| дорофея 21 марта 2012, 08:04 Спасибо автора за статью. Сама не один раз думала об этом же. проблема настолько актуальная и для Церкви и для всего общества. У меня нет рецептов и оветов. Могу сказать только лишь, что мы, женщины сами страдаем от теперешнего настроя наших мужчин и приходится многое брать на себя и наверно, по привычке проявляем инициативу. А жаль и не так должно быть. Дорогие наши мужчины! Приходите в Храм, без Вас просто невозможно. А женщинам и себе , в первую очередь, могу пожелать только одного, женствености. Может быть тогда мужчины сначала в Храме, а потом и в жизни займут свое место. А мы станем за ними и будем им в помощь. Говорящий Правду 20 марта 2012, 23:25 А священники как правило мыслят как автор этой статьи - проблему видят,но причины ее начинают ВАЛИТЬ С БОЛЬНОЙ ГОЛОВЫ НА ЗДОРОВУЮ!!!Обвиняют в этом мужчин,называют их " обессилевшие мужички " при этом упаси Бог назвать женщин " бабами " - этого подобные священнички боятся - основная паства(бабская) заклюет.И даже критические слова Святого Иоанна Златоуста о бабах данный попик произносит заранее извиняясь,это мол " не я сказал и претензии не ко мне " . И что этот попик ждет после этого,что к нему на службу хоть один нормальный Мужчина придет??? Да для меня он вообще не священник,а ВЕРООТСТУПНИК,ПОДКАБЛУЧНИК В РЯСЕ,которого надо из Священного Сана ИЗВЕРГНУТЬ!!! И пока руководство РПЦ и простые священники не ОСОЗНАЮТ,что надо ВОЗРОЖДАТЬ ПАТРИАРХАТ И ДОМОСТРОЙ,что надо хотя бы элементарно учить прихожан Заповедям " каждой женщине Господин муж " , " жена да убоится мужа своего! " , " женщине в Церкви учить ЗАПРЕЩАЮ! " ,пока всего этого не произойдет церковь будет хиреть и превращаться в сборище баб-обрядоверок,а все больше народу будет отпадать,в т.ч. и в язычество!!! Говорящий Правду 20 марта 2012, 23:23 Мужчина приходит в современную церковь и...что он там видит в большинстве случаев? Косность,обрядоверие и БАБЬЕ ЦАРСТВО! То что мужчин первыми пропускают к причастию(и то не везде) часто не радует,а скорее воспринимается как ЛИЦЕМЕРИЕ со стороны церковных баб,которые в РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ стремятся КОМАНДОВАТЬ мужчинами еще сильнее чем бабы светские! При этом часто лицемерно оправдывая себя извращенно истолкованными фразами из Священного Писания. |
| В конце альбома, в пакете от фотобумаги, лежало то, как я подумал, ради чего и привела меня баба Фрося домой. Там были снимки старого, разрушенного в безбожные хрущевские семилетки храма, наследником которого и является наш нынешний приход. Деревянная однокупольная церковь, закрытая впервые в 40-м году, затем открытая при немцах в 42-м и окончательно разобранная в конце шестидесятых, выглядела на сереньком фото как-то печально, неухоженно и сиротливо. — Ее уже тогда закрыли — пояснила баба Фрося. — Это мужик мой снимал перед тем, как зерно из нее вывезли и разобрали по бревнышкам. На других фото — прихожане. Серьезные, практически одинаковые лица, большинство старенького возраста, сосредоточенно смотрят из своего «далеко», и лишь на одной из них они вместе со священником, облаченным в подрясник и широкополую шляпу. — Баб Фрось, а куда батюшку тогда отправили, когда храм прикрыли? — Так он еще почти год тут пожил, дома крестил и к покойникам ходил отпевать, а потом его в Совет районный вызвали, а на следующий день машина подошла, погрузили вещички и увезли его, — поведала старушка. — Говорят, на родину поехал, он с-под Киева был. Бедный. — А чего «бедный»? — Так ему тут житья не было, — ответствовала баба Фрося. — Последние два года почти весь заработок отбирали в фонды разные да в налоги. По домам питался. Матушка-то у него, сердешная, померла, когда его по судам таскали. — По судам? — Эх, мало ты знаешь, отец-батюшка, — продолжила баб Фрося. — На него тогда донос написали, что он в церкви людей призывал облигации не покупать. — Какие облигации? — Займы были такие, государство деньги забирало, обещалось вернуть потом. Облигации я помню. У родителей большая такая пачка была. Красные, синие, зеленые. На них стройки всякие социалистические нарисованы были. — А что, батюшка действительно против был? — Да что ты! — возмутилась баба Фрося. — Ему же просто сказали, что он должен через церковь на несколько тыщ облигаций этих распространить, а он и не выполнил. Кто ж возьмет-то, когда за трудодни в колхозе деньгами и не давали. |
| 7 . Книга чиновная Великого Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, Мастерской палаты всяких чинов людем, при сиденьи Постельничего Алексея Тимофеевича Лихачева, да Укладничего Ивана Петровича Чаплыгина, да дьяков Митрофана Тугаринова, Гаврила Деревкина, нынешнего 109 году. Из нее мы узнаем число дворцовых служителей: комнатных истопников 5, комнатных сторожен 8, постельных сторожем, постельных истопников, мастеровых людей: закройщиков, портных мастеров, шапочников, завязочников, кружевных мастеров, нашивочников, обшивочников, чоботников, часовников, красильников, скорняков и пр. Одни из них получали денежное и хлебное жалованье из Приказу Большого Дворца и с Сытного, Хлебенного и Кормового дворцов, другие из Казенного приказа. Сторожам и истопникам выдавались кормовые деньги, когда они бывали за Великим Государем в походах. Дела в столбцах показывают, что в 7203 году находилось при дворце 32 человека верховых богомольцев, которые составляли род Царской богадельни. Сочинитель книги the russian impostor в 1664 г. говорит, что «в Царском дворе была богадельня для стариков, из которых иным по 120 лет; с ними Царь находил удовольствие говорить о том, что бывало в старину при его предках». 8 . В Чиновной книге Царицы Наталии Кириловны, всем чином, которые ведомы ее Великия Государыни в Мастерской палате с году, означены: Околничей, дьяк, двое подьячих, пять дворовых боярынь, две казначеи, 14 девушек боярычней, три карлицы, 18 постельниц, 6 комнатных баб. Сверх денежного окладу, им выдавались кормовые и праздничные деньги. В штате Царицы еще состояли уставщик, 8 крестовых дьяков, каптурник, портомойные дети боярские, мовные истопники, 12 сенных истопников, и 27 сенных сторожей. При Царице Марии Ильиничне были приезжие боярыни, дворовые боярыни, постельницы, комнатные. У Царицы Евдокии Феодоровны было три боярыни и две казначеи. При особе Царевича и В. К. Петра Алексеевича находилась кормилица Княгиня Ненила Ерофеевна Львова и 11 постельниц. У Царевича Алексея Петровича была мама с окладом 100 р. боярыня, 5 постельниц. У Царевны Наталии Алексеевны была мама Княгиня Ромодановская, кормилица Княгиня Ухтомская, учительница Федора Петрова, 8 постельниц, 11 комнатных баб. В штате их упоминается Уставщица и Псаломница. |
| Утром приезжал поздравить, по поручению настоятеля, отец казначей и поднес рублевую просфору – благодарил за позолоту иконостаса. К самому обеду потрафил горбачевский батюшка с сыном-семинаристом, который остался было сидеть на тарантасе – за лошадью присмотреть, но его силой заставили войти в сад и завертели барышни. Приехала на телегах и приходила поздравить дальняя родня из Черных Прудов, из Шалова, из Горбачева, из Манькова – чьи-то свояки, сваты, кумы, кумовья, крестники и внучатные племянники. Гости обедали в садике, на длинных столах, под развешанными для вечера бумажными фонарями, а этих кормила Арина назади, у сарайчика, где пасека. И все были очень довольны. Ели лапшу, студень, баранину и пирог с изюмом. Вдоволь обносили водкой. Корзины с пивом и медом, для баб, стояли высокой грудой у сарайчика в холодке, позванивали. К концу обеда родня стала шуметь и ходила опять поздравлять Данилу Степаныча, благодарила за угощенье. А потом стали поговаривать, что погордели Лаврухины: стали гнушаться, на задворках принимают родню. На них кричали и заливали водкой. Были и не родные, пристраивались за столом, – всех принимала Арина: – Откушайте на здоровье! Совсем захлопоталась она, хоть и помогали Софьюшка и беременная Дудариха; присаживалась на крылечке, радовалась в тишине, как хорошо всё, все довольны и благодарят, а тут прибегала Санечка и говорила, что зовут гости, будут пить за ее здоровье, и дедушка кличет. И она подымалась и, радостная, спешила, путаясь в раздувающейся черной, с белыми колечками, юбке. Отобедали на задах, и уже заиграли гармоньи. Илюшка и Гриша, внучатные племянники Арины, гармонисты из посада, в синих шерстяных рубахах с белой прошвой, в лаковых сапогах, начинали задорить на трехрядках. Троюродный брат Николая Данилыча, шаловский староста, с красной широкой бородой, все лез в сад к батюшке-братцу, а его удерживали бабы и говорили, чтобы не безобразил. – Желаю исделать… долг уважения! И Николай Данилыч чокался с ним через заборчик. Барышни Лаврухины бегали в сенцы, смотрели на родню через оконца и видели баб в красных и желтых платочках, мужиков в красных и белых рубахах и в пиджаках, синих щеголей с черными усиками – гармонистов. Дяденька из Шалова сидел на травке, мотался в обнимку с мужиком в желтой рубахе, махал рукой на тащившую его бабу и тянул песню. За столом, на котором кипели два самовара и стояли бутылки пива и наливки, сидели рассолоделые с жары и угощенья бабы со сбившимися на шею платками и визжали: …Ищуть де-энь да ищуть два-а, Ищуть, можеть, полтора-а… |
| Между прочими выдумками соорудил он однажды, по собственным соображениям, такую огромную семейственную карету, что, несмотря на дружные усилия согнанных со всего села крестьянских лошадей вместе с их владельцами, она на первом же косогоре завалилась и рассыпалась. Еремей Лукич (Пантелеева отца звали Еремеем Лукичом) приказал: памятник поставить на косогоре, а впрочем, нисколько не смутился. Вздумал он также построить церковь, разумеется, сам, без помощи архитектора. Сжег целый лес на кирпичи, заложил фундамент огромный, хоть бы под губернский собор, вывел стены, начал сводить купол: купол упал. Он опять – купол опять обрушился; он третий раз – купол рухнул в третий раз. Призадумался мой Еремей Лукич: дело, думает, не ладно… колдовство проклятое замешалось… да вдруг и прикажи перепороть всех старых баб на деревне. Баб перепороли – а купол все-таки не свели. Избы крестьянам по новому плану перестроивать начал, и все из хозяйственного расчета; по три двора вместе ставил треугольником, а на середине воздвигал шест с раскрашенной скворечницей и флагом. Каждый день, бывало, новую затею придумывал: то из лопуха суп варил, то лошадям хвосты стриг на картузы дворовым людям, то лен собирался крапивой заменить, свиней кормить грибами… Вычитал он однажды в «Московских ведомостях» статейку харьковского помещика Хряка-Хруперского о пользе нравственности в крестьянском быту и на другой же день отдал приказ всем крестьянам немедленно выучить статью харьковского помещика наизусть. Крестьяне выучили статью; барин спросил их: понимают ли они, что там написано? Приказчик отвечал, что как, мол, не понять! Около того же времени повелел он всех подданных своих, для порядка и хозяйственного расчета, перенумеровать и каждому на воротнике нашить его нумер. При встрече с барином всяк, бывало, так уж и кричит: такой-то нумер идет! а барин отвечает ласково: ступай с Богом! Однако, несмотря на порядок и хозяйственный расчет, Еремей Лукич понемногу пришел в весьма затруднительное положение: начал сперва закладывать свои деревеньки, а там и к продаже приступил; последнее прадедовское гнездо, село с недостроенною церковью, продала уже казна, к счастью, не при жизни Еремея Лукича, – он бы не вынес этого удара, – а две недели после его кончины. |
| – Не надо мне ничего, ты бы только, свет мой Савушка, домой цел вернулся! Срубят тебе нехристи буйную головушку, некому будет и поплакать над твоей могилкой! Горюшко наше бабье! Сынка побереги! Зачем я родила, зачем поила, растила его? Зачем сынка с собою берешь? Укрыли бы мы его в лесной чащобушке! Увижу ли я тебя, чадо мое кровное! – И Марьица обхватила Торопку, захлебываясь от плача. Дикорос положил руку на плечо Марьицы и стал тихо говорить, с необычайной для него нежностью: – Да постой ты, моя лебедушка! Слушай! Дело тебе говорю. Марьица затихла: – Коли здесь, на Глухом озере, станет туго али зверь начнет одолевать, ты избу заколоти и переберись на погост Ярустово, хотя бы к Пахому Терентьичу, рыбаку. А туда я к тебе наведаюсь… Мужики оторвались от цеплявшихся за них баб и гуськом зашагали через ручей по лесинам. Затем, не оглядываясь, пошли дальше, скрываясь в утреннем тумане, среди вековых стволов угрюмого леса, и долго еще слышали они вопли баб, оставшихся за ручьем. Вешнянка была вместе с бабами. Она не плакала, а только смотрела вдаль расширенными глазами. Бабы, всхлипывая, поплелись обратно. Вешнянка пробралась в сарай Дикороса, где стоял его старый Гнедко. Она обняла коня за шею и зашептала ему в мохнатое ухо: – Остались мы с тобой, Гнедушка, сиротами. Увидим ли еще наших хозяев? Или пропадут они в поле чистом, как былинки подкошенные, и даже ворон пролетный весточки о них не принесет?! Гнедко качал головой и мягкими губами хватал Вешнянку за плечо. Глава пятая. Народный сполох Еще до полудня ратники с Перунова Бора пришли к погосту Ярустову, на большой дороге из Мурома в Рязань. Потемневшая бревенчатая церковь-»однодневка», когда-то в один день выстроенная всем «миром», была окружена густо теснившимися крестами кладбища. Между крестами толпились мужики с вилами, копьями и бердышами. Выкрики и гул народный слышны были издалека. Над тысячной толпой тревожно гудел набатным звоном медный колокол. Вокруг церковного холма извивался ручей, чернея среди засыпанных снегом берегов. Здесь у воды расположился пестрый табор. Около сотни людей, одетых необычно: мужчины в обшитых красными лентами войлочных шапках, женщины в ярких цветных шабурах, желтых и зеленых платках, дети, полуголые, в отрепьях, – жались и шумели около костров. |
| Если бы оказался рядом с вами сведущий, а пуще того разговорчивый попутчик, то он успел бы, может быть, за те две минуты, пока стоит поезд, осведомить вас, что село Ундол некогда принадлежало Суворову и что до сих пор сохранилась в селе белая, под голубыми крышами церковь, в которой будто бы венчался великий полководец, но что, впрочем, село от самой станции в нескольких верстах, из окошка поезда церковь эту все равно не увидишь. Вы станете разглядывать хотя бы станцию, если нельзя увидеть села, и взгляд ваш наткнется на ту же водокачку, на тот же забор, на тот же маленький вокзальный домик с вывеской «Ундол», колоколом и часами (хорошо, если часами); на толпу баб и мужиков (пуще баб, чем мужиков), бросившихся с баулами и мешками на штурм бесплацкартных, так называемых общих вагонов; на две-три лошади, запряженные в роспуски или в розвальни, глядя по времени года, мирно жующих сено и как бы чего-то ожидающих. Скорее всего, лошадей не видно за домиком вокзала, но все равно они непременно должны быть. Сейчас отправится поезд и опустеет перрон. Представив это и несмотря на упоминание о великом полководце, вы не удержались бы от восклицания: «Экая глушь!» Но что вы, разве это глушь? Это же станция железной дороги. Дождитесь поезда на деревянном плоском диване внутри вокзала, где держится тот устоявшийся годами запах, который вы найдете на всех вокзалах в большей или меньшей сгущенности, или, если хотите, можете скоротать время в крохотном буфетике, взяв стакан чая и бутерброд с селедкой, и через пять часов вы в Москве, а значит, и где угодно – вплоть до Ленинграда, Буэнос-Айреса и Нью-Йорка. Обласканные горячим солнцем оранжевые пески морских побережий, на которые отлого накатывает синева; вечерние улицы больших городов, сверкающие множеством огней, умноженных тем, что асфальт мокр и потому зеркален, – все это доступно человеку, если он едет в поезде. Но я предлагаю вам сойти с поезда на станции Ундол. Не много пассажиров сойдет вместе с нами, не успеем мы еще оглядеться по сторонам, как сзади нас раздастся вроде бы удивленный голос: |
| Иерей Сергий Карамышев, настоятель храма Св. Троицы пос. Каменники Рыбинского благочиния Ярославской епархии, специально для «Русской народной линии» Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 41. Ответ на 40., Слава Тамбовский : Я вам скажу больше - со словами " Достопочтенная публика! " обычно выстпали клоуны и артисты кабаре Вы жизнь знаете по цирку и кабаре? А еще по хамству различного рода бакланов, панибратски обращающимся к людям В силу свой профессионльной осведомлености еще знаю,что представляют из себя бакланы, когда им предлагают " за базар оветить " . Само собй не в инете, за ником.Жалкое, душедарздирающее зрелище... 40. Ответ на 23., Адвокат : Я вам скажу больше - со словами " Достопочтенная публика! " обычно выстпали клоуны и артисты кабаре Вы жизнь знаете по цирку и кабаре? 39. Ответ на 37., Артур : Сейчас в Лондоне решается судебный спор между БАБом и Романом Абрамовичем. По поводу, простите, больших, очень больших, бабок... Это верно в Лондонском суде жиды делят Россию 38. Ответ на 25. Булгарин : Ответ на 21., HARRY : Отлично сказано!!! А для тех кто не понял смотри последование молебного пения в Неделю торжества Православия в синодальной (до 1917г.) и современной редакции. 37. Re: Жалобы тоскующего островитянина Коллеги, возможно, всё гораздо прозачней. Сейчас в Лондоне решается судебный спор между БАБом и Романом Абрамовичем. По поводу, простите, больших, очень больших, бабок... Рома - как бы человек, лояльный Путину. БАБ - антагонист Путина. Своим заявлением БАБ как бы желает принвлечь внимание британской фемиды к этому обстоятельству. Он хочет им сказать: господа судьи, вы решаете спор не просто между между двумя жуликами! Вы решаете спор между таким жуликом, который может быть вам (Британии) полезен в видах борьбы с путинским режимом, а таким, кто ему лоялен. Если вы присудите эти бабки мне - я обязуюсь потратить часть из них на новую революцию. Вот для чего вся эта затея... |
| Теоретически он признавал право Церкви судить за волшебство и карать волхвов, но Серапион глубоко не симпатизировал грубой расправе толпы, которая чаще всего предавала смерти совершенно невинных людей. В самом начале пятого слова Серапион повторяет свое прежнее обличение, направленное против веры в волхвов, и против самосуда толпы над волхвами. «Вы имеет поганский обычай, имеете веру в волхвов и пожигаете огнем неповинных людей. Где есть в писании, что люди могут владеть обилием или скудостию, подавать дождь или теплоту?» Должно признать, что народ и светская власть далеко не всегда руководились гуманными взглядами еписк. Серапиона. В 1410 г. митр. Фотий писал новгородскому духовенству: «тако ж учите их (паству), чтобы басней не слушалил, лихих баб не приимали, ни узлов, ни примовленья, ни зелиа, ни вороженья, и елика такова, занеже с того гнев Божий, приходит: и где таковые лихия бабы находятся, учите их, чтобы престали и каялись бы». От этих баб ворожей следовало бегать, как от нечистоты. Кто обращался к ним, того следовало отлучать от церкви 784 . Игумен Елизарова монастыря Памфил в своем послании, писанном вероятно в 1504–1505 году, порицал собирание купальных трав, так как видел в этом волшебство; некоторе травы он называет смертными, вероятно, потому, что бывали случаи отравления травами 785 . Стоглавый собор учинил заповедь, чтобы волхвам и чародеям, к которым обращались тяжущиеся за содействие, быть от царя в вликой опале; а христианам, принимающим бесовское чарование, быть отверженными по священным правилам 786 . Волхвы и чародеи времен Стоглаваго собора смотрели в Аристотелевы врата и Рафли, гадали по звездам и планетам, стремились определить счастливые дни и часы, т.е были последователями астрологических бредней. Надеясь на этих кудесников, многие (лживо) крест целовали и на поле бились. Просвещенный Максим Грек просто порицал волхование 787 . Желая отвратить своих читателей от волхования и волхвов, заботливый автор Домостроя ограничивается тем, что приводит соборные и святоотеческие постановления о волшебстве 788 . |
| Рассказывают, потом он исчез из виду, но когда стражи вернулись к его камере, они увидели, что он проповедует своим ученикам. Довершив наставления, Мирза сказал: «Я закончил. Теперь вы сможете делать то, зачем пришли». Тогда его вывели к тем же солдатам, готовым для расстрела, и на второй раз они не промахнулись. Все эти события сопровождались криками «Чудо! Чудо!» собравшейся толпы, которая, хотя численно превышала неудачливых армянских солдат, все же не была способна спасти Баба от встречи с Ангелом Тьмы. Бахаистские предания об этом происшествии рассказывают также, что сильный, заслонивший свет ураган пронесся по городу сразу после смерти Баба и напоминал он землетрясение и тьму, падшие на землю в момент смерти Иисуса Христа на Голгофе за восемнадцать веков до того. Однако смерть Баба не затмила восходящую звезду новой веры. Наоборот, согласно его ученикам, он предрек, что человечество неизбежно обретет «единство» и что со временем появится «Обещанный», который объединит всех последователей и сам будет проявлением единственно истинного и живого Бога. Современный бахаизм считает, что великое пророчество Баба исполнилось в Мирзе Хусаине-Али, которого посвященные чаще зовут Баха-Аллахом 108 и который стал преемником мессианского престола бахаизма по смерти его несчастного предшественника Баба. В 1863 году Баха-Аллах заявил, что он является тем, о ком пророчествовал Баб тринадцать лет назад, «избранником Божиим и Обещанным у всех пророков». 109 По-видимому, уверенность Баха-Аллаха в том, что он должен был играть роль Христа, а Баб – Иоанна Крестителя, убедила и большинство бабитов, как их тогда звали. Однако его брат Мирза Ахия, вероятно, чего-то недопонял, поскольку тотчас отрекся от Баха-Аллаха и присоединился к шиитам, врагам только что созданной религии. Тем не менее, его мелкий заговор провалился, и бахаистское движение постепенно переросло в известную сегодня Всемирную бахаистскую веру, мировую религиозную организацию, продолжающую учить в традициях Баха-Аллаха, который, несмотря на его утверждения о бессмертии, был столь бесцеремонно лишен своего земного существования Ангелом Смерти, унесшим его в 1892 году из Бахджи в Палестине в возрасте семидесяти пяти лет. |
|
|
