| – Убьют, Яша. – Пустяки. В наши великие дни только негодяи боятся смерти. – Вспомните о своих братьях евреях. Вы накличете на них грозу. – Плевать. Нет ни еврейского, ни русского народа. Вредный вздор народ. Есть человечество, есть мировое братство, объединенное прекрасным коммунистическим равноправием. И больше ничего! Я пойду на базар, заберусь на крышу, на самый высокий воз, и с него я скажу потрясающие гневные слова! – До свидания, Яша. Мне налево, – сказал я. – До свидания, – ответил он мягко. – Простите, что я так разволновался. Мы расстались. Больше я его никогда не видел. Судьба подслушала его. Я спал мало в эту ночь, но увидел прекрасный незабвенный сон. На газетном листе я летал над Ялтой. Я управлял им совсем так, как управляют аэропланом. Я подлетал к вершине Ай-Петри . Подо мной лежал Крым, как выпуклая географическая карта. Но, огибая Ай-Петри, я коснулся об утес краем моего аппарата и ринулся вместе с ним вниз. Проснулся. Сердце стучало, за окном серо синел рассвет. V Тяжелая артиллерия Встал я, по обыкновению, часов около семи, на рассвете, обещавшем погожий солнечный день, и, пока домашние спали, потихоньку налаживал самовар. Этому мирному искусству – не в похвалу будь мне сказано – я обучился всего год назад, однако скоро постиг, что в нем есть своя тихая, уютная прелесть. И вот только что разгорелась у меня в самоваре лучина и я уже готовился наставить коленчатую трубу, как над домом ахнул круглый, плотный пушечный выстрел, от которого задребезжали стекла в окнах и загрохотала по полу уроненная мною труба. Это было посерьезнее недавней, отдаленной канонады. Я снова наладил трубу, но едва лишь занялись и покраснели угли, как грянул второй выстрел. Так и продолжалась пальба весь день до вечера, с промежутками минут от пяти до пятнадцати. Конечно, после первого же выстрела весь дом проснулся. Но не было страха, ни тревоги, ни суеты. Стоял чудесный, ясный день, такой теплый, что если бы не томный запах осыпающейся листвы, то можно было бы вообразить, что сейчас на дворе конец мая. |
| Но я знаю, что эти наслаждения и радости неразлучные с грустью. Общий фон всякого чувства здесь в приморской пустыне — грусть… Пойте, танцуйте, смейтесь, а на заднем плане стоит темное облако грусти… На пустынном море вам в глаза пристально глядит вечность; вы от нее не заслонитесь, не отвернетесь; она охватывает вас, как воздух или волна. Здесь все вековечное, стихийное, все — могилы индивидуального и случайного… Может быть, оттого птицы не поют на море; может быть, оттого так сурово и неподвижно всякое дерево, всякая трава, растущая у моря. Я говорил уже, что некоторые птицы боятся моря; я убедился в этом своими глазами… Человеку тоже не поется над морем; даже в простом разговоре голос его невольно спадает и становится серьезнее, словно в присутствии кого-то страшного… Море, говорят, было началом мира, море, говорят, будет концом его. В хаосе дух Божий носится над водами — оне одне предшествуют всякому существу». Рассказ о святынях Крыма мы продолжим в следующем издании, которое будет посвящено Южному берегу Крыма, святыням Симферополя и Севастополя. Примечания Следует иметь в виду, что слово «святой» здесь «отуречено» и звучит как «айя» или «ай», «аю». Например, самое известное: Ай-Петри, Аю-Даг, Ай-Тодор. Старинное название Крыма происходило от древней народности, обитавшей здесь на протяжении веков. Отрывки из стихотворения «Дом поэта», 1926 г. Если вы поселились в Севастополе и хотите добраться до Херсонеса на общественном транспорте, нужно сесть на автобус 22, единственный, который ходит до музея- заповедника. Автобус 22 идет со стороны проспекта Острякова, через центр города (пл. Ушакова, ул. Ленина, пл. Нахимова, пл. Лазарева, центральный рынок и далее — в сторону Стрелецкой бухты). Если вы поселились где-то в Гагаринском районе (противоположная сторона города от проспекта Острякова), придется ехать до остановки «Улица Дмитрия Ульянова», переходить дорогу и яадать 22-й автобус на остановке. B XIX веке Херсонес называли «русской Элладой». Как теперь шутят, «они-то про себя не знали, что они древние греки», а были ахейцами, дорийцами, македонянами, милетцами и т. д. — уроженцами разных полисов. А значит, в том числе и херсонеситами. Лучшие образцы найденной в Херсонесе керамики хранятся в Государственном Эрмитаже. О нем, также как и о св. Клименте Римском , мы расскажем в следующей главе книги. Историческое написание «Феолент» в новое время было заменено на «Фиолент». Источник: Марков Е. Л. Очерки Крыма. СПб., 1883. С. 346. Рекомендуем Самое популярное Библиотека св. отцов и церковных писателей Популярное: Сейчас в разделе 885 чел. Всего просмотров 69 млн. Всего записей 2584 Подписка на рассылку поделиться: ©2024 Художественная литература к содержанию Входим... Куки не обнаружены, не ЛК Размер шрифта: A- 15 A+ Тёмная тема: Цвета Цвет фона: Цвет текста: Цвет ссылок: Цвет акцентов Цвет полей Фон подложек Заголовки: Текст: Выравнивание: Сбросить настройки |
| Рубрики Коллекции «Безбилетники». Роман-сериал. Серия 24. «В Ай-Даниле» 18 мин., 25.02.2021 Поделиться Роман «Безбилетники» — история захватывающего, полного приключений путешествия в Крым двух друзей-музыкантов. Автор романа — постоянный сотрудник журнала «Фома» Юрий Курбатов. Подробную информацию о романе и авторе и полный список серий смотрите здесь . Погода резко ухудшилась. На побережье задул с гор холодный пронизывающий ветер. Над гордыми утесами Ай-Петри клубились черные грозовые облака. Море будто чем-то тревожилось. Оно негостеприимно переливалось свинцовым блеском, бурлило водоворотами под затянутым дымкой солнцем. Лезть в него совсем не хотелось. За утренним чаем они стали обсуждать, что делать дальше. Они сидели на обрыве, пили чай и обсуждали, что делать дальше. — Я тут подумал. А давай письмо прочитаем. — Сказал Том. — Может поймем что-то? Монгол молча полез в сумку, нашел там конверт, раскрыл. — «Здравствуй, дорогой Миша. Насилу сплавил этих оболтусов из дома. Накорми их, дай переночевать, и гони в шею. С любовью, Лелик». — Может так шифровка какая? — Том взял письмо, посмотрел на свет, покрутил. — Вроде больше ничего. — Над огнем нужно подержать, — Монгол зажег спичку. — Пусто. Монгол спрятал письмо в конверт, и вдруг расхохотался. — Да не, лажа какая-то. Индеец явно не при делах. Нужно в Партенит. И чем скорее — тем лучше. А Лелик — еще тот друг. Мог бы как-то по-человечески написать. Гони, говорит, в шею. Но не мент, это точно. Ну что, вперед? Может хоть пожрем разок нормально. Хотя я бы хотел барабанить поучиться. — Может вообще его выкинуть? — Том кивнул на сумку. — Письмо? — Ага. — Не надо. Без него вообще беспонтово. Давай к нему с приветом завалим, а там посмотрим по ситуации. Если с порога прогонит — письмо отдадим. Ну что, когда двинем? — Чего тебе приспичило? Успеем еще. — Надоело уже тут. — Монгол посмотрел вокруг. — Дрова эти достали, рукомойники. А вдруг он впишет? Хочется уже пожить по-человечески. На кровати поспать, яичницу пожарить на плите. |
| Понять не могут эту смесь: Гремит гроза над зимним миром – И что-то в ней такое есть, Что люди вспоминают Бога И снова молятся Ему… Стихает грохот понемногу, Где снег отбеливает тьму. Алупка, 2001 Таврида Ветрами снежными овъюжена, Хранит эпох следы Таврида – белая жемчужина У золотой воды. Под белым небом в дали белые Скользит невнятный блик. Здесь слово «чёрный» запредельное Не вымолвит язык. Но, бойким солнышком разбужена, В себя впитает льды Таврида – чёрная жемчужина У голубой воды. Алупка, 2001 Утро Вдоль берега графичны кипарисы На фоне синем. Над византийским монастырским мысом , Что свят и ныне, Пуховый плат земли и небосвода С рисунком странным – На нём сочится южного восхода Сквозная рана. Но краски переменчивы и живы, Сродни иконным… Провалы загущаются лениво На горных склонах, А волны отливают перламутром На бликах ранних, Где сумерки перетекают в утро, В воспоминанье. Алупка, 2001 Рассвет Над Ай-Тодором – не облака – Свитки александрийские, Нежно-оранжевые шелка, Паволоки византийские. Повсюду, куда ни бросишь взгляд, Как на поле духовной битвы, Кипарисы в мантиях стоят Монахами на молитве. И вся эта оживающая красота Мгновения, а не века, Явлена не для миртового куста – Для человека. А он досматривает пустые сны Или деньги считает, Не видя, как в ладонях весны Золото неба тает. Алупка, 2001 Высокое солнце в тумане – Пенка в парном молоке. Дорожки морской нарастанье – Царапинкой на руке… Занавес нежного цвета Золотом сходит на нет… За драпировкою этой – Неиссякаемый Свет. Алупка, 2001 Ай-Петри – Святой Петр Он в е трами воспет, не стёрт веками – Над царским Крымом вознесённый камень. Сердца врачуя красотою строгой, Он потому и свят, что создан Богом. Апостольства таинственная скрепа – Он потому и Петр, что смотрит в небо. Алупка, 2006 Ночная Алупка В плаще из лебяжьего пуха Сегодня гуляет луна. Прибой отзывается глухо На свет, что роняет она. И окна, и смятые крыши, И омуты тишины, Как по мановению свыше, Луною преображены. С беззвучным желанием плакать |
| Задержан подозреваемый в краже картины Куинджи из Третьяковской галереи 28 января, 2019. Новостная служба Вор снял картину со стены прямо на глазах у посетителей 28 января. ПРАВМИР. Правоохранители задержали подозреваемого в краже картины Архипа Куинджи из Третьяковской галереи. Злоумышленника поймали сотрудники уголовного розыска МВД и ФСБ России, сообщает ТАСС . Им оказался 31-летний мужчина, который ранее уже задерживался за хранение наркотиков. Он находился под подпиской о невыезде. Похищенная им картина была найдена на территории строящегося объекта в Одинцовском районе. Полотно не пострадало. Возбуждено уголовное дело по статье «Хищение предметов, имеющих особую ценность». Картины Куинджи «Ай-Петри. Крым» была похищена на выставке в Третьяковской галереи 27 января. Преступник снял ее со стены прямо на глазах у других посетителей. После этого он беспрепятственно покинул галерею. По предварительным данным, преступление было совершено «из корыстных побуждений». Страховая стоимость полотна, по данным Минкультуры и страховщика, составляет 12 миллионов рублей. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 18 мая, 2012 26 февраля, 2014 26 сентября, 2014 22 апреля, 2024 17 апреля, 2024 15 апреля, 2024 2 апреля, 2024 29 марта, 2024 21 февраля, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| Геннадий Голуб, начальник ялтинского ОГИС: " Мы начинаем действия по сносу самозахватов на территории Большой Ялты. Если есть судебные решения, мы их будем исполнять. Татары оказали противодействие - милиция действовала адекватно. Тридцать два человека задержаны " . Спецназ проводит образцово-показательную операцию - всего каких-то несколько минут, и сопротивление окончательно подавлено. Пожарные тушат сигнальные костры, нарушителей общественного порядка грузят в автозаки. Многих достаточно бесцеремонно. Анатолий Могилев, начальник ГУ МВД Украины в Крыму: " Было оказано сопротивление сотрудникам милиции. Мы его пресекли. Любая агрессия по отношению к сотрудникам милиции будет жестоко пресекаться. Никто не может позволить себе ударить сотрудника милиции. Все самозахваты - если есть судебное решение - будут снесены. Мы же будем оказывать помощь исполнительной службе " . На плато Ай-Петри работает тяжелая землеройная техника. Незаконные строения рассыпаются на глазах под ковшом экскаватора. Сотрудники милиции проводят осмотр места происшествия - среди изъятого несколько десятков ножей, четыре травматических пистолета и ни одного разрешения на хранение, а тем более применение огнестрельного оружия. Задержанные доставлены в ялтинское городское отделение милиции и привлечены к административной ответственности за оказание сопротивления спецназу. На них составлены протоколы и выписаны штрафы. Выяснилось, что умирать за собственность Ахтема Чийгоза защитники самозахвата оказались не готовы - единственный изъятый баллон с газом, которым возле костра бравировали боевики, на поверку пустым оказался. Они готовы только зарабатывать - без уплаты налогов и покупки патентов. А сотрудники исполнительной службы уже присматриваются к другим незаконным строениям на плато: за последнее время здесь не только бараки появились - в заповеднике строят капитальные гостиницы, и тоже не всегда законно. Впервые опубликовано в газете " Русичи " Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . |
| Главным городом поездки стал Севастополь, где писатель Платон Беседин организовал большую встречу с читателями. Сначала небольшая морская экскурсия по Балаклаве, посещение Херсонеса, поход к Матросскому клубу (с башни которого в 1999 году лимоновцы разбрасывали листовки с требованием возращения Севастополя России), несколько интервью местным журналистам и, наконец, сама встреча. Уже по списку одного дня (а ещё нужно вернуться в Ялту) можно понять насыщенность графика. Перед встречей с читателями Лимонов сосредоточен и даже мрачен. Оттаивает, лишь когда видит, как много севастопольцев пришло с ним пообщаться — зал забит до отказа. Вопросы интересные, разнообразные, их много, и писатель расцветает: улыбается, острит, читает собственные стихи. На обратном пути живо обсуждаем прошедшую встречу: я настаиваю, что все прошло замечательно, и душой абсолютно не кривлю. С заднего сиденья о том же говорит Дима Сидоренко — помощник и неизменный охранник Эдуарда Вениаминовича, оберегающий мэтра от излишне экзальтированных граждан. В Севастополь мы приезжали ещё раз, отдельно осмотреть музей 35-й батареи: «Там, в полном мраке, вдруг стали появляться над нами по кругу лица защитников 35-й батареи. Звучала сильная музыка, и постепенно под эту музыку лица слились с пламенем свечей и некоторое время трепетали над нами. Я бывал и на Мамаевом кургане, и в мемориале битвы на Курской дуге, в Прохоровке… Но на 35-й батарее очень пронзительное чувство охватывает! Тянет засопеть и всхлипнуть. Какие-то такие звуки я услышал из темноты. И сам еле удержался. И глазные яблоки замутились…» (из очерка «35-я береговая»). В тот же приезд по просьбе организаторов литературного фестиваля «Интеллигентный сезон» в Саках мы приехали на этот слёт крымских писателей. Публика непростая, в литературном слове толк знающая, но здесь тоже аншлаг и абсолютный успех. Как и у молодежи в молодежно-патриотическом лагере «Донузлав» близ Евпатории. А были ещё поездки в Алушту и Бахчисарай через плоскогорье Ай-Петри — Лимонов хотел увидеть, что осталось от разрушенного накануне скопления самовольных татарских кафе-шалманов; помнится ещё, на их обломках стоял белый верблюд и смотрел на нас дурным глазом… В целом Крым Лимонову понравился, кроме поездки в городок его юности Коктебель, куда его повёз крымский краевед Константин Попов. Там как раз проходил джазовый фестиваль, и я попросил (раз уж они туда отправились) привезти информационные материалы по этому мероприятию. «И вот мы, как деревянные солдаты Кеворкяна, идём по набережной, а она бесконечная, а павильон пресс-службы черт знает где…» — смеясь, рассказывает Лимонов свои злоключения, а я ловлю себя на мысли «Лимонов как солдат Кеворкяна» — сопоставление несопоставимого, комический литературный приём в живом разговоре. |
| Недавно семья возила Матвея в Крым. Там он увидел гору Ай-Петри. Часть пути мама и сын проехали на автомобиле, а вторую прошли вместе с группой туристов пешком, держась за руки. Наталья говорит, что трудности ее семью никогда не пугали. А когда появилась поддержка со стороны фонда и врачей, стало легче. Опыт матери, которая воспитала троих детей, тоже пошел на пользу. — Мы с мужем чувствуем, что поступили правильно, когда забрали Матвея. Он наш сын. Не представляем, что могло быть по-другому. Мне кажется, мы сами как-то изменились. Когда сталкиваешься с трудностями и начинаешь бороться, то все воспринимаешь по-другому, — рассказывает Наталья. — Нашим дочерям 10 и 13 лет. Матвей для них — маленький братик, которого они обожают. Сын родился на свет, а завтра уже операция Москвичка Екатерина Кайманакова узнала о диагнозе сына, когда была на 28-й неделе беременности. Врач частной клиники сказал о spina bifida на УЗИ, но, видимо, сомневался и рекомендовал консультацию профессора. До этого беременность казалась беспроблемной — никаких волнений и проблем со здоровьем. Екатерина защищала диплом режиссера в ГИТИСе на факультете музыкального театра, репетировала, готовилась к госэкзаменам. — Когда на УЗИ врач сказал мне, что у ребенка может быть spina bifida, я была потрясена, — вспоминает она. Екатерина поехала в роддом на консультацию. Диагноз подтвердился, сказали ей об этом довольно жестко. Потом она еще не раз слышала, как врачи сообщают страшную новость. Это ее беспокоит до сих пор: — Принять это очень тяжело. Мне в тот момент нужно было сочувствие. Мне кажется, что в больницах нужны врачи, которые хоть немного утешат и приведут в чувство. С этим же как-то нужно выйти в мир и начинать жить по-другому, — говорит она. Екатерина с мужем начали ездить по специалистам — врачам-нейрохирургам. Нужно было понять, как рожать. Вопросов было очень много, а информации — мало. Молодые родители растерялись. — Нейрохирург нам сказала, что наш будущий ребенок — инвалид, — вспоминает Екатерина. — «Ничего не поделаешь. С этим просто надо жить». |
| И я тоже заснул. Проснулся на другой день на злополучной наволочке – надо мной зеленый свод веток, листьев, винограда; в просветы видно безбрежное море. Место чудесное! Но больше я там не оставался. В тот же день устроился в другом прибрежном поселке в районе Алупки. Изолированный тихий дворик, защищенный каменной оградой и просто уступами горного склона, весь в тени от густо растущих на нем грецких орехов, инжира и других деревьев. В моем распоряжении 2 кровати – одна в доме, на случай дождя, другая – под деревьями. В доме крашеные полы. Кроме меня всего 3 души: капитан с мальчиком, приехавшие, так же как и я, на курорт, и одинокая хозяйка – люди очень спокойные, никому не мешающие. Во дворе еще собака Джульбарс, которая сперва усердно лаяла на меня, но потом перешла в другую крайность, и я сильно подозреваю, что пропавший у меня из-под кровати и как в воду канувший левый чувяк – результат ее добродушного озорства. Целый день почти никого нет дома, кроме Джульбарса, а ключ лежит в условленном месте. Спокойствие идеальное! К этому надо добавить близость автобусной обстановки (в нескольких десятках метров от порога усадьбы), прекрасное сообщение (через каждые полчаса автобусы в Ялту, в Симеиз и вниз к морю), широкий вид на море. Нравилось мне здесь очень. Но был один недостаток – довольно высоко над уровнем моря. Для ног это не имело значения, т. к. я все равно пользовался автобусом. Но воздух был не совсем «морской». В церкви во время каждения около меня остановился диакон, назвал меня – оказывается, мой бывший ученик из Белоруссии. Потом он меня переманил к себе. От веранды я отказался, а дворик у них неогороженный и проходной в нескольких направлениях, с 6 ч[асов] утра уже толпятся люди за молоком (тут же магазин), чуть не над головой у меня висит витрина кружка эсперантистов (диакон организовал этот кружок), прохожие останавливаются у витрины, тут же голуби о[тца] диакона, тут же его пчелы – совсем не те условия, что были там наверху. Зато море рядом и уж очень радушны, гостеприимны и сердечно благожелательны ко мне мои новые хозяева. Так что и здесь я очень хорошо провел недели 2 до отъезда. За 5 недель, проведенных к Крыму, я только 2 ночи спал под крышей. Спать на дворе было замечательно. Грудь прямо-таки упивалась чудесным, теплым воздухом. И я до сих пор благословляю эти крымские ночи под открытым небом; они мне вернули силы. Я даже поднимался на вершину Ай-Петри. А ведь первые дни я чувствовал себя почти больным, о чем я писал Вам из Евпатории. Лечиться у врачей на этот раз не пришлось. Узнал о начале занятий и двинулся в обратный путь. К Вам заехать не смог. Сюда приехал 10 сентября, а это был последний срок. |
| Очень жаркий день — 25° в тени в полдень. Утром выкупался один. Были у обедни и завтракали с приглашенными из Ялты и офицерами. В горах была гроза и небо затянуло, но дождя у нас не было. Около 3 час. поехал с Ольгой и дочками на Эриклик. Осмотрели дом и вернулись в Ливадию и пешком спустились к морю, где выкупались общей компанией. После чая принял кн. Багратиона по делу Гродненского гусарского полка. Вечером читал вслух “I’affaire du Collier”. 19-го августа. Понедельник. Ночью собралась сильная и продолжительная гроза. Мы оба встали и начали закрывать окна во всех комнатах нашего этажа и у Алексея. Молнии были ослепительные, дождь очень сильный. Легли в 3 1/2. Утро было серое и около 9 час. снова началась гроза. Когда она кончилась, пошел с Ольгой А[лександровной] и Мари к морю и выкупался с ними. Волны нас порядочно тормошили. К часу погода прояснилась. Пошел со всеми в Орианду и берегом назад и вторично выкупался. Вода осталась теплая, а воздух сделался прохладнее — 17°. После чая занимался новыми бумагами. Вечером продолжал чтение вслух. 20-го августа. Вторник. День простоял отличный. Утром сделали прогулку до конца виноградников к морю и выкупались — вода была очень теплая. Сегодня Алексей начал свои грязевые ванны. В 2 1/4 отправились компанией на четырех моторах на Ай-Петри и дальше в красивое имение Юсупова с чудным видом на “долину орлиного залета”. Наверху было прохладнее. Вернулись в 6 час. Занимался и окончил все бумаги. 21-го августа. Среда. Очень жаркий день. Погуляли в винограднике и затем выкупались в море. В 12 час. мне представилась моя рота Ширванского полка, прибывшая сюда из Персии. Днем в горах была гроза, не дошедшая до нас. Пошли пешком на ферму, где пили молоко и наелись простокваши. До обеда писал Мама, а вечером читал вслух. 22-го августа. Четверг. В 9 1/2 пошли, как всегда, гулять; пришли к купальне в 10 1/2 ч. Выкупался с Ольгой, т. к. у других был насморк. Во время завтрака и позже слышали гром в горах. В 2.20 отправился с Комаровым, Дрент(ельном) и Мордвиновым на моторе в лесничество и поднялся по новой дороге мимо “красного камня” и дальше еще верст 7, до начала спуска на ту сторону. Поразительно красивый вид на Аюдаг. Вернулся тою же дорогою, но с солнцем и был в Ливадии в 5.20. После чая засел за бумаги. Вечером читал вслух. 23-го августа. Пятница. |
|
|
