| —797— лении детей с судьбой избранного еврейского народа заключается цель преподавания библейской истории, но в сообщении детям религиозных знаний, обогащении учащихся представлениями нравственно-религиозной жизни, указании им образцов для подражания, воздействии на их нравственное чувство и стремления» и т. д. А вот что автор пишет в третьей части о библейской истории как предмете внебогослужебных собеседований (72): «При ведении внебогослужебных собеседований по свящ. истории проповедник должен помнить, что цель его собеседований не познакомить своих слушателей с исторической судьбой еврейского народа, а извлечь для них поучение и назидание. Задача священника – не в том, чтобы сообщить народу специальные и подробные сведения по библейской истории, не в том, чтобы его прихожане подробно и отчетливо знали все, напр., библейские события, лица, числа, собственные имена и т. д., – нет, свящ. история должна быть в этом случае не учебным предметом, а живым высоким средством к религиозному наставлению и назиданию слушателей» и т. д. Правда, первый отдел автор составлял по «реферату о преподавании Закона Божия в начальных училищах» свящ. Рождественского, «Методике Закона Божия» Соколова Аф., а третий по сочинениям Маврицкого В. «Воскр. и празд. внебог. собесед.», Дьяченко «О воскресных чтениях для народа»; но должен же он был заметить, что в этих разных пособиях речь, по существу, идет об одном и том же предмете?.. И при всем том, почему же он, кроме первой и третьей частей, не говорит о священно-исторических собеседованиях во второй части?... Примеров в этом роде невыгодных следствий отсутствия в разбираемой гомилетике общего отдела можно было бы привести множество: о редком параграфе нельзя не сказать или того или другого, – или что его содержание повторяется в других частях, или что оно несправедливо приурочено только к одной части. Другое невыгодное следствие указанного недостатка науки о пастырском проповедании Слова Божия сказывается в неосновательности случайных суждений автора по тем или другим вопросам принципиального характера. Не со- |
| – Относительно же Богослужебной стороны Таинства должно заметить, что исповедующийся должен стоять у аналоя, сложив крестообразно на груди своей руки, с наклоненной головой, с глазами, обращенными ко Кресту (По пастырс. богосл. письм. протоиер. Евг. Поп. ч. II, 77 стр.). – Читать наставление: «се чадо...» можно для некоторых в переводе этих слов (Там же). – К слушанию разрешительной молитвы нужно предупредить исповедующегося, чтобы он пал на землю или хоть только ниже наклонил голову (Там же, 78 стр.). – Лежа ниц или наклонившись, в начале молитвы, исповедующийся, когда будет говориться к нему: «прощаю и разрешаю тя», должен привстать, а при последних словах разрешительной молитвы, приняв от священника благословение, и совершенно прийти в прямое положение (Там же). – Так как на исповеди могут быть и запрещаемые во грехах, а при некоторых случаях запрещение может сделаться приметным для посторонних, то разрешительную молитву во всякое время должно читать не громко, чтобы отсутствие ее в другой раз не было замечено. Вместе с тем, если кто и не разрешается во грехах, однако должен отходить от духовника с благословением: только нужно предупредить его, что благословение это не заключает силы разрешения его во грехах (По пастырс. богосл. письм. протоиер. Евг. Поп. ч. II, 79 стр.). – Если случится исповедовать священника, то в молитве разрешительной, равно как и в предварительном увещании, вместо слова «чадо», следует говорить «брате», а вместо рукоблагословения употреблять обоюдное целование рук (Письм. по паст. богосл. протоиер. Евг. Поп. 79 стр.), или изображать десницею крестное знамение над разрешаемым им духовным лицом (иереем, игуменом, архимандритом, епископом) обыкновенное, для чего может употреблять и самый Крест Господень, находящийся у него под руками для совершения отпуста исповеди (Правосл. Собесед. 1868 г. Апр. 330 стр.). – При назначении епитимии, часто налагаются на кающегося земные поклоны в большем или меньшем числе. Чтобы поклоны в этом случае не были одним механическим движением тела, но были бы одушевлены мыслью и чувством, следует употреблять такой способ: можно, например, сказать кающемуся, который знает 50-й псалом, чтобы он в такое время и столько-то раз читал этот псалом, полагая по поклону на каждом стихе псалма (стихов всех 21, следовательно и поклонов будет 21; или же, если по два поклона на стих, – то 42 поклона). Незнающему 50-го псалма можно назначить другую молитву, какую он знает, с применением числа поклонов к ее разделению. Незнающему ни одной молитвы можно указать на молитву Иисусову, которую если бы он и не знал, то можно тут же его выучить, заставить ее читать дома так: Господи Иисусе Христе (поклон), Сыне Божий (поклон), помилуй мя грешнаго (поклон) (Руков. для сел. паст. 1860 г. т. I, 377 стр.). |
| 34–35. Сказания о пятнице и сказания о двенадцати пятницах Почитание пятницы идет исстари. В «Жизни Константина», сочинении епископа кесарийского Евсевия Памфила († 340), уже внушается соблюдение пятницы (Журн. минист. нар. просв. 1876 г., т. 185, стр. 326). Христианское уважение к пятнице, как дню, освященному воспоминанием о смерти Спасителя, осложнилось и развилось под влиянием не угасших языческих представлений о пятнице, как о дне, посвященном богине весны и плодородия. В России почитание пятницы отразилось в обрядах, сказаниях, песнях и поверьях. Во многих местностях русского царства, говорит Афанасьев, по пятницам бабы не прядут, не варят щелока, не стирают белья, не выносят из печи золы, а мужики не пашут и не боронят, почитая эти работы в означенный день за большой грех». (Поэт. воззр. слав., т. I, стр. 231). Почитание пятницы не ограничилось общим характером воздержания от работы в этот день, но развилось под влиянием зашедших из чужих стран литературными сказаний о 12 пятницах в почитание временных или именных пятниц, приходящихся перед большими годовыми праздниками, а в Великороссии, по бытовому развитию обычая, выразилось в форме обетных пятниц, когда по случаю каких-либо несчастий дают обет постить и праздновать пятницы. Важным значением народных сказаний и поверий о пятнице обусловлено появление целого ряда научных исследований по этому предмету, из коих мы здесь сошлемся на статью гг. Порфирьева в «Правосл. Собесед.» 1859 г., Некрасова в «Филол. Зап.» 1870 г. и А. Веселовского в «Журн. минист. народ. просв.» 1876 г., причем особенно ценным является обширное исследование г. Веселовского. Не имея желания отклоняться в сторону от предмета исследования – южнорусских сказаний и песен, я остановлюсь только на украинских сказаниях и песнях о пятнице. Свидетельство Феофана Прокоповича о культе пятницы в Малороссии находит фактическое подтверждение в одном официальном деле тридцатых годов нынешнего столетия, извлеченном из архива полтавского губернского правления г. |
| Но, конечно, не всякая вера и не всякая молитва преклоняет Господа и Его Пречистую Матерь на помощь нам. Веровали, без сомнения, и тогдашние наши враги – поляки, владевшие Москвою и желавшие завладеть всею Русью, ибо и они были также христиане, – но не сотворил Господь по вере их. Почему же так? Потому что, веруя устами, они делами своими ниспровергали и уничтожали свою веру. Не давая пощады ни мирным хижинам, ни даже самым храмам Божиим, дерзко ругаясь святыне и стремясь незаконно овладеть Россией, они, вместо помощи Божией, получили полное поражение и унижение. Веруя, они, без сомнения, также возносили молитвы Господу и Его Пречистой Матери, но молитва их не склонила к ним на помощь Пресвятую Деву и не дошла до престола Всевышнего. Опять почему? Потому что они, желая насильственным образом захватить власть чужеземную и им по праву не принадлежащую, в своих молитвах просили нечистого и неправедного. А просящие неправедного получают от Праведного и Нелицеприятного Судии не только отказ, но и осуждение, и вместе лишь прогневляют Честнейшую херувим. Да и какой при том можно было ожидать молитвы от них, предававшихся всякой нечистоте и разного рода преступлениям! Всякая молитва для того, чтобы быть услышанною Богом, непременно должна сопровождаться и добрыми делами с нашей стороны, или, во всяком случае, полною преданностью воле Божией, смирением и покаянием. Что же извлечем, из всего сказанного? То несомненное, что Пресвятая Помощница и Заступница наша, Матерь Божия, со святыми угодниками Божиими, как всегда помогала, так и в будущем всегда поможет нам во всех бедах и несчастьях наших, если мы с твердою, чистою верою будем обращаться к Ней в молитвах своих, если молитвы наши сами по себе будут чисты и праведны, и если при этом, вместе с молитвою и верою, будем мы соединять добрую жизнь нашу или, по крайней мере, горячее раскаяние в грехах, глубокое смирение и надежду на милосердие Божие. При таком настроении ума и сердца нашего, если мы будем находиться в разных бедах и несчастьях, то да не убоимся: Матерь Божия как была, таки всегда будет Помощницею и Заступницею нашею и покроет нас, прибегающих к Ней, Своим державным покровом! (Из «Пастыр. собесед.»). 4. Рассказы о любви святых, уже почивших, к своей родине, и помощи от них |
| 122. Наставление духовнику о принятии кающихся Эта и следующие две статьи 123 и 124), судя но их содержанию и языку, должны принадлежать глубокой древности; но старшие списки их восходят не далее конца XV века. – Наставление духовнику или, по рукописям, «Предисловие покаянию» издано было по двум соловецким спискам в Правосл. Собесед. 1860 г., ч. I, стр. 350–358; новейшее издание, сделанное по нескольким спискам XV века и в двух изводах, – у Срезневского в Малоизв. Памятн. LIX. Теперь издается по новгородскому списку XV в., ныне С.-Петерб. Дух. Акад. 1285, л. 122–125. Не смотря на некоторые описки, он исправнее других в том отношении, что представляет меньше позднейших поправок в языке драгоценного памятника. Предисловие покаянию, правило святых отцов соборных всей вселенной Подобает быть архиерею съмысльну, и умну, и мудру в учении книжном, и тверезу во всем, якоже рече Павел к Тимофею: «трезвися о всем». Такому же подобает быть иерею; аще ли не таким, то не подобает быть ереем, аще будет и свят: понеле есть невежа и несмысл[ьн]. Неведение бо и согрешения злее есть: согрешившие бо, истинне кающеся, спасаются; а несмысленные, заблудивше в писании книжном, не имуще трезва и здрава ума, в ересь впадающе, погибают. 3091 Книгам бо учится друг у друга, а разум Бог дае[т], емуже хочет – тому, иже кто сохранит заповеди его. Рече бо Приточник: «аще желаеши мудрости, снабди заповеди Христовы, и Господь даст ти ю». И Пророк рече: «Господь созда мудрость и подаст ю любящим его»; и «в злохитру душу не влезет мудрость», ни ся может укоренить в деле, оскверненне от пьянства, паче же от неправедного богатства. Еста бо две матици [вс]яким злом в веце семь, еже оста от неприязни: пьянство и неправедное [собрание; и неправедное] 3092 же собрание горее есть пьянства: пьянства бо ся ныне проспит, а богатства неправедного [не] мочи 3093 ся лапь 3094 проспать. Запойчивый бо аще приидет когда, сощунувся, на покаяние, то – толико остаться пьянства; а оному, хотящю ся каяти, то преже покаяния оттрясти от себя злое то собрание, нъ тем опять даять, откуду то собрано: аще ли не тем, то сторицей отдавать, тоже прийти на покаяние и прощену быть; аще ли, то ни. |
| 1847 г. 7). Из новейших исследований о первоначальной судьбе русских богослужебных порядков, нужно указать на книгу прот. М. А. Лисицина: «Первоначальный славяно-русский типикон». С.П.Б. 1911 г. Далее, следует назвать имена двух исследователей, взявших на себя задачу представить исторический очерк богослужения русской церкви уже за пять веков христианства на Руси – г. Одинцова, составившего небольшую, сравнительно, книжицу: «Порядок общественного и частного богослужения в древней России до XVI в.». (С.П.Б. 1881 г.), и проф. А. А. Дмитриевского , подвергшего в целом ряде статей под общим заглавием: «Богослужение в русской церкви за первые пять веков». (Правосл. Собесед. 1882–83 г.г.) основательной критике названный труд г. Одинцова, и давшего целый ряд весьма существенных поправок и очень ценных дополнений к этому труду. XVI век, век подведения итогов 3 в области русской государственной и церковной жизни и, в частности, век полного развития нашей церковно-богослужебной практики, благодаря обилию, сохранившихся от того времени, литургических рукописей, и особливому интересу этих последних, является по отношению к общей истории русского богослужения наиболее разработанным. Этот век, в отношении к богослужебной практике, нашел, прежде всего, такого, для себя, исследователя, как проф. А. А. Дмитриевский , который и избрал состояние богослужения за это время предметом своей магистерской диссертации: «Богослужение в русской церкви в XVI в.». (Казань 1884 г.). В этой книге рассматривается весь круг богослужения общественного (суточного, седмичного, месяцесловного и триодного) и значительная область богослужения частного, а именно, чинопоследования таинств. Тому же XVI в. уделил еще раз свое внимание уже упомянутый нами г. Одинцов, взявший на этот раз предметом своей работы (статьи) лишь одни только чинопоследования таинств. (См. в Страннике, за 1880 г. кн. 3–4, 9–10, его статью: «Последование таинств в русской церкви в XVI ст.»). На этой статье г. Одинцова и прерывается ряд литургических трудов, представляющих историю русского богослужения до XVI в. |
| Нежеланная эта гостья имеет всюду вход свободный: и в чертоги царей, князей и богачей, и в хижины убогих страдальцев, везде для нее отворены двери, простирает она свои объятья – и жертва у ног ее. Смерть грешников люта ( Пс. 33, 22 ). Как надо нам стараться о жизни богоугодной, чтобы избавиться от страшной участи, ожидающей грешных! Будем помнить свой смертный час. Блажен и преблажен, кто стяжал это спасительное памятование, – его уже никакая мирская суета не отвлечет от Бога, ибо он тогда ясно видит, что весь мир и все, что в нем, совершенно ничтожно: смертный час мгновенно лишит человека не только всех его богатств, но даже и самой жизни. Будем чаще напоминать себе о переселении в загробный мир – и спасемся («Душепол. собесед.» в. 7). Неизвестность смертного часа Напрасно пророк Давид просил Господа, чтобы Он сказал число дней его, да разумеет он, сколько ему остается прожить (Пс, 38, 5). Промысел всеблагой и премудрый не дает нам этого опасного знания, чтобы неизвестностью последнего дня предохранить от отчаяния тех, которые увидали бы себя слишком близкими к своему концу, обуздать излишнюю уверенность тех, которые полагали бы себя еще далекими от смерти, и заставить всех неусыпно бдеть над собой и не ленясь исполнять свои обязанности. Это спасительно для нас, что Бог оставил неизвестным день смерти: да занимается каждый спасительной мыслью о последнем дне своем (Блаж. Августин). Каждому человеку определено умереть, а затем предстать на суд Божий. Мы с тобой, читатель, твари смертные. Мы видим, что многие из наших друзей и родственников полагаются во гроб, многие, которые были молоды, как и мы, и которые, по-видимому, долго могли жить, изъяты от нас. Одних скрыли от нас болезни продолжительные и изнурительные, другие похищены неожиданно без предварительного признака смерти. Один Богзнает, когда мы последуем за ними в вечность. День смерти нашей неизвестен нам. Наше время в руках Божиих, смерть может прийти и до вечера. Мы знаем, что наступит минута смерти, знаем, что она не очень далека, но не знаем, как она близка. Если так, то какое легкомыслие откладывать дело покаяния на будущее время! |
| Чтобы стать на путь благоупотребления, им нужно было забыть прежние обычаи, отказаться от наличных служебных книг и вопреки их тексту, вопреки установившемуся порядку, вести дело по указаниям пастырского послания. Но невозможно было сразу достигнуть этой перемены: нужно было подождать, когда старая редакция требников и уставов будет заменена новой. И действительно, когда это случилось, прекратились и недоразумения. О Митрополите Киприане у нас было писано довольно в общих курсах церковной истории и отдельных монографиях. Но полной, критической оценки его литургической деятельности, его отношений к тогдашнему обряду на Востоке, не сделано ни в одной, точно также как не показано, какими источниками он пользовался при решении спорных вопросов тогдашней церковной практики и что нового внесено им было в состав наших богослужебных книг. А между тем, этой-то деятельностью и заявил себя преимущественно Киприан, посвятив ей большую часть своей жизни. Более подробное и обстоятельное изложение его литургических трудов сделано в Истории Р. Церкви Высокопреосвящ. Макария ч. IV и в статье: Правила Митрополита Киприана, в Православном Собесед. 1865 ч. II, а подробное описание и основательный анализ его служебника и требника – в Описании рукоп. Синод. Библ. т. III. Более правильный текст его посланий издан в Русской Исторической Библиотеке (Издание Археогр. Комм. 1880 г.) Служебник Митрополита Киприана Этот служебник, по составу своему, есть не что иное, как сокращенный евхологий, или такая церковно-служебная книга, в которой совмещаются молитвы и последования, входящие теперь в состав служебника и требника. Теперешний тип служебника образовался не раньше XVII века, и разделение между ним и требником устанавливается с печатных изданий. До тех же пор между служебником и требником не проведено было строгой грани различия и не принято особого названия. VIII–я книга Апост. Постановлений может служить древнейшим образцом такого смешанного сборника, в который вошло изложение литургий и последование таинств вместе с молитвами и обрядами на разные случаи. |
| Макария Египетского , т.е. к Скитской пустыне, чем Келлий. Ведь этому решительно противоречит Кассиан, ясно, как мы уже видели, говорящий, что не Нитрия находилась между Келлиями и Скитом, а Келлии – между Нитрией и Скитом. (Пис I Кас., Собес. VI, русск. пер., стр. 260). С другой стороны, это противоречит всеобщему убеждению, в гом числе, и Floss’a, и Бронзова), что Палладий из Александрии прибыл сначала в Нитрию, так как тогда придется признать, что он сначала. 336 Et ilio (Didymo) non inferiores „Serapion et Mina via natura et monbus et eruditione germani sibi“, говорит Руфин Иерониму, хвалясь своим знакомством с учеными Египта (Apol., 11, n. 12). Хотя, конечно, здесь мы имеем дело с преувеличением, впрочем – вполне естественным в горячей полемике с Иеронимом, но уже одна возможность сравнивать Серапиона Великого по учености с знаменитейшим Дидимом свидетельствует во всяком случае о выдающейся учености Серапиона. 338 Например Собесед. I, а особенно II аввы Моисея, полезно, чтобы убедиться в учености Серапиона, сравнить его рассказы о беседах Серапиона Синдонита с философами (Собес. V, гл. 21) с рассказом о том же Палладии (Лавсаик, LXIX, 213). 344 Ibid., VI, 240 – 241, Для антиохийского богослова подобные выражения были недопустимы, как увидим дальше. 346 Особенно заметно влияние Серапиона Великого на первых литературных произведениях св. Кирилла, о чем мы будем говорить в своем месте. 349 Братия, испытывая авву Агафона, называли его блудником и гордецом; он не возражал. Его назвали цустословом и клеветником; он принимал и эти оскорблеиия. Но когда его назвали еретиком, он стал горячо возражать. Когда его спросили, почему он принял первые поношения и не снес последнего, то он ответил, что быть еретиком – значнт быть отлученным от Бога, но быть таковым он не хочет. (Достоп. Сказ., 28, §5). 353 Черты и примеры жизни нитриских иноков мы иногда переносим на иноков скитских на основании тесной связи этих монастырей, о которой мы говорили выше. 355 Скитские старцы строго осуждали евхитов, крайних сторонников отвлеченного напрваления в аскетизме. Авва Лукий, например, вразумил евхитов пришедших к нему (Достопам. сказ. о подв. св. и богонос. от., русск. пер. 131) 357 Авва Сенульф послал императору Феодосию в благословение свой клобук и посох и просил его, чтобы он на брани против врагов, надел на свою голову клобук и держал бы в руке посох. „Я уповаю, сказал он, что Господь поможет ему одолеть врагов без пролития крови“, (Порфирий, Вост. хр., Нитр. мон. в Ливии, стр. 28 со ссылкой на Ruf., Hist. eccl. III, p. 263; Baron. 388 an., 53). Так иноки интересовались делами царскими. |
| 2 Евхаристией называют ту часть литургии, которая у западных литургистов имеет название “praefatio” и “canon”, т.е. литургию верных со слов «станем добре». 3 Однако это выделение из Евхаристии как проскомидии, так и других чинопоследований (исключая таинство священства, которое доселе совершается вместе с Евхаристией), нимало не коснулось самого основного типа и существенных сторон Евхаристии. Последняя сохранила свой первоначально-апостольский вид и только дополнилась или расширилась проскомидийным чином. Это – общая особенность православно-восточного богослужения в отличие от западно-католического, где развитие богослужения сопровождалось утратою чистоты подлинно-апостольского чина литургии. 4 В своем теперешнем виде (в VIII книгах) Апостольские Постановления представляют сборник канонико-литургической литературы и практики первых трех веков христианства, составленный не позднее 4-го века. 8 Не известно также, все ли приносимые верующими дары возлагались диаконами на престоле и употреблялись в качестве евхаристийного вещества, или же избирались только некоторые из них. Настойчивое требование некоторых церковных писателей первых 4-х веков, чтобы в Евхаристии приносили дары все верующие, и обличение Киприана и Августина богатых за то, что причащаются приношениями бедняков, по-видимому, говорит больше за первое предположение. Остатки евхаристийного вещества хранились особо, по Апост. Пост. в пастофориях и рассылались к не могущим присутствовать при Евхаристии. 9 Pitra, Iuris ecclesiast. graecor. historia et monumenta. Т.1, p. 448–449. Об обязанности диаконов брать дары верующих свидетельствует также св. Иустин философ в своем описании евхаристийного чина («Разговор с Трифоном» и «Первая Апология»). Сравн. Также свидетельства Коммодиана и Киприана у Bona Rerur. Liturg. pag. 411. 10 Писания св. отцев и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения Том I, Спб. 1855, с. 275. 12 Феодора еп. Андидского – Краткое рассуждение о тайнах и образах божественной литургии, изд. В «Правосл. Собесед.» за 1889 г. и отд. оттиском, с. 11–12. |
|
|
