| Некоторые критически настроенные учёные признают ранние даты создания для основных Евангелий. Бывший епископ Дж. Л. Т. Робинсон (Robinson) утверждает, что они были написаны между 40 г. и 60 г. В таком случае создание первых письменных материалов могло начаться всего через семь лет после описываемых в них событий. Даже поздние датировки – от 60-х до 80-х гг. – не оставляют времени для появления мифологических искажений. Как было показано, даже два поколения – слишком короткий срок для того, чтобы тенденции к мифологизации успели вытеснить твёрдое ядро исторических фактов (см. мифология и Новый Завет). Некритическое отношение к документу Q . Метод, с помощью которого «Семинар по Иисусу», шумно рекламируя свою научную деятельность, смог прийти к столь радикальным выводам, был до крайности прост. Участники «Семинара» разжаловали записанные в первом столетии рассказы современников и очевидцев жизни Иисуса (четыре Евангелия) в ранг позднейших мифологических произведений, заменив их не дошедшими до нас источниками, такими как документ Q , и явными апокрифами, такими как «Евангелие от Фомы». Однако документ Q – документ чисто гипотетический. Рукописей его не существует. Никто и никогда не цитировал такую книгу и не упоминал о её существовании. Это чисто гипотетическая литературная реконструкция, исходящая из необоснованных предпосылок. Она находится в противоречии с известными свидетельствами. Ссылки на «Евангелие от Фомы» сомнительны по ряду причин. Это произведение бесспорно датируется вторым столетием и весьма далеко от современников событий. По своей направленности оно еретическое, так как проповедует гностическое учение (см. Евангелия из Наг-Хаммади). Заявленные в нём притязания на то, что оно написано апостолом, заставляют отнести его к разряду легенд. Небезынтересно, что при ссылках на него для опровержения факта Воскресения упускается из виду то обстоятельство, что само оно претендует на передачу подлинных слов воскресшего Христа. Учёные из «Семинара по Иисусу» используют также «Потаённого Марка» и «Евангелие от Петра». «Евангелие от Петра» – это апокриф второго или даже третьего столетия, одиозный из-за своих на редкость неправдоподобных легенд. В современной истории никто из учёных не видел его или копию Послания Климента, предположительно его содержащую. Как же тогда его содержание может использоваться для научной оценки аутентичности Евангелий? |
| В Иисусе фарисеи увидели сначала интересного проповедника, а затем – огромную угрозу своему авторитету и положению в обществе. Наиболее ожесточенные споры у Иисуса бывали именно с фарисеями. Вместе с тем, некоторые из них сочувствовали и помогали Ему, прежде всего Иосиф Аримафейский. Будущий апостол Павел сначала также принадлежал к числу фарисеев. Другой религиозной группой у иудеев были саддукеи , или «праведники». Это течение было распространено в основном среди священников. В отличие от фарисеев, саддукеи отвергали всё, кроме Писания, да и из него признавали только Пятикнижие, т.е. сам Моисеев Закон, и отвергали более поздние книги. Саддукеи, в частности, не верили в возможность воскресения мертвых, поскольку в Пятикнижии о нем ничего не сказано. Саддукеям Иисус сначала был безразличен, но когда Он они увидели в Его проповеди угрозу священническому авторитету, а особенно когда он стал проповедовать в Иерусалимском храме, они также отнеслись к Нему враждебно. 37. Иуда Искариот и Понтий Пилат: сделавшие свой выбор Кто такой Искариот? Приговор Иисусу вынес Синедрион, т.е. собрание старших священников и других наиболее авторитетных духовных вождей иудейского народа. Более того, именно они, а прежде всего первосвященники Анна и Каиафа, хотели именно этого и добиться и, вероятно, были вполне довольны результатом. Но были в этой истории люди, которые вовсе не стремились к этому исходу. Об одном из них, царе Ироде Антипе, мы уже говорили в 35-й главе. Но его даже действующим лицом не назовешь – он просто развлекался, как мог. А были еще два человека, без которых казнить Иисуса было бы очень трудно – это апостол Иуда Искариот, который подсказал, где можно арестовать Иисуса, не вызывая волнений в народе, и указал на него, и римский наместник Понтий Пилат, утвердивший смертный приговор Синедриона. Начнем с Иуды. Он был один из Двенадцати апостолов и носил это странное прозвище Искариот, чтобы отличать его от другого Иуды, сына Иакова по прозвищу Фаддей (о нем шла речь в 34-й главе). Значение прозвища до сих пор служит предметом споров. Самое распространенное объяснение – «иш-керийот», т.е. «человек из Керийота» (название какого-то селения или городка в Иудее) или просто даже «человек из пригорода». Иногда, впрочем, говорят, что это искаженное слово сикарий (так называли борцов за независимость, а на современном языке террористов, использовавших кинжалы, на латыни сика, для убийства римлян и сотрудничавших с ними иудеев). Есть и другие объяснения, связанные с созвучными арамейскими словами: то ли «красильщик» (профессия), то ли «лживый человек» (характеристика поведения). Последняя версия сомнительна: вряд ли у него с самого начала было такое обидное прозвище. |
| составление и перевод А.А. Бурова Святой Иуст, четвёртый епископ Кентерберрийский (†627, память 10 ноября) Описание подробностей жизни Святителя Иуста почти полностью зависит от труда Беды Достопочтенного «Historia Ecclesiastica » – дополнения средневековых авторов таких как Уильям Малмсбери (Malmesbury) или Эльмгэм (Elmham) не обладают никаким авторитетом. Святитель Иуст был из второй волны проповедников, посланных Святым Григорием Великим и прибывших в Англию в 601 году в подкрепление Святому Августину. Они привезли реликвии, книги, священные сосуды и другие подарки, посланные римским папой. Доподлинно неизвестно, был ли он обычным священником или монахом. Святой Беда не касается этого вопроса и только более поздние писатели-монахи из Кентребери провозгласили его принадлежащим к их ордену. В 604 году он был хиротонисан Святым Августином в первого Епископа Рочестерского, по случаю чего Король Этельберт (Ethelbert) даровал ему хартию на владение территорией, называемой Пристфилд (Priestfield), и другие земли. Подлинность других хартий, в которых находят его имя, сомнительна. После смерти Святого Августина Иуст присоединился к новому Архиепископу, Святому Лоуренсу (Laurence) и к Мелиту (Mellitus) Лондонскому в письмах, адресованнных упорствующим Британским епископам, но без результата. Во время языческой реакции, последовавшей за кончиной Этельберта, Иуст был изгнан из епархии и нашёл убежище в Галлии, где пробыл один год. После этого он был вызван Эдбальдом (Eadbald), который был обращён ко Господу Святым Лоуренсом. После кончины Мелита 24 апреля 624 года, который стал архиепископом после Лоуренса, Святитель Иуст был избран на вакантную кафедру. Письмо, которое направил ему Римский папа Бонифатий вместе с паллиумом (pallium), сохранено Бедой Достопочтенным (H. F., II, 8). Он был уже стариком, и остались лишь немногие записи о его правлении, за исключением того, что он хиротонисал Романа (Romanus) во епископа Рочестерского и Святого Павлина во епископа Севера. Его память по сей день почитается в Кентербери 10 ноября, но есть неуверенность относительно года его смерти, хотя 627 год, обычно упоминаемы год, выглядит правильном, тем более, что он соответствует тому трёхлетнему периоду, обычно указываемому летописцами как время его архиепископства. Он был захоронен вместе со своим предшественниками в монастыре Святого Августина в Кентербери, и поминается 10 ноября в Английском приложении к Молитвеннику и Помяннике. Источник: St. Justus Святая ИУСТА, мученица из Кальяри (†130, память 14 мая) Пострадала вместе со святыми Иустиной и Эндиной. Читать далее Источник: Избранные жития святых, в Европейских и иных землях просиявших : А-Э/Сост. и перевод А.А. Бурова. – Москва : 2005–2015. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Не удовлетворенный этим, Константин из политических подозрений вскоре приказал убить и юного Лициния, своего племянника, которому едва исполнилось одиннадцать лет. Но хуже всего было убийство его старшего сына Криспа в 326 г., которого подозревали в политическом заговоре, а также в кровосмесительных намерениях по отношению к его мачехе Фаусте, в то время как большинство считает его невиновным. Эта семейная и политическая трагедия была вызвана взаимными подозрениями и соперничеством и напоминает поведение Филиппа II по отношению к Дону Карлосу, Петра Великого по отношению к его сыну Алексею и Солимана Великого по отношению к его сыну Мустафе. Авторы более позднего периода утверждают, хотя и необоснованно, что император, подобно Давиду, горько раскаялся в своем грехе. Кроме того, Константина часто обвиняли – но это, по–видимому, совершенно несправедливо – в смерти его второй жены Фаусты (326?), которая, как рассказывают, после двадцати лет счастливого брака была обвинена в хуле на приемного сына Криспа и в прелюбодеянии с рабом или императорским гвардейцем, после чего ее удушили паром в перегретой бане. Но рассказы о причине ее смерти и о том, как это произошло, – настолько поздние и противоречивые, что участие Константина в этом событии по меньшей мере сомнительно 13 . Как бы то ни было, христианство не преобразило Константина морально. Его больше волновало внешнее общественное положение христианской религии, чем ее внутреннее воздействие. Его восхваляли и осуждали христиане и язычники, ортодоксы и ариане, испытывавшие на себе то его благосклонность, то его неприязнь. Своими общественными деяниями и личным характером он в чем-то напоминает Петра Великого: великие добродетели и заслуги сочетались в нем с чудовищными преступлениями, и, вероятно, он умер, утешая себя так же, как Петр, последние слова которого были: «Я верю, что за то добро, которое я старался принести своему народу (церкви), Бог простит мои грехи». Характерная черта его благочестия: когда Елена привезла из Иерусалима крест Спасителя, Константин вставил один из священных гвоздей в упряжь своего боевого коня, а другой – в украшения своего шлема. |
| 120 Это очень хорошо понято и выражено в брошюре, заглавия которой не припомню, одним учёным, если не ошибаюсь, Женевским профессором. Честная совестливость, которую я осмелюсь назвать христианской, несмотря на его антихристианство, воспрепятствовала ему принять кафедру богословия. 121 Анализом внутреннего характера Евангелия от Иоанна, во второй моей брошюре, я, кажется, доказал, что подлинность Писания не представляет нам ничего сомнительного. Здесь же я желаю только выяснить окончательно, как относятся христиане к Библии. 124 Впрочем, и Дарбеиты, и Ирвингиты провозглашают в мире реформатов необходимость печати объективной, т. е. необходимость Бога для человеческого верования. Я сказал в моей второй брошюре, что Ирвингизм есть сомнение, жаждущее чуда. Ирвингит хочет относиться к самому себе, как апостол к иудеям и язычникам, т. е. быть в одно и то же время и апостолом, и новообращаемым. И Тирш, этот муж столь учёный, этот ум столь высокий, мог впасть в подобное заблуждение. Бедный человеческий разум! 125 Самые поздние настали часы, времена самые худшие; будем бдительны! Се грозно грядёт судия верховный, Грядёт, грядёт, да покончит со злом, да венчает благочестие, т. д. ... Сильные и тяжкие одолевают волнения отягощённый ум и т. д. (лат. Прим. ред.). 128 Я доказал, что обвинения в Цезаропапизме, возводимые на Церковь как Римлянами, так и протестантами, несправедливы, и не думаю, чтобы люди добросовестные стали повторять их. Тем не менее я нисколько не утверждаю, чтобы Церковь в Русской области никогда не подвергалась в предметах второстепенной важности каким-либо посягательствам со стороны светской власти или, по крайней мере, не испытывала действий, имеющих вид посягательства (о чём мною было уже сказано в первой брошюре). Самоё допущение такого вида есть уже проступок с нашей стороны, в котором мы должны себя винить; ибо всё, что подаёт оружие против Церкви, хотя бы клевете, есть вина непростительная для народов, удостоившихся счастья принадлежать Церкви и неосторожно допускающих какое-либо затемнение её чистоты. Если бы, однако, учёный Бунзен, при его добросовестности, посвятил несколько минут на серьёзное изучение Русской истории, то он увидел бы, что самая неблаговидность, в которой мы винимся, идёт не от развития стихий чисто народных и не от влияния Византийского: она явилась в то время, когда наши первобытные стихии окрасились элементом западным, и в особенности немецким. Не всё было чистым благодеянием в приношениях западной мысли и баланс может быть очень сомнителен. За всем тем, всё это дело русской церковной области, а вовсе не Церкви. |
| Говорить, что Константинопольский Вселенский собор осудил хилиазм, это другое. Учёный-экзегет 17 века Корнелий Лапид, который не был премиллениалистом, заявил, что не смог найти ни одного раннего собора, который осудил бы хилиазм как ересь. Совсем недавно Дэсмонд Бирч мудро провёл различие между христологией Аполлинария, которая была осуждена на Константинопольском соборе, и воззрениями Аполлинария на тысячелетнее царство, которые «не были официально осуждены» на Соборе. Осудил ли Константинопольский собор хилиазм? Ответ – нет. Более поздние соборы о тысячелетнем царстве К тому времени как патристическая эра подошла к своему закату, хилиазм приобретал всё более и более дурную славу. Большинство верили, что его истоки были сомнительными – эта вера в буквальное тысячелетие имела своё начало в иудейских апокрифических писаниях, писаниях гностика Керинфа или неизвестного церковного отца Папия. Другие выражали осуждение, говоря, что хилиастические надежды были сфокусированы в неверном направлении, на тело и земной мир, а не на небо и мир грядущий. Они видели хилиазм, который придерживался мнения, что в тысячелетнем царстве люди будут также есть, пить, жениться, рожать детей, в противоположность учению Иисуса, что «в воскресении не будут жениться» (Мф. 22,30), и утверждению Павла, что «Царство Божие не пища и питие». До тех пор остальные верили, что хилиазм, с его идеей будущего царства в Иерусалиме с совершением жертвоприношений, был возрождением практики Ветхого Завета, тени того, что уже было выполнено во Христе. В начале средневековья некоторые христианские писатели связывали хилиазм с ересью. Тем не менее, надежда тысячелетнего царства переживалась на Востоке в определённых Сирийских кругах, и на Западе в вере, что будет время отдыха для святых после смерти Антихриста. Хилиазм был восстановлен в позднейшее средневековье благодаря влиянию творений аббата Иоакима Фиорского и его последователей. Позже некоторые протестантские экзегеты XVII века популяризировали это учение в своих уважаемых сообществах веры. |
| 11. Чтобы составить себе понятие о степени невежества этого человека относительно богословских определений, достаточно сказать, что он воображает, будто Св. Отцы, говоря о вечном исхождении Духа, давали имя Христа и даже Иисуса Христа второй Ипостаси (стр. 58, 59 и 60). Этим все сказано. Еще он говорит, что савеллиане возвращались к ереси Ария (стр. 56). Распространяется теперь слух, что это сочинение принадлежит не Пиципиосу. Если так, то его дело отречься от него. 12. По вопросу о догмате непорочного зачатия. 13. Der religioze Zustand dcs evangclischen Deulschlands nach Ucht und Schatten. 14. Это очень хорошо понято и выражено в брошюре, заглавия которой не припомню, одним ученым, если не ошибаюсь, женевским профессором. Честная совестливость, которую я осмелюсь назвать христианством, несмотря на его антихристианство, воспрепятствовала ему принять кафедру богословия. 15. Анализом внутреннего характера Евангелия от Иоанна во второй моей брошюре я, кажется, доказал, что подлинность Писания не представляет нам ничего сомнительного. Здесь же я желаю только выяснить окончательно, как относятся христиане к Библии. 16. Des achten und wahren Catholicismus подлинного, истинного католичества (нем.). 17. См. вторую брошюру. Всякий христианин - протестант в смысле искания истины; Церковь же кафолична, ибо обладает истиною. 18. Впрочем, и дарбеисты, и ирвингиты провозглашают в мире реформатов необходимость печати объективной, т. е. необходимость Бога для человеческого верования. Я сказал в моей второй брошюре, что ирвингизм есть сомнение, жаждущее чуда. Ирвингит хочет относиться к самому себе, как апостол к иудеям и язычникам, т. е. быть в одно и то же время и апостолом, и новообращаемым. И Тирш, этот муж столь ученый, этот ум столь высокий, мог впасть в подобное заблуждение. Бедный человеческий разум! 19. Самые поздние настали часы, времена - самые худшие; будем бдительны!//Се грозно грядет Судия верховный,//Грядет, грядет, да покончит со злом, да венчает благочестие и т.д....//Сильные и тяжкие одолевают волнения отягощенный ум и (лат.). |
| Позиция же нашей церкви достаточно проста. Мы не против приезда Римского Папы, мы готовы с ним беседовать хоть в Москве, хоть в Риме. Но мы не хотим, чтобы эти беседы были лицемерными. Мы хотим убедиться в том, что Римский Папа едет сюда не как триумфатор или крестоносец, а как человек, который действительно видит в нас христиан, братьев во Христе. В противном случае, эта встреча будет пустой формальностью, вдобавок сомнительной нравственной доброкачественности. Ведь встречи такого рода по протоколу предполагают улыбки, объятия, поцелуи, заверения в добром и дружеском отношении. Но разве можем мы с чистым сердцем сказать, что сегодня с Римским Папой у нас именно такие отношения? А если не можем – то зачем же лицемерить? Зачем позировать журналистам? Встреча должна быть некой печатью, завершающей процесс диалога. А диалога-то и нет. Да, теоретический, богословский диалог с католиками не прекращается до сих пор. Но не получается у нас гуманитарный диалог. И было бы странно обсуждать философские проблемы, когда в наших отношениях существуют проблемы чисто человеческие. Причина холодности наших отношений не в том, что Римский Папа верит иначе, чем Московский Патриарх. Патриарх встречается и радушно общается с мусульманскими лидерами, с протестантскими, деятелями светской культуры… Так что не разномыслие является причиной того, что мы отказываем в человеческом общении Папе. Дело не в теоретических разногласиях, а в реальной боли реальных людей на реальной земле Западной Украины. При нынешнем молчании Ватикана получается, что где бы Римский Папа ни встретился с Патриархом – в Киеве, в Москве или в Риме – всюду это были бы объятия через слезы и кровь украинских православных. Поцелуи иерархов стали бы ширмой, скрывающей слезы избитых православных священников на Западной Украине. И, коль уж говорить о встрече такого высокого уровня, то давайте будем реалистами. Нынешний Папа в силу своего возраста человек уходящий. На политическом жаргоне – «подстреленная утка». Имеет ли смысл о чем-то разговаривать именно с этим человеком? Не стоит ли серьезный диалог перенести на то уже недалекое время, когда в Риме появится новый Понтифик? Кроме того, это человек, который в значительной степени отягощен своим прошлым и до некоторой степени национальными предрассудками. Как писала парижская газета «Монд» еще в начале 80-х гг., «Иоанн Павел II – прежде всего поляк, а Папа по совместительству». В более поздние времена, в 90-е гг., один итальянский кардинал меня заверял, что если бы Папа был итальянец, то тех проблем в отношениях Ватикана и Русской Церкви, которые есть сейчас, просто бы не было. А дальше он пояснил, в чем дело: «просто Папа пробует взять реванш за поражение Польши в XVII веке». |
| В Иисусе фарисеи увидели сначала интересного проповедника, а затем – огромную угрозу своему авторитету и положению в обществе. Наиболее ожесточенные споры у Иисуса бывали именно с фарисеями. Вместе с тем некоторые из них сочувствовали и помогали Ему, прежде всего Иосиф Аримафейский. Будущий апостол Павел также принадлежал к числу фарисеев. Другой религиозной группой у иудеев были саддукеи, или «праведники». Это течение было распространено в основном среди священников. В отличие от фарисеев, саддукеи отвергали все, кроме Писания, да и из него признавали только Пятикнижие, то есть сам Моисеев Закон, и отвергали более поздние книги. Саддукеи, в частности, не верили в возможность воскресения мертвых, поскольку в Пятикнижии о нем ничего не сказано. Саддукеям Иисус сначала был безразличен, но когда они увидели в Его проповеди угрозу священническому авторитету, а особенно когда он стал проповедовать в Иерусалимском храме, они также отнеслись к Нему враждебно. 37. Иуда Искариот и Понтий Пилат: сделавшие свой выбор Кто такой Искариот? Приговор Иисусу вынес Синедрион, то есть собрание старших священников и других наиболее авторитетных духовных вождей иудейского народа. Более того, именно они, а прежде всего первосвященники Анна и Каиафа, этого и добивались и, вероятно, были вполне довольны результатом. Но были в этой истории люди, которые вовсе не стремились к такому исходу. Об одном из них, царе Ироде Антипе, мы уже говорили в 35-й главе. Но его даже действующим лицом не назовешь – он просто развлекался как мог. Были еще два человека, без которых казнить Иисуса было бы затруднительно – это апостол Иуда Искариот, который подсказал, где можно арестовать Иисуса, не вызывая волнений в народе, и указал на него, и римский наместник Понтий Пилат, утвердивший смертный приговор Синедриона. Начнем с Иуды. Он был один из Двенадцати апостолов и носил это странное прозвище Искариот, чтобы отличать его от другого Иуды, сына Иакова по прозвищу Фаддей (о нем шла речь в 34-й главе). Значение прозвища до сих пор служит предметом споров. Самое распространенное объяснение – «ишкерийот», то есть «человек из Керийота» (название какого-то селения или городка в Иудее) или просто даже «человек из пригорода». Иногда, впрочем, говорят, что это искаженное слово «сикарий» (так называли борцов за независимость, а на современном языке террористов, использовавших кинжалы, на латыни «сика», для убийства римлян и сотрудничавших с ними иудеев). Есть и другие объяснения, связанные с созвучными арамейскими словами: то ли «красильщик» (профессия), то ли «лживый человек» (характеристика поведения). Последняя версия сомнительна: вряд ли у него с самого начала было такое обидное прозвище. |
| Но как предсказывали древние Отцы и постоянно повторяли более поздние, в Церкви идет процесс оскудения тех наставников, которые видят душу человека, которые достигают того, что преподобный Серафим Саровский называл стяжанием Духа Божия. Таковых, как видим, по словам святителя Игнатия, в его время уже не стало. Если теперь вернуться к Оптинским старцам, то и они полностью соглашались с ним в этом вопросе, о чем свидетельствуют как те высокие оценки, которые Оптинские старцы давали учению святителя Игнатия, так и их духовное руководство. Никто из них не указывал на другого, на своего предшественника или духовного отца: «А вот отец Макарий или отец Амвросий, или отец Варсонофий, или... разве не богодухновенные наставники»? Ибо они хорошо понимали смысл слов апостола Павла: «Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе» (1 Кор. 15, 41). Так что, хотя и говорим о духовных и даже святых людях, тем не менее, понимаем, что и духовный от духовного разнится в славе . Искание духовных людей вполне естественно и понятно. Но когда это искание превращается в мифотворчество, когда старцев создают не редко из очень сомнительных священнослужителей, или когда некоторые духовники начинают изображать из себя старцев, тогда происходит беда. О них святитель Игнатий сказал очень сильно и точно: « Те старцы, которые принимают на себя роль [старца] ... (употребим это неприятное слово)... в сущности, не что иное, как душепагубное актерство и печальнейшая комедия. Старцы, которые принимают на себя роль древних святых Старцев, не имея их духовных дарований, да ведают, что самое их намерение, самые мысли и понятия их о великом иноческом делании — послушании, суть ложные, что самый их образ мыслей, их разум, их знание суть самообольщение и бесовская прелесть ...». К сожалению, народ это плохо понимает. Ему подавай старца, конечно, прозорливого, чудотворца, целителя, и на кого укажут к тому без рассуждения, как овцы бегут. Отсюда и происходят многие бедствия как духовного, так даже и бытового характера. |
|
|
