| И сею нашею Царского Величества жалованною Грамотою мы, Великий Государь, наше Царское Величество, его Преосвященного Иоасафа Митрополита милостиво обнадеживаем и утвержаем неподвижимо, и быть ему Преосвященному Митрополиту на нашу Государскую милость во всем надежну; а ему, Богомольцу нашему, Преосвященному Иоасафу Митрополиту Киевскому и Галицкому и Малыя России, и по нем будучим Митрополитам Киевским со всем Причтом Духовным Малороссийского народа быти впред под благословением и послушанием Святейшего и Всеблаженнейшего Московского и всея России и всех Северных Стран Патриарха на веки неотступно по своему обещанию, каково он учинил с подписанием руки своея при возведении своем на Престол Киевской Епархии, и Причту Чина Духовного Властем и под властию сущим, видя к себе сию нашу, Великого Государя, нашего Царского Величества, милость и жалование, нам, Великому Государю, нашему Царскому Величеству, обещание свое исполнять впред непоколебимо; а наша, Великого Государя, нашего Царского Величества, милость от них отъемлема не будет. А особно да имеет Преосвященный Иоасаф Митрополит бодроопасное и неусыпное свое, яко Пастырь добрый, о Церкве православной Восточной Малороссийской попечение и из иных стран от Униатов и Веры нашей православной святого Греческого благочестия противников осторожность и опасение, да не вкрадутся, яко волцы к похищению во Христово словесное стадо. Такожде и о мирном состоянии благополучного Царствования нашего и Наследников наших и о укреплении и тишине Государств наших от злочестивых Агарян и иных супостатов наших да молит преблагого в Троице славимого Бога, чтоб милостиво укрепил и сохранил поверенныя и врученныя нам дедичныя Государства наши. Писана сия наша Царского Величества жалованная Грамота Государствия нашего во Дворе в Царствующем великом граде Москве лета от создания Мира 7217, а от Рождества Христова Спасителя нашего, 1709 месяца Сентября 14 дня Государствования нашего 27. Ha подлинной жалованной Грамоте на обороте подписано тако: По Указу Преосвятлейшего и Державнейшего Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца сию его Царского Величества жалованную Грамоту подписал Думной Дьяк Автоном Иванов. |
| Сведения об этом находятся в приходских окладных книгах Патриаршего Казенного Приказа «жилых данных церквей Рузской десятины» за 1706 г.: «В 1706 году по указу великого государя и по помете на выписке казначея старца монаха Тихона Макарьевского велено новопостроенной церкви Пресвятой Богородицы Смоленской, которую построила вдова княгиня Ирина Приимкова-Ростовская в вотчине своей в Рузском уезде в сельце Горбове, на попа с причетниками положить дани, по сказке человека ее Иева Телегина, с попова, с дьячкова, с пономарева, с просвирницына, с вотчиницына, с 7 семей деловых людей, да с церковной земли, по памяти из поместного приказу 1705 года, за приписью дьячка Анисима Невежина с 10 четвертей в поле, сена с 10 копен по указной статье 11 алтын 4 деньги, заезда гривна, и те деньги велено иметь с 1707 года. 1706 года июля в 25 день выдан антиминс в Рузском уезде в Кремичевскую волость в вотчину княгини Ирины Тимофеевне – дочери князя, Федоровой жены, княж Никитина сына Лабанова-Ростовского, в новопостроенную церковь во имя Одигитрии Пресвятой Богородицы; той же церкви поп Автоном антиминс взял и росписался». Церковь Смоленской Пресвятой Богородицы в окладных книгах Патриаршего Казенного Приказа с 1707 по 1740 гг. писалась в Рузской десятине: «в селе Горбове в вотчине вдовы княгини Ирины Приимковой-Ростовского дани 11 алтын 4 деньги, заезда гривна». Село Горбово по церкви имело другое название «Одигитриевское». В 1770 г. село находилось во владении князя Ивана Михайловича Кольцова-Мосальского и затем у сына его Александра, а от него в 1792 г. продано графу Сергею Петровичу Салтыкову. Холмогоров В.И., Холмогоров Г.И. «Исторические материалы для составления церковных летописей Московской епархии». Выпуск 1, Рузская десятина. Москва. Типография Л.Ф. Снегирева, 1881 г. Строительство кирпичной Смоленской церкви в селе Ново-Горбово (Горбово, Горбово-Масальское) - вотчине секунд-майора князя И. М. Кольцова-Масальского, началось по храмозданной грамоте 1758 года. В 1763 году основной объём здания - двухэтажный храм и трапезная были в основном закончены, а нижняя церковь - мученицы Евдокии - освящена. |
| Это благородство? Доведут людей до самого ужасного положения, произведут между ними самые ужасные, заразительные, повальные болезни со смертностью девяносто девять на сто, а потом учреждают голодные фонды, деньги которых тратят вовсе не туда, куда они назначены. Чем больше сталкиваешься с разными классами человеческого общества, тем больше приходишь в недоумение, кого считать грубыми невеждами, тот ли класс общества, который почти не имеет никакого понятия о просвещении, потому что он поставлен в такие жизненные условия, что ему бывает недоступно просвещение, или хоть привилегированный класс, на стороне которого все удобства к просвещению и который присваивает себе право руководить судьбами народа.» Из всех этих рассуждений Автоном делает чисто «толстовский» вывод. Наука не облагораживает человека. Надо учиться не наукам, а тому, как надо жить. «Школы воспитывают не людей, полезных обществу, а части огромного колеса жизненной машины, которое, к сожалению, часто вертится во вред человечеству. А потому является крайняя необходимость замедлять движение этого во вред человечеству вертящегося колеса. Я думаю, что настоящий человек, где бы он ни был, он везде сияет, как золото в золе, и положительно все равно, получил ли он формальное образование или нет». В конце концов, Автоном убежден, что „главное зло оттого зависит и существует, что люди не сознают себя виновными в его существовании. И это зло будет существовать и не умаляться до тех пор, пока люди не сознают в нем своей собственной вины...» Но Автоном скоро выходит из этой стадии толстовского развития. Он встречается с толстовцем, который не дает своим детям никакого образования, считая, что образование не способствует нравственному совершенству человека. Автоном воочию убеждается, какой вред может принести такой взгляд. До тех пор, пока образование не сделается достоянием народной массы, человечество останется в той стадии развития, в которой находится теперь. „Если бы я не знал хорошенько, пишет он позднее, о полезности образования и не знал бы того источника зла, которое разъедает нашу жизнь, я проклял бы всякое стремление к образованию и страшно возненавидел бы всякого, кто занес бы руку взять книгу. Но, я крепко сознаю, что образование полезно и необходимо для правильной жизни людей, как необходимы пища и питье для того, чтобы жить, но только оно настоящую пользу может тогда принести всем людям, когда оно будет доступно всем, а не некоторым. Истинное образование облагораживает человека и подвигает его по пути прогресса к всеобщему благу. Я всеми силами своей души сочувствую и содействую скорейшему преобладанию этого истинного образования над тем, которое создает неправильные порядки жизни... Да здравствует прогресс...» |
| Мы видим, что у бывшего толстовца выступает очень определенно сознание необходимости коренной политической реформы: при существующем общественном строе далее жить нельзя: нам плохо, детям будет еще хуже. „Братья труженики, повторяю вам, пора нам опомниться, пора проснуться от векового летаргического сна и сознать, что мы люди... пора нам самим серьезно взяться за свое освобождение. До сих пор люди, сочувствующие нашему тяжелому положению, старались освободить нас, улучшить нашу жизнь, и ничего не вышло; будем же, братья, сами бороться против существующей неправды и для себя, и для своих будущих поколений...» Сосредоточив свое внимание на вопросах общественного уклада, Автоном, по-видимому, много сил потратил на пополнение недочетов в своем образовании. Жизнь привела его к убеждению в необходимости общественного переустройства. Он хочет познакомиться с государственным устройством на Западе, хочет проникнуть в самую сущность тех социально-экономических вопросов, которые волнуют его, и все его письма к друзьям наполнены просьбами о присылке книг. Эту литературу он усвоил хорошо. В своих записках Автоном показывает даже значительную начитанность в истории политической экономии и т. д. Воззрения его в этих областях, конечно, не оригинальны; он пересказывает лишь содержание тех книг, которые прочитал. В этих книгах он черпает научное обоснование своим теориям, он их систематизирует; из них он узнает о сущности социализма. Последний так совпадает с его идеалом равенства, что он, по его словам, обеими руками подписывается под новым учением. Автоном-социалист для нас уже менее интересен, его воззрения, почерпнутые из книг, шаблонны. Интересен процесс, каким дошел Автоном до социализма. Следующая выдержка показывает, как христианская доктрина сектанта сочеталась в нем с «материалистическими» идеями социализма. «Как ни грубо социалисты добиваются равенства, братской любви, равномерного распределения между людьми материальных благ природы, но у них один и тот же идеал со Христом; различны только пути к нему, потому что как Христос принес себя в жертву за спасение погибающего во зле мира, так и всякий социалист приносит себя в жертву за униженный душевно и обездоленный материально народ. |
| (8) Чюдо преподобнаго о [человеке, именем] Автономе. Муж некто, именем Автоном, града Переславля посацкой человек, ремеством гладилщик, глух бяше, и во главе его шум велии и ломота зла. И в сеи болезни годищное время препроводив, люто стражда. Велику же веру имяше к преподобному и часто моляшеся ему, яко да получит от него целбу. Прилучивишся ему болезни в четверток же седмыя недели по насце, в он же обычаи имяху страных л.98. гребати, по преданию преподобнаго. В тои же день прииде и сеи Автоном во обител святаго и ко гробу припад[е], со слезами прошения прося. И доволно помолився, умилно в горести сердца моляшеся: «помилуй мя, реч, святче Божии и угодниче Христов, избави мя от настоящия сея болезни». И в тои час, яко забывся, слышит гром велик, и от страха содрогнувся, прииде в себе и не позна отнуд болезни в себе. Егда ж изыдоша по обычаю со кресты на скуделницу, с ними же и сеи Автоном здрав хождаше. И егда погребоша убогих, сам поведа бывшая архимандриту и братии. Слышавше ж прославиша Бога и угодника Его преподобнаго Даниила. Автоном же отиде в дом свои радуяся. (9) Чюдо преподобнаго о старце Гурии. Тоя ж обители старец Гурии, имея у себе скорбь велику зело, затворишабося оба прохода у него. об. Скорбь же и тоска велия ему бысть от тоя нестерпимыя болезни. И некогда в нощи от великия туги едва возмог с нуждею ис келии изыти, и приползе ко гробу преподобнаго Даниила, плачуще, глаголаше: «о, угодниче Христов! виждь злолютнум мою скорбь, яко помале жизнь моя скончавается. Почто не помилуеши, почто не свободиши от болезни сея, почто вскоре суду Божию предати мя хощеши, почто презираеши жителя обители своея, вси бо есми твоего духовнаго млека воспитение (sic)! Молютися, угодниче Христов, избави мя от болезни сея!» И абие в тои час разуме себе некако здрава суща молитвами преподобнаго. Отидох в келию свою, радуяся, хвалу воздая в Троице славимому Богу. Во утрии же день поведа сие архимандриту и братии. (10) Ч[юдо преподобнаго о жене Фекле ] 1762 . Горицкаго монастыря слуги Петра Флорова л.99. на, именем Фекла, имея болезнь велику зело и нимало можаше из дому своего изыти, но на одре слежаше [лежаше] дотолика, яко пребыти еи в таковеи болезни годищное время и кол. И нимало облегчения приемляше, но паче день от дне в горшее прихождаше 1763 . Много ж и врачем имения отдавши [раздавше] и ни малы ползы обретши. В себе же пришед и чудная дела преподобнаго помянув, умилно плакаше, рекуще: «колики сеи преподобныи дарует цельбы с верою притекающим ко святеи раце его!» Начат же и о своих согрешениих покаяние приносити, и преподобнаго на помощь призываше; и сущих в дому своем моляше, да везут ю ко гробу преподобнаго. Егда же приведоша ю, и по обычаю молебная совершившим, и от кдадазя воды даша болящеи пити, и лице и очи умыв, и абие в тои час здрава бысть от болезни молитвами об. |
| А христиане давно разошлись с Христом в идеалах, потому что у них идеалом сделалось не спасение погибающего во зле мира, а спасение собственной души, т.е. приобретение себе загробного блаженства и вечной жизни, хотя к этому идеалу самоспасения у них часто один и тот же путь со Христом. „Если социалисты недовольны устройством общественной жизни и борются за ее переустройство, то не для себя, а для других. Я еще и потому становлюсь обеими ногами на тот путь социалистов, которым идут они к установлению царства Божия на земле, и вполне принимаю их способ борьбы со злом, что, хотя очень медленно, приемы борьбы изменяются, улучшаются, ошибки сокращаются, гуманности становится больше, тогда как у христиан дело идет наоборот.» Итак, Автоном сделался социалистом. „Идея социализма, теперь смело можно сказать, пишет он, с каждым годом глубже и глубже пускает в народ свои корни, вырвать которые не может никакая сила, опять-таки потому, что уже много из рабочего класса есть людей сознательных и вступающих на путь социалистической борьбы» Приходится Автоному вступать в полемику и с прежними своими единомышленниками-толстовцами. Один из них пишет Автоному: «Досада меня разбирает, что из тебя до сих пор не выдохлась закваска социалистическая, которая мешает тебе понять в полноте слова Христа». Кто поставил тебя судить и рядить рабочих с хозяевами. Разве это дело христианина? „Меня же, напротив, – отвечает своему другу Автоном, – разбирает не досада, а удивление, что ты очень преувеличенно смотришь на духовную сторону человека и этим преувеличением отвергаешь материальную его потребность или животную его природу, забывая, что человек состоит из тела и души. „Хотя мне и не весьма приятно советовать тебе хорошенько обдумать цель и смысл учения Христа, но я советую тебе это сделать для того, чтобы упала с твоих глаз завеса, мешающая тебе видеть настоящий путь, по которому стремится человечество к усовершенствованию личности и общества. „Неужели ты в состоянии верить той бессмыслице, что цель учения Христа проповедовать царство загробной жизни, которая непременно достигается путем страданий в этой жизни. |
| Когда Автоном подрос, Екатерина Петровна определила его к золотых дел мастеру учиться, а сама стала поступать на места. Одно из таких мест было у какой-то француженки (няня говорила «французенки»), там ей жилось сносно. Так продолжалось до того времени, когда Автоном встал на ноги, стал сам хорошим мастером и женился. У него родились дети. Екатерина Петровна пробовала жить в семье сына, она, может быть, думала, что теперь ей можно не скитаться, но невестка стала и теснить и выживать, и вот она снова бездомна. Она решила уйти от сына и искать работы. Приблизительно в 1885 году, по чьей-то рекомендации, Екатерина Петровна попала в качестве няни в дом нижегородского губернатора Прутченко и прожила там четыре года. В семье Прутченко ее полюбили. Младший ребенок этой семьи, Коля, родился при ней и был ее выходкой. Впоследствии, взрослым, проезжая через Москву, он всегда выписывал няню для встречи на вокзале и дарил ей золотой. В одну из последних таких встреч Коля показал няне браслет, который он вез своей невесте, княжне Оболенской. Няня была рада видеть его счастливым. Для этих встреч на вокзале няня надевала серое шерстяное платье, плетеную черную косынку и большую круглую брошку с аметистом, работы Автонома. В доме Прутченко няня успокоилась и расцвела в пожилую представительную барскую няню. За эти годы дела ее сына пошли настолько успешно, что он купил себе дом в «Грузинах» (где-то в Тишинских переулках). Дом был двухэтажный, красный, кирпичный с флигелем во дворе. Продолжая свою работу ювелира, Артамон 44 Сергеевич стал еще держать жильцов, но няня, вернувшаяся в Москву после четырех лет работы у Прутченко, там жить все равно не могла, хотя связь с семьей сына она не теряла. Няня снова ищет работу. За месяц до рождения брата Дмитрия, т.е. в декабре 1889 года она поступила к нам. Мама пришлось взять вторую няню, потому что Ольга Ивановна не соглашалась брать на себя уход за новорожденным. Екатерине Петровне было около 56 лет, когда началась ее жизнь у нас. У Прутченко няня приоделась: у нее было парадное платье лиловое шелковое, с огромными пышными рукавами по тогдашней моде. Она его надевала на наши с братом крестины (крестили нас не в церкви, а дома) и, как говорили, была величава, когда в таком наряде и белом чепце держала тоже нарядного младенца. С такими же рукавами было ее черное драповое пальто. В обычное время она была одета в свободное и простое ситцевое платье – кофта сверх юбки и фартук. На голове она первое время носила белый чепчик, а потом черную кружевную наколку или платок. |
| Наука даже в том масштабе, как она применяется теперь к жизни, приносит неизмеримую пользу народу. „Мы имеем полное право гордиться тем, что не без толку прожили этот век. Беда только в том, что все эти технические улучшения жизни не приносят всей той пользы человечеству, которую она могли бы и должны бы приносить... Хорошее дурным нельзя назвать, хорошее только и может быть хорошим и может приносить только пользу, а не вред... И если сравнить теперешнее положение личности с положением, в котором она находилась даже сто лет тому назад, то теперешняя личность, как она ни мало имеет человеческих прав, но она имеет их, тогда как не далее как пятьдесят лет назад все члены общества, кроме правящего класса, положительно все не имели почти никаких человеческих прав, а в особенности рабочий класс находился в таких тяжелых цепях рабства, которых и для домашних животных теперь поискать надо». И эта новая точка зрения повела уже мысль Автонома по другому пути. От идеи непротивления злу, от идеи общественного квиетизма, Автоном переходит к идее активной борьбы со злом, необходимости общественного переворота. „Если мы, видящие всю тяжесть положения народа, будем стараться улучшить жизнь, то она будет, хотя медленно, но улучшаться, а если мы оставим борьбу со злом, то оно будет расти, и жизнь народа будет ухудшаться. Образованные люди вполне довольны настоящим общественным строем, стараются сохранить этот строй навсегда, утверждая, что лучшего общественного устройства не только не может, но и не должно быть. Конечно, виновникам нищеты и невежества невыгодно, если народ разовьется физически и нравственно; тогда откроется перед всеми их обман, все узнают, что порядки, заведенные ими, несправедливы. А потому они и стараются жестоко преследовать всякую попытку бедствующих людей выйти из своего бедственного положения, называют это самым страшным государственным преступлением». Мысль Автонома все больше и больше сосредоточивается на необходимости изменения общественных порядков, Автоном попадает в тюрьму, Тюрьма и ссылка еще более содействуют этой метаморфозе в его убеждениях. |
| «Я, как человек, любящий свободу и свет, как родную мать, радуюсь без конца, что заря свободы и света уже начинает загораться, чему неопровержимым доказательством служат события, которые совершаются теперь между молодым учащимся юношеством. Оно доказывает, что молодой народ даже в наше время становится уже непохожих на нас; он уже начинает сознавать свое человеческое достоинство и начинает сознавать, что только соединившись в одну тесную семью и столь крепко друг за друга, можно сбросить гнет рабства, который тяготеет над всеми. Я кричу троекратное Ура. Ура. Ура!!! „Друзья мои, веред по пути освобождения; если нам и придется даже пострадать, то этого бояться нечего. Лучше геройская смерть или вечное одиночное заключение, чем унизительная рабская жизнь и служение злу. «Итак, призываю всех друзей добра, – заканчивает свои письма Автоном, – всех сочувствующих страданиям народа, всех любящих свободу и ненавидящих кабалу, рабство, содействовать, поскольку у каждого из вас хватит силы, скорейшему осуществлению царства Божия на земле, царства правды, равенства и братства между людьми... „Да здравствует народ. Да здравствует борьба за добро!» («Русское Богатство»). 4. Русское сектантство и его значение I До последнего времени широкие слои русского общества интересовались сектантами настолько, насколько последние являлись объектами религиозной нетерпимости, царившей в нашем отечестве. Другими словами, этот интерес по преимуществу был интересом политического момента, когда вся работа общественной мысли сосредоточивалась на достижении элементарных гражданских прав. Героическая борьба, подчас связанная с терновым венцом мученичества, народных мыслителей и борцов за свободу совести не могла, конечно, не привлекать к себе общественных симпатий, но обычно внутренней стороне, так называемых, сектантских движений не придавали большого значения. До известной степени, пожалуй, можно утверждать, что сектантская идеология почиталась уклонением пробуждающегося народного самосознания с естественного пути развития, которое должно было бы наблюдаться при нормальном течении государственной жизни. Такое выдающееся в народной жизни явление, как, например, духоборство, поразившее своею мощью и беспримерным нравственным подъемом, почти не вызвало отклика в смысле изучения причин, вызвавших указанное движение. Политическое чувство, исходя из принципа свободы совести, возмущалось страданиями, которые должны были переносить духоборы под гнетом полицейских репрессий; это чувство, быть может, возбуждало интерес и к последующей судьбе переселившихся в Америку. Но этим интересом политического свойства дело и ограничивалось, социологическая сторона движения как бы оставалась в тени. И на сектантство невольно смотрели с точки зрения последователей учения Л. Н. Толстого. |
| Артамонов день (Артамон, Автоном) см.: Змеиный праздник. Артель Одно из основополагающих начал русского образа жизни, добровольный союз (товарищество) равноправных работников, решавший производственные и хозяйственные задачи на основе самоуправления, взаимопомощи и взаимовыручки. Объединение людей в артель не только не ограничивало духа самостоятельности и предприимчивости каждого артельщика, а, напротив, поощряло его. Артель позволяла сочетать склонность русского человека к самостоятельному и даже обособленному труду с коллективными усилиями. Началом равноправности артели резко отличались от капиталистических предприятий; попытки эксплуатации одних членов артели другими, как правило, жестко пресекались (в этом плане артель была антикапиталистической организацией). Причем равноправность не нарушалась предоставлением одному из членов распорядительной функции, так как каждый из членов мог быть назначен товарищами на ее выполнение. В некоторых артелях распорядительная функция выполнялась поочередно каждым из артельщиков. Равноправие, конечно, не означало уравниловки – распределение дохода осуществлялось по труду. Чисто русской особенностью этой формы труда было также то, что члены артели связывались круговой порукой, то есть каждый из них ручался солидарно за всех остальных, все же вместе – за каждого отдельно. Этот признак вытекал из самого понятия об артели как о самостоятельной общественной единице. Эта ответственность друг за друга есть искони отличительный признак артели, доказательством чего служат дошедшие до нас исторические памятники, договоры с артелями, заканчивающиеся указаниями, что ответственность за ущерб и убытки, нанесенные артелью, должны падать на того, «кто будет в лицах», то есть на каждого конкретного члена артели. Все это лишний раз подчеркивало общинное происхождение артели, их кровное родство. Артели были, своего рода, передвижными общинами. Общинные и артельные формы народной жизни и хозяйствования тесно переплетались между собой. Известны случаи, когда целые общины организовывали артель. |
|
|
