| На стиховне стихиры, глас 2. Подобен: Доме Евфрафов: Что дивишися, человече,/разсеченную обрет некогда икону, что смущаешися,/паки бо силою Божиею сию сращену узриши. Стих: Помяну имя Твое/во всяком роде и роде. Из дому человека того образ Владычицы паки нощию исчезает/и по утру в дубраве древесней обретается,/идеже вчера косою усечеся. Стих: Слыши, Дщи, и виждь,/и приклони ухо Твое. О, превелие чудо!/разсеченная икона паки зрится сращена,/к нейже рука человеческая прикоснутися не можаше. Слава, и ныне, глас 8: Молитвы вознося и благодарныя изливая слезы,/селянин Богородичну обрет икону,/сию ко иерею приносит,/и радости вси людие исполняются/и исцелений многих пред святынею сподобляются;/тако бо Господь Свою Пречистую прослави Матерь,/и новое жительство христиан верою укрепи,/и место пребывания святыни в род и род прослави. Тропарь, глас 3: Твоего предстательства уверение/и милосердия Твоего явление/икона Озерянская нам, Владычице, показася;/пред неюже души наша в молитве изливаем/и верою Тебе вопием:/воззри, Милосердая, на люди Твоя,/вся скорби наша и печали утоли,/утешение благое в сердца наша низпосли/и спасение вечное душам нашим, Пречистая, испроси. НА УТРЕНИ На Бог Господь: тропарь, дважды. Слава, и ныне: и паки тойже. По 1-м стихословии седален. глас 2: Икону Владычицы, своею косою разсеченную, узрев, смиренный муж/сию в дом свой прерадостно вносит,/во утрие же паки на месте обретения ея сращенную приемлет,/и чудо Богородицы всем проповедует. Слава, и ныне, тойже. По 2-м стихословии седален, глас 3: Возлюбила еси нищету смиренную, о Владычице,/и святыню Твою труднику убогому вручила еси;/той же сию церкви людстей предав, со апостолом вся богатяй явися;/с нимиже и нашего не отвержи моления. Слава, и ныне, тойже. По полиелеи седален, глас 6: Кую похвалу принесем Ти, Богородице?/Кое ли сплетем Ти славословие?/Зане, кроме трудов или подвигов наших/посреде града сего источники исцелений источила еси пред Твоею иконою молящимся людей;/ ихже и днесь услыши молитвы, и на благая деяния, Пречистая, всех настави. |
| – Не удивляйтесь тому, что я скажу вам. Знайте, в моих словах нет ничего, что могло бы вызвать в ком-нибудь удивление или любопытство. Я всего лишь бедный человек, но когда мятежный дух обуял вас, я узрел божье имя, начертанное в вашем сердце. Опустивши руку, он дважды перекрестил большим пальцем грудь Мушетты. Она легонько отскочила с выражением тупого удивления на лице, не найдясь что сказать. И когда в ней смолк отзвук голоса, пронзившего ее кротостью, отеческий взор викария поверг ее в совершенное замешательство. Сколько отеческой ласки было в нем! (Ибо и он вкусил отравы и изведал неизбывной горечи ее!) Человеческий язык, как ни бейся, не может изъяснить в выражениях отвлеченных истинность присутствия Бога, ибо все, что ни полагаем за несомненное, есть истина опосредствованная, и для большинства тех, кто прожил долгую жизнь и клонится к закату, опыт есть не что иное, как итог многолетних блужданий вокруг собственного ничтожества. Разум не рождает истин, кроме истин умозрительных, человеку дано познать лишь мир, разъятый на роды и виды. Единое пламя божественное способно сокрушить и расплавить ледяную скорлупу человеческих понятий. И то, что о сей поре открылось взору Дониссана, не есть внешний знак или личина, но душа живая, сердце, распахнутое перед ним, но накрепко запечатанное для всякого другого! Ныне, как и в час столь необычной их встречи, он не был бы в состоянии изъявить словами немеркнущее сияние, льющееся извне и растворяющееся с внутренним переполняющим его светом. И столь ярок и чист был первоначально запечатлевшийся образ девочки, что мир, распахнувшийся перед ним, не сразу можно было отличить от трепетавшей в нем радости: все краски и облики жизни разом вспыхнули в ликующем свете. Когда впоследствии у него допытывались о сем даре читать в душах, первым его побуждением было неизменно отрицать, отрицать упорно. Правда, иногда, страшась лжи, он высказывался более определенно, но с такой щепетильностью, столь простодушным стремлением к точности, что вопрошавшие лишь испытывали новое разочарование. Так толковал бы благочестивый селянин о блаженстве и слиянии с Богом святой Терезы и святого Иоанна Крестителя. Причина же в том, что жизнь представляется беспорядком и великой путаницей лишь тому, кто наблюдает ее извне. Но человек, наделенный сверхъестественным даром, хранит спокойствие, сколь бы высоко ни вознесла его любовь, жизнь духовная отнюдь не повергает его в смятение, коль скоро он обретает чудесные способности, которые он не дает себе труда истолковать иль обозначить словом. |
| Известно, что ирландцы строго делились на классы или социальные группы, каждая из которых имела свои привилегии и обязанности. Существовало приблизительно три общественных слоя: аристократы-землевладельцы, простолюдины и так называемые aes dana (ирл. «люди знания», или друиды). Друиды были особым сословием с необычными возможностями и правами. В него входили поэты, историки, судьи, ремесленники. Они имели общественное положение, которое не определялось рождением или имуществом. Их уважали соотечественники и защищали законы даже за пределами родного туата (кланового объединения). Причиной тому была учёность «людей знания», творчество и мастерство. Обычный селянин редко покидал границы своей малой родины. Он рождался, трудился, находя всё необходимое в одном небольшом районе, и там же умирал. Друиды, напротив, имели полную свободу и жажду к перемещениям. По этой причине именно они играли важную роль в поддержании и развитии культуры на Зелёном Острове. После прихода христианства духовенство унаследовало некоторые из их привилегий и приняло на себя практически все обязанности. Гилберт Кийт Честертон в своём эссе «Вечный человек» писал: «Сердце ушло из язычества вместе с богами очага, богами сада, поля и леса. Пан умер, когда родился Христос. Точнее, когда люди узнали о рождении Христа, потому что умер Пан. Возникла пустота, исчезла целая мифология, и в этой пустыне можно было бы задохнуться, если бы в неё не хлынул воздух христианской теологии» 6 . В седьмом, восьмом и девятом столетиях ирландские монахи начали записывать воспоминания о своих ранних святых 7 . Так появились: «Житие святого Коламбы Младшего, написанное монахом Ионасом» (VI в.), «Житие святого Патрика», составленное Муирху (VII в.), «Житие святого Коламбы Старшего» (в ирландской традиции – святой Колмцилл или Колум Килле, то есть «Голубь Церкви»), автором которого считается святой Адамнан, игумен Айоны †704), «Книга из Келлса», «Книга из Дурроу» (VII в.), «Житие святого Самсона Дольского» (VII в.), «Житие святого Фурсы» (VII в.), «Книга из Лисмора» (VIII в.), «Книга из Армы» (807 г.) и многие другие произведения. Довольно часто святые изображались в духе кельтских представлений об эпических образах древности. Добродетели воинов и героев: сила, мужество, преданность – оказывались столь же важными, как христианские вера, надежда, любовь. Записи эти уцелели большей частью в манускриптах XII века и позднейших списках. С их помощью можно попытаться исследовать развитие христианства после святого Патрика. |
| И Апостолу, глаголющу: вся искушайте, доброе содержите 420 . И Златоуст 421 : вся искушайте, и ложная и истинная. Потом же совопрошатися разумеющих силу Божественного писания, да не погибнет со враги креста Христова и со християнохульниками. Святый Златоуст глаголет 422 : велия стремнина и пропасть глубока писанием неведение, сие и ереси породило есть. И паки 423 : селянин невежеством о благочестии не имать извета. А еже ты, Иерофее, ко своим ложным письмам примешал и правыя речи, якоже се: в 1-й главе исповедал по существу Святая Троица нераздельна, в 3-й главе глаголешь: в воплощении пребысть самое существо Бога слова, да в 7-й главе о Святей Троице едино существо и естество исповедаешь, и прочая таковая аще обрящутся право, и то ты обычай древних еретиков стяжал еси, еже поставляти ложь со истиною вкупе 424 , да закрыеши тем своя ереси, еже кроме существа, и три существа и три цари, и прочая таковая хуления. Якоже с медом отраву творят, тако и ты твориши, да приято будет простым зловерное мудрование твое. Иерофей же о своих 25 главах паки крепляшеся, и рече: аз та вся очищу божественным писанием. Правовернии же глаголаху к нему: покажи нам, где писано о святей Троице: три цари небесные, или три существа и естества равные, или неравные? И в коих писаниях: Бог воплотися кроме существа? И кто сказал Евангелию повести поклонятися татарской обычай? И где слышно: Бог не везде существом? Кто же нарицает, повеждь нам, четвероконечный святый крест римскою блядию, и пустым и не Христовым, и прочая таковая? Иерофей же, не могий таковых речей во святом писании показати (кто же и впишет от православных таковая хулы во святые книги?); он же показоваше в писании речи, и толкуя якоже ему мнится, а не якоже написано есть. Тако бо и прочии вси еретицы вкупе имеют обычай превращати писания. Не просто же, ни без слова, но мнящеся от писания глаголати. И тако тогда православнии много глаголаху от писания на обращение Иерофею, да престанет прельщати народ, да отложит нецерковныя вся письма, да довольни будем едиными святыми церковными книгами. |
| Решетки, столбики, нарядные гробницы, Под коими гниют все мертвецы столицы, В болоте кое-как стесненные рядком, Как гости жадные за нищенским столом… Вторая часть фактически представляет собой описание родового кладбища в Святогорском монастыре, на котором несколько месяцев назад Пушкин похоронил мать и заказал место для себя. Если столичное кладбище вызывает у поэта «смутные мысли» и «злое уныние», то вид сельского кладбища умиротворяет: Но как же любо мне Осеннею порой, в вечерней тишине, В деревне посещать кладбище родовое, Где дремлют мертвые в торжественном покое. Там неукрашенным могилам есть простор; К ним ночью темною не лезет бледный вор; Близ камней вековых, покрытых желтым мохом, Проходит селянин с молитвой и со вздохом; На место праздных урн и мелких пирамид, Безносых гениев, растрепанных харит Стоит широко дуб над важными гробами, Колеблясь и шумя… Если следовать литургической линии цикла, то «Когда за городом задумчив я брожу…» должно идти за «Мирской властью». Оно связано с воспоминаниями Великой и Преблагословенной субботы – дня, когда умерший на Кресте Христос плотию был во гробе. Само слово «суббота» на древнееврейском означает «покой». Рассказывая о творении мира, Библия повествует, что в этот день Бог «почил от всех дел Своих»; по ветхозаветному установлению, в субботу запрещалась любая работа. Православные богословы говорят об особом торжественном покое Великой субботы: дело нашего спасения на Кресте совершилось, и в этот день все наполнено предчувствием Воскресения Христова – победы Христа над смертью. В Великую субботу Пасха Крестная и Пасха Воскресная встречаются друг с другом. Пушкин в своем стихотворении тоже говорит о торжественном покое. Он пишет: «и дремлют мертвые в торжественном покое». Они спят в ожидании пробуждения, воскресения – для них настала Великая суббота. Но первенец из мертвых – Христос – уже воскрес, и это делает их сон светлым торжеством и ожиданием. Каждый человек идет в вечность, продолжая путь, начатый на земле. И перед этим рубежом человек, конечно, оглядывается назад, оценивая свою жизнь. 21 августа Пушкин пометил написанное им на Каменном острове стихотворение «Памятник», в котором он, как бы предчувствуя свою близкую кончину, подводит итоги своего поэтического пути. |
| 825 Здесь Этельфрита отождествляется с Богоматерью. 826 На самом деле по данным Беды Этельфрита прожила в обоих монастырях восемь лет. 827 Странный счет времени дан здесь для соблюдения размера. 828 В оригинале Хге-звательный падеж сокращения имени Христа, изобретенный самим Бедой для того, чтобы начать строку с буквы Х. 829 В оригинале festiuis taedis (праздничных факелов). Латинское taeda обозначает и «сосна», и «свадебный факел»; последние делались из соснового дерева. Факельные шествия устраивались на свадьбах в римские времена; во время Беды это был уже анахронизм. 830 Эгфрид дважды упоминается в «Житии Вилфрида» Эдди; возможно, он был королем Дейры. Он погиб в 679 г. 831 В 697 г. она была убита представителями мерсийской знати. Возможно, они считали, что она является агентом короля Нортумбрии. 832 Имеется в виду вергельд или вира за убитого члена рода, известная во всех варварских королевствах. Церковь, нетерпимо относившаяся ко всем прочим пережиткам язычества, приветствовала виру как альтернативу кровной мести. 833 В оригинале rusticus (селянин). Имеется в виду свободный общинник (керл), в среде которых в VII в. уже происходило имущественное расслоение и превращение части их в клиентов феодалов-глафордов (совр. англ. lord). 834 Неизвестное место. 835 В оригинале litteras solutorias (развязывающих письмен). Имеются в виду рунические надписи на талисманах или иных предметах, имеющие, по убеждению англосаксов, магическую силу. 836 Слова комита говорят о том, что наряду с вирой у англосаксов в то время еще сохранялась кровная месть. 837 Фризы (fresii или fresonii)- германское племя, жившее на территории Нидерландов. В V-VII вв. имели собственное королевство; позже были завоеваны франками и крещены англосаксонскими миссионерами. Фризы были удачливыми купцами, пиратами и работорговцами. Видимо, в Лондоне находилась их торговая колония. 838 Имеется в виду третий час до полудня или девять часов утра. В это время в раннем Средневековье обычно служилась месса. 839 В англосаксонском общеестве рабы использовались для домашних работ или для получения выкупа от их родственников, если это были богатые люди. |
| Из уважения и любви ко Владыке никогда бы я не написал подобного объяснения; пожалуй бы повинился и без вины; но чтобы подумало обо мне духовенство гимназия и граждане? С тех то пор владыка как будто чуждается меня! Разъясните мне, Высокопреосвященный Владыко, верно ли и не дерзко ли поступил я? Ваше слово для меня закон. Вы рукоположитель мой и великий учитель! Еще прошу Вас; наставьте меня можно ли молиться и поминать раба Андрея Совесть моя запрещает мне это делать не только во время Божественно/Литургии, но и дома Тм боле мн извстно что он и сына своего, умершего годом его раньше, убедил не причащаться Св Таин, когда тот попросил было об этом, и сын умер без покаяния и причастия». Помещаю здесь письмо священника Н. Пономарева от 27-го ноября 1880 г. к о. Еф. Соловьеву. Вот что в нем писано: «Болгарская газета «Селянин» сообщает, что в Уфимской епархии все еще продолжается сбор пожертвований в пользу болгарских церквей. В виду такого известия я и решился обратиться к Вам с настоящим письмом. Продолжительное мое пребывание в Болгарии во время управления Императорского Комиссара и поездка туда минувшим летом дала мне возможность всесторонне ознакомиться с Болгарскою церковбю и стоящими во главе ее. И я прямо скажу, что Ваши труды по сбору пожертвований совершенно излишни Болгарские церкви совсем не нуждаются в пожертвованиях. Сам Преосвященный Мелетий, по просьбе которого вероятно производится сбор, говорил мне: «Вы русские своими пожертвованиями только портите нашу нравственность, мы не нищие, и наши церкви теперь могут приобретать за деньги все необходимое. Лучине Болгаре оскорбляются пожертвованиями. Пора перестать смотреть на нас как на нищих говорят они». Болгарские церкви действительно отличаются поразительною нищетою, потому что до послднего времени все церковные деньги до копейки отбирались на содержание училищ. Теперь это зло уничтожено и для удобства приобретать все необходимое для церквей на месте в Софии при священническом братстве открыть магазин с церковными вещами и богослужебными книгами. |
| И действительно, эта точка зрения со временем завоевывает все большую популярность. Так, например, Бертольд Регенсбургский (ок. 1210– 1272), немецкий францисканский проповедник, носивший прозвище «Селянин», «Простец» (Rusticanus), замечал, что его проповеди – собиравшие порой, по рассказам современников, десятки тысяч слушателей – предназначены прежде всего для грубых и простых умов, подобных ему самому (rudibus et simplicibus mihi similibus) и не способных воспринимать возвышенные и тонкие материи (alta et subtilia capere non possunt). Потому касательно сложных богословских вопросов – о тайне Святой Троицы, о Боговоплощении, о Евхаристии и проч. – он прямо советует своему собеседнику «не погружаться чрезмерно глубоко умом в религию», поскольку это так же опасно, как в упор смотреть на солнце: Над этим тебе не нужно задумываться, ибо для того существует довольно ученых магистров. Будь добрым человеком, а когда душа твоя покинет тело, ты все сие увидишь. Но коль ты станешь над всем этим слишком много размышлять, то либо ослабнет вера, либо ты сделаешься еретиком. А потому ты должен прочно и без колебаний, попросту, не раздумывая верить в то, чему учит твоя христианская религия, и остерегаться еретических доктрин и других верований. Наконец, в пример можно привести и Фому Кемпийского (ок. 1379/1380– 1471), голландского духовного автора, классического представителя Девентерской школы, основного центра сформировавшейся в XIV–XV веках в Рейнланде идеологии «нового благочестия» (devotio moderna). В его прославленном сочинении «О подражании Христу» (Imitatio Christi) тема смирения перед величием и могуществом Творца особенно четко прослеживается в последней, 4–й, книге «О таинстве Причастия: О Святом Причастии Тела Христова», повествующей о Евхаристии, о вкушении Тела и Крови Самого Христа, которое не могут заменить никакие суетные паломничества к мощам святых, «особенно если [люди] странствуют с места на место, в сердце своем не испытав искреннего раскаяния» (Thom. Kemp. Imitatio. |
| Павлом ( 1Кор.13 ) и столь ясно подтверждаемую всем Св. Писанием ( Деян.2:41–47, 4:32–36 ). § 69. Заставляя слушателей любить и уважать целое общество, проповедник обязан внушать им любовь и уважение именно к тому званию, в котором находятся его слушатели, т. е. уважение к собственному званию каждого. Ибо от уважения и уверенности в достоинстве моего состояния, в соразмерности его с моими силами и способностями зависит ревностное исполнение должностей, таким или иным званием налагаемых на меня, а отсюда моё счастье и мой подлинный общественный характер. Пусть же проповедник тщательно убеждает каждого слушателя, что именно то звание, в каком находится оный слушатель, есть само по себе и необходимо в полезно; что оно указано ему Премудрым Промыслом и мудрым Правительством в соответствие его силам и дарованиям; что, следовательно, он должен ходить достойно своего звания; что для другого он может быть не способен, и что переменять своё на чужое не иначе должно, как по указанию Божию и по распоряжениям Правительства. Ибо чтобы это было за общество, где бы каждый самовольно через домогательства и кривые пути оставлял свой круг деятельности, и прорывался в чужой, вовсе для него несручный. Чтобы это было за общество, где селянин захотел бы быть судьёй, судья воином, духовный промышленником и т. д.? Молю убо вас, говорит Апостол, аз юзник о Господе, достойно ходити звания, в неже звани бысте, со всяким, смиренномудрием и кротостью, с долготерпением, терпяще друг другу любовию; тщащеся блюсти единение духа в союзе мира. Едино тело, един дух, якоже звани бысте во едином уповании звания вашего. Единому комуждо нас дадеся по благодать по мере дарования Христова. ( Еф.4:1–16 ; 1Кор.12:28 и пр.). § 70. Научая каждого человека уважать своё собственное звание, проповедник обязан в то же время внушать уважение и ко всем другим званиям общественным. Бывают времена, когда различие состояний, преимущества и права одного звания пред другим сильно колеблют неспокойный дух народа; есть в обществах люди, кои возбуждают зависть к тому, что не их. |
| И тебе, добрый христианин, может быть, придется дожить до старости – до своей мрачной осени. Повянет твоя молодость, поблекнет красота твоя, силы и здоровье оставят тебя, заноют кости, задрожат члены. Голова твоя убелится сединами, лицо твое пожелтеет и покроется морщинами, руки твои ослабеют, ноги твои подогнутся и весь стан твой, теперь бодрый и прямой, наклонится к земле, от которой взят ты и куда пойдешь; не в службу тогда, а в тягость будешь ближнему. Спеши же, друг мой, пока есть силы и здоровье, спеши потрудиться на спасение души своей. Придет твоя осень – болезненная старость, отпустишь лето свежее, не воротишь ясных дней и опоздаешь ты со своими добрыми делами. И рад бы ты был посетить тогда обитель святую, да болезни остановят тебя; и рад бы ты сходить тогда в церковь Божию – постоять на молитве, да ноги не послужат тебе; и хотел бы ты пособить брату твоему, да не станет у тебя сил разогнуть рук своих... Спеши творить добрые дела, пока силы есть! Не откладывай до старости! Чего в юности не собрал, то найдешь ли в старости? Не отложил же ты до осени летних работ, не провел ты лета в праздности, а то насиделся бы голодным. Не откладывай же до старости и того добра, которое ты можешь и должен делать, а то голод и жажда застигнут душу твою. Не откладывай служить Господу, не откладывай помогать ближнему. Трудись, пока силы есть. Готовься, чтобы спокойно встретить зиму свою – неизбежную смерть, и радостно, без трепета покрыться белым саваном. Аминь. (Из духовного журнала «Странник», 1861) 2 . Не всегда бывает мрачна и скучна осень. Иногда в осеннюю пору солнце хоть не тепло, но ярко освещает холодную землю, ветер не шумит по лесу, и желтые листочки тихо спадают к корню дерева с остывшего стебля, дождь не дробит в окна и не грязнит полей, путник весело идет по пыльной дороге, добрый селянин добивает последний овин на гумне. Только легкий мороз в лунную ночь скрепляет усталую землю. Братие! Вот так же спокойна, также невозмутима и старость праведного человека. Нет тревог и забот о нужде телесной, семейные покоят его – он заслужил любовь и уважение их. |
|
|
