| —191— жизни своей, да не прогневавши Бога и т. д. (Дмитриевский 933, 934). Само собою разумеется, что наличность возложения рук в позднейших чинах елеосвящения доказывает только существование его в практике древней церкви при соборовании больных, как остаток предания. При ином составе чинопоследования оно занимало в нём, вероятно, другое место и сопровождалось другими молитвами. И теперь во многих расходящихся между собою чинопоследованиях мы читаем, что молитвы каждого из семи священников произносятся на голову болящего (π τν κεφαλν ατο). Напр. Дмитриевский 645: «И сотворив три креста на голову болящего, говорит: Услыши меня, Боже, услышь меня, владыка, услышь меня святой! Затем, взяв елей, говорит по отношению к нему молитву на его голову (καθ’ ατν π τν κεφαλν ατο): Отче святый и т. д. Затем помазует ему крестообразно чело, ноздри, ланиты, уста, перси, ладони рук. Как произносить молитву в голову или на голову кого-либо, если не обозначая направления молитвы через наложение рук (πθησις τν χερων). Предположить, что произнесение в голову или на голову состоит в том, что произносящий наклоняется над головою болящего, нельзя даже потому, что болящий не только сидел, но иногда даже стоял, как мы уже видели, хотя бы и поддерживаемый приведшими. Он и называется приходящим ( προσελθν). По некоторым последованиям он делает три поклона и малый поклон иереям. «Затем подходит желающий совершить (над собою) святой елей в середину иереев, сделав три поклона к востоку и малый к иереям, и говорит: Благословите, простите меня грешного, если согрешил словом, делом, ведением и неведением и молитеся обо мне. И говорят: Бог простит тебя в сем веке и в будущем. Затем протопоп (ο προτοππος): Господу помолимся и т. д. (Дмитриевский). Итак, в чинопоследованиях елеосвящения, по преданию апостольского века и сообразно словам Христа ( Мк.16:18 ) сохранялось и сохранилось до нашего времени возложение рук на голову болящего. Сохранялось оно в первобытной Церкви и по отношению к крещению, как существовало оно в Церкви апостоль- |
| Студийского Устава в западных библиотеках. Дмитриевский стремился восполнить пробелы в диссертации Мансветова, которому «остались неизвестными материалы для истории греческого Устава в его древнейшую пору – в переходный период от кратких записей до образования полных письменных его изложений» 45 . Кроме истории Типикона, с ее сложными проблемами, Дмитриевского интересовала история чинов другой важнейшей богослужебной книги – греческого Евхология, чрезвычайно важного для истории славяно-русских Служебника и Требника. От изучения других рукописных богослужебных книг – Триодей, Миней – Дмитриевский благоразумно воздержался, так как огромное количество рукописей (напр., Миней), которых можно было встретить десятки в каждой библиотеке, делало их изучение затруднительным, требуя многого времени. Их описание и изучение, проблемы церковной гимнографии требовали другого ученого-литургиста. Это было делом будущего. 46 Действительно, через 18 лет этими рукописями занялся профессорский стипендиат СПб. духовной академии Иван Александрович Карабинов, повторивший маршрут первого путешествия Дмитриевского. Интересно, что в своем «Отчете о путешествии», представленном Совету академии, Дмитриевский указывает и на проблему литургического богословия, хотя ею он сам не занимался. Он отмечает ценность изученных и списанных им рукописей для Догматического богословия. «Нам думается, это – громадное преимущество данного первоисточника, какого другие не имеют, являясь выражением сознания известного определенного лица, а не целой Церкви, как наши чины и последования,– и он заслуживает, по нашему, быть может, и крайнему, мнению, особенного и серьезного внимания православных теологов». 47 У Дмитриевского во время путешествия по Востоку возник план издания собранного им материала в 4 томах: 1) Греческий Евхологий – тексты греческих чинов и последований с VIII по XVI в. и отдельные чины XVII в., которые были бы «громадным подспорьем в деле начавшейся разработки нашей науки… Все собранные нами данные… отличаются бесспорным интересом и новизной, но не все имеют одинаковую научную важность». |
| Надо заметить, что мы не имеем никаких следов этого литургического новшества в других памятниках Александрийского Патриархата. Правда, известен рукописный Евхологий XVI в. (Афоно-Пантелейм. мон., 421) с этим тропарем 320 . Однако мы знаем и другие рукописные служебники, свободные от влияния литургических реформ Патр. Филофея, но содержащие этот тропарь, а именно: а) Евхологий синайской библиотеки 971 (XIII-XIV вв.), в котором в чине литургии св. Василия на полях стоит заметка о чтении этого тропаря как раз во время призывания Св. Духа. По проф. Дмитриевскому, эта заметка позднейшего происхождения 321 ; б) «Устав» ватиканской библиотеки 573 (XIV-XVI вв.), который можно рассматривать как попытку дофилофеевского устава 322 в) Евхологий патриаршей иерусалимской библиотеки XIV в. 362/607 в чине патриаршего служения содержит этот тропарь 323 . Проф. Киевской Дух. Академии А. Дмитриевский , основательно и критически изучивший все рукописные Евхологий в библиотеках православного Востока, не согласен с объяснением еп. Порфирия (Успенского) о внесении этого тропаря Патриархом Филофеем. Рассуждения еп. Порфирия о «Синтагматионе» Александрийского Патриарха Герасима им не приемлются. Дмитриевский авторитетно заявляет, что в Евхологиях каирской библиотеки XIV и XV веков тропаря 3-го часа нет. Он также утверждает, что тропаря нет и в киприановских текстах литургии. По его мнению, тропарь этот «с XVI века распространился через венецианские издания по всему Востоку и оттуда легко мог попасть в XVII веке на страницы упомянутого Синтагматиона» 324 . Эти замечания, в сущности, мало меняют дело. Проф. Дмитриевский так же, как и еп. Порфирий, прекрасно знает, что тропарь 3-го часа в моменте эпиклезы есть позднейшая интерполяция. Работы этого ученого только подтверждают наблюдения и мнения нашего прославленного епископа-востоковеда. Расхождения между ними не в сути дела, а в том, что не «Синтагматион» явился каналом, через который тропарь распространился, а более ранние рукописи. |
| 4 мая 1925 г. протоиерей Н. К. Чуков писал в дневнике: «На этом времени у меня масса посещений: Преосв[ещенный] Венедикт, иг[умен] Макарий, о. Дмитриевский, о. Митроцкий, о. Платонов, наконец, вчера нарочно созванные гости – Пр[еосвященный] Венедикт, о. Чепурин, Митроцкий и Петровский. Не пришли Аникиев и епископы, из которых Иннокентий еще не приехал из Москвы, а Григорий прислал поздравительное письмо по случаю исполнившейся моей 28-й годовщины священства, где высказывает пожелание “чтобы [мое] служение и неизменно продолжалось и ширилось”, и пишет: “Ваша долголетняя опытность в деле руководства богословским просвещением ставит Вас в первые ряды работников Св. Церкви, на коих внимательно останавливается взгляд любящих дело Божие – с признательностью к ним за прошлое и с упованием, что, по зову Св. Церкви, они усугубят свои труды на Ея благо» . Главное дело жизни протоиерея Н. К. Чукова не пропало, и плоды его Господь возрастил уже в 1925 г. 95 лет назад Петроградский Богословский институт получил свое продолжение в Высших Богословских курсах в Ленинграде, в которые на основании несколько измененного «Положения о Богословском Институте в Петрограде», и с той же программою, были преобразованы Богословские курсы Центрального района Ленинграда. Протоиерей Николай писал: «1 июня/19 мая 1925 г. Понедельник…В это воскресенье исполнилась 1600-летняя годовщина 1-го Всел[енского] собора. По этому поводу на нашем ученом заседании Бог[ословских] курсов проф[ессор] Дмитриевский внес предложение об ознаменовании [годовщины] особым молебном и актом. Порядок молебна был тут же составлен, и затем журналом представили епископу. Там одобрили и распорядились по всем церквам. На курсах у нас соединилось это с годичным актом. Прибыли все 4 епископа, представители общин, слушатели. Служил Пр[еосвященный] Венедикт и 12 священников. Затем я прочел отчет, Дмитриевский и Чепурин сказали речи… После акта продолжалось заседание, на котором я провел вопрос о реорганизации наших курсов в Высшие Богосл[овские] курсы с программой Бог[ословского] Института и трехлетним курсом. Было единогласно принято, избрана комиссия для рассмотрения составленного мною проекта “Положения”. Только еп[ископ] Григорий одиноко высказался против “роскоши” высшего уч[ебного] заведения при острой нужде в псаломщиках и диаконах…Удивляюсь взгляду епископа! » . |
| 48 Точное местоположение цитаты не определено. По поводу соборности литургии см.: Евхаристия. С. 26–27, 206, 304, 321 и др. – Ред. 63 Точный текст: «Мы... простирая свободно руки... от сердца, – мы простим у Бога императорам долгоденствия, мирного царствования, безопасности их дома, храбрости воинства, верности Сената» ( Тертуллиан . Апология//Творения. СПб., 1847. Ч. 1. С. 68–69. – Ред .). 78 Источник цитаты не установлен. Близкий по смыслу фрагмент см.: Дмитриевский. С. 85, примеч. 222. – Ред. 82 Точный текст: «Слово Аллилуйа, кроме буквального знаменования хвалите Господа, составляет еще некоторый род радостного восклицания, взаимного приглашения или припева и хвалебного торжества...» (цит. по: Дмитриевский. С. 234). 93 Точный текст: «...Будем жительствовать достойно Главы нашей... как сотелесники и соучастники и сонаследники Его (Христа. – С. Ф.)... Оскверняющий тело уже не член Христов, злопамятствующий... другою какою-либо страстью обладаемый не член Христов и потому недостоин причащаться Святых Тайн» (преп. Феодор Студит . Малое оглашение//Творения. СПб., 1907. Т. 1. С. 246). 96 Точный текст: «...внесенная в растворение Святого Потира напояется тогда животворящею Кровию: почему и душе той, за которую принесена бывает, ниспосылает благодать; тогда совершается духовное соединение человека с Богом. Если душа благочестива, или хотя по слабости и в грех падает, но потом покаянием очищается: такое невидимо приемлет общение Духа Святаго: часто же и телесной сподобляется пользы, это свидетельствует многократно опыт. Ежели же кто будучи предан греху, и от него отступить не хочет, такой, как недостойный общения с Богом, горшее осуждение себе приемлет от принесенной за него жертвы. Поэтому священник внимательно должен наблюдать, чтобы не принимать приношений и не возносить жертв за таких людей, которые, изгнав из сердца своего стыд и совесть, предаются всякому беззаконию; за это и сам священник подвергается вместе с ними осуждению. От сего-то приключаются человеку и многоразличные искушения и скорби. «Сего ради, – вопиет Павел, – в вас мнози немощни и недужливи, и спят доволни» (цит. по: Дмитриевский. С. 422–423). |
| Закрыть Олимпиада в Сочи как выход России на мировой уровень 23.02.2024 38 Время на чтение 7 минут Источник: Донецк.Медиа Фото: Александр Дмитриевский/Донецкий Кряж С 7 по 23 февраля 2014 года в Сочи проходили XXII Зимние олимпийские игры, ставшие одним из символов возрождения могущества России. Ветеран старой редакции «Донецкого кряжа» Александр Дмитриевский оказался единственным журналистом Донбасса, которому довелось освещать и Универсиаду-2013 в Казани, и Олимпиаду в Сочи. Сегодня он согласился ответить на наши вопросы. Этот опыт интересен ещё по одной причине — совсем скоро в Казани состоится открытие «Игр будущего», соревнований совершенно нового формата, сочетающего настоящие, живые состязания с киберспортом. — Александр Владимирович, однажды Вы назвали Универсиаду в Казани своей «первой олимпийской любовью»… — Да, это так. В Сочи я даже пожалел, что за полгода до того освещал Универсиаду в Казани. Представьте себе, что готовится мировая премьера величайшей постановки с самым звёздным составом, а ты по долгу службы попадаешь на генеральную репетицию. На премьере осознание величия никуда не денется, а вот ощущения волшебства уже не будет… До сих пор вспоминаю, как во время церемонии открытия Универсиады-2013 в вальсе закружился бурный и противоречивый двадцатый век. Когда речь зашла о Великой Победе, музыка оборвалась, и стадион наполнился звоном колокольчиков, имевшихся у каждого зрителя: таким своеобразным был салют её героям. Этого так не хватало во время открытия сочинских Игр. — Спортсмены и гости и Казани-2013, и Сочи-2014, отмечали что к вопросам безопасности хозяева подходили строго и тщательно… Александр Дмитриевский/Донецкий Кряж — Конечно, это создаёт определённые неудобства, с чем приходится мириться по целому ряду причин. Во-первых, строгий подход к безопасности на крупных собраниях граждан – общемировая тенденция, а на других Олимпиадах и Универсиадах он был не менее жёстким, чем в Сочи или в Казани. Во-вторых, анархия – совсем не мать и даже не мачеха порядка: например, на церемониях открытия и закрытия Универсиады в Казани присутствовало около пятидесяти тысяч человек, и дисциплина – единственное средство избежать вавилонского столпотворения на выходе по её окончании. К сожалению, история содержит немало примеров «невыносимого зрелища неорганизованных масс» с печальным финалом, но даже при благополучном стечении обстоятельств нерегулируемые потоки людей и машин оказываются значительно медленнее регулируемых. |
| И в истории чина Литургии Василия Великого по рукописям о. протоиерей Орлов не пошёл самостоятельно, а следовал по стопам своих предшественников-литургистов, как, например, Горского и Невоструева, профессоров Мансветова и Красносельцева и др. Отсюда у него в книге повторяется ныне уже устаревшее в науке такое мнение: «Можно как подлинное утверждать, что самый глубокий реформаторский след оставил после себя митрополит Киприан, который почти заново сделал перевод» (с. VI). Почтенный издатель не определяет объём литургической деятельности митрополита Киприана, и ему осталось не вполне ясным, какие рукописи следует считать киприановскими, а какие псевдокиприановскими, а отсюда его суждения о заслугах Киприана в деле «реформаторском» по части литургийного текста нам, по крайней мере, представляются весьма проблематическими. Не можем мы, по высказанным нами выше основаниям, согласиться и с его мыслию, что «в исправленный текст патриарха Никона перевод митрополита Киприана входит как основа, которая изменена некоторыми частностными поправками прямо по печатному тексту» (с. VII). На с. XLIX своего предисловия о трудах митрополита Киприана и об отношении их к никоновскому исправлению учёный издатель выражается с большею осторожностью и стоит ближе к истине 10 . Кроме процитированной выше краткой, не предназначавшейся для печати рецензии, А. А. Дмитриевский выступил также с пространным отзывом на эту книгу 11 (Дмитриевский 1912), где привёл многочисленные результаты собственных наблюдений над историей не только чина Литургии св. Василия Великого , но и славянского Служебника вообще. До сегоднешнего дня эта статья А. А. Дмитриевского является единственным опубликованным изложением его взглядов на проблемы никоновской справы. 2 .4. Наконец, в архиве А. А. Дмитриевского 12 сохранилась черновая рукопись «Об исправлении книг при патриархе Никоне и последующих патриархах», которая публикуется в настоящем издании. 3. Использование выводов А. А. Дмитриевского позднейшими исследователями |
| (Дмитриевский стр. 271). По другому чину. Хартофилакс же подает архиерею, хартию написанную, так называемое πτρον и возглашает: вонмем! Архиерей же, беря левою рукою πτρον, а правую имея возлежащей на голове рукополагаемого, читает содержащееся в πτρον говоря так: Избранием и одобрением (ψφ κα δοκιμασ) боголюбезнейших епископов божественная благодать и т. д. (Дмитриевский стр. 300) «Архиерей берет τ πτρον от хартофилакса и читает написанное во услышание всех. Если рукополагающий – патриарх, а рукополагаемый – митрополит, бывает написано так: Избранием и одобрением блаженнейших архиепископов и епископов божественная благодать и т. д. Если же митрополит рукополагает епископа в своей церкви, пишется так: Избранием и одобрением боголюбезнейших епископов и преподобнейших пресвитеров божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи и т. д. (Дмитриевский, 774). По Крилтофератскому евхологию XI века т. е. более древнему, чем приведенные выше чины, «когда три епископа введут хиротонисуемого в алтарь, тогда совершающий таинство патриарх или епископ на возглас диакона: «Вонмем», читал хартию, в которой было написано: «Избранием и искусом (ψφ κα δοκιμασ) боголюбезнейших епископов и святейших пресвитеров и диаконов, божественная благодать… проручествует N боголюбезнейшего пресвитера во епископа богоспасаемого града Ν. Помолимся убо о нём и т. д.» (Неселовский, Чины хиротесий и хиротоний, стр. 227). Что же является, таким образом, внешним органом и внешним выразителем божественной благодати, всегда немощная врачующей и т. д. В чём проявляется действие проручества божественной благодати? В наложении рук епископа? в самом рукоположении и совершении молитв о ниспослании благодати всесвятого Духа? Нет, приведенные нами выдержки из чинов хиротонии делают совер- —595— шенно ясным и несомненным, что орудием проручествующей божественной благодати является в данном случае деятельность лиц избравших перед тем и одобривших рукополагаемого, каковыми в приведенных нами чинах указываются митрополиты, архиепископы, епископы, пресвитеры и диаконы. |
| Дмитриевский за время своей деятельности не только не заслужил какого-либо упрека, но проявил энергию, добросовестность и большую работоспособность в несении ответственных и весьма тяжелых обязанностей своей службы» 100 . Конечно, действующему ректору С.В. Паращуку не хотелось терять такого ответственного работника, на которого можно было во всем положиться. Проректором университета Алексей Афанасьевич оставался вплоть до его закрытия в 1922 г. В 1920–1921 гг. университет решал вопрос с доставкой в Астрахань из Петрограда книг и учебных пособий, приобретенных университетом еще в 1918 г. впервые эта тема зазвучала и была одобрена на заседании совета общественно-исторического факультета от 19 апреля 1920 г.: проф. И.И. Солосин и научная сотрудница кафедры русской истории Е.М. Галдинская заявили о своем желании «выполнить те или иные поручения факультета (по перевозке книг и т. п.) во время предполагаемой ими поездке в Петроград» 101 . 23 апреля этот же вопрос обсуждался на заседании Совета объединенных ассоциаций, на котором А.А. Дмитриевский устно заявил о своем «желании принять участие совместно с проф. Солосиным как в поездке в Петроград и в хлопотах по скорейшему отправлению в Астрахань книг и пособий, уже закупленных ранее для Астраханского ун[иверситета]та, так и по доставке в Астрахань собственной его, Дмитриевского, весьма ценной библиотеки» 102 . Эту инициативу Алексея Афанасьевича было решено подкрепить поддержкой Совета общественно-исторического факультета, который на своем заседании 30 апреля, полагая полезным его участие в командировке, постановил таковую предоставить с 1 июня. Однако к 5 мая выяснилось, что, по слухам, существование самого общественно-исторического факультета находится под угрозой, а если ликвидируют факультет, то не будет надобности и в книгах. поэтому 5 мая на заседании президиума университета было решено вопрос о командировке оставить открытым 103 . 7 и 10 мая состоялись экстренные заседания совета общественно-исторического факультета, на которых обсуждались вопросы предполагаемого закрытия факультета и необходимости командировки в Петроград. |
| Таковы рукописи библиотек – Иерусалимской патриаршей 40, Парижской национальной (Coislin.) 213, Криптоферратской Г. β. I u Дpeздehckoй королевской 140 (104), содержащие Типикон великой Константинопольской церкви. Особенно важна Дрезденская рукопись, найденная проф. Дмитриевским и содержащая наиболее ценный список Константинопольского устава. Его научное изучение наш автор поставил в связь, – как это и вполне естественно, – с придворным уставом византийского императора Константина Порфирородного (Decerimoniis aulae byzanminae) u дaл ряд характерных очерков и набросков из области богослужения, патриаршего и придворного быта и вообще – церковной жизни Византии. Надо лишь искренно пожалеть о том, что в распоряжении проф. А.А. Дмитриевского был неполный список Дрезденской рукописи, значительная часть содержания которой и не могла подлежать его научному исследованию. Далее, наш автор при составлении своей работы должен был держаться преимущественно критического метода, так как в лице известного византолога А.И. Пападопуло-Керамевса имел серьезного ученого противника, с мнениями которого по обсуждаемым литургическим вопросам неизбежно нужно было считаться. И, по нашему мнению, проф. А.А. Дмитриевский высказал несколько вполне верных поправок к изысканиям А.И. Пападопуло-Керамевса , в частности по вопросу о Спудеях, по поводу термина νληφις в Святогробском Типиконе. А в той части труда, где речь идет о взаимном соподчинении Типиконов Иерусалимского и Константинопольского и сообщаются новые данные для истории Типикона великой церкви, проф. А.А. Дмитриевский , представляя многочисленные извлечения на греческом языке, сопровождает их большей частью русским переводом и, таким образом, делает свою книгу доступной и для читателей, недостаточно знакомых с оригинальным языком литургических материалов автора. Наконец, автор снабдил свою книгу полезным указателем. Но при всех своих достоинствах исследование проф. А.А. Дмитриевского несвободно от немногих недочетов, которые мы здесь и отметим в порядке страниц книги. |
|
|
