| Изменить описание объекта Карта и ближайшие объекты Часовня великомученицы Параскевы Пятницы расположена на центральной площади города, приписана к Рождественскому собору. Точное время постройки неизвестно, но на фотографиях конца 19 века она присутствует. В советское время часовня была закрыта и использовалась в хозяйственных целях. В 1999 г. часовня возвращена Рождественскому собору и отреставрирована. В часовне находится уникальная резная икона святой великомученицы Параскевы Пятницы. Икона хранилась в церкви Илии Пророка. В 2000 году она торжественно крестным ходом перенесена в часовню. Напротив входа на территорию верейского Городища находится Пятницкая часовня. Часовня на этом месте известна с давних времен, постройка датируется 19 веком. Здание часовни Параскевы Пятницы архитектурно перекликалась со зданием Уездного училища, которое стояло через овражек: у них были одинаковые крыши по форме плоского купола. Сама же часовенка имеет кубическую форму и возведена из камня. Пятницкая часовня была закрыта в 1930-е годы, использовалась в хозяйственных целях, отреставрирована и открыта лишь в 1999 году. В процессе реставрации изменилась крыша. Вместо куполообразной крыша обрела четырехскатную кровлю. В часовне хранится древняя резная икона 16 века - великомученицы Параскевы Пятницы, покровительницы торговли. Эта икона до революции находилась в Успенском храме села Набережная слобода, расположенного к югу от Вереи, а после закрытия этого храма была передана в верейскую церковь Ильи Пророка. С восстановлением часовни на Верейском торгу святой образ было решено перенести на новое место, что и было сделано. Часовня приписана к Собору Рождества Христова, что на Городище. Является объектом культурного наследия. http://vereya.su/religiya/chasovni/ В центре города Верея находится Пятницкая часовня, в которой хранится старинный скульптурный образ великомученицы Параскевы, вырезанный из дерева. До революции святыня хранилась в приделе Успенской церкви села Набережная Слобода, находящегося примерно в пятнадцати километрах к югу от Вереи. После закрытия этой церкви резной образ перенесли в единственный действовавший в советское время в Верее Ильинский храм. Оттуда в 1999 году икона была торжественно перенесена на нынешнее место в часовню. |
| Как мы видели, в начале 1150-х гг. будущий митрополит Киевский был сторонником той партии в константинопольском клире, которая выступала за неукоснительное соблюдение поста среды и пятницы, – возможно, он тоже был изначально диаконом Св. Софии (особенно, учитывая полное отсутствие монахов в богословских дебатах 1140–1150-х гг.). Его роль в спорах 1150-х гг. описывается в двух византийских источниках: переписке митрополита Эфесского Георгия Торника и актах Константинопольского собора 26 января 1156 г. Достаточно неожиданным образом эта роль оказалась ключевой: акты собора открываются заявлением патриарха Константина IV Хлиарина о желании сразу огласить исповедание «митрополита Росии», который должен уезжать в свой удел и потому представил свое мнение заранее 61 . Вообще говоря, вызывает недоумение, почему на однодневном соборе следовало зачитывать мнение Константина (которое ляжет затем в основу соборного решения) впереди прочих? 62 После этого, первым из епископов высказался союзник Константина (см. выше) Георгий Торник, митрополит Эфесский, который «готов был положить жизнь» за исповедание Константина 63 , как видно и из его писем 64 . «Упреждающее» выступление сторонников Василия, Константина и Георгия на соборе 1156 г. было вызвано, вероятно, опасением за неясность исхода прений; так или иначе, в результате удачной интриги нужное им решение было принято быстро. Собор 1157 г., как уже было отмечено, полностью подтвердил составленную Константином формулу, и низложил всех, кто ей противился даже в прошлом. 29 . Итак, на момент прибытия Константина Ι в Киев, партия ревизионистов-ригористов торжествовала победу. Как уже было отмечено, вопрос поста среды и пятницы имел для этой партии важное символическое значение, маркируя сторонников старой «студийской» практики, как приверженцев побежденной партии и, следовательно, врагов. Поэтому неудивительно, что Константин и его ставленники, соратники и преемники (Леон Ростовский, Антоний Черниговский, Константин II Киевский) стали активно внедрять на Руси новые постовые нормы, как единственно верные 65 . |
| Так первая известная церковь в Киеве – тогдашнем центре русской земли на холме была в честь св. прор. Илии и по всей вероятности она была построена на том самом месте, где покланялись Перуну. На Болдин. горах близ Чернигова еще в 11 в. красовался храм св. пр. Илии (Черн. Еп. Вед. 8, 1877 г.), в Новгороде Северском, на месте где стоял идол Перуна был храм с приделом пр. Илии (Оп. Черн. Еп. к. 6 стр. 3–4); даже в сравнительно позднейшее время храмы пр. Илие воздвигались на обрывах гор как напр. Ильинские церкви в Воронеже Почепе (Черн., г.) и др. городах и селах. 2) На местах низменных, плодородных, при родниках ключевой воды, при истоках рек, впервые появились храмы в честь св. Параскевы. Св. Параскева в русском народе исключительно известна под именем св. Пятницы. Пятница, в представлении христианина, не вполне усвоившего новую возвышенную веру, и не отрешившегося от языческих суеверий, заменила богиню Живу, землю – мать кормилицу, которая все посеянное в ней ростит, живит и производит всё то, что питает людей. Первые часовни в честь св. Параскевы с её деревянным изваянием появлялись там, куда поселяне из различных сел, являлись для взаимного обмена своих сельских произведений, на местах, куда они являлись за продажею и покупкою всего нужного для домашнего своего обихода; впоследствии – при увеличении средств взаимного обмена, благодарными торговцами устраивались храмы в честь св. Параскевы-Пятницы и св. Пятница по народному представлению стала – покровительницею торговли. В старину русские купцы по пятницам заключали свои торговые сделки; пред иконою, или статуей св. Параскевы молились об успехах своих коммерческих предприятий; – потому-то Пятницкие храмы созидались в городах торговых (См. Опис. Пятницкой. ц. в Воронеже, в Ворон. Еп. Вед. 1869 г.), на площадях, где были торговые ряды. Самый день пятницы у старинных купцов считался счастливым для торговых сделок; с пятницы начинал торговлю новый купец; в пятницу открывался торг особенно сельскими продуктами; по пятницам почти во всех русских городах и больших селах – базары, в известные пятницы (9–10и т. д.) бывали – и доселе ещё существуют – ярмарки во многих торговых пунктах нашего отечества. Самая площадь, где производится торговля, называется пятницкою и всё, прилегающее к таким торговым пунктам, называется пятницким, напр. аптека (в Москве) и иногда самые храмы, (как напр. в Тамбове называется городской Христорождественский собор Пятницкою церковью, хотя в нём нет, не только храма, но, кажется, нет и иконы св. Параскевы Пятницы). |
| Из летописи Татищева видно, что этот Феодор был тот самый, который прежде клеветал пред Андреем Боголюбским на епископа Ростовского Нестора, теперь является игуменом суздальским, потом сделался Ростовским епископом, совершил разные злодейства и наконец казнен. Он был брат киевского боярина Петра Борисовича (Татищ. 3. 160, 161, 167, 168 Но в Никоновой летописи показания о Феодоре не совсем ясны: в послании патриарха к Боголюбскому Феодор назван сестричичем (племянником по сестре) епископа Мануила, а далее в самой летописи назван сестричичем Петра Бориславича и постриженником Киево-Печерской обители (2. 184, 206 П. собр. р. лет. 1. 152; 2. 102–103; 4. 12 Никон. лет. 2. 206–208 Татищ. 3. 167–168 У Татищева прибавлено, будто труп Феодора наконец сожгли на торгу пред народом. А Никонова летопись говорит, будто казнь Феодора состояла в том, что его с камнем на шее бросили в море (откуда оно взялось в Киеве?). Замечательно выражение Новгородской летописи: «Изгна Бог... злаго врага Феодора, белого клобучка» (4. 12 Не носил ли Феодор самовольно белого клобука вместо черного для отличия от других епископов? В Новгородской епархии были владыками: Нифонт (1130–1156), Аркадий (1156–1163), Илия, в схиме Иоанн (1163–1186), Григорий, в мире Гавриил (1186–1193), Мартирий (1193–1199), Митрофан (1199–1212), Антоний (1212–1220), опять тот же Митрофан (1220–1223), Арсений (1223–1225), опять тот же Антоний (1225–1229), Спиридон (1229–1249). (П. собр. лет. 1. 148, 177; 2. 79, 84, 93, 121; 3. 6, 12, 13, 19, 21, 22, 25, 31, 37, 39, 42, 44, 45, 54 Известны Ростовские епископы: Нестор (ок. 1156–1158), Леон (1158–1162), Феодор II, или Феодорец (1169–1171) , Лука (1185–1189), Иоанн I (1190–1214), Пахомий (1214–1216), Кирилл I (1216–1229), Кирилл II (1231–1262). (П. собр. р. лет. 1. 148, 149, 151, 165, 171, 172, 185, 186, 191, 192, 194; 2. 82, 91, 102, 127, 136 Известны Черниговские епископы: Онуфрий (1143–1147), Антоний (упом. 1159–1168), Порфирий I (упом. 1187), Порфирий II (упом. 1230–1239) . (П. собр. р. лет. 1. 149, 151, 170, 194, 200; 2. 19, 30, 92 |
| IV. Общий вывод Обобщим все сказанное о царских и пасхальных часах. 16. Происхождение и основа царских и пасхальных часов Название – «царские часы» нам встречалось только в славянских памятниках, и при том сравнительно позднего времени, XVI–XVII в. «Царскими часами» называются в них не только часы Рождества Христова и Богоявления, но и часы великой пятницы. Что касается обряда «царского многолетия», то он, по-видимому, тоже довольно позднего происхождения и, насколько нам известно, впервые упоминается лишь в памятниках XIII–XIV в. На часах великой пятницы этот обряд, по всей вероятности, совершался редко; и московский царь делал выход к службе часов, собственно, ради соединявшегося с нею «чина омовения мощей.» 375 . Составителем, или «творцом» часов Рождества и Богоявления древние рукописи обычно называют Софрония, патр. иерусалимского; но многие из них совсем не говорят о составителе. В виду этого нельзя с уверенностью сказать, подлинно ли служба часов Рождества и Богоявления составлена патр. Софронием. Не известен в точности и составитель часов великого пятка. В надписаниях этих часов, наряду с именем того же патр. Софрония, весьма часто встречается также имя св. Кирилла, архиеп. александрийского, а иногда – и св. Кирилла иерусалимского . Конечно, творчество в данном случае следует понимать в очень ограниченном смысле, а именно – лишь в смысле составления некоторых песнопений, главным же образом – в смысле редактирования службы. В таком смысле могло быть столько же «творцов» каждой службы, сколько известно редакций ее. Если говорить о сравнительной древности царских часов, то предпочтение безусловно следует отдать службе вел. пятницы. Часы Рождества и Богоявления являются в значительной мере подражанием часам в. пятницы. Подражателем в данном случае мог быть именно патр. Софроний. Впоследствии, – очевидно, на основании сходства рождественских и богоявленских часов с часами в. пятницы, – делается заключение о принадлежности патр. Софронию всех царских часов, хотя, несомненно, служба часов в. пятницы составляясь раньше его времени, и, след., ему можно приписывать только ту или иную редакцию ее. |
| Таким образом, евангельские рассказы о Распятии и Крестной смерти Христа во время иерусалимского бдения Великой пятницы не прочитывались. Эти рассказы входили в состав другой святоградской службы — дневного стояния Великой пятницы. Согласно Эгерии, эта служба начиналась в Великую пятницу после полудня и из-за многолюдности происходила — вне зависимости от погоды — на открытой площади храма (между местом обретения Креста и часовней Воскресения). Служба состояла из пророчествующих о Страстях Господа псалмов, посвященных Страстям отрывков из апостольских Деяний и Посланий, страстных Евангелий, ветхозаветных пророчеств о Страстях, евангельских предсказаний Самого Господа о Страстях. Чтения перемежались гимнами и молитвами; во время чтений, по словам Эгерии, все присутствовавшие плакали. Служба чтений оканчивалась в 9 часу дня (т. е. около 15.00) чтением рассказа евангелиста Иоанна о смерти Христа на Кресте, молитвой и отпустом. В армянском и грузинском переводах иерусалимского Лекционария указаны конкретные библейские чтения этой службы, а в грузинском переводе Лекционария упоминается также и деление службы на 12 частей и приводятся 12 тропарей для каждой из них. Иерусалимские ночное шествие и дневное стояние Великой пятницы и стали теми элементами древнего соборного богослужения Иерусалима, которые перешли — не без некоторых изменений — в византийскую послеиконоборческую монастырскую традицию, объединившись в ней с кафедральной константинопольской основой и новой страстной гимнографией авторов VII-VIII веков. Ночному бдению Великой пятницы в этой объединенной традиции соответствуют 12 (первоначально 11) евангельских чтений с их антифонами на утрене Великой пятницы, а дневному стоянию — т. н. часы Великой пятницы, содержащие 12 тропарей (по 3 на каждом из 4 часов) и ряд специально подобранных библейских чтений . Новая гимнография VII-VIII веков Период VII-VIII веков в истории византийской гимнографии ознаменовался возникновением песнопений нового (для того времени) типа — прежде всего, канонов и стихир. В старой литературе нередко можно встретить утверждения о том, что эти жанры были изобретены в ту эпоху «с нуля», однако исследования сирийских, армянских и, в первую очередь, грузинских переводов греческих гимнографических текстов доиконоборческого времени показали, что эта новая гимнография возникла на основе более древних иерусалимских образцов, восходящих к IV-V векам, и тесно с ними связана. Иерусалимская и палестинская гимнография V-VII веков сохранилась в уже упоминавшемся выше Древнем Иадгари, переходной эпохи VII-VIII веков — в так называемом Новом Иадгари , по составу существенно отличающемся от Древнего и приближающегося уже к нашим Триоди, Октоиху и Минее. |
| Москва. Церковь Параскевы Пятницы в Качалове. Карта и ближайшие объекты Небольшая деревянная церковь во имя великомученицы Параскевы Пятницы существовала в селе Киово-Качалово уже в XVI веке, но во время польско-литовского нашествия была уничтожена. По переписи 1627-1628 годов упоминается лишь церковная земля в селе Киово: «...что была церковь во имя великомученицы Парасковеи нареченная Пятницы, пашня церковная за рекою за Обицею, от Большой Серпуховской дороги к земле деревни Качалово…» В 1692-1694 гг. владелец села князь Иван Иванович Щербатов построил уже каменный храм, который был освящен в 1694 г. К началу ХХ века храм сильно обветшал. В 1901 году утверждается проект реконструкции архитектора Московской епархии И.Благовещенского. Храм был значительно расширен, колокольня надстроена на один ярус, а весь архитектурный облик изменен в такой степени, что можно считать храм построенным заново. 0священие второго каменного храма во имя великомученицы Параскевы Пятницы состоялось в 1904 году. В конце 30-х годов храм был закрыт и отдан в распоряжение местных властей. Здание использовалось в производственных целях и к моменту передачи его РПЦ в 1990 г. было почти полностью разрушено. Восстановленную церковь освятил 10 ноября 1998 года, в день памяти великомученицы Параскевы Пятницы, Святейший Патриарх Алексий II. В 1999 г. на средства благотворителей были вызолочены купола и закончено обустройство колокольни. По материалам сайта храма и книге П.Г.Паламарчука «Сорок сороков», т.4, М., 2005 г. Более четырехсот пятидесяти лет назад на территории храма была небольшая деревенская церковь во имя великомученицы Параскевы, в то время это было село Киово-Качалово в Московском уезде в Чермном стане. К нему была приписана церковь. Во время польско-литовского нашествия в начале XVII века церковь была сожжена неприятелем. Строительство нового храма было начато в 1692 году князем Иваном Ивановичем Щербаковым, который владел этим селом. Через два года каменная церковь была построена и в 1694 году освящена. |
| Это соединение позволяет максимально полно возвестить евангельское благовестие о Тайне Искупления и согласно каждому из евангелистов в отдельности (дневные Евангелия), и в виде цельного гармонизирующего рассказа (Евангелие вечерни), и в виде следующих друг за другом в хронологическом порядке отрывков (12 Евангелий). По Студийско-Алексиевскому Типикону 1034 г., лучше др. студийских памятников отражающему первоначальную практику константинопольского студийского монашества (и в частности употреблявшемуся в РПЦ до рубежа XIV-XV вв.), утреня Великой Пятницы имеет такой порядок: начальная часть (шестопсалмие, " Аллилуия " с тропарем); 15 антифонов и блаженны, перемежаемые Евангелиями Страстей; трипеснец и светилен; окончание утрени без хвалитных стихир (но со стиховными); на 1-м часе тропарь часа заменяется особым (исполняемым с повторениями, по образцу т. н. тропаря пророчества), после которого читается 12-е Евангелие Страстей и следует окончание часа и отпуст. Остальные часы Великой Пятницы совершаются каждый в свое время, с кафизмами; на всех часах тропарь часа заменяется особым (исполняемым с повторениями), и читается Евангелие (Мк на 3-м, Лк на 6-м, Ин на 9-м); на 6-м часе между тропарем и Евангелием вставлена паремия с 2 прокимнами (та же, что на тритекти Великой Пятницы по Типикону Великой церкви). Последование же 12 тропарей и чтений Великой Пятницы поется в Великий вторник на 3-м часе, который совершается без кафизм; последование поется после обычного тропаря 3-го часа и состоит из 4 одинаковых частей, каждая состоит из: 3 тропарей (с повторами), прокимна (в 4-й части перед прокимном поется еще и кондак Великой Пятницы), паремии, Апостола, Евангелия (по одному из евангелистов (Мф, Мк, Лк, Ин) на каждой части); в конце бывают ектения и отпуст. Вечерню Великой Пятницы Студийско-Алексиевский Типикон предписывает петь не в главном храме монастыря, а в одном из второстепенных, очевидно, в связи с уборкой в главном храме. На вечерне поются 6 стихир, совершается вход и бывают чтения (как в Типиконе Великой церкви), после которых совершается литургия Преждеосвященных Даров. |
| и в первый день... настал же день опресноков... с другой – потому, что дело объясняется гораздо проще. Д. А. Хвольсон не согласен допустить перенесения праздника Пасхи с пятницы на субботу в год страданий Спасителя и основательно доказывает (стр. 24–29), что в пятницу, в день страданий Господа, день был не праздничный, а следовательно и не мог быть 15-м Нисана. Но как же это могло быть, когда полнолуние наступило в полночь с четверга на пятницу? После изысканий г. Прозоровского не только трудно, даже невозможно предположить год Рождества Христова, а, следовательно, и год страданий Господа более близкий к нашему времени, чем один из двух, исследуемых нами; о дальнейшем же каком-либо от нас годе не может быть и речи. Мы готовы согласиться с Д. А. Хвольсоном, что праздника опресноков не переносили с одного дня на другой. Но вот вопрос: начинали ли и начинают ли теперь евреи с пятницы новый год? Нам приходилось читать, что они не начинают нового года не только с пятницы, но и со среды. Проверить это вполне довольно затруднительно, но мы знаем, что за последние, по крайней мере, 19 лет новый год ни разу не начинался у них ни с среды, ни с пятницы. Для такого обычая евреев можно подыскать и основание. Оно заключается в том, что им странным казалось свой лунный год начинать со среды, дня, начавшегося при сотворении мира без луны, так как луна в этот день только еще была сотворена; им казалось лучшим начинать в подобных случаях год с четверга, первого дня существования луны. Им – людям, еще более странным могло казаться начинать год с пятницы, когда в пятницу человек был только что сотворен и притом после уже разнообразных видов животных, как бы к вечеру. В подобных случаях им также лучшим казалось начинать год с субботы, первого дня существования человека. Как бы то ни было, обычай не начинать года ни с среды, ни с пятницы, как дает право заключать даже нынешний их календарь, существовал у евреев. Современники наши – евреи начинают год с сентября (и конца августа); но нынешний еврейский календарь установлен не ранее IV века по Рождестве Христове. |
| Софии, в Синодике Православия 962 – [евангельским] учителем, протэкдиком и магистром риторов, а также (вместе с Никифором Василаки) диаконом Великой церкви. Но кафедры в Патриаршем училище занимали только клирики; это означает, что диаконом Св. Софии Михаил стал еще до 1149 г. Собор был созван в январе 1156 г. из-за того, что оскорбленные неким диаконом Василием Михаил Солунский и Никифор Василаки обвинили того в ошибочной трактовке слов молитвы Великого входа «Ты ecu приносяй и приносимый, приемляй и раздаваемый, Христе Боже наш» в смысле принесения Евхаристической жертвы не одному Богу Отцу, но всей Троице. Однако собор под председательством патриарха Константина IV Хлиарина поддержал мнение митрополитов Киевского Константина I и Эфесского Торника (также бывшего диакона Св. Софии) и встал на сторону Василия, так что Михаилу Солунскому и митрополиту Евстафию Диррахийскому пришлось отказаться от своей позиции. Впрочем, ни тот ни другой собором осуждены не были, в отличие от более радикального собора 1157 г., осудившего их сторонников во главе с еще одним диаконом Св. Софии Сотирихом Пантевгеном. Примечательно, что, в связи с этим собором Михаил уже не упоминается, хотя осуждение его учения попало в Синодик в Неделю Православия. Предсмертное «Исповедание веры» Михаила 963 , в котором он подчеркивает свою приверженность решениям собора 1156 г., показывает, что и после собора он сохранил все свои должности, так как здесь он назван «магистром риторов, евангельским учителем и протэкдиком Великой Церкви». Михаил Солунский принадлежит к типичным представителем «ученой» литературы XII в. Его энкомии крайне насыщены риторикой: исторические события (походы и победы Мануила Комнина) становятся здесь лишь поводом для сложнейших риторических прославлений императора. Точно так же в лишенном, видимо, конца экфрасисе Св. Софии 964 различные части здания не интересуют Михаила как таковые, но дают ему возможность продемонстрировать свои познания в различных науках и искусствах: геометрии, стереометрии, оптике, риторике, поэзии, космографии, петрологии, живописи, богословии и экзегезе. Такой риторический фейерверк связан, видимо, с тем, что произнесение экфрасиса было приурочено не только к дню обновления Св. Софии, но и к вступлению Михаила в должность магистра риторов (между 1153 и 1156 гг.), т. е. уже на вторую кафедру Вселенского училища после должности «евангельского учителя», которым он продолжал оставаться, – вещь редкая и, очевидно, вызывавшая зависть и недоброжелательство его коллег и сослужителей, что и проявилось в вышеописанных событиях 1156 г. |
|
|
