| «Местное празднование преподобного Сергия в самом Троицком монастыре, как со всею вероятностью следует думать, началось тотчас или в самом непродолжительном времени после кончины, ибо он прославился как великий чудотворец еще при своей жизни. Не знаем, было ли нарочитым образом установлено ему общецерковное празднование или он сделался общецерковным, общерусским святым сам собой, по причине своей великой славы, но в 1447–48 годах он уже называется в числе великих святых, весьма немногих тогда, чудотворцев Русской земли (см.: Собр. летописей. VIII, 121, под 1448-м годом)» (Голубинский Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1998 г. С. 72). 121 В некоторых частях, как ниже показано, составлено по митрополиту Филарету и по службе преподобному.– Ред. 122 Митрополит Платон (Петр Григорьевич Лёвшин; 1737–1812). Родился в семье причетника. Учился в Славяно-греко-латинской академии. В 1761 г. принял монашество. С 2 января 1775 г. – архиепископ Московский и Калужский. В 1787 г. возведен в сан митрополита. Четверть века возглавлял Московскую митрополию. Оставил большое гомилетическое (ок. 500 проповедей) и духовно-литературное наследие: «Катехизис для священнослужителей и церковнослужителей» (1775 г.), «Православное учение веры» (1765 г.) и др. 123 Священномученик Ермоген – патриарх Московский и всея Руси. Родился около 1530 г. В начале своего служения был священником церкви Святителя и Чудотворца Николая в Казани. В приходе этого храма было чудесное явление Казанской иконы Божией Матери в 1579 г. Сщмч. Ермогеном был написан тропарь чудотворной Казанской иконе («Заступница Усердная, Мати Господа Вышнего...») и «Повесть о честном и славном явлении образа Пречистой Богородицы в Казани и о чудесах, бывших от него» («Патриарх Ермоген». М., 1997). С 1582 г. сщмч. Ермоген – архимандрит Спасо-Преображенского монастыря в Казани. 13 мая 1589 г. он был рукоположен во епископа. Ему был дан титул митрополита Казанского. По его предложению совершилась канонизация трех мучеников, пострадавших в Казани: Иоанна, Петра и Стефана (двое последних были новокрещенными татарами). При митрополите Ермогене было обретение в 1595 г. святых мощей Казанских чудотворцев: святителей Гурия и Варсонофия. Сщмч. Ермоген составил их житие. |
| В 1920 г., вслед за государственным объединением сербов, хорватов, словенцев и македонцев в единое государство, в единый Сербский Патриархат объединены были и ранее самостоятельные Церкви народов Югославии. Русская Православная Церковь – дочь Константинопольского Патриархата – стала автокефальной в 1448 г. С 1589 г. предстоятели Русской Церкви носят патриарший титул, утраченный в 1721 и восстановленный в 1917 г. Вслед за освобождением части греков от турецкого ига и образованием суверенного Греческого государства в 19 в. учреждается автокефальная Афинская архиепископия, вначале самочинно, но потом признанная в Константинополе. Когда в начале 20 в. в состав Греции вошла часть Македонии и Фракии, а также Крит, Константинопольский Патриархат сохранил в своей юрисдикции эти территории. Румынская Церковь фактически обрела автокефальный статус в 1865 г., после обретения румынским народом государственной независимости. В 1925 г. предстоятель Румынской Церкви Мирон был возведен в сан патриарха. В 20 столетии образованы четыре новых автокефальных Церкви: Албанская, Польская, Чешских земель и Словакии и Американская. Автокефальный статус Американской Церкви не признается в Константинополе. В странах, где православные христиане живут не компактной массой, а рассеяны между инославными или иноверцами, на одной территории могут существовать приходы и даже епархии разных Церквей. Как известно, в 20 в., когда православная диаспора в Америке и Западной Европе многократно возросла как вследствие переселения православных, так и в результате присоединения к Православию инославных христиан, в этих странах возник ряд исторически обусловленных проблем в размежевании церковной юрисдикции. 28. Диптихи 28.1.Исторический очерк Все Автокефальные Церкви равноправны, однако они различаются по рангу чести, составляя определенную последовательность, которая называется диптихом (греч. от δς – «дважды» и πισσω – «складываю». Так первоначально назывались две продолговатые дощечки из дерева, кости или металла, соединенные шнурком, тесьмой или шарниром и складывающиеся вместе подобно книжному переплету. Если соединяли вместе три дощечки, то получался триптих, если четыре – тетраптих, при большом числе дощечек – полиптих. Такие изделия известны были у греков и римлян издревле, но название «диптихи» или «триптихи» они получили только во времена святого Константина Великого , ранее они назывались у греков – πνακς, а по-латыни – tabulae, codices, codicilli. Поверхности дощечек диптиха представляли собой гладкое поле, покрытое воском, и на них удобно было писать или царапать стальной заостренной палочкой – стилем. Внешняя сторона диптиха иногда декорировалась. Подобные диптихи употреблялись древними греками и римлянами в качестве записных книжек. |
| Автокефалию Церкви приобретали и утрачивали в процессе истории. Преемствующий апостольскому сонму, именно сонму, а не отдельным апостолам, вселенский епископат имеет бесспорное право суверенно решать вопросы об учреждении и упразднении автокефалии, о границах между Поместными Церквами. На Вселенских Соборах – высших и чрезвычайных органах епископской власти – действительно решались вопросы об учреждении Поместных Церквей (1 Всел. 5), их рангах, о границах между ними (2 Всел. 2), об упразднении автокефалии некоторых из Церквей: так, Ефесский Собор подтвердил автокефалию Кипрской Церкви (8 прав.), а Халкидонский Собор, признав автокефалию Константинопольской Церкви, подчинил ей Асийский, Понтийский и Фракийский, диоцезы (28 прав.). Но поскольку Вселенские Соборы и в древности были событиями исключительными и вот уже более 1000 лет не созываются, обычно вопрос о новой автокефалии или упразднении старой решается епископатом Поместных Церквей, компетенция которого, в отличие от вселенского епископата, распространяется лишь на пределы своей Церкви. При этом волю поместного епископата может выражать как полный собор, так и, в исключительных случаях, малый собор епископов – синод (Всел. 19, Трулл. 8, Антиох. 20). Константинопольский Патриархат предоставлял автокефалию Болгарской Церкви (932, 1234 и 1946), Сербской Церкви (1218 и 1879), Русской Церкви (в 1589 г., хотя она правомерно обрела автокефалию в 1448 г., но эта автокефалия не признавалась долго в Константинополе), автокефалия предоставлялась Константинопольским Патриархатом Элладской Церкви (1850), Румынской Церкви (1895) и Албанской Церкви (1937). Русская Церковь даровала автокефалию Польской (1948), Чехословацкой (1951) и Православной Церкви в Америке (1970). Известны и случаи слияния нескольких автокефальных Церквей в одну. Так, в 1920 г. три автокефальных Церкви: Сербская, Карловацкая и Черногорская, – а также Автономная Церковь Босно-Герцеговинская с частью Константинопольской и Буковинско-Далматинской Церквей объединились в одну Сербскую Церковь. |
| В период митрополичьего устройства русской церкви (988–1589) правительственная власть ее выражалась через митрополита всея Руси, – сначала Киевского, а потом с половины XV в. Московского – и собора. В первые века своего существования она была подчинена константинопольской церкви. Полного значения автокефальной церкви русская церковь не имела в это время. Зависимость от константинопольского патриарха состояла в том, что митрополит по общему правилу, назначался из Константинополя; а если и избирался иерархами русской церкви и с ведома Киевского князя, а потом Московского, то утверждался, посвящался патриархом или его собором в Константинополе. Определения некоторых соборов для получения обязательной силы утверждались также патриархом. Во всех внутренних делах и во всех других отношениях русская церковь имела значение самостоятельной церкви. Но в исключительных случаях выражалось стремление русской иерархии и правительства освободить русскую церковь от зависимости константинопольскому патриарху, и некоторые митрополиты русские были поставляемы русскими иерархами с утверждения великого князя. В 1448 г. митрополит Иона был поставлен в Москве собором духовенства с повеления великого князя; с 1458 г. было окончательно решено митрополита избирать и поставлять в Москве. Митрополит имел следующие права: 1) созывать соборы, председательствовать на них, обнародовать и приводить в исполнение постановления соборов; 2) призывать епископов к себе для наставления, 3) право надзора и разъезда во всех епархиях, рассылки посланий к населению и к церквам и разрешения недоразумений; 4) быть представителем поместной церкви перед государством; 5) участвовать в назначении епископов; 6) судить епископов, налагать на них наказания, осуществлять их лично или при соучастии собора. Кроме того, митрополит имел огромное государственное значение: он был выразителем сознания церковного общества перед государством, он был посредником между князьями, подписывал целовальные грамоты и приглашался по делам внутреннего устройства, обращался к ним и к народу с пастырскими поучениями. Митрополиту принадлежали и некоторые почетные права: имя его произносилось при богослужениях, он назывался господином митрополитом и, в отличие от других епископов, носил белый клобук. |
| Мы-то всегда думали, что автокефалия — это увенчание длительного самостоятельного исторического пути поместной церкви, а, оказывается, вполне может быть так, что автокефалия уже почти есть, а никакой церкви еще нет и неизвестно будет ли. Такой канонический разбой в диком поле показывает, что Константинопольский патриархат относится к собственной канонической аргументации и опирающимся на теорию Лурье брошюркам совершенно несерьезно. Это выражение не действительных канонических воззрений, а лишь риторическая палка-копалка, с помощью которой предполагается расшатать фундамент присутствия Московского патриархата на Украине, а дальше можно импровизировать. Игровой характер аргументации Фанара ни в коем случае не следует забывать в ходе полемики с ним. Однако из сказанного не следует, что сама по себе теория Лурье-Ветошникова-Ченцовой не может быть подвергнута научной критике и опровергнута. Напротив, она крайне уязвима, является предельно субъективистской по интерпретациям и представляет собой классический случай подгонки материала «под результат». Причем сам этот материал, касающийся документов Константинополя о передаче митрополии, встроен в более широкий контекст ошибочной, а зачастую прямо фальсификаторской «альтернативной истории» Русской Православной Церкви в XV-XVII вв. Костяк этой «новой хронологии» от Лурье и продолжателей выглядит так: 1) Русская Церковь признала Флорентийскую унию 1437 года, а потом между 1448-1470 годами Русская Церковь безосновательно и неканонично вышла из-под власти Константинопольских патриархов и объявила самочинную автокефалию; 2) Константинополь рассматривал эту автокефалию как «московский раскол», урегулированный лишь в 1589 году, когда Москва была провозглашена патриархатом; 3) Западнорусская митрополия, возникшая в 1458 году была каноническим продолжением Митрополии Киевской и Всея Руси под властью Константинополя и с перерывом после Брестской унии существовала до 1686 года, когда была антиканонично захвачена Москвой; 4) Константинопольские патриархи не признали этого захвата, в своих документах 1686 г. предложили московским патриархам лишь статус временных экзархов на территории Украины, сохранив каноническую власть над Киевом за собой, а в 1924 году напомнили о своих правах. |
| В период с 1448 по 1589 г., несмотря на активный рост монастырей, процентное соотношение женских монастырей к мужским оставалось прежним: из основанных 494 новых монастырей 68 было женских (14%) 42 . В XVII в. процент женских монастырей возрастает – 21% (был основан 651 монастырь, из них – 139 женских), хотя, по-прежнему, составляет всего лишь одну пятую от числа всех монастырей 43 . В XIV в. в Москве первым общежительным монастырем стал Алексеевский монастырь, основанный митрополитом Алексеем в 1367 г. по просьбе его сестер 44 . Первой его игуменьей стала Иулияния (ск. в 1393 г.) Известно, что за первые 30 лет существования в нем было собрано 90 сестер 45 . По образцу Алексеевского монастыря был устроен другой монастырь в Москве – Рождественский. Основательницей монастыря была мать Владимира Храброго Мария (ск. в 1390 г.), в иночестве Марфа 46 . Общежительные монастыри основывались не только в Москве, ставшей в этот период центром духовной власти. Так, в Нижнем Новгороде княгиней Василисой, в иночестве Феодорой, супругой нижегородского князя Андрея Константиновича, был основан общежительный Зачатьевский монастырь 47 . Большой известностью в этот и последующие периоды пользовался Вознесенский монастырь в Московском Кремле, находившийся под покровительством великокняжеской и царской власти. Он был основан вдовой Дмитрия Донского великой княгиней Евдокией в 1387 г. В этом монастыре она приняла иноческий постриг с именем Евфросинии в год своей смерти (ск. в 1407 г.). Вознесенский монастырь был основан как общежительный. Он известен тем, что в нем находилась усыпальница женщин – членов великокняжеской семьи. Там были захоронены: Софья Витовна – супруга Василия Дмитриевича (старшего сына Дмитрия Донского и мать Василия Темного, ск. в 1453 г.); Мария Ярославна – супруга великого князя Василия Темного и мать Ивана III, (ск. в 1484 г.); обе супруги Ивана III – Мария Борисовна (ск. в 1467 г.) и Софья Фоминична (ск. в 1503 г.); Елена Глинская (ск. в 1538 г.); жены Ивана Грозного, его сыновей, царевны. После прекращения династии Рюриковичей в усыпальнице были захоронены царицы и царевны дома Романовых. Некоторые из них были инокинями этого монастыря: супруга Василия Шуйского Мария Петровна (в иночестве Елена), Мария Нагая (в иночестве Марфа), скончавшаяся в 1608 г., и др. 48 В основном в Вознесенском монастыре постригались женщины из аристократических семей. Достаточно взглянуть на список игумений монастыря. Среди них фамилии Мстиславских, Голицыных, Сабуровых, Ромодановских и других известных дворянских семей. После реформы 1764 г. это был первоклассный общежительный монастырь. В XVII в. в нем числилось около 160 сестер; b XVIII в. – 200; b XIX в. – 300 49 . |
| Фактически автокефалия установилась в 1448 году с избранием Ионы, что совпало по времени с окончанием монгольского ига над Русью и ростом Московского царства, в котором церковь , не нуждавшаяся более в канонических санкциях Константинополя, находилась под жестким контролем великого князя, а позднее – царя. Доктрина «Москва – Третий Рим» развивалась в некоторых кругах в основном в апокалиптическом контексте: «Третий Рим» не имел никакого «будущего», он – последний оплот православия перед концом истории, наступление которого казалось близким. Официальные круги церкви и государства, как правило, воспринимали это пророчество без особого восторга, поскольку как раз и занимались строительством будущего своего национального государства. В итоге было восстановлено традиционное общение с Константинополем и другими восточными патриархатами; именно из захваченного Константинополя в Москву поступали одобрения на венчание первого русского царя (1547) и учреждение патриаршества (1589). Новый иерарх получил пятое (а не первое, как того требовала теория «Москва – Третий Рим») место в «пентархии» православных патриархов. 717 Ср. удобную схему А. Поппэ: Podskalsky G. Christentum und theologische Literatur in der Kiever Rus. S. 281 [Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси. С. 443–445]; ср. несколько иную хронологию и полную библиографию: Arrignon J. – P. La creation des dioceses russe des origines au milieu du XIIIe siecle//Mille ans de christianisme russe, 988–1988: Actes du colloque international de 1’Universite. Paris X–Nanterre, 20–23 janvier 1988. Paris, 1989. P. 27–50. 719 Ср. подробный библиографический обзор: Рапов О.М. Русская церковь в IX – первой трети XII в.: Принятие христианства. М., 1988. С. 255–276; см. также: Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви. Париж, 1959 [репринт: М., 1997]. Т. 1. С. 159. Отождествление Иоакима с первым из епископов Новгорода является сугубо легендарным. 720 О различных вариантах и редакциях популярного жития св. Леонтия см.: Филипповский Г.Ю. Житие Леонтия Ростовского//Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1: XI – первая половина XIV в./Отв. ред. Д.С. Лихачев. Л., 1987. С. 159–161. |
| Новое восстановление церковной независимости болгарского народа произошло уже в XIX веке, в 1872 году, вначале, правда, самочинно и с нарушением канонов, что повлекло за собой анафематствование со стороны Константинополя и прекращение евхаристического общения новообразованного Болгарского экзархата с другими Православными Церквями. Лишь в 1945 году болгарская схизма была преодолена, а с 1953 года Болгарская Церковь , как и в Средневековье, возглавляется Патриархом. Подобно Болгарской, и Сербская Церковь в своей истории пережила несколько трагических разрывов. Самостоятельная архиепископия была учреждена в Сербии в начале XIII столетия, при сыне великого жупана Неманя Стефане Первовенчанном. Автокефальным архиепископом стал младший сын Неманя – афонский инок святой Савва. В 1346 году, при короле Стефане Душане, Собором сербских епископов архиепископ Печский Иоанникий был возведён в сан Патриарха. За этим последовала анафема со стороны ревниво охранявшей свои преимущества Константинопольской Патриархии. Анафема была снята в 1374 году, в самый канун османского порабощения Сербии. В 1766 году Османской Портой упраздняется Печская Патриархия, а все сербские епархии передаются в подчинение Патриарху Константинопольскому. И только в 1879 году, после восстановления сербской государственности, Сербская Церковь возвратила себе автокефальный статус. Но ещё в 1710 году Печская Патриархия даровала автокефалию митрополиту Карловацкому, главе Православной Церкви на территории, входившей в состав Австрийского государства. После венгерского восстания 1848 года митрополиты Сремских Карловцев стали носить титул Патриархов. В 1920 году, вслед за государственным объединением сербов, хорватов, словенцев и македонцев в единое государство, в единый Сербский Патриархат объединены были и ранее самостоятельные Церкви народов Югославии. Русская Православная Церковь – дочь Константинопольского Патриархата – стала автокефальной в 1448 году. С 1589 года предстоятели Русской Церкви носят Патриарший титул, утраченный в 1721 году и восстановленный в 1917 году. |
| La pratica dell’esercizio del primato a livello universale nell’Ortodossia continua ad essere oggetto di riflessione per i teologi ortodossi. Il processo di preparazione del Concilio ha messo in luce diverse differenze tra le Chiese autocefale nella loro comprensione di ciò che questo primato dovrebbe comportare. Uno dei problemi all " ordine del giorno è quello dell’autocefalia. Chi ha il diritto di concedere l’autocefalia? La storia mostra casi diversissimi di come l’autocefalia sia stata ottenuta. Nella maggior parte dei casi, essa è stata proclamata da una Chiesa particolare, e solo più tardi, a volte con grande ritardo, è stato dato il riconoscimento da Costantinopoli e le altre Chiese locali. Per esempio, la Chiesa russa divenne di fatto autocefala nel 1448, quando il metropolita di Mosca fu eletto senza il consenso del Patriarca di Costantinopoli (che a quel tempo era in unione con Roma). E solo negli anni 1589-1593 i Patriarchi orientali riconobbero tale autocefalia. Ciò fu fatto per mezzo di due lettere, firmate non solo dal Patriarca ecumenico, ma anche dagli altri patriarchi d " Oriente. In queste lettere, si riconosceva il rango patriarcale del primate della Chiesa russa e il Patriarca di Mosca veniva messo al quinto posto dopo i quattro Patriarchi d " Oriente. L’intervallo di tempo tra la proclamazione dell’autocefalia e il suo riconoscimento da Costantinopoli poteva variare da meno di venti a più di settanta anni. La Chiesa di Grecia, per esempio, ha proclamato l " autocefalia nel 1833, ma Costantinopoli l’ha riconosciuta solo nel 1850. La Chiesa di Serbia ha restaurato la propria autocefalia nel 1832, che è stata riconosciuta nel 1879. La Chiesa di Romania l’ha dichiarata nel 1865, ma è stata riconosciuta nel 1885. La Chiesa di Bulgaria ha proclamato la propria autocefalia nel 1872, ma fu solo nel 1945 che il Patriarca di Costantinopoli la riconobbe mediante un apposito Tomo. La Chiesa d " Albania l’ha dichiarata che nel 1922, ma è stata riconosciuta nel 1937. |
| 5. The claim of the Patriarchate of Constantinople to the exclusive right of granting autocephaly. The institution of autocephaly arose within the Orthodox Church gradually and in its present-day form as the result of centuries-old development. Nobody ever granted autocephaly to the sees of Jerusalem, Rome, Alexandria, Antioch or Constantinople: they all became autocephalous by virtue of the circumstances of the Church’s historical development in the first centuries of Christianity. Later, autocephaly would come into being and then be abolished for various reasons, but there was never a single universally accepted procedure for the granting or abolishing of autocephalous status. An Ecumenical Council was able to grant autocephaly. Thus, for example, the Greek Orthodox Church of Cyprus received autocephaly as a result of a decision by the Third Ecumenical Council in 431. A mother church from which a new independent local Orthodox Church had emerged could also grant autocephaly. For example, the autocephaly of the Serbian Orthodox Church three times – in 1219, 1557 and 1879 – was granted by the Patriarchate of Constantinople, which has also granted autocephaly to a number of other local Orthodox Churches that have emerged from its jurisdiction. The Russian Orthodox Church has a thousand-year-old history going back to 988, when Kievan Russia was baptized by Saint Vladimir in the waters of the Dniepr. For several centuries a single metropolitanate of Russia, with its centre in Kiev, then in Vladimir, and then in Moscow, was part of the Patriarchate of Constantinople. In 1448, however, the Russian Church acquired genuine independence after Saint Job was elected to the metropolitan see of Moscow without the consent of Constantinople. The Russian Church was compelled into making this decision as the Patriarchate of Constantinople at that moment was in union with Rome, while the Russian Church categorically rejected this Unia. The autocephaly of the Russian Church was not immediately recognized by Constantinople and the other eastern patriarchs. In 1589, however, the Patriarch of Constantinople Jeremiah II participated in the establishment in Moscow of a patriarchate, and the saintly bishop Job was elevated to the patriarchal dignity. An establishing statute was signed by Patriarch Jeremiah and those accompanying him, as well as by the bishops and archimandrites of the Russian Church, to confirm this act. The patriarchal dignity of the see of Moscow was affirmed at councils of the eastern patriarchs in Constantinople in 1590 and 1593. |
|
|
