| слово греческое и в переводе на русский язык значит — миловидный, с хорошим взглядом. Малоазийская провинция. ( < < back 1) ( < < back 2) ( < < back 3) ( < < back 4) мученик Каллиопий скончался 7-го апреля 304 г., в пятницу, в Киликийском (в малой Азии) городе Помпеоцоле. ( < < back 1) ( < < back 2) ( < < back 3) ( < < back 4) Житие преподобного отца нашего Нифонта, епископа Новгородского был игуменом Печерского монастыря с 1124 года; скончался в 1131 году. правил Новгородскою епархиею с 1110 по 1130 год. Нифонта относится к тому же 1130 году. Михаил, грек, правил киевской митрополией с 1130 г. по 1145 г. высоко ценили попечение епископа Нифонта о храмах Божиих. «Об этом знает каждый из нас», говорит новгородский летописец: «Кто из епископов так украсил святую Софию? Он расписал притворы, устроил иконостас, а снаружи обмазал известью и облил свинцом. Во Пскове создал церковь Святого Спаса каменную на Завеличьи, а в Ладоге святого Климента» (IV новгор. лет). событие произошло в 1135 году. 1132 году. Нифонт был знатоком канонических или церковных правил и ревностным, самоотверженным их блюстителем. Эта ревность к соблюдению церковных правил видна не только из отношения св. Нифонта к неканоническому браку Святослава Ольговича, но и из дальнейшего повествования об отношении Нифонта к митрополиту киевскому Клименту Смолятичу, занявшему мирополичий престол без благословения константинопольского патриарха. К святителю Нифонту обращались другие епископы и разные лица за разрешением недоуменных канонических вопросов и разных случаев церковной жизни. Из «Вопрошения Кирикова», или собрания ответов, полученных иеромонахом и доместиком (начальником певчих) Новгородского Антониева монастыря Кириком от разных лиц, к которым он обращался со своими вопросами, преимущественно от трех епископов Новгородских: св. Нифонта и Илии (с 1165 г. по 1185 г.) и неизвестной епархии Саввы, узнаем, что к Нифонту обращался некто Клим по поручению епископа Полотского. Вопросы Кирика главным образом обращены к епископу Новгородскому, Нифонту, который и давал здравые и практичные ответы для разрешение недоумений. «Вопрошение Кириково» напечатано в «Русской Исторической Библиотеке», изд. Археограф. Комиссией, т. 6, ст. 21 и след. Павловым и ранее в «Памятниках Российской Словесности XII b.», стр. 173 и след. Калайдовичем. |
| Убийцы схватили его, сорвали иноческие одежды и, вытащив на улицу, зверски убили и растерзали тело. Икона, перед которой молился страстотерпец, получила наименование «Игоревская» и прославилась как чудотворная. Поставление Климента Смолятича на Киевскую митрополичью кафедру, вопреки надеждам Изяслава Мстиславича, не только не укрепило его власти как великого князя, но еще более осложнило положение. Новгородский епископ Нифонт, не признавший поставления Климента Смолятича, занимавший Новгородскую кафедру с 1131г., обладал высоким авторитетом и влиянием как в Церковной среде, так и среди русских князей и боярства. Он был признанным знатоком церковных канонов. Его ответы на «Вопрошение» ученого диакона Клирика Новгородца сохраняли на Руси значение нормативного руководства в области канонического права вплоть до конца XVII столетия. Нифонт был постриженником Киево-Печерского монастыря и всегда сохранял с родной обителью живую духовную связь. Как говорится в Ипатьевской Летописи, Нифонт «бе имея велику любовь ко Святой Богородицы (Печерской и к ее монастырю) и к (преподобному) отцу Феодосию,» 75 который являлся Нифонту в видении и назвал его братом и сыном. В 1148г. Нифонт во главе Новгородского посольства побывал в Суздале и между ним и суздальским князем Юрием Долгоруким установились прочная дружба и союз. Климент Смолятич пытался через посредничество епископа Полоцкого убедить Нифонта подчиниться своей первосветительской власти, но безуспешно. Тогда митрополит, при содействии великого князя, доставил Нифонта в Киев и заточил его в Киево-Печерском монастыре. Такие же меры хотел он применить и к епископу Смоленскому греку Мануилу, но последний скрылся от посланцев митрополита и князя. Константинопольский патриарх Николай IV Музалон (1147–1149) направил Нифонту личное послание, в котором называл его «праведным страдальцем» и писал: «будеши причтен от Бога, брате, к прежним святым, иже твердо в православии пострадавшим и иже по тебе бывшим святителем в Русской земли, и всем покажеши образ терпения.» 76 Поддержку Нифонту оказал и занявший патриаршую кафедру в 1149г. |
| Начиная с Голубинского, в научной лит-ре принято отождествлять И. с Илией, собеседником Новгородского архиеп. Нифонта, вопросы к-рого святителю, а также ответы последнего составляют 3-ю ч. новгородского памятника XII в. «Кирика вопрошание» («Се есть вопрошание Кюриково, еже въпраша епископа Ноугороьского Нифонта, и инех»). Третий разд. памятника имеет заголовок «Ильино» (РИБ. Т. 6. Стб. 57-62). Вопросы Илии связаны с проблемами, возникающими в повседневной пастырской практике, они касаются причащения (статьи 1, 6, 9, 21), крещения (ст. 8), исповеди (статьи 10, 13), наложения епитимии за душегубство (статьи 2, 4, 8, 17), различных аспектов семейной жизни (статьи 3, 5, 16, 21), вне- и добрачных половых связей (статьи 3, 7, 19, 23-27), магических обрядов (статьи 14, 18), печения просфор (ст. 12), обращений к католич. духовенству (ст. 16), перехода от одного духовного отца к другому (ст. 20), паломничества в Иерусалим (статьи 11, 22). По предположению Голубинского, Илия - автор вопросов был приходским священником и входил в епископский клирос ( Голубинский. История РЦ. 1901. Т. 1/1. С. 354. Примеч. 3). В таком случае невозможно отождествить его с архиеп. Илией, к-рый до монашеского пострига должен был носить др. имя. Однако в «Кирика вопрошании» отсутствуют определенные свидетельства принадлежности Илии к белому духовенству, поэтому нет препятствий считать его монахом. Характер вопросов, заданных Илией, принципиально не отличается от содержания вопросов, к-рые задавал свт. Нифонту Кирик, являвшийся иеромонахом, по-видимому занимавший в то время какую-то должность при архиерейском доме и имевший духовных детей-мирян. Датировка памятника определяется следующими обстоятельствами. В 1136/37 г. Кирик был иеродиаконом Антония Римлянина в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыря (как следует из его датированного текста «Учение, имже ведати человеку число всех лет»), вопросы свт. Нифонту он задавал, уже будучи иеромонахом, возможно состоявшим при архиерейском доме (в «Кирика вопрошании» не упоминаются Антониев мон-рь и прп. Антоний Римлянин († 1147)). Свт. Нифонт, носящий в «Кирика вопрошании» титул епископа, не позднее 1148 г. был возведен в сан архиепископа. Исходя из вышеизложенного, «Кирика вопрошание» можно датировать периодом после 1136/37 - ранее 1148 г. И если отождествить Илию - автора вопросов свт. Нифонту и И., то нужно признать, что к этому времени И. уже принял монашеский постриг. |
| 1165 О запирательстве, как об одном из сектантских догматов, имевшем немаловажное значение в истории сектантов, нарочито говорят Геннадий в своих посланиях (особенно к Иоасафу ростовскому) и преподобный Иосиф в Просветителе (особенно стр. 600). 1166 Геннадий в послании к епископу сарскому Прохору (цитата сейчас ниже): «послал (есмя) грамоту» да я подлинник к митрополиту, что поп Наум сказывал, да и тетрадь, по чему они молились по-жидовски, и ты тамо узришь все, что ся как чинило и (как) превращены псалмы на их обычай: и только бы поп Наум не положил покаяния да и в христианство опять не захотел, ино как бы мощно уведати?» Он же в послании к Иоасафу, бывшему ростовскому (цитата выше): «(обо всем учении Жидовствующих) ми накрепко высказал их товарищ поп Наум, да и псалмы ко мне принес, по чему они себе правили по-жидовски». [Под псалмами, по которым еретики правили по-жидовски, архиепископ Геннадий, по всей вероятности, разумеет те мнимые псалмы, о которых говорим мы на стр. 604 sub fin., электронная версия – первый абзац после сноски и далее, прим. корр.] 1168 Геннадий в указанном выше послании к Зосиме, Акты стр. 479 col. 1, Памятники col. 767, cfr грамоты великого князя и митрополита к Геннадию от 1488 года, которые цитируются сейчас ниже. 1169 Преподобный Иосиф в Просветителе, стр. 52: «Толико же дерзновение тогда имяху к державному протопоп Алексей и Феодор Курицын, яко никто же ин». 1170 Геннадий в послании к Зосиме ibidd., и в послании к Прохору, что приведено выше. К Прохору он писал одновременно с тем, как послал обыск к великому князю и митрополиту. О содержании послания, с выдержками из него, – у Хрущова ibid., Источники стр. XVI fin. (а о времени написания – в послании его – Геннадия к Нифонту Суздальскому, – ibid. стр. XXII). 1171 В послании к епископу Нифонту суздальскому, которое указано сейчас выше и которое было отправлено в Январе 1488 года. Список послания к Нифонту был отправлен ещё Геннадием в Филофею пермскому, – см. у Хрущова ibidd. XXIII fin.. |
| 1197 В 1505 году великий князь говорил преподобному Иосифу Волоколамскому: «а Иван деи Максимов и сноху мою у мене в жидовство свел» (Послание преподобного Иосифа к Андрониковскому архимандриту Митрофану в Чтениях Общества Истории и Древностей 1847 года неправильное печатное чтение исправлено по оригиналу, с которого печатано, – рукопись МДА лист 10 оборот начало). Уверение Зиновия Отенского в его «Истины показания», что мнози вельможи и от чиновных великого князи в ересь поползошася, по всей вероятности, главным образом должно разуметь именно о нашем времени, – Казанское издание стр. 964 fin. 1201 Просветитель, стр. 61 и всё 12 слово. Cfr в послании преподобного Иосифа в Нифонту суздальскому ответ на вопрос: «аще прокленет еретик христиан», то последует ли ему божественный суд», – в Чтениях Общества Истории и Древностей 1847 года и в Памятниках Павлова, col. 827. 1202 Незадолго до низведения Зосимы преподобный Иосиф Волоколамский писал послание к Нифонту суздальскому (цитата в предыдущем примечании), усиленнейше убеждая его, вероятно – как наиболее авторитетного и сильного между епископами перед великим князем, восстать против митрополита-еретика. Может быть, что Нифонт и действительно содействовал низведению Зосимы, но едва ли тем путём, чтобы доказывать его еретичество, ибо доказать это было бы очень трудно, между тем как доказывать – очень опасно.– Недавно открыто краткое поучение против Жидовствующих, выданное митрополитом Зосимой с собором 1490 года (Павловым, – в его Памятниках и некоторые исследователи на основании этого поучения с решительностью принимают, что Зосима обвинён был в еретичестве несправедливым образом. Но если в нашем поучении видеть доказательство православия Зосимы, то давно всем известно было ещё более сильное доказательство, это – самый собор 1490 года. Если Зосима нашёлся вынужденным соборно осудить еретиков, то ничего нет удивительного, что он выдал с собором и наше поучение. Зосиму обвиняет в жидовстве один преподобный Иосиф Волоколамский (в послании к Нифонту суздальскому и в Просветителе, – стр. |
| Проболев тринадцать дней, преподобный почил с миром о Господе, в 20-ый день месяца апреля, в субботу Светлой седмицы. Тело его было положено с честью в пещере преподобного Феодосия, духом же он предстоит с этим достознаменитым преподобным престолу Владыки Христа, наслаждаясь неизреченных благ небесных. Да помолятся сии святые и о нас, чадах своих. Богу же, в Троице нераздельной восхваляемому, Отцу вместе с Сыном и Святым Духом, подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и всегда и в бесконечные веки. Аминь. 2464 Новгородцы высоко ценили попечение епископа Нифонта о храмах Божиих. «Об этом знает каждый из нас», говорит новгородский летописец: «Кто из епископов так украсил святую Софию? Он расписал притворы, устроил иконостас, а снаружи обмазал известью и облил свинцом. Во Пскове создал церковь Святого Спаса каменную на Завеличьи, а в Ладоге святого Климента» IV новгор. лет. 2467 Святитель Нифонт был знатоком канонических или церковных правил и ревностным, самоотверженным их блюстителем. Эта ревность к соблюдению церковных правил видна не только из отношения св. Нифонта к неканоническому браку Святослава Ольговича, но и из дальнейшего повествования об отношении Нифонта к митрополиту киевскому Клименту Смолятичу, занявшему мирополичий престол без благословения константинопольского патриарха. К святителю Нифонту обращались другие епископы и разные лица за разрешением недоуменных канонических вопросов и разных случаев церковной жизни. Из «Вопрошения Кирикова», или собрания ответов, полученных иеромонахом и доместиком (начальником певчих) Новгородского Антониева монастыря Кириком от разных лиц, к которым он обращался со своими вопросами, преимущественно от трех епископов Новгородских: св. Нифонта и Илии (с 1165 г. по 1185 г.) и неизвестной епархии Саввы, узнаем, что к Нифонту обращался, некто Клим по поручению епископа Полотского. Вопросы Кирика главным образом обращены к епископу Новгородскому, Нифонту, который и давал здравые и практичные ответы для разрешение недоумений. «Вопрошение Кириково? напечатано в «Русской Историчеекой Библиотеке», изд. Археограф. Коммиссией, т. 6, ст. 21 и след. Павловым и ранее в «Памятниках Российской Словесности XII в.», стр. 173 и след. Калайдовичем. |
| Но в отношении к несущественному мы находим в ней на Москве за наше время некоторые особенности и отличия от до-монгольских Суздаля – Владимира. Эти особенности и отличия суть следующие: Алтарные абсиды начали быть устрояемы более низкими, нежели как они делались в период до-монгольский. В период до-монгольский они обыкновенно устроялись так, что немного не достигали высоты самых церквей ( см. I т. 2 половину стр. 54/62 ); в рассматриваемое нами время они начали быть устрояемы на треть и на половину ниже самых церквей 460 . Вместо трёх алтарных абсид начало быть устрояемо при церквах по пяти этих абсид. Впрочем, церквей с пятью алтарными абсидами известно за наше время всего одна, это – Московский Успенский собор. Тамбуры или трибуны куполов (cfr I т. 2 половина, стр. 30/34 ) начали делать более узкими (тонкими), чем в период до-монгольский, так что они принимают вид простых подглавных шеек 461 . Боголюбский ввёл украшение наружных стен церквей посредством барельефов (I т. 2 половина стр. 38/43 и 49/56 ). Этих барельефов, столько характерных и столько характеризующих церкви, мы не находим на церквах московских. При больших церквах до-монгольского периода, которые были вместе с тем и важнейшими по значению (княжескими, кафедрально-епископскими) были устраиваемы паперти ( ibid. стр. 60/69 ). В наше время мы не находим этих папертей при больших московских церквах именно византийской архитектуры. Отличаются московские церкви нашего времени от до-монгольских Суздальско-Владимирских в отношении к составлявшим наружную разделку церковных стен так называемым лизенам (о которых ibid. стр. 36 sqq/41 sqq ). В до-монгольских Суздальско-Владимирских церквах лизены, представляющие собой отдельные площади стен с полукруглыми верхами, отделённые одна от другой пилястрами или колоннами, разделяются по ширине посредством карнизов на два равные поля – верхнее и нижнее, из которых первое углублённее второго (представляет собой большую так сказать печуру) и из которых ко второму в церквах Боголюбского и следующих подвешиваются под карнизом ряды колонок, поставленных на человеческие головы или на животных. |
| Но от государственных неурядиц и междоусобиц он старался держаться в стороне. В положении святого Евфимия сделать это было не легко. Его сочувствие в борьбе суздальско-нижегородских князей с Москвой естественнее видеть на стороне первых. Евфимий был уроженец Нижнего Новгорода; там он вырос и начал свои иноческие подвиги. Второй его родиной стал Суздаль. Суздальско-нижегородские князья покровительствуют ему все время. Борис Константинович основывает Спасо-Преображенский монастырь, где святой Евфимий получает настоятельство; Андрей Константинович строит, под наблюдением Евфимия, Покровскую женскую обитель. Любовь к родине и чувство благодарности к покровителям должны были бы сделать из Евфимия приверженца Суздаля и противника Москвы. Ни откуда, однако, не видно, чтобы он противодействовал Москве в пользу Суздаля, и нужно думать, что от удельных распрей он вообще стоял в стороне. Возможно и то, что он уже прозревал, каких благодетельных последствий для умирения и усиления Русской земли можно ожидать от возвышения Москвы и собирания уделов в ее руках. Здесь же могло сказаться и влияние преподобного Сергия Радонежского, с которым связывали Евфимия узы любви и взаимного уважения. Хотя расстояние между Суздалем и обителью Живоначальной Троицы не мало, однако святой Евфимий ходил к преподобному Сергию в его монастырь. Богатые духовным опытом, преподобные настоятели вели назидательные беседы о вопросах иноческого жития. Но едва ли беседы не переходили и на дела общенародные и государственные. Тогда то преподобный Сергий, радевший о строении и собирании земли около Москвы, и мог указать святому Евфимию на важность и благодетельность этого собирания. Но если преподобный Евфимий и уделял некоторое внимание событиям общенародной жизни, то все же он прежде всего и больше всего был иноком, и потому вся его душа отдана была иноческим подвигам, молитве и постам, христианскому деланию, а также упорядочению жизни его обители. Бог судил ему править монастырем целых 52 года, так что он дожил до глубокой старости; и за все это время преподобный каждый день и каждый час жил лишь ради Бога. |
| В списке замечено, что князь великий велел боярам и дьякам руки приложить к грамоте и что назади ее 7 рук приложено; но в списке значится только 6 рук: печерского архимандрита, «казенного боярина» и трех дьяков, из которых двое названы «указными». В числе нижегородских бояр по этому списку еще нет ни кн. Д. Волынского, ни Д. И. Лобанова. Но в этой грамоте, которой, как и первой, в. князь «пожаловал своих бояр и князей», не 8, как в первой, а 60 имен. Невероятно, чтобы все это были думные люди нижегородского великого князя XIV века: такой многолюдной боярской думы не было даже в боярской Москве XV и XVI в. Впрочем в самом акте есть указание на то, что в нем перечисляются не одни бояре. Отчества первых 15 лиц прописаны с вичем; остальные, в том числе три дьяка, поименованы просто, как рядовые служилые люди (Иван Григорьев сын Медведев), один даже уменьшительным именем и без отчества (Афоня Брылов). Очевидно, грамота указывает места не одним боярам, но всему двору нижегородского князя и не в думе, а за торжественным княжеским столом. Можно думать, что в списке Соловьева перечислены только первые 8 бояр; остальные не интересовали Арт. П. Волынского и опущены. Но и в грамоте 1368 г. печерским архимандритом назван Иона, а мы ожидали бы Дионисия, основателя и первого архимандрита этой обители, в 1371 г. ставшего епископом суздальским и нижегородскими. Обе грамоты даны «по благословению владычню Серапиона нижегородского и городецкого и курмышского и сарского». В других источниках не встречаем ни имени такого епископа, ни такого названия его епархии. Этот и другие вопросы, вызываемые обеими грамотами, могут быть разрешены только специальным исследованием по темной истории суздальско- нижегородской иерархии XIV в. Если бы можно было доказать, что епископ Серапион был ближайшим предместником Дионисия по суздальско-нижегородской кафедре, то грамоту по списку Соловьева следовало бы отнести к 1368–1374 годам, даже точнее к 1372–1374 гг., так как в титулах и в. кн. Димитрия Константиновича, и епископа Серапиона уже значится г. |
| Во время битвы Преподобный со своей братией усердно молился Богу о даровании одоления на поганых нашему воинству и, видев ход битвы духовными очами, возвестил братии при ее конце, что Господь даровал преславную победу великому князю. По возвращении в Москву с битвы Дмитрий Иванович не замедлил предпринять поездку к Преподобному Сергию, чтобы благодарить его за данный им совет противостать Мамаю и за его молитвы и чтобы совершить с ним поминовение убиенных на брани воинов. Тогда же великий князь напомнил старцу о своем обете построить монастырь во имя Пречистой Богоматери и сказал, что хочет немедленно приступить к его исполнению, нужно только выбрать подходящее место. Старец Сергий отправился на поиски и нашел красивое место на реке, называемой Дубенка; с соизволения великого князя святой Сергий поставил там церковь во имя Пречистой Богоматери – Успения Владычицы нашей Богородицы. В скором времени, благодаря помощи великого князя, чудный монастырь был закончен, и все необходимое в нем было в изобилии. Игуменство в нем святой поручил одному из своих учеников, по имени Савва, мужу весьма добродетельному, который благолепно устроил в обители общежительство, как и подобает во славу Божию. Нашествие Тохтамыша и церковные нестроения После разгрома Мамая на Куликовом поле к власти в Орде пришел Чингизид – хан Тохтамыш. Он потребовал от русских князей прежней дани и восстановления домамаевских порядков. Великий князь Дмитрий Донской был готов к переговорам, но с учетом результатов Куликовской битвы. В дело вмешались родственники великого князя по жене – Суздальско-Нижегородские князья Василий и Семен Дмитриевичи. Они оговорили великого князя, представив твердость великого князя как результат сговора с Литвой направленного против хана Тохтамыша. В то время как в действительности Литовский князь Ягайло был союзником Мамая и последовательным врагом великого князя Дмитрия Ивановича. Также в эту историю молва странным образом вмешала и Рязанского князя Олега – причем впоследствии обе стороны – и Московский князь и князья Суздальско-Нижегородские – обвиняли его в пособничестве противнику. |
|
|
