| Толкование литургии св. Германа, патриарха Константинопольского, в редакции VIII-IX века на греческом языке (рукописи Ватиканской библиотеки 790 XV-XVI веков и Московского исторического музея (Синодальное собрание, 327(314) XV века) и на славянском (рукопись того же музея (Синодальное собрание, 163(262)) – опубликовано проф. Н. Красносельцевым (Сведения. С. 323–375). Taft. The Pontifical Liturgy. Διταξις της του πατριρχου λειτουργας, πς γνεται ν τη Μεγλη Εκκλησα (рукопись библиотеки лавры преп. Саввы Освященного (ныне Патриаршей библиотеки) 362(607)) – опубликована проф. А. Дмитриевским (Описание, И. С. 301–319). Τξις, γινομνη ν τη Μεγλη Εκκλησα π τε τω σπερινω τω δρθρφ τη Θεα κα ερα Λειτουργα κα π τη χειροτονα του πισκπου. Канонический сборник XV века русского Андреевского скита на Афоне – опубликован проф. А. Дмитриевским (Описание, I. С. 164–172). Habert. A ρχιερατικν. Constantinus Porphyrogenitus imp. De cerimoniis. В заключение считаю своим приятным долгом выразить благодарность проф. Папского Восточного института в Риме о. Хуану Матеосу, презентовавшему мне экземпляр опубликованного им в двух томах с комментариями Иерусалимского списка 40) устава Великой константинопольской церкви и очерк, посвященный истории эволюции литургии (Evolution historique. PI et s. а.). Иерусалимский спйсок устава позволил мне обстоятельно осветить стациональное богослужение Константинополя, что было бы трудно, имея под руками только Патмосский список и отдельные эпизоды из Дрезденского. В этом же очерке я нашел некоторые дополнительные сведения из истории образования триады антифонов. Также сердечно благодарю профессора того же Института о. Роберта Тафта за присланные мне его труды. Опубликованный им «Диатаксис патриаршей литургии Великой церкви» из кодекса Британского музея 34060 я полагаю в основу рассмотрения обрядовой стороны Трисвятого на архиерейской литургии. Кодекс Британского музея 34060 как единица музейного хранения датируется XV веком, однако в него частично вошли манускрипты более раннего времени. В частности, листы 511–547 и 563–579 как по писчему материалу (веленевая бумага), так и по почерку относятся к XII веку. Используемый мной «Диатаксис патриаршей литургии Великой церкви» изложен на 511–515-х листах. – Косвенным доказательством столь раннего существования диатаксиса является запись на 515-м листе о богословских дискуссиях с лидерами манихеев и павликиан, которые проводились по инициативе императора Алексея I Комнина в 1114 и 1118 годах, и чиноприем обращаемых манихеев (л. 517 об.). Таким образом, дйатаксис можно спокойно назвать синхронным царствованию этого императора (1081–1118). Прототип же диатаксиса, по мнению проф. Тафта, восходит к более раннему времени, «по крайней мере к X веку» 231 . |
| В связи с тем что иерусалимские храмы располагались в местах, непосредственно связанных с земной жизнью Господа Иисуса Христа, отличительной чертой древнего иерусалимского богослужения было наличие богослужебных процессий (литий) по св. местам, совершавшихся в праздничные дни (см. статьи Стациональное богослужение , Иерусалим ). Прп. Косма Маюмский. Роспись кафоликона мон-ря Варлаама в Метеорах. XVI в. Прп. Косма Маюмский. Роспись кафоликона мон-ря Варлаама в Метеорах. XVI в. Монашеское богослужение в Палестине, так же как и в Сирии, находилось под влиянием городского богослужения спудеев. Как и в др. регионах Ближ. Востока, палестинские мон-ри (киновии и лавры) в IV-VI вв. располагались вне городов. От практики спудеев богослужение в палестинских киновиях отличало отсутствие сложной гимнографии и связанного с ней муз. исполнения. Основу монашеского богослужения составляло стихословие Псалтири, но в киновиях пелись и нек-рые общепринятые гимнографические тексты (напр., «вечерний» и «утренний» гимны - см. статьи «Свете тихий» , Великое славословие ). Богослужение палестинских келлиотов и палестинских лавр, к к-рым келлиоты принадлежали, было вторичным по отношению к литургической традиции палестинских киновий, где келлиоты должны были проходить обязательную новоначальную стадию. Этот тип богослужения был ориентирован исключительно на монашеское псалмопение. Существенные изменения в иерусалимской и вообще в палестинской литургической традиции произошли в VII в. и были обусловлены внешними факторами: разрушение Иерусалима персами в 614 г. сопровождалось многочисленными жертвами, гл. обр. среди городских спудеев, не оставивших своих храмов и общин, а последовавшая вскоре оккупация Палестины арабами-мусульманами и падение Иерусалима в 637 г. стали причиной необратимых социальных и демографических изменений в регионе, что в свою очередь привело к изменениям в социальной структуре христ. сообщества. Место, к-рое в Иерусалиме и др. городах Палестины ранее занимали аскетические общины, заняли общины монахов, оставлявших свои пустынные мон-ри под давлением завоевателей. Однако монахи не возобновили в городах древнее богослужение спудеев, отличавшееся разнообразием гимнографических форм и предполагавшее высокую профессиональную подготовку певцов. Они принесли в город свою богослужебную традицию, основанную на монашеском псалмопении, что привело к изменениям как в структуре служб суточного круга, так и в составе комплекса гимнографических текстов. Поэтому древние песнопения, исполнявшиеся ранее спудеями, вскоре вышли из употребления, а праздничные песнопения Иерусалимского Патриарха Софрония I (634-638), известные под названием «анакреонтические стихотворения» и восходящие по своей лит. форме к древней гимнографической традиции, не получили распространения. |
| Отличительной чертой этого богослужения была его стациональность, вызванная вековой традицией посещения в праздники тех или иных святых мест. Богослужение начиналось на одном святом месте, продолжалось на других и на одном из них заканчивалось. Эту особенность позднее воспринял Константинополь с той разницей, что в Иерусалиме наличие святых мест определяло стациональность, Константинополь же, чтобы сохранить существовавшую в Иерусалиме стациональность (а это требовалось заимствованным из Иерусалима богослужением), должен был создать свои святые места, одноименные иерусалимским 460 . В основу псалмопения, о котором писали апостол Иаков и апостол Павел, была положена дохристианская псалмодия. Один псалмист пел стихи псалма, а народ на каждый стих отвечал одним и тем же припевом. Следы этого пения сохранились в Псалтири, где перед псалмами 110–118 вне текста стоит надпись «Аллилуиа». Это слово, которым народ отвечал на каждый стих, пропетый псалмистом. При пении других псалмов припевом служила фраза «Яко в век милость Его». В 117-м псалме он приписан в конце первых четырех стихов, очевидно, для запоминания его поющим народом. В псалме 135 этот же припев вписан после каждого из 26 стихов, что может быть объяснимо особым назначением псалма в еврейском благочестивом быту. Этот псалом входил в великий халел, которым завершалась пасхальная трапеза 461 . В свете сказанного становится понятным то широкое употребление псалмов, которое удивило Этерию при посещении ею святых мест. Всюду полагалось чтение из Священного Писания, относящееся к данному месту, затем пели соответствующий псалом и завершали это посещение молитвой 462 . Чтение священных книг, пение псалмов и молитва – компоненты синагогального богослужения. Четвертый компонент – толкование Писания при молитвенном посещении святых мест – Этерия не встречала. Очевидно, в нем не было нужды. Но три других компонента являлись обязательными в этом кратком богослужении и были расположены в нем в той последовательности, в какой они занимали место в синагоге в общем строе ее богослужения: чтение, пение и молитва. |
| От IV в. дошло и подробное описание богослужения праздника в Иерусалиме. Это описание приведено в уже упоминавшемся «Паломничестве Эгерии». Праздник Пятидесятницы в Иерусалиме того времени был одним из самых торжественных дней церковного календаря. Как замечает паломница в своих письмах, «день Пятидесятницы… — это день особого усилия и утомления для всех людей» 18 . В этот день раскрываются в полной мере характерные черты особого чина иерусалимского богослужения, обусловленные уникальным положением Иерусалима: данному чину были свойственны различные процессии во время служб или между ними, совершение богослужений в разных храмах, воспоминание тех или иных событий по возможности на месте, где они происходили. Такое богослужение обозначается термином «стациональное» (от латинского слова «statio» — стояние, остановка, т. е. богослужение с остановками). Согласно описанию Эгерии, праздничное богослужение Пятидесятницы состояло из ночного бдения, Литургии и дневного собрания. Бдение совершалось в храме Воскресения 19 , Литургия — в Мартириуме (службу там совершали поскору и заканчивали до девяти часов утра), затем все шли на Сионскую гору, там читались Деяния Апостолов и совершалась Литургия. Из Деяний читалось место о сошествии Святого Духа на апостолов. В проповеди, следующей за чтением, священники объясняли народу, что событие произошло на том самом месте, где они находятся (Сионская церковь была построена в IV в. на месте дома, где жили апостолы) 20 . Перед отпустом архидиакон призывал молящихся к готовности собраться снова в полдень на месте Вознесения Господня — на Имвомоне (гора Елеон). После обеда молящиеся поднимались на Елеон, там на месте Вознесения пелись гимны и антифоны и читалось сначала Евангелие, затем Деяния Апостольские, где повествуется о Вознесении; в конце богослужения благословлялись оглашенные и верные. Затем уже в девятом часу дня (т. е. в три часа после полудня) все шли в церковь на Елеоне (в которой расположена пещера, где Господь учил апостолов), там совершалась вечерня. После вечерни все с пением гимнов и антифонов спускались к Мартириуму, где сначала совершалось краткое богослужение с благословением оглашенных и верных, затем то же — в храме Воскресения и у Креста. После «весь христианский народ, без исключения, с пением гимнов ведет епископа на Сион», где также совершается служба с пением гимнов и антифонов и чтением Писания. На этом богослужебные труды Пятидесятницы завершались и молящиеся могли вернуться домой (уже после полуночи). Как видно из этого конспективного изложения, богослужение Пятидесятницы представляло собой немалый молитвенный подвиг, сравнимый с подвигами таких дней, как Великая Пятница или Пасха. Безусловно, существование в конце IV в. такого развитого богослужения в день Пятидесятницы не могло не быть основано на значительной исторической традиции и глубоком почитании праздника 21 . |
| Описывая иерусалимское святогробское богослужение, Этерия сообщает некоторые его особенности. Так, на литургии она обратила внимание на исключительно продолжительную проповедь. «Здесь есть обычай, что из всех сидящих пресвитеров проповедует кто желает и после всех их проповедует епископ; эти проповеди бывают всегда по воскресеньям для того, чтобы народ постоянно наставлялся в Писании и в любви к Богу; и пока произносятся эти проповеди, проходит много времени до литургии в церкви, почему ее и не бывает ранее четвертого, а иногда и пятого часа» 463 (разумеется восточное времяисчисление, что соответствует по европейскому 10–11 часам утра). Продолжительная проповедь, в которой принимали участие все желающие священники, своим возникновением была обязана традиции синагогального богослужения, где выступать с толкованием Писания мог каждый совершеннолетний, грамотный и не имеющий пороков речи мужчина. В описании суточного круга богослужения Этерия постоянно упоминает о пении псалмов с антифонами, например: «В десятый же час (что зовется здесь licinicon, а мы называем вечерней)… поются вечерние псалмы и более продолжительные антифоны» 464 . Что имеет в виду паломница под антифонами, становится ясным из описание ею воскресной утрени. Епископ приходил в храм «с пением первых петухов», т. е. около полуночи. С его приходом открывались двери храма, и народ, ожидавший начала бдения в прилегающей к храму базилике, входил в храм, наполненный благовонием горящего ладана и обилием света от множества горящих лампад и светильников. Утреня начиналась пением трех псалмов. Первый из них пел пресвитер, второй – диакон и третий – кто-либо из клириков. После каждого псалма читалась молитва. Народ на каждый стих псалма отвечал (respondent) стихом 465 . Этерия не говорит, на все ли три псалма народ отвечал одним респонсором или для каждого псалма был свой респонсорный стих. Возможно и то, и другое. В исследовании А. Рену представлено стациональное богослужение, которое совершалось в Иерусалиме в ночь с Великого четверга на Великую пятницу. Этерия присутствовала на этом богослужении и указывает точно место и время его начала. «В первый час ночи (по европейскому времяисчислению в восемнадцать часов) собираемся все в церковь , что на Елеоне, потому что сегодня, в эту ночь, предстоит нам великий труд» 466 . Это слова архидиакона, которыми он объявлял о богослужении еще утром, до отпуста литургии в Мартириуме. Конечным пунктом шествия была Голгофа. Здесь оно завершалось «еще до восхода солнца» 467 . |
| В др. регионах количество Л. также постепенно возрастало. Напр., свт. Григорий Великий пишет о Л., совершавшихся в дни памяти Иоанна Крестителя, ап. Петра и св. Аполлинария в Равенне ( Greg. Magn. Reg. epist. V 11). Канон 18 (17) Турского Собора 567 г. установил особые Л. для январских календ, 3-й канон Герундского (Жиронского) Собора 517 г. предписал совершать 2-ю Л. в нояб. (ср.: Isid. Hisp. De eccl. offic. 1. 40), а 1-й канон V Толедского Собора 636 г.- 3-дневные Л. в дек., 6-й канон XVII Толедского Собора 694 г. утвердил ежемесячное совершение Л. О процессиях см. также ст. Стациональное богослужение . После реформ II Ватиканского Собора Великая и Малая Л. не были отменены, но назначение времени проведения Л. и определение порядка их совершения перешли в ведение местных епископских конференций (motu proprio папы Павла VI от 14 февр. 1969; инструкция «Calendaria particularia» Конгрегации богослужения от 24 июня 1970). Хотя чинопоследования этих дней введены не во все литургические книги, многие приходы продолжают совершать Великую и Малую Л. регулярно в соответствии с тридентской традицией. Л. всем святым (litania omnium sanctorum). В узком смысле Л. принято называть молитвы, содержащие обширные списки имен святых, к которым обращаются с разными просьбами («ora pro nobis»). Классическая (тридентская) форма Л. начинается с 3-кратного «Kyrie», обращения к Лицам Пресв. Троицы (с рефреном «Miserere nobis»), к святым по ликам, начиная с Пресв. Девы (с рефреном «Ora pro nobis»), прошения об избавлении от различных бед (с рефреном «Libera nos Domine»), интерцессии о церковной иерархии, правителях, народе (с рефреном «Te rogamus audi nos»), 3-кратного «Agnus Dei» (с рефренами «Parce nobis Domine», «Exaudi nos Domine», «Miserere nobis»), 3-кратного «Christe audi nos» и заключительного «Kyrie». Однако на практике формуляр Л. всегда изменялся и зависел от целей ее совершения; списки имен святых отражали конкретную локальную традицию. Тексты Л. святым традиционно помещали в приложениях к Псалтири, в молитвенниках Libelli precum, Сакраментариях, позже в Процессионалах, Кириалах и т. д. Валафрид Страбон считал, что первые Л. всем святым составил блж. Иероним Стридонский ( Walafrid. Strabo. De exordiis. 29). Однако исследования показали, что образцом для составления первых лат. Л. послужили греч. ектении, чему есть документальные подтверждения. В приложении к Псалтири кор. Этельстана, которая происходит из Сев.-Вост. Франции (Brit. Lib. Cotton. Galba A. XVIII, кон. IX в.), сохранились греч. ектения и Sanctus, запись к-рых датируется 30-ми гг. X в. (ученые полагают, что эти тексты были собраны придворным ученым бретонского происхождения Израилем Грамматиком для приватного употребления). При этом греч. протограф был явно древнее, поскольку его лат. перевод сохранился в рукописи Brit. Lib. Royal. 2 A. XX, датируемой VIII в. Вероятнее всего, он был принесен в Зап. Европу из Сиро-Палестинского региона св. Теодором из Тарса, архиеп. Кентерберийским (668-690). |
| План Святой Софии Константинопольской. Амвон, алтарная преграда, киворий и сопрестолие указаны предположительно В центре храма, почти точно под куполом, находился амвон: большая овальная площадка, на которую с востока и с запада вели ступени. Под амвоном, покоившемся на восьми больших столбах, располагалось место для певчих. Амвон соединялся с алтарём солеей – длинной огороженной с обеих сторон дорожкой. Алтарь отделялся невысокой п-образной преградой, глубоко вдававшейся в пространство храма. Из этой преграды впоследствии развился наш современный иконостас. Алтарный престол находился напротив апсиды, которую почти полностью занимало сопрестолие (σνδρονον) – ряд полукруглых ступеней, на которых сидели клирики во время чтений и проповедей 29 . Ниже следует описание Литургии времён св. Германа: Подготовительные обряды Они совершались в сосудохранилище, которое представляло собой круглое строение, расположенное с северо-восточной стороны от Святой Софии. Это строение служило сокровищницей, где хранились священные сосуды. Здесь клирики облачались для службы. Сюда же люди несли свои дары перед началом богослужения. Особого чина проскомидии тогда ещё не существовало. Диаконы просто брали хлеб и вино из принесённых людьми даров и приготовляли всю необходимую утварь: дискос, потир и т. д. 30 . Однако в нашем тексте толкования, содержащем позднейшие вставки, мы можем уже обнаружить зародыш нынешнего чина предложения. Часто совершалось стациональное шествие. Духовенство и народ собирались где-нибудь в городе – у церкви или в ином месте – для молебна. Затем процессией направлялись к следующей стации (т. е. месту, где совершались молитвы) или в кафедральный собор для пения антифонов. Антифоны состояли из псалмов, которые пелись одним или несколькими псаломщиками, с короткими рефренами, называвшимися тропарями, которые пел весь народ. Достигнув атриума 31 , народ останавливался, между тем как духовенство, вступив в нартекс 32 становилось перед Царскими вратами, которые были предназначены, для императора и духовенства и вели из нартекса в храм. Здесь они произносили входную молитву и шествовали внутрь храма, в то время как собравшийся народ входил через другие двери. Энарксис |
| Собственно говоря, уже сама терминология соборных чиновников о шествии за святыми мощами «со кресты» должна навести нас на мысль о совершении здесь чина литии. Выражение «шедше со кресты» уже с XI в. становится в летописных текстах устойчивым описанием стациональной литургии, которая и была характерна для Устава Великой Церкви 1026 . На будущее отметим, что именно эти торжественные выходы соборного духовенства А. П. Голубцов считал выразительным свидетельством наследия богослужебного устава Софии Константинопольской в Древней Руси 1027 . Одной из характерных черт литии было исполнение многочисленных стихир и тропарей, пение которых занимало все время от выхода из одного храма до момента вхождения в другой и совершения там положенного богослужебного чина. Очевидно, что крестные и мученичные стихиры, содержащиеся в чине омовения мощей в служебниках и требниках, не упомянуты в тексте соборных чиновников. Однако косвенные указания на исполнение близких по содержанию песнопений, упомянутых в чиновнике Нижегородского собора, как и соображения общего характера, должны привести нас к мысли, что в момент шествия за мощами и их перенесения в собор как раз и должны были исполняться подобные песнопения. Таким образом, еще одной чертой сходства между соборным и частным чинами является присутствие здесь крестных и мученичных стихир, которые в первом случае наполняли время, потребное для перенесения мощей, а во втором – просто предшествовали самому омовению. Если предположить зависимость частного чина от соборного в результате своеобразной «литургической редукции», то эти песнопения, зафиксированные в Требнике, стоит рассматривать как рудимент, оставшийся в чине омовения мощей после того, как он сам приобрел независимость от богослужения Великой Пятницы. Такая эволюция характерной приуроченности богослужебных песнопений представляется в истории литургии заурядным явлением. Она выражается в том, что после исчезновения или сокращения богослужебного действия, которое эти песнопения сопровождали, сами гимнографические произведения продолжают оставаться в составе службы в том же, несколько измененном или сокращенном виде. Это хорошо видно на примере современных антифонов на литургии, будь они праздничными или вседневными, а также Трисвятой Песни. Изначально, очевидно до XIII в. (до 1204 г.?), они исполнялись клиром и народом во время стациональной литургии по пути в храм, где должно было совершать Евхаристию, и по сути дела служили «дорожной молитвой», совершенно не нужной в том случае, если литургия совершалась в одном храме 1028 . Несмотря на стремительную деградацию стациональной литургии, как и всего песенного последования в XIII–XIV вв., эти антифоны все же остались в богослужебном употреблении, хотя богослужебное действие, вызвавшее их к жизни, уже не совершалось. Такую эволюцию богослужебного чина мы и называем «литургической редукцией». |
| Богослужение в епископской церкви предполагало использование 7 золотых блюд (патен) для хлеба и 7 золотых сосудов (скифосов) для вина. В других церквах полагалось хотя бы по одному или по два подобных сосуда из драгоценных металлов. В небольших церквах литургическая утварь была бронзовой. 2. Стациональная литургия Важной частью религиозной жизни римлян были стациональные службы, которые разворачивались в пространстве города. Первое упоминание о стациональной литургии мы находим в «Книге пап», оно относится к понтификату папы Илария, а подробно описана она в древнейшей версии самого раннего описания римской литургии – Ordo Romanus I (первой половины VIII в.). Процессия папы, напоминающая торжественный императорский Вход (Adventus), заимствовала ряд элементов из позднеримской консульской процессии и из византийских церемоний. Головной убор папы – камилавка – послужил прототипом позднейшей тиары. Стациональная литургия (т.е. литургия с «остановками» – statio в определенных частях города) охватывала все пространство городских улиц и пригородов. С этой целью была выработана система коллект, стаций и процессий. Литургические стации посвящались Спасителю и мученикам. Развитие стациональных процессий связывают с необходимостью отвлечь горожан от шествий во время февральского языческого праздника луперкалий. Этот праздник был запрещен только в конце V в. папой Геласием I. Стациональные службы могли быть периодическими или приуроченными к какому-то случаю: перенесению мощей святых, стихийному бедствию, эпидемии, нападению врагов и т.п. Таким образом, они носят не только праздничный, но и покаянный характер. Стациональная литургия состоит из двух частей: одна проходит на улице, вторая – в церкви. Кортеж папы, верхом, отправляется от Сан Джованни ин Латерано к первой стациональной церкви, которая объявляется на литургии. Место встречи участников у первой церкви, откуда начинается процессия, называется коллектой (collecta); коллекты возникли позже, чем стации, – в VI в. Обычно эта церковь располагается вблизи площади. В церкви папа меняет одежду на богослужебную и совершает литургию, в зависимости от дня: евхаристическую – по воскресным и праздничным дням, неевхаристическую – в простые дни. Со временем почти все стациональные службы становятся евхаристическими. 3. Баптистерии |
| " Церковь, председательствующая в любви " в Первенстве Петра, под ред. И. Мейендорфа (Faith Press, London: 1963) 76. Стэнли Гаракас " Поместная Церковь: восточно-православный взгляд " в Экуменическом обозрении 29 (1977), 143. P. Plank, Die Eucharistieversammlung als Kirche (Augustinus Verlag, Wuerzburg, 1980), 110. Бытие как общение (SVS Press, Crestwood NY, 1985) 133. Ibid., 135-136. Ibid., 251. Ibid., 250. Ibid., 251. Томас Дж. Харрингтон. " Поместная церковь в Риме во втором веке: Общее кладбище появляется посреди событий в этой ‘Лаборатории христианского строя " , " Studia Canonica 23 (1989), 167-188; Джон Ф. Балдовин. Городской характер христианского богослужения: Происхождение, развитие и значение стациональной литургии. Orientalia Christiana Analecta 228 (Rome: 1987). Балдовин пишет относительно римской стациональной литургии (155): " Каждая часть города использовалась для того, чтобы ясно показать единство-в-разнообразии Римской церкви, по мере того как она двигалась к вершине христианского года, празднику Пасхи " . Ibid., 254. Ibid., 254 n. 9. Образ крещения (Pueblo, New York, 1978) 120-21. " Соборность: Кафоличность Церкви " в Церкви Бога, под ред. Е.Л. Маскалла (SPCK, London, 1934) 59. Г. Лимурис. " Евхаристия как таинство участия: Православная точка зрения " в Православное видение экуменизма, под ред. Г. Лимуриса (Публикации Всемирного Совета церквей, Женева, 1994) 254. Комментарии ( 10): Sergej Bortnyk, Heidelberg 12 марта 2010г. 14:06 статья очень интересная. но есть ряд претензий к анонимным переводчикам. koinonia (HE koinovia) - это не " братство " , a " общение " , communion по-английски. есть ряд других замечаний, особенно к сноскам. H-p, " The ecumenical review " - реально существующий богословский журнал... Dmitrij Serov, С. Посад 15 марта 2010г. 03:29 Статья яркая и интересная. Новая статья по экклесиологии подобного уровня - это событие. Но интересно, почему он ни слова не упоминает о Шмемане, противопоставляет Евхаристической экклесиологии экклесиологические выводы из Таинства Крещения. |
|
|
