| Русины (как terra в тысячелетии Протоиерей Димитрий Сидор Как известно, Бог каждому народу дает свою миссию в этом мире. Один из самых древних славянских народов центральной Европы – русины – совсем не случайно сохранены были Господом для очень важной миссии в тысячелетии. Итак, какую миссию должен выполнить в начале тысячелетия русинский народ и кто он – этот неизвестный для многих (даже «дипломированных» ученых) народ? Почему этот древний славянский православный народ должен был потерпеть столько горя и притеснений от часто заменяющих друг друга то кочевников, то оккупантов, то очередных «освободителей», то еще каких-то «благодетелей»? На примере минувшего тысячелетия можем смело констатировать, что русинский народ понес и выдержал большое испытание на верность славянству и святому Православию! Представляя собой тисо-дунайскую колыбель славянских народов, русины, как потомки подкарпатских белых хорватов (в отличие от прикарпатских, о которых вспомнит позднее преподобный Нестор Летописец в рассказе о походе князя Владимира на хорватов), уже в середине века, по приглашению римского императора Ираклия переселились частично на земли нынешней Хорватии, а частично на греческие земли под городом Фессалоники – на границы Римской империи. Здесь они, создав славянские поселения, сохранились такими вплоть до первой половины XX столетия. Вероятно, именно в среде этой части белых хорватов-прарусинов родились, воспитывались и овладевали славянским языком святые Кирилл и Мефодий. Возможно, что их родители могли быть из рода белых хорватов. Эта гипотеза о прарусинском славянском языке под Фессалониками подтверждается ныне еще и тем, что именно русины сегодня (и в дальнейшем) имеют свой оригинальный живой русинский язык, который почти на 70% совпадает со старославянским языком. Это является свидетельством того, что именно прарусинский язык, который похож на праболгарский, мог быть принят за основу кодифицированного равноапостольными Кириллом и Мефодием славянского языка. В отличие от нынешних России и Украины, где ведутся разговоры (верней, точатся ножи) о замене церковнославянского языка на новые литературные, на русинском Закарпатье этот вопрос не будет ставиться, надеемся, еще ближайшие 100 лет. |
| С.В. Нестеров Преподобный Макарий и выход в свет Библии на русском языке Рцыте во языцех, яко Господь воцарися. Пс.95:10 История перевода книг Священного Писания Ветхого Завета архимандритом Макарием Мысль о необходимости перевода Библии на русский язык, чтобы приблизить слово Божие ко всем населяющим Россию народам, видимо, была близка преподобному Макарию еще во времена студенчества, ведь его духовным наставником был архимандрит Филарет (Дроздов) , один из наиболее последовательных сторонников этой идеи, так много сделавший для ее воплощения в жизнь 71 . В Екатеринославе под влиянием преосвященного Иова (Потемкина), который был активным сотрудником Российского библейского общества 72 , она получила дальнейшее развитие. Просвещая язычников светом Евангельской истины на Алтае, архим. Макарий постоянно прибегал к руководству и помощи Священного Писания. Испытывая затруднения из-за незнания и непонимания обращаемыми и новообращенными инородцами церковно-славянского языка, он все больше убеждался в необходимости издания Библии на русском языке. Его миссионерская ревность смущалась оттого, что и основная часть православных, и обращаемые из язычников, мусульман и иудеев были лишены возможности получать наставления в христианском учении и житии из самого святого источника – слова Божия. В марте 1834 года о. Макарий отправил митрополиту Московскому Филарету из Бийска пространное письмо, в котором доказывал, что русская Библия необходима не только православным – она нужна и для миссионерской работы среди иноверцев, проживающих в России С. 123–145; 252. С. 292–326]. После закрытия в 1826 году Библейского общества отношение и церковных и светских властей к переводу Священного Писания на русский язык было сугубо отрицательным, и митрополит Филарет не дал письму архимандрита Макария ни ходу, ни известности, дабы укрыть «романтического миссионера», как он его называл С. 188], от недовольства церковной администрации. «Предубеждение против новых переводов Священных Книг теперь вообще сильно: да и в самом деле опасно открывать им дорогу, особенно такую, какую пролагает подражание Лагарпу», – писал он некоторое время спустя С. 60]. |
| Скачать epub pdf 16. Откуда взялся Синодальный перевод? «Русская Библия» – мы все знаем, что это такое. Конечно же, это Синодальный перевод, и он, казалось, был всегда… Но на самом деле ему меньше полутора веков. Почему получилось так, что современники Пушкина не могли читать Библию по-русски? По каким принципам выполнен этот перевод, в чем его достоинства и недостатки? Достаточно ли нам только этого перевода? Допустим ли русский перевод? Попытки переводить библейский текст на русский язык предпринимались достаточно давно: это были переложения псалмов Симеона Полоцкого (1680 г.), Авраамия Фирсова (1683 г.), Василия Тредиаковского (1753 г.). Есть сведения, что в царствование Петра I Библию переводил на русский пастор Эрнст Глюк, но этот перевод, если он вообще существовал, бесследно пропал после его смерти в 1705 г. Принципиальное решение подготовить официальный перевод Библии на русский Святейший Синод по предложению императора Александра I принял только в начале 1816-го. Большую роль здесь сыграло учрежденное за несколько лет до того Российское Библейское общество, по образцу некоторых западных стран (первое подобное общество было создано в Великобритании). Цель подобных обществ с самого начала заключалась в том, чтобы обеспечить всех желающих изданием Библии по доступной цене и на родном языке, и вполне естественно, что в России это, прежде всего, был русский язык (хотя Библейское общество занималось и переводами на языки других народов). Уже в 1819 г. было издано Четвероевангелие, а в 1821 г. – полный Новый Завет. Первые издания были параллельными, с русским и славянским текстом. Началась работа и над Ветхим Заветом, при этом изначально перевод делался с еврейского текста, а при редактировании добавлялись в квадратных скобках варианты из греческого перевода (Септуагинты). В 1822 г. впервые вышла Псалтирь, причем за два года ее тираж составил более ста тысяч экземпляров. Главными сторонниками перевода были на тот момент обер-прокурор и министр просвещения князь А. Н. Голицын, а также ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии архимандрит Филарет, будущий Московский святитель. Отставка Голицына в 1824-м году во многом определила и судьбу всего проекта: Библейское общество было закрыто, переводческая работа прекращена, и в конце 1825 г. тираж первых восьми книг Ветхого Завета был сожжен на кирпичном заводе. Критики, первыми из которых были митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский) и новый министр просвещения адмирал А. С. Шишков, не столько были недовольны качеством перевода, сколько отрицали саму возможность и необходимость какой-либо Библии для русских читателей, кроме церковнославянской. Разумеется, сыграла свою роль и настороженность по поводу мистических исканий и религиозных экспериментов тогдашнего петербургского общества. |
| Содержание Допустим ли в принципе перевод богослужебных текстов на современные языки, в частности, на русский? Возможно ли богослужение на русском и славянском языке одновременно? Понятен ли славянский текст прихожанам без специального образования? Обучение прихожан славянскому языку “Поновление” славянских текстов с заменой непонятных мест Что же делать? Вопрос о переводе православного богослужения на русский язык – один из самых острых, обсуждаемых сегодня людьми церковными и околоцерковными. Разговор о “русском богослужении” вызывает самый живой отклик у совершенно различных людей. Мнения бывают разными, но все, как правило, сходятся в одном: проблема существует. Если так, значит есть и спор по поводу того, как ее решать. Спор, по сути, находится на самом острие полемики между теми, кто, образно говоря, “хочет сделать как лучше”, и теми, кто “хочет сделать как всегда”. Как и во всякой полемике, оппоненты часто не слышают или даже не желают слушать друг друга. В результате “лучшее” порой оказывается еще хуже того, что уже есть, а “всегдашнее” – относительно недавним и произвольным нововведением. Может возникнуть правомерный вопрос: а стоит ли об этом писать, если тема настолько остра и злободневна? Не лучше ли дать страстям улечься, и тогда спокойно все обсудить? Мол, сейчас не время, слишком много других дел, да и не нашего ума дело, есть Синод и Собор, пусть они и решают. Боюсь, что если мы будем сознательно воздерживаться от серьезного обсуждения, страсти только больше распалятся. Что касается времени, то, как кажется, впервые за много веков Российская Церковь обрела возможность устраивать свою внутреннюю жизнь, не опасаясь начальственного окрика государственных чиновников – и никто не знает, надолго ли нам дана такая свобода, какая даже во сне не могла привидеться всего лишь десять лет назад. Чего же нам ждать еще? Что однажды сами собой будут решены все проблемы, отстроены все храмы, просвещены и крещены все люди – и тогда в кабинетной тиши мы сможем спокойно обсудить вопрос о богослужебном языке? Но такого в земной жизни просто не бывает, и Церкви всегда приходилось решать жизненно важные вопросы именно тогда, когда они возникали и становились насущными, решать иногда поспешно, иногда с ошибками и неудачами – но все-таки решать. |
| Фикара Афонский Предисловие Предлагаемые вниманию благочестивых читателей в переводе на современный язык молитвенные размышления заимствованы из книги Афонского инока Фикары «Вертоград Душевный». Книга эта была переведена на церковно-славянский язык известным ревнителем православия в западной России архимандритом Свято-Духова Виленского монастыря Леонтием Карповичем и издана в Вильне в 1620 году. Сии размышления представляют главным образом выдержки из вдохновенных творений святого Ефрема Сирина , которому по справедливости усвоено предпочтительное наименование проповедника покаяния; но выдержки эти, очень удачно подобранные, не всегда приводятся буквально; местами они дополняются собственными размышлениями благочестивого святогорца Фикары и в целом производят то тихое, но вместе с тем и глубокое, умиляющее душу впечатление, каким отличаются только святоотеческие творения. Это поистине плач кающейся души, изливающей скорбь свою пред бесконечным милосердием Господа. В «Вертограде Душевном» они расположены по дням недели: плач в понедельник в вечер, плач во вторник в вечер и т.д., причем на субботу положено два размышления. Ясно, что они назначались автором для того, чтобы приготовить и расположить душу к тому покаянному углублению в самого себя, которым обычно заканчивали святые подвижники каждый день и которое служило для них проверкой их совести за минувший день. Мы оставили то же подразделение, с той мыслью, что благочестивый читатель быть может, и сам пожелает подражать святому примеру инока Фикары и будет прочитывать сии молитвенные размышления по одному на каждый день, отходя ко сну и предавая себя в руки милосердия Божия. М.Н. Размышление первое (Понедельник) Приими молитву от скверных и нечестивых уст, о Владыко всех, Человеколюбче Иисусе Христе! Не погнушайся мною как недостойным, как неразумным, как уподобившимся скотам несмысленным, – не лиши Твоего утешения бедную душу мою, которая своими делами аду приблизилась! Взыщи меня – овцу заблуждшую: нет во мне ни усердия, ни уменья, чтоб исправить себя; я ослепил себя удовольствиями плотскими, и вот душа моя помрачена, мое сердце окаменело от упоения страстями... Пред Тобою, Господи, Спасе мира, исповедаю и все горе мое, мое лукавство, мое неразумие скотское и все щедроты Твои, все утешение, все то, что Ты, Человеколюбче, творил со мною по благости Твоей! |
| Часть 2 Церковь на Западе Особенности богослужения в западной церкви Западная Церковь , допустившая уже в первые века некоторые отступления в богослужении, и в дальнейшем продолжала идти тем же путем отступлений от общецерковных богослужебных обычаев и порядков. Так, с 7 в. во всех западных церквах стала входить в употребление римская литургия, окончательно отредактированная папой Григорием Двоесловом , а вместе с ней во всех церквах богослужебным языком стал латинский язык. Несмотря на то, что латинский язык для западных христиан не римского происхождения был непонятен, папы, особенно в 9 веке, настоятельно требовали, чтобы везде богослужение совершалось на латинском языке. Только после усиленных стараний и в виде исключения папа Иоанн VIII позволил св. Мефодию совершать в Моравии богослужение на славянском языке, с чтением, впрочем, Евангелия по-латыни или по-гречески. В своем богослужении западная церковь допустила излишнюю искусственность, приняв в церковное употребление инструментальную музыку, а именно, органы. В середине 8 века византийский император Константин Копроним прислал в подарок франкскому королю Пипину орган, инструмент, неизвестный до того времени на западе, и с этого времени органы стали входить в богослужебное употребление. Введение опресноков также составляет отступление западной церкви от древнего общецерковного обычая. Еще в 5 веке в некоторых испанских церквах стал распространяться обычай совершать Евхаристию не на квасном хлебе, а на пресном. В 9 и в 10 веках этот обычай распространился во всех западных церквах, а в середине 11 века стал всеобщим, так что римская церковь, в спорах с восточной церковью, горячо отстаивала его законность. Совершение таинства миропомазания исключительно епископами в 9 веке также стало всеобщим, так что западная церковь священнического миропомазания не хотела признавать действительным. Так как епископу невозможно было везде совершать миропомазание вслед за крещением, то эти два таинства на западе были совершенно отделены друг от друга, и миропомазание (confirmatio), обыкновенно, совершалось над детьми в возрасте от 7 до 14 лет. |
| Часть первая, историческая «Знал он», – говорил о почившем архипастыре Москвы Филарете в годовщину блаженной кончины его один церковный вития, – «что самый первый и чистый источник христианского вероучения есть само слово Божие, заключенное в боговдохновенных писаниях Ветхого и Нового Завета; но видел и то, что сей источник, впервые открытый для земель славянских тысячу лет тому назад, стал в наше время несколько прикровенным для людей, не имеющих ключа ясного разумения языка св. Кирилла и Мефодия. Знал и то, что бесценное сокровище слова Божия, священнейшая книга книг, не настолько распространена, чтобы могла быть достоянием и приобретением всех и каждого. И вот, ревнуя о слове Божием, усопший Архипастырь является одним из первых и самых ревностных защитников мысли о переложении Священного Писания на русский язык, сам участвует в этом деле своими трудами и содействием обществу благомыслящих людей, заботившихся о возможном распространении священных книг в народе. Не смущали его в сем деле недоверчивые к силе слова Божьего голоса тех, кои видели какую-то опасность в распространении и общедоступности сего источника жизни и истины даже для людей простых и неученых. Он знал, что Спаситель тай не глагола ничесоже ( Ин. 18:20 ), проповедовал не в тесном только кругу доверенных учеников, но по вся дни в церкви, пред всем народом, возвещал Свое высокое учение не одним только книжникам и левитам, но и бедным галилейским рыбарям; он знал, что и из слушателей Апостолов не многие были премудри по плоти ( 1Кор. 1:26 ); а зная это, не усомнился предложить слова Господа, Апостолов и Пророков всем и каждому. И вот его мысли, его труды не заглушены временными препятствиями, но принесли свой плод» 1 . Эти слова, сказанные при гробе и как бы пред лицом святителя Московского Филарета, с одной стороны делают для нас излишним оправдание важности предмета, предлежащего нам исследования, а с другой – ясно начертывают и план сего исследования. Более чем полувековое дело, которому, по глубокому убеждению в великости и истинности его, непрестанно и неизменно, при благоприятных и неблагоприятных обстоятельствах, и сочувствием и прямым, деятельным участием служил почивший святитель, приведено к благому, желанному концу. |
| 1 . Впервые у Игнатия Антиохийского мы находим термин «кафолическая церковь » ( καθολικ κκλησα). Мы не знаем, введен ли был этот термин в церковный оборот самим Игнатием или он существовал до него. Последнее предположение более вероятно, так как Игнатий, употребляя этот термин, его не объясняет, предполагая тем самым, что он является понятным для современных ему читателей. Судьба этого термина совершенно исключительная. Употребленный один единственный раз Игнатием, он воспринимается церковным сознанием. Константинопольский собор ввел его в символ веры , после чего он стал основным эклезиологическим термином на Востоке и Западе. До настоящего времени этим термином обозначает себя Западная церковь , тогда как Восточная, сохраняя его, больше предпочитает обозначать себя «православной церковью». Славянские церкви пошли дальше: он заменили в символе веры термин «кафолическая церковь» выражением «соборная церковь». Если это есть перевод термина «кафолическая церковь», то он крайне неудачный, так как совершенно не выражает его содержания. Если это является сознательной заменой одного термина другим, что, впрочем, мало вероятно, то значит ли это, что славянские церкви отказываются от термина «кафолическая церковь»? Еще более поразительно, что на термине «соборная церковь», начиная с Хомякова, строится целая богословская система. Вне богословских систем термин «соборная церковь» в настоящее время употребляется в значении, неимеющем никакого отношения к термину «кафолическая церковь». В настоящее время, по крайней мере в школьном православном богословии, термин «кафолическая церковь » имеет более или менее определенное содержание 1 . Конечно, это не указывает, что смысл термина сохранился неизменным до наших дней. Каждый термин имеет свою историю, имеет свою историю и термин «кафолическая церковь ». Чтобы понять эту историю, надо исходить из первоначального значения этого термина. Между тем до настоящего времени идет спор, в каком смысл употребил его Игнатий Богоносец . Быть может, этот вопрос не вызвал бы больших затруднений, если бы мы знали, что означало «καθολικς» в живом языке времени Игнатия Богоносца . Литературный язык того времени мало дает материала для понимания термина «кафолическая церковь » 2 . Я позволяю себе не останавливаться на филологическом анализе и на истории этого слова. Нам важно не то, что означал «καθολικς» сам по себе, а важно, что означал термин « καθολικ κκλησα», когда он был употреблен Игнатием Антиохийским . Поэтому ответ на вопрос, в каком смысле употребил его Игнатий, надо искать у него самого. Точнее, надо искать ответ на этот вопрос в его эклезиологии. Он употребил это прилагательное в качестве определения к слову « церковь », а следовательно он имел в виду раскрыть понятие «церковь», или по крайней мере определить ее некоторые свойства. |
| В.В. Каширина Восхождение по лествице в одеждах доброделания по учению святителя Феофана Дионисий (Шленов) , игумен, преподаватель Московской православной духовной академии, кандидат богословия «Есть ли у вас Исаак Сирианин ? Если нет, поспешите приобресть, хорошо и – Лествицу. Эти две книги все вам разъяснят» 356 . Как известно, Владимирская кафедра стала последним местом общественного служения святителя Феофана, после которого он удалился в Вышенский затвор, где, помимо прочих творений, было создано знаменитое русское «Добротолюбие» как творческий перевод с греческого. От Владимирского периода служения сохранились проповеди, раскрывающие пастырскую заботу святителя о пастве. Постараемся найти в этих проповедях аскетические и филокалийные мотивы, уясняющие состояние духа святителя перед уходом в затвор и тем самым показывающие внутреннюю духовную предысторию этого последнего периода его жизни. 1. Русские переводы «Лествицы» Проповеди святителя Феофана предоставляют достаточно богатый материал для анализа. Особо ценна с точки зрения аскетики 49-я проповедь в 4-ю неделю Великого Поста, посвященная изложению аскетической системы прп. Иоанна Лествичника 358 . Автор пишет, что он пересказал бы всю Лествицу – «но как это сделать?» 359 . Проповедь о Лествице была произнесена 29 марта 1864 или 1865 г. В это время в России были распространены 360 славянский перевод Лествицы, выполненный в конце XVII в. прп. Паисием (Величковским) , «новый славянский», или славянорусский, или полуславянский перевод Дмитрия Ульянинского, впервые вышедший в свет в 1785 г. и многократно переиздававшийся вплоть до 1877 г., перевод на современный русский язык архимандрита Агапита (Введенского), выполненный при Московской Духовной Академии и изданный впервые гражданским шрифтом в 1851 г. 361 , а также перевод, подготовленный к изданию в Оптиной пустыни при участии иером. Климента (Зедергольма) 362 , монаха Иувеналия (Половцова) и старцев прп. Амвросия (Гренкова) и прп. Макария (Иванова) . Последний составил индексы в конце книги 363 . Это издание впервые было напечатано гражданским шрифтом в 1862 г. и впоследствии неоднократно воспроизводилось (М., 1873, 1888, 1892, 1898, 1901 и др.; в последующих изданиях были уточнены примечания, добавлен указатель мест Священного Писания) 364 . В том же 1862 г. был издан (единственный раз) «полуславянский» перевод Лествицы (церковнославянским шрифтом), сделанный в Оптиной пустыни также при непосредственном участии прп. Амвросия 365 . Помимо этих основополагающих переводов был весьма доступен перевод, выполненный Д. Ульянинским, который читал, например, Н.В. Гоголь 366 . |
| Глава 4. Осмысление переводческой практики. Полемика П.П. Мироносицкого И Н.Ч. Заиончковского С одной стороны, из страха нам было бы довольно легко переносить молчание, так как оно не грозит бедою; с другой же, о Дева, вследствие влечения сочинять вдохновенно сложенные гимны, это слишком трудно. Но ты, о Матерь Божия, и даруй мне крепость, уравновешивающую мое природное призвание. Перевод Н.Ч. Заиончковского из канона Иоанна Дамаскина на Рождество Христово Во имя страха хранить молчание, Как безопасное, нам было б легче. Любви же ради ткать гимны стройные И изощренные нам трудно, Дева! Но Ты и силу, о Матерь Божия, Дай таковую нам, каков наш выбор. Перевод П.П. Мироносицкого из канона Иоанна Дамаскина на Рождество Христово 4.1. История Молитвослова, подготовленного Н.Ч. Заиончковским Во второй половине XIX века в печати появляется ряд переводов богослужебных текстов на русский язык. Эти переводы не предназначались для богослужебного употребления, а выполняли функцию толкования, помогая понять церковнославянский текст. В ряде случаев славянский и русский текст печатались в две колонки, то есть переводу отводилась роль подстрочника. Наиболее известным из опытов такого рода является осуществленный Е.А. Ловягиным перевод богослужебных канонов. Краткий библиографический обзор появившихся в конце XIX-haчaлe XX века переводов был составлен Б.И. Сове (Сове 1970, с. 35–40, 54–57). Для того, чтобы представить себе объем осуществляемой в те годы переводческой деятельности, укажем, что между 1875 и 1915 годами вышло по крайней мере четыре полных русских перевода Литургии Иоанна Златоуста (Петровский 1907, Поляков 1915, Иоанн Златоуст XII. 1, с. 394–429, СДЛ II, с. 109–132). Кроме того, отдельные тексты, входящие в этот чин, издавались в составе различных сборников и молитвословов. Среди славяно-русских изданий особое место занимает подготовленный Н.Ч. Заиончковским и выпущенный в 1912 г. славянский молитвослов с параллельным русским переводом. 181 Особое положение этого издание объясняется как личностью автора, так и теми переводческими принципами, которых он придерживался. Н.Ч. Заиончковский (1839–1918 или 1920 г.) 182 был крупным государственным чиновником. В октябре 1915 г. он стал товарищем (то есть заместителем) обер-прокурора Св. Синода. 183 Кроме государственной службы, Н.Ч. Заиончковский принимал активное участие в деятельности Комиссии по исправлению богослужебных книг, возглавляемой архиеп. Сергием. |
|
|
