| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ГЕОРГИЙ УГРИН († 1015, после 15 июля), св. страстотерпец (пам. 24 июля, в воскресенье после 29 июня - в Соборе Тверских святых), отрок (член младшей дружины) ростовского кн. мч. Бориса Владимировича (см. Борис и Глеб ). Сведения о мученической кончине и почитании Г. У. содержатся в ранних древнерус. памятниках - летописной повести «О убьеньи Борисове», читающейся в «Повести временных лет» под 6523 (1015) г., анонимном «Сказании, и страсти, и похвале святую мученику Бориса и Глеба» (нач.: «Род правых благословиться, рече пророк»), «Сказании чудес святою страстотерпцу Христову Романа и Давида» (нач.: «Не възможеть человек глаголати и не насытиться око зьрети»), «Чтении о житии и погублении блаженную страстотерпцу Бориса и Глеба» (нач.: «Владыко Господи, Вседержителю. Створивый небо и землю»), созданном прп. Нестором , мон. Киево-Печерского в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря, а также в рассказе черноризца того же мон-ря Поликарпа (впосл. архимандрит) о прп. Моисее Угрине в составе Киево-Печерского патерика . Время и место рождения Г. У. неизвестны. Основываясь на его прозвище, можно думать, что святой был венгром или славянином, жившим в венг. землях. Однако не исключено, что Г. У., как предполагал, напр., Э. Иглои, мог родиться «уже на русской земле», являясь потомком одного из венгров, служивших при киевских князьях Святославе или равноап. Владимире (Василии) Святославиче . Согласно более поздним свидетельствам, историческая достоверность к-рых не может считаться бесспорной, Г. У. имел 2 братьев. Об одном из них, прп. Моисее Угрине, мон. Киево-Печерского мон-ря, подробно рассказывается в Киево-Печерском патерике. О 2-м брате - прп. Ефреме , основателе новоторжского во имя св. мучеников Бориса и Глеба муж. мон-ря ,- сообщает Житие прп. Ефрема, созданное в XVII в. на основе житийного текста кон. XVI в.; автором последнего принято считать иером. Юрьева новгородского муж. мон-ря Иоасафа, к-рый, вероятно, воспользовался несохранившимся текстом, созданным к нач. XIV в. ( Дробленкова Н. Ф. Житие Ефрема Новоторжского//СККДР. Вып. 1. С. 148-150). |
| Г. Подскальски II. Русская церковь: становление, организация, духовная жизнь Богословская литература Киевской Руси тесно связана с возникновением и развитием древнерусской 45 нации и “Русской земли”, рождение которой Повесть временных лет 46 47 относит к 852 г. 48 . Становлению же нации, в свою очередь, решающим образом способствовали периодические контакты древнерусских племен с христианскими народами, прежде всего с “мировой империей” византийцев. Поэтому исторический обзор естественно начать с постепенного процесса христианизации, насколько он в своих отдельных моментах отразился в древнерусской летописи. 1. Христианизация Руси (до Владимира) Повесть временных лет опирается на свидетельства очевидцев лишь в статьях 1070–1110 гг.; рассказ о более ранних временах основан на легендах, народных преданиях и заимствованиях из других письменных источников. Одной из таких легенд является Сказание о проповеди апостола Андрея в Северном Причерноморье и его путешествии в Киев и Новгород 49 . Это сказание, в том виде как оно дошло до нас в Повести временных лет (позднее возникли другие редакции, например проложная, и различные переработки 50 ), ставит перед современным читателем два вопроса: а) об исторической достоверности сказания; б) о его церковно-политических тенденциях. По обоим вопросам высказывались различные, порой противоположные мнения. Что касается историчности сказания, то, вполне понятно, возникло желание выйти за пределы летописного текста и привлечь к рассмотрению всю совокупность греко-византийских (апокрифических) преданий об апостоле Андрее. Так, С.В. Петровский после детального пересмотра агиографического материала с исторической и филологической точек зрения пришел к заключению, что сведения о проповеди апостола в Северном Причерноморье в целом заслуживают доверия 51 . Однако большинство исследователей либо оставляют вопрос открытым, либо отвечают на него отрицательно (прежде всего Ф. Дворник) 52 . Поскольку путешествие апостола Андрея на Русь исторически невероятно, да и в самой летописи о его проповеди на Руси ничего не говорится, остается лишь вопрос о мотивах сказания. |
| Сайт «Православие.ру» продолжает публикацию фрагментов книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской». Крещение и прозрение Владимира в Корсуни. Миниатюра из Радзивилловской летописи, конец XV века. Иллюстрация: ru.wikipedia.org Предыдущие фрагменты: Прошло 5 лет после убийства мучеников-варягов Феодора и Иоанна, и князь Владимир сам стал христианином, а затем и Крестителем Руси. В «Повести временных лет» выбор веры представлен состоящим из двух этапов: прибытие в Киев миссионеров, проповедующих каждый свою религию: ислам, иудаизм, христианство латинского и византийского обряда, – и затем путешествие посланников Великого князя в страны, где исповедуются ислам и христианство – в Империю ромеев и на Запад. Выслушав доклады посланников, князь делает окончательный выбор в пользу Царьграда – христианства византийского обряда. Какие реальные факты стоят за летописным рассказом о выборе веры? В Киев приезжали посланцы из Империи ромеев и из христианских стран Запада, из Хазарского каганата и от «серебряных», или волжских булгар, как называли их тогда, чтобы отличить от болгар балканских; по торговым делам в столице Руси гостили купцы; и Великий князь беседовал как с послами, так иногда и с торговыми людьми. В таких беседах любознательный князь затрагивал и религиозные темы. Тогда же и посланцы князя Владимира посещали и Константинополь, и западные города, и столицу Волжской Булгарии, и среди впечатлений, которые они вынесли оттуда, поведав их князю, особое место могли занимать те, что они получили, присутствуя за богослужением в этих городах. Но во всем этом не было той планомерности, той нарочитой заданности и того разделения на два акта: вначале выслушивание князем миссионеров, а затем направление «соглядатаев» в страны, откуда прибыли проповедники разных религий. Среди гостей князя миссионеры со специальным заданием могли быть, но их могло и не быть. Летописец внес в «Повесть временных лет» рассказ о выборе веры спустя столетие после того, как этот выбор был сделан, опираясь на сохранившиеся в народе предания о нем, возможно, также и на неизвестные нам более ранние записи, сделав из этого материала выборку, руководствуясь при этом своим представлением о том, что происходило на самом деле и что, по его убеждению, должно или только могло быть сказано самим Владимиром и его собеседниками на эту тему. |
| «Сказание о Борисе и Глебе»: что имел в виду автор? О том, что можно увидеть в тексте древнерусского памятника, если читать внимательно 6 августа, 2015 О том, что можно увидеть в тексте древнерусского памятника, если читать внимательно 6 августа (нового стиля) – день памяти святых Бориса и Глеба. А значит – у нас снова есть возможность вернуться ко всем темам, которые этим летом обсуждаются так широко. О том, что мы достоверно знаем из русской истории начала XI века. О том, что имели в виду древнерусские авторы. Ну, и перечитать «Сказание о Борисе и Глебе», в конце концов. «Сказание о Борисе и Глебе» — просто сборник фактов, увлекательные байки или же особо чуткое видение мира, окружавшего автора? Поговорим об этом в статье! Сказание о Борисе и Глебе: о сухой фактографии Перво-наперво, постараемся отжать из летописей и иных источников сухие факты. Что мы точно знаем о Борисе и Глебе? Крайне немного. Знаем, что были они сыновьями Владимира Святославича, предположительно – старшими, то есть среди претендентов в очереди на великокняжеский престол занимали первые места. Видимо, именно оттого в междоусобице, разразившейся между братьями после смерти отца, первыми и погибли. А может быть – погибли просто оттого, что, в отличие от других братьев, за власть не боролись и сопротивление не оказывали. В то время как их брат Ярослав (будущий Ярослав Мудрый), согласно «Повести временных лет», был гораздо более воинственным и, отстаивая право не платить Киеву дань, в 1015 году собирался воевать даже с собственным отцом. Вообще надо сказать, что точных лет рождения никого из сыновей Владимира мы не знаем, однако уделы, которыми владели Борис и Глеб – Ростов и Муром соответственно – свидетельствуют о том, что были они скорее младшими. Киевская летопись упоминает также, что Борис рождён «от болгарыни». В более поздней традиции «болгарыню» благочестиво отождествляют с христианской женой Владимира царевной Анной, сестрой Василия II Болгаробойцы. Однако отождествление это – натяжка: древнерусские памятники упоминают Бориса и Глеба в числе сыновей Владимира от языческих жён. А вот потомков князя от Анны «Повесть временных лет» не знает совсем. Да и зачем давать потомку крещёных греков языческое имя Глеб (имя Борис к тому времени вошло в болгарские святцы)? |
| Царьград, который перестал царствовать. Часть 1 Из истории отношений Русской Православной Церкви и Константинопольского Патриархата Крещение святого князя Владимира Уже более тысячи лет насчитывает история Русской Православной Церкви. Ныне это влиятельная Поместная Церковь, в лоне которой находятся миллионы чад, занимающая в иерархии автокефальных сестер-Церквей пятое место – почетное первое после древних патриархатов. Однако высокого положения и большого влияния в православном мире Русская Церковь добилась отнюдь не сразу. Период «продолжительного ученичества» охватывает без малого половину срока ее жизни. Первые 450 лет своего существования Русская Церковь являлась канонической территорией – митрополией – Константинопольской Патриархии. Фактически автокефалия Русской Церкви оформилась в 1448 году, когда собором епископов в Москве на кафедру митрополита Киевского и всея Руси был избран и поставлен святитель Иона. Но только еще через 150 лет после этого борьба за церковную самостоятельность формально завершилась с избранием первого Патриарха всея Руси Иова в 1589 году. Многовековое пребывание Русского Православия под омофором Константинопольской Матери-Церкви насчитывает богатую историю взаимоотношений, которая знает и «белые», и «черные» страницы. Начала Русской Церкви уходят в эпоху Крещения Руси и так же, как Крещение, неразрывно связаны с именем киевского князя Владимира Святославича. Личное принятие равноапостольным Владимиром восточного христианства, Православия, из Византии продолжилось распространением новой религии в качестве государственной для всей Киевской державы, закономерным следствием чего стало и утверждение новой Церкви – Русской Православной. Традиционная дата Крещения Руси (точнее – ряд событий, ознаменовавших начало перехода к христианству), отраженная в «Повести временных лет», – 988 год, – нынешним уровнем исторического знания несколько корректируется. В соответствии с реконструкцией современного авторитетного исследователя А.В. Назаренко, в 987 году император Византии Василий II обратился к Владимиру Святославичу за военной помощью, поскольку империя была охвачена мятежом полководца Фоки Варды, пользовавшегося большим сочувствием населения, а правящая династия не могла организовать достаточного сопротивления. |
| Порядок вступления иерархов на кафедру в домонгольской Руси и вопросы хронологии первых митрополитов Киевских Источник Создание Русской митрополии, произошедшее, вероятнее всего, между 1008 и 1015 гг. 1 , было для византийской церковной политики новаторским актом. Всего лишь во второй раз создавалась митрополия за пределами исторических рубежей Римской/Византийской империи 2 , причем митрополия устраивалась не титулярная, а полноценная, с епископами-суффраганами 3 . Такая новация неизбежно должна была породить вопросы и об избрании, поставлении и вступлении в должность как митрополитов Русских, так и подчиненных им епископов. Удаленность от Константинополя, огромные размеры территории новой митрополии, сопоставимые с размерами Константинопольского Патриархата как такового, а также особенности политической жизни отдельных русских епархий (например, Новгородской) неизбежно влияли на порядок указанных процедур и их развертывание во времени: так, на Руси были известны многочисленные случаи, когда между избранием епископа и его поставлением проходило до двух лет. В настоящей работе мы попытаемся проанализировать данные о процессе вступления на кафедру русских иерархов домонгольского времени, оставляя в стороне вопросы, связанные с предшествовавшими этому процессу церемониями их избрания и рукоположения. Основная сложность заключается здесь в крайней ограниченности источниковой базы: едва ли не все сведения XI-XII вв. как об этом процессе, так и, шире, о годах избрания, поставления, правления и смерти (или низложения) русских иерархов тех времен исчерпываются лаконичными записями позднесредневековых русских летописей, восходящими к «Начальному своду» (кон. XI в.) и «Повести временных лет» (нач. XII в.) и дополненными в XII в. киевскими, владимирскими и новгородскими хронистами. Впрочем, имеется еще один, крайне важный для нашей темы, источник, на который первым обратил внимание еще в 1825 г. митрополит Евгений (Болховитинов) : краткое проложное сказание об освящении церкви св. Георгия в Киеве при Ярославе Мудром 4 . Как мы покажем ниже, некоторые дополнительные сведения могут быть почерпнуты из эпиграфических находок последних лет. |
| Русь приняла христианство из Константинополя. Первые русские епископы были греками 1 . Кафедральные соборы виднейших русских городов, Киева и Новгорода, именовались Софийскими 2 . Первым русским богослужебным уставом был устав Великой константинопольской церкви с его песненными по-следованиями 3 . Когда же Киевский Печерский монастырь в игуменство преп. Феодосия достиг общежительного устройства и потребовалось введение собственного монастырского устава, он был взят также из Константинополя 4 (Студийско-Алек-сиевский устав). Но христианизация русского народа протекала в ином плане, нежели в первые века существования Церкви в Римской империи. Согласно «Повести временных лет», князь Владимир, сокрушив статую бога Перуна, накануне крещения киевлян послал бирючей кликать народу: «Если не придет кто завтра на реку, будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, да будет мне враг» 5 . При таком методе насаждения христианства среди крещаемых была прослойка из язычников, для которых христианская идеология была чуждой и которые подчинялись княжескому приказу из опасения репрессий. Об этом митрополит Киевский Иларион спустя 60 лет после события Крещения Руси говорил: «И не бысть ни единого же противящася благочестивому его повелению, да аще кто и не любовию, но страхом повелевшаго крещахуся, понеже бе благоверие его со вла-стию сопряжено» 6 . За время с 988 года до смерти князя Владимира (1115) христианство было введено только на половине территорий Киевского государства, главным образом в городах. В частности, в новгородских владениях крещены были жители только Новгорода, Ладоги и Пскова, вся же периферия этой обширной территории оставалась языческой 7 . Так же обстояло дело в пределах Киевской области 8 . Земли же с прослойкой инородческого населения, Белозерье, Ростовская, Суздальская, Муромская и Рязанская с их городами-центрами, оставались языческими до середины XI века 9 . Только под 1037 годом, т. е. спустя 49 лет после Крещения Руси, летописец, говоря о княжении Ярослава Мудрого, мог сказать: «При нем начала вера христианская плодиться и распространяться» 10 . |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава первая. Формирование и развитие церковно-административной структуры и управления 1. Проблема первоначальной церковной организации на Руси Случайные и отрывочные сведения о церковной организации в русских источниках с большим трудом позволяют восстановить ее историю в первые полвека после принятия христианства Владимиром. Этот недостаток сведений привел часть исследователей к мнению, что сама церковная организация возникла только через 50 лет после того, как Русь официально стала христианской. Основания для такого мнения, казалось бы, давали сообщения Повести временных лет, во-первых, о начале строительства кафедрального митрополичьего собора в Киеве в летописной статье 1037 г. и, во-вторых, о киевском митрополите (Феопемпте), впервые упомянутом под 1039 годом . Так, А. А. Шахматов связывал с учреждением митрополии и создание первого киевского митрополичьего свода 1039 г. , а М. Д. Приселков построил на основе молчания русских летописей о церковной организации до 1030-х годов свою концепцию о вхождении Руси в ведомство не Константинопольской, а Охридской кафедры и уничтожении всех свидетельств этого первым митрополитом Феопемптом . Он писал: «Летопись точно помнит год установления у нас митрополии, отмеченный как год заложения св. Софии в Киеве, „митрополии " , уже в 1039 г. освященной первым русским митрополитом Феопемптом» . Однако сами летописные сообщения об этом учреждении митрополии в 1030-х годах совсем не говорят , а другие русские и иностранные источники позволяют датировать возникновение церковной организации во главе с митрополитом значительно ранее, вскоре после официального крещения. В летописной статье 1037 г. содержится указание на заложение здания митрополичьей церкви св. Софии, а совсем не учреждении кафедры: «В лето 6545. Заложи Ярослав город великий, у него же града суть Златая врата, заложи же и церковь святыя Софья, митрополью... » О том, что это была не первая кафедральная церковь (на самом деле — уже третья), позволяет говорить предшествующее сообщение летописи под 1036 годом, что новая церковь была построена там, где прежде было поле за городскими стенами . Таким образом, современная нам каменная церковь была начата строительством в 1037 г. на новом месте, в «городе Ярослава», вместе с постройкой новых городских стен с Золотыми воротами. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Конявская Е. Л. Сочинения митрополита Киприана: хронологический аспект С самого раннего времени сочинения русских книжников обнаруживают их знакомство с хронологией мировой христианской истории. Хронологические выкладки, заимствованные из Хроники Георгия Амартола, «Летописца вскоре» Патриарха Никифора и других Малых хроник, были уже в самых ранних древнеславянских и древнерусских памятниках – Изборнике 1073 г., Начальном своде и Повести временных лет. Русские летописцы включали в свои произведения как заимствования из них, так и собственные тексты, построенные по этому образцу. Знание мировой истории в рамках «Летописца вскоре» было, видимо, обязательным для просвещенного христианина: сходный текст (правда, без числа лет) вложен в уста св. Александра Невского в его Житии, когда он демонстрирует папским послам свою осведомленность в Священной истории: «От Адама до потопа, от патопа до разделения языкъ, от разьмшениа языкъ до начяла Авраамля, от Авраама до проитиа Иисраиля сквозе море, от исхода сыновъ Иисраилевъ до умертвия Давыда царя, от начала царства Соломоня до Августа и до Христова Рожества, от Рожества Христова до Страсти и Воскресения, от Въскресения же Его и на небеса възшествиа и до царства Константинова, от начала царства Костянтинова до перваго збора и седмаго – сии вся добр съвдаемъ, а от вас учения не Наличие таких выкладок в русских летописях в связи с русской историей, «одиночные» расчеты, касающиеся тех или иных значимых событий («От Федорьчюковы до Олгердовы рати лт свидетельствуют о появлении в русской историософии рефлексии относительно связи прошлого, настоящего и будущего и, быть может, попытки понять некие закономерности в судьбах народа и мира. Для нарративов в качестве хронологической вехи, как правило, указывалось имя правителя, при котором случилось то или иное событие, могли приводиться подсчеты, на какой год правления оно приходится («въ пятонадесятое лто царства Тактамышева, въ седмое же лто княжения великого князя Василия Дмитриевича, индикта третегонадесять, по Татарщин, и московскомъ взятии, бысть замятня велика во |
| Евфимия Смоленская Евфимия Смоленская (середина XVII в.) – попадья. Ее молитва сохранилась в единственном, но подлинном списке последней трети XVII века, впервые опубликованном В.К. Былининым и А.А. Илюшиным в книге «Виршевая поэзия. Первая половина XVII века» (М., 1989). Публикаторы вполне справедливо называют Евфимию Смоленскую «едва ли не первой русской женщиной, показавшей свой безспорный талант в виршевом стихотворстве». Так, ровно через триста лет, попадья Евфимия встала в один ряд с другими виршевиками своего бурного времени. Хотя ее молитва явно выпадает из этого общего ряда, уже первые публикаторы отметили «неординарность» этой молитвы на фоне других вирш ее современников, как правило, книжного происхождения. Молитва Евфимии в этом отношении тоже «книжная», в ней присутствуют те же самые парные рифмы-вирши, которых не было ни в древнерусской поэзии, ни в народной. Но в этом новом «наряде», так сказать, европеизированном («виршевики», как ни крути, западники), она остается русской женщиной, выплакивающей свое горе в плаче-молитве. Перед нами, вне всякого сомнения, – первая русская поэтесса , чье имя и произведение зафиксированы в сохранившемся списке. Все остальные сведения приводятся в ее же молитве. Их не так уж и мало. Евфимия – смоленская попадья, мать троих детей – Саввы, Леонтия и Николая. Вместе с ними она и молит о постигшем ее несчастье – пленении мужа, по всей вероятности, во время взятия Смоленска войсками царя Алексея Михайловича в 1654 году. Ярославна в «Слове о полку Игореве» молит о спасении плененного мужа; княгиня Евдокия в «Житии Дмитрия Донского» причитает об умершем муже. Плачи – один из самых древних обычаев не только русских и славянских (сербские «тужелицы»), но и греческих, римских, египетских, индусских. «И плакашася по нем вси людие плачем великим», – сообщается в «Повести временных лет» о смерти вещего Олега. Точно так же оплакивают своих мужей княгиня Ольга, княгиня Ярославна. Русские княгини причитали по своим князьям, как и простые крестьянки. Но причитания русских княгинь, равно как и народные плачи, – не единственный источник песни плачевной смоленской попадьи Евфимии. В списке указаны два народных духовных стиха, на глас которых она воспевала свою молитву: «...Воспевати же ся может на глас Прекрасная пустыня и Прекрасного Иосифа». Ее «Молитва», как отмечают исследователи, «свидетельствуют о высокой образованности Евфимии, ее хорошем знакомстве не только с традиционной книжностью и духовной поэзией, но и с некоторыми приемами западного схоластического искусства (в частности, со школьными диалогами и декламациями)». |
|
|
