| Мало того, мы приходим в мир не с пустыми руками. Бог хорошенько снабжает нас всем необходимым для счастья. Стоит напомнить о талантах или богатстве, данных Богом взаймы, для роста. Приятно знать, что эти таланты даны для того, чтобы в конце жизни они нам были подарены вместе с прибылью. То есть на радость жизни накладывается удесятеренная радость прибавления даров Богом. Итак, смысл вхождения в мир — мощное преображение нашей личности в упражнениях в заповедях и подготовке к жизни в Раю. Но это время становления и мастерства можно потратить совсем не так, как того хочет Бог. Евангельский богач смог реализовать свои таланты и получить прибыль в виде капитала. И в этом нет ничего плохого, если они приобретены не криминальным способом. Богу нужны богатые праведники. Они могут быть Божьими бухгалтерами или почтальонами, разносящими средства братьям по Богу. Теоретически это так. Но практически богатство часто является капканом. Мало того, что наш капитал имеет часто очень сомнительное происхождение и существование, но он, даже будучи праведен, может, как лекарство в избытке, приносить вред. И ладно если бы человек просто вкусно ел, сладко пил и мягко спал, тратя Божий дар на яичницу. Но, что хуже и страшнее, богатство часто повреждает душу, внося в нее гордость, жестокосердие и наглость. Есть две мерзости пред Богом: гордый нищий и жадный богач. Нищих и гордых пока оставим в покое и вернемся к богатым. Мерзость в том, что богатые ведут себя так, словно этот мир создан для них, замещая собой место Бога на вершине иерархической пирамиды. Но где это видано, чтобы бухгалтеры были в директорском кресле? Им кажется, что они, как умные и проницательные люди, получив богатство как супер дар, получили карт-бланш от Бога на руководство и пророчество. Они как солидные люди на солидном счету у солидного Господа. Но сказал Христос: Горе вам, богатые! Ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! Ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! Ибо так поступали с лжепророками отцы их. |
| Хотя преступлением их было и сладострастие, но корень той и другой казни произошел от чревоугодия, на что и Иезекииль указывает, говоря: «вот в чем было беззаконие» содомлян, что они в гордости и «пресыщении и праздности» ( Иез. 16:49 ). Так и иудеи, начав пьянством и объедением, предались беззаконию и сделали величайшие преступления. 2. Вот почему и Христос постился сорок дней, показывая нам спасительное врачевство. Дальше этого Он не простирается, чтобы чрезмерным величием чуда не сделать сомнительной самую истину воплощения. Теперь этого быть не может, потому что и прежде Его еще Моисей и Илия, укрепляемые божественной силой, оказались в состоянии вынести такой же продолжительный пост. А если бы Христос постился долее, то многим и это могло бы служить поводом сомневаться в истине воплощения. Итак, пропостившись сорок дней и ночей, «напоследок взалкал» ( Матф.4:2 ), давая, таким образом, случай дьяволу приступить к Нему, чтобы Своей борьбой с ним показать, как должно преодолевать и побеждать. Так поступают и борцы, желая научить своих учеников одолевать и побеждать борющихся с ними; они нарочно в палестрах 7 схватываются с другими, чтобы ученики замечали телодвижения борющихся, и учились искусству победы. То же сделано было и там. Восхотев привлечь дьявола на борьбу, Христос обнаружил перед ним Свой голод, и когда тот приблизился, Он взял его, и затем раз, другой раз, и третий низложил его со свойственной Ему легкостью. Но, чтобы слишком беглым взором на эти победы не уменьшить вашей пользы, рассмотрим подробно каждую борьбу, начав с первой. Когда, говорится, взалкал Иисус, «приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» ( Матф.4:3 ). После того как слышал уже голос, сошедший с неба и свидетельствующий: «Сей есть Сын Мой возлюбленный» ( Матф. 3:17 ), слышал столь же славное о Нем свидетельство Иоанна, искуситель вдруг видит Его алчущим. Это приводит его в недоумение: припоминая сказанное об Иисусе, он не может поверить, чтобы это был простой человек; с другой стороны, видя Его алчущим, не может допустить, чтобы это был Сын Божий. |
| Это так трудно! Трудно простить от всего сердца согрешающих против нас, простить искренне и нелицемерно. Более того, исполниться к ним христианской любовью! Стать выше человеческих разногласий, ненужных сплетен, клеветы, обиды, осуждения. Непросто это, но возможно, а для христиан не только возможно, но и должно. Сам Господь призывал нас: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас ( Мф.5:44 ). Надо понять, осознать разумом и душой, что любить всякого человека есть не что иное как чествовать и славословить Творца. Если научимся в каждом ближнем, в друге и недруге, видеть создание Божие и служить ему с кротостью и смирением, то сподобимся благодати истинной христианской любви и искренней духовной радости. Святитель Иоанн Златоуст говорил: «Уподобиться Богу мы можем, если будем любить всех, даже врагов, а не тем, что будем совершать знамения». Завершается псалом пророчеством: Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень! В пророчестве этом говорится о будущей тяжелой судьбе Вавилона, который, по воле Божией, падет. Непреложный Промысл Божий найдет Своего исполнителя. И хотя в глазах людей данные события предстанут страшными, даже жестокими, псалмопевец называет блаженным того, кто неукоснительно и полно выполняет Божественную волю. В строках этих заключен и определенный иносказательный смысл. Дочь Вавилона – плоть человеческая, с ее земными потребностями и страстями, творящая беззакония, порождающая греховные помыслы – младенцев , которые да не обратятся в грехи, а будут разбиты о камень покаяния и добродетельных начинаний, творимых во имя Господа. Возлюбленные о Господе братья и сестры! Недаром сегодня вспомнили мы это благодатное церковное песнопение. Как не скорбеть и нам на реках Вавилонских , в плену земных привязанностей и пороков? Невозможно одновременно воспевать Бога и творить беззакония, отдаляясь от Отца Небесного. Нет оправдания такому двоедушию. Плененные иудеи не желали исполнять священные песни пред своими поработителями, боясь прогневить Бога. Но как часто мы, держа в уме и на устах имя Господне, все-таки подпеваем врагу рода человеческого в том, что касается временных удовольствий или сомнительных потребностей. Разве не является это предательством Господа и Его учения, которое мы стремимся исповедовать?! Разве это не отступление от веры нашей? Почему такими действиями мы не боимся вызывать справедливый Божий гнев? Пока еще есть время, время нашей земной жизни, постараемся заглянуть в свою душу и понять, что же для нас важнее – пребывать в греховном плену и духовном забытьи или все-таки восстать из рабства беззаконий, дабы обновиться, очиститься и обрести ни с чем не сравнимую радость Божественного общения. |
| Православный человек в своих мыслях и поступках стремится к Царству Божию, желает быть его подданным, гражданином Неба. Он знает, что это Царство недостижимо на искаженной грехом нынешней Земле; более того, он знает, что зло в мире в конце концов восторжествует. Но в любых своих поступках он стремится делать все, чтобы земная жизнь была, насколько возможно, устроена по тому образу Божия Царства, который Сам Господь нам открыл через Священное Писание Нового Завета и церковное Предание. Это царство иерархично. Оно предполагает единоначалие. В нем нет никакого «плюрализма истин», оно подразумевает единственность правды и осуждение лжи. В этом царстве занимают более высокое положение те, кто послужил Богу и людям. В нем вряд ли будет много людей, живших по преимуществу для себя, но ближе всех к Богу станут те, кто исполнил Его заповеди: «Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10, 32); «Кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (Мк. 10, 44); «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Наконец, в него не войдут все, кто желал, но оказался недостойным. Многие остались вне этого Царства, и Царь Царей – Господь – на Своем суде не допустил их туда, даже если они хотели войти. Для этих людей закончилась свобода, они обречены на вечное наказание. Точно так же и в государстве, соответствующем христианским идеалам, всегда должны ясно различаться правда и ложь, нравственное и безнравственное, хорошее и плохое. Первое должно поддерживаться, второе – осуждаться. Свободу необходимо охранять и поддерживать, но она имеет ясные пределы, в том числе нравственные. В государстве, где христиане реально влияют на общественный уклад, всегда предполагалось единоначалие. В нем наверху социальной лестницы всегда стояли и должны стоять те, кто служит интересам государства и общества, особенно жертвуя собой – то есть воины и вообще люди, сочетающие жизнь со служением, а не с обслуживанием своих эгоистических интересов, а уж тем более не с деяниями сомнительного нравственного качества. Описываемое государство не является суммой эгоизмов, технически управляемой с целью «снижения вреда» при их конфликте, а также достижения максимальной суммарной выгоды. Оно имеет свое духовное и нравственное лицо, свою высшую миссию. Оно симфонически взаимодействует с Церковью, даже понимая различие природ, целей и пределов духовной и светской власти. Наконец, оно способно называть зло злом и решительно противостоять ему – причем речь идет не только о посягательствах на чьи-то жизнь, здоровье и имущество, но и обо всех безнравственных явлениях, разрушительных для жизни и здоровья людей в длительной перспективе. |
| А через несколько лет ситуация изменилась. Я, с подачи все той же тети, перешла из обычной школы в православный лицей. Про храм и Таинства я уже узнала и даже старалась все делать «как надо». Только с одним «но». Среди наших родителей и учителей бытовало мнение, что учащимся подросткам никак нельзя поститься, поэтому ели мы все, кроме мяса. Возможно, это правильно, конечно. Только во «все, кроме мяса» включались и шоколадки, и всякого рода фаст-фуд. Сильно я сейчас сомневаюсь, что это жизненно необходимые продукты для растущих организмов. А вот в том, что подростки могут и должны пытаться себя в чем-то ограничивать, не сомневаюсь. Отказаться как раз от этой вредной еды было бы гораздо полезнее. Во всех смыслах полезнее. Точно такой же странный максимализм, как и с работой. «Раз можно всё, кроме мяса, будем есть шоколадки с чизбургерами». Чудная логика-то, но с ней было тоже проще. Проще, чем себя ограничивать хоть в малом… Человеку вообще свойственно искать простые решения. Это не всегда плохо. Лень, как известно, двигатель прогресса. Но если в быту это действительно так, то на самом деле сложно понять, зачем человек пытается упростить христианство. Последние дни земной жизни Спасителя как раз и должны нам напоминать о том, что нет у нас права на упрощение. Как можно пытаться упрощать свою и так-то несложную жизнь, когда Он на Кресте? Твои шоколадки — и Гефсиманский сад… Твое желание поспать лишние два часа и — Голгофа… Ведь дело даже не в запретах есть молочный шоколад или долга быть на службах. Дело просто в любви, как мне кажется. Ведь если мы стремимся быть с Ним, то мы же не можем не пытаться прочувствовать, что происходило в эти дни. А точно ли происходило, точно ли тут уместно прошедшее время? Мне кажется, что каждую Великую Среду Иуда предает Его, каждый Четверг Он говорит: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» — и каждую Пятницу Он умирает на Кресте. За нас. За каждого из нас. |
| То, что вопрошавшие «удивились», свидетельствует об их невысоком умственном статусе. Хотя, с другой стороны, как сказать... Ведь и в наши дни постоянно происходит спотыкание в этом вопросе, и «для простоты» очень хочется отождествить кесаря и Бога. А тут подоспели и саддукеи, желающие оспорить доктрину воскресения и придумавшие для этого довольно-таки нелепую историю о бездетной женщине, которая последовательно выходила замуж за семерых братьев (это при том, что и четвертый-то брак допускался с большим скрипом), что, по их мнению, не позволяло решить, чьей женой станет она по воскресении. Ответ на эти хитросплетения прост и блистателен: «Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах». Ну, допустим, это мы уже понимаем. Но достаточно ли твердо мы усвоили различие между своими человеческими представлениями об устройстве мира и его реальным устройством? В особенности это, как ни странно, относится к представлениям о Страшном суде, который, уж казалось бы, целиком относится к компетенции Всевышнего. В свое время православная письменность как раз и отличалась строгим и целомудренным отношением к тому, о чем человек судить не вправе (и, кстати сказать, умением отграничить эти области мира). Увы, это время прошло, и в ход пошли совершенно досужие домыслы, а в качестве их документальных, так сказать, обоснований - видения, «загробные писания» и так далее в том же сомнительном роде. Но Христос не удовольствовался простым и ясным ответом на запутанный вопрос саддукеев, а пошел дальше и глубже, говоря уже о ложности самих оснований их неверия в воскресение: «А о воскресении мертвых не читали ли вы реченное нам Богом: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых». Что ни говори, а замечательно устроен мир, в котором вот так связаны богодухновенные Писания и Божественное мироустройство. И коль скоро мы уже говорили о подражании Христу, то хорошо бы принять во внимание эту Его ясность взгляда и прямоту суждения, благодаря которым и все мироздание предстает перед внимательными слушателями и последователями во всей своей прекрасной ясности. |
| Вопрос может показаться риторическим. Но это не так. РНЛ к месту вспоминает историю о Силоамской башне. Уместно постоянно иметь в виду притчу о мытаре и фарисее, преодолевая непреодолимое желание вслед за фарисеем самодовольно воскликнуть: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю» (Лк. 18:11-12). Святитель Иоанн Златоуст в своём толковании притчи восклицает: «О, какое зло – недуг гордости!» и призывает: «Постараемся же приобрести смирение мытаря и облегчим себе бремя тяготеющих на нас грехов; возненавидим гордость, которою фарисей погубил богатство добродетелей». На Руси говорят: заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт. В Евангелии содержится предостережение для неразумных, горделивых постников: «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф. 6:16). Итак, ответом на первый вопрос может стать призыв задуматься о своей греховности, смирить свою гордыню и навсегда отказаться от навязчивого поиска сучка в глазу ближнего (Мф. 7:5). 2) Уместны ли слова обличения при сложившихся обстоятельствах? Сторонники обличения оправдывают свои грозные слова заботой о ближнем и об обществе, необходимостью озвучить нравственную оценку поведения тех несчастных, оказавшихся в тот страшный час в «Крокусе». Однако обличители не задаются вопросом о цели такого обличения. Какую цель они преследуют? Исправить общество, улучшить нравы? Но достигнут ли они эту цель таким образом и при наличных обстоятельствах? Сомнительно, особенно учитывая контекст (как бы то ни было, но произошла трагедия, обездолено огромное число семей, остались сироты, иждивенцы, разрушены семьи)… Уместны ли при такой ситуации слова обличения? Душеспасительны ли? Уместно вспомнить притчу о сеятеле, указывающую на важность не только семени, но и почвы. Архиепископ Никон (Рождественский) , толкуя эту притчу, пишет: «Различие в людях зависит не от природы их, а от их воли. И здесь открывается великое человеколюбие Божие в том, что Господь не от всех в одинаковой степени требует добродетели, но и первых приемлет, и вторых не отвергает, и третьим дает место». |
| – Если не увижу на руках Его (Иисуса) ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю. Через восемь же дней Фома сам уже лицом к лицу стоял пред явившимся опять сквозь запертые двери Христом и сам слышал Его голос: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои, подай руку твою и вложи в ребра Мои, и не будь неверующим, но верующим». И что же? От приближения у истине поколебалось неверие Фомино, как дым рассеялись сомнения его, и он уже с убежденным восклицанием обратился ко Христу: – Господь мой и Бог мой! Братья! При возникновении у вас каких-либо сомнений в вере, и мы, прежде чем отрицать что-либо (о, сохрани нас от этого, Боже!), должны со всякой тщательностью определить, есть ли достаточные причины для наших сомнений, из здорового ли источника они проистекают, не заблуждение лишь только сомнения наши? Подобно апостолу Фоме, мы должны ближе подойти к сомнительному для нас предмету, внимательнее всмотреться в него, «осязать» его. Но как сделать это? Для этого нужно – глубокое и широкое религиозное просвещение, сосредоточенное изучение священного Писания, вдумчивое чтение творений свв. и великих отцов и учителей церкви, ближайшее ознакомление с древними и новыми трудами славных мужей христианского знания, возможно, частые беседы о предметах веры с пастырями церкви и учителями церковными… Знаем ли мы, братья, эти средства борьбы с сомнениями и искушениями в вере? Кажется, что мало. В школах и дома мы изучаем какие угодно науки и искусства, знакомимся с какими угодно предметами, не исключая и предметов, служащих исключительно целям, возможно, более веселого и беззаботного препровождения времени. К предметам же христианского знания, – самым важным и необходимым, – мы большей частью обращаемся после всего и неохотнее всего. И в школах, и дома мы готовы читать какие угодно книги и иногда читаем их в подавляющем множестве и разнообразии, книги же вероучительные и нравоучительные, – глубокомысленные, полные живого интереса и назидательные книги, – положительно валятся у нас из рук, а вернее, – мы и совсем не знаем их. |
| - Но ведь в тексте Экклезиаста совсем нет покаянных мотивов- таких, как у Давида, например, в 50-м псалме. - Да, это не Давидово покаяние! Это, скорее всего, покаяние философа, переосмысливающего всю свою жизнь. Слово «покаяние» здесь легче всего использовать в греческом варианте: метанойя, перемена, изменение. В жизни Соломона было несколько перемен. Его горячая любовь к Богу и к Премудрости Божией в молодости, деятельная жизнь в зрелости и потом, под конец жизни,- пресыщенность богатством и удовольствиями, приведшая к сомнительным поступкам. Нам до конца неизвестно, насколько глубоко погрузился он в идолопоклонство, однако ясно, что он увяз в своем многоженстве и заигрывании с язычеством. А потом его постигает не такое сердечное сокрушение, как у отца его Давида, но некое философское переосмысление бытия человеческого. И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною. Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих. И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая [их]: и вот, всё - суета и томление духа, и нет [от них] пользы под солнцем! Еккл. 2, 9-11. - Почему у него, вполне ветхозаветного иудея, возникла проблема смысла жизни? Почему она не возникала у Авраама, Исаака, Иакова... Моисея, Иисуса Навина, Самуила, Давида и других? - Это все равно, что спрашивать, почему теорию относительности создал именно Эйнштейн. Или почему «Евгения Онегина» написал именно Пушкин . Есть разные люди, у каждого своя дорога, свое предназначение на этой земле. Перечисленные ветхозаветные праведники были глубоко религиозны, но никто из них не избрал премудрости как главного принципа жизни; не просил у Бога сердца разумного , как просил Соломон в Гаваоне (см.: 3 Цар. 9). Получив от Бога премудрость, Соломон служил ей всю свою жизнь, и вот ей-то как раз ни разу не изменил! Он служил ей, когда судил людей, когда слагал Песнь Песней, когда писал свои Притчи- весь корпус Соломоновых книг можно назвать книгами премудрости. Поэтому не удивительно, что именно у Соломона возникает философская проблема- проблема смысла жизни в целом. |
| Потому он укоряет их за сомнение в этом, как предмете несомненном, и с недоумением спрашивает: «если... Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых?» Так он опять низлагает дерзость противников. Не сказал: как говорите вы, но: «то как некоторые из вас говорят»; не всех укоряет, и укоряемых не открывает, чтобы не ожесточить их, опять же и не скрывает их совершенно, чтобы исправить их. Для того он, отделив их от всех, устремляется против них, и таким образом с одной стороны обессиливает и поражает их, а с другой утверждает других в истине для борьбы с ними, не допуская (верующих) уклоняться к тем, которые старались развратить их. Он приготовился применить сильную речь. Потом, чтобы не сказали, что хотя воскресение Христово известно и очевидно всем и никто в нем не сомневается, однако отсюда не следует необходимо и воскресение людей, – так как воскресение Христово было предвозвещено, сбылось и засвидетельствовано явлениями, а наше только еще в надежде, – смотри, что Он делает: опять с другой стороны доказывает то же самое (воскресение Христово), чем и делает речь свою весьма сильной. «Как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых?» Этим ведь опровергается и Христово воскресение. Потому и продолжает: «если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес» ( 1Кор.15:13 ). Видишь ли, с какой силой и непреодолимым искусством Павел старается доказать не только посредством известного сомнительное, но и посредством сомнительного для противников известное? Он делает это не потому, чтобы самое событие требовало доказательства, но чтобы внушить, что одно достоверно не менее другого. 2. Но какая, скажешь, здесь последовательность? Если Христос не воскрес, то следует, что и другие не воскреснут; а если другие не воскреснут, то можно ли основательно заключать, что и Христос не воскрес? Так как это, по-видимому, не совсем последовательно, то, смотри, как Он делает это весьма последовательным, бросив семена еще издалека и основываясь на самом предмете проповеди, т.е. что (Христос) воскрес, умерев грех наших ради, и что Он есть начаток умершим. Начаток чьим был бы начатком, если не воскресающих? И как Он был бы начатком, если не воскреснут те, которых Он начаток? Следовательно, как они не воскреснут? Если же они не воскреснут, то для чего воскрес Христос? Для чего Он пришел, для чего принял плоть, если не имел намерения воскресить плоть? Ведь Он не имел в ней нужды для Себя, но для нас. Впрочем об этом (апостол) рассуждает после, а теперь пока говорит: «если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес»: так одно соединено с другим! |
|
|
