| «Вторым легким» обители в Раифе становится монастырский скит Игумен Гавриил (Рожнов) Источник: Синодальный отдел по монастырям и монашеству Русской Православной Церкви Об этом мы говорили еще осенью прошлого года с наместником Раифского Богородицкого мужского монастыря Казанской епархии игуменом Гавриилом (Рожновым). Постриженику Оптиной пустыни, ему хорошо известно, что в монастырях, где бывает большой поток паломников, братия устает от многолюдства. Чтобы помолиться в тишине, потрудиться физически и отдохнуть, насельников направляют в уединенное место, то есть в скит. Поэтому вопрос создания удаленного скита остро встал перед отцом Гавриилом после его назначения наместником Раифского монастыря в мае 2018 года. Место, которое выбирали долго, наконец-то было найдено. Митрополит Казанский и Татарстанский Феофан посмотрел его и благословил начать строительство. А недавно, 24 августа, глава Татарстанской митрополии возглавил в скиту чин закладки храма в честь святителя Николая Чудотворца. Как строится Никольский скит (кстати, единственный мужской монастырский скит в Татарстане), кто приходит на помощь братии, что взято за образец в уставе – эти и другие аспекты легли в основу нашей беседы с игуменом древней обители. «…Как много в нашей жизни промыслительного!» Батюшка, во время разговоров с насельниками монастыря нельзя было не почувствовать, что идею строительства скита они восприняли с воодушевлением, полагая, что скит станет настоящей отдушиной для жаждущих уединенной молитвы. Так оно и будет. Вспомним, что в «Положении о монастырях и монашествующих», принятом в конце 2017 года, предусмотрена возможность для общежительных монастырей реализации всех трех исторически сложившихся форм монашеской жизни. Общежития, скитского жительства и отшельничества. Относительно нашего монастыря скажу: он небольшой, но очень посещаемый и многолюдный, а выделить в нем какую-то братскую территорию (что также рекомендуется обителям в вышеназванном документе) в современных условиях не получится из-за сложившейся архитектуры. |
| мон. Лазарь (Афанасьев) Глава 32. Духовный подвиг отца Варсонофия. Его кончина и погребение в Оптиной пустыни. Некрополь 1900-х годов Весьма неохотно Оптина пустынь отпускала старца Варсонофия... В понедельник Фоминой недели, 2 апреля, в 8 часов утра в храме святого Предтечи в скиту отец Варсонофий соборне служил напутственный молебен с коленопреклонением. По его окончании старец, не скрывая своего взволнованного состояния, обратился к братии с прощальным словом. Затем отец Нектарий от скитского братства преподнес отцу Варсонофию икону Иоанна Крестителя. Из храма все направились в трапезную, где был предложен чай, а потом братия в келии отъезжающего старца принимала его благословение. Он каждому подарил нечто на память: иконку, небольшую вещицу, полотенце – все, что попадалось под руку. Отец Варсонофий несколько раз напомнил о том, чтобы братия не оставляла молитвы к Божией Матери, особенно перед Ее иконой «Неопалимой Купины» (эта молитва читалась в скиту после воскресной литургии). В монастыре, в Казанском соборе, для прощания с отцом Варсонофием собралось все братство, было много и богомольцев. Пришел С. Нилус со своей женой, – ему был дан месяц на сборы перед тем, как уехать из Оптиной во исполнение решения начальства запретить мирянам селиться возле монастыря. Архимандрит Ксенофонт, похудевший, с усталым видом (он перенес операцию на печени), сказал прощальное слово. «Христос воскресе!.. – говорил он. – Думали ли вы, глубокочтимый отец игумен, что вам, почти прошедшему уже жизненный путь, приведется расстаться с Оптиной, и именно тогда, когда вы всего более привязались к ней и, быть может, жизни вне Оптиной и не могли представить себе? Думал ли я расстаться когда-либо с вами и без вашей помощи и содействия руководить обителью? Но вот, как удар грома над головою, разразилась неожиданная весть о вашем назначении в другую обитель... Как все непрочно, подумал я, и вспомнились мне по этому поводу слова Писания: Пресельник аз есмь у тебе, Господи, и пришлец, якоже вси отцы мои [ Пс.38:13 ]... С 1907 года вы разделяли со мною бремя настоятельства, при настоящих условиях особенно ответственное, и за это время значительно облегчали мне труды по управлению обителью. На моих глазах благоустроен вами, и внутренне и внешне, вверенный вам скит и оставляется сейчас вами в цветущем состоянии; храмы, ризница, трапеза, библиотека, келии, содержание и источники содержания – все говорит в пользу вашего управления» 492 . |
| мон. Лазарь (Афанасьев) Глава 24. Инок Павел как летописец обители По благословению старца Иосифа отец Павел начал вести (вернее продолжать) «Летопись скита во имя святого Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, находящегося при Козельской Введенской Оптиной пустыни», – это название он аккуратно вывел на титульном листе очередной книги (Летопись велась с 1820 года по 1882-й с перерывами) и проставил дату: «Января 1-го дня 1900 г. Суббота» 389 . В это время он был письмоводителем у старца Иосифа. Одновременно отец Павел вместе с бывшим письмоводителем старца Амвросия отцом Ерастом (Вытропским) приготовил выборку наиболее интересных мест из Летописи за 1845–1882 годы для книги отца Ераста «Историческое описание Козельской Оптиной пустыни и Предтечева скита (Калужской губернии)», которая в это время готовилась. Она вышла в 1902 году небольшим тиражом, но летописная подборка в нее по неизвестным причинам не вошла 390 . В 1905 году отец Ераст выпустил еще краткую «Историю Козельской Введенской Оптиной пустыни» (отец Ераст был заведующим канцелярией настоятеля обители; †17 июля 1913 года в возрасте 85 лет). Летопись начата была после восемнадцатилетнего перерыва. Отец Павел за то время, когда он ее вел, дал образцы записей, ту форму, которой следовали его преемники по летописанию в скиту. Благодаря этому Летопись 1900–1916 годов стала весьма содержательным историческим документом (записи касались, конечно, не только скита, но всей обители). Он писал о том, какие и в каких храмах были богослужения, кто служил и кто присутствовал; о том, какое было убранство к праздникам, кто был пострижен в рясофор, в мантию или великую схиму, кто умер и при каких обстоятельствах, какие примечательные лица посетили Оптину или скит, о изданных обителью книгах и о многом другом. И тут, продолжая рассказ об Оптиной пустыни, мы даем слово самому отцу Павлу. Вот ряд его записей. «Январь 1. Суббота. Обрезание Господне. Новый 1900 год. Сегодня в 6 часов утра началась Божественная литургия в скитском храме. Совершал оную отец архимандрит Агапит в сослужении с начальником скита иеросхимонахом отцом Иосифом и иеромонахом отцом Нектарием. Из числа мирян никого не было, а только одна скитская братия. |
| «Драгоценнейший памятник пастырской деятельности» Рождественские послания преподобного Амвросия Оптинского Варвара Каширина Преподобный Амвросий Оптинский Многочисленные паломники стремились в Оптину пустынь за духовным советом и утешением, а покидая обитель, неизменно испытывали потребность получить старческое благословение на свои дела. Не имея возможности лично поговорить со старцами, многие обращались к ним письменно. Особенно много писем отправляли из Оптиной накануне двух христианских праздников – Рождества и Пасхи. По традиции, в Оптиной Пустыни заранее готовились к этим праздникам. Многие паломники хотели приехать в обитель, чтобы разделить торжественную радость с любимыми старцами, однако для большинства это путешествие было невозможно. Тогда почта приносила духовным чадам из разных уголков России небольшие конверты из Оптиной Пустыни с праздничными посланиями. Традиция подобных посланий зародилась при старце Амвросии. Поступив в скит Оптиной пустыни, будущий старец был келейником и письмоводителем у преподобного старца Макария. Принимая участие в духовной переписке, он, еще будучи послушником, понял, насколько важным является дело духовного руководства. Вовремя поданный в письме совет для многих разрешал тяжелые недоумения, устраивал людские судьбы. Письмоводительство было духовной школой, которая подготавливала для будущего старческого служения. Кроме отца Амвросия, письмоводителями у старца Макария были иеромонах Гавриил (Спасский), в будущем устроитель Белокопытовской женской общины; иноки Иоанн (Половцев), впоследствии архиепископ Литовский и Виленский Ювеналий; Лев (Кавелин), впоследствии наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Леонид, известный церковный историк, археолог, писатель; Павел (Покровский), впоследствии иеромонах Платон, принимавшие активное участие в книгоиздательской деятельности монастыря. О значении письмоводительства для духовного возрастания и опытности преподобного Амвросия было написано в первом его жизнеописании, составленном архимандритом Григорием (Борисоглебским): «Отец Макарий в течение своего старческого служения писал необыкновенно много писем. |
| мон. Лазарь (Афанасьев) Глава 18. Великий князь Константин Константинович Романов в Оптиной пустыни Архимандрит Исаакий 7 мая 1887 года получил письмо из Петербурга. Писал генерал от артиллерии Павел Егорович Кеппен, управляющий двором Великой княгини Александры Иосифовны Романовой, матери Великого князя Константина Константиновича, известного поэта, военного и государственного деятеля, человека глубоко православного. Он решил посетить Оптину пустынь и побеседовать со старцем Амвросием. Это было первое посещение Оптиной представителем царской семьи (Константин Константинович был внуком Императора Николая I и племянником Императора Александра II). «Глубокочтимый отец, честнейший архимандрит Исаакий! – значилось в письме. – Имею честь предуведомить Ваше Высокопреподобие, что в пятницу, 8 числа, государь Великий князь Константин Константинович, если Господь благословит благополучный путь, изволит прибыть к вам в Святую обитель до воскресенья утра и предполагает прибыть на лошадях со станции Чернь, а возвратиться через Калугу. Влекомый в обитель чувствами душевной потребности, государь Великий князь желал бы совершить это посещение скромно и сколько возможно избежать обычных встреч и приемов» 320 . Вот и Константин Константинович, Великий князь и русский поэт-лирик, и просто человек, имевший очень значительные внутренние проблемы, постоянно боровшие его, собрался наконец, как и многие русские люди, поехать к старцу Амвросию. Грешный, как и все люди, Константин Константинович приобрел монашескую привычку следить за своими помыслами, за действиями «потаенного сердца человека», сокрушаться о своем духовном несовершенстве, считать себя недостойным всех тех благ и талантов, которые дал ему Господь. Он не ел хлеба даром, трудясь на разных поприщах к пользе России, занимая несколько высоких постов, и во всех случаях не формально. Окончательное решение ехать в Оптину Великий князь принял после прочтения книги Константина Леонтьева «Отец Климент Зедергольм , иеромонах Оптиной пустыни», вышедшей вторым изданием в Москве в 1882 году. Леонтьев в своей книге живо и с теплым чувством описал Оптину и скит, много и умно рассказал о монашестве, и особенно о старчестве – что это за явление в духовной жизни. |
| С тех пор как в Оптиной Пустыни установился добрый порядок иноческой жизни вследствие введенного между братиями старчества, ее посещали в разные времена некоторые иерархи. Так, вышеупомянутый Киевский митрополит Филарет дважды посетил монастырь и скит проездом в Киев из С.-Петербурга, где он находился некое время как член Св. Синода: в первый раз в 1837 году, а в другой раз в 1842 году. Далее, в 1844 году посетил Оптин монастырь и скит проездом из Орла в Вологду Вологодский архиепископ Евлампий. Он ласково приветствовал всех братий, а в особенности скитского иеромонаха Иоанна, составителя нескольких противораскольнических книг, за его труды. Узнав, что в скиту храм во имя Св. Иоанна Крестителя Господня, изъявил желание, чтобы ему отслужен был молебен – что и было исполнено с возглашением высокопочтенному посетителю многолетия. Благословив затем всех скитян и испросив их молитв, святитель отправился в монастырь, а потом вскоре и в предлежавший ему путь. 1846 года 18 сентября посетил Оптин монастырь и скит Курский архиепископ Илиодор, проездом из Курска в С.-Петербург. Был встречен о. игуменом Моисеем со всеми братиями монастырскими и скитскими во святых воротах и сопровождаем во Введенский собор, в котором, помолившись Господу, беседовал к братии о иноческих подвигах, с отеческим наставлением к душевному назиданию братии. Был и в скитской церкви; и со всеми обращался весьма благосклонно. А в следующий день, в пять часов утра, высокий гость отправился из Оптиной в дальнейший путь, оставив всему оптинскому братству архипастырское благословение; и благодарил о. игумена и скитоначальника о. Макария за усердный прием его. 17 сентября 1851 года скончался Калужский епископ Николай (Соколов). На погребение его приехал из Тулы епископ Димитрий (впоследствии Одесский архиепископ). По этому случаю были в Калуге и Оптинский настоятель о. игумен Моисей со старцем Макарием. Погребение совершено епископом Димитрием 21 сентября, после чего владыка сей изволил посетить Оптину Пустынь. Но подробности этого посещения неизвестны. В скитской летописи помечено еще под 31 августа 1852 года следующее: «В воскресенье преосвященный Дамаскин (бывший Тульский) слушал в скиту раннюю обедню; после чего пил у батюшки о. Макария чай; на поздней был в монастыре. Обедал у о. игумена; а около 4-х часов пополудни отбыл обратно. О нашей обители между прочим отозвался так: «Если кто желает витать между небом и землей, тот должен жить в Оптиной». |
| архим. Агапит Глава V. Взаимные отношения старца о. Леонида и о. Макария О. Макарий из Площанской пустыни в Оптинский скит прибыл 5 февраля 1834 года, начальником коего в то время был иеромонах Антоний (Путилов), родной брат настоятеля Оптиной Пустыни строителя (впоследствии архимандрита) Моисея. О. Макарию теперь было уже 45 лет от роду. Выше мы видели, что еще с 1826 года на него возложена была орловским епархиальным начальством должность духовника Севского женского монастыря; и потому многие уже давно имели его своим наставником и пользовались его духовными советами. А он, смиряясь и вменяя себя ни во что, бегал славы человеческой, ища как особой чести и отличия быть «при ногу» другого старца, а улучив желаемое, явил в себе черты истинного послушания. С самого прибытия в скит о. Макарий жил здесь весьма скромно, ничем не отличаясь от прочих братий: ходил вместе с ними к старцу Леониду на вечерние правила, довольствовался общею братскою трапезою и обычною для всех пустынников одеждою. Сначала он помогал старцу лишь в его обширной переписке с лицами, просившими у него духовных советов и назидания; но с течением времени деятельность его стала более и более расширяться. В 1836 году по воле калужского епархиального начальства, вследствие запутанных обстоятельств 18 , старец о. Леонид переведен был из скита в монастырь. С великою скорбию и слезами проводила его скитская братия, как единодушная семья, у которой отнимали родного отца. Неизвестно только, как взглянул на это обстоятельство о. Макарий. Может быть, он этим менее других был опечален; так как во всех обстоятельствах, и своих, и чужих, он давно уже привык видеть волю Божию и беспрекословно повиноваться пекущемуся о всех нас Промыслу Всевышнего. При том же скит от монастыря находится не в дальнем расстоянии – всего с четверть версты; а потому о. Макарий мог видеться со старцем Леонидом во всякое время. В том же 1836 году в октябре месяце о. Макарий указом Св. Синода определен был братским духовником в Оптиной Пустыни. |
| Виктор Афанасьев „Ерема ты, Ерема, сидел бы ты дома...“ Если Господь не благословит – не станешь, как ни желай того, насельником Скита Оптиной Пустыни. Оттого всякий, идущий за благословлением к старцу (а через него и возвещается воля Божия), переступал заветный порог с благоговением такого рода, как бы входил он в самый уже рай… „Се покой мой... Зде вселюся...“ – таяли в замирающем сердце входящего псаломские слова. Его встречала тишина – тишина глубокого молитвенного покоя. Не всякий инок-скитянин начинал свой монашеский путь прямо со Скита... Вот один из них, в миру сын петербургского купца Матвей Яковлевич Грузинов, вступил на эту дорогу в Александро-Свирском монастыре, где был в 1826 году пострижен в мантию с именем Макария. Далеко лежит от Оптиной Александро-Свирский монастырь, но там в это время подвизался будущий Оптинский старец. Отец Макарий стал келейником при нем и учеником верным. Когда Старец перешел в Площанскую пустынь, а потом в Иоанно-Предтеченский Скит при Введенской Оптиной Пустыни (это произошло в апреле 1829 года), то и о. Макарий последовал за ним. Он продолжал нести келейное послушание, живя в том же домике на скитской пасеке, что и Старец с несколькими учениками, также пришедшими с ним сюда. Через какое-то время из-за жалоб некоторых братий на то, что слишком много мирских людей, в том числе и женщин, ходит к старцу Льву (не сразу принято и понято было даже в монастырях подобное старческое делание, на Руси только начавшее возрождаться), – Старец перемещен был с пчельника, находившегося за северной оградой Скита, в самый Скит, где могли его посещать уже почти только одни монахи и редкие из мирян. А весной 1836 года был он переселен и в монастырь. Келейник его о. Макарий также пошел туда, не желая оставлять забот о Старце. А келейником о. Макарий был особенным. На такой хлопотливой должности он старался нести подвиг молчания. Из своей келлии никогда не выходил без зова. Бывало, соберутся другие келейники Старца на ужин или на келейное бдение, – а о. Макария нет... Если забудут позвать, он так и не выйдет, сидя у себя с четками. Но его все же звали, тем более что он был лучшим из них чтецом, и Старец часто благословлял его читать канон на келейных бдениях. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 41 голос: 4.3 из 5) 8. «Монашества непоколебимии столпи» После смерти отца Макария скитоначальником был общий для обители и Скита духовник иеромонах из дворян о. Пафнутий, высокой духовной жизни человек. А старцем стал иеромонах Амвросий, который, будучи келейником и помощником о. Макария в трудах, с 1846 года помогал ему, по благословению владыки Николая, Калужского епископа, и по духовничеству. Из-за болезни, почти уложившей его в постель, он как иеромонах был отчислен в 1848 году за штат и все силы отдавал старчеству. Жил он в домике, примыкающем к Святым вратам справа (если смотреть с территории вне Скита). Иеромонах Ераст, много лет бывший письмоводителем у старца, близко знавший его, писал в своей книге об Оптиной Пустыни: «При богатых природных дарованиях и обильно наполняющем благодатию Божиею душу богословском образовании, смиренное предание своей воли в послушание простому старцу о. Макарию скоро привлекло на о. Амвросия особую благодать Божию, паче всех сверстников». А о. Климент писал брату: «Мне кажется, что с батюшкою о. Макарием скончалось все утешение мое. Обращаюсь к о. Амвросию, истинному ученику батюшки, проникнутому его духом». Постепенно имя нового старца завоевало сердца монахов и мирян. Сам же он словно не видел своих трудов, укоряя себя в «неделательном глаголании». Никогда не решился бы он старчествовать, если б не прямое указание о. Макария: «Будешь жить в хибарке по ту сторону ворот, и смотри – вот тебе мой завет: никого из приходящих не оставляй без утешения». Преподобный Амвросий прожил в этом домике более тридцати лет, не имея возможности совершать Литургию, но исполняя свое келейное правило, принимая ежедневно множество людей. Как и при прежних старцах, без совета с о. Амвросием ничего в обители (и в монастыре, и в Скиту) не предпринималось. В Скит потянулся народ… Вот приходит келейник: – Батюшка, вас ждут. – Кто там? – Московские, тульские, орловские и прочие народы. Из хибарки о. Амвросия два выхода – наружу, за Скит, для женщин, которым в Скит входить возбранялось, и внутрь, для мужчин. Старец выходил, на ходу отвечая на вопросы, благословляя, – некоторых приглашал к себе для беседы в келлии. Он называл по имени незнакомого человека, напоминал иным забытые грехи, иногда исцелял от болезней, нередко прикрывая свои подвиги шуткой, например: «Как жить? Жить – не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение»… |
| Шесть лет спустя Федор Захарович исполнил благословение старца Илариона относительно Оптиной Пустыни. 19 января I860 года, уже по благословению оптинского старца Макария, он вступил в число братства Иоанно-Предтеченского Скита, а супруга его – в Белевский Крестовоздвиженский монастырь. Федор Захарович несколько лет жил на скитской пасеке в доме, где некогда помещался старец Леонид. Получив разрешение построить себе келлию, он выбрал место возле пруда, против алтаря скитского храма, где еще находилась келлия покойного схимонаха Вассиана, окруженная небольшой рощицей. Келлию эту за крайней ветхостью разобрали, и Ключарев построил здесь поместительный дом, в котором внизу было две половины (монахам в Скиту полагалось жить хотя в разных келлиях, но в одном доме по двое), а наверху мезонин, в котором размещена была скитская библиотека. Федор Захарович долго ходил в послушниках и только 29 января 1867 года был пострижен в рясофор. Постригали его в скитском храме Иоанна Предтечи перед бдением на праздник Трех Святителей. «В этот самый день, – записано в скитской Летописи, – в Оптину Пустынь была принесена в первый раз св. чудотворная Калуженская икона Божией Матери, которая во время бдения стояла в монастыре в Казанской церкви, а на 30е число утром в 4 часа была перенесена в скитскую церковь к ранней обедне». Одна из Белевских сестер, видя, как скитские братия в темноте, со свечами и пением, в сопровождении толпы народной, переносили св. икону в Скит, вспомнила, что в I860 году, когда Федор Захарович поступил в Скит, она видела во сне, будто в Оптинский Скит входит какая-то женщина в сопровождении множества людей со свечами, и на ее вопрос, что это значит, ей отвечали: «Постригают Ключарева». «Женщина» эта – чудотворная икона Божией Матери. Сон сбылся через шесть лет. Скитоначальником тогда был о. Иларион (Пономарев). Старцем после кончины о. Макария стал его ученик иеромонах Амвросий. О. Иларион также имел старческие дары. Он и стал духовным отцом о. Феодора. Отцу Феодору было пятьдесят лет. Здоровье его было сильно нарушено. Более всего беспокоили его ноги, особенно правая, бывшая в ранах и иногда укладывавшая его в постель из-за кровотечений. |
|
|
