| В первом классе я весь год жила и училась в интернате в Бийске. Тот, кто любит всех Первый год в интернате, первый класс, мне — шесть лет. В какой-то момент мне стало настолько грустно и одиноко, что я решила покончить с собой. Возможно, это был такой демонстративный шаг, чтобы меня заметили, поддержали в моей тоске. К счастью, у меня под рукой были только витамины, которые я стащила у медсестры. После промывания желудка и прочих процедур я оказалась в медицинском изоляторе, где лежала еще одна девочка. У нее на шее висел крестик. Я спросила, что это. «Это крестик, на котором изображен Бог, Который любит всех». — «Как, прямо вот всех-всех?» — удивилась я. Девочка подтвердила. И меня эта мысль так зацепила тогда, что есть Кто-то, Кто любит всех — тех, у кого есть родители, тех, и у кого их нет, инвалидов и не инвалидов и так далее, в том числе меня, Иру, причем независимо ни от чего! И потом, в дальнейшей жизни я постоянно за это цеплялась, у меня всегда было ощущение, что я не одна, Бог всегда рядом, чтобы ни случилось. Ирина Калмыкова Никогда в жизни, даже в подростковом возрасте, у меня не было претензий к Богу, что у меня такая судьба. А тем более сейчас, когда у меня есть прекрасная семья — муж, дети, двоюродная сестра, любимая работа. У меня была любящая бабушка. Я никогда не задавала вопрос «За что?» Как я могу не доверять Богу? Любая сложность в жизни дается для чего-то. А в том, что со мной происходит сейчас, прежде всего, Божья помощь. У меня язык не поворачивается сказать: «Я чего-то добилась». Бог всегда мне помогал. Вместо уроков работала на рынке После первого класса я перешла в другой интернат, в котором была пятидневка. На выходные я возвращалась домой. И это было важно — знать, что у тебя есть дом, куда ты можешь вернуться. В интернате часть детей была «домашними», а остальные — из системы. В восьмом классе я попросила бабушку забрать меня из интерната, когда меня ударил учитель физкультуры. Был скандал, тот учитель все отрицал и мне никто не поверил, даже близкие, но все-таки — я оказалась дома и пошла в обычную школу. |
| «Например: “Поклон от Домажира Якову. Я слышу, что ты говоришь. Если она тебе неугодна, то отошли сестру ко мне”. Из этого мы извлекаем понимание того, что пишет человек — брат этой сестры её мужу, прослышав про то, что в этой семье какие-то нелады. “Я в прошлом году её наделил (т.е. выделил ей какое-то имущество в надел) и теперь бы я её надел и послал. А теперь я слышу, что сестра больна. Если её Бог приберёт, то пришли сына ко мне, пусть он побудет у меня за сына, и я им утешусь, а потом отошлю обратно в город. Если же не исполнишь того, то я предам тебя Святой Богородице, перед Которой ты приносил клятву “. А вот письмо к брату, относящееся к XIII веку: “Поклон от Данила брату Игнату. Брат, позаботься обо мне, хожу ведь голый, ни плаща, ни иного чего”. То есть казалось бы, он действительно совсем жалкий и нищий. Но из следующей фразы ясно, что на самом деле он не такой уж крайне обездоленный: “Пришли же буро-красный плащ (модный, очевидно), а я здесь деньги отдам. Да скинь, сколько дашь за сукно. А госпожа мне ничего не пожаловала. Умилосердись же, брат, дай мне место на задах (на задах деревни, очевидно), не на чем кормиться. И кланяюсь тебе”. Пожалуй, ещё одно письмо, которое производит сильное впечатление тем, что содержание его — самое что ни на есть банальное: “Дай Ондрею рубль. Если же не дашь, то сколько сраму ни заставит Ондрей меня принять из-за этого рубля, он весь твой “. Правда, рубль – это сумма не такая, как сейчас. Древний рубль весил основательно. Но тем не менее речь идёт всего лишь об этом. Вот как он сумел это написать: Ют Жилы к Чудину”. Вот этот Жила к этому Чу дину, который не хочет отдавать этот рубль. Текст совершенно спартанский… каково, а?» Со знаком Креста Известный учёный продолжает тем не менее своё увлекательное повествование: «Нельзя сказать, чтобы все письма были так замечательно построены, но такие вполне встречаются. Действительно, человек писал и с чувством, и с умением. Надо сказать, что писали старательно. Это хоть и записки, с нашей точки зрения, но представление древнерусского человека о том, что такое “писать”, было гораздо более серьёзным, чем сейчас. |
| В какой монастырь пойти? Одна девушка имела намерение стать монахиней. Она приехала к отцу Порфирию, чтобы получить его благословение и спросить совета. Выслушав ее, Старец спросил: – В какой монастырь ты собираешься поступить? – Геронда, у меня нет на примете ни одного конкретного монастыря. Единственное, чего я хочу, так это не искать место, где бы мне было спокойно, но жить там, где я могла бы послужить Богу, там, где Он хочет. Но я слепа и не знаю воли Божией, поэтому и пришла к Вам, чтобы Вы мне ее открыли, ведь она Вам известна. И я, надеясь на Ваши святые молитвы, поступлю согласно этой всеблагой воле Божией. – Чего хочет Бог ? Он хочет, чтобы ты поступила в тот монастырь, который нравится тебе самой. Обрати внимание на то, чтобы выбранный тобой монастырь находился не в сыром месте, иначе из-за болезней ты будешь вынуждена его покинуть, чтобы у тебя была добрая старица… В любом случае ты сама должна решить, чего ты хочешь. Хочешь стать хорошим регентом? Тогда выбери монастырь, где хорошо поют и есть хороший хор. Хочешь стать хорошей швеей, научиться красиво вышивать? Ищи монастырь, где есть хорошая золотошвейная мастерская. Хочешь стать иконописцем? Поищи, где хорошо пишут иконы. В одном монастыре ты можешь заметить, что на трапезе часто подают бобовые, и скажешь: «Мне такая кухня не подходит». В другом – увидишь суету и разговоры и подумаешь: «Нет, я хочу тишины, мне здесь не будет покоя». А кто-то может сказать и так: «Я пойду в этот монастырь и буду там смотреть только за собой». Тогда своим молчанием эта сестра будет подавать пример и другим сестрам. Когда ты поймешь, чего ты ищешь, тогда тебе и станет понятно, в какой монастырь поступать. – Геронда, я чувствую, что по своим грехам нахожусь далеко от Бога. Единственно, чего я хочу, – это быть к Нему как можно ближе. Но ведь одной мне это не под силу, и я очень хочу иметь рядом с собой того, кто был бы близок к Богу, чтобы он мог взять меня за руку и привести к Нему. Услышав это, Старец приподнялся с кровати. |
| " Внимание!!! Количество заварки каждый раз определяет повар в зависимости от ожидаемого на трапезу количества сестер " . " Зеленый чай завариваем из рассчета 1 чайная ложка на 250 мл КИПЯТКА, потом проливаем еще 2 раза " . " Суп должен быть горячим до 17 ч. " . Над выключателем: " В трапезной без нужды свет не включать " . На двери: " Нужно сохранять чистоту и порядок. СПАСИ ГОСПОДИ " . Надпись на стакане, стоящем на столе: " Батюшкин стакан не мыть (подчеркнуто), со стола не убирать, штраф 1000 рублей " . У отца Сергия два мобильника (в обоих карманах рясы), а также одна рация, которая отключается только на время службы ( " Але, батюшка, у нас тут проблема. Мы купили кабачки, ну вот, и сестра Софья их... порезала все, а оказалось мало, будет очень неловко, что делать? " ). Всего здесь работает и живет человек 120. После завтрака отец Сергий и староста сестричества ходят по периметру церковной территории; перед оградой оба, как большие рыбы, одежда, как плавники, - синхронно разворачиваются и совместно плывут в утреннем осеннем тумане к противоположной ограде. Минут сорок. Девушка чему-то улыбается. Ступает о. Сергий широко и аккуратно - как старинный хиппан, привыкший поутру перешагивать через ряды спящих на кухне, в коридоре, в комнате братьев по вписке на флэту. " У нас тут один батюшка вышел из строя " (из разговоров о. Сергия по телефону). - У вас есть рабочий кабинет? Вы покажете нам его? - У меня нет кабинета. У меня келья. К полудню надо ехать в строящийся храм на другом конце Москвы, куда отца Сергия тоже назначили настоятелем. Возле церкви стоят пять машин, в основном " жигули " . Одна из сестер копается в моторе. Отец Сергий погружается в " девятку " (он грузноват, около 100 кг весу), за рулем - другой батюшка, перед отъездом оба крестятся, газуем. Отец Сергий достает из дипломата плеер, надевает наушники, сверху шапочку, откидывается в кресле. - Что слушаете, отец Сергий? - " Роллинг Стоунз " , 94-го года. Там в конце - такая классная вещь! - улыбается. Рассказ батюшки (того, что за рулем): " У меня водительский стаж 30 лет. Милиция? Доброжелательно относятся. А нарушать-то нарушаем, бывает. Задумаешься, да и превысишь. Скорость-то. Было 60 - а уже все 75. Останавливают. Укоряют. А-а, вот говорите, батюшка, а сами греши-ите!.. Но отпускают. Только один, помню, оказался вредный - а у меня с собой только 50 рублей было, и мне надо еще было заправиться. А он забрал полтинник и говорит: " Езжайте, батюшка, Бог поможет " . Это у них вроде шутки такой. А где же нам припарковаться-то, а? Негде! Тут встанем, но опасаюсь, отец Сергий, как бы нас не эвакуировали. Эвакуатором-то " . |
| Помню, тетя Маруся, папина сестра (у нее трое деток было, да один умер) взяла меня к оставшимся, чтобы мне сидеть с ними. И вот, сижу, они покормлены. Уложил их спать. Потом часика в четыре просыпаются. Дети есть дети. Сделали под себя. – У-у-у... Дети как увидели меня в противогазе, что там началось! Что делать? Я надел противогаз и иду к ним. Убирать. Они как увидели меня в противогазе, что там началось! Младший Юрочка даже заикаться начал было... Я – тут же к тете Марусе, признался ей во всем... Слава Богу, все-таки испуг прошел, малыш нормально заговорил. Но меня, конечно, сразу «уволили». Помню, у нас, кроме нас восьмерых, еще и кто-то из нищих ночевал постоянно. Была такая, например, Тоня Котова у нас завсегдатаем. Убогая. «Тоня Ломанная» – ее все звали. В детстве ее уронили, и она осталась калекой. Ночью земные поклоны клала. Я за ней как-то стал повторять – 400 поклонов насчитал, сбился, да так и отполз еле-еле живой обратно на свою лежанку. А она так и продолжала свои метания. – Тоня, я тебе Библию куплю! – как-то сказал я ей. – Нет, Валентин Васильевич, – отвечает мне, подростку, – я сама ее пишу. Сядет так обстоятельно, возьмет бумагу, чернила и что-то выводит. Глянешь – каракули. Но она трудилась! Это она, оказывается, Библию переписывала! Эти странные тетки и дядья Храм Петра и Павла в Лефортово С детства я вырос в алтаре. Был алтарным мальчиком. Отец Димитрий Цветков в храме Петра и Павла на Синичке (в Лефортово – Ред .) ввел меня в алтарь. Там я должен был разбирать записочки. Раньше подавали имена с пожертвованием – кто сколько положит – три рубля, пятерочку. Перебирая, денежку складывал в чемоданчик, а записочки – отдельно. Еще у меня было послушание вынимать из малых просфор большие частички, а малые частички вынимал уже сам батюшка. Тогда были целые мешки просфор, священники не успевали. Служил там еще отец Павел Кораблев. Да протодиакон Александр Гудимов был. В детстве, конечно, особое отношение к службе… Помню, у нас в семье по линии отца все верующие, воцерковленные были. А по материнской – так те в коммунисты подались. И вот бегу в храм, а дядька – из маминых братьев – поймает на бегу да незаметно денежку в руку вложит: |
| Я назвала его Федором. Я тогда в храм ходила только поставить свечку перед экзаменом Николаю Угоднику, только ему, потому что он же отвечает... ...за экзамены, да-да-да-да! (Смеется.) ...как бы главный, да, самый главный там. И я пришла когда в храм, какой-то женщине, служительнице я сказала, что вот у меня сын назван в честь иконы, да, вот она здесь у нас висит в храме Воскресения Христова в Сокольниках. Она говорит: «Матушка, так мы же не называем детей в честь икон!» Я говорю: «Ну если он родился в этот день!» И оказывается, что это не 29 июля. Я говорю: «Как?» Она говорит: «Его Федор зовут? Смотрите, в этот день как раз новомученик Федор». Мы его потом крестили в годик ровно. У Федора, получается, день рождения, день крещения и именины, получается, в один день, да. И вот тема новомучеников — она вот идет какой-то такой красной нитью. Мне кажется, они мне более близки, чем, скажем, ветхозаветные пророки. (Смеется.) Это объяснимо, да, да, для нас, потому что, в общем, люди не так давно жили... А знаете, вот, я помню, беседовал как раз на эту тему с одной замечательной женщиной, и она сказала: «Вот посмотрите, — говорит, — просто в любом храме сколько молебнов заказывается тому же святителю Николаю, и сколько новомученикам». Ну, ответ очевиден. «И, — говорит, — знаете почему? Потому что, ну, у святителя Николая мы вот выяснили, что нужно просить, а еще перед путешествиями и прочее, — говорит, — а у новомучеников что просить? Укрепления в вере, — говорит. — А мы просим это?» И вот, собственно, это вот мой следующий вопрос: а вам приходилось, просить новомучеников, Бога об укреплении веры именно? Об укреплении веры — было, да, когда сын заболел. Я уже тогда начала воцерковляться. Ему было три года, он тяжело заболел — у него отказали почки совсем. И мы лежали в больницах... Да, и вам мрачные прогнозы рисовали. Прогнозы — да, были, дело не в том, что даже мрачные. Было понятно, что это долгая терапия, которая закончится искусственной почкой, диализом — в лучшем случае. Это было понятно, Интернет же уже был, то есть это не то что, там, врачи. И тогда вот мне попалась такая женщина, подруга, которая просто привела в храм, и там я стала рассматривать храм как бюро добрых услуг. |
| Белый халат был виден из палаты, и меня окликнул кто-то. Звала старуха, которая лежала у двери. " Молодой человек, помогите подняться повыше... " Она почти ничего не весила и неизвестно как еще жила. Теперь она почти сидела и смотрела в окно. Я спросил, нужно ли ей что-нибудь еще. " Если переживу эту ночь, то и день проживу... Дышать нечем, а грозы нет и не будет. Смотрите туда... " Я посмотрел в окно. На горизонте вспыхивали и гасли огни, судорожно разгорались - и гасли снова, а над нами простерлось огромное черное небо. " Это воробьиная ночь, - она сказала. - В такую вот ночь пришли и увели моего мужа. Он сказал мне - живи, только живи... Я жила, сколько могла, еще сорок лет... " Я поправил постель и почувствовал, как ее пальцы держатся за край одеяла - мертвой хваткой. " Я жила, - она повторила, - а теперь такая же ночь. Вы молодой, живите долго, живите... " Меня позвала сестра, и я ушел в другую палату. Утром старуха спала, и днем тоже, а вечером тихо умерла во сне. Я был рад, что она умерла легко, не сознавая этого. Хорошо бы так умереть, когда придет время, и, может быть, сказать кому-нибудь: " Живите, только живите... " Негодяй Мужчина с девочкой гуляли в зоопарке. Я их давно заметил у клетки с тигром, а теперь они решили посидеть на скамейке. Я тоже сидел здесь и смотрел на уток, которые ухитрялись, не двигая ни головой, ни крыльями, скользить по воде, как маленькие кораблики с моторчиком - быстро и неутомимо. Я не умею ни плавать, ни летать, а они умеют ... Девочка спрашивает - " почему они не летают? " Ей лет пять, она в красной шапочке и теплом комбинезоне. Отцу около сорока, он в берете и старой куртке, видно, что за одеждой не следит. - Смотри, какие у них красивые перышки - красные. - Не красные, а малиновые. Она права, этот цвет малиновый. Утки кружатся на одном месте, часто окунают головы, смотрят под воду. - Зачем они?.. - Там, наверное, есть еда. Мне уже пора домой, но здесь тихо и особая какая-то жизнь. Скрываешьься? .. Что поделаешь - скрываюсь. Смотрю на уток, как они плавают. Я не стал бы плавать, сразу бы улетел. |
| Идеально, когда родители мужа занимают позицию жены, а родители жены – позицию мужа. Такая молодая семья становится очень крепкой. Христианство в первую очередь говорит о Боге, о спасении, о радости, а во-вторую о том, как избавиться от греха. Данная ситуация и есть грех ревности, зависти. Именно из-за нее, из-за зависти, как помним, грех и вошел в мир. Надо бороться с этим. Придите в Церковь, обратитесь к Богу, поплачьтесь, и Он уврачует ваши раны. – Многие говорят, что жить им мешает какой-то родственник, который, как паразит, сосет из них все соки. – Да, я тоже это часто слышал. Важно прервать эту ситуацию в собственной семье, в роду. Допустим, кто-то из родственников живет как паразит. Значит надо не делать так самому. Авраам вместе с Сарой пришли в Египет. Он пошел на хитрость и попросил ее: «Ты слишком красива, меня из-за тебя убьют. Скажи всем, что ты моя сестра». Так она и поступает. Фараон берет ее к себе во дворец и решает на ней жениться. Авраам не вмешивается в эту ситуацию. Вмешивается Господь, Который говорит фараону: «Я поражу весь твой род, если ты возьмешь эту женщину в жены». Фараон начинает разбираться и призывает Авраама: «Зачем ты солгал мне, почему ты хотел нас погубить?» Всё разрешил Господь без участия Авраама. Что же дальше? Исаак точно так же поступает со своей женой Ревекой, поселившись в Герраре. Снова всё разрешает Господь. Иаков, сын Исаака идет тем же путем лжи, получая первородство обманом. Но он уже одумывается и просит Господа о помощи, и Господь отвечает на эту просьбу. Дальше мы уже не прослеживаем этого греха. Если кто-то в твоей семье пьет из тебя соки, служит постоянным источником ссор, конфликтов… Реши сначала эту ситуацию в своей семье, укрепи её. Не дай возможности дальше развиться этому греху в твоем роде, и ты увидишь, как с этим бороться. – Из истории Авраама можно вывести мысль, что склонность к определенным грехам передается по наследству. Мы говорим о родовом грехе? – Я не верю в это. Мы должны понимать свою связь с прошлым, всё четко осознать. В истории с Авраамом, которую я привел в пример, важно, что Господь врачует грех, но в одном случае Он это делает Сам, и в этом нет никакой твоей заслуги, а в другом случае человек побеждает сам и словно бы вытаскивает из бездны прошлое поколение. |
| Мы жили в условиях, в которых, наверное, только чудо нас спасало, иначе никак не объяснишь. Был страшный голод, причем это было уже в 1947–1948 годах. Брат мой младший умирал от голода на моих глазах, это была страшная картина. Мама сама ничего не ела, все отдавала нам. Мама моя, такая тростиночка, говорила, что всю жизнь мешки таскала, которые и мне, мужчине, не поднять. Когда война началась, бабы делали всю самую тяжелую работу, у меня даже есть их фотографии за работой. И вот в этой атмосфере мы росли. До войны отец купил патефон и грампластинки, штук двадцать. Я их слушал, и отец мечтал, чтобы хотя бы один из детей стал музыкантом. Сестра теперь говорит: если бы отец был жив, вот была бы для него радость. В августе 1941-го отца забрали, а в ноябре нам пришла повестка, что он пропал без вести. Я слышал, как мама голосила, но «без вести», значит, может, еще живой, и мама его ждала. И в этом святая правда. Я знаю, что народные песни неимоверной духовной силы. Когда я вижу пение как некое баловство – не могу сдержаться: «Да вы что?!» Наши предки пели, рыдая! В 18 лет я не знал ни нотной грамоты, ничего. Но у нас просто потрясающе пели в станице, пела моя мама, моя тетя Лена. Они собирались, и это было просто чудо из чудес, настолько истово они пели. Они обнимались, они рыдали, это была исповедь какая-то. И сейчас, когда я вижу пение как некое баловство, чистенько вместе спеть и всё, не могу сдержаться: «Да вы что?!» Они пели, рыдая! Я записал потом много песен, а они про себя говорили: «Мы люди неграмотны, темни, мы ничего ж не понимаем». А как эти «темни люди» запоют, там сплошное трехголосие, сплошные трезвучия идут. А они: «Что это за трезвучия? Мы не знаем. Мы поём, как поём». Так что я прикоснулся именно к народным истокам. Причем я, когда молодой был, так жалел, что мне уже 18 лет, а я только начал ноты по самоучителю учить. Так обидно мне было! А теперь я понял, что то была главная консерватория. – А кто раскрыл вам секреты музыки как профессии? – Мне Господь Бог послал потрясающих учителей, великих, например народного артиста СССР Владимира Николаевича Минина, ныне живущего, ему сейчас 87 лет, он возглавляет Московский камерный хор. Потом мне Господь послал ученого, Евгения Владимировича Гиппиуса, – я учился у него, будучи аспирантом. И все же повторю: там, в станице, была главная консерватория. |
| Она говорит: в холодном ноябрьском снегу ей было хорошо. Больно стало потом – когда ее посадили в машину и обожженные ноги оказались в тепле: «Мы побежали сначала к соседям – их не было дома, и тогда мы остановили машину на дороге. Из машины выскочили люди, рванулись в дом – там вытолкнули баллон с газом, чтобы он не взорвался, вытащили кошку». Кошек было две. Одна из них осталась в доме и больше ее не видели, говорит Оксана. А еще был телефон. «Хороший. Конечно, не «Айфон», но хороший. И я все думала: сейчас вернусь за ним. Но у меня была сестра на руках. Она так ко мне прижималась, что оставить ее я не смогла». О том, что ее собираются наградить медалью «За отвагу на пожаре» девочка узнала, лежа в больнице – там с ожогами ног она провела почти месяц. МЧСники, которые вручали ей награду, сказали: «Такая медаль не у каждого взрослого пожарного есть. А чтобы ребенку дали – это нонсенс». – Это было очень приятно, – вспоминает Оксана. В сгоревшем доме у нее было много медалей и кубков. Восемь лет она занимается конным спортом, побеждала в соревнованиях, но все награды сгорели в огне. – Эта будет первой на новом месте. В новой жизни. Медаль, сказали Оксане, дает право без экзаменов поступить в академию МЧС. И теперь десятиклассница уверена: она закончит школу и будет спасателем. Ее одноклассники знают о награде, но реагируют спокойно. Похвалили. И забыли. Зато не забыла мама Оксаны. – Этот случай изменил все, – говорит Марина Кочетова. – Я поняла, что Оксана уже не ребенок, что взрослый, способный на мужественные решения, человек. И я даже боюсь думать, что могло случиться, не побеги они тогда к сестре, не сделай то, что сделала. Мама Оксаны вспоминает это, и в голосе ее слышны слезы. Слезы едва сдерживает и сама Оксана: «Я смотрю на свою сестру, смотрю в ее глаза, и думаю, как сильно ее люблю». В администрации поселения погорельцам предоставили жилье, но для жизни, по словам мамы, оно оказалось непригодно: «Это была трехкомнатная квартира в двухэтажном доме в санатории Марфино. В третьей комнате живет пожилая пара. Проблемы с водой. Но самое главное – газ. |
|
|
