| 84 Когда клали фундамент, Козьма Михайлов, спавший ночью на берегу реки, вдруг, от необыкновенного стона, проснулся и, хотя перекрестившись лег, но стон подземный беспокоил его всю ночь. Это сочли предуказанием падения купола. Падение купола одни объясняют злым умыслом Зубкова, бывшего из раскольников, другие говорят, что при постройке отступили от плана, церковь сделали длиннее, а колонны под куполом тоньше. Предвидя неизбежное падение купола, Зубков будто бы заблаговременно выдолбил колонны, чтобы церковь обрушилась еще до окончания постройки. Окружной суд претворил Зубкова на трехгодичное пребывание под судом, на семидневный арест при полиции н на уплату судебных издержек. Суд поступил снисходительно потому, что крестьяне простили Зубкова и отказались требовать с него убытки по постройке церкви. 85 Эту странную предосторожность только и можно объяснить тем, что падение купола было предвидено, как показано в предыдущем примечании. 86 Нельзя ли название «Духовщина» объяснить также, как объяснено оно в описании Помяловской церкви, именно тем, что здешняя местность, когда-то принадлежала Новгородскому Духову монастырю? 87 Кирпич на постройку церкви был приготовлен на кирпичном заводе, находящемся при усадьбе Загвозье, помещика Философова, в 3 вер. от Изсада; железо пожертвовано графинею Борх, а деньги купцом Кулагиным. Эта новая каменная церковь освящена во имя Св. Троицы, с приделами Алексия человека Божия и св. мученика Назария. 92 Выражение непонятное. Ведь ижоры вообще говорят по-фински. Слова: «древнее ижорское наречие», не означает ли русскую речь с примесью слов финских и искаженных на финский лад русских. Ред. 93 Предание говорит, что крестный ход в Троицу установлен в память болезни, свирепствовавшей когда-то в этой деревне от того, что крестьяне ели хлеб из озимой ржи, созревшей необыкновенно рано, именно к дню Пятидесятницы, тогда как обыкновенно она созревает к Ильину дню. 94 Простоту жизни подтверждает в описании следующий рассказ одной помещицы–старушки. «Лет 30 тому назад мы приехали в деревню. В один день человек – лакей докладывает нам (это было пред обедом), что какой-то мужичек желает видеть нас. Муж мой приказывает ввести пришедшего, он входит и мы видим старика в холщовом балахоне, на ногах лапти, в руках – корзина с грибами. Первое его приветствие было: здравствуйте! я в вашем лесу набрал грибов (а это были первые грибы) и принес вам к обеду, я – священник погоста Будков». Тогда мы попросили его садиться, и он отдохнув пообедал с нами и, поговорив, ушел». К этому рассказчица прибавила: «Вот батюшка! были времена, как жили священники! А ныне это уже невозможно; и недолжно быть между вами». |
| Русская Церковь, как и Греческая, унаследовала от песненной вечерни обычай совершения входа на великой вечерне соборне, но, вместе с тем, внесла в этот обряд нечто свое, русское. В Русской Церкви вечерний вход соборне совершался непременно не только на праздники, но и накануне воскресных дней. Местом его совершения был соборный храм данного города, и к участию в нем обязаны были не только все городские священнослужители, но и так называемые „прибылые попы”, т.е. священники, прибывшие в данный город по каким-либо делам с периферии и задержавшиеся в нем в предпраздничный вечер. Священники городских храмов должны были совершить у себя в церкви вечерню несколько раньше, чем это происходило в соборном храме, и явиться в последний к пению светильничных псалмов. Этот обычай будет понятен в свете того значения, какое имел соборный храм в истории древнерусского города. В соборном храме совершались все важнейшие в истории того или иного княжества церковные акты: интронизация епископа, церковный обряд „посажения” князя на княжение, соборы, т.е. собрания клира по вопросам вероучения и церковной дисциплины. При соборах главным образом была сконцентрирована деятельность Церкви в области духовного просвещения народа; соборы являлись школами церковного пения. Таким образом собор был центром духовной жизни не только города, но и прилегающей к нему периферии княжества или области. Между соборным храмом и приходскими церквами города существовал постоянный духовный и церковно-административный контакт, а еженедельное участие городского духовенства в совершении вечернего входа в соборе служило очевидным выражением этого контакта. Поэтому, когда в царствование Ивана Грозного Новгород лишился последних прав своей политической самостоятельности, и на этой почве, по-видимому, у некоторых из новгородского духовенства появилась мысль о возможности отмены соборных входов, то митрополит московский Макарий в 1551 году писал новгородскому архиепископу Серапиону: „а на выход священникам и вперед ходити по старине, а которой священник на выход не приидеть, и на том имети заповеди по гривне по новгородцкой. А скажет которой поп, на выход не поспел боля для или родильницы, или которые иные для нужи. Ино про него послать в улицу обыскать в его приходе людми добрыми. И обыщут про него, что он на выходе не был для нужи, и на тех священникех заповеди не имети, а которой солжет священник, прихожане по нем в обыску не молвят: и на том священнике заповедь имети по старине по гривне да хоженое” (т.е. судебные издержки.-И. У.)». |
| апостол и св. отец противные, а именно»: – следует перечень беспорядков по монастырю, затем по духовному правлению: «и не токмо что сам ты и кум твой Суворов всякими вымыслами для своих бездельных корыстей священников и церковнослужителей тирански мучите, но еще по сердцу своему избрали для бездельного своего сродства введенского попа Тимофея и без выбора того города (Кашина) священников самовольно определили в старосты поповские... И не токмо священникам с причетники чинит он поп Тимофей беды и разорения, но в монастырь приезжая, власти ругает... Да ты же, разверзши свое адское горло, при многих знатных особах кричишь, что в Кашине и уезде всех попов разорю, и что взятки беру для того, что у меня у всех глаза залеплены, и никого де не боюсь» 871 . В 1743 г. Калужское духовенство жаловалось на своего духовного управителя, что «он с попов и церковников собирает копейки по 3, по 2 и по одной с человека и на те собранные деньги, купя вина, в той же судебной светлице пьянствует и, напився пьян, чинит многие обиды и угрожает бить плетьми». Начальство сменило его. Даже и выборные управители нередко вооружали против себя все избравшее их духовенство 872 . Окружное духовенство очень хорошо понимало, как много издержек должен был делать сам управитель, когда ему приводилось иметь дело по своей должности с кафедрой или консисторией, и не стояло за обычные его поборы, узаконенные давностью и заведенным порядком; но по мере того, как управитель укоренялся на своем месте, он более и более становился недоволен этими обычными поборами и, заражаясь духом общей системы кормления, увлекался невольным соблазном покормиться от своей должности как можно посытнее. Духовенству еще легко было сравнительно справиться с выборным управителем, обыкновенно своим же братом – белым священником; но если преосвященный ставил во главе д. правления какого-нибудь монастырского настоятеля, оно должно было чувствовать себя совершенно беззащитным; это было уже настоящее начальство, сильное, влиятельное, близкое к архиерею, которое могло, по выражению Решилова, всем глаза застлать; на него и жаловаться было опасно. |
| В ответ на возможные вопросы скажу: я считаю, что за последующие 50 лет на авансцену выйдет человек, которому Господь определил высоко поднять уровень Христианской Науки. 45 Но миссис Эдди так и не выбрала себе преемника, и в последующие годы Церковь Родителей Христианской Науки и «Страж» растворились в безвестности, а спор по этому вопросу был забыт. Продолжая далее повествование о миссис Эдди, мы снова сталкиваемся с холодным, бесстрастным свидетельством истории касательно ее безграничной «щедрости» и «самопожертвования». На знаменитом процессе в Вудбери, где миссис Эдди обвинили в клевете на бывшего ученика, казна «христианской науки» значительно уменьшилась в результате больших судебных издержек. Тогда миссис Эдди провернула с «верными» операцию «блузка», используя своих доверчивых последователей для пополнения казны. Она обратилась к своей «Вселенской церкви» через «Журнал Христианской Науки» 21 декабря 1899 года: Возлюбленные, я прошу об этом одолжении всех Христианских Ученых. Не дарите мне из подарков ни накануне, ни после праздников ничего, кроме трех блузок. Все могут внести свой вклад. Человек учится ценить материальные вещи, только когда нуждается в них, и самыми дорогими оказываются те вещи, которые нужны больше всего. Вот то, в чем я сейчас нуждаюсь – три блузки, две из темного плотного шелка, этот тон идет к белым волосам, а третья из плотного атласа, светлее тоном, но все же достаточно скромная. Первая и вторая должны быть простыми, удобными для работы Матери, в любом случае без излишней отделки. Третья – нарядная, в какой можно появиться в гостиной. – Мэри Бейкер Эдди. Ключом к этому финансовому трюку служат пять коротких слов «все могут внести свой вклад». Обратите внимание, что миссис Эдди не просит двести тысяч блузок 46 для приема посетителей, она просит лишь о пожертвовании на них. Никому не нужно посылать сами вещи, необходимо посылать деньги, чтобы купить их. «Мать» Эдди с блеском провела эту операцию пополнения казны, и никто не сможет отрицать, что ювелирности ее работы позавидуют даже отпетые мошенники. |
| В самом деле ближайшей инстанцией по канонам антиохийским 341 г., сардинским 343 г. и константинопольским З81 г. был так называемый бльший собор т. е. епархиальный собор, усиленный епископами соседней провинции, а по канонам ефесского 431 г. – епархиальный собор с окрестными митрополитами. Не говоря о технических неудобствах и дороговизне такого рода высшей судебной инстанции, церковная практика представляла ряд случаев, выходивших из пределов компетенции этих соборов. Таковы споры митрополитов или епископов различных епархий между собой. Все это заставляло обращаться или к императору и его придворному епископу, или к епископу выдающейся, всеми признанной общины. Таким епископом в пределах восточного диэцеза был бесспорно епископ антиохийский. Обращение к нему было тем более естественно, что, во-первых, для большинства церковных провинций восточного диэцеза Сирия являлась соседней провинцией, а во-вторых, в Антиохии всегда находилась из разных епархий масса митрополитов и епископов, из которых легко можно было составить в любой момент собор наподобие константинопольского σνοδος νδημοσα, что, конечно, значительно сокращало судебные издержки. Примеры такого рода антиохийских соборов мы находим в актах разбойничьего собора, по делу Пелагия и Феодорита 3793 , и халкидонского по делу Ивы едесского 3794 и Афанасия перрского 3795 . Само собой такое обращение именно в Антиохию, в виду отсутствия подлежащих канонов, вовсе не было обязательно. Всякий жалобщик в любой момент мог представить дело или епископу другой выдающейся общины, как то константинопольской, александрийской, или, наконец, к императору, как последней инстанции. Акты халкидонского собора представляют немало случаев подобного обращения и ясно показывают, что рядом с антиохийским епископом в этом отношении в Сирии конкурировали епископы константинопольский и александрийский. Остановимся на этом несколько подробнее. Афанасий, епископ Перры в Augusta Euphratensis, был обвинен во многих преступлениях своими клириками перед своим митрополитом Панолвием иерапольским и его епархиальным собором. |
| Василий, услышав грозную за- —419— поведь Богородицы, пал ниц на землю и лежал как мертвый. Едва очнувшись от страха, он сказал со слезами: – Тридцать лет я сидел за твоею трапезою, и только трижды дерзнул вкусить хмельного питья от неразумия. – И рекла Богородица: «Если кто хоть раз выпьет хмельного питья, в него вселяется хмельный дух и не выходит до тридцати лет: тот злой дух отгоняет Духа Святого, как дым изгоняет пчел из улья». Тогда Василий отрекся от хмельного питья и был трезвым до самой смерти. Он стал другом пресвятой Богородицы. Тогда сказала она Василию: «На все я зрю и смотрю; не могу только видеть скверного греха блудного, злого хмельного дыхания и дурной брани. Если кто выбранит дурным словом, от того слова небо восколеблется, земля потрясется, и уста того человека кровью запекутся. В тот день не подобает тому человеку ни есть, ни пить, потому что и я – мать всем людям. Если бы кто от своего рождения не бранился матерно, я могла бы упросить Бога простить его великие грехи и даровать ему царство небесное». И с того времени в храмине Василия не бывало хмельного питья. Он запретил его всем в своей области и написал эпистолию архиепископам, епископам, архимандритам, игуменам и попам, чтобы они сами удалялись от хмельного питья и детей своих унимали с великим запрещением: «Если кто станет пить хмельное, вы таковых в церковь отнюдь не пускайте, чтобы они не прогневали Св. Духа хмельным дыханием». Василий Великий сказал: «Пьянство губит мудрого святителя, оскверняет монашеский чин, не пускает князя к церкви, не дает поститься, не велит слушать церковного поучения. Пьянство делает людей способными на всякое зло: на убийство, блуд, прелюбодеяние, сребролюбие («куны»), на пляски и бесовские песни. О ком молва и позор среди людей? – о пьянице. Кому блуд сотворить? – пьянице. Кому заутреню проспать, или литургию прогулять, или вечерню в беседе просидеть? – пьянице. У кого бывают ссоры, тяжбы и судебные издержки? – у пьяницы. Горе тому человеку! Кому будет праведный суд, а пьянице – неугасимый огонь. |
| Восходили ли на решение церковного суда в период вселенских соборов и этого рода судебные дела, т. е. дела спорные, возбуждаемые заинтересованною стороною и направляемые к удовлетворению её претензий? При христианских императорах, посреднический суд епископов по делам гражданским, сложившийся в первые века христианства, был включен в круг законных институций римской империи; но не о нем теперь речь, – он рассмотрен будет в последней главе этого исследования. В настоящей главе должно быть сказано о церковных спорных делах, восходивших на решение церковного суда в период вселенских соборов. Собственно говоря, если понимать под спорным судебным делом такое дело, которое возникает исключительно из частного интереса и направляется исключительно к удовлетворению частной претензии, то церковных спорных дел в указанном смысле не существовало, так как во всяком спорном деле суд церковный поддерживал прежде всего требования церковной дисциплины, из чего, конечно, могло вытекать и удовлетворение спорящей стороны, частный интерес которой нарушался другою стороною. Наибольшую роль частный интерес мог играть в делах имущественного характера, так как церковное имущество имело определенное назначение – покрывать издержки на поддержание церковного здания и на богослужение, служить источником для содержания епископа и остального клира, доставлять средства для призрения людей бедных, вдовых, престарелых и странствующих 773 . Распределение имущественных средств известной церкви между разными лицами, поддерживавшимися на эти средства, и притом так, что долгое время все церковные доходы стекались в городскую епископскую церковь , оттуда уже потом распределялись между городскими и сельскими церковными учреждениями городского округа, могло быть несправедливо и вести к заявлению претензии со стороны заинтересованных лиц епископу или собору, причем всякая явная несправедливость, обжалованная ими, могла повлечь за собою дисциплинарную ответственность тех, по вине которых возникла жалоба. Возникновение спорных вопросов относительно церковного имущества тем более было возможно, что не всегда, по смерти епископа, было ясно, что принадлежало к его собственному имуществу, и что было собственностью церкви 774 , так как епископ по канонам был бесконтрольным администратором церковного имущества, имеющим отдать отчет в своем управлении одному лишь высшему судье – Богу 775 . |
| Вскоре после этого, в ноябре 1458 г., во время землетрясения треснул купол храма Воскресения в Иерусалиме. Иоаким, ценой немалых расходов, добился у властей позволения восстановить купол, однако, когда работы были близки к завершению, мусульманские юристы пересмотрели свое решение и постановили разрушить восстановленные участки. Судебные издержки и затраты на строительство полностью истощили казну иерусалимского патриарха. 264 Рассчитывая, очевидно, на финансовую поддержку католического Запада, Иоаким в мае-июне 1459 г. поставил свою подпись под грамотой восточных патриархов, призывающей христианских князей Европы к крестовому походу, а также направил от своего имени послание папе. Получив полномочия представителя восточных патриархов и эмиров Гарба, Моис Жибле отплыл в Италию, а 21 апреля 1460 г. от имени патриархов подписал пакт об унии с Римом. В память об этом событии папа повелел перевести на латынь арабские документы патриархов, связанные с принятием унии; эти тексты были объединены в кодекс Liber rubeus, хранившийся в архиве Ватикана. Уже в XVII века ученые начали высказывать сомнение в аутентичности документов Liber rubeus. Действительно, известно о прибывавших в Рим во второй половине XV в. псевдо посольствах якобы от различных восточных властителей, предлагавших военный союз против турок и даже церковную унию. Эти «миссии» были организованы авантюристами из папского окружения в пропагандистских целях или в видах собственной выгоды. Арабские источники не подтверждают существования в 1450-х гг. антиохийских патриархов Марка и Иоакима. Дискуссия по поводу подлинности посольства Жибле и унии 1458 г. ведется до настоящего времени и далека от завершения. 265 Однако, даже если считать унию трех патриархов действительно состоявшейся, очевидно, что вскоре патриархи, и в первую очередь Иоаким Иерусалимский, осознали тщетность надежд на помощь католического мира. Иоаким понял, что надо искать покровителей в другом месте, и обратился за поддержкой к московскому великому князю. Патриарх лично отправился за милостыней на Русь, однако по дороге, в Кафе, тяжело заболел и умер в конце 1463 или в начале 1464 г. Перед смертью он составил послание в Москву с описанием бедствий Иерусалимской церкви и просьбами о помощи. Грамоту привез его племянник Иосиф, который, по воле покойного патриарха, был возведен московским митрополитом в сан митрополита Кесарии Филипповой и с богатыми дарами отправлен обратно. Факт поездки на Русь иерусалимского патриарха был максимально использован московскими церковными иерархами и книжниками и стал одним из элементов в выстраивании концепции русского мессианства. 266 |
| Да к Шаровкину монастырю за рекою за Жиздрою с правой стороны озер, коих в монастырской вотчине к сельцу Нижнему Олопову прилегло: озеро Дубовое, озерко Исацкое, озеро Плеское, Тишь новая да к Шаровкину ж монастырю за рекою ж за Жиздрою в заповедном лесу у села Покровского озер с рыбными ловлями: озеро Липовское, озерко Коростышево, озерко Тесное, озерко Синеево, озерко Судожна». В Донской монастырь, к которому обитель на Жиздре была приписана в 1684 г., поставлялись натуральные продукты: мука с монастырских мельниц, ягоды (в основном брусника), мед, и особенно много разнообразной рыбы. Во главе вотчин стояли приказчики, назначаемые монастырем. В наказе властей Шаровкина монастыря слуге Михаилу Ларионову, при назначении его приказчиком в белевскую вотчину село Стромок (1696 г.), описаны все формальные отношения с крестьян, доходы в пользу приказчика, судебные издержки в спорах, пошлина на свадьбу, подношения на праздники и даже обязанность крестьян звать приказчика на пир. Приказчик же должен был «в тех вотчинах о монастырском всяком деле и пашне радеть, и меж крестьян всякая расправа чинить, и от старой монастырской земли и от обид крестьян оберегать… А судить ему, прикащику, суд, чтоб тут были староста и выборныя люди, а судить бы ему, прикащику, в правду - правого не винить, виноватого не править, чтоб ему, прикащику, все чинить против сего нашего наказу». Позднее, с расширением братии монастыря, обязанности руководителей отдельными вотчинами взяли на себя «посельские старцы». В расходной книге 1722 года указано жалование таких монахов: «Перемышлской вотчины села Варваренок ттоселскому монаху Дорофею рубль. Белевской вотчины села Стромка поселскому монаху Никону рубль. Новосилской вотчины села Глубок поселскому монаху Никифору осмь алтын две денги». Значительный доход монастырь получал от сдачи в аренду мельниц. В 1702 г. их было четыре. В Белевском уезде на речке Мезгея (оброк 18 рублей в год), в сельце Нижнем Олопове на речке Столбне (6 рублей), в деревне Кузменках на речке Пторе (20 рублей), в деревне Митино на речке Песочне (8 рублей). |
| Для нас до сих пор остаются не совсем ясными причины двух довольно резких докладов митрополита Григория (Чукова) и Льва Николаевича Парийского, которые были представлены Патриарху уже после перевода митрополита Вениамина из Америки на Рижскую кафедру.Многие из прозвучавших в этих докладах обвинений в адрес патриаршего экзарха были надуманны и несправедливы. Так, митрополит Григорий ставил в вину владыке Вениамину плохое административное управление экзархатом. В частности, указывал на то, что связь с приходами не была организована; регулярных взносов от них не поступало; отчетность не представлялась; содержание архиереев налажено не было; собственного имущества в экзархате не было (все имущество церквей принадлежало приходским советам или отдельным настоятелям) и прочее . Известно, что приходская жизнь в Америке строилась по иному принципу, нежели в России или даже в Европе. Не могли этого не понимать и представители из Москвы. К тому же, враждебно настроенное окружение и бедственное материальное положение американского экзархата не позволяли митрополиту Вениамину заниматься имущественными вопросами, требовавшими значительных судебных издержек. Сам патриарший экзарх был в крайне затруднительном материальном положении и с трудом изыскивал необходимые средства на текущие расходы и поездки по стране. Денежной помощи от Московской Патриархии не было и не могло быть вплоть до 1945 года. И даже тогда, когда эта помощь была предоставлена, митрополит Вениамин вынужден был значительную ее часть потратить на удовлетворение запросов патриаршего посла в Америке – архиепископа Алексия (Сергеева) . В упомянутом докладе митрополита Григория на имя патриарха патриаршему экзарху ставилось в вину и то, что состав церковного клира в Америке по своему богословскому образованию был «не высоким» и что «в погоне за доходамисвященники обходят с блюдом церковь для сбора пожертвований в важнейшие моменты литургии» .«Не предпринимая никаких мероприятий церковно-религиозного характера, – докладывал митрополит Григорий, – он [митрополит Вениамин] все вздыхал о «церковном мире», надеясь, что тогда, без всякого с его стороны труда, «патриаршая, сравнительно небольшая группа влилась бы в Церковь большинства; а там, конечно, идет и более широкая и более плодотворная работа…». Что же Вы все-таки в общем здесь делали? – спросил я его на заседании Совета, и получил в ответ: «Мы жили, мы просто физически жили, и этим показывали, что жива московская Патриаршая Церковь…» А в то же время присылаемая из Патриархии литература («Журнал М[осковской] Патриархии», «Церковный календарь», «Правда о религии в России»), где освещалась церковная жизнь на Родине, пачками валялась на складе и Экзарх не находил нужным снабжать ею приходы…», – сетовал митрополит Григорий. Последнее обвинение кажется довольно странным, потому что доподлинно известно, что экземпляры книги «Правда о религии в России» исправно рассылались адресатам . |
|
|
