| +родители: Ал–др Ник. и Елена Мих.1878–1968, 16.03 . Алфавитный указатель упомянутых лиц и их могильных участков Акимов Александр Гаврилович 11–3 Быков Вл–р Петр., дух. писатель, Апушкины Конст. Конст. и др. 14–2 Бутурлина Вера 17–1 Василенко Серг. Никифорович 5–1 Васильев Борис Ал–др., 20–3 Васнецов Аполлинарий Мих. 20–1 Васнецов Виктор Мих. 18–4 Виноградов Ал–др Ал–др. 25–3 Владимир (Москвитин) 23–3 Воскресенский Ал–др Георг. 12–1 Гааз Феодор Петр., доктор 10–1 Герасим (Прокофьев Гр. Григ.), 19–6 Голубцов Николай Ал–др и др. 25–2 Голубцов Сергей Ал–др. и др. 22–1 Гришин Вадим Яковл. 1–2 Гузняков Борис и др. 14–8 Демин Алексий Семенович и др. 19–4 Дервиз Влш. Дм. 5–4 Дефендова Ольга Серафимовна 14–5 Добровольский Ал–др Ал–др 3–1 Доброхотов Иван Ал–др. 23–5 Евдокимов Василий Федорович 3–2 Захария–Зосима (Егорченков) 16–1 Зосима (Иджилов Ф.Д.) 13–2 Иаков (с 1973 г.) – Сенаторов 21–5 Иеремия (Лебедев Вл. Ал–др) 16–2 Иона (Зырянов Вл. Ал–др.) 16–2 Казновецкий Анат. Серафим. 10–10 Каменевы Вл. и др. 17–1 Криволуцкий Вл.–р Вл–мирович 15–1 Любимов Ал–др Вас. 14–7 Мечёв Алексий 14–3 Покровский Ал–др Серг. 5–2 Померанцев Ал. Степ. 6–1 Пульхритудов Николай Михайл. 20–3 Рыбчинский Евфимий Ал–др. 14–10 Савинский Сергий Вас. 23–8 Свенцицкий Валентин Павлов., 7–1 Свет Мария Ивановна 14–1 Сергий (Гришин Алексей) 23–7 Сергий (Савельев Вас. Петр.) 4–2 Серебренников Василий Ник. 23–9 Скворцов Ал–др Григ. 23–10 Смирнов Ал–др Васил. и брат 23–11 Смирнов Сергий Вас. –12 Соколов Вонифатий Ив. 4–4 Соколовский Павел Семен. 22–2 Станиславский Ал. Маркианов. 10–5 Тепнина Лидия 17–1 Толгский Александр Вакс. 25–1 Третьяковы: Александр Мих. 20–2 Трифон (Туркестанов) , митр. 23–1 Фамарь (Марджанова) 14–4 Фаворская Мария Вл. 5–4 Холмогоров Мих. Кузмич 13–1 Цветков Дмитр. Павл., 17–4 Чепурин Николай Викторович 23–2 Чертков Николай Феоктистович 9–1 Чмелёв Яков Ал–др 7–4 Шамбинаго Сергей Константн. (и Фадеева Ант–на Вл., мать А.А. Фадеева) 5–2 Штраус Дмитрий Адольф. 14–9 Щукин Сергий 4–1 Эрлангеров часовня, ориентир 11–0 |
| от 23.06.2005г. Митинская ул., вл.11 Местная Религиозная организация «Православный приход храма святых равноапостольных Константина и Елены в Митино г.Москвы Московской епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» протоиерей Анатолий СТАДНЮК Указ 1839 от 14.04.1998г. Мневники ул., вл. 10 Местная Религиозная организация православный приход храма святого благоверного князя Александра Невского в Хорошево-Мневниках г.Москвы Московской епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» иеромонах ДАНИИЛ (Бушуев) Указ 40-у от 02.02.2010г. Пятницкое ш., вл. 5 Религиозная организация «Подворье Патриарха Московского и всея Руси – храм Всемилостивого Спаса в Митино г.Москвы Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» священник Григорий ГЕРОНИМУС Указ У-01/575 30.12.2011г. Демьяна Бедного ул., вл. 24 Религиозная организация «Подворье Патриарха Московского и всея Руси – иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» в Хорошеве г.Москвы Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» священник Михаил ПРОКОПЕНКО Указ У-01/48 30.01.2013г. Авиационная ул., вл. 30 Религиозная организация «Подворье Патриарха Московского и всея Руси – храм святителя Николая Чудотворца в Щукине г. Москвы Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» священник Андрей ШУМКИН Указ У-01/184 26.04.2013г. Лодочная ул., напротив вл.31 Религиозная организация «Подворье Патриарха Московского и всея Руси – храм святого апостола Иоанна Богослова в Тушине г. Москвы Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» священник Олег ЯНЬШИН Указ У-01/47 от 30.01.2013г. Берзарина ул., вл. 15, корп.1 (напротив) Религиозная организация «Подворье Патриарха Московского и всея Руси – храм великомученика Димитрия Солунского в Хорошеве г.Москвы Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» священник Димитрий КРУТОВ Указ У-01/49 от 30.01.2013г. Соколово-Мещерская ул., вл.8 Религиозная организация «Подворье Патриарха Московского и всея Руси — храм блг. кн. Алексадра Невского при воинской части в Куркино г. Москвы Русской Православной Церкви (Московский Патриархат)» |
| Что касается связи толстовских идей с учением Соловьева об антихристе, об этом мы уже говорили выше. Безусловно ценны рассуждения Е. Н. Трубецкого о философии конца, весьма характерные для позднего Вл. Соловьева, о разочаровании философа в прогрессе‚ который он так страстно проповедовал, и о близости конца истории‚ теория которого осталась не без внимания со стороны наступавшего в те месяцы конца жизни Вл. Соловьева. Что же касается вообще вопроса о взглядах Вл. Соловьева в области теории прогресса, то мы здесь должны внести определенное уточнение. Дело в том, что Е. Н. Трубецкой, весьма убедительно рисующий философские разочарования Вл. Соловьева в последние годы его жизни, слишком уж преувеличивает это разочарование, которое в его изложении граничит с приписыванием умирающему Вл. Соловьеву какого-то прямо-таки нигилизма. На деле же оказывается, что и оба они верят в силу человеческого умозрения, в то, что цельное знание достигается постепенно и что остается вовсе не только одно потустороннее царствие небесное, но и еще вполне земное и продолжительное, чисто человеческое развитие. «Пока мы не увидим Истину лицом к лицу, что случится, как известно, не в этой, а в той жизни, мечта о " преодолении умозрения " остается, увы, опасным самообольщением. В этой жизни умозрение навсегда останется великой ценностью, которою следует дорожить» . Ни о каком абсолютном нигилизме у позднего Вл. Соловьева не может идти и речи, и анализ этого разочарования Е. Н. Трубецким, безусловно, страдает преувеличениями. То же самое необходимо сказать и относительно того анализа государства‚ который Е. Н. Трубецкой находит у позднего Вл. Соловьева и который излагается им в тоне полного сочувствия. Оказывается, что и государство должно быть свободно от всякого давления со стороны церкви и церковь должна быть свободна от всякого давления со стороны государства. Государство признает свободу вероисповедания, а церковь признает государственные законы. Казалось бы, чего же лучше? Но Е. Н. Трубецкой ошибается, когда противопоставляет это якобы новое воззрение Вл. Соловьева его прежним теократическим идеалам. Насколько можно судить, это «новое» его воззрение и есть не что иное, как более прозаически выраженная старая теократическая теория. |
| нодорожника на квартире, навестим " . И владыка пошел, только попросил, -чтоб сказали, когда будут собираться к отправлению. Вскоре пароход стоял у причала. Я побежала разыскивать владыку; застала его у вл. Петра, они сидели втроем: наш вл. Серафим, о. Филарет и вл. Петр, который еще при жизни о. Иоанна Гавриловича Звездинского бывал в его доме в качестве чиновника. Капитан сказал, что пароход к отправке не готов, и что ссыльные еще могут побыть на берегу. Была Троицкая суббота и духовенство решило пойти в церковь козле пристани. Три епископа — вл. Серафим, вл. Николай, вл. Афанасий вошли в храм. Там уже стоял владыка Петр. Переговорив между собой, ссыльные архиереи повернулись и дружно пышли. Оказалось, что здесь обновленческий храм. Но владыка Петр остался. Он говорил, что у него дома нет книг и условий к молитве и он молится здесь. В природе очень чувствовалось наступление Троицына дня — теплая погода, растворение воздуха, аромат, свежесть воды, белая церковь на берегу, колокольный звон. Здесь же три святителя и духовенство — так все было радостно. От Котласа до Усть-Сысольска на пароходе " Тарас Шевченко " и вл. Серафим Звез-динский и вл. Николай Ярушевич путешествовали в одной каюте. Утром епископ Серафим читал Священное Писание, прича- пассажирского, недели через три будет. Что делать? Как быть? Куда бежать? Когда удалось упросить начальство, пароход отчалил. И вдруг — нечаянная радость. Сарра Моисеевна сказала, что пароход берет груз. Когда мы появились в трюме среди ссыльных, они всплеснули руками: " Как это вдруг и вы нас нашли и опять вместе? " " То сотворили Владыкины молитвы " , — ответили мы. А отец Филарет воскликнул: " А я уж говорил! Что же это ты, святитель Николай, вез, вез, да и не довез нас с нашими спутницами вместе? " На третий день рано утром мы сошли с " парохода, в 14 верстах от Визинги. Остановка называлась пустошь. На горе виднелись белые храмы. Когда-то это было место владычного пребывания святителя Стефана Пермского и Зырянского просветителя. Здесь он жил, отсюда проповедовал. Мы расположились на берегу, баржа ушла... Конвой пошел в деревню за лошадью. Мы закусили, Откупорив баночку консервов и попили Кипяточку. Настроение было радостное. Чувтвовалась свобода и скорее хотелось устроиться на постоянное место. Казалось, здесь уже — предел скитанию. Вскоре нас позвали в ближайшую деревню, готовили лошадей, а мы в ожидании вошли в избу — большой зырянский деревянный дом, где нам |
| Если иметь в виду древнее гностическое учение о Софии, то последняя включалась этим учением в число божественных эонов, т. е. была, по воззрению гностиков, божеством. Да это и понятно, ибо, по гностическому воззрению, Бог не мог соприкасаться с тварью. Следовательно, София не могла мыслиться тварью. Ясно, что разделяя древнее гностическое учение о Софии как посреднице между Богом и тварным миром, Вл. Соловьев должен смотреть на Софию не как на творение, а как на Божество. Поэтому в его учении мы находим не только пантеизм и гностицизм, но и учение о втором Боге, помимо Св. Троицы, каковым и является София. Недаром мировая Душа или София им пишется с большой буквы. Таким образом, им уничтожается истинное учение о Боге. Указанные нами заблуждения Вл. Соловьева вошли в качестве основы в софианскую ересь прот. С. Булгакова… Но этими еретическими заблуждениями отступление Вл. Соловьева от православной истины не исчерпывается. Он учит, что София — не только идеальная личность твари, но и «Субстанция Св. Троицы» («Россия и Вселенская Церковь». кн. 3, гл. III-IV, СС. 325—353; особенно см. СС. 326—327, 328, 332, 349). Этими словами Вл. Соловьев придает Софии большее значение, чем Св. Троице. Выходит, что София есть основа Божественной Троицы. § IV. Несостоятельность учения Вл. Соловьева о Царстве Божием Отмеченные нами заблуждения Вл. Соловьева являются настолько великими и тяжкими, что можно было бы другие его заблуждения не рассматривать, так как они блекнут в сравнении с первыми. Однако, мы не можем совсем обойти их молчанием, так как они сами по себе являются немаловажными. Прежде всего, мы имеем здесь в виду неправильное учение Вл. Соловьева о Царстве Божием, которое приводится о. Светловым. Есть царствие Божие ,— говорит Вл. Соловьев,— внутри нас, есть оно и вне нас — и совпадение того и другого, полное срастворение внутреннего царствия Божия со внешним, есть цель наших усилий. Царство Бога, совершенного и безграничного Бога, не терпит односторонних ограничений. Если бы оно существовало только внутри нас (только субъективно), то это была бы для Него граница, И если бы оно существовало только вне нас, никогда не становясь нашим внутренним достоянием и состоянием, то это было бы другою границей… Если Бог царствует внутри нас, в глубочайшем расположении нашего сердца, то это же самое сердечное расположение дает нам веру в то, что Он действительно царствует и независимо от нас, и во внешнем мире… и заставляет нас стараться о полноте и целости этого царствия, о том, чтобы соединить оба его края. То царствие Божие, что вне нас, хотя уже и приблизилось к нам, но для того, чтобы войти в него и овладеть им, усвоить его себе, необходимы труды и усилия, дабы устранить всякое противоречие между нашим чувством и жизнью, между нашим внутренним расположением и нашей видимой действительностью (IV, 543) (СС. 413—414). |
| 7. Общественно–политическое положение Вл. Соловьева. Мы уже знаем, что публичное выступление Вл. Соловьева в 1881 году в защиту убийц Александра II сошло для него с рук вполне благополучно. После этого он продолжал жить и заниматься, где хотел, чем хотел и как хотел. В 80–х годах он, правда, не смог напечатать в России указанные у нас выше три свои французские книги. Но ведь в этих книгах было открытое бичевание всей русской церковной и светской политики с названием имен Победоносцева и Димитрия Толстого. Однако и эти французские книги нисколько не помешали его личному положению в русском обществе. После появления «Трех разговоров» (1899), по словам его племянника С. М. Соловьева, «даже его упорный гонитель Победоносцев был в восторге» . Материалы, относящиеся к взаимоотношениям Вл. Соловьева и К. П. Победоносцева, настолько интересны, что мы решили их подобрать и представить в следующем виде. Прежде всего в 1883 году Св. Синод запретил Вл. Соловьеву чтение публичных лекций, что произошло, конечно, не без ведома К. П. Победоносцева, бывшего тогда оберпрокурором Св. Синода. Об этом сам Вл. Соловьев пишет в письме к И. С. Аксакову в феврале 1883 года . В письме к тому же И. С. Аксакову (без даты, но, по–видимому, того же 1883 года) Вл. Соловьев жалуется на презрительное отношение к его статье «Великий спор и христианская политика» со стороны М. Н. Каткова , который придерживался тех же реакционных взглядов, что и К. П. Победоносцев. В письме к Ф. Б. Гецу в декабре 1886 года Вл. Соловьев писал: «Вы, вероятно, знаете, что я теперь претерпеваю прямо гонение. Всякое мое сочинение, не только новое, но и перепечатка старого, безусловно запрещается. Обер–прокурор Синода П–в сказал одному моему приятелю, что всякая моя деятельность вредна для России и для православия и, следовательно, не может быть допущена. А для того, чтобы оправдать такое решение, выдумываются и распускаются про меня всякие небылицы» . В письме к А. Ф. Аксаковой (после 3 апреля 1887 года) читаем: «Я проводил Святую как следует. Ночью был в Кремле, а днем посещал одних только покойников — других визитов не делал… Я написал несколько плохих стихотворений, из которых вот Вам одно («Друг мой! прежде как и ныне…»). Победоносцев вывел бы из него, что я язычник и не верю в Христа, но Вы, надеюсь, этого заключения не сделаете» . |
| Он прощальную звезду. Но то, что у Жуковского является окутанным романтической дымкой и не выходит за пределы поэтической мечты, у Вл. Соловьева является во всей силе мистического реализма и религиозного знания. Мистическое настроение души находит у Жуковского свою форму, облекается в таинственные звуки, как бы проникающие на землю из невидимого мира духов. Владыка Морвены, Жил в дедовском замке могучий Ордал 381 . Эти звуки оживают у Вл. Соловьева. Мы узнаем забытый напев баллады в строфах: Шире, шире растет кругозор, Все ясней и ясней при луне Очертания серые гор, Отраженных в Ломондской волне 382 . Мы проследили основные влияния в поэзии Вл. Соловьева. Хотя он по эпохе примыкает к плеяде Фета и Полонского, к поэтам Серебряного века, он не теряет связи с традициями Золотого века, с Жуковским и Пушкиным. У Лермонтова он заимствовал один стих: Очами полными лазурного огня 383 . Но в общем остался чужд Лермонтову и произнес над ним строгий и не совсем справедливый суд 384 . Еще более несправедливо отнесся Соловьев к Баратынскому 385 , явно не всмотревшись в философскую и религиозную сущность этого великого поэта пушкинской плеяды. Несправедливость суда над Лермонтовым и Баратынским особенно поражает, когда рядом мы находим панегирики Фету, Полонскому и Алексею Толстому. Здесь Соловьев отдает дань своей эпохе. Здесь сказывается также односторонность его поэтического гения, ограниченного областью чистой лирики. Остается сказать об отношении Вл. Соловьева к тому поэту, с которым он неразрывно связал свое имя, сказав о нем гениальное философское слово. Этот поэт – Тютчев. Сравнение Вл. Соловьева с Тютчевым приводит нас к нашей основной теме. Если Тютчев был поэтом природного хаоса, то Вл. Соловьев воспел природу, просветленную действием божественного Логоса, ту одухотворенную и нетленную природу, которая, вместе с соборным телом христианского человечества, определяется Соловьевым, как «светлое тело Вечности – София», невеста Христова – Церковь . IV Вл. Соловьев первый определил Тютчева, как поэта хаоса 386 , ночной души человека, темного и подсознательного корня бытия. От этого хаотического мрака Тютчев, по Соловьеву, стремится уйти в христианство, он взывает «к ризе чистой Христа», говорит, что его душа «готова, как Мария, к ногам Христа навек прильнуть» 387 . Несомненно, однако, что не это обращение к христианству составляет оригинальность Тютчева, а именно его прозрение подсознательного хаоса. Он не имеет твердой христианской надежды Баратынского. В одном из самых задушевных стихотворений он говорит: |
| Эпикур (342, или 341–271, или 270 гг. до н.э.) – древнегреческий философ-материалист. Лосский Вл. Очерк мистического богословия. Лосский Вл. Очерк мистического богословия. Лосский Вл. Очерк мистического богословия. Лосский Вл. Очерк мистического богословия. Триадология – учение о Святой Троице. Евхаристия (греч. eucharistia) – благодарение, таинство Церкви, причащение. «Filioqe» («и от Сына») – вопрос об исхожении Святого Духа от Отца (прав) или от Отца и Сына (кат). Исихазм (от греч. hesychia – «покой, безмолвие, отрешенность») – мистическое течение в Византии. В широком смысле – этико-аскетическое учение о пути к единению человека с Богом через «очищение сердца». Возникло в IV-VII вв., возродилось в конце XIII-XIV вв. ( Григорий Синаит , Нил Сорский ). В более узком смысле – религиозно-философское учение Григория Паламы. Георгий Флоровский, прот. Византийские отцы VVIII вв. Изд. Белорусского Экзархата, 2006. Следует знать, что лицо – это ипостась духовной сущности. Георгий Флоровский, прот. Византийские отцы VVIII вв. Изд. Белорусского Экзархата, 2006. Георгий Флоровский, прот. Византийские отцы VVIII вв. Изд. Белорусского Экзархата, 2006. Георгий Флоровский, прот. Византийские отцы VVIII вв. Изд. Белорусского Экзархата, 2006. Творение Иоанна Дамаскина. Глас 1. Пасхальный канон. Георгий Флоровский, прот. Византийские отцы VVIII вв. Изд. Белорусского Экзархата, 2006. Лосский Вл. Очерк мистического богословия. Лосский Вл. Очерк мистического богословия. Лосский Вл. Очерк мистического богословия. Макарий (Булгаков), митр. Догматическое богословие. Т. 2. С. 10. Макарий (Булгаков), митр. Догматическое богословие. Т. 2. С. 10. Макарий (Булгаков), митр. Догматическое богословие. Т. 2. С. 114. Лосский В. Н. Догматическое богословие. М., 1991. Сергий (Старогородский), архим. Православное учение о спасении. М.,1991. Лосский В. Н. Догматическое богословие. М., 1991. Сергий (Старогородский), архим. Православное учение о спасении. М.,1991. Свт. Григорий Богослов. Творения. Т. I. Слово 45 на Свщ. Пасху//С. 675–676. |
| Троицы, каковым и является София. Недаром мировая Душа или София им пишется с большой буквы. Таким образом, им уничтожается истинное учение о Боге. (Указанные нами заблуждения Вл. Соловьева вошли в качестве основы в софианскую ересь прот. С. Булгакова , которая рассматривается в нашей книге: «Новое учение о Софии, Премудрости Бодией», именно как лжеучение гностицизма, пантеизма и как лжеучение о бытии второго бога, наряду с Божественной Троицей»). Но этими еретическими заблуждениями отступление Вл. Соловьева от православной истины не исчерпывается. Он учит, что София – не только идеальная личность твари, но и «Субстанция Святой Троицы» («Россия и Вселенская Церковь ». кн. 3, гл. III-IV, СС. 325–353; особенно см. СС. 326–327, 328, 332, 349). Этими словами Вл. Соловьев придает Софии большее значение, чем Святой Троице. Выходит, что София есть основа Божественной Троицы. § IV. Несостоятельность учения Вл. Соловьева о Царстве Божием. Ложный взгляд его на соединение церквей. Отмеченные нами заблуждения Вл. Соловьева являются настолько великими и тяжкими, что можно было бы другие его заблуждения не рассматривать, так как они блекнут в сравнении с первыми. Однако, мы не можем совсем обойти их молчанием, так как они сами по себе являются немаловажными. Прежде всего, мы имеем здесь в виду неправильное учение Вл. Соловьева о Царстве Божием, которое приводится о. Светловым. " Есть царствие Божие, – говорит Вл. Соловьев, – внутри нас, есть оно и вне нас – и совпадение того и другого, полное срастворение внутреннего царствия Божия со внешним, есть цель наших усилий. Царство Бога, совершенного и безграничного Бога, не терпит односторонних ограничений. Если бы оно существовало только внутри нас (только субъективно), то это была бы для Него граница, И если бы оно существовало только вне нас, никогда не становясь нашим внутренним достоянием и состоянием, то это было бы другою границей… Если Бог царствует внутри нас, в глубочайшем расположении нашего сердца, то это же самое сердечное расположение дает нам веру в то, что Он действительно царствует и независимо от нас, и во внешнем мире… и заставляет нас стараться о полноте и целости этого царствия, о том, чтобы соединить оба его края. |
| По Иванову, предшественником Вл. Соловьева в этом отношении является только Достоевский . Эту идею нового коллективного сознания Иванов противопоставляет разброду и хаосу индивидуалистических исканий воего времени. С этой точки зрения он совершенно правильно утверждает, что Вл. Соловьев не просто отбрасывал многочисленные «отвлеченные начала», но старался слить их в одном неразрывном целом. «На этих путях, — пишет Иванов, — Соловьев в противоположность Толстому–обесценивателю, является прежде всего восстановителем культурных ценностей… Соловьев определяет условия универсального оправдания всех аспектов истины…» Нам кажется, что лучше нельзя и выразить сущность соловьевского учения, чем как это сделал Иванов, сказавший: «Учение о первом соподчинении отвлеченных начал, или об их универсальном оправдании, есть не только гносеологическое, но и мистагогическое введение в учение о богочеловечестве, или, что то же, в учение о восстановлении человека и природы в их божественности посредством свободного воссоединения всех движущих мировых сил в живой целокупности Тела Христова» . Отсюда и другое, тоже правильное утверждение Иванова, что основной философской категорией у Вл. Соловьева является понятие церкви . Иванов не посчитал для себя неудобным доводить церковность Вл. Соловьева до той ее утопической, романтической и, можно сказать, мечтательной формы, анализ которой мы фактически находим в сочинениях Вл. Соловьева. И действительно, если уж излагать Вл. Соловьева по самому существу его воззрений, а не по нашей оценке их, то иного выражения нельзя здесь и применить, кроме как всерьез воспроизвести, пусть хотя бы и утопическое, учение самого Вл. Соловьева. «Через Достоевского русский народ психически (т. е. в действии Мировой Души) осознал свою идею как идею всечеловечества. Через Соловьева русский народ логически (т. е. действием Логоса) осознал свое призвание — до потери личной души своей служить началу Церкви вселенской» . Из этого бесстрашного, безоговорочно–последовательного и, можно сказать, буквального воспроизведения соловьевской доктрины у Иванова мы не будем приводить другие черты, тем более что они похожи на сказанное нами в предыдущем. |
|
|
