| Центральное положение и краеугольное значение идеи царства Божия в христианском миросозерцании и в богословии позволяет завершить общую оценку учения Вл. Соловьева о царстве Божием более широким обобщением всего вышеизложенного, – словом о Соловьеве, как богослове вообще. Вл. Соловьев представляет в богословии величину слишком оригинальную, непохожую на всё то, что мы привыкли здесь видеть, и потому я хорошо понимаю прямо-таки нежелание некоторых присяжных богословов признать в Соловьеве доброго товарища, богослова. „Вл. Соловьев был собственно философом“, рассуждают они, „и потому даже чисто-богословские вопросы, коих приходилось ему касаться (!), рассматривал главным образом с точки зрения своих предвзятых идей“. Вл. Соловьев совершенно не отвечает идеалу стереотипного православного богослова: „православный богослов должен задаваться одной задачей – всесторонне и глубоко изучить Св. Писание и свято- —37— отеческие творения, изощрить свой ум философской эрудицией, обогатить его основательными познаниями из области богословских и иных важнейших наук и оставаться всегда верным общеобязательным вероопределениям и вероизложениям православной Церкви“. „Человек же, ставящий своей задачей (подобно Соловьеву) прямо прокладывание новых в богословствовании путей, но недостаточно внимательный к вышеуказанной единой его задаче... станет так богословствовать, что придётся страшиться за судьбы православно-богословской науки и православной Церкви, коль скоро подлежащая власть в своей, обязательной особенно для неё, ревности по деле Божием не обуздает практикующих такое богословствование“ 908 . Вл. Соловьев как раз „практиковал такое богословствование“, столь страшное для излишне беспокоящихся за судьбы „православной Церкви“; Соловьев – весь олицетворение полного и решительного отрицания стереотипного идеала богословия, заключающегося в едином, охранении истины без движения и без прироста в её познании. В этом смысле Соловьев, слава Богу, не богослов; но это нисколько не мешает ему быть богословом в истинном смысле слова. С исключительно охранительной целью богословие неизбежно становится тюрьмой, если не могилой, христианской истины, а богословы – охранители – тюремщиками и своего рода могильщиками истины. Есть другой, хотя и слабо намеченный у нас, тип богословия, где задачу богословия полагают не в одном охранении, но в обязательном для христиан совершенствовании в истине, возрастании в познании её. Среди ещё немногих богословов этого типа Владимир Соловьев является в точном смысле слова выдающимся богословом. Выдающимся здесь богословом Вл. Соловьев является по необычайным размерам своей заслуги перед богословской наукой и церковью в деле уяснения христианской истины вообще и для современного образованного человечества в частности: один Вл. Соловьев, при всех неблагоприятных условиях, с одной только Божией помощью далеко подвинул понимание христианства, – дальше, чем это уда- |
| Поездка в Узкое (в те времена до Узкого считали 16 верст), как вспоминает Н. В. Давыдов, была очень тяжела. Вл. Соловьеву несколько раз становилось плохо. Когда ему делалось немного лучше, он шутил и вообще извинялся за свое нездоровье. В Узкое они приехали поздно. Вл. Соловьев был так слаб, что из пролетки его пришлось вынести на руках. Наутро Н. В. Давыдов уезжал в Москву. Провожая его, супруга С. Н. Трубецкого, Прасковья Владимировна, объяснила ему, почему Вл. Соловьев так стремился в Узкое. «Прасковья Владимировна Трубецкая сказала, что она уверена, вопреки мнению С. Н., что Соловьев не поправится; при этом она вспомнила, что как-то, расставаясь с В. С., она сказала ему " прощайте " , но он поправил ее, сказав " пока до свидания, а не прощайте. Мы наверное еще увидимся, я перед смертью приду к Вам " . Несознаваемым предчувствием В. С. смерти она объясняла такое упорное стремление его добраться к Трубецким, ибо ни экстренного, ни простого дела у него в то время к С. Н. не было» . Дальше день ото дня Вл. Соловьеву становилось все хуже и хуже. Многочисленные врачи ничем не могли ему помочь и определили у него склероз артерий, цирроз почек и уремию, а также полное истощение организма. Напутствовал его местный священник с. Узкого, и перед смертью он часто терял сознание. Два обстоятельства из последних дней Вл. Соловьева являются не очень ясными. С. Н. Трубецкой пишет: «Молился он и в сознании и в полузабытьи. Раз он сказал моей жене: " Мешайте мне засыпать, заставляйте меня молиться за еврейский народ, мне надо за него молиться " , и стал громко читать псалом по–еврейски. Те, кто знал Владимира Сергеевича и его глубокую любовь к еврейскому народу, поймут, что эти слова не были бредом» . Все-таки необходимо сказать, что в этой предсмертной молитве об еврействе для нас далеко не все понятно. Другое обстоятельство заключается в том, что пишет тот же С. Н. Трубецкой: «То была цельная и светлая жизнь, несмотря на все пережитые бури, жизнь подвижника, победившего темные, низшие силы, бившиеся в его груди. Нелегко далась она ему: " Трудна работа Господня " , — говорил он на смертном одре» . Загадочно, что же именно Вл. Соловьев имел в виду, говоря о «работе Господней». Едва ли он здесь говорил о трудностях и тягостях обыкновенной человеческой жизни. Вероятно, здесь имелись в виду какие-то специальные намерения и чрезвычайные цели. Но что именно, сказать трудно, хотя и возможны разного рода догадки. |
| Наконец, Е. Н. Трубецкой настаивает на том, что все мировоззрение трактата «Оправдание добра» построено на чувстве разложения прежнего теократического идеала. Церковь здесь слишком отделена от государства и вовсе не является его главой, а это уже не теократия; государство не преследует неверующих, как это требовалось бы в согласии с идеалом теократии; изображаемое же у Вл. Соловьева хозяйство вовсе уже не является хозяйством; наоборот, хозяйство выступает теперь одной из областей Царства Божия на земле. Общий вывод Е. Н. Трубецкого по поводу теократии такой: «Утопия всемирной теократии разбивается о тот неопределенный факт, что Царствие Божие, даже в земном его явлении, находится по ту сторону государства и по ту сторону хозяйства» . Такого рода возражения Е. Н. Трубецкого слабо звучат потому, что и собственные его воззрения, если бы он стал их тут развивать подробнее, тоже недалеко ушли от воззрений Вл. Соловьева. Он тоже верит во всемирно–исторический прогресс, который, по его мнению, ведет человечество к «исцелению». Он тоже проповедует веру в какое-то всеобщее и идеальное человечество будущего. А в конце концов и для него тоже последней философской инстанцией является учение о Всеединстве. Правда, тут же Е. Н. Трубецкой упрекает Вл. Соловьева в постоянном схематизме. Но, насколько можно судить, мысль о вреде соловьевского схематизма часто тоже оставляется без всякого доказательства и тоже часто сама является схематическим приемом при критике соловьевского мировоззрения. «Теократическая» идея Вл. Соловьева о царе, первосвященнике и пророке только потому расценивается у Е. Н. Трубецкого как «бледная тень прошлого» , что он с самого начала исходит из несоловьевской идеи о чисто эмпирическом и антиумозрительном характере всей нравственной области. Е. Н. Трубецкой забыл, что имеет дело с чистейшим идеалистом–мистиком. Поэтому и пришлось расценивать вполне теократический конец «Оправдания добра» «как стыдливое умалчивание о теократии» и как «бесцветные и вымученные страницы» . В итоге можно сказать, что только учение Вл. Соловьева о почитании отцов, браке и воспитании детей Е. Н. Трубецкой считает положительным достоянием «Оправдания добра». Все остальное вполне можно квалифицировать как последовательный разгром самого большого и максимально продуманного трактата Вл. Соловьева. |
| «Ходил он дома в парусинной блузе, подпоясанной кожаным ремнем, и в этом костюме имел в себе нечто заношенное и старое, не имел вообще того изумительно–эстетического выражения, какое у него всегда бывало, едва он надевал сюртук» . Используя газетную бумагу «для чего-нибудь пустого или унизительного», он аккуратно обрывал от огромного листа полосы. На удивленный вопрос Розанова Вл. Соловьев ответил: «Это покойники, объявления о покойниках… Мне страшно и больно было бы своими руками уничтожить и особенно огрязнить место, где в последний раз написаны их имена и их со скорбью читают родные» . Интересно мнение Розанова о К. Леонтьеве, письма которого Розанов тогда собирался издавать. При этом по поводу признания К. Леонтьевым теократической теории Вл. Соловьева Розанов пишет: «Высоко ценя личность и дарования Соловьева, Леонтьев со своей точки зрения жестоко нападал на идеи Соловьева. Кстати, его теократические мечты Леонтьев находил обаятельными и величественными… Не показывает ли это, что в скорлупу своего жестокого консерватизма Леонтьев заперся только с отчаяния, прячась, как великий эстет, от потока мещанских идей и мещанских фактов времени и надвигающегося будущего. И, следовательно, если бы его (Леонтьева) рыцарскому сердцу было вдали показано что-нибудь и не консервативное‚ даже радикальное — и вместе с тем, однако, не мещанское‚ не плоское‚ не пошлое‚ — то он рванулся бы к нему со всею силой своего — позволю сказать — гения» . В связи с этим весьма любопытно замечание Розанова, что Леонтьев «был " декадентом " раньше, чем появилось самое это имя» . Наконец, в статье Розанова приводится письмо Вл. Соловьева от 28 ноября 1892 года, где проповедуется та новая религия Св. Духа, которая выше отдельно взятых православия, католичества, протестантства, причем для нас весьма немаловажно довольно объективное отношение Вл. Соловьева к католичеству вопреки его прежним увлечениям 80–х годов: «Я считал и считаю нужным указывать на положительное значение самим Христом положенного камня Церкви, но я никогда не принимал его за самую Церковь, — фундамент не принимал за целое здание. Я так же далек от ограниченности латинской, как и от ограниченности византийской, или аугсбургской, или женевской. Исповедуемая мною религия Св. Духа шире и вместе с тем содержательнее всех отдельных религий: она не есть ни сумма‚ ни экстракт из них, — как целый человек не есть ни сумма, ни экстракт своих отдельных органов» (курсив Розанова). В результате всего Розанов в указанной статье весьма глубоко сожалеет о том, что, встречаясь с таким великим человеком, как Вл. Соловьев, не успел ничему у него научиться и не успел получить от него таких наставлений, которые в дальнейшем могли бы охранить его от многочисленных заблуждений . 7. Вл. Соловьев и Фр. Ницше. |
| Я Вас прошу выслушать мнение моих помощников; они оба в высшей степени самостоятельны и притом прямые люди». Наступила очередь для выступления приглашенных экспертов... «Ген. Данилов. – разсказывал Рузский Андр. Вл., – в длинной речи изложил свое мнение, которое сводилось к тому, что для общаго блага России Государю необходимо отречься от престола. Примерно то же, но короче, сказал ген. Савич». Сам Данилов в воспоминаниях представляет свою речь очень кратко. Что же касается Савича, то «генерал этот, – разсказывает сам Савич о себе, – страшно волновался. Приступ рыданий сдавил его горло». Чувствуя, что он «сейчас разрыдается», генерал только сказал: «Я человек прямой и поэтому вполне присоединяюсь к тому, что сказал генерал Н.», т. е. Данилов 202 . Наступило общее молчание, длившееся одну-две минуты. Государь сказал: «Я решился. Я отказываюсь от престола». Перекрестились генералы. Обращаясь к Рузскому, Государь сказал: «Благодарю Вас за доблестную и верную службу» и поцеловал его. Затем Государь ушел к себе в вагон». Что побудило Царя к такому неожиданно скорому решению. «Весь вопрос об отречении, – записал Андр. Вл., – был решен от 2 до 2 ч. 45 м. дня, т. е. в 3/4 часа времени, тогда как вопрос об ответственном министерстве накануне решался от 9 час. до 12 1/2 ночи». Можно ли это объяснить только мистикой Николая II, считавшаго лично себя в праве отречься от престола, но не в праве ограничивать пределы полномочий царской власти? (объяснение Гурко). Центр тяжести, думается, надо перенести в иную плоскость. Очевидно, на монарха произвело сильное впечатление коллективное выступление главнокомандующих. В. кн. Александр Мих. разсказывает, что позже, в Могилеве, Царь ему показывал пачку телеграмм, полученных от главнокомандующих, и когда он нашел телеграмму, подписанную Ник. Ник., – впервые голос его дрогнул: «Даже он», – сказал Никки»,.. В момент, когда заканчивался первый акт псковскаго действия, пришло сообщение из Петербурга о предстоящем приезде в Псков с экстренным поездом Гучкова и Шульгина. |
| По замыслу Святейшего Патриарха Пимена в Даниловом монастыре должна была находиться Патриаршая и Синодальная резиденция, а также все службы Московской Патриархии. Именно для этих целей и был построен этот дворец, «терем», который вы можете видеть, с изображением Христа Спасителя, где сейчас действительно располагаются Патриаршая и Синодальная резиденция и все основные службы Московского Патриархата. Пять лет назад официальный адрес Московского Патриархата сменился с Чистого переулка на Данилов монастырь, и таким образом мысли, чаяния, надежды тех, кто стремился к открытию этого монастыря, реализовались в полной мере, и сегодня именно в этом монастыре находится духовный и административный центр нашей Церкви. Думаю, другие владыки, зде присутствующие, лучше меня, может быть, поделятся воспоминаниями о том, что представлял собой Данилов монастырь 30 лет назад и что было сделано. Но самое главное, что я хотел бы сказать в качестве некоего заключения ко всему тому, что сегодня уже было сказано и, может быть, еще будет сказано, — мы с вами действительно находимся в историческом месте. Не только потому что Данилов монастырь — самый древний монастырь Москвы, но и потому что это самый первый монастырь, который был открыт после десятилетий гонений. Это был знак, это был светоч, взирая на который, люди исполнялись надеждой. Историческая роль Данилова монастыря золотыми буквами вписана в новейшую историю Русской Православной Церкви. Именно поэтому я считаю правильным, что важная круглая дата — 30-летие со дня открытия монастыря — сегодня так торжественно празднуется. Я хотел бы пожелать отцу Алексию, наместнику, и всей братии Данилова монастыря помощи Божией в дальнейшем совершенствовании, в развитии монашеской жизни, в восхождении от силы к силе, с тем чтобы Данилов монастырь, первый из возрожденных монастырей, во многом был первым и по силе молитвы, и по силе духовной жизни. Благодарю вас за внимание. Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси Календарь ← 7 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| Число братии растет, и у монастыря есть необходимость в помещениях. Надо что-то строить. Но, чтобы не возводить новострой, надо воссоздать исторический облик. Это мы и пытаемся сделать. Ищем старинные фотографии и архивные документы с тем, чтобы потом спроектировать и построить новые корпуса по старым образцам. Предполагаю, что священномученик Дамиан жил в одном из утраченных корпусов. Священник Владимир Русин: А сейчас как живет Данилов монастырь? Епископ Феоктист: Сейчас монастырь начинает возрождаться. Не с точки зрения камней и реставрации, а с точки зрения людей. Определяющую роль здесь играет личность игумена. Священник Владимир Русин: То есть пословица «каков поп, таков и приход», и к монастырю применима? Епископ Феоктист: Конечно. Монастырь – это семья. А семья не может развиваться нормально, если отец отсутствует. В мужском монастыре таким отцом должен быть игумен. В женском, разумеется, должна быть мать – игумения. Сейчас Данилов монастырь такого отца обрел в лице игумена Пантелеимона (Королева). Посмотрим, какую страницу истории обители напишет он. Священник Владимир Русин: Иногда монастыри пытаются классифицировать. Какие-то называют «мужицкими», какие-то «интеллигентскими», «просветительскими», «социальными». А Данилов монастырь каков? Епископ Феоктист: Данилов монастырь не может не нести социального служения, потому что это служение положено в фундамент его основателем – преподобным Даниилом. Сейчас, так как игумен Пантелеимон человек образованный (он закончил Московскую духовную академию, кандидат богословия), там начинает развиваться потихоньку и просветительское служение. Поэтому, если говорить о взаимоотношениях Данилова монастыря с внешним миром, можно выделить два направления: социальное и просветительское. Но уж точно монастырь – не «мужицкий». Священник Владимир Русин: Владыка Дамиан вернулся в Переславль из туркменской ссылки в середине 1920-х годов. Объезжая епархию, он видел покосившиеся кресты у дорог, раскрытые настежь часовни, в которых хозяйничали птицы. |
| При Петре I обитель прп. Даниила, как и многие другие монастыри России, использовалась в качестве места заключения по епитимии. При Екатерине II монастырь несколько расширился: возглавлял его настоятель-архимандрит, в послушании у которого находились пять иеромонахов, два иеродиакона и три монаха. Известным почитателем памяти святого князя Даниила был знаменитый церковный иерарх екатерининской эпохи митрополит Московский Платон (Левшин) . Он отредактировал и издал первую службу святому князю, отныне читаемую в день памяти святого, 4 марта. Митрополит Платон опубликовал и житие святого князя Даниила. При митрополите Платоне обитель начала свое " социальное " - служение: в ней была устроена богадельня. К этому же времени (1792—1800 годы) относится настоятельство в Даниловом монастыре архиепископа Никифора Феотоки. Уроженец острова Корфу, он был крупным ученым и много потрудился для примирения старообрядцев с Русской Православной Церковью. Его могила сохранялась в обители до 1930-х годов. Ныне здесь установлен памятный крест неподалеку от предполагаемого места захоронения архиепископа. В 1812 году наполеоновские солдаты разграбили и осквернили Данилов монастырь. В частности, они ободрали золото с раки, где пребывали мощи святого князя Даниила. В XIX веке Данилов монастырь прославился своими подвижниками. Среди них выделялся иеросхимонах Фома (Шаховцов) (ум. 1859). В 1852 году на монастырском кладбище, где обычно погребали купцов и разночинцев, жителей Замоскворечья, был похоронен Николай Васильевич Гоголь. Затем здесь нашли свое последнее пристанище такие известные деятели русской культуры, как А. С. Хомяков с супругой, А. И. Кошелев, Н. М. Языков, Д. А. Валуев, В. А. Черкасский, Д. Ф. Самарин, Н. С. Тихонравов. Во время русско-турецкой войны 1877—78 годов, как впоследствии и в Первую мировую войну, в обители действовал госпиталь. В августе 1892 года при монастыре была организована бесплатная церковно-приходская школа, где обучались дети местных жителей. Значение обители в предреволюционные годы значительно выросло. В самом начале XX века в составе ее братии числились девять иеромонахов, шесть иеродиаконов, восемь монахов и два послушника. Теперь монастырем управлял епископ — викарий Московской епархии. На этом посту Данилов видел крупных духовных лиц и замечательных церковных деятелей. В 1904—1906 годах здесь настоятельствовал известный церковный писатель и администратор епископ Никон (Рождественский) . А в предвоенные годы монастырь возглавлял епископ Анастасий (Грибановский) , будущий митрополит, глава Русской Зарубежной Церкви. |
| Храм сей с 5-ю блестящими позлащенными главами виден издалека со всех почти окрестностей Москвы и со всех концов самого города и поражает своей огромностью и великолепием. Вышина его с крестом более 48 саж., а пространство, занимаемое им, до 1500 квадр. саж. Мысль о сооружении храма Спасителя в благодарность Господу за избавление Москвы и всей России от нашествия французов в 1812 г. принадлежит императору Александру I. По изгнании врагов из России 25-го декабря 1812 г. был издан им Высочайший Манифест о сооружении сего храма. 12-го октября 1817 г., в тот самый день, в который 5 лет тому назад французы оставили Москву, в присутствии государя императора и других особ высочайшей Фамилии, положено основание храма сначала было на берегу Москвы-реки, у Воробьевых гор, но потом, когда это место оказалось не совсем удобным, 10-го сентября в 1839 г. на другом – близ Кремля. Храм снаружи весь выложен белым мрамором с изображениями святых, а внутри украшен разноцветным мрамором и другими разноцветными камнями и золотом. Картины и иконы в нем писаны самыми лучшими художниками. Одним словом, храм Христа Спасителя – это одно из лучших произведений современного искусства. Стоимость его сооружения 15 миллионов. Так как храм сооружен во славу Божию и в память о том, как наши отцы ложились костьми за землю родную, то на беломраморных стенах коридора, окружающего храм, вырезаны золотыми буквами описания каждого сражения во время войны против французов и имена всех раненых и убитых воинов, которые участвовали в этих сражениях 50 . Данилов монастырь Этот монастырь почитается самым древнейшим из московских монастырей. Он основан около 1272 г. при вел. князе Данииле Александровиче, сыне св. князя Александра Невского. В 1380 г. вел. князь Иоанн Данилович Калита перенес Данилов монастырь в Кремль, к церкви Спаса, что на Бору, и назвал Спасским, а прежний Данилов монастырь подчинил сему Спасо-Преображенскому монастырю. Впоследствии времени сей Данилов монастырь сделался независимым. Здесь почивают мощи самого основателя монастыря св. князя Даниила, почему и называется монастырь Даниловым. Новоспасский монастырь |
| В отличие от Никитского монастыря — популярнейшего среди гостей Переславля-Залесского места, Данилов лежит в стороне от проторенных паломнических дорожек. И вы, наверное, почувствовали, какая у нас особая тишина. Это отмечают многие, кто сюда приходит. Возможно, отчасти это связано с тем, что Данилов был основан на кладбище ( см. справку ). Это особая тишина Великой Субботы, тишина тихого расставания с надеждой на встречу, с упованием на всеобщее воскресение. — Какой бы Вы хотели видеть свою обитель через пять лет? — Мне было бы радостно, если бы чуть-чуть увеличилось количество молодых послушников, которые пришли именно сюда трудиться и развивать обитель. Мне хочется, чтобы хор пополнился новыми голосами, чтобы пение было на два клироса, а монастырь занимался бы просветительской работой и в целом был бы культурным центром, в котором действует музей с экскурсиями, проводятся разные интеллектуальные и познавательные встречи, например молодежный киноклуб, читаются интересные лекции. Предпосылки к этому есть. Уже сегодня Данилов монастырь понемногу становится центром для базового богословского образования монашествующих Переславля. После указа Святейшего Патриарха Кирилла об обязательном базовом богословском образовании для монашествующих выяснилось, что у многих насельников мужских монастырей оно есть, а в женских обителях с этим сложнее. Поэтому сестры из Никольского и Федоровского монастырей Переславля приходят в Данилов слушать лекции на богословские темы. Мне кажется важным распространить практику таких занятий и на мирян, чтобы стимулировать их интерес к духовному образованию. Ведь чем глубже мы вникаем в богослужение, в его тексты, священнодействия и догматические смыслы, тем оно становится для нас более понятным и интересным. Вот возьмите, например, некое песнопение и поработайте с ним, разберите, где здесь подлежащее, где сказуемое, где придаточное предложение, в какой форме стоит глагол. Таблички окончаний должны быть у вас назубок, чтобы правильно определить, что это у нас: единственное, множественное число или редкое двойственное. И эти задачки нужно решать постоянно, чтобы выработать необходимые навыки. |
|
|
