| В скором времени преосвященным Павлином был приобретен дом на этой же улице, на берегу Оки. После предварительного ремонта в нем поселилась его престарелая матушка, всюду следовавшая за своим сыном. Домик был старый, но добротный, с мезонином-светелкой и запущенным, заросшим сорными травами садиком. Во дворе был колодезь. Домик стоял на тихой, поросшей зеленой травкой улице. А из его окон открывался чудесный вид на заречные дали. Из березовой рощи, которая казалась совсем близко, ранним весенним утром доносилось пение соловья и кукование кукушки. «Здесь покой мой, здесь вселюся…», — радовался духом преосвященный. Но Господь судил иначе… Служить постоянно преосвященному Павлину предназначено было в Казанском храме, находящемся в нескольких шагах от его квартиры. Это был большой, старинной архитектуры храм с позолоченным, потемневшим от времени иконостасом и выстланным чугунными плитами полом. Главный придел в этом храме был в честь Преображения Господня, а называли его Казанским потому, что там находилась местночтимая икона Божией Матери Казанской. Впоследствии храм был переименован преосвященным Павлином в Преображенско-Казанский собор. Тридцатые годы в экономическом отношении были трудными. Дров в храме не было, да и средств, чтобы приобрести дрова, тоже не было. Храм находился на одной из окраин города, под горой. К нему вел крутой спуск. Осенью и зимой, особенно в гололедицу, желающих посещать этот храм было мало, а поэтому и средств в храме не было. Преосвященного очень огорчало то, что ему приходилось служить в почти пустом храме. Но так было только в начале его служения, в первые месяцы. Со временем, когда люди узнали и оценили по достоинству его богослужения, храм был всегда полон. По причине невозможности отопить обширное помещение храма, церковным советом был оборудован для совершения служб подвал под церковью. Внутренность подвального храма была до крайности проста и бедна. Кое-как сколоченный, покривившийся иконостас, низкий потолок со сводами, давно не беленые стены. Бедность и убожество. Было сыро и сильно пахло кислой капустой из соседнего, занятого «Овощебазой» подвала, но зато было тепло. |
| С.А.Шапошникова рассказывала, что, выезжая из кремлевских ворот, Борис Михайлович встречался со въезжавшим туда Патриархом Алексием, и тот через окно машины благословлял его. Из отчета Г.Г.Карпова мы узнаём, что перед встречей в Москве выбиралось место для размещения Патриархии, митрополит Алексий предложил предоставить Церкви бывший игуменский корпус в Новодевичьем монастыре, но «тов. Сталин сказал митрополиту Сергию: «Помещения в Новодевичьем монастыре т. Карпов посмотрел: они совершенно не благоустроены, требуют капитального ремонта, и чтобы занять их, надо еще много времени. Там сыро и холодно. Ведь надо учесть, что эти здания построены в XVI в. Правительство вам может предоставить завтра же вполне благоустроенное и подготовленное помещение, предоставив вам 3-этажный особняк в Чистом переулке, который занимался ранее бывшим немецким послом Шуленбургом...» Так Московская Патриархия обрела свое владение в Москве, где и пребывает ровно 70 лет. Сталин, можно сказать, прямо-таки уговаривал архиереев открывать духовные академии и семинарии, «во всех епархиях, где это нужно», четырежды повторив, что «препятствий этому не будет». Как сказал недавно в своем интервью грузинский Патриарх-Католикос Илия II (Шиолашвили), закончивший в свое время Московские Духовные семинарию и Академию, «он ведь и сам был семинаристом. Он знал цену духовного образования». Но архиереи отказывались: пока смогут открыть только богословские курсы... «Итоги внезапной «перемены курса» стали поистине ошеломляющими», - писал митрополит Иоанн. - В несколько ближайших лет на территории СССР, где к началу войны оставалось, по разным данным, от 150 до 400 действующих приходов, были открыты тысячи храмов, и количество православных общин доведено, по некоторым сведениям, до 22 тысяч! Значительная часть репрессированного духовенства была возвращена на свободу. Прекратились прямые гонения на верующих и дикие шабаши «Союза воинствующих безбожников», сопровождавшиеся святотатственным пропагандистским разгулом» (Там же, с.331). |
| Но еще тяжелее больному бывает, когда болезнь его телесная происходит не от одних телесных причин, но и от внутренних скорбей, а в таком случае болящему бывает сугубое томление. Но святой Давид, все скорбное испытав, взывал ко Господу: По множеству болезней моих в сердце моем, утешения Твоя возвеселиша душу мою ( Пс. 93: 19 ). И апостол Павел пишет: егоже бо любит Господь, наказует: биет же всякого сына, егоже приемлет ( Евр. 12: 6 ). И паки, получив много ран телесных, несправедливо ему нанесенных, святой апостол написал: но аще и внешний наш человек тлеет, обаче внутренний обновляется по вся дни ( 2Кор. 4: 16 ). Надеюсь, сестра, что сказанное в Писании сбудется и на тебе, милостью и помощью и предстательством Владычицы нашея Пресвятыя Девы Богородицы, за молитвами молящихся о нас. Глаголет Господь во Евангелии: болен... бех, и посетисте Мене ( Мф. 25: 35–36 ). Вот в этом письме и я еду посещать и утешать тебя, больную, хотя на дворе сыро и грязно, да и сам чувствую ревматические боли по телу, даже иногда и в руках. Но почта письмо довезет, она не знает простуды, хотя почтальоны иногда и ноги отмораживают. 163. НЕ ДОЛЖНО СТРАШИТЬСЯ ЗА БУДУЩЕЕ, А НАДО УПОВАТЬ НА ГОСПОДА Л. в письме от 13 октября пишет, что у вас теперь хорошо и все скорби миновались. Очень рад этому. Только вы боитесь чего-то в будущем. Если настоящее хорошо, то и будущее будет хорошо. Не вотще глаголет Господь во Святом Евангелии, ободряя нас: Не бойся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш (Небесный) дати вам Царство ( Лк. 12: 32 ). Поэтому утвердим себя верой и упованием, что силен Господь устроить о нас все благое и полезное. Если же и придется иногда потерпеть что-либо скорбное и болезненное, в то время повторяем себе слова святого Ефрема: «Боли болезнь болезненнее, да мимотечеши суетных болезней болезни». И святой апостол пишет: страдания нынешнего времени тяготу вечныя славы соделовает нам ( 2Кор. 4: 17 ). По этой причине святой Иаков, брат Божий, советует нам радоваться в находящих скорбях и печалех, чтобы и на нас исполнилось псаломское слово: радуйтеся праведнии о Господе. А подобные мне грешные – да переносим это к очищению наших согрешений. Так дело наше и будет уравновешиваться. |
| Эти переселенцы, между которыми немало было беглых, особенно раскольников, владельцем завода были приписываемы и прикрепляемы к заводу. Из них многие искали освобождения от крепостной зависимости. Вследствие просьб их, в царствование императрицы Анны Иоанновны, в 1734 г. они были признаны независимыми от завода. Из этих освободившихся от крепостной зависимости и образовались сословия государственных крестьян и мещан. Число прихожан состоит: православных – муж. пола 5862 души и 6515 жен. пола, раскольников и сектантов – муж. пола 1131 и жен. пола 1221. Большая часть населения занимается работами на приисках, на заводах или частным изготовлением медных и железных вещей, сундуков, выделкой кожи, шитьем одежды, сапог и конской сбруи, летних и зимних экипажей и пр. История Невьянского храма такова. Петр Великий грамотою в 1702 г. повелел Н. Демидову построить в Невьянском заводе церковь Преображения Господня, платить священникам ругу, отвести им достойное количество земли и завести при церкви школу и больницу. Вследствие высочайшего повеления Н. Демидов построил деревянную церковь о трех престолах: первом – в честь Преображения Господня, втором – в честь Успения Божией Матери и третьем – во имя св. апост. Петра и Павла, каковые престолы были освящены первый – в 1710 г., а второй и третий - в 1712 г. Вследствие просьбы прихожан в 1776 г. на южной стороне устроен придел в честь преп. Саввы Освященного и освящен в 1777 г. К этой деревянной 4-х престольной церкви впоследствии была пристроена каменная колокольня. В 1826 г. церковь от неосторожного обращения с огнем сторожей сгорела. Вследствие ходатайства заводоуправления епархиальной властью разрешено было построить в Невьянске новый каменный 3-х престольный храм, каковой и был заложен в 1824 г. Престолы новоустроенного храма были освящены: Успенский на южной стороне в 1827 г., Преображенский средний – в 1830 г. и Петропавловский на северной стороне - в том же 1830 г. Приделы Успенский и Петропавловский отделены были от Преображенского деревянными перегородками, отчего в храме было темно и сыро. |
| Приделы Успенский и Петропавловский отделены были от Преображенского деревянными перегородками, отчего в храме было и тесно и сыро. Поэтому перегородки были выбраны, все стены храма внутри вышпаклеваны и окрашены зеленою масляною краскою, причём расписаны были куполы – главный и алтарный, средний, – священными изображениями. Вследствие ходатайства прихожан перед Епархиальною властью, в 1850 году дано было разрешение построить каменный притвор с колокольнею, на счёт добровольных пожертвований прихожан, при пособии от владельцев завода, каковые притвор и колокольня заложены были в 1851 году, и окончены постройкою в 1861 году. В притворе храма усердием прихожан устроены были два придела: на южной стороне, в 1863 и в 1864 г.г., – в честь св. Архистратига Михаила, в память освобождения крестьян от крепостной зависимости, и на северной, в 1865 году, – в честь Преподобного Саввы Освящённого, и Чудотворца Николая. Первый придел был освящён в 1864 году, а второй – в 1865 году. В 1864 году был устроен и новый Преображенский иконостас в 4 става, с витыми колоннами, весь позолоченный на полимент, а также переменены были Успенский и Петропавловский иконостасы. Из утвари храма замечательны по древности: 1) Св. Евангелие в большой лист, напечатанное при патриархе Адриане в 1698 году в Москве, оправленное наглухо в медный позолоченный оклад и украшенное на лицевой стороне четырьмя крупными аметистами, серебряными серединками и наугольниками; 2) Напрестольный серебряный, позолоченный, четырёхконечный крест с мощами святых – муч. Лукиана, Великом. Прокопия, Иакова Персиянина, муч. Евстафия и Препод. Иоанна Кущника, весь украшенный рельефною чеканкою, которая на лицевой стороне представляет виды страданий Богочеловека, и на обратной – вещи, послужившие для них орудиями, с надписью близ ручки на оборотной стороне: «лета от мироздания 7218, от Рождества Христова 1709, сентября 2–го построен Этот крест животворящий, благословенный в Сибири Архимандритом Исааком, по обещанию в Успенский Далматов монастырь во священнослужении из своего иждивения келейного серебряный весом полтора фунта»; 3) Потир серебряный без пробы, частью позолоченный, с поддоном, имеющим форму рога изобилия, с резною по местам чеканкою; 4) Копие платинное с четырёхконечным на средине крестом и круглою из чёрного дерева рукоятью, сделанное из первонайденного в даче Нижне-Тагильских заводов куска платины, и пожертвованное бывшим Управляющим Невьянскими заводами Андреем Зыкиным. |
| Ах да, канун, канун. Даже в зимней угрюмости этих сумерек уже есть весна – в их чуть зримой синеве. Зыбки серые снега полей за деревней, избы в деревне чернеют смутно, нигде ни одного огня. Темно и в усадьбе, на которую гляжу я, возвратившись из деревни. За усадьбой облаками темнеет под хмурым небом сад. Но и в этом весна – в том, что так поздно не зажигают в деревне огней и что сад похож на тучу, что так хмуры и небо и вершины сада. На выгоне – церковь, там служба. Я подхожу и различаю у церковных ворот парные сани, крытые старым ковром, помещичьи. Тут же, у коновязи, – мужицкие лошади в дровнях, мелкие, лохматые, за зиму обросшие густой шерстью. На снегу возле них – клоки сена, перебитого с конским навозом, и все это пахнет свежо, сыро, по-весеннему. Полевым, нелюдимым гулом гудят голые тополи, возвышающиеся над церковной оградой. На глазах с каждой минутой темнеет – лица проходящих в церковь уже плохо видны, – к ночи поднимается легкая замять, и в гудящих метлах тополей есть что-то строгое, жуткое. За воротами, в затишье, воздух мягче, но порой церковный двор сереет от поземки, ограда дымится, и по моему лицу пробегает холодная снежная пыль. Когда на высоком каменном крыльце церкви отворяются двери, видна, за черными сенями, ее внутренность в немногих красных точках огней. Поднявшись на крыльцо, чувствую тот сложный, особый запах, что бывает только на папертях русских церквей, ранней русской весной. В церкви густое и пахучее церковное тепло, темная стена народа и свет за нею. Там, у большого священника, стоит девушка, та, чьи сани я видел за воротами. Она бледна, свежа и так чиста, как бывают только говеющие девушки, едва вышедшие из отроческого возраста. Ее серо-голубое платье приняло от блеска свечей зеленоватый, лунный тон. На спине лежит черная коса. Озарен нежный овал лица и густые ресницы, поднятые на образа иконостаса. От каких грехов очищается она постом, стояниями, своей бледностью? Что за чувства у меня к ней? Дочь она мне? Невеста? В темноте возвращаюсь домой и провожу вечер за книгой, в мире несуществующем, но столь же разделенном со всем, чем втайне живет моя душа. |
| Это и есть рождение женщины как матери, для которой вся жизнь становится любовью и служением, это тайна ее превращения в нового человека. Мои крестины Крестная моя (родная сестра моей мамы), была единственным на моей памяти верующим человеком из нашей семьи. Ее крестила бабушка тайком от родителей, когда она была еще маленькой, но она пришла домой и рассказала, где они с бабушкой были. Отец (мой дедушка) был недоволен и сделал бабушке выговор. Так моя мама осталась некрещеной. Крестилась мама, когда ей было уже 40 лет вместе с моим братом на " Троицу " . Я в то время была у бабушки на даче, а брат мой сдавал школьные выпускные экзамены, поэтому меня тогда не окрестили. Когда я обо всем узнала, мне стало очень обидно, я чувствовала себя чем-то обделенной и вообще какой-то неправильной, как будто во мне чего-то недоставало. Особенно я переживала, когда на Пасху мне не давали есть освященный кулич, разрешали есть только " простой " куличик, который не носили в храм освящать. Я боялась ослушаться старших, как-то не принято было у нас в семье своевольничать, и никогда не брала то, что мне не разрешали. Наконец меня крестили. Это было что называется в уже сознательном возрасте, и я хорошо запомнила эту разницу " до " и " после " . В храме крестить побоялись: мне было 14 лет, и я была " комсомолка " . Крестили дома у знакомых. После школы я пришла домой. Дома уже ждала меня моя крестная, я только сняла фартук с комсомольским значком, и мы пошли. Была ранняя весна. Под ногами " каша " из воды и снега. Сыро, слякотно и холодно. Я волновалась - что-то должно было совершиться очень важное в моей жизни. Было немного страшно, наверное, от неизвестности и таинственности происходящего. Сразу после крестин батюшка сказал мне " Приходи в воскресенье в церковь, надо причаститься " . Воскресенье было " Вербное " . Так я и стала приходить в храм поначалу " Великим постом " . Рядом с домом у нас храма не было, и приходилось добираться на двух автобусах до ближайшей деревенской церкви. Этот храм не был разрушен и осквернен как другие. Он всегда был действующим, однажды его хотели закрыть, но местные жители как-то отстояли. Построен он был сравнительно недавно - в конце 19 века, примерно 100 лет тому назад. Перед этим там стояла старая церковь, говорят, деревянная. На месте алтаря позже была построена каменная часовня, там теперь кладбище, а рядом вот этот храм, освященный в честь Архангела Михаила. |
| Матушка-игуменья договаривалась с колхозом так: косят, сушат траву, складывают в стога монахини. А количество стогов делят пополам с колхозом, которому это было очень выгодно, так как техника (сенокосилки) не могла пройти по болотам. Но и машины не могли подъехать к стогам, стоящим среди сплошных болот. Даже лошади с телегой болото было недоступно. Приходилось ждать поздней осени, когда все болота замерзали. И только в короткий период ноября месяца, пока не выпадет глубокий снег, монастырские лошадки на телегах вывозили с лесных полян стога сена, накошенного еще летом. Все это нам рассказали Коля и Сима, которых сестры монастыря охотно брали с собою на покос. Отправлялись туда на неделю-две. Все были в резиновых высоких сапогах, брали с собой и корову, чтобы питаться молоком. На телеге везли хлеб, продукты и котлы, в которых на кострах варили пищу. Все это было ребятам ново и романтично. Косить они не умели, но на их долю хватало и другой работы. Надо было нарубить тонких деревьев, напилить их, забить в землю, сделав подобие буквы " X " . Между этими " X " протягивали слегу, на которую навешивали длинные травы. Другая слега, положенная на " X " сверху, не давала траве разлететься от ветра. Так сушили травы, а на земле они бы не высохли, так как сыро, болотисто, часто идут дожди. Когда трава высохнет, ее снимают с этих " заборов " и укладывают в стога, под каждым из которых сооружали площадку, возвышающуюся над болотом тоже на сваях. Эти недели, проведенные в Пюхтицах, оставляли в сердцах детей большое впечатление. Конечно, в праздники мы молились в храме, потом угощались на общей трапезе, по окончании которой сестры монастыря пели на русском языке умилительные гимны Богу. Прекрасные голоса четко выводили слова: Я люблю Тебя, Боже... Ты зажги в моем сердце Священный огонь, Дай мне радость и счастье вновь, Дай мне верным Тебе быть всегда и во всем, К своим ближним дай, Боже, любовь. Ходили мы всей семьей и на святой источник, окунались в бассейн. Там познакомились мы с семьей московского священника отца Сергия Вишневского, который с супругой и тремя детьми, как и мы, гостил в монастыре. Их мальчики были ровесниками нашим, и они крепко сдружились на всю жизнь. Они приезжали впоследствии к нам в Гребнево, бывали на беседах дедушки Николая Евграфовича, когда выросли - тоже стали священниками. |
| Однако католический храм предоставили русской общине лишь на время, и поэтому нужно было искать другой выход; при этом было очевидно, что в такое время найти подходящее помещение будет очень сложно. Наконец благодаря настойчивым стараниям двух прихожан — А.Б.Григоровича-Барского и И.А.Дулгова (впоследствии архиепископ Серафим) было найдено небольшое помещение. Теперь, почти как в Тубабао, «собором» владыке служили, правда, уже не палатки, а два небольших смежных помещения гаража. В них не было ни окон, ни вентиляции, всегда было сыро и холодно. Этот примитивный храм на улице Рибера в шестнадцатом округе Парижа был освящен во имя Всех святых, в земле Российской просиявших. Для святителя важно было не здание, а молитвенная жизнь, которая царила в нем. Одна из верующих вспоминает: «я лично любила эту церковь в гараже. В ней хоть и было убого и была она маленькая, но было в ней очень молитвенное настроение. Наш дорогой владыка очень часто приезжал и у нас служил. С ним было так легко молиться. Он заражал своей молитвой» . Только в 1961 году святому удастся отыскать более подходящее место для богослужения на улице Клод лоррен, тоже в шестнадцатом округе. Эта новая церковь также была посвящена Всем святым, в земле Российской просиявшим. Освящал храм сам архиепископ Иоанн вместе с епископом Антонием Женевским 25 декабря 1961 года; это событие состоялось в день памяти святителя Спиридона Тримифунтского по старому стилю. До мая 1952 года архиепископ Иоанн жил у протоиерея Александра Трубникова († 1988), настоятеля прихода Воскресения Христова в Медоне, а затем переехал в Версаль. Отец Александр, долгие годы возглавлявший свой приход, издавал журнал «В Духе и Истине» («Dans l’Esprit et la Verité») на французском языке, где публиковались многочисленные переводы житий святых и богослужебных текстов; влияние владыки Иоанна сказалось и на этом издании. Духовным центром Русской Православной Церкви Заграницей во Франции был монастырь леснинской иконы Божией Матери. Он был основан в России в 1885 году; там хранилась чудотворная леснинская икона Божией Матери, явленная в 1683 году. |
| Григорий Нисский († 394): „Когда кто-нибудь приходит в такое место, как это (т. е. в храм), он видит, как художник геройские деяния мученика, его противоборство, его мучения, дикие и бесчеловечные лица мучителей, блаженное окончание борьбы и человеческий образ Христа, Судии борьбы, – все это, как в книге, живописует художественно красками и церковь любезным и богатым образом украшает.“ Отцы 7-го вселенского собора: „Храним ненововводно все писанием или без писания установленные для нас церковные предания, от них же едино есть иконного живописания изображения, яко повествованию Евангельской проповеди согласующее и служащее нам к уверению истинного а невоображаемого воплощения Бога Слова.“ При этом на 7-м Вселенском соборе читаны были 45 и 180 главы „Луга Духовного“, говорящие о глубокой древности иконопочитания (IV и V деян. 7-го Вселенского собора). Но, бесспорно, самое древнее предание о св. иконах содержится в житии св. Панкратия, современника Господа нашего И. Христа. Апостол Петр поставил его епископом в Тавромении, в Сицилии. Он хранил, как великую святыню, иконы Спасителя и Божией Матери... См. Четьи-Минеи. Июль. 9 число. Сравн. Аста Sanctorum. Арг. 1, р. 237–243. 790. Письмо к Е. И. Снегиревой. Насколько уместна скорбь об усопших. Умершие живы и общение с нами продолжают „Милость Божия буди с вами! Нельзя не поскорбеть: такова уж душа наша; но в меру, и при том небольшую. Что главное у человека, тело или душа? Душа главное. Когда душа жива, и человек жив. А когда умирают, что умирает, душа или тело? Тело; а душа остается жива. Стало умершие – живы; живы и ваши родители. Они только отлучились от вас и стали жить в другом месте, Туда же и вы в свое время перейдёте, – и увидитесь. Разлука у вас только временная. Потому и говорю, что не поскорбеть нельзя; только немножко, как скорбят, когда выезжают из дома в школу. Так случилось у нас, что умерших мы воображаем такими, какими они были, когда лежали на столе в гробу... и затем, как они в могиле, и даже причитываем: как тебе там темно, как тебе там тесно, как тебе там сыро... |
|
|
