| Карл Великий созвал в 794 г. собор во Франкфурте. Собор этот, в котором принимало участие более 300 епископов, не зашел так далеко, как Каролиновы Книги, и не умалил почитание икон в пользу почитания мощей. Но он отказался признать и Седьмой Вселенский Собор, и иконоборческий собор 794 г., заявив: «Ни тот, ни другой не достойны называться Седьмым. Оставаясь приверженными православному учению, согласно которому мы должны воздавать поклонение одному только Богу, а святым почитание, мы не желаем ни отказываться от икон с одним из этих Соборов, ни поклоняться им с другим, и отбрасываем писания этого смехотворного Собора» . Мы видим всю абсурдность положения: Седьмой Собор воспрещает поклонение иконам, а Франкфуртский собор возмущен тем, что он это поклонение предписывает. Но верхом абсурдности было то, что легаты того же папы Адриана I, подписавшегося под постановлениями Седьмого Собора, подписали и постановления Франкфуртского собора. В 825 г. другой собор, состоявшийся в Париже, также осудил Седьмой Вселенский Собор. Вскоре после Франкфуртского собора епископ Агобард Лионский, а после Парижского — Клавдий, епископ Туринский, выступили против иконопочитания, и можно сказать, что западное иконоборчество достигло своего апогея, когда епископ Клавдий объявил себя врагом Креста, что является такой крайностью, на которую в Византии не решились даже крайние иконоборцы . Итак, Франкфуртский собор одобряет употребление икон, но не видит в них никакого догматического или литургического значения. Он рассматривает их лишь как «украшение храмов», а также как «напоминание былых деяний». Характерно то, что Римская Церковь хотя и признала Седьмой Вселенский Собор, фактически осталась на позициях Франкфуртского собора, и если для православных икона является языком Церкви, выражением Божественного Откровения и необходимой составной частью богослужения, то в Римской Церкви она такого значения не имеет. Правда, во время Карла Великого Римская Церковь была еще тверда в Православии. Но в течение более тридцати лет (во всяком случае, между Франкфуртским и Парижским соборами) Поместные Церкви, входившие в состав империи Карла Великого и его преемника Людовика Благочестивого, были в вопросе икон в открытой оппозиции по отношению к кафолическому учению и Римской Церкви. Эта оппозиция исчезла лишь постепенно : с течением времени Римской Церкви были навязаны принципы Каролиновых Книг и Франкфуртского собора, и она пошла по пути нововведений, отклоняясь от постановлений Седьмого Собора. |
| Разделы портала «Азбука веры» Сборник христианских проповедей Во Имя Отца и Сына и Святого Духа! Сегодняшний день святая Церковь вспоминает Седьмой Вселенский собор семьсот восемьдесят седьмого года. Седьмой Вселенский собор есть последний Вселенский собор, который закрывает собою период Древней Церкви, который был связан со Вселенскими соборами. Отцы Вселенского собора установили, что даже в Писании говорится об этом числе «семь». Сказано в Библии: «Семь раз прогремели громы». То есть, каждый Вселенский собор как некий гром, который оглушает всю вселенную истиною православного исповедания, оглашая и наставляя на всякую правду, оглушая еретические догмы. Седьмой Вселенский собор семьсот восемьдесят седьмого года был созван в связи с тем, что появились еретики-иконоборцы, которые отрицали святость святых икон и уничтожали святые иконы повсеместно. Эти еретики имели поддержку в лице византийского императора — нечестивого Льва, который преследовал почитателей святых икон и умерщвлял некоторых из них. Так, известно, преподобный Андрей, отправляясь обличить нечестивого императора Льва, пошел на рынок и купил изображение императора Льва, и в Царь-граде, когда был торжественный выход императора, он вышел перед императором, бросил на землю его изображение и стал топтать ногами. Император закричал: «Достоин смерти попирающий моё изображение!» На что преподобный Андрей сказал: «Ты сам осудил себя на смерть. Ты, попирающий изображения Христа, Божией Матери и святых!» Преподобный Андрей был умерщвлён. И, когда проходил Вселенский собор, Седьмой Вселенский собор, то святые отцы установили истину иконопочитания. Прежде всего надо обратить внимание на то, что иконографичность мира — это очевидный факт. Первая икона была создана Самим Господом Богом. Как сказано в книге Бытия: «И создал Господь Бог человека по образу и подобию Своему». Слово «образ» — по-гречески «иконас» — означает, что человек был первой и очень достоверной иконой Самого Бога. Иисус Христос был образом — иконас — Бога-Отца. Как Он Сам говорил: «Видевший Меня, видел и Отца». Взаимоотношение между православным мужем и православной женою — это икона взаимоотношения между Христом-женихом и Его невестою Церковью. Наши дети, которые рождаются от нас, являются образом нашего совместного бытия. Как сказано: «Двое в плоть едину», то есть от мужчины и женщины зачинается, как отпечаток их образа, новая жизнь. |
| Императрица послала своих «ближних людей» (οκειακν νθρπων) уговаривать солдат: бунтующиеся их не послушали, и даже оскорбили (λλ μλλον προσητμασαν). Ирина через кубикулярия дала знать, чтобы собор расходился. Патриарх с православными вошел в алтарь, иконоборческие епископы вышли к бунтующимся, возглашая: «Νενικκαμεν» (победихом). Долго еще ликовали иконоборцы, «славословя» (ευφημουντες) «седьмой вселенский собор» 754 г. Наконец, «когда наступил уже шестой час, они, почувствовав голод» пошли домой, и таким образом, мятежное движение затихло». «И по милости Божией, неистовые никому не причинили вреда» 172 . Так собор не состоялся. Но Ирина хитростью удалила ненадежные полки, отобрала у них оружие и очистила столицу и от других беспокойных элементов. После этих мер седьмой истинный вселенский собор назначен был в Никее и продолжался с 24 сентября (понедельник) по 23 октября 787 года. Седьмой вселенский собор Вселенский седьмой собор называется (Theoph.) «собором 350 отцов». Число присутствовавших Отцов колебалось (в действительности) между 330–367. Представители папы и патриархов восточных были те же. Оба пресвитера Петра заседали и подписывались первыми; но фактическим председателем, руководствовавшим ходом дел, προκαθεζομενος, был патр. Тарасий. Император и императрица лично не присутствовали; их представителями на соборе были два сановника, Петрона и Иоанн, не имевшие заметного влияния и на внешнюю процедуру заседаний 173 . Особенность в составе этого собора: на нем присутствовало а) несколько нареченных, но нерукоположенных еще во епископов, в звании местоблюстителей своей кафедры 174 (вероятно православные желали этим, так сказать, искусом вызнать лучше их догматические убеждения), и б) «πληθυς μοναχν» (131 подпись игуменов или их представителей), в числе которых первенствовал Савва, архимандрит и игумен τν Στουδων, и более других известен Платон, игумен Σακκουδενος. Присутствовал также, (по Vita, подписи нет) хронограф св. Феофан, γουμενος του γρου, и – в звании секретаря при сановниках, св. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Но если сами по себе жизнь и деятельность преп. Феодора Студита имеют глубокий исторический интерес, то и литературные труды его не утратили своего значения даже до наших дней. Не говорим об огласительных поучениях его, которые так знакомы инокам. Наши предки высоко ценили эти произведения преподобного Феодора. Но им менее известны были полемические труды его. На это были свои причины. Предкам нашим мало сравнительно приходилось бороться с сектами рационалистического характера. Ныне же, к сожалению, таковых сект появилось немало. Сюда относятся: молоканы, пашковцы, штундисты и др. Сектанты отрицают обрядовую сторону в делах веры и нападают особенно на почитание икон. Но прислушайтесь к их возражениям против иконопочитания. Разве новое что нибудь высказывают современные нам иконоборцы? Они повторяют по неведению старое, если только кое чего уже не забыли. Но так как в свое время преп. Феодор умело отражал нападки иконоборцев, то доводы его и до сего дня не утратили своей силы. И с этой стороны нашим противосектантским миссионерам, имеющим столкновения с сектантами, далеко не излишне познакомится с воззрениями преп. Феодора на иконопочитание и с его опровержениями возражений иконоборцев. Да не миссионерам одним, а и всякому православному христианину, верному чаду Церкви святой, полезно знать основание истинности и разумности почитания святых икон. В произведениях преп. Феодора найдется много пригодных наставлений, объяснений и разумных доводов. В 1892 году мы поместили в духовном журнале «Странник» статью под заглавием: «Св. Тарасий Патриарх Цареградский и Седьмой Вселенский Собор». Оконченная печатанием в 1893 году статья эта появилась и отдельною книгою. Святитель Тарасий был современником первых лет деятельности преп. Феодора Студита . Между ними были и деловые сношению. Святитель Тарасий подготовил Седьмой вселенский Собор, председательствовал на нем и с отцами собора доставил торжество истине святой. Мы особенное внимание обратили на те основания, по которым отцы Седьмого вселенского Собора узаконили почитания честных икон. Преп. Феодору пришлось вести борьбу с иконоборцами второй серии (IX в.). Конечно, для них и не имел авторитета Седьмой вселенский Собор. На место его они восстановили определения иконоборческого собора 754 г. Но для апологета иконопочитания нельзя уже было оставить без внимания тех твердых основ иконопочитания, на которых покоится определение истинного Седьмого вселенского Собора. По обстоятельствам и нуждам времени основы эти приходились только шире раздвигать, толковать и излагать в соответственной форме. Не удивительно по сему, если преп. Феодор, становится в борьбе с иконоборцами на ту же почву, на которой так твердо стояли отцы Седьмого вселенского Собора. Что нового привнес от себя преп. Феодор, увидим ниже. Но и в том уже великая его заслуга для Церкви, что он защитил авторитет Собора, показав важность и незыблемость тех основ, на которых покоится истина иконопочитания, разъяснил их и частью увеличил. |
| Утверждение связи образа с первообразом по имени и внешнему подобию, а не по природе (сущности), снимало с иконописи обвинения в разделении и слиянии двух естеств Христа и подчеркивало значение имени и подобия изображенного. Как пишет В.В. Бычков, различие образа и первообраза по сущности не лишает икону святости. Во-первых, святость ей придает именование именем святого и тем более именем Христа. Во-вторых, «Собор затвердил, что на иконе, передающей внешний вид Иисуса, изображается не Его человеческая природа как таковая, которую и изобразить-то невозможно (т. к. икона и человек отличны по сущности. – В.Н. ), а Его Личность в единстве двух природ (божественной и человеческой)». А отсюда и «святость иконы, являющей богочеловеческий образ» Господа Иисуса Христа . Собор старался доказать, что «живописный образ, не имея онтологически ничего общего с сущностью прообраза, но передавая лишь его внешний вид , самой передачей этого внешнего облика (самим подобием, мимесисом) выражает его духовную сущность и тем самым сакрально передает и святость архетипа. Именно благодаря “подобию” (μιμησις) иконы первообразу она и получает его имя , а поэтому “находится в общении с ним, достойна почитания и свята” (Mansi XIII, 344В)» . В.А. Баранов и В.М. Лурье как очевидные сторонники имяславия в своей оценке богословия Собора делают акцент на значении имени, занижая роль подобия: «Седьмой Вселенский собор очень подробно останавливается на значении имени для освящения иконы. Даже применительно к главному типу иконы – иконе Христа – собор говорит о ее причастности первообразу не столько через характ и р (внешний вид, подобие. – В.Н. ), сколько через имя» . Икона освящается, т.е. получает сакральный статус, отличающий ее от профанных (обыденных) предметов, не вследствие природной связи с первообразом (по сущности), а именем прототипа, продолжают авторы: «Седьмой Вселенский собор защитил святость иконы через – признаваемую иконоборцами – святость имени Божия» . Итак, святость иконы Христа обусловлена святостью имени Божия, а имена святых подвижников («друзей Божиих») освящают их иконы, благодаря причастию святых благодати Божией (прп. Иоанн Дамаскин). Важность имени как указания на святость и достоинство иконы в послесоборный период обусловило практику обязательного надписания имени ипостаси (лица), изображенного на иконе. «Новое правило – все иконы обязательно надписывать – было введено не потому, что без надписания икона не может быть иконой, а для того, чтобы ни у кого не оставалось сомнения, чем икона освящается: именем того, кого она изображает», – полагают В.М. Лурье и В.А. Баранов . |
| Проходя через город Селевкию, Михаил встретил там некиих супротивных монахов, отрицающих седьмой Никейский собор, 290 собравшийся в правление священных императоров Константина и матери его Ирины и во патриаршество Тарасия, и не числивших в священных диптихах святых, исповедников и великих патриархов Тарасия и Никифора. 291 Премудрым своим поучением и собственным примером он убедил их признать этот святой собор и согласиться с его постановлениями. И не только их он убедил согласиться с постановлениями этого святого собора и со Вселенской и Апостольской Церковью Божией, но всех, с кем ему по дороге довелось об этом беседовать, он заверял, говоря, что Божия Иерусалимская Церковь и ее телеарх со своими архиерархами и отцами пустынножителями признал, одобрил и числил в святых диптихах святой вселенский седьмой собор наравне с предшествовавшими ему шестью святыми вселенскими соборами, а также признал архиерархов его Тарасия и Никифора единодушными себе и единомысленными. Убежденные его словами, все они признали седьмой святой вселенский собор и приняли его постановления. Не скрылось это от нечестивого, богопротивного и звероименитого императора 292 и его иерарха, точнее ересиарха, Феодота, и он стал скрежетать зубами. Когда же святой отец наш и поборник благочестия Михаил вместе с учениками своими в мае седьмого индикта 293 вошел в счастливый град Константинополь и довел до сведения императора и патриарха Феодота порученное ему дело, император тогда еще таил гнев свой на святых. Получив послание и прочитав его, и он, и патриарх не только не были вразумлены и не согласились с истиной, но впали в еще злейшее заблуждение. Они определяют великому Михаилу и ученикам его остановиться в Хорском монастыре и отдохнуть от трудов пути, назначив им довольствие за счет императорской казны. Спустя немного дней после прихода Михаила император, послав за ним, призывает святого с учениками во дворец, называемый Хрисотриклин, куда собрался также синклит. Когда святые и богоносные отцы вошли и предстали перед императором, он сказал им: “Какова причина, святые отцы, того, что вы обременили себя приходом к справедливости величества моего?”. |
| — На некрепком же основании вы построили свое зыбкое здание. Почему вы называете свой собор святым? Ведь вы наименование: «святой» — отняли от всех святых и повелеваете не называть так ни Апостолов, ни мучеников, ни пророков, ни других мужей, благоугодивших Богу. Как может собор ваш быть святым, раз он попирает и оскверняет всё святое? Вы называете собор ваш вселенским; но как он может быть вселенским, если на нем не было ни одного из патриархов, ни уполномоченных от них, ни даже посланий, в которых бы они заявили о своем соизволении на созвание собора. Не может собор ваш называться вселенским, ибо он ложный. Еще вы называете его седьмым. Но каким образом он седьмой, если он расходится с первыми шестью соборами? Если бы он был седьмой, то ему надлежало бы во всем последовать шестому, пятому и другим, бывшим раньше, соборам. Ибо без первого, второго, третьего, четвертого, пятого и шестого не может быть седьмого. Таким образом, собор ваш вовсе не седьмой, так как он отверг предания прежде бывших шести соборов. На эти слова епископы возразили: — Что же, от шести соборов преданное, мы отвергаем? Нет, мы не отвергаем прежних соборов и преданного от них, но принимаем всё это. Тогда святой ответил: — Не в святых ли церквах происходили прежние соборы, т. е. я говорю про те церкви, который были украшены иконами. Первый собор происходил в Никее, в обширной церкви этого города. Второй — в Константинополе, в церкви святой Ирины. Третий — в Ефесе, в церкви святого Иоанна Богослова. Четвертый — в Халкидоне, — в митрополичьей соборной церкви. Пятый и шестой — опять в Константинополе, при чем первый происходил в храме святой Софии, второй же в дворцовом храме, называемом Труллом. Все те церкви не были ли украшены честными иконами? И ни один из прежних соборов не отвергал их, как отвергает ваш собор. Что вы скажете мне на это? Те удивлялись премудрости святого Стефана и молчали, не имея ничего, что могли бы возразить ему. Только один из сидящих с ними промолвил: — Воистину, справедливо то, что говорил Стефан! |
| Вот и из Италии прислано нам соборное письмо, наполненное страшными обвинениями итальянцев против своего собственного епископа. Они 87 , ставя ему в вину многочисленные преступления, обращаются с просьбой не оставить без внимания того, что они повержены в такое жалкое состояние, что они угнетены такой тяжкой тиранией, под которой нарушаются священные законы и извращаются все церковные основоположения. Об этом и прежде было известно чрез монахов и пресвитеров, прибывших из Италии, – таковы были Василий, Зосима и Митрофан и другие, оплакивавшие эти насилия и со слезами призывавшие к отмщению церковных обид; ныне же, как сказано, присланы грамоты от разных оттуда лиц, полные печальных рассказов и горячих слез, копии с которых по их желанию прилагаем к нашей грамоте, дабы и по отношению к этим делам, когда соберется святой и Вселенский Собор, составлено было определение по воле Божией и по смыслу канонов и дабы возвратить мир в Церкви Христовы. Ибо не только к вашему блаженству мы обращаемся с этим предложением, но и к представителям других архиерейских и апостольских престолов, из которых одни уже прибыли, а другие скоро прибудут 88 . Долгом считаем присовокупить и следующее. Во всех подчиненных каждому из вас епархиях седьмой Вселенский Собор следует сопричислять и ставить рядом с шестью Соборами. Между тем до нас дошел слух, что некоторые Церкви вашего апостольского трона признают только шесть Вселенских Соборов и не причисляют к ним седьмого, хотя со всем рачением и почтением исповедуют его постановления. Седьмой Собор истребил величайшее нечестие и имел представителей от четырех кафедр. Представители этих кафедр вместе с нашим божественным отцом, святейшим и блаженнейшим Тарасием, архиепископом Константинополя, составили великий и Вселенский седьмой Собор, на котором разрушено нечестие икономахов или христомахов. Может быть, что по причине завладения вашими странами варварским народом арабов не оказалось возможным сообщить вам деяний этого Собора. По этой причине во многих из Восточных Церквей хотя и почитаются постановления этого Собора, но без точного знания того, что они принадлежат VII Собору». |
| Потому-то патриарх Фома и собор его написали послание к упомянутому выше патриарху, вернее злотриарху, Феодоту и владыке Льву, вразумляя их и наставляя отказаться от нечистой иконосжигательной ереси. Отец наш, великий Михаил, не смея ослушаться, а паче того, прияв такое веление святых отцов как бы от Бога и издавна моливший быть удостоенным поклониться первоверховным апостолам, сотворил вместе с посылающими его молитву и, наряженный ими, как их соратник, вышел из Святого града Господа нашего Христа вместе со своими учениками, я разумею Феодора и Феофана, и еще с одним монахом Спудийского монастыря по имени Иов, чья непорочная по Богу жизнь многими засвидетельствована. До Диосполя и Лидды Михаила провожали святой патриарх с иерархами и сонмом святых отцов. Обняв их и попрощавшись, он начал путь свой. Проходя через город Селевкию, Михаил встретил там некиих супротивных монахов, отрицающих седьмой Никейский собор, собравшийся в правление священных императоров Константина и матери его Ирины и во патриаршество Тарасия, и не числивших в священных диптихах святых, исповедников и великих патриархов Тарасия и Никифора. Премудрым своим поучением и собственным примером он убедил их признать этот святой собор и согласиться с его постановлениями. И не только их он убедил согласиться с постановлениями этого святого собора и со Вселенской и Апостольской Церковью Божией, но всех, с кем ему по дороге довелось об этом беседовать, он заверял, говоря, что Божия Иерусалимская Церковь и ее телеарх со своими архиерархами и отцами пустынножителями признал, одобрил и числил в святых диптихах святой вселенский седьмой собор наравне с предшествовавшими ему шестью святыми вселенскими соборами, а также признал архиерархов его Тарасия и Никифора единодушными себе и единомысленными. Убежденные его словами, все они признали седьмой святой вселенский собор и приняли его постановления. Не скрылось это от нечестивого, богопротивного и звероименитого императора и его иерарха, точнее ересиарха, Феодота, и он стал скрежетать зубами. |
|
|
