| – Любит князь наш народ свой. Коли не во благо было бы нам крещение, не принял бы он его сам и нам бы не велел принимать, – убеждали себя киевляне. Когда жители в большинстве своем был подготовлены, Владимир велел оповестить, чтобы на другой день все являлись бы к Днепру для принятия крещения. И вот 1 августа 988 года в погожий и солнечный день Русь приняла крещение. Киевляне, стар и млад, входили в спокойные днепровские воды. Дряхлые старцы толпились у берега, а зрелые мужи и юноши смело шагали глубже, держа в руках младенцев. Взгляды всех были обращены к берегу. Там, на деревянном помосте, епископ Михаил и греческие священники в непривычных для русичей богатых церковных облачениях совершали Таинство крещения. Восприемником своего народа был сам великий князь Владимир, с дружиной стоявший тут же на помосте и ободрявший киевлян одним своим присутствием. Совершив крещение, епископ Михаил повернулся к князю. На глазах у епископа блестели слезы. – Отчего плачешь, Михаиле? – удивленно спросил Владимир. – Ощущаю я, как ныне благодать Господня снисходит на народ русский. Славен будет сей народ, надежной опорой станет он вере православной. Хоть и будут ждать его испытания великие, всё он вытерпит, приумножится и, всех врагов одолев, великую славу приимет. скрыть способы оплаты Комментарии Андрей 28 июля 2021, 09:10 Русь святая, храни веру православную! Равноап. вел. кн. Владимире, моли Бога о нас. М 28 июля 2019, 14:31 С праздником,православные братья и сёстры! Святой князь Владимир,даруй Руси новый путь,который сохранит ее и прославит и помоги нашим людям,которые живут во мраке! Аминь. Наталья 28 июля 2019, 04:29 Святой Владимир, пожалуйста помолись Господу Богу нашему Иисусу Христу за Александра, Василия, Аполлинарию, Любовь, Юлию, Григория, Арсения, Татьяну, Дмитрия, Савву, Ивана, Александра и брата Ивана, Наталию и Николая и за всех православных христиан в мире Благодарю за святые твои молитвы Р.Б. Наталья 27 июля 2019, 21:44 Св. князь Владимир, моли Бога об Алексее, непразд. Наталье, Ольге, бол. Олеге, Олеге. |
| Сношения Малороссии с Москвою были частые. Игумены малороссийских монастырей просили у царей милостыни; за тем же обращалось еще к царю Михаилу Федоровичу и киевское братство. В 1640 году Петр Могила уговаривал царя устроить в своей столице монастырь, в котором бы старцы и братия киевского братского монастыря «детей боярских и простого сана людей грамоте греческой и славянской учили». Таким образом, сам преобразователь воспитания в южной Руси первый обратился в Москву и просил там сделать то, в чем нуждалась Великая Русь. Достойно замечания, что, в своем письме к царю, Петр Могила выразился, что он об этом бьет челом государю паче всяких своих прошений. Так занимала киевского архипастыря мысль распространить начатое им дело на весь русский мир. В 1646 году Петр (Могила) прислал преемнику Михаила царю Алексею в подарок несколько лошадей и разные вещи, что показывает его постоянное желание связи с Москвою. Но, при дружелюбных отношениях православной Малороссии к православной Москве, у москвичей, однако, образовалось предубеждение против малорусской образованности и заподозревалась чистота правоверия киевских духовных писателей и наставников. Отчасти сами малоруссы возбуждали эти подозрения. При жизни патриарха Филарета, один киевлянин, званием игумен, доносил на учительное евангелие своего земляка Кирилла Транквиллиона Ставровецкого. Оценка этого сочинения поручена была двум московским книжникам: богоявленскому игумену Илье и соборному ключарю Ивану Шевелю. Не зная языка, на котором было написано произведение южнорусского писателя, они находили еретический смысл там, где встречались грамматические особенности и непонятное для них значение слов 245 . Москвичи считали себя одним только истинно православным народом в целом свете; греки, давшие России крещение, потеряли над ними прежнее свое обаяние; москвичи не доверяли греческим книгам, потому что греки, живя под властью неверных, воспитывались и печатали свои книги на Западе. Москвичи считали свои старые переводы более правильными, чем греческие подлинники в том виде, в каком последние были напечатаны; такой взгляд особенно утвердили справщики книг при патриархе Иосифе. Сам Никон вначале разделял этот взгляд и говорил, что как «малороссияне, так и греки потеряли веру и крепость добрых нравов; покой и честь их прельстили, они своему чреву работают и нет у них постоянства...» |
| Киевляне давно уже знали греческую веру, знали о совещаниях и решимости князя относительно сей веры. «Если бы новая вера не была лучшей, князь и бояре не приняли бы ее»; – так рассуждал народ, и спешил исполнить волю уважаемого князя. Необозримые толпы людей, старцы и юноши, матери с детьми грудными, явились на берегу Днепра. Явился и Владимир с собором священников; народ вступил в Днепр, одни по шею, другие по перси, взрослые держали в руках младенцев. Священники с берега читали молитвы. Владимир, объятый восторгом, молился Господу, и поручил Ему себя и народ. «В сей день, – справедливо говорит летописец, – земля и небо ликовали». Св. Владимир не ограничивал святого дела Киевом. Митрополит Иларион говорил, что он желал сообщить всем подданным лучшую веру, и потом прибавляет: крест освятил города. Летописец пишет: «и начал ставить по городам церкви и попов, и люди на крещение приводить целыми городами и селами». Ни митрополит Иларион, ни Нестор не определяют, однако, в каких именно городах, в каких областях насаждал веру равноапостольный Владимир? По ходу событий и по географическому положению городов можем видеть, что слова преподобных, прежде всего, должно отнести к родам и местам, окружавшим Киев. Таковы были Переяславль, Чернигов, Белгород, Владимир Волынский. Так показывают и некоторые летописи. Весьма важно в этом отношении свидетельство монаха Адельмара, современного Владимиру. Он говорит, что вскоре по обращении славяноруссов к вере христианской, пришел греческий епископ во внутреннюю область России, обратил и научил греческим обыкновениям. Поздняя летопись распространяет деятельность духовенства Владимирова и на отдаленные русские города. Она говорит, что Владимир, посылая сыновей своих в уделы, послал с ними священников, и приказал сыновьям, чтобы каждый в своей области заботился о построении христианских храмов и о просвещении язычников верой. Сами события последующего времени оправдывают это известие. Но они же показывают, что воля равноапостольного не везде могла быть выполнена с равным успехом. |
| Бояре и старцы сказали Владимиру: «если бы вера греков не была лучшая, не приняла бы ее бабка твоя великая княгиня Ольга, мудрейшая из людей». Владимир решился креститься. На другой год после этого совещания Владимир пошел в Тавриду и осадил греческий город Херсонес. Овладев им, он потребовал у тогдашних императоров Константина и Василия в замужество себе сестру их Анну и грозил, в случае отказа, взять самый Константинополь. Греческие цари, узнав о готовности Владимира принять крещение, убедили свою сестру согласиться на брак с русским князем, для блага империи. Прежде чем прибыла царевна в Херсонес, Владимир разболелся глазами так, что ничего не мог видеть. Анна советовала ему ускорить крещением, он послушался и по выходе из купели получил исцеление. Прозревши духовными и телесными очами, он воскликнул: «теперь-то я увидел Бога истинного». Женившись на Анне, он возвратил Греции Херсонес, и взамен получил от нее митрополита Михаила с шестью епископами и клиром, мощи св. Климента и Фивы, иконы и другие церковные принадлежности. Возвратившись в Киев, Владимир крестил своих детей, сокрушил идолов и велел всем жителям собраться в одно утро на реку для крещения. Киевляне повиновались, рассуждая, что если бы новая вера не была лучшая, то князь и бояре не приняли бы ее. В назначенный день греческие епископы и пресвитеры совершили крещение над народом в присутствии великого князя. Из Киева христианство мирно распространилось и по другим городам России. Сопротивление было оказано только в некоторых местах, и то непродолжительное. Новгородцы сначала возмутились против приказания великого князя Владимира креститься, но по укрощении мятежа покорились его воле. Жители Ростова, изгнавшие своих двух первых епископов и умертвившие третьего (св. Леонтия), наконец крещены были св. Исаией, преемником Леонтия, и архимандритом Авраамием. В конце XI века христианство господствовало уже по всей русской земле. В следующие века христианство распространилось между инородцами России: в 13 веке между Литвой и Чудью, в 14 в Малой Перми, в 15 в великой Перми, в 16 между Лопарями, казанскими и астраханскими татарами и в Сибири. |
| Обезглавленное руками самого отца-язычника, тело невесты Христовой лобызают богомольцы и с умилением слушают акафистное ей пение: «радуйся, Варваро, невесто Христова прекрасная!» Еженедельно по четвергам монашествующие выносят из алтаря икону с изображением усекновения главы св. Варвары и совершают перед нею молебное пение соборне. Икона эта имеет дорогую ризу, украшенную дорогими звездами, перстнями, бриллиантами многих царственных особ и вельмож. У ворот монастыря богомольцы покупают крестики, образки и перстни и, положив их на некоторое время на мощи, уносят с собою на благословение, в дар родным и знакомым. На уступе Михайловской горы, несколько ниже монастырской ограды, протянутой по самому верху, императором Николаем Павловичем воздвигнуть памятник св. равноапостольному князю Владимиру. Вылитое из меди изображение просветителя земли Русской стоит на высоте 9 сажен от земли. В правой руке равноапостольный князь держите громадный крест, высоко подняв его перед собою, а в левой – великокняжескую шапку. Облечен он в ниспадающую складками мантию. Лицом он обращен на восток, к Днепру, к тому месту, куда он, по этой самой горе, спустился в великий день крещения народа Русского. Памятник имеет круглое подножие, утвержденное на пяти устланных чугунными плитами ступенях. На передней его части выпукло изображено на меди крещение киевлян: тут женщины с младенцами, отроки, мужи и старцы – кто по пояс в воде, кто по колени крещаемых благословляете святитель. И князь Владимир стоит тут же, устремив очи с неба, в благодарной молитве к Богу за свой народ. Великий день тот, когда небо и земля ликовали, живо представляется богомольцам, стоящим у памятника Владимира и смотрящим на высоко поднятый над Днепром крест в руках князя просветителя. Спустившись с Владимирской горы, богомольцы приходят к глубокому ущелью, по которому в старину протекал ручеек, впадавший в Почайну перед самым слиянием последней с Днепром. Со времени крещения Русского народа, бывшего на сем месте, этот ручей стал именоваться Крещатиком; самое же место крещения стало называться святым местом. На этом месте с давнего уже времени существовал колодезь, над которым построен другой гранитный памятник св. Владимиру, известный под именем нижнего памятника св. Владимиру. В память крещения Русской земли, в день св. Владимира, 15 июля, ежегодно совершается к Крещатицкому источнику величественный крестный ход от Софийского собора в соединении с таким же ходом из Михайловского, Братского, Лаврского монастырей и от других Киевских церквей. Все горы Киевские усеяны бывают в этот день толпами молящегося народа. Слава князя Владимира, «обретшего добрый бисер веры Христовой» (из тропаря), оглашает тогда все холмы старого Киева – от высоты памятника до вод Днепра, справедливо названного поэтом «чистою купелью Руси». |
| да над ними милосердуют и подают (л. 146). Пьяницы дерутся: я лих, я одолех и нешто мне зделали, ино у беднаго едва очеса не выбиты... сие нам лечба и доктурство и здравие все: вино заутрея, пиво под вечер, пей, да пой, не бойся... (л. 149). Любопытны еще упоминания о Мерлине (л. 147 и 162) и Лоэнгрине (л. 163, рук. Погодина 108). Вообще памятник заслуживал бы исследования и издания. В конце перевода (1670 г.) Космографии читаем; Возведем очеса мысленнии и посмотрим разумным видением и побеседуем душевным разсуждением о превращении престол сильных иже есть царств и государств и стран великих и держав преславных: где Вавилон первый в славе и Персида многородная? где над вселенною властвующее Римское владычество? где пресветлый Царьград, святых телес наполненный? где ж многоплодная Болгария и Сербия и Селунь?.. ови грады от войны разрушением, инии же опустением осиротеша... колико зло сила греховная! о немощней слабости человеческия прелести и лукавыя блудницы и многомятежныя жизни сея! но слава Единому, Премудрому Зиждителю Богу, вся устрояющему недоведомым судом своим! (Космография 1670, изд. О. Л. Д. П., стр. 448) 490 Достаточно указать «Уложение» царя Алексея, созданное под сильным влиянием Литовского статута. 491 О переселениях крестьян см. выше. Вот несколько малоизвестных указаний на переселения и поездки южных монахов в Москву. В апреле 1626 года в Москву для вечного житья прибыло девять старцев Лубенского Мгарского монастыря (Каптерев, Патриарх Никон как церковный реформатор и его противники. Правосл. Обозрение 1887, I, стр. 148). В 1626 г. в октябре Киевский игумен Петроний похоронен в Калязинском монастыре (Библиотека Калязинского Троицкого монастыря, рукописные документы, книга III, X 2). В 1629 г. в Казанском Спасском монастыре живут киевляне: иеродьякон Мартирий и чернецы Евстрат и Герасим, да литвин Федька Котельницкий и Якуп Стрешневский (Белокуров, Материалы для русской истории. М. 1888, стр. 249). В 1630, 1631 и 1632 г. приходят на вечное житье в Москву старцы из Межигорского и др. |
| далее... Киевляне, стар и млад, входили в спокойные днепровские воды. Дряхлые старцы толпились у берега, а зрелые мужи и юноши смело шагали глубже, держа в руках младенцев. Взгляды всех были обращены к берегу. Там, на деревянном помосте, епископ Михаил и греческие священники в непривычных для русичей богатых церковных облачениях совершали Таинство крещения. Восприемником своего народа был сам великий князь Владимир, с дружиной стоявший тут же на помосте и ободрявший киевлян одним своим присутствием. далее... Учивший всю свою жизнь умеренности во всяком деле духовном и земном. преподобный сам стал мерой нашей культуры. Его житие позволяет проверить соответствие сегодняшних науки. искусства и школы их небесным образцам. Результаты наших измерений. возможно. будут неутешительны. но отчаиваться. наверно. не стоит. Ведь такая мера дается не каждому народу. далее... 28 июня (15 - по старому стилю) 1389 года произошла Косовская битва - одна из самых героических страниц сербской истории. Видовдан всегда был и остается главным сербским национальным праздником. В этот день празднуется также память благоверного князя Сербского Лазаря. Сербский народ хранит трогательное предание о святом князе, согласно которому перед битвой ему явился Ангел Господень и спросил: " О каком царстве помышляешь, Лазарь, земном или Небесном? " . Помолившись, отвечал Лазарь Ангелу: " Царство земное - быстротечно и суетно. Царство же Небесное - непреходящее, длящееся от века и до века " . далее... Нам предстоит путь на остров, называемый по-гречески Керкира, но более известный в мире под латинским названием Корфу. Этот остров, самый северный из островов Ионического моря, - западные ворота Греции, самая близкая к Италии точка. Святитель Спиридон Тримифунтский и благоверная царица Феодора, мощи которых почивают на острове, пользуются здесь огромным почитанием. Их имена носит добрая половина небольших рыбацких катеров и лодок. далее... Блаженный Феофилакт был родом из Еврипа или, точнее, из города Халкиса, лежащего близ Еврипа. В письме к брату императрицы Марии он сам упоминает о своих родственниках в Еврипе, а в одном древнем списке болгарских архиепископов прямо называется Феофилактом из Еврипа. Но, кажется, большую часть своей жизни он провел в Константинополе, ибо в одном из своих писем называет себя истинным константинопольцем и как в этом, так и в других письмах выражает такую привязанность к Константинополю, какую можно было приобрести только долговременным пребыванием в нем. |
| Суровые подозрительные отношения московского правительства к киевлянам и их книгам были вызваны, между прочим, преувеличенными слухами об успехах в Малой России унии, отчасти соблазнительным поведением некоторых южнорусских выходцев в Москве 8 . Ближайшее ознакомление москвичей с положением южнорусских церковных дел убедило их, что большинство южнорусов по-прежнему не только осталось православным, но что оно ведет там неустанную энергическую борьбу за православие, мужественно и с успехом охраняя его от всевозможных покушений на него со стороны различных иноверцев. Ввиду этого после смерти Филарета Никитича отношения московского правительства к киевлянам решительно изменяются. В 1637 году к нам переселяются иноки Прилуцкого Густынского монастыря и иноки Ладинского Покровского монастыря. Выходцев принимают в Москве и отводят для жительства старцам Дудин нижегородский монастырь, старицам – Алатырский Никольский монастырь. Затем к нам переселяются старцы Лубенского Мгарского монастыря и др. 9 Характерная особенность этих переселений к нам иноков и инокинь из разных южнорусских монастырей состоит в том, что теперь выходцев южнорусов уже не отдают, как прежде, под начало для исправления их христианской веры. После смерти Филарета Никитича состоявшееся в 1620 году соборное постановление относительно православных белорусов на практике уже более не исполнялось, хотя соборные деяния 1620 г. и внесены были в печатный Потребник 1639 г. Вторая не менее характерная особенность указанных переселений к нам иноков и инокинь южнорусских монастырей состоит в том, что вывезенные выходцами разные церковные и богослужебные книги литовской печати у них уже не отбираются и не заменяются, как при Филарете, книгами московской печати. Очевидно, что киевляне и их книги, недавно еще преследуемые, получили теперь в Москве полное право гражданства, вследствие чего в Москве быстро начинает усиливаться киевское влияние. В 1639 году в Москве печатаются иноческий и мирский Потребники, в конце которых помещен так называемый епитимийный Номоканон. Этот епитимийный Номоканон есть простая перепечатка киевского Номоканона, изданного во второй раз в Киеве в 1624 году. Таким образом, в 1639 году уже находили возможным в московские церковные печатные книги вносить статьи, заимствованные из киевских печатных книг. В 1640 году киевский митрополит Петр Могила предлагал устроить в Москве школу с помощью ученых киевлян, которых он вышлет в Москву. Уже одна возможность со стороны киевского митрополита обращаться с подобным предложением к московскому правительству показывает, что православные киевляне не только не встречали в Москве прежних подозрительных отношений к себе, но что там уже признавали превосходство киевской учености над старой московской книжной односторонней начитанностью и не прочь были учредить в Москве школу с помощью киевских ученых. |
| Первое упоминание о поселении киевских монахов в Андреевском монастыре встречается под 1651 г., когда вышедший на государево имя Батуринский Крыпецкий игумен Исихий, назначенный было в игумены Молченского монастыря, просил государя поместить его «под своею царскою светлостию», у св. великомученика Андрея Стратилата «в пленицах в нове месте». Но и он не сразу хотел поселиться там 40 . В том же 1651 г. велено было «жить за Белыми городом в Андреевском монастыре» явившимся 24 сент. межигорским старцам: черным попам Феофану да Лаврентию, старцам Исаии, Кариону, Иоанникию, Самуилу, Симеону, Неофиту, Дионисию, Николаю, Адриану, Павлу да служке Ивашке и киево-михайловским иерод. Мартирию да старцу Геронтию 41 . В 1652 г. 27 марта дана иноческая грамота выходцу черному попу из Киева Анастасию, постриженику Тригорского монастыря, которому по государеву указу велено быть в новом Андреевском монастыре. В мае упоминаются имена еще четырех лиц, посланных или поставленных «в Андреевский монастырь во Пленицы к церкви Преображения и Андрея Стратилата, что на Москве за Белым городом». Это инок Мартирий, киевлянин, произведенный в попы, иноки-киевляне Михаил и Серапион, поставленные в диаконы, черный поп Варнава, рукоположенный в Киеве и постриженный в Киевском Батурецком (?) монастыре. Ему дана 31 мая иноческая грамота по челобитной, принесенной от него Ризположенским священником Никифором да игуменом Андреевского и Донского монастырей 42 . В том же 1652 г. посланы в Андреевский монастырь вновь вышедшие густынские старцы Елисей и Евстратий 43 . В 1653 г., в марте, просился в «особый иноземский монастырь», который, по милости государевой строят на Москве, иером. Феодосий, посланный вместо того в Кожеозерский монастырь 44 . В 1654 г. в Андреевский монастырь просились и 21 авг. были посланы государем четыре старца из Кужеинского Оршанского монастыря: Севериан, Арсений, Максим, Агапит 45 . В 1656 г. явились в Москву на вечное житие и поселились в Андреевском монастыре черный старец Адриан с братом Семеном – из Белой церкви 46 . |
| Возможно также, что боголюбцев и Морозова пугала перспектива очутиться в одном государстве с подозрительными им с религиозной точки зрения южноруссами. Некоторые сторонники Неронова начинали даже коситься на нередко надменных и самоуверенных киевских монахов, начавших уже наводнять Москву, и поговаривали: «Старцы же киевляне всех укоряют и ни во что не ставят благочестивых протопопов Ивана [Неронова] и Стефана [Вонифатьева] и иных: ...враки-де они вракуют, и слушать у них нечего... про то ничего не знали [сами] чему учат« 364 . Когда Морозов сошел со сцены, положение переменилось. Никона и молодого царя такие разговоры не тревожили. Открытые патриархом Паисием перспективы всеправославной империи перевешивали опасения о грозившей опасности проникновения полуеретической заразы с Южной Руси. Да и настроения правительства и дворянства начали меняться после 1649 года, когда Хмельницкий безуспешно умолял царя о помощи и писал:»Мы Бога о том молим, чтобы ваше царское величество яко правдивый и православный государь нам царем и самодержцем был» 365 . Если Земский Собор 1649 года отказался от принятия Украины под русское покровительство и решил избежать войны с Польшей 366 , то в 1653 году надежды на соединение Малой и Белой Руси с Русью Московской уже перевешивали опасения консерваторов. К тому же, казалось, что благоприятный момент для этого соединения может быть скоро упущен ввиду побед поляков над Хмельницким. Новый Земский Собор, собравшийся 1 января 1653 года, на котором Никон играл очень значительную роль, постановил принять Малую Русь под высокую руку царя Руси Великой и»за государя стояти против литовского [и польского] короля войну вести " 367 . Помощь южно- и западнорусским землям была, наконец, решена, и война с Польшей стала неизбежной. Решение выступить в защиту православного населения Польши обратило глаза Никона и Алексея Михайловича дальше, на православный Восток, о котором им так много говорил патриарх Паисий и который, по словам Паисия, был готов отделиться от турок в случае войны Турции с Россией. |
|
|
