| Духовное пробуждение благодаря деятельности некоего студента. Многие обращённые им прибегают к Терстегену В то время как всякое публичное духовное назидание вне церквей в продолжение вот уже ряда лет было запрещено, некий студент из Дуйсбурга , переживший внутреннее обращение к Богу, стал открыто призывать к покаянию и держать многолюдные речи в Шпельдорфе, Штируме и Мюльхайме. Многие души, осознав под влиянием сих речей свою падшесть, прибегали к нашему Терстегену, дабы обнажить пред ним свои греховные язвы и получить утешение и наставление к исправлению жизни. Его советы в таких случаях были столь благословенны и действенны, что принявшие их ревностно вступали в борьбу с грехом и приходили к истинной вере в Господа Иисуса, в каковой они, по милости Божией, неколебимо пребывают и поныне. Повествования Терстегена об этом времени своей близкой духовной сестре, о коей мы уже упоминали выше, заслуживают того, чтобы мы поместили здесь оные. «Вот уже несколько дней, — пишет он среди прочего, — я вновь недомогаю, по причине простуды и того, что три или четыре недели я не имею покоя от беспрестанных визитов множества людей, коих, как кажется, коснулось духовное пробуждение. На второй день Рождества, почувствовав себя достаточно хорошо, я нашёл в себе силы и желание пойти в собрание и произнести небольшую речь — чего я не делал вот уже больше года. Никогда я не видел столько народа в собрании. После сей речи количество посещающих меня ещё более увеличилось. Мне пришлось смириться с этим — ведь угождение Богу и служение ближним гораздо важнее здоровья, да и самой жизни. Впрочем, признаюсь, что я не получил здесь извещения от Господа. Я поступаю так, как велят обстоятельства, и прошу у Бога о прощении, если кому-то это не идёт на пользу. Единственное, в чём я уверен, что по своему устроению мне лучше совсем бы скрыться куда-либо, если б только была такая возможность. Господь да управит нас во всём!» . В другом письме он говорит: «Слава Богу! духовное пробуждение ширится у нас. В течение нескольких недель подряд с утра до вечера меня ожидают посетители, дабы увидеться со мною. Многие вынуждены приходить по пять или шесть раз, прежде чем нам удастся поговорить хотя бы четверть часа. Нередко бывает, что мне приходится беседовать одновременно с десятью, двадцатью, а то и тридцатью душами, нуждающимися в духовном утешении. Речи Шевалье, хоть и несколько поверхностные, приносят пользу немалому числу людей, поскольку пробуждают их к покаянию. По его и многих жаждущих душ настоянию я решился в прошлом месяце провести вместе с ним домашнее собрание. Я давно не говорил публично. Сошлось от трёхсот до четырёхсот человек, и так как дом был полон до самых дверей, то люди брали лестницы и, приставив оные к окнам второго этажа, взбирались и оставались на них, внимая происходящему. Воодушевление было велико, и я надеюсь, что всё сие не останется без плода. |
| Стародум (к Правдину). Когда же мы увидимся? Отдохнув, я сюда приду. Правдин. Так я здесь и буду иметь честь вас видеть. Стародум. Рад душою. (Увидя Милона, который ему с почтением поклонился, откланивается и ему учтиво.) Г-жа Простакова. Так милости просим. Кроме учителей, все отходят. Правдин с Милоном в сторону, а прочие в другую. Явление VI Кутейкин и Цыфиркин. Кутейкин. Что за бесовщина! С самого утра толку не добьешься. Здесь каждое утро процветет и погибнет. Цыфиркин. А наш брат и век так живет. Дела не делай, от дела не бегай. Вот беда нашему брату, как кормят плохо, как сегодни к здешнему обеду провианту не стало… Кутейкин. Да кабы не умудрил и меня владыко, шедши сюда, забрести на перепутье к нашей просвирне, взалках бы, яко пес ко вечеру. Цыфиркин. Здешни господа добры командеры!… Кутейкин. Слыхал ли ты, братец, каково житье-то здешним челядинцам; даром, что ты служивый, бывал на баталиях, страх и трепет приидет на тя… Цыфиркин. Вот на! Слыхал ли? Я сам видал здесь беглый огонь в сутки сряду часа по три. (Вздохнув.) Охти мне! Грусть берет. Кутейкин (вздохнув). О, горе мне грешному! Цыфиркин. О чем вздохнул, Сидорыч? Кутейкин. И в тебе смятеся сердце твое, Пафнутьевич? Цыфиркин. За неволю призадумаешься… Дал мне бог ученичка, боярского сынка. Бьюсь с ним третий год: трех перечесть не умеет. Кутейкин. Так у нас одна кручина. Четвертый год мучу свой живот. По сесть час, кроме задов, новой строки не разберет; да и зады мямлит, прости господи, без складу по складам, без толку по толкам. Цыфиркин. А кто виноват? Лишь он грифель в руки, а немец в двери. Ему шабаш из-за доски, а меня ради в толчки. Кутейкин. Тут мой ли грех? Лишь указку в персты, басурман в глаза. Ученичка по головке, а меня по шее. Цыфиркин (с жаром). Я дал бы себе ухо отнести, лишь бы этого тунеядца прошколить по-солдатски. Кутейкин. Меня хоть теперь шелепами, лишь бы выю грешничу путем накостылять. Явление VII Те же, г-жа Простакова и Митрофан. Г-жа Простакова. Пока он отдыхает, друг мой, ты хоть для виду поучись, чтоб дошло до ушей его, как ты трудишься, Митрофанушка. |
| Т. е. я полагаю, что творить чудо столь «сверхъестественное» было – при данных обстоятельствах – не для кого. б) Солнечное затмение в этот день было физически невозможно (это показано выше: . Но если бы – по неисследимым предначертаниям Высшего Разума – требовалось именно это физически невозможное, оно совершилось бы «сверхъестественным», но не «противоестественным» образом, – supra naturam в смысле ultra naturam (=как «+ а х »), но не contra naturam (как « – а»). Что я разумею под «ultra naturam», я объясняю на прилагаемой диаграмме: солнечное затмение осуществилось бы так, как показывают красные стрелки [b] при красном круге [В]. Луна, которую еще утром (с 13-го на 14-е нисана) видели на западном горизонте (в «оппозиции» восходящему солнцу), понеслась бы с чрезвычайною быстротой по своему естественному пути и в шесть часов [от первого до шестого, по нашему: от 6 часов утра до 12] прошла тот полукруг, который, по естественному порядку, ей предстояло пройти в 16 дней (15 – 30 нисана). Затем в течение трех часов (VI – IX=1 – 3 часы по полудни) луна почти стояла, закрывая своим диском диск солица. Наконец в три часа (IX – XII=4 – 6 по-полудни) луна с еще большею быстротой, чем утром, понеслась по своему пути и к моменту захода солнца была уже видима – в «оппозиции» ему – на восточном горизонте, – на том месте, где ей и следовало быть в ночь с 14-го на 15-е нисана. – Таким образом все сводилось бы к моменту чисто количественному: к чрезвычайной быстроте движения луны: за эти 12 часов (утро – день – вечер) она «пережила» бы целый синодический месяц. Диаграмма. Верхний край солнечного диска S Солнце. Т Земля. Круг черными чернилами [А]=нормальное течение луны (по указанию черной стрелки [а]), с отметою мест луны 7-го, 13-го, 14-го [полнолуние, день распятия, пятница], 15-го, 16-го, 22-го и 30-го нисана. Круг красными чернилами [В]=нормальное течение луны при солнечных затмениях Сдвижение луны чрез диск солнца по указанию красной стрелки [b]). Круг синим карандашом [C] ·· течение луны по псевдо-Ареопагиту (по направлению, указываемому зеленою стрелкой [с]) 7 . |
| С утра начался дождь, было совсем тепло. В 10 час. отправились с Ниловым на моторном катере Никсона в море и попали в хорошую зыбь. Он держался отлично, брызги не попадали. Завтракали в 12 час. В 3 часа пошел с Мишей и Бирилевым испытывать новую “Неву”. Прошли на ней час времени. Она шла по 15 узлов очень ровно и плавно. После чая сел за бумаги и к вечеру окончил все. Играли в дутье. 21-го сентября. Четверг. К великому нашему сожалению настал последний день чудной привольной жизни на “Штандарте” в шхерах. В 9 часов снялись с якоря и пошли прямо в Кронштадт. Погода стояла ясная, но дул холодный NW. Нас мягко покачивало. Миша шел на “Полярной Звезде” в кильватере; остальные верные конвоиры шли обычным строем кругом. Завтракали в 11 1/2. Пришли в Кронштадт до 2-х и стали на бочку. Пили чай со всеми офицерами у себя и, простившись с ними и командой, переехали на “Александрию” и пошли в Петергоф, куда прибыли около 5 ч. Было холодно и совсем свежо, много деревьев без листьев. В нашем доме казалось одиноко и тихо — недоставало привычной обстановки судовой жизни! Читал. Обедали вдвоем и легли спать рано. 22-го сентября. Пятница. Утром представился Дедюлин, назначенный дворцовым комендантом. Погулял немного. Доклады пошли своим чередом. Завтракал Дель-саль (деж.). Погода стояла ясная, но холодная. Посетили вдову Трепова. Гуляли вместе. От 6 1/2 до 7 1/2 принимал Извольского. Обедали Милица и Стана. 23-го сентября. Суббота. Стоял великолепный тихий день; было просто досадно, что мы не остались в шхерах дольше. Имел утром три доклада. Завтракал Фредерикс. Затем принял Столыпина. Гулял с Аликс. Читал до 8 час. Миша приехал на ночевку из Гатчины. После обеда втроем погуляли при лунном освещении — темп. была на нуле. 24-го сентября. Воскресенье. Такой же солнечный день. Погулял; в тени было бело от мороза. В 11 час. поехали к обедне. Завтракали во внутренних Фермы комнатах. Перед нашим домом Алек показывал походные кухни для развозки обедов рабочим — попечительства о трезвости. Погуляли втроем. Покатался с Мишей в байдарках. Читал весь вечер. Обедали вдвоем. 25-го сентября. Понедельник. |
| Исх. 14:24 . Бысть же в стражу утреннюю, и воззре Господь полк Египетский в столпе огненнем и облачнем, и смяте полк Египетский. В стражу утреннюю. Древние Евреи разделяли ночь на три части, по четыре часа в каждой, и называли эти части стражами, или сменами часовых. Стража утренняя соответствует, по нашему счету времени, 3–6-ти часам утра. – Воззре Господь на полк Египетский. Разумеется гневное воззрение. Господь проявлял Свой гнев из столпа огненного и облачного, посылая на Египтян тучи с громами и молниями. Так, по крайней мере, изображает псалмопевец это событие. «Облака изливали воды, тучи издавали гром и стрелы (молнии) Твои летали. Глас грома Твоего в круге небесном, молнии освещали вселенную, земля содрогалась и тряслась. Путь Твой в море» ( Пс. 76:18–20 ). Если слова псалмопевца должно понимать не в поэтическом, а в историческом смысле, то гнев Божий на Египтян сопровождался также землетрясением, что подтверждается, как увидим ниже, поглощением Египтян землею ( Исх. 15:12 ). Гневное воззрение Божие, сопровождаемое страшными явлениями природы, смяте полк Египетский, привело Египтян в смущение, страх и замешательство. Исх. 14:25 . И связа оси колесниц их, и ведяше их с нуждею. И рекоша Египтяне бежим от лица Исраилева, Господь бо поборает по них на Египтяны. И связа (Господь) оси колесниц их, – затормозил колесницы Египетские, так что полк Египетский ведяше их с нуждею, с чрезвычайным усилием двигал их вперед. Причиною этого было то, что дно морское, осушенное для Израильтян, сделалось вязким для Египтян вследствие густой и клейкой грязи, которая могла образоваться, как мы видели, от дождя. Самый беспорядок, происшедший в рядах Египетского войска, мог препятствовать свободному движению колесниц. – Египтяне решились прекратить преследование и сказали: бежим от лица Исраилева, – назад, Господь поборает по них. Египтяне узнали, наконец, что они имеют дело не с Израильтянами, а с Самим Господом, против Которого нельзя бороться. Исх. 14:26–28 . И рече Господь к Моисею: простри руку твою на море, и да совокупится вода и да покрыет Египтяны, колесницы же и всадники. Простре же Моисей руку на море, и устройся вода ко дню на место. Египтяне же бежаша под водою: и истрясе Господь Египтяны посреде моря. И обратившися вода, покры колесницы и всадники и всю силу фараонову, вшедших в след их (Евреев) в море, и не оста от них ни един. |
| Мир спит, в темноте господствуют силы тьмы, и монахи - воины Христовы, выходят на бой, защищая и охраняя всех нас. Один американский профессор антропологии сделал весьма интересное, особенно для неправославного человека, сравнение, проведя параллель между известным ему монашеством и армейскими подразделениями. " Если французских бенедиктинцев можно сравнить с пехотой, а итальянских францисканцев, недисциплинированных и бесшабашных - с ВВС, то афонские монахи - это морская пехота, с ее жесткой дисциплиной и тяжелейшими испытаниями при подготовке. Но зато этим элитным, всегда находящимся в наилучшей форме бойцам не страшен никакой враг! " Распорядок дня... и ночи В разных монастырях утреннее богослужение начинается по-разному, по нашему времени - от половины второго до половины четвертого, и продолжается, соответственно, до половины седьмого - половины девятого утра, когда заканчивается литургия. В греческих монастырях каждый монах обычно причащается три раза в неделю, поэтому за каждой литургией много причастников. После богослужения, если это не постный день, монахи расходятся выполнять послушания и около полудня собираются на завтрак. Потом обычно дневной отдых: как во многих жарких странах, сон на Афоне делится пополам - немного ночью, немного в самое жаркое время дня. После этого опять послушание, ближе к закату - вечерня, в течение примерно часа, потом ужин. Если это постный день, то это первая и последняя трапеза. Если не постный день, то обычно на ужин часто едят то же, что и ели на завтрак, только уже холодное. После ужина - повечерие. Когда стемнеет, ворота закрываются, и дальше каждый монах рассчитывает свое время сам - ведь есть еще индивидуальное вечернее келейное правило. И даже если служба начинается в полтретьего ночи, то монахи просыпаются не меньше чем за час до этого, чтобы исполнить свою келейную утреннюю молитву. Под праздники служат всенощную, в прямом смысле этого слова - она длится всю ночь. Самая длинная служба, на которой мне доводилось бывать, продолжалась часов шестнадцать: великая вечерня началась примерно в восемь вечера, а литургия отошла около полудня. |
| меня перевезли на пароход Arabia. Здесь, в каюте моей и везде было все тихо. Только раздавался писк крыс, бегавших повсюду, так что ночью мне показалось, что одна из них подходила ко мне. Сеньора играла в 1 классе на рояле, ее окружили лакеи. Я записался в книгу капитана, где до меня значилась одна только русская надпись какого то г. Ш., который ехал по Арабии больной и встретил здесь радушный прием и заботливый уход. Gratio tibi Arabia, Gratio tibi capitan. Так я начал свою похвалу. Лег спать. Мало-помалу стали собираться мои спутники, бывшие в театре и других увеселительных заведениях. Утром однако они проснулись раньше меня. Видимо длинное путешествие начинает меня расстраивать. 10 часов, а мы все еще стоим. Когда же конец нашему столь длинному плаванию? 10½ ч. утра 17-го августа. Мы обогнули мыс, на котором находится Катания. Открылся дивный вид дач или вилл, среди которых порхает паровоз. Один прелестный вид сменяется другим, более лучшим. Вот новый город, над которым господствуют множество возвышенностей Этны. Над нею же распростираются густые облака, хвосты которых дождевою тучею покрывают новый город. Мы вкусно поели и попили, а бедная новая пассажирка лежит и страдает, несмотря на то, что ни ветра большого, ни волнения нет. А вот и дождь. В два месяца не видели его ни разу. Вот что значит Европа! Туман совершенно окутал горы. Кругом темно, и у нас тихо. Лишь море бурное шумит, шумит. Вот просвечивает. Вершины Этны покрылись еще большим туманом, и только позади поднимается светлый туман, подобный дыму паровозов. Хорошо, видимо, живется в Италии! Вот и город Рипосто, как говорит мой сосед, джельтмен, по-видимому знающий немецкий язык. А направо безграничное море! А вот горы, точь в точь Афон, только зелени меньше. Но поселенья видны здесь также нечасты, как и там. Вообще, какое разнообразие видов, какое различие повсюду гор и долин. Вот уже едем часа три, а горы все тянутся, вмещая в себе, в междугориях множество городов и сел. Вот Галми, вот и Мессина. Налево же давно открылась Калабрия. |
| 179 . Дождавшись 26 июня 1854 года, в 8 часов утра, прибежал верховый казак с известием, что недалеко едет новый владыка, в 3 часа по полудни должен приехать в Томск. Вот пошла беготня, суета и хлопоты; пошло по всему Томску какое-то радостное предчувствие; благочинный поехал встречать на край своего благочиния; оба архимандрита поехали на перевоз встречать, также и многие граждане поехали на перевоз навстречу. Но я дня три уже находился в какой-то тревоге и перемене, то якобы какая скорбь, то радость, то не знаю что делать, уже душа моя чувствовала перемену и переворот жизни моей; видал все какие-то утешительные сны, то с царем обедаю, то разговариваю, то царь меня награждает милостями и драгоценными камнями, и все это что-то мне предвещало перемену жизни моей. Вот здесь закончу пятую сию часть моего «Странствия» и жизни, потому что до сего времени жизнь моя текла все скорбная и со дня на день тяготили меня скорби. 180 . От этого 26 июня пошла напротив. Этот день был переворот моей жизни, день ото дня начал меня Господь утешать и изливать свои милости; видно, я затем и послан был в Томск, чтобы испытать семилетние скорби и перенести все горести, какие только можно изобресть. Но за все благодарение Богу, что хотя и много претерпел скорби, но и много был утешен, так что все мои скорби не стоят и одного утешения, что имел я такого друга и собеседника, также и отверз Господь мои заткнувшиеся уши чрез 10 лет, 6 месяцев и 20 дней, и прочих множество было мне, которых здесь уже не поминаю, но только со пророком скажу: «Проидох сквозе огнь и воду, и извел мя еси в покой». О встрече преосвященного Парфения, епископа Томского и Енисейского, уже помещу в следующей шестой части, в которой будет описано и все последующее мое странствие, а здесь довольно сего. Конец пятой части. Богу нашему слава. Приложение Игумен Евмений (Лагутин). Молитвами схиигумена Парфения В 60-х годах XX столетия археологическая экспедиция, производившая работы по изучению славянских курганов близ Николо-Берлюковской пустыни, сделала удивительную находку. На другом берегу реки, близ старинного села Каблуково, были обнаружены останки мужчины в одежде и обуви, датируемой специалистами XII веком. Более всего поразила одна деталь: на груди покойного лежал кожаный мешочек на сыромятном шнурке, в который был медный нательный крест! Трудно сказать, кем был этот человек, зато легко представить ту кару, которую мог понести христианин за открытое ношение православного креста среди язычников! Ценность этой находки – подтверждение христианского миссионерства в Богородском крае! Пещерные монастыри – уникальное явление в истории христианства, потому как религиозные аспекты в устройстве пещерных памятников всегда играли ведущую роль. Помимо чисто практического удобства при строительстве (а подземные сооружения устраивались, как правило, в горах, на холмах, на высоких прибрежных склонах), здесь имеет место и глубокий мифологический смысл. |
| Так погибли французские легионы, еще более великие, чем римские легионы. Они пали на плато Мон-Сен-Жан, на промокшей от дождя и крови земле, среди почерневших колосьев, на том месте, где ныне, в четыре часа утра, посвистывая и весело погоняя лошадь, проезжает Жозеф, кучер почтовой кареты, направляющейся в Нивель. Глава 16 Quot libras in duce? Сражение при Ватерлоо – загадка. Оно одинаково непонятно и для тех, кто выиграл его, и для тех, кто его проиграл. Для Наполеона – это паника , Блюхер видит в нем лишь сплошную пальбу; Веллингтон ничего в нем не понимает. Просмотрите рапорты. Сводки туманны, пояснительные примечания сбивчивы. Одни запинаются, другие что-то невнятно лепечут. Жомини разделяет битву при Ватерлоо на четыре фазы; Мюфлинг расчленяет ее на три эпизода; один Шарас – хотя в оценке некоторых вещей мы с ним и расходимся – уловил своим острым взглядом характерные черты этой катастрофы, которую потерпел человеческий гений в борьбе со случайностью, предначертанной свыше. Все прочие историки как бы ослеплены, и, ослепленные, они движутся ощупью. Действительно, то был день, подобный вспышке молнии, то была гибель военной монархии, увлекшей за собой, к великому изумлению королей, все королевства, то было крушение силы, поражение войны. В этом событии, отмеченном высшей необходимостью, человек не играл никакой роли. Разве отнять Ватерлоо у Веллингтона и Блюхера – значит лишить чего-то Англию и Германию? Нет. Ни о прославленной Англии, ни о величественной Германии нет и речи при обсуждении проблемы Ватерлоо. Благодарение небу, величие народов не зависит от мрачных похождений меча и шпаги. Германия, Англия и Франция славны не силой оружия. В эпоху, когда Ватерлоо не более как бряцание сабель, в Германии над Блюхером возвышается Гете, а в Англии над Веллингтоном – Байрон. Нашему веку присуще широкое возникновение идей; в сияние этой утренней зари вливают свой сверкающий луч и Англия и Германия. Они полны величия, ибо они мыслят. Повышение уровня цивилизации является их прирожденным свойством, оно вытекает из их сущности и нисколько не зависит от случая. |
| — Скажи лучше, — если у тебя хватает совести так принимать это, — возразил я надменным и наставительным тоном. — Нечего сваливать вину на меня. Ты меня очень огорчаешь, Бидди, это… это дурная черта характера. Я хотел попросить тебя, чтобы ты после моего отъезда по мере сил помогала нашему милому Джо. Но теперь я тебя ни о чем не прошу. Ты меня очень огорчила, Бидди, — повторил я. — Это… это дурная черта характера. — Ругай ты меня или хвали, — сказала бедная Бидди, — все равно можешь быть спокоен, я здесь всегда буду делать все, что в моих силах. И какого бы мнения ты обо мне ни держался, я не изменюсь к тебе. А несправедливым джентльмену все-таки не пристало быть, — добавила она и отвернулась. Я еще раз с горячностью повторил, что это дурная черта характера (и с тех пор убедился, что был прав, только применил свои слова не по адресу), и пошел по дорожке прочь от Бидди, а Бидди вернулась в дом; я вышел на дорогу и уныло бродил по полям до самого ужина, по-прежнему думая о том, как печально и странно, что в этот, второй вечер моей новой жизни мне так же одиноко и тоскливо, как и в первый. Впрочем, с наступлением утра я опять приободрился и, великодушно простив Бидди, решил не возобновлять вчерашнего разговора. Я надел свое лучшее платье и, едва дождавшись часа, когда могли открыться лавки, отправился в город. Когда я явился к мистеру Трэббу, портному, он еще завтракал в своей комнате за лавкой; рассудив, что выходить ко мне не стоит, он вместо этого позвал меня к себе. — Ну-с, — начал мистер Трэбб снисходительно-приятельским тоном, — как поживаете, чем могу служить? Мистер Трэбб только что разрезал горячую булочку на три перинки и занимался тем, что прокладывал между ними масло и тепло его укутывал. Это был старый холостяк, человек с достатком, и окно его комнаты смотрело в предостаточный огородик и фруктовый сад, а в стену возле камина вделан был более чем достаточный кованый сундук, где хранились — я был в том убежден — полные мешки его достатка. — Мистер Трэбб, — сказал я, — мне не хочется упоминать об этом, потому что может показаться, будто я хвастаюсь, но я получил порядочное состояние. |
|
|
