| Сообразно с характером египетской религиозной системы, в полях Аанру, как и выше мы указывали (правая сторона нижнего отделения 50-й таблицы), назначается «место быков, коров, овец, коз с козлятами и проч.» Следовательно, если один из островов блаженных занимают праведные люди, то другой остров, по египетскому мировоззрению, могут занять животные. Если по смерти человека о теле его много заботились: бальзамировали, клали в пирамиды и проч., то и трупы священных животных окружались такими же почестями. Трупы эти точно так же бальзамировали и клали в гробнице (одну из надписей на такой гробнице мы выше привели). Если целью бальзамирования трупов человеческих было возможно долгое, до дня воскресения, сохранение тела, то нет ничего странного, если, в связи с вышеразобранными воззрениями, такой же целью египтяне руководствовались при бальзамировании и трупов животных. Для полной параллелизации обоготворению животных необходимо только привести надпись на саркофаге Птоломея Александра. Царь этот называется: «Великий бог, рожденный великой богиней Нейт, избранный Фта, возлюбленный Амон-Ра, сын солнца Птоломей... царь Фив, блестящего города, великий, могущественный бог, господь неба, князь жизни и силы, египтянин, подобный солнцу во веки 301 . Итак, сходство природы богов и людей, богов и животных, посмертной участи людей и животных вело к признанию тождества и настоящей природы людей и животных. На этой почве и из этих элементов возникло кажущееся для нас странным сказание греческих историков о душепереселениях. Ни боги, ни люди, ни животные строго по природе своей не отличны: все есть изменение одной мировой силы, а потому может одно в другое переходить. Душа и природа человека существенно не отличны от природы животных, а потому душа человеческая может переходить в тела последних. С библейской антропологической точки зрения, конечно, душепереселение невозможно. Нет ли отдельных библейских выражений и образов, характеризующих взгляд иудеев на загробную жизнь, на которых было бы видно египетское влияние? |
| Весной 1918 г., вслед за прибытием государя с семьей из Тобольска, в Екатеринбург были привезены из Перми и помещены в грязной гостинице великий князь Сергей Михайлович с его слугой по фамилии Ф. Ремез, князья Иоанн, Константин и Георгий Константиновичи и князь Владимир Палей, 20 лет. С ними плохо обращались, поместили всех в одну комнату, кормили впроголодь, но позволяли иногда выходить на улицу, и они могли встречаться с людьми и навестить даже знакомых. В конце мая великую княгиню и всех ее родственников перевезли в Алопаевск поблизости от Екатеринбурга и поместили в «Напольной школе» на краю города под охраной караула. Великая княгиня с разрешения властей сначала ходила в церковь , много работала в огороде, своими руками полола грядки и устраивала цветочные клумбы, рисовала и много молилась. Завтраки и обеды ей подавались в комнату; остальные заключенные кушали вместе. Было какое-то общение с населением, потому что к здравствующим членам царственного дома из вещей великой княгини попало полотенце деревенского грубого полотна с вышитыми голубыми цветами и надписью, орфографию которой сохраняем: «Матушка Великая княгиня Елисавета Феодоровна не откажись принять по старому русскому обычаю хлеб-соль от верных слуг царя и отечества, крестьян Нейво-Алопаевской волости, Верхотурского уезда». Великая княгиня по временам еще посылала слова ободрения и утешения глубоко скорбевшим о ней сестрам ее обители. Так продолжалось до роковой ночи 5/18 июля. В эту ночь она внезапно была вывезена вместе с прочими царственными узниками. Убийство произошло в 12 верстах от Алопаевска по Верхотурскому тракту в шахте под названием «Нижняя Селимская». Застрелен был только великий князь Сергей Михайлович. Остальные брошены в шахту живыми, с завязанными глазами. Бросив в шахту людей, палачи бросали туда ручные гранаты, а затем разный хлам. Шахта была глубиною 28 саженей, но трупы великой княгини и князя Иоанна Константиновича были найдены на одной глубине в 7 с половиной саженей, на выступе шахты. Великая княгиня была жива довольно долго. Возле шахты слышалось церковное пение, которое продолжалось весь следующий день. Проезжавший мимо крестьянин, услышав это пение, в страхе погнал лошадей в сторону фронта белых, которые были поблизости, и сообщил им об этом. Те упрекнули его за то, что он не бросил в шахту хотя бы хлеба. Прибывшие затем белые извлекли трупы убитых. |
| В приводимом беспоповцами месте сказано: «в Апокалипсисе говорится на счет будущего, что зверь, иже исходит от бездны, сотворит с двумя пророками брань, и победит их, и убьет я, и трупы их оставить на стогнах града великого». В письме к Марцелле бл. Иероним хочет убедить ее поселиться в Палестине, или Иерусалиме, и с этою целью, а главное, предвидя возможное со стороны ее возражение, что-де этот город называется Содомом и Египтом, доказывает, что Иерусалим тоже святой город, а Содомом и Египтом духовно называется этот мир (стр. 7) Следов. Иероним не отрицает вещественного града Иерусалима, а в другом месте и его именует Содомом и Египтом: «С тех пор (т. е. со времени разрушения) Иерусалим не называется уже святым городом, но, потеряв святость и прежнее имя, зовется в духовном смысле Содомом и Египтом» (ч. 3, стр. 149–150). Тоже самое и в ч. 14, на 282 стр.: «если (даже) Иерусалим духовным образом называется Содомом и Египтом»... Со стороны Марцеллы было такое возражение: «Но ты скажешь, как же мы читаем в Иоанновом апокалипсисе: зверь, иже исходит от бездны, убиет я, и трупы их оставит на стогнах града великого, иже нарицается духовно Содом и Египет, идеже и Господь наш распят бысть ( Откр.11:7–8 ). Если, говоришь ты, града великого, идеже распят бысть Господь, нет другого, кроме Иерусалима, а место, где распят Господь, нарицается духовно Содом и Египет, значит Содом и Египет, где распят был Господь, и есть Иерусалим» (стр. 5–6). Следов. Марцелла, основываясь на 11 гл: ст. 7–8 Апокалипсиса, думала, что Иерусалим уже не святой город, а уподобился Содому и Гоморре. Это мнение бл. Иероним и старается опровергнуть и говорят: «грех принадлежал людям, а не месту... что касается места, то с течением времени оно стало гораздо священнее, чем было дотоле» (стр. 5). И свое мнение о святости Иерусалима, как места, он доказывает той же главой, ст. 1–2 Апокалипсиса: «и град святый поперут четыредесять и два месяцы» Если Иоанн в Апокалипсисе, написанном им уже много лет спустя после страданий Господа, называет Иерусалим градом святым, то как мог бы назвать его духовно Содомом и Египтом»? (стр. 6). |
| Умерших через распятие нельзя было предавать обычному человеческому погребению, но их трупы выбрасывались вон. И если бы не нашелся такой милосердный и мужественный человек, как Иосиф Аримафейский, предоставивший свою гробницу Спасителю, то, вероятно, тело Господа было бы брошено в яму рядом с Голгофой, куда и сбросили кресты и трупы распятых вместе с Ним разбойников. Послушаем, что апостол Павел говорит дальше: «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени»(ст. 9). Если мы смиримся, если окажем послушание Богу даже в мыслях, чувствах и желаниях, а не в одних лишь поступках, если покоримся Ему внутренне, что, естественно, отразится на нашем поведении, которое есть проявление внутреннего состояния, тогда и мы сподобимся славы Божией. Мы сопрославимся со Христом, подражая и Его образу мыслей, и Его поведению. Мы должны вести себя не так, чтобы мечтать о возвышенном и одновременно на деле грешить, и не так, чтобы исполнять что-то из заповеданного Им нехотя (хотя это все же лучше, чем не делать ничего вообще), но так, чтобы, внутренне смирившись, внутренне соединившись со Христом, оказаться и внешне подражателями Его жизни. Тогда и мы тоже будем превознесены как христиане. Мы носим на себе имя Христово, о чем не должны никогда забывать. А раз носим его, значит, соединившись со Спасителем в образе мыслей, в жизни, с Ним и сопрославимся. Что значит «дал Ему имя выше всякого имени»? Под этим именем можно понимать имя Христос, обозначающее в самом глубоком, точном смысле воплотившегося Сына Божия: человеческое естество, помазанное Божественной природой, — не елеем и благодатью Божией, но самим воплотившимся источником благодати, Богом. Можно в словах апостола усматривать указание на имя Иисус, как понимали это многие великие молитвенники, делатели Иисусовой молитвы. Ведь имя Иисус, хотя и до пришествия в мир Сына Божия принадлежало многим людям, и после были те, кто носили его, но мы в особенности понимаем значение этого имени, взирая именно на Господа Иисуса Христа, ибо «Иисус» значит «Бог спасающий». Кто же может быть назван Богом спасающим в точном, буквальном смысле слова? Конечно же, Тот, Кого мы почитаем Мессией — Господь Иисус Христос, Сын Божий. Он есть Бог спасающий и одновременно Человек, вполне заслуженно носящий на Себе такое имя, тогда как другие соименные Ему люди, например праведный Иисус Навин или премудрый Иисус, сын Сираха, своим именем лишь напоминают о том, что Бог заботится о нас и спасает нас. |
| Человека всегда сопровождают два невидимых спутника: Ангел-хранитель и демон. Демон влечет его к греху через похоти, Ангел-хранитель удерживает от греха, напоминая о смерти. Некоторые люди считают, что память о смерти может парализовать волю человека, сделать его не способным к труду, лишить цели в жизни, погрузить в состояние постоянного уныния, в то, что называется прострацией. Но это не так. Уныние есть следствие разочарований или неисполненных желаний. Память же о смерти, напротив, заставляет человека дорожить временем, помогает понять, что его истинная цель лежит за чертой земной жизни. Она разрушает не жизнь, а иллюзию жизни, она само время подчиняет вечности. Память о смерти дает мужество в испытаниях, утешение в скорбях, так как для христиан сама смерть озарена светом воскресения. Войдите в палаты, где лежат умирающие. У дверей стоят носилки, на которых трупы понесут в морг и положат их там один на другой, как дрова в поленнице. Посмотрите на умирающих от чахотки: их тела жжет невидимый огонь. Кожа обтянула кости, а при дыхании изо рта выходят кровавые пузыри. Посмотрите на умирающих от рака: как будто спрут обвил их тела своими щупальцами и медленно пожирает их. Посмотрите на умирающих от гангрены: тело становится у них черным, как уголь, они гниют еще заживо, словно трупы. Посмотрите в глаза всех этих людей: кажется, они уже смотрят куда-то за пределы этого мира. Но последний вздох – первый шаг в неизвестность, в этот момент глаза человека меркнут и точно превращаются в тусклое стекло. Премудрый Соломон писал: «Тело, взятое из земли, идет в землю, а душа – к Богу, создавшему ее, на суд» 37 . Теперь возрождается языческая традиция: сжигать трупы; человек превращается в горсть пепла. Для христиан образ сжигающего огня – это образ ада. Для язычников – их неверия в воскресение. При кремации становится как бы неуместным и самый чин христианского погребения 38 . Слова молитвы «земля еси и в землю отыдеши» 39 должны быть изменены: «земля еси и в огнь отыдеши». Могилу, которую осенял бы крест, сегодня так часто хотят заменить и действительно заменяют урной или коробкой с горстью пепла – так легче избавиться от памяти о смерти. Обманутые миром |
| Через полчаса – вечер. Зимний вечер 14 декабря, густой, темный, морозный. Вечер – ночь. На площади – огни, дым, оклики часовых, пушки, обращенные жерлами во все стороны, кордонные цепи, патрули, ряды казацких копий, тусклый блеск обнаженных кавалергардских палашей, красный треск горящих дров, у которых греются солдаты, ружья, сложенные в пирамиды. Ночь. Простреленные стены, выбитые рамы во всей Галерной улице, шепот и тихая возня в первых этажах окрестных домов, приклады, бьющие по телу, тихий, проглоченный стон арестуемых. Ночь. Забрызганные веерообразно кровью стены Сената, трупы. Кучи, одиночки, черные и окровавленные. Возы, покрытые рогожами, с которых каплет кровь. На Неве – от Исаакиевского моста до Академии художеств – тихая возня: в узкие проруби спускают трупы. Слышны иногда среди трупов стоны – вместе с трупами толкают в узкие проруби раненых. Тихая возня и шарканье; полицейские раздевают мертвецов и раненых, срывают с них перстни, шарят в карманах. Мертвецы и раненые прирастут ко льду. Зимой будут рубить здесь лед, и в прозрачных, синеватых льдинах будут находить человеческие головы, руки и ноги. Так до весны. Весной лед уйдет к морю. И вода унесет мертвецов в море. Петровская площадь как поле, взбороненное, вспаханное и брошенное. На ней бродят чужие люди, как темные птицы. Побег I Николай Иванович провел тревожный день. Кто победит? Если Рылеев, – придется Николаю Ивановичу рассчитываться за дружбу с Максимом Яковлевичем фон Фоком. Если царь, – ох, может попасть Николаю Ивановичу за его отчаянный либерализм: какие он речи на собраниях произносил, что в его типографии в декабре печаталось! – Пришли, Николай Иванович, пришли драгуны, жандармы. Николай Иванович вышел в гостиную. В гостиной стоял Шульгин, санкт-петербургский полицеймейстер, человек огромного роста, с пышными бакенбардами; с ним был целый отряд квартальных, жандармов, драгун – вся Санта-Хермандада была в гостиной Николая Ивановича. Николай Иванович расшаркался. Шульгин сказал: – Отвечайте на вопросы. |
| Ис.5:18 . Горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех – как бы ремнями колесничными; «Влекут» – правильнее перевести: «навлекают на себя наказание Божие за свои преступления». В таком смысле понимают эти слова пророка святой Кирилл Александрийский , и святой Иоанн Златоуст , а также некоторые новейшие толкователи. Наказание, можно сказать, так крепко утверждено, прикреплено уже к нечестивым иудеям, как крепко привязывается телега к везущему ее животному. Ис.5:19 . которые говорят: «пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели, и пусть приблизится и придет в исполнение совет Святаго Израилева, чтобы мы узнали!» «Дело Свое», т. е. суд Свой над нами. Ис.5:20 . Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким! Ис.5:21 . Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! «Мудрые в своих глазах» не хотят знать закона Божия. Ис.5:24–30 . За свои преступления все грешники понесут тяжелое наказание от Бога; трупы их будут валяться повсюду, – знак того, что начнется какая-то страшная эпидемия, но этого еще мало. Бог призовет против грешных иудеев из далекой стороны такого врага, который, как лев, бросится на избранный народ и множество иудеев захватит в плен. Ис.5:25 . За то возгорится гнев Господа на народ Его, и прострет Он руку Свою на него и поразит его, так что содрогнутся горы, и трупы их будут как помет на улицах. И при всем этом гнев Его не отвратится, и рука Его еще будет простерта. «Рука Его... будет простерта», – т. е. эта казнь будет для Иудеи только началом ее бедствий. Ис.5:26 . И поднимет знамя народам дальним, и даст знак живущему на краю земли, – и вот, он легко и скоро придет; «Поднимет знамя» – укажет место для собрания войск, идущих на Иудею. «Народы дальние» – вероятнее всего, здесь пророк разумеет ассириян и соседних с ними и им подвластных народов. Ис.5:27 . не будет у него ни усталого, ни изнемогающего; ни один не задремлет и не заснет, и не снимется пояс с чресл его, и не разорвется ремень у обуви его; |
| И была великая сеча с римлянами, как автор Жития называет шведов, и избил их князь великое множество, и самому королю, как Житие называет Биргера, он сделал отметину на лице своим острым копьем. В этом бою в полку Александра проявили себя шесть храбрецов, сражавшихся вместе с ним мужественно и стойко. Один из них, по имени Гаврила Алексич, въехал верхом на трап и достиг судна, но враги вбежали перед ним на корабль, а затем, обернувшись, сбросили его с доски вместе с конем в воду. По Божьей милости он выбрался из Невы невредимым, и снова напал на шведов, и бился с самим воеводой посреди их полка. Другой, новгородец Збыслав Якунович, многократно кидался в бой, сражаясь одним топором, не имея страха в сердце своем, и князь Александр Ярославич подивился его силе и храбрости. Третий, Яков Полочанин, был ловчим у князя; встретив вражеский полк с мечом, он мужественно сражался, хваля Бога, и похвалил его князь. Четвертый – новгородец по имени Миша, он пешим с дружиной своей напал на корабли римлян и три корабля потопил. Пятый – из молодых людей, именем Савва, напав на высокий златоверхий шатер, подсек у шатра столб. Увидев, что шатер пал, полки Александра возрадовались. Шестой – один из княжеских слуг по имени Ратмир; он бился пешим, и его окружило много врагов; получив много ран, он упал и скончался. Все это автор Жития сам слышал от господина своего, князя Александра, и от иных людей, бывших в то время в той сече. Рассказали ему и о происшедшем тогда удивительном чуде, подобном тому, что произошло при царе Езекии, когда царь ассирийский Сенахерим напал на Святой город: тогда явился внезапно ангел Господень и избил из полка ассирийского сто восемьдесят пять тысяч человек; и, встав наутро, обнаружили их трупы 84 . То же случилось во время сражения Александра, когда он победил короля: на другой стороне реки Ижоры, куда не было доступа воинам Александра, оказалось много людей, избитых ангелом Божиим. Остатки врагов бежали, а трупы мертвых своих побросали в корабли и потопили в море. Новгородцев и ладожан, пишет летописец, погибло двадцать человек, а врагов бесчисленное множество. Лишь самых знатных те погрузили в два корабля, а остальных побросали в выкопанную яму, и, воспользовавшись наступившей темнотой, ночью с воскресенья на понедельник посрамленные отступили. А князь Александр возвратился в Новгород с победой, хваля и славя своего Творца. За эту битву он получил прозвание Невский. |
| Прилагал владыка ревностное старание и о благолепии церковном. Тверской кафедральный собор требовал обновления. Голые стены нуждались в росписи, обветшалый иконостас нужно было приводить в порядок. Кое-как собрав нужную сумму, владыка принялся за дело. В соборе обновили иконостас и престол, сделали двое хоров. Через год неизвестный тверской купец запишет в дневнике: «В 1773 году месяца июня 131 дня в собори зачата стенная писаня при ирхеепискупе Платоне» 132 . Приведем и другие дневниковые записи купца. «В 1772 году у Пакрава церковь каменная зделана и отбелена совсем месяца сентября. 1774 году октября 1 дня освещена. В 1772 году месяца августа у Кузьмы Демьяна зделана церковь и стенное писание окончена...» 133 Обозревая свою епархию и проповедуя везде слово Божие «к назиданию и исправлению», архипастырь во всё вникал и делал полезные распоряжения. В свой первый приезд владыка посетил Кашин и его уезд и Калязинский монастырь, откуда направился в Лавру. В то время как владыка Платон устраивал Тверскую епархию, в Московской епархии в один из дней случился казус. В день Богоявления архиепископ Амвросий служил в Успенском соборе. При возглашении его имени протодиакон по ошибке вместо Амвросия возгласил Платона. Такая обмолвка была сродни предвестию. Преосвященный не мог скрыть своего неудовольствия и сказал протодиакону: – Сбываешь, что ли, меня? Худые вести приходили из Москвы. Чума беспощадно косила жителей древней столицы. Народ умирал тысячами. Главнокомандующий граф Салтыков бежал из Москвы в свою деревню. В городе в это бедственное положение не было ни полиции, ни войска, разбои и грабежи производились уже среди белого дня. По словам очевидца, фурманщики, или, как их тогда называли, «мортусы», в масках и вощаных плащах длинными крючьями таскали трупы из выморочных 134 домов, других поднимали на улице, клали на телегу и везли за город, а не к церквам, где прежде покойников хоронили. Человек по двадцать разом взваливали на телегу. Трупы умерших выбрасывали на улицу или тайно зарывали в садах, огородах и подвалах. Мор начался в Коломне, Ярославле... |
| Дымится пролитая кровь... Я буду трупом тоже. Кто-то говорил про любовь... Где же теперь Ты, Боже? Видишь: лохматый и длинный, Черный и, чувствую, враг, В радостной злобе старинной Тихо смеется в кулак... Господи, где Ты? 1922 Не просите меня больше петь Я устал, утомлен, не поется. Меня нужно сейчас пожалеть, Мое сердце томительно бьется. Я все понял, все понял, узнал... Вот, вы слышали, дрогнули стены, Меч дымящийся с неба упал И карает ночные измены... Вереницы веселых людей, Развиваясь, свиваются в группы; Вы смеетесь над маской моей, А мне кажется: трупы, всё трупы... Нарастает невидимый хор... Панихида сплетается с танцем... Горе грузно ползет на забор И грозит окровавленным пальцем, И белеет оскал черепов Под людскою улыбкой презренья... Я уйду от безумья годов. Свете Тихий, спаси от прозренья! Звонят колокола Сегодня не засну я, – Душа назад ушла. Издалека, волнуя, Звонят колокола. Гудят, зовут и манят... Грустят о той поре... Кто в душу мне заглянет? Кто встретит на заре? Не надо звать. Уж поздно. Костер давно погас. Встречаю я морозный, Предчувствованный час. Но утра голубые! Но радостная новь!.. Тогда была Россия, Тогда цвела любовь! Газ. «Слово» (Рига), 498, 08.05.1927 Весна на родине Гладь реки. Откос отлогий. Заревная ширь. И за рощею далекой Белый монастырь. Убегает вдаль дорога, Прячется во ржи. Чертят в небе имя Бога Быстрые стрижи. Ветер морщит, набегая, Голубую гладь. Льется благовест, стихая, Льется Благодать... Dire Daoua. Abyssinie. Журнал «Рубеж», 1935, 25. Харбин Молитва вечерняя За эвкалиптами зеленая заря, На небе полосы, как крылья птицы-жар, Под низким облаком, где струйки янтаря, Седло верблюжее – лиловый Ирреар. Темнеет розово, и близится намаз, Песком омоемся и вспомним, Ибрагим, Молитвой узника, кого зовут Лидж-Ясс... Хоть принял крест отца, но сердце наше с ним. Лев Абиссинии, могучий Менелик, Взгляни сюда с небес на Негуса в цепях И внуку помоги! Велик, велик Аллах, И Мухаммед, его святой пророк, велик! Абиссиния, журнал «Рубеж», 1935, 48. Харбин |
|
|
