| – Интерес был поначалу чисто религиозный. Тут надо пояснить важный момент. Палестина в русском сознании XI–XII веков воспринималась как христианская земля. Крестоносцы уже взяли Иерусалим, уже основали в Палестине христианские государства, но еще не были выбиты оттуда мусульманами. Да, крестоносцы были католиками, да, формально раскол Церкви уже состоялся в 1054 году, но реально православный мир до XIII века еще не придавал этому такого значения, как впоследствии. Паломники потоком шли в Святую Землю, зная, что там их не обидят, что там христианская власть. Тот же игумен Даниил, пришедший в Иерусалим спустя шесть лет после его освобождения крестоносцами, с благодарностью писал о короле Балдуине, как тот его обласкал, дал охрану, поставил в Храме Гроба Господня на лучшем месте, когда совершалась служба Святого Огня – которую, кстати, совершал латинский епископ. Уникальное, между прочим, свидетельство, потому что в последующие века католики отказались от Святого Огня и в лучшем случае считают его одним из богослужений Греческой Церкви, а в худшем – подделкой. Но в 1106 году православный игумен Даниил спокойно стоит и ждет Святого Огня, и католический епископ его получает, передает католическому королю-крестоносцу Балдуину, а от Балдуина уже зажигает свечу наш Даниил, и все нормально, все довольны. Напомню, что тогда у нас с католиками был единый календарь, юлианский, все праздники, в том числе и Пасха, совпадали. На григорианский календарь католики перешли почти на пятьсот лет позже, в 1582 году. Кстати, само слово «паломник» – латинского происхождения. Паломник – это, строго говоря, тот, кто участвовал с пальмовой ветвью в крестном ходе праздника Входа Господня в Иерусалим. Но самого слова «пальма» в древнерусском языке нет: термин «паломник» – это калька с латинского palmarius. В конце XIX века митрополит Платон (Городецкий), говоря о католиках, сказал, что «наши земные перегородки до неба не доходят». А уж в XII веке они еще не то что до неба, а и просто высоко не поднялись. |
| И больше ничего. Но эта проповедь запечатлевалась в человеке. Она действовала на душу и сердце. Прошло более пятидесяти лет, как эта проповедь была сказана. Я ее помню. И она воздействовала точно. Если говорить фронтовым языком, она поражала точно в цель. И после этой проповеди ему запретили вообще говорить в церкви проповеди, как не имеющему семинарского образования. Эта тема уже другая. И сопротивление отца, и запреты на проповедования- это уже другая тема. Главное- то, что эта проповедь была на вход Господень в Иерусалим. Это со стороны праздника и начала седьмой седмицы. Со стороны природы в это время снег уже сходил почти полностью. И вот с правой стороны храма - склон, там был овраг, и он под лучами солнца ревел, шумел и нес бурные волны. Все мальчишки были там, конечно. После школы бежали туда. А это было очень опасно. Но мы все были там, потому что шли такие бурные потоки, торжество весны, которое совершается на глазах. Некоторые проваливались, мамы кричали: домой! Там можно было и утонуть. Это очень страшно. Но это бушевание было как раз на шестой седмице Великого поста. А на Страстной седмице все потихонечку успокаивалось. И вечером, когда идешь из церкви домой, то видишь, как поток усмирялся, его было все меньше и меньше. И только были музыкальные мелодии. Пение весенней воды. В православном календаре Вход Господень в Иерусалим, в отличие от других двунадесятых праздников, формально не имеет предпразднства, хотя Лазарева суббота накануне может рассматриваться как предпразднство, и совсем не имеет попразднства, так как за ним сразу следует Страстная седмица. Во время всенощного бдения под праздник Входа Господня в Иерусалим молящиеся как бы встречают невидимо грядущего Господа и приветствуют Его, как Победителя ада и смерти, держа в руках ветви, цветы и зажжённые свечи. На утрене (второй части бдения) читается особая молитва на благословение «ваий» (то есть пальмовых ветвей, в славянских странах заменяемых ветками вербы). Обыкновенно после этого вербы, которые молящиеся держат в руках, окропляются святой водой. |
| И еще одна немаловажная подробность. Эта рукопись дошла до нас, благодаря делам милосердия. Ее бережно хранила у себя монахиня Елизавета, которая сподобилась не только лично быть знакомой со святителем Лукой, но и стать однажды пациенткой выдающегося хирурга Войно-Ясенецкого. Он спас ей жизнь, прооперировав по поводу гнойного аппендицита. Монахиня дожила до глубокой старости в убогой хатенке без удобств, и на зиму ее обычно забирала жить к себе в благоустроенную квартиру раба Божия Тамара, которая вместе с ней пела в хоре Свято-Троицкого кафедрального собора Симферополя, где с 1996 года покоятся мощи святителя Луки. В благодарность за приют инокиня оставила Тамаре перед смертью самое дорогое, что у нее было, — машинописный том VI Проповедей архиепископа Луки в Симферополе, 1949–1952 годов. Тамара же, которая и доныне является прихожанкой Свято-Троицкого собора, предоставила нашему епархиальному издательству возможность перепечатать рукопись и издать ее в виде книги, которую теперь смогут прочитать тысячи людей. Живой, благословляющий свою верную паству голос нашего дорогого святителя звучит со страниц этой замечательной книги. Мы получили возможность как бы присутствовать на проповедях, которые он, как и всё, что делал в своей великой жизни, читал с безмерной любовью ко Всемилостивому Спасителю нашему Иисусу Христу и к людям, так нуждающимся в Слове Божием. Слава и благодарение Господу за все! МИТРОПОЛИТ СИМФЕРОПОЛЬСКИЙ И КРЫМСКИЙ В неделю вайи Празднуем мы ныне одно из самых великих событий в земной жизни Господа нашего Иисуса Христа — Его торжественный вход в Иерусалим. Надо, чтобы поняли все вы, каково значение этого праздника, чтобы поняли, каков смысл входа Господня в Иерусалим, ибо когда кто-нибудь впервые знакомится с Евангелием, то останавливается его мысль на главе, которая повествует о входе Господнем в Иерусалим, останавливается с удивлением, даже с недоумением, ибо читали они во многих других местах Евангелия, что Господь наш Иисус Христос всегда и неизменно отклонял от Себя всякие почести, всякое превозношение, ибо был Он кроток и смирен сердцем. |
| «К сожалению, многим политическим и общественным деятелям современности сложно объяснить себе причину, почему Россия переживает времена духовного возрождения, что выражается в массовом строительстве храмов, которые заполняются миллионами прихожан, в интересе к религии и Церкви. И они думают, что это происходит благодаря некому тайному союзу церковной и светской бюрократии. Но ведь это не так. Людей насильно не заставишь молиться, поэтому развитие церковно-государственного сотрудничества в нашей стране — это закономерный результат общенационального выбора в пользу восстановления порушенной коммунистическим временем цивилизационной идентичности России». Из интервью интернет-порталу церковной информации Romfea.gr ,25 апреля 2013 г. «Наверное, неслучайно Господь вступал в Иерусалим не на коне, а на молодом осле, ведь на коне в столицу входили победители, триумфаторы, герои, которых толпа точно так же и приветствовала криками «слава!», «осанна!» Самим этим вхождением в Иерусалим Господь хотел подчеркнуть, что напрасно Его встречают как царя Израилева, напрасно Его встречают как избавителя Палестины от римской оккупации. Он несет миру совсем иное послание, у Него совершенно другая миссия, и Он восходит на крест не для того чтобы положить конец ненавистной римской оккупации (ибо такой позорной казнью, конечно, невозможно было избавить израильский народ от иноземных пришельцев), но чтобы спасти весь человеческий род от иной оккупации, от иной власти — от власти диавола. И то, что совершил Спаситель, имеет значение не для одной страны или одного народа, не для определенной исторической ситуации, но для всей человеческой истории и даже для того, что будет после окончания этой истории. Через Свои страдания и смерть, через Свое поношение Господь искупляет грехи человеческого рода и освобождает людей от непреодолимой силы зла». Из слова после литургии в храме Христа Спасителя в праздник Входа Господня в Иерусалим, 28 апреля 2013 г. «Помни, что твои труды на ниве пастырского душепопечения принесут добрые плоды только в том случае, если будут совершаться не по принуждению, в силу некоего «служебного» долга, но охотно и богоугодно (см. 1 Пет. 5:2), из любви к окормляемому тобой словесному стаду. Нередко случается так, что именно равнодушие и холодность пастыря, его невнимание к нуждам и потребностям пасомых отвращают людей от Церкви и становятся преградой благовествованию Христову (см. 1 Кор. 9:12). Искренняя же забота епископа о церковных чадах, его горячее стремление носить их тяготы как свои собственные могут преодолеть отчуждение и непонимание, открыть умы и сердца для спасительных евангельских истин. Посему, не полагая между собой и пасомыми никаких преград, стремись с любовью встречать всякого, кто притекает к тебе с сомнением и вопрошанием, в горестях и печалях, чтобы каждый человек явственно ощущал твою поддержку и участие». |
| Но все будто бы оказалось ненужным. Люди отвергли самое главное, с чем пришел Спаситель. Вот почему так быстро они отвернулись от Него, увидев, что Он вошел в Иерусалим не как победитель, что Он никакой силой — ни внешней, ни внутренней — не отражает нападки тех, кто решил взять Его под стражу, а затем мучить и распять. Спаситель оказался им не нужен. Несмотря на слова, сила которых поражает на протяжении двух тысяч лет людей мыслящих, несмотря на обилие чудес, несмотря на воскрешение Лазаря, все было словно забыто, потому что все это не было связано с мечтами и надеждами тогдашних израильтян. Что же произошло за эти две тысячи лет? Где та мощная Римская империя, что наводила страх на всю вселенную и на израильский народ, так болезненно переживавший оккупацию? Где та оккупация? Где те крепости? Где то оружие? Где те конницы? Где те легионы? Где те императоры? Даже могил почти не осталось, и праха уже нет, все развеяно, будто бы вся эта человеческая мощь была неким миражом. Но ведь этот мираж управлял человеческим сознанием, он формировал ценности, и он привел к тому, что люди, разочарованные в Спасителе как в реальном вожде израильского народа, отвернулись от Него, предали и глумились, когда Его пречистое тело пригвождалось к кресту. Все, что произошло тогда, при входе Господнем в Иерусалим, постоянно повторяется в истории. От Бога, от Церкви требуют не того, что Церковь во имя Божие призвана провозглашать. Требуют другого — занять ту или иную политическую позицию, возглавить то или иное движение, ту или иную политическую партию, которая уж непременно поможет людям понять, что нужно делать, чтобы стать счастливыми. А в каком смысле счастливыми? Да в том простом смысле, чтобы больше есть, больше пить, больше веселиться, больше раскрепощать свои инстинктивные, страстные начала и этим наслаждаться. Если же Церковь отказывается от такого водительства, то некоторые с недоумением пожимают плечами, а некоторые отворачиваются, называя Церковь устаревшей, ненужной этому современному продвинутому миру, который устремляется к неким новым высотам человеческой цивилизации, даже не представляя, что эти новые достижения человеческого разума принесут. |
| Приветствующие Христа дети – одно из чудес Священного Писания Все наши церковные праздники, конечно, особенные. И, конечно, они много значат для каждого человека – для семейного и монаха, для взрослого и ребенка. Но именно этот праздник – Вход Господень во Иерусалим – особенно «детский». Как раз из-за малышей на праздничных иконах. Ведь эти дети – одно из чудес Священного Писания. Я как-то раньше не обращала внимания на это. Вроде бы и выросла сама в Церкви, и какое-то образование получила. А это чудо почему-то прошло мимо меня. То есть прошло бы мимо, если бы не святитель Иоанн Златоуст. В своих толкованиях на псалмы он подробно останавливается на всем известных словах царя Давида: «Из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу» (Пс. 8: 3). То есть младенцы и грудные, сосущие материнское молоко, прославили Бога. Почему-то я воспринимала эти слова абстрактно, в общем – вроде как «всякое дыхание хвалит Господа». А ведь, оказывается, речь идет действительно о чуде, причем чуде, которое произошло один раз за всю историю человечества. Произошло именно во время входа Господня во Иерусалим, и его за несколько тысяч лет до этого как раз и предсказал царь-псалмопевец. Это не образ, это реальность: когда Христос въезжал на ослике в Иерусалим, новорожденные дети, еще не умеющие говорить, – заговорили. Произносили слова, понятные и ясные для всех. «Итак, велико и сильно это знамение. …он не сказал только: “младенцев”, – чтобы кто не разумел под ними людей незлобивых и простых, но прибавил: “грудных”, – указанием на пищу определяя возраст их; не сказал только: “младенцев”, но прибавил: грудных, еще никогда не принимавших твердой пищи. В самом деле, удивительно не только то, что они произносили слова, и слова ясные, но и то, что этими словами выразили бесчисленные блага. Чего еще не знали апостолы, то воспевали дети. Кроме того, пророк здесь внушает и нечто другое, именно то, что приступающие к Божественному учению должны быть детьми в душе своей. Подлинно, кто не обратится к Царству Небесному, как дитя, говорит Господь, тот не может войти в него (Мф. 28: 3)» ( Иоанн Златоуст, святитель. Беседы на псалмы. Беседа на псалом 8) . |
| Так что наступающий праздник – действительно праздник малышей. И мы обязательно обращаем особенное внимание наших детей на этот факт. И так мы делаем этот праздник более близким, более понятным для детей. А скорее всего, не только для детей. А еще мы можем обратить внимание на другие важные моменты. Например, что народ встречал Спасителя, прославляя Его как Царя. А всего через несколько дней люди кричали: «Распни, распни Его» и «Нет у нас царя, кроме кесаря», – призывая казнить мучительной смертью Того, Кого они так восторженно приветствовали. Это история торжественная, праздничная – и история неверности, история предательства. Об этом можно поговорить со старшими детьми. Если есть о чем подумать – то подумать вслух, вместе со своими детьми, обсуждая с ними прочитанные или услышанные в храме проповеди об этом празднике. И так мы не столько детей научим – сколько сами еще раз что-то узнаем и осмыслим. Когда мы учим чему-то наших детей – мы своим учительством учим и сами себя Ведь когда мы учим чему-то наших детей – мы своим учительством учим и сами себя. Мы, пытаясь подготовить детей к празднику, таким образом и сами себя готовим, сами себя встряхиваем. Так вот потихонечку всей семьей приближаемся и к Церкви, и к празднику. Лазарева суббота Мы неспроста начинаем разговор о Вербном воскресении с истории Лазаря Четверодневного. Эти два праздника действительно очень тесно связаны. Все богослужение Входа Господня во Иерусалим пронизано памятью о чуде воскрешения Лазаря. И вот уже вечером в пятницу шестой седмицы Великого поста, когда наступает день памяти Воскрешения Лазаря, мы поем тропарь Входу Господню во Иерусалим: «Общее воскресение/прежде Твоея Страсти уверяя,/из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже./Темже и мы, яко отроцы победы знамения носяще,/Тебе победителю смерти вопием:/осанна в вышних,/благословен Грядый во имя Господне». А чтобы дети смогли вместе с нами петь этот тропарь, чтобы мы вообще могли спеть это праздничное песнопение, мы, как обычно, заранее готовим текст тропаря. Пишем эти слова по-церковнославянски, красиво (желательно, конечно, чтобы красиво, но это смотря кто пишет). Четко, крупными буквами, с красивой первой буквицей «О». Украшаем орнаментом или чем дети захотят. На этот раз из буквицы выглядывает ослик – тот самый, который «на себе Христа-Бога носил». И, конечно, вокруг пальмовые ветки или вербочки. |
| Призывая нас радоваться, апостол говорит о духовной радости, которая проистекает не от того, что у человека все хорошо, не из-за отсутствия в его жизни скорбей, болезней или искушений. Источник этой радости – в том, что человек на своем жизненном пути встречает Бога. Господь – единственный неиссякаемый источник радости, дающий нам ее на всю жизнь − не ту земную радость, которая скоро преходит и имеет своей причиной успехи, достижения, приятные события нашей жизни или увеселительные мероприятия, которые мы посещаем. Земная радость скоропреходяща и по завершении праздничных событий или мероприятий не оставляет в нашей душе ничего, кроме пустоты. Радость же о Духе Святом никогда не исчезает, а остается всегда с нами, ибо источником ее является Сам Господь. Он помогает нам преодолевать искушения, претерпевать скорби, нести бремя болезней, и даже когда мы находимся в искушениях, болезнях или скорбях, эта внутренняя радость все равно не покидает нас. В Евангелии очень много сказано о радости. Когда Господь Иисус родился в этот мир, ангел явился пастухам и сказал: «Я возвещаю вам великую радость» (см. Лк. 2, 10). Когда Христос на Тайной вечере беседовал со Своими учениками, Он говорил им: «Радости вашей никто не отнимет от вас» (Ин. 16. 22) и сравнивал эту духовную радость Своих последователей с радостью, которую испытывает женщина, родившая ребенка. «Ибо пока женщина рождает, − говорит Господь, − она терпит скорбь, но когда родит, то уже не помнит скорби от радости, потому что человек пришел мир. Так и вы будете иметь радость, и эту радость никто не отнимет от вас». (см. Ин. 16, 22). Праздник Входа Господня в Иерусалим одновременно и радостный, и скорбный. Радостный − потому что мы вспоминаем, как взрослые и дети с пальмовыми ветвями, с возгласами ликования встречали Господа Иисуса Христа, когда Он входил в Иерусалим, − встречали как пророка, как Царя, возлагая на Него большие надежды. Но это и скорбный праздник, потому что он открывает двери Страстной седмицы, когда мы будем вспоминать о самых страшных событиях из земной жизни Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Мы будем вспоминать о том, как Иисус Христос был взят под стражу, как Он стоял на суде первосвященника и на суде римского прокуратора, и приходили один за другим лжесвидетели, а народ требовал для Него смертной казни; как разбежались Его ближайшие ученики, предал один из двенадцати апостолов и отрекся от Него первоверховный апостол; как Сам Господь наш Иисус Христос нес Свой Крест, как Он был пригвожден ко Кресту, умирал на нем и был положен во гроб. Все эти события мы будем вспоминать в течение ближайших шести дней. |
| А что же Господь? А Господь не принял этого прославления. Для вступления в Иерусалим Он не избрал белого коня, чтобы въехать под триумфальной аркой, как победивший в боях, а взошел в святой город как скромный паломник, сидя на осле и никак не отвечая на восторженные возгласы людей. Он не принимал инстинктивное прославление, укорененное в греховной природе человека. Размышляя на эту тему, святитель Василий Великий говорит, что подлинно чтит и прославляет Бога лишь тот, кто исполняет Его волю. Можно кричать «осанна» и хлопать в ладоши, можно иными внешними способами прославлять Бога, но если мы не живем по Его воле, если мы отрицаемся Его закона, если мы живем так, будто Бога нет, то зачем тогда внешние проявления почитания Господа? Что же дает человеку подлинное почитание Бога? Оно вводит человека в Божий мир. Если мы живем так, мы Бога принимаем в свое сердце, и Он не остается в долгу. Он не отворачивается от нас так, как Он не принял в древности почитание паломников в Иерусалиме, которые только внешне прославляли Его. Он дает нам в ответ Свою силу, благодать и любовь. Исполняя Божественную волю, мы возрастаем, мы действительно приближаемся к Богу, и у этого возрастания, у этого приближения нет предела, потому что нет предела человеческому совершенству. Следуя Божиему закону, мы обретаем подлинную свободу над самими собой и над окружающим миром, потому что живем, стремясь уподобиться самому Богу. А что же произошло с толпой, которая после воскрешения Лазаря так горячо приветствовала Иисуса? Через некоторое время, как мы знаем, эти же люди кричали «распни, распни Его!» Что же произошло? Так быстро улетучилась память о великом чуде? Да, меньше, чем за неделю. И это нужно всегда помнить, особенно тем, кто надеется на человеческую благодарность, на добрую память. Если о чуде воскрешения люди забыли за неполных пять дней, то что же говорить о благодарности в отношениях между людьми, о хранении доброй памяти? Это очень важный урок для всех нас из рассказа о происшедшем в те дни в Иерусалиме. |
| В русском языке есть два слова, употребляемые по отношению к данному явлению: паломничество и поклонничество. Слово паломник имеет западное происхождение. Его производят от слова palmarius, то есть пальмовник, — человек, несущий пальмовую ветвь. Этот термин получил начало от обычая, свойственного паломникам, посещавшим Святой град Иерусалим. Паломнический сезон в Святой земле традиционно начинался с праздника Рождества Христова и заканчивался праздником Пятидесятницы. Но главным праздником этого периода, притягивавшим в Святую Землю наибольшее количество богомольцев, был и остается праздник Пасхи. Паломники, стремившиеся встретить светлое Христово Воскресение в Иерусалиме, прибывали туда заранее, чтобы провести в Святом граде также и Страстную седмицу. Началу Страстной седмицы предшествовал праздник Входа Господня в Иерусалим, или Неделя (т. е. воскресение) ваий (пальм). Главным мероприятием праздничного дня был крестный ход до стен города Иерусалима. Богомольцы, принимавшие участие в шествии, несли пальмовые ветви. Такими же ветвями без малого две тысячи лет назад встречали Христа жители Иерусалима. Возвращаясь домой, богомольцы брали с собой эти ветви. Отсюда и появилось слово, которое мы так часто употребляем сегодня. Однако еще в начале двадцатого века в России чаще употреблялось другое слово — поклонник. Слово поклонник является буквальным переводом греческого слова «проскинитис». Важность данного слова для религиозного человека обусловлена тем, что оно не является отражением какого-то обычая или благочестивой традиции. Слово поклонник является богословским понятием. Оно происходит от существительного поклонение («проскинисис»), которое является одним из ключевых слов богословского наследия седьмого Вселенского собора. Главной темой собора, как известно, было преодоление ереси иконоборчества. Перед отцами собора стояла задача показать, что поклонение святым иконам не является идолопоклонством. В результате было сформулировано следующее различие. Совершая акты почитания святых икон, мы поклоняемся им, но не воздаем той чести, которая подобает одному лишь Богу. Почитание, подобающее Богу, отцы собора называли служением «латриа». |
|
|
