| О жизни своей до отправления в Россию вот что пишет блаженный Фотий в предсмертном своем завещании: «С юного возраста желал я жить для добродетели; потому удержался я от приятностей брака, не прельстили меня почести мира и не желал я временной славы человеческой. Счастье земное представлял я в виде корабля, который, не видя того, что позади его, встречает впереди себя только препятствия и стеснение. Одного желал я, об одном заботился представить бессмертную душу мою чистою Богу и Владыке моему. Как только расстался я с миром, под покровом благодати Божией устремлял я мысли и душу мою к светлым небесным селениям; меня просветили наставления святого старца Акакия, великого, равного древним великим отцам, которого уважали царь, патриарх и святители. Я еще отроком был, когда поручил себя сему святому наставнику; душа моя еще не знала тогда зла, и я с юных лет, под его руководством и наставлениями, напечатлевал в душе моей образ благочестия. Великий святитель любил меня и всегда беседовал со мною, как с любимым сыном, укреплял меня Верою, хранил чистоту тела моего, наполнил ум мой полезными познаниями, наставил, как мне жить, как мне быть мертвым для мира. И я желал жить не в связи с призрачными образами временной жизни, а стремился душою созерцать чистые, святые, светлые предметы той жизни. И вот встретился я, бедный, с неожиданным несчастием. По воле святого старца, великого между святителями, кир Акакия, прибыл я из Мореи в Константинополь, и державный император Мануил возложил на меня тяжесть, чтобы принял я великую степень святительскую; Богу известно, что собор долго принуждал меня к тому, но не мог я избавиться; святейший патриарх кир Матфей с собором определил, и я отправился в святейшую митрополию Русскую» 3 . По этим словам видно, что не легко было блаженному Фотию расставаться с Востоком. В утешение душе своей он взял близких к нему иеромонахов: Пахомия из болгар, с которым жил он у блаженного Акакия 4 , и Патрикия. И в Морее, и в Константинополе он заставил любить себя. Из Константинополя поддерживал дружеские сношения с ним самый образованный муж своего времени, благочестивый учитель Константинопольской Церкви, иеромонах Иосиф Вриенний . Патриарх в настольной грамоте одобрял Фотия как весьма способного наставника в вере и благочестии 5 . Монемвассийская Церковь , где ревностно исполнял он благие распоряжения архипастыря ее Акакия, поминала его в молитвах как «возрастившего ее своими трудами и украсившего своими приношениями» 6 . Так как в Морее много было и славян во время блаженного Фотия 7 , то если не успел он коротко узнать язык их, в чем сознается сам 8 , по крайней мере дух и обычаи славян были ему известны, что, конечно, немало значило для служения его в Церкви Русской. |
| О жизни своей до отправления в Россию вот что пишет блаж. Фотий в предсмертном своём завещании: «с юного возраста желал я жить для добродетели; потому удержался я от приятностей брака, не прельстили меня почести мира и не желал я временной славы человеческой. Счастье земное представлял я в виде корабля, который, не видя того, что позади его, встречает впереди себя только препятствия и стеснение. Одного желал я, об одном заботился – представить бессмертную душу мою чистой Богу и Владыке моему. Как только расстался я с миром, под покровом благодати Божией устремлял я мысли и душу мою к светлым небесным селениям; меня просветили наставления святого старца Акакия, великого, равного древним великим отцам, которого уважали царь, патриарх и святители. Я ещё отроком был, когда поручил себя сему святому наставнику; душа моя ещё не знала тогда зла, и я с юных лет, под его руководством и наставлениями, напечатлевал в душе моей образ благочестия. Великий святитель любил меня и всегда беседовал со мной, как с любимым сыном, укреплял меня верой, хранил чистоту тела моего, наполнил ум мой полезными познаниями, наставил, как мне жить, как мне быть мёртвым для мира. И я желал жить не в связи с призрачными образами временной жизни, а стремился душой созерцать чистые, святые, светлые предметы той жизни. И вот встретился я бедный с неожиданным несчастием. По воле святого старца, великого между святителями, кир Акакия, прибыл я из Мореи в Константинополь, и державный император Мануил возложил на меня тяжесть, чтобы принял я великий степень святительский; Богу известно, что собор долго принуждал меня к тому, но не мог я избавиться; святейший патриарх кир Матфей с собором определил, и я отправился в святейшую митрополию Русскую» 6 . По этим словам видно, что не легко было бл. Фотию расставаться с Востоком. В утешение душе своей он взял близких к нему иером. Пахомия из Болгар, с которым жил он у блаж. Акакия 7 , и Патрикия. И в Морее, и в Константинополе он заставил любить себя. Из Константинополя поддерживал дружеские сношения с ним самый образованный муж своего времени, благочестивый учитель Константинопольской Церкви, иер. Иосиф Вриенний 8 . Патриарх в настольной грамоте одобрял Фотия, как весьма способного наставника в вере и благочестии 9 . Монемвасийская Церковь , где ревностно исполнял он благие распоряжения архипастыря её Акакия, поминала его в молитвах, как «возрастившего её своими трудами и украсившего своими приношениями» 10 . Так как в Морее много было и Славян во время блаж. Фотия 11 , то если не успел он коротко узнать язык их, в чём сознаётся сам 12 , по крайней мере дух и обычаи Славян были ему известны, что, конечно, не мало значило для служения его в Церкви Русской. |
| 28 июля 484 г. Римский папа созвал Собор из 77 западных епископов, низложил своих легатов, отлучил их и анафематствовал патриарха Акакия. «Ты лишён священства, – писал папа в своём послании, – отлучён от кафолического общения и от числа верных. Ты не имеешь больше права ни на имя иерарха, ни на священные действия. Таково осуждение, которое налагается на тебя судом Святого Духа и властью апостольской, носителями которой мы являемся» 961 . Едва ли на императора и Константинопольского патриарха это могло произвести большое впечатление, и они пришли к обоснованному выводу о том, что дело на самом деле заключается не в «Энотиконе», а в папских амбициях. То, что папа в значительной степени использовал многие поводы для того, чтобы на практике (впервые после Халкидона) ниспровергнуть его 28-й канон, было для всех совершенно очевидно. Поскольку Феликс желал, чтобы на Востоке поскорее узнали о низложении Акакия, апостолик опять направил своего посланца в Константинополь, который умудрился незаметно проникнуть в столицу и передать послание папы в монастырь Дия. В ближайшее же воскресенье монахи этой обители вручили Акакию отлучительную грамоту понтифика, за что были тут же задержаны и вскоре казнены. Остальные монахи подверглись тюремному заключению. В ответ Римскому папе, Акакий, ощущавший свою власть не хуже папы, вычеркнул его имя из диптихов – в результате возник церковный раскол, названный на Западе «Акакиевой схизмой», намного переживший своих создателей 962 . Заметим, что едва ли такое наименование можно отнести к образцам точных выражений. В этом расколе без труда можно найти и другую виновную сторону – сам Рим. Все заинтересованные лица без труда заметили, что папа анафематствует не только патриарха Акакия, но и весь Восток, поскольку все нежелающие публично отделяться от патриарха, отсечены от общения с Римом. Поэтому уже вскоре практически все восточные епископы оказались отлучёнными апостоликом и, в глазах Рима, еретиками . Такая сверхкатегоричная позиция казалась тем более удивительной, что в Риме осудили Акакия вовсе не за ересь, а за то, что он общался с мнимыми еретиками. И хотя часть монашества и епископата на выбор папы: либо вы со мной, либо прокляты, – выбрали первое, основная часть искренне не желала идти на поводу у понтифика 963 . |
| Рассказ Вассиана о последних днях и смерти тверского епископа Акакия публикуется по единственному списку (РНБ, собр. Погодина, 1564, л. 47–55 об.), который является автографом Вассиана. Текст списка сохранил следы авторской правки. О ПРЕСТАВЛЕНИИ СВЯТОГО ЕПИСКОПА АКАКИЯ ТВЕРСКОГО И О ЖИТИИ ЕГО ВКРАТЦЕ В год 7075 (1567) в 14 день месяца января преставился епископ тверской и кашинский Акакий, во втором часу ночи со вторника на среду, на 15 число, на память преподобных отцов Павла Фивейского и Иоанна Кущника. Пас церковь Божию 44 года 9 месяцев и 14 дней. А всех лет жизни его от рождения 85 без двух месяцев. Житие же и преставление святого епископа Акакия Тверского было удивительно. До скончания лет жизни своей никогда он соборного пения в келье своей не совершал, кроме Федоровой недели, но всегда с усердием ходил в соборную церковь . Даже если его одолевал тяжелый недуг или зима очень морозная была, владыка Акакий все терпел и с усердием всегда в соборную церковь непременно ходил. Когда же приблизилось время преставления его, за пять дней до Рождества Христова, в четверг после вечерни, перед пятницей, 20-го числа, пришел владыка к себе в келью и, сотворив начало по обычаю, велел позвать к себе ризничего Макария. И спросил его: «Сколько ставлеников?» Ризничий сказал: «Два». И владыка велел ризничему пошлины все сполна ставленикам отдать и отпустить их восвояси. Ризничий же начал на это что-то говорить: «Святой владыка, Бог облегчит тебе службу на Христово Рождество, а ставлеников только два – один в попы, а другой в дьяконы. И ты, даст Бог, над обоими сразу поставление совершишь да и отпустишь». И опять владыка, будто осердясь, велел ризничему их отпустить, отдав все пошлины. И по приказу владыки ризничий так и сделал. Еще приказал владыка ризничему подать весть попу Авраамию, который служит в храме Всемилостивого Спаса на владычном дворе, и иподьякам, чтобы по звону на площади пришли в келью петь заутреню и прочее правило. И отпустил ризничего в келью. А сам владыка пошел во внутреннюю келью и Вассиану духовнику велел пойти с собою же во внутреннюю келью. И после молитвы велел он Вассиану рядом с собою сесть, и начал владыка кроткой речью говорить так: «Вассиан, спи ты у меня в передней келье да стереги, как увидишь, что я стану умирать, и ты бы постарался прочитать канон на исход души». Духовник же, выслушав наказ святого владыки и взяв благословение, пошел в келью свою, и поздним вечером приходил и спал в передней келье святого владыки, часто же днем и ночью и во внутреннюю келью ко владыке входил для присмотра. |
| По Трисвятом – тропарь преподобных (общий), глас 4-й. «Слава, и ныне» – Крестобогородичен по гласу тропаря, от меньших: «Тя величаем, Богородице, вопиюще: Ты еси гора...». На часах – тропарь преподобных (общий). Кондаки прп. Акакия и прп. Фомы читаются попеременно. На Литургии вседневные антифоны. По входе – тропари и кондаки: В храме Господском – тропарь дня: «Спаси, Господи…», тропарь преподобных (общий); кондак прп. Фомы, кондак прп. Акакия. «Слава» – «Со святыми упокой…», «И ныне» – кондак дня: «Вознесыйся на Крест…». В храме Богородицы – тропарь дня: «Спаси, Господи…», тропарь храма, тропарь преподобных (общий); кондак дня: «Вознесыйся на Крест…», кондак прп. Фомы, кондак прп. Акакия. «Слава» – «Со святыми упокой…», «И ныне» – кондак храма. В храме святого – тропарь дня: «Спаси, Господи…», тропарь храма, тропарь преподобных (общий); кондак дня: «Вознесыйся на Крест…», кондак храма, кондак прп. Фомы, кондак прп. Акакия. «Слава» – «Со святыми упокой…», «И ныне» – «Предстательство христиан…». Прокимен, аллилуиарий и причастен – дня. Апостол и Евангелие – дня и четверга. Б. На вечерне кафизма 9-я. На «Господи, воззвах» стихиры прп. Евфросинии, глас 8-й и глас 2-й – 6. «Слава» – прп. Евфросинии, глас 5-й: «Ублажим ныне…», «И ныне» – догматик, глас тот же: «В Чермнем мори…». Входа нет. Прокимен дня. На стиховне стихиры прп. Евфросинии, глас 2-й (со своими припевами). «Слава» – прп. Евфросинии, глас тот же: «Втайне Богу…», «И ныне» – Богородичен по гласу «Славы», от меньших (по выбору), или, по традиции: «Все упование мое…» (см. прил. 2-е, «В четверток утра»). По Трисвятом – тропарь прп. Евфросинии, глас 8-й. «Слава, и ныне» – Богородичен воскресный по гласу тропаря: «Иже нас ради...». На утрене на «Бог Господь» – тропарь прп. Евфросинии, глас 8-й (дважды). «Слава, и ныне» – Богородичен воскресный по гласу тропаря: «Иже нас ради...». Кафизмы 10-я и 11-я. Малые ектении. Седальны прп. Евфросинии (по дважды). Псалом 50-й. Каноны: Октоиха 1-й со ирмосом, без мученичнов, на 4 (ирмосы единожды), 2-й на 4 и прп. Евфросинии на 6. |
| Разделы портала «Азбука веры» с 2005 года Богослужебные указания за 20 июля 2024 года 7. Суббота. Прпп. Фомы, иже в Малеи, и Акакия, иже в Лествице. Прп. Евдокии, в инокинях Евфросинии, вел. кн. Московской. Прпп. Сергия и Никона Радонежских (службу зри 6 июля) . Вмц. Кириакии. Служба прпп. Фомы и Акакия не имеет праздничного знака, совершается вместе с субботней службой Октоиха (А) . Приводим также порядок совершения славословной службы прп. Евдокии, в инокинях Евфросинии, вел. кн. Московской (Б) , и порядок совершения полиелейной службы прп. Евдокии, в инокинях Евфросинии, вел. кн. Московской (В) . А. На вечерне кафизма 18я. На «Господи, воззвах» стихиры на 6: прп. Фомы, глас 1й – 3, и прп. Акакия, глас 4й – 3. «Слава, и ныне» – догматик, глас 2й: «Прейде сень законная…». Входа нет. Прокимен дня. На стиховне стихиры Октоиха, глас 2й (мученичны из числа стихир на «Господи, воззвах» – 2й: «Иже земныя сласти…», 3й: «Святым мучеником…», 4й: «Лицы мученичестии…», припевы обычные со стиховны – см. Часослов) . «Слава, и ныне» – Богородичен Октоиха, глас тот же: «Спаси от бед…» (см. в стихирах на стиховне). По Трисвятом – тропарь преподобных (общий), глас 4й. «Слава, и ныне» – Богородичен воскресный, глас 2й: «Вся паче смысла…». На утрене на «Бог Господь» – тропарь преподобных (общий), глас 4й (дважды). «Слава, и ныне» – Богородичен воскресный, глас тот же: «Еже от века…». Кафизмы 16я и 17я . Малые ектении. Седальны Октоиха. Псалом 50й. Каноны: В храме Господском, Богородицы и святого – канон прп. Фомы со ирмосом на 6 (ирмосы по дважды), прп. Акакия на 4 и Октоиха (мученичный) на 4. Примечание. В книге В. Розанова «Богослужебный Устав Православной Церкви» (с. 176) даны следующие указания для пения канонов в субботу при типе службы двух святых без знака: в храме Господском и Богородицы – канон храма со ирмосом на 4 (ирмосы по дважды), первого святого на 3, второго святого на 3 и Октоиха (мученичный) на 4; в храме Воскресения Христова – канон воскресный рядового гласа (с прошлой Недели) со ирмосом на 4 (ирмосы единожды), первого святого на 3, второго святого на 3 и Октоиха (мученичный) на 4. Однако следует отметить, что данное мнение В. Розанова не находит подтверждения в богослужебных книгах (в т. ч. и в старопечатной традиции) . |
| II всел. собора (381 г.) второе по римском епископ место в ряду других патриархов, как епископ нового Рима. Но они не могли стерпеть, когда спустя 70 лет ha-IV всел. соборе Халкидонском (451 г.) 28-м правилом константинопольскому епископу усвоено было прямо равенство с римским, как епископу царствующего града нового Рима, а римскому епископу уступалось только первенство чести. Папские легаты, соглашаясь допустить председательство конст. патриарха пред прочими восточными патриархами 7 , никак не могли допустить равенства его с римским, опасаясь очевидно, чтобы конст. патриарх, сильный своею близостью к императору, вместе с равенством в последствия не восхитил и первенства. Не смея однако аподиктически, прямо настаивать на своем протесте, легаты на Халкидонском соборе прибегли к разным уловкам. Сперва они старались посеять разлад между константинопольским и прочими восточными патриархами, выставляя унизительным для них возвышение конст. патриарха. Потом заподозрили, хотя неудачно, подлинность 3-го пр. II-ro всел. соб. На конец решались даже на обман: исказила 6-е пр. того же собора, но тут же были обличены. Кончилось тем, что все восточные отцы подписали 28 пр. IV всел, соб.; не подписались под ним одни папские легаты. – Чувство неудовлетворенного римского самолюбия и желание унизить конст. патриарха вскоре принудили папу воспользоваться ненамеренною погрешностью К. п. Акакия (471 г.), принявшего по неведению в свое общение монофизита Петра Могга и доставившего последнему Александровскую кафедру. Папа осмелился позвать обоих патриархов в Рим к себе на суд; а когда последние не явились, отлучил их от церкви. Долго после того (35 лет) именем Акакия пользовались папы для унижения конст. патриархов. От каждого вновь восходящего на патриаршую кафедру они требовали, чтобы он исключил имя Акакия из церковных диптихов. Но конст. патриархи (исключая еретика Флавита, который этою ценою купил себе признание Рима в патриаршем достоинстве) оставались непреклонными. Пробовали они, побуждаемые общим на востоке желанием восстановить церковный мир, несколько раз писать папам, оправдывая Акакия, но всегда без успеха. |
| Достигнутое монофизитами господство вызвало противодействие уже при самом Анастасии. Восставший против него в 514 г. Виталиан потребовал восстановления Халкидонского православия, и император обещал вступить в переговоры с папой. Переговоры эти (514–517), однако, ни к чему не привели, так как требования папы на Востоке были признаны невыполнимыми. Папа требовал не только признания Халкидонского собора, но и осуждения Акакия. Император отвечал, что сам он и не отвергал этого собора, и неоднократно порицал александрийцев за то, что они осуждают его, равно как и томос Льва; но осудить Акакия нельзя, потому что это лишь вызовет на Востоке величайшую смуту (лето 516 г.). Сношения окончились заявлением императора: «Обиды и поношения мы можем перенести, но не согласимся, чтобы нами повелевали» (injuriari et contemni sustinere possumus, juberi non possumus). Претензии папы были осуществлены, когда по смерти Анастасия власть перешла к Юстину (518–527). Без всякого образования, проведший жизнь на военной службе, Юстин занял престол (10 июля) (воспользовавшись деньгами евнуха Амантия, которые тот предназначал для возведения на престол своего родственника Феоктиста), когда ему было уже 66 лет, и в своей политике следовал указаниям своего племянника Юстиниана; Виталиан, противник монофизитства, сразу же возвысился при нем, но вскоре, в 521 г., умер. Через несколько дней по воцарении Юстина, 15 июля, по требованию народа патриарх Иоанн II Каппадокиец (на престоле с 17 апреля 518 г.) произнес анафему на Севира, на другой день торжественно совершена память халкидонских отцев и внесены в диптихи имена Евфимия, Македония и папы Льва. 20 июля православие было утверждено на соборе, и постановления его, вместе с указом императора, посланы другим Церквам на Восток. Монофизитские епископы (между ними Севир, Филоксен, Юлиан Галикарнасский) и монахи подверглись изгнанию и бежали в Египет, где их принял в Александрии епископ Тимофей. Разгром монофизитской иерархии, произведенный новым правительством, сопровождался далее полной готовностью последнего выполнить все те требования со стороны Рима, которые прежнее правительство находило неприемлемыми. В ответ на заявленное из Византии желание вступить с Римом в сношения папа Гормизд отправил туда в начале 519 г. посольство со своим письмом и с формулой об осуждении не только Акакия, но и его преемников Евфимия и Македония (sequaces damnatorum) или, по крайней мере, об исключении имен последних из диптихов. Папским послам устроена была самая торжественная встреча с факельным шествием. Патриарх Иоанн 28 марта подписал Римскую формулу, и имена Акакия и его преемников, а также императоров Зинона и Анастасия были вычеркнуты из диптихов. Подчинение папе оказано было самое полное. |
| Желая Богом собранное братство в своем ските приучить к евангельскому нестяжанию, он положил такой устав, чтобы братия, желающие жить в оном, не имели в кельях своих постели и ограничивались бы одной одеждой. Для искоренения же страстей он поучал их удаляться от излишнего сна, ибо ничто так не умножает страсти, говорил он, как излишний сон, и что для побеждения страстей необходимо монаху иметь пост и бдение. Однажды преподобный Акакий был спрошен, сколько должен спать монах. Он отвечал: – Для истинного монаха, который возлюбил Господа всей душой своей и всем помышлением своим, достаточно полчаса. Он говорил это из собственного опыта, так как сам довольствовался только получасовым сном, несмотря на то, что был болен и уже в преклонных летах. Преподобный Акакий был неграмотен, но, имея чистый и просвещенный Святым Духом ум, знал Св. Писание основательно и иногда решал весьма трудные вопросы и ведал глубокие тайны. Иерусалимский патриарх Хрисанф во время посещения Святой Горы, слыша о высокой жизни преподобного Акакия, а равно и о том, что, будучи неграмотен, он разумел высокие понятия и таинства Св. Писания, пожелал видеть сего великого и Святым Духом просвещенного мужа, и услышавши из уст преподобного то, о чем он был наслышан, патриарх прославил Бога, умудряющего буии Своя на посрамление премудрых мира сего. А когда он от него возвратился, то везде и всем говорил, что удостоился видеть светильника веры и слышать глубокие тайны Св. Писания от нового Ильи и Иоанна Предтечи. О созерцательной жизни преподобного Акакия ученик его, иеромонах Иона, говорит так: «Однажды, читая слова св. Симеона Нового Богослова, я встретил такое выражение: «Ежели христианин не увидит Христа здесь, в настоящей жизни, то не увидит Его и в будущей» (Слово 3-е)». Иона, будучи в недоумении об этом выражении, спросил у старца Акакия, о каком это видении Христа пишет св. Симеон. – Да, чадо, – отвечал преподобный, – не сомневайся в этом: св. Симеон говорит истину, ибо каждый христианин должен еще здесь сердечными очами зреть Христа и вообразить его в сердце своем, как об этом сказал учитель языков апостол Павел (Гал. |
| Весь город сбежался на собрание православных; идя туда Савва, при дверях Императорского дворца, увидел параличного бедняка, волочившего ноги по земле, он исцелил его прикосновением; а во дворце возвратил молитвою здоровье опасно больному князю. Чудеса эти разнеслись по городу, поражая еретиков досадой и ужасом. Засвидетельствовав на собрании истину своим исповеданием, поддержав православных своею верою, знаменитостью чудес и святостью жизни, он возвратился в свою возлюбленную пустыню, где прожил еще долго. По словам Феодорита, во время посещения Антиохии он был уже очень стар, (372 г.) и находился в пустыне более 40 лет. Известнейшими из многочисленных его учеников были: Иаков Персянин и Агриппа, которому хотели поручить его монастырь, но предпочитая послушание, он удалился к Евсевию. Потом Астерий, для которого Савва извел источник в пустыне. Астерий слабый телом, но сильный умом и духом, поступил под руководство старца юношей, оставив пышный и богатый свой дом и родню; впоследствии он управлял большим монастырем, близь Гиндары, в семи днях пути от пещеры св. Саввы. В этой обители между многими замечательными учениками находился Акакий, впоследствии епископ Верийский, много послуживший Церкви; знаменитое соч. св. Епифания против еретиков, (Panarium), написано им по предложению Акакия. Он же был в Риме у папы Дамазия по поводу Аполлинариевой ереси, близко ему известной. Феодорит называет Акакия «удивительным исполином добродетели; превосходным в духовной жизни, выдержанной им не только в пустыне и в монастыре, но еще в течение 58-летнего зоркого пастырства»; Созомен отзывается о нем также. И не менее того справедливость требует сказать, что эти великие достоинства Акакия были помрачены его отношениями к св. Иоанну Златоусту . Потворствуя страсти Феофила Александрийского, Акакий стал в ряды гонителей св. Златоуста, и великим грехом этим уничтожил весь блеск предшествовавшей своей жизни. 9 . Св. Авраамий, другой из сирских пустынников, напоминает несколько своею жизнью Авраамия, о котором мы уже говорили, (дядю Марии); но обстоятельства одного и другого были совершенно различны. |
|
|
