| Естественно, что столь противоположные явления, как богослужебное пение и музыка, не могут иметь единой истории и развиваются отдельными, самостоятельными путями, то соприкасаясь друг с другом, то расходясь и существуя независимо одно от другого. Эта разница порождает различия в периодизации истории богослужебного пения и истории музыки. Говоря об истории богослужебного пения, следует помнить, что существует небесное богослужебное пение, или пение ангельское, воспетое до сотворения видимого мира и продолжающее быть воспеваемо в вечности, и земное богослужебное пение, являющееся образом пения ангельского. Небесное пение как пение предмирное и вечное не имеет истории в полном смысле этого слова. Земное богослужебное пение имеет свою историю, и история эта может быть поделена на три основных периода. Первый период – от грехопадения до Моисея – характеризуется тем, что богослужебного пения не существовало на Земле как самостоятельной мелодической системы, и в то время, когда музыка активно участвовала в служении языческим богам, служение Истинному Богу обходилось без пения. Второй период – от Моисея до Рождества Христова – период ветхозаветного богослужебного пения, характерен тем, что музыка, служившая ранее языческим богам, была допущена до служения Истинному Богу. Начало третьему периоду положило Воплощение Господа нашего Иисуса Христа, «принесшего на землю небесную ангельскую песнь», в результате чего человек, облекшийся во Христа, ставший «новой тварью», воспел «песнь новую», предреченную святым пророком Давидом. Это и есть период новозаветного пения, в который богослужебное пение, отделившееся от музыки, выкристаллизовалось в самостоятельную певческую систему и поистине уподобилось ангельскому пению. В историческом становлении музыки можно выделить четыре основных этапа: магический, мистический, этический и эстетический. Каждый из этапов определяется спецификой воздействия звука на сознание человека. Первый – магический, характеризуется использованием экстатической природы музыкального звука, способной приводить сознание человека в особые состояния транса или экстаза. |
| Из приведенных нами отрывков можно вывести заключение, что в освобожденной от поляков части Украины быстро наступил большой расцвет православной церковной культуры и в особенности церковного пения. По-видимому, церковно-певческая культура охватила очень широкие круги населения, и дети привлекались к активному участию в богослужении пением. Конечно, Павел Алеппский никак не мог судить о подробностях и о стилистическом и техническом достоинствах пения. Но мы должны учесть природную музыкальную одоренность украинцев и преобладание среди мужчин высоких голосов, теноров, звонких, лирических ( что, конечно, не исключает и наличие басов). При этом нельзя упускать из вида, что на родине Павла Алеппского, в Сирии, да и в других подвластных туркам православных землях православная церковная культура находилась в упадке, что видно уже из описания Павлом Алеппским богослужения как на Украине, так и позже, в Московской Руси, о чем речь будет в своем месте. В таком виде и в самых общих чертах представляется положение православного богослужебного пения у православных на Украине, особенно на Киевской Руси в середине XVII в. Две ветви юго-западно-русской церковно-певческой культуры для нас особенно важны, и нам придется возвращаться к ним при рассмотрении обстоятельств развития богослужебного пения Русской Православной Церкви в самом начале второй эпохи его истории. Первая ветвь – это естественная эволюция древнего столпового пения, теперь переведенного с безлинейного столпового знамени на общемузыкальную пятилинейную нотацию. Вторая ветвь, исходящая от чуждого, западного корня, равняющаяся по инструментальной музыке, взятая от польских образцов, но приспособленная к церковнославянскому богослужебному тексту, – партесное пение (и отчасти кант). Обе эти ветви были принесены в Московское государство в середине XVII в. и ознаменовали собой громадный переворот во всей системе богослужебного пения и даже в самом понимании сущности богослужебного пения. На этом мы и закончим нашу вводную часть настоящей главы и переходим к ближайшему рассмотрению дальнейшего развития истории православного богослужебного пения Русской Церкви в православном Русском царстве, к дальнейшему ходу тех событий и процессов, на рассмотрении которых мы закончили предыдущую главу, являющуюся в то же время и главой, закнчивающей первую эпоху. |
| Но прежде чем перейти к непосредственному рассмотрению строчного пения, необходимо вспомнить положения, касающиеся духовного смысла одноголосия и многоголосия. Ранее уже говорилось о том, что если одноголосие вызывает в нашем сознании ощущение чистой временной длительности, то одновременное звучание двух звуков или двух голосов неизбежно вызывает в представлении пространственные, а значит и телесные ассоциации, в результате чего всякое многоголосие будет всегда производить впечатление телесности и материальности, в то время как одноголосие, или монодия, будет вызывать ощущение бестелесности. Отсюда делался вывод, что одноголосие, как нечто ассоциирующееся с бестелесностью, более подходит для роли образа ангельского пения и что многоголосие есть показатель разрушения образа ангельского пения и нестроения церковной жизни, чему красноречивым примером служат западные формы многоголосия: контрапунктическая полифония и гомофонно-гармонический склад. Однако теперь следует особо подчеркнуть, что материализация, или обрастание духа материей, может иметь как положительный, так и отрицательный знак. Если дух подавляется материей, как это имело место на Западе в XII-XIII вв.. то такой процесс может иметь только отрицательный знак, но если происходит одухотворение материи, обожение мира, как это имело место на Руси в XV-XVI вв., то, разумеется, такой процесс не может не рассматриваться как процесс с положительным знаком. Какие же события сопутствовали появлению строчного пения и обеспечили его существование? Систематическая канонизация русских святых, собирание и прославление русских святынь, способствующих осознанию святости Русской земли, появление исторических сводов, охватывающих собой всемирную историю и дающих ей православное осмысление, составление окончательной редакции «Домостроя», свидетельствующего о проникновении церковного сознания в мельчайшие поры быта, завоевание Казанского и Астраханского ханств, являющееся не столько географическим, территориальным завоеванием, сколько завоеванием духовным. Все эти явления можно квалифицировать как некое грандиозное воцерковление мира, как обожение космоса, как победное вхождение Церкви в мир. Именно такое победоносное шествие Церкви изображено на иконе макарьевской мастерской середины XVI в. « Церковь Воинствующая». Некоторыми исследователями уже проводилась параллель между трехслойной, поясной структурой этой иконы и многоголосной структурой строчного пения, и действительно, параллелизм этих явлений очевиден. Вообще же « Церковь Воинствующую» можно рассматривать сразу как схему, иллюстрацию и идею строчного пения, как некий ключ, открывающий доступ к пониманию его; только вглядываясь в этот мощный трехъярусный поток, можно научиться слышать все своеобразие и все великолепие этого забытого рода пения. |
| В Греческой Церкви с самых древних времен, мы видим, сверх нотных богослужебных книг, целый ряд теоретических и методических руководств, частью напечатанных или же сохраняющихся в рукописях, только на языке греческом, частью переведенных на европейские языки (особенно на латинский) 1 , каковые руководства касаются не чтения только нотных знаков, но и музыкальных оснований пения, и состава мелодий, и способов выразительности, и ритма, и украшений. Начало таких руководств восходит еще ко временам св. Иоанна Златоустог о (IV в.), св. Иоанна Дамаскина (VIII в.), Иоанна Кукузеля (XIV в.). Затем все европейские наши соседи, наприм., немцы, французы, голландцы, испанцы, итальянцы и др., имеют развитые теории своего храмового пения, которыми пользовались иногда и наши церковные композиторы 2 . Далее, не довольствуясь этим, западные наши соседи исследуют, перерабатывают древние и новые теории, а равно и напевы греков, как первотипы христианского пения. Таковы, наприм., г. Рандхартингер в Вене, Бурго-Дюкудрэ в Париже и др. Они делают опыты приведения в известность и разработки даже нашего греко-славянского церковного пения (Корнелио Станкович в Вене, Де-Кастро в Риме). Мы же, получившее свое пение, частью от южных славян, частью непосредственно от греков, не только не разработали его теоретически, но даже не имеем понятия ни о их подлинных напевах, ни о их теории и музыкальных знаках… В самом отечестве нашем, в XVII веке, еще были некоторые руководства к изучению церковно-русского пения, которые, в виде объяснений крюковых знаков (наприм. азбука А. Мезенца) или элементарной теории гармонии (грамматика Тихона Макарьевского), знакомили наших певцов с первоначальными теоретическими основаниями и церковно-мелодического пения. Но затем, с XVIII века и эти руководства преданы забвению; новыми же они не заменены, а лишь дополнены разными руководствами по гармонии и музыкальной композиции западно-европейского стиля, вовсе не касающимися мелодии (таковы ныне руководства: Арнольда, Кашкина, Чайковского и др.). Так. обр., теория нашего собственно мелодического церковного пения засохла при пускании первого ростка и не возрождалась доныне. «Пение Русской Церкви, – по словам глубокого знатока его, о. прот. Д. В. Разумовского, – досель еще не имеет своей грамматики» 3 . |
| Чтобы начатое восстановление древних церковных напевов шло с полным успехом, должно, говорит о. Аллеманов, „ввести в круг пения напевы древнейшие – примерно от первой половины XVI в. и старее, когда, предположительно, искусство пения было целостнее в отношении народности своей и стояло в зените своего развития“. В этих видах необходимо „приступить к всесторонней разработке, учения о древних певческих письменах и нераздельного с ним учения о ладах и складе русского церковного пения, а также тщательно исследовать историю и условия песнотворчества на старой Руси“. О. Аллеманов намечает и пути, ведущие к достижению намеченной им цели. Так как наша Русская Церковь своё церковное пение заимствовала с Востока – частью непосредственно из Византии, частью через южных Славян, то, чтобы судить о том, „что собственно нового вошло в пение на Руси потом – должно привести в полную известность пение Во- —674— сточной церкви во время предшествующее крещению Руси и позднее – до половины XIII в., когда эта церковь своими соками питала весь церковный обиход русский, наполняя его собой и в духе, и в чине, и в лицах, и в вещах“. Изучение пения Восточной церкви, по мнению о. Аллеманова, целесообразнее начать с изучения византийских источников, ибо греко-византийское пение явилось первоосновой церковного пения всех других народностей православного Востока и в частности нашего русского. Далее им и приводится целый ряд таких источников, изучение которых может облегчить чтение и наших древних русских певческих книг и пролить свет на некоторые тёмные вопросы из истории церковного пения. Рядом с этими работами должно, по мнению докладчика произвести сводку учений о ладах и звукорядах греческого церковного пения по первоисточникам и многочисленным исследованиям западных и русских учёных, присоединив к этому и новейшие исследования, направлена к уяснению лада и склада русской народной песни – этой младшей сестры нашего церковного напева. Чтобы сберечь памятники древнерусского певческого искусства, рассеянные по разным местам, о. Аллеманов призывает и церковную власть, и духовенство, а также и всех ревнителей, и любителей церковной старины к сохранению драгоценного музыкального наследия наших предков, к собиранию крюковых нотных книг, которые должны быть сосредоточены в библиотеке рукописей Синодального училища церковного пения. А эта последняя должна быть пополнена копиями с известных греческих и славянских редких певческих книг, хранящихся в иностранных и русских библиотеках. |
| Праздники нотного пения. Полное заглавие книги указывает дни, для которых в ней содержатся ноты: «Праздники нотнаго пения, сиречь нотныя службы на дни двунадесятых Господских и Богородичных праздников» (неподвижных). 61 В книге Праздники содержатся на малой вечерне – стихира на «Господи, воззвах», стихира на стиховне, тропарь; на великой вечерне – стихиры на «Господи, воззвах», на литии и на стиховне; на день праздника Благовещения, кроме того,– тропарь и кондак, то же и на праздники Рождества Христова и Богоявления, на эти же два дня – окончания тропарей на паримиях; на повечерии – «С нами Бог». Также в предпразднства и попразднства этих праздников – каноны, трипеснцы. На утрене – величание, прокимен, в иные праздники – стихира по 50-м псалме, также стихиры на «Хвалите». На литургии (в Господние праздники) – антифоны, прокимен, задостойник, причастен, в Воздвижение – песнопение «Кресту Твоему». Триодь нотного пения содержит ноты для тех песнопений, которые для дней недельных (воскресных) и седмичных находятся в ненотных Триодях постной и цветной. Обиход церковный нотного пения назначен для употребления при общественном богослужении и за некоторыми службами богослужения частного. Он содержит, во-первых, те песнопения, которые постоянно или чаще иных поются на вечерне, утрени, первом часе, на литургиях святого Иоанна Златоуста , святого Василия Великого и Преждеосвященных Даров; во-вторых, песнопения Псалтири, положенные на ноты; в-третьих, песнопения Миней и Триодей: кондаки, тропари, светильны, величания, припевы; наконец, песнопения богослужения частного, содержащиеся в Требнике и Книге молебных пений. Учебный обиход нотного церковного пения. Существует сокращенный, называемый также учебным, Обиход нотного церковного пения, который главным образом назначен для обучающихся нотному пению, но употребляется он и в храмах. В Учебном обиходе, как книге учебной, прежде всего печатается азбука нотного пения: «Азбука начальнаго учения желающим учитися Божественнаго пения, содержащагося на ключе альта». |
| 2) Эпоху господства многоголосного пения по западноевропейскому образцу с частым влиянием светской музыки (середина XVII–XX вв.). В каждой из эпох И. Гарднер выделяет отдельные периоды. В первой эпохе – периоды, связанные с господством тех или иных роспевов, родов пения (кондакарного, столпового, раннего русского многоголосия); во второй – преимущественно с тем или иным западноевропейским влиянием (польским, итальянским, немецким). В. Мартынов разделяет историю богослужебного пения на три периода: 1) «Домонгольский» от Крещения Руси до монгольского нашествия (XI–XIII вв.) 2) «Московский» (XIV–XVII вв.) 3) Период от петровских реформ до нынешнего времени (XVIII–XX вв.) Несмотря на некоторые различия в подходах к периодизации богослужебного пения, акцентирование тех или иных вопросов в целом совершенно четко просматривается разделение двух эпох – Средневековой, где богослужебное пение в целом придерживалось установленных канонических основ, и эпохи Нового времени, ознаменовавшей путь сближения русского православного пения с западноевропейской музыкальной культурой. Учитывая вышеизложенные концептуальные моменты, предлагаем следующую периодизацию истории богослужебного пения в России: 1 . Русское богослужебное пение XI–XIV веков. Исторически – это время расцвета Киевской Руси, вокруг которой объединились земли восточных славян, затем – период феодальной раздробленности с образованием новых удельных княжеств и соответственно, появлением новых центров древнерусской певческой культуры – Новгорода и Владимира. Это период адаптации византийской культуры на русской почве, становления русского богослужебного пения как целостной канонической системы. Здесь формируются три типа певческих структур – силлабический, невматический, мелизматический (кондакарное пение). Появляются первые нотируемые, частично нотируемые и ненотируемые рукописные источники – Кондакари, Стихирари, Минеи, Триоди, Ирмологи, Октоих. Центром духовной жизни в этот период является Киево-Печерский монастырь, где преп. Антонием и Феодосием вводится Студийский богослужебный устав. |
| Предисловие Часть первая. Православное богослужение Сведения из Литургики 1. Общие сведения о богослужении 2. Три круга богослужений. Богослужения суточного круга 3. Богослужения седмичного (недельного) круга 4. Богослужения годового круга. Праздники 6. Божественная Литургия Часть вторая. Богослужебное пение Глава 1. Церковное пение и его значение для совершения богослужения 1. Общие сведения. Сущность богослужебного пения 2. Богослужебное пение и музыка, их историческое взаимодействие. Различие понятий богослужебного пения, церковной и духовной музыки Глава 2. Основные исторические этапы становления и развития христианского богослужебного пения 1. Богослужебное пение Ветхого Завета 2. Раннехристианское богослужебное пение I–IV веков (период от «мужей апостольских» до св. Константина Великого) 3. Византийское пение IV–IX веков и его канонические основы 4. Дальнейшее развитие богослужебного пении византийской традиции 5. Истоки богослужебного пения на Руси 6. Историческая периодизация богослужебного пения Русской Православной Церкви Глава 3. Богослужебное пение Русской Православной Церкви 1. Знаменное и кондакарное пение XI–XIV веков 2. Основы безлинейной знаменной нотации 3. Расцвет столпового знаменного пения в XV–XVI веках. Гласо-попевочная система 4. Пение на глас 5. Пространные роспевы XV–XVII веков (путевой, демественный, большой знаменный) 6. Монодийное пение в XVII веке. Киевский, болгарский и греческий роспевы 7. Реформирование знаменной нотации 8. Раннее русское многоголосие Глава IV. Богослужебное пение и духовная музыка в России второй половины веков 1. Русско-украинское партесное пение второй половины XVII – первой половины XVIII веков 2. Богослужебное пение и духовная музыка эпохи «русского классицизма» второй половины XVIII – первой четверти XIX веков 3. Богослужебное пение и духовная музыка середины XIX века 4. Новое направление в духовной музыке на рубеже веков 5. Богослужебное пение и духовная музыка в XX веке Библиография Приложения Приложение 1. Типы и виды древней литургии Приложение 2. Структура евхаристического канона Приложение 3. Схема Богослужебнае структуры Литургии св. Иоанна Златоуста Приложение 4. Примеры песнопений Пример 1. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 2. На Господи возвах. Богородичен догматик. Глас 8 Пример 3. На великом вопечерии. С нами Бог. Глас 8 Пример 4. Демественный роспев (фрагмент Евхаристического канона) Пример 5. Се жених грядет в полунощи. Киевский роспев Пример 6. Приидите ублажим Иосифа. Болгарский роспев Пример 7. Повеленное тайно. Греческий роспев Пример 8. Хвалите имя Господне. Строчное пение Пример 9. 118 Догматик 5-го гласа в Чермнем мори Пример 10. М. Березовский. Хоровой концерт «Не отвержи мене» Начало Пример 11. М. Березовский. «Не отвержи мене». Фуга Пример 12. Трисвятое из Обихода нотного пения Пример 13. П.И. Чайковский. Литургия. Трисвятое Приложение 5. Терминология византийского и древнерусского певческого искусства |
| Ведь если государство теряет интерес к тому, что еще совсем недавно почиталось жизненно необходимым для него, то это может свидетельствовать только о том, что произошло какое-то перерождение самого государства. Все это означает, что факт остановки печатания певческих канонических книг является результатом изменения парадигмы государства. Российское государство превратилось из Православного царства в секулярную империю, а это значит, что сакральная ориентация была заменена ориентацией профанной. Сакральная ориентация проявляется прежде всего в том, что все относящееся к области сакрального и в первую очередь все относящееся к области Церкви, является областью жизненных интересов государства. Вот почему неисправности в области богослужебного пения, ставшие особенно заметными к середине XVII века, воспринимались как неисправности в государственном устройстве. И вот почему исправление богослужебного пения превращалось в государственную задачу — ведь состояние государства ставилось в прямую зависимость от состояния богослужебного пения. В новой парадигме государства Церковь перестала занимать главенствующее положение и превратилась в один из государственных институтов. Поэтому и проблема богослужебного пения перестала являться государственной проблемой, превратившись в частную церковную проблему. Поскольку качество и вид богослужебного пения стали безразличны государству, то и вопрос печатания канонических певческих книг был отпущен на самотек, переведен практически в эстетическую плоскость. С этим и связано полное забвение древнерусской певческой системы и знаменного пения перед лицом победоносного наступления нового партесного пения. Все это привело к тому, что на рубеже XVII и XVIII веков богослужебное пение прекратило свое существование и его место заняла музыка, как некий заменитель или эрзац богослужебного пения. Богослужебное пение, являющееся звуковым эквивалентом Православного царства, было заменено музыкой, являющейся эквивалентом секулярной империи, ибо само Российское государство превратилось из царства в империю. |
| Деятельность комитета, основанного митрополитом Филаретом специально для рассмотрения богослужебно-певческих достоинств переложений А. Ф. Львова, можно охарактеризовать как борьбу за чин православного пения против композиторского произвола, приводящего к “бесчинному воплю”. А сама роль святителя Филарета в деле сохранения традиций древнего пения роднит его со знаменитым старцем Александром Мезенцем, собравшим в XVII в. рукописи за 400 лет и “вяще”, а также со Степаном Смоленским, составившим в конце XIX в. уникальное собрание певческих рукописей. Таким образом, необходимо отметить, что именно святитель Филарет, жизнь и труды которого, по признанию Патриарха Алексия, оказали на него “самое сильное и глубокое влияние” 12 , был одним из тех, чьими заботами об устроении церковного пения вдохновлялся Святейший Патриарх в своих благословенных трудах, направленных на сохранение и приумножение духовного богатства, сокрытого в богослужебно-певческих традициях Русской Церкви. Другим великим предшественником, сыгравшим особую, если не определяющую роль в деле воспитания Святейшего Алексия как хранителя святоотеческих традиций в области богослужебного пения, был митрополит Арсений (Стадницкий) — его духовный руководитель и педагог, у которого будущий Патриарх был любимым учеником, постриженником и ставленником при получении всех трех степеней священства. Известный ревнитель церковного благочиния и благолепия, Высокопреосвященнейший Арсений, еще будучи архиепископом во Пскове, обратил свое внимание на одичание церковного клироса и созвал псковских учителей пения на съезд. В Новгороде таких съездов было им устроено два — в 1911 и 1913 гг. В речи, обращенной к учителям пения 1-го Новгородского съезда, которая стала, как увидим далее, программой для будущего Патриарха Алексия, владыка Арсений с горечью констатировал, что певческое дело в епархиях часто представлено неподготовленными лицами, которые «преувеличенного мнения о себе и иногда совсем не хотят считаться с совершенно законными желаниями священника относительно пения. Они не довольствуются простыми мелодиями, а стараются угнаться за городскими хорами, разделывающими “партесы”. Их идеал — исполнить в храме вещи позабористее. Что они делают из песнопений церковных, быть может хорошо гармонизированных, как портят вкус народа, — говорить об этом и больно и грустно Эти губители церковного пения не понимают, что церковное пение — составная часть богослужения, что в нем выливается душа, просящая Бога, славословящая, благодарящая |
|
|
