. Герасимом († 1554). По-видимому, книжник поселился в обители при жизни ее основателя, возможно, по рекомендации свт. Макария, к-рому прп. Герасим перед кончиной поручил заботу о монастыре. Преподобный, вероятно перед смертью, в присутствии братии назначил И. К. преемником, сказав: «Да будет вам игумен, пастырь и наставник обители сей Иосиф Краснописец» ( Крушельницкая. 1996. С. 210, 246). Временем настоятельства И. К. в Болдинском мон-ре следует считать период между 1559 и 1567 гг.: в 1559 г. он еще был простым монахом и клирошанином, в 1567 г. игуменом Болдинского мон-ря являлся Антоний (он упом. в приписке к завещанию прп. Герасима в ркп. РГБ. Унд. 301. Л. 126-128). В записи к переписанному И. К. в 1568/69 г. Учительному Евангелию (ГИМ. Увар. 110-1о; см.: Леонид (Кавелин), архим. Систематическое описание слав.-рос. рукописей из собр. А. С. Уварова. М., 1893. Ч. 1. С. 287-292) книжник назван «бывшим игуменом» (запись не является автографом И. К.). Данная запись - последнее по времени свидетельство о книжнике. Время игуменства И. К. в Болдинском мон-ре было отмечено чудотворением: от мощей прп. Герасима получил исцеление монастырский работник, к-рого И. К. постриг незадолго до этого в монашество с именем Александр. Письменное наследие И. К. было введено в научный оборот в ходе изучения произведений др. книжника XVI в.- Ермолая (Еразма), поскольку их труды сохранились в рукописном сборнике 60-х гг. XVI вв. (ГИМ. Хлуд. 147Д), созданном при жизни авторов (см.: Лопарёв Х. М. Описание Хлудовской рукописи 147//ЧОИДР. 1887. Кн. 3. Отд. 2. С. 1-18). По мнению Р. П. Дмитриевой , ряд памятников в рукописи связан с царским архивом (Повесть о Петре и Февронии/Подгот. текстов, исслед.: Р. П. Дмитриевой. Л., 1979. С. 75-77). Рукопись содержит все произведения И. К. Послание к митр. Макарию о составлении алфавитов и «Сказание о сложении азбук и о составлении грамот» близки по содержанию. |
| 1559. Февраль. По указанию Царя и Великого Князя Иоанна Васильевича князь Дмитрий Вишневецкий был отправлен на Донец , чтобы, построив здесь суда, «приходить на крымские улусы от Азова на Керчь». Тогда же по Царскому указу было отправлено войско во главе с окольничим Даниилом Адашевым также «промышляти на крымские улусы». Царь заботился об освобождении полоненных крымскими татарами христиан, разгроме Крымского ханства, постоянно совершавшего набеги на Русь, а также о возвращении России Крыма как прародительской Отчины (Тмутараканской волости). Царем Иоанном Васильевичем на Дон был отправлен и думный дворянин и постельничий Царя Игнатий Вешняков, который должен был «сходится на Дону с князем Дмитрием Вишневецким». Игнатий Вешняков получил Царский указ поставить на Дону крепость - опорный пункт для будущих походов на Крым. 1559. 11 марта. По повелению Царя и Великого Князя Иоанна Васильевича собранное на Донце войско должно было двинутся на Крым. 1559. Март-сентябрь. Думный дворянин Игнатий Вешняков и окольничий Даниил Адашев во главе 8-тысячного войска с воеводой Игнатием Ушаковым-Заболоцким от Кременчуга спустились на небольших судах по Днепру в Черное море, где захватили несколько турецких кораблей. Русское войско высадилось на западном берегу Крыма и в нескольких стычках разгромило крымские татарские отряды. Было освобождено большое количество русских из турецкого плена. Разорив побережье Крыма русское войско нанеся серьезные потери крымским татарам на днепровских переправах вернулось вверх по Днепру к южным границам государства. В честь побед русского оружия по указу Царя в Москве было проведено торжественное богослужение. «Ныне же Государя нашего у Бога прошением... морем его Царское воинство... ходящее и корабли емлюще и воюючи... и немножества воинства, на великую орду внезапу нападшее и повоевав и мстя кровь хрестианскую поганым, здорова отъидоша». 1562. Июль. Бывший предводитель запорожских казаков князь Дмитрий Вишневецкий преступил клятву и изменил Царю и Великому Князю. Послушавшийся уговоров своего брата князя Михаила Вишневецкого он переметнулся на службу к польскому королю. |
| Период первый. О чудотворной иконе Почаевской Божией Матери, от явления её до поступления Почаевской Лавры под власть униятов (1559–1720 г.) «Неисповедимы судьбы Господни! Благоволивши почтить Пресвятую Богородицу на горе Почаевской, и таким образом осчастливить христианский род спасительными средствами, (Господь) прежде всего отличает эту св. гору материнскою Стопою, дабы за тем таким образом уготовить себе и своей Матери путь к вожделенному обитанию между верующими, как и во времена позднейшие действительно воссел Он на той же св. горе, как бы на некоем Сионе–в иконе своей Пресвятой Матери, подавал от неё всякому приходящему обильные милости д неисповедимые свои благодеяния. (Преславная гора Почаевская, стр. 6). В половине XVI века на Волыни, близ Почаева, в поместии Орле, в настоящее время именуемом Урлою, проживала благочестивая православная помещица Анна Ерофеева из Козинских по фамилии Гойская, оставшаяся вдовою по кончине своего мужа Василия Богдановича Гойского, бывшего судьи земства Луцкого 6 . В то время, между прочим, путешествовал, по Волыни, на пути из Москвы, греческий митрополит именем Неофит, и в 1559 году, проезжая чрез имения Гойской, по усиленной просьбе ее, остановился в доме «ее милости», и здесь пробыл несколько времени, отдыхая от путных, трудов своих» 7 . Не известно, что привело Неофита на Волынь в это время. Ни «Гора Почаевекая», ни «Преславная Гора» не говорят об этом ни слова. Напротив того, в «Книге чудес» находим прямое указание, что «коея вины (Неофит) путь свой правяще, не известно». Книга эта догадывается только, что сие было «или посещения ради епископов, здесь в России живущих, или иные причины ради» 8 . Надобно думать, что это был один из тех греческих иерархов, которые в XVI веке в таком обилии являются в пределах западного края России, но поручению патриарха Константинопольского, вследствие постоянных религиозных смут, возникавших здесь по поводу приближавшейся церковной, Брестской унии 1596 года. Кроме этого известно, что вообще Волынь искони служила переходным пунктом для восточных святителей и др. лиц, отправлявшихся в Киев и на север России в Москву для сбора подаяний и по другим надобностям 9 . Неофит мог ехать через Орлю даже из Почаева, или по дороге в Почаев, куда, по всей вероятности, он заезжал для поклонения благодатной Стопе Божией Матери, известной на горе Почаевской с самых древних времён, как догадываются, еще с 1240 года по Рож. Христовом 10 . |
| Таким образом при игумене Матфее вотчинные земли монастыря обогатились новыми восемью приобретениями, причем на покупку их истрачена сумма в 1050 рублей. Главными пунктами, среди которых приобретались новые земли, были Белозерский и Романовский уезды. Здесь монастырские владения увеличились на 179 поселений. К концу (23 января 1558 года) игуменства Матфея за Кирилловым монастырем считалось уже 23 сохи без четверти 1085 . В пределах Пошехонья и Белоозера продолжались приобретения и при игумене Феоктисте, получившем кроме того два пожертвования в Московской области. В 1559 году от околничего Андрея Александровича Квашнина монастырь получил вотчину в Горетовом стану – «сельца Пестушино Петровского Зжеребья» «с садом и с мельницею, да деревню Порфирьевское и с хлебом, что на его пашне сеяно в нынешнем году и в поместье в земле хлеб» 1086 . В том-же году 31 июля боярин Иван Васильевич Шереметев дал, по духовной Якова Стефанова сына Бундова, двор его в Москве с хоромами «на Орбате» 1087 . Что касается Пошехонских земель, то в том-же (7067–1559) году игумен Феоктист купил здесь у Петра Александровича Ухтомского (в Романовском уезде) на Ухтоме село Никитино с 19-ю деревнями и 1 починком за 600 рублей московских «да пополнка конь, да однорятку» 1088 , и у князя Григория Иванова сына Ухтомского и его детей Ивана и Игнатия село Ескино с 9-ю деревнями и 1 починком («а в селе была церковь Николы Чюдотворца») да половину Кузмодемьянской земли за 300 рублей «да пополнка вол» 1089 . Кроме того 30 июля 1559 года игумен Феоктист купил у Ивана, Матфеева сына Монастырева, в Белозерском уезде в Надпорожском стану его вотчину деревню Белавинскую, да деревню Фенятино с Луги и лесы за 50 рублей «да пополнка вол» 1090 , – а у князя Василия Пронского в 7067 г. купил село Сыкино(?) ценою в 150 рублей (но князь не донял 10 рублей) 1091 . Итого, на куплю земель, игумен Феоктист израсходовал не менее (или 1090) 950 рублей московских. При игумене Варлааме князья: Андрей, Василий, Иван, Феодор, Василий Меншой,«княж Ивановы дети Александровича Кривоборского», дали по приказу и по духовной грамоте отца их в Белозерском узде село Танище-старой погост (на реке Суде), 5 деревень (Осечища, Кощелево, Могилицы, Крюково, Рыконец) и 2 пустоши (Вороново и Терехово) 1092 . |
| Не видя возможности обосноваться на святынях Палестины извне, католики начали вести миссию среди бедного населения Палестины и даже христиан. Необходимо заметить, что до 1550 года в Вифлееме не было ни одного католика. Интенсивными стараниями францисканцев в 1550 году два православных брата приняли католичество. Следуя их примеру, в католичество перешел и третий житель Вифлеема – сын местного священника. Эти трое составили первую католическую общину Вифлеема, которой в последствии было суждено стать центром и основой католицизма в Палестине. На восстановление церквей и монастырей требовались огромные средства. Чтобы хоть как-то их восполнить, не имевшей постоянного дохода Святоградской Церкви, приходилось посылать своих иноков в православные страны для сбора милостыни на нужды Гроба Господня. Так, с этой целью два греческих черноризца Даниил и Гавриил в 1548 году отправились в Россию. Первые серьезные утраты Несмотря на самоотверженное противостояние греческих и грузинских монахов, в 1558 году францисканцам удалось захватить часть Голгофы. Возможным это стало исключительно благодаря стараниям французского короля Эрика II (1547-1559). В 1561 году папа Пий IV (1559-1565) повелел францисканским монахам навсегда поселиться в Иверском монастыре и переименовать его в обитель Христа Спасителя (St. Salvator). Спустя четыре года обманным путем католики завладели пещерой Рождества Христова в Вифлееме. Вскоре Воскресенский храм был превращен в театр страшной брани между католиками, армянами и православными. Первые стремились всеми правдами и неправдами, во что бы то ни стало, завладеть им. К сожалению, верх в этой схватке одержали латиняне. Так с 1574 года католики стали служить в колыбели христианства -- храме Святого Гроба Господня. Подобно своему предшественнику, в 1579 году престарелый патриарх Герман добровольно оставил святоградский престол и ушел на покой. Новым патриархом Иерусалимской Церкви священный жребий указал Софрония IV (1579-1608). Как истинный пастырь и любящий отец патриарх Софроний отдал все свои силы на борьбу с новым бедствием – католической экспансией. Он самоотверженно отстаивал интересы Братства и дарованные первым султаном Иерусалимскому патриархату права. Много времени Софроний посвящал и заботам о внутреннем благоустройстве Патриархата. |
| В 1637 г. в Шотландии была издана новая Книга общих молитв, евхаристический канон которой был ближе к изданию Кранмера 1549 г., что стало символом частичного возврата к католицизму. В то же время набиравшие силу пуритане также настаивали на изменении литургии 1559 г., но, наоборот, в кальвинистском духе. В итоге в 1662 г. Парламент утвердил новую Книгу общих молитв. Текст евхаристической молитвы в этом издании в своей основе не отличался от текста 1559 г., но были введены новые рубрики - в т. ч. «черная рубрика» (Black rubric), категорически отрицающая пресуществление и выдвигающая аргумент о невозможности для одного и того же Тела одновременно находиться и на небесах, и на земле; однако вместе с этим цвинглианским рассуждением в тексте присутствовало обозначение рассказа о Тайной вечере как «молитвы освящения», в соответствии с позицией Джуэла. После «Славной» революции 1689 г. 6 «неприсягнувших» епископов, стремясь установить связь с правосл. Церковью, приняли учение о Е. как о Жертве и о реальном присутствии Христа в Дарах, к-рое совершается по действию Св. Духа. Хлеб и вино действительно (in power and effect, «по силе и действию») становятся Телом и Кровью Христовыми. Тайная вечеря. Витраж Крайст-Черч-колледж, Оксфорд. 1872 г. Мастера Э. Б.-Д. и Ч. Мюррей Тайная вечеря. Витраж Крайст-Черч-колледж, Оксфорд. 1872 г. Мастера Э. Б.-Д. и Ч. Мюррей В основу шотл. Книги общих молитв 1764 г. легли издание 1637 г. и чин литургии из VIII кн. «Апостольских постановлений» (к-рую составители Книги общих молитв ошибочно считали произведением апостольского времени). В 1790 г. в США была опубликована версия Книги общих молитв, основанная и на англ. 1662 г. (с богословием Е., близким к реформатскому), и на шотл. 1764 г. (ориентирующемся на католич. и святоотеческое богословие Е.); она была принята у амер. англикан вплоть до XX в. Ряд др. Церквей Англиканского содружества , принимая в целом обряд 1662 г., вводили в богослужение элементы из чина Кранмера 1549 г. В XIX в. сторонники Оксфордского движения (Э. |
| Vol. 18. Col. 337-339, 343-345; ср. реакцию К.: Ibid. Col. 348-350). В 1559 г. лидеры протестант. общин Франции решили созвать в Париже тайный собор с целью принятия общего исповедания веры. Хотя К. первоначально неодобрительно относился к идее проведения собора, считая, что демонстрация единства протестантов может привести к усилению гонений на них со стороны власти, по просьбе председательствовавшего на соборе пастора Франсуа де Мореля он согласился составить проект исповедания веры и переслал его в Париж (переписку см.: CO. Vol. 17. Col. 502-506, 525, 527, 540-542). Проект К. был принят почти без изменений и получил впосл. наименование Галликанское исповедание (текст см.: Ibid. Col. 739-752). По инициативе Екатерины Медичи в 1561 г. в Пуаси состоялось собеседование между протестантами и католиками. К. направил для участия в нем Безу; в многочисленных письмах к нему он давал советы касательно того, как лучше защищать протестант. вероучение. В кон. 50-х - нач. 60-х гг. XVI в. К. поддерживал переписку и лично встречался со мн. сторонниками протестантизма из числа представителей франц. знати, давая им советы по различным политическим вопросам и подсказывая, как действовать для защиты протестант. интересов при королевском дворе. В частности, в 1559-1560 гг. он предупреждал участников Амбуазского заговора о вероятной неудаче этого предприятия и советовал им отказаться от своих замыслов (см.: CO. Vol. 18. Col. 38-39, 81-85, 425-431). После раскрытия заговора К. продолжал поддерживать принцев Конде и Колиньи в их борьбе с Гизами, хотя в личной переписке с настороженностью отзывался о гугенотских войнах, считая, что протестантизм должен быть легализован во Франции путем переговоров, а не военной силой ( Greef. 2008. P. 59-61). Последние годы жизни Победа над либертинами во главе с Перреном в 1555 г. имела важные последствия для положения К. в Женеве: с этого времени оно стало незыблемым и исключительным по важности. К. имел в Женеве неограниченный авторитет и мог влиять на все решения городского совета; ни один важный вопрос женевской жизни не рассматривался без его участия. |
| (по характеру, объему и структуре к позднейшему Индексу наиболее приближен список, подготовленный согласно указанию Карла V богословским факультетом Лувенского университета в 1546 г.; в 1550 и 1558 гг. тот же факультет опубликовал его новые редакции); в Англии аналогичные распоряжения издавались Генрихом VIII и английскими епископами в 1526–1555 гг. В 1542 г. парижская Сорбонна получила от парламента право составлять список книг, которые она находит полезным запретить; сорбоннские списки публиковались в 1544, 1547, 1551 (в соответствии с установками Шатобрианского эдикта Генриха II от 27 июня того же года, согласно которому ко всем подданным короля был обращен призыв доносить на гугенотов) и 1656 гг. Но еще до издания этих документов Вормсский эдикт (1521) запрещает продавать, покупать, списывать, печатать или защищать все сочинения Лютера на каком бы то ни было языке. В Испании по приказу короля архиепископ Севильи и Великий инквизитор дон Фернандо де Вальдес Салас (1483–1568) в 1551 г. обнародовал Лувенский список 1550 г. в расширенном виде; в 1554 г. он издал первый экспургационный список: он предписывал некоторые книги (различные издания Библии) отбирать у владельцев для исправления ( expurgatio) с последующим возвратом. В 17–18 вв. испанская инквизиция издала ряд Индексов независимо от Римской курии. В Италии списки запрещенных книг издавались местными властями: в Лукке (1545), Венеции (1543, 1549), Милане (1554). Религиозные войны, сотрясавшие в это время Европу, убеждали и Католическую церковь , и протестантов, что только совместный контроль церкви и государства за книгопечатанием может затормозить распространение еретических учений. Результатом этого убеждения стал первый римский Список запрещенных книг (т.н. Index Paulinus), составленный в 1559 г. при папе Павле IV (1555–1559), который был до избрания папой Великим инквизитором Неаполя и Рима. Список этот, имевший, помимо контрреформационной, также выраженную антигуманистскую направленность (по крайней мере, отмечается его враждебность к аристотелизму и платонизму), был утвержден папским декретом Moderatio Indicis librorum prohibitorum (его оригинал был обнаружен только в 1909 г. |
| Вскоре после восшествия на престол кор. Елизавета подтвердила свою приверженность идее создания единой государственной епископальной Церкви Англии (см. ст. Англиканская Церковь ). Она провела через парламент собственную редакцию Акта о супрематии (Act of Supremacy, 1559), в к-рой подтверждался ее статус «правительницы» (governor) Церкви Англии, и Акт о единообразии (Act of Uniformity, 1559), к-рый предписывал использовать для богослужений Книгу общих молитв и узаконивал обрядовую практику, установленную англ. реформатом архиеп. Томасом Кранмером (1489-1556) и его сподвижниками. Претворение положений Акта о единообразии в жизнь в главных ун-тах Англии - Кембридже и Оксфорде - началось в кон. 1564 г. и немедленно вызвало возмущение преподавательского состава из числа протестантских нонконформистов . В 1565-1566 гг. разногласия между англикан. епископами и нонконформистами концентрировались вокруг вопроса о богослужебных одеждах духовенства, вслед. чего этот период дискуссий получил в исторической науке название «спора об облачениях» (vestments controversy). В ходе борьбы с епископалами сформировалась единая по своим убеждениям партия пуритан, отказывавшихся использовать такие элементы католич. облачения, как специальный головной убор ( биретта ), стихарь (суперпеллицеум) и т. п. Хотя К. поддерживал пуританские идеи, прямого участия в спорах он не принимал, т. к. покинул Кембридж еще до начала активной дискуссии. В кон. 1565 или в нач. 1566 г. К. принял предложение Адама Лофтуса († 1605), архиеп. Арманского, стать его домашним проповедником ( капелланом ) и переехал в Ирландию, где в это время протестант. нонконформисты пользовались гораздо большей свободой вероисповедания, чем в Англии. В круг его общения здесь входили мн. убежденные англ. и шотл. нонконформисты, укрепившие в нем склонность к пуританизму. В Ирландии К. пробыл около года; осенью 1566 г. он вместе с Лофтусом вернулся в Англию. По-видимому, Лофтус был доволен его службой: уже после возвращения К. в Кембридж, в 1567 г., Лофтус был перемещен на кафедру Дублина и ходатайствовал перед ближайшим советником кор. Елизаветы гос. секретарем Уильямом Сесилом (ок. 1521-1598) о назначении К. вместо него на кафедру Армы, однако в этом было отказано ( Pearson. 1925. P. 22-23). Проповедь пуританизма и изгнание из университета (1570-1572) |
|
|
