| Пожалуй, это решение можно считать наиболее целесообразным: со стороны Церкви была бы оказана благотворительная помощь, в то же время, священные предметы, имеющие богослужебное указание, были бы сохранены. Однако, последующие события показали, что забота о жертвах голода стала лишь прикрытием масштабной акции гонения Церкви. Преследуя Церковь, власть Советов ставила себе целью не только идеологическую борьбу, но осуществляла и элементарный грабеж, который прикрывался необходимостью использования церковных ценностей на благо всего народа. Кампания по изъятию церковных ценностей являлась продолжением политической линии, взятой властью большевиков в 1918 году. 23 января 1918 года был принят декрет об отделении Церкви от государства, ставивший Церковь в бесправное положение. Даже ярый апологет советской власти, обновленческий лидер А.И. Введенский признает, что «декрет об отделении Церкви от государства, несмотря на то, что весь Собор шел под знаком этой возможности, оказался неожиданным» . Принцип свободы совести, продекларированный в этом документе, приводил к тому, что «Церковь отделяется от государства. Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Школа отделяется от Церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом. Все имущества существующих в России церковных и религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются по особым постановлениям местной или центральной государственной власти в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ» . На деле это означало начало невиданной кампании по преследованию верующих, закрытию храмов и изъятию церковных ценностей, с этого времени «посыпался ряд декретов и постановлений, направленных на удушение Церкви» . Советская власть видела в Церкви идеологического врага: «опорной базой контрреволюции зачастую были монастыри» . |
| «Союзы эти должны иметь просветительные и благотворительные задачи и именования, они могут быть под председательством мирянина или священника, но не должны называться церковными или религиозными, так как всякие церковные и религиозные общества лишены новым декретом прав юридического лица» . Само время подсказывало пути защиты Церкви. Декретом об отделении церкви от государства церковная организация была лишена права юридического лица – таким образом, она была вытолкнута за рамки юридического и общественного поля, священники лишены гражданских прав . После введения в жизнь Декрета об отделении церкви от государства, церковным «двадцаткам» – объединявшим верующих граждан (прихожан) передавались по договору в пользование все церковное имущество и здания храмов . Временный управляющий Костромской епархией Севастиан (Вести) епископ Кинешемский в письме патриарху в феврале 1918 г. об устанавливаемых отношениях церкви и государства писал, что, ожидая защиты церкви от государственной власти, русский народ не может видеть в лицах, принявших на себя эту власть, истинных ее носителей, поскольку они выступают врагами церкви Христовой. Верующие должны быть готовы не только оказать ей поддержку, но и понести на ее нужды и свои материальные средства . В определенной мере слова епископа оказались пророческими. Группы верующих, заключая договоры с местными органами советской власти о передаче им во временное пользование церковных зданий, брали на себя все расходы по их содержанию, ремонту, страхованию и т. д. По мере осуществления декрета стали очевидны нарушения его принципов и законности, когда представители органов власти, не считаясь с мнением и выражением воли подавляющего большинства населения, выносили иконы из общественных зданий, молитвенных домов, домовых церквей. В некоторых деревнях крестьяне давали взятки: за лики Христа – 25 рублей, за лики Богородицы меньше . Таким образом, сам верующий народ являлся теперь хозяином церковного имущества. «В крайних случаях, - указывали Синод и Патриарх, - союзы эти могут заявлять себя собственниками церковного имущества, чтобы спасти его от отобрания […] Пусть храм и церковное достояние останутся в руках людей Православных, верующих в Бога и преданных Церкви». |
| Тем временем как позиция Рима коснела, либеральный католицизм прогрессировал в своем развитии. Либеральные католики хотели примирить буржуазное общество и конституционное либеральное государство с католицизмом. Требуя буржуазных прав на свободу, отказа от церковных привилегий, более того - отделения церкви от государства, они добивались включения церкви в буржуазное развитие общества. В случае признания автономной сути буржуазного развития осуществилась бы и автономия церкви; таким образом, они могли бы вместе действовать как равноправные партнеры. Впервые либеральный католицизм возник в период между 1825 и 1830 годами в Бельгии, где жители были различного вероисповедания, но в буржуазном развитии страна шла впереди других, сражаясь за независимость против Голландии. Здесь либеральные католики оказались главными участниками создания новой конституционной Бельгии. В то время сформировался и французский либеральный католицизм, который достиг своей вершины в июльской революции 1830 года. Однако в реальную силу он превратился лишь в Бельгии, Ирландии, затем в Польше и Южной Америке. Ламенне и его идейные друзья в 1829 году уже признали справедливость национальной борьбы за свободу, так, например, они поддерживали и борьбу поляков. Связь между свободой наций и свободой личности, поворот к свободе у Ламенне не самоцель, а осознанная необходимость. В интересах того, чтобы будущее складывалось не без церкви и не против нее, она также должна стоять за свободу. Ламенне хотел реализовать католицизм через свободу, в то время как до того это осуществлялось путем союза с власть предержащими. Поэтому он требовал отделения церкви от государства, так как не зависимая от государства церковь (и духовенство) вновь могла бы стать церковью бедных, церковью масс, что являлось бы источником обновления. В соответствии с этим Ламенне признавал правомерность революции - буржуазной и национальной; из монархиста он стал приверженцем демократической республики и народовластия. В конце 1831 года Григорий XVI принял в Риме Ламенне и его сподвижников (Лакордера и Монталамбера). |
| Традиция негативного восприятия этого принципа является столь давней, что было бы наивно пытаться преодолеть её в одной короткой статье. Важнее выяснить причины такого отношения. Первая из них вполне очевидна – принцип отделения воспринимается как часть общего модернизационного проекта, по отношению к которому инерция церковной мысли заставляет выносить лишь отрицательные суждения. Вторая причина – понимание отделения Церкви от государства как акта, в котором церковные общины заведомо занимают проигрышную позицию. И, наконец, третья причина негативизма – исторические прецеденты применения данного принципа, воспринимаемые как прецеденты юридические . Позволю себе следующую цитату из курса лекций известного профессора церковного права С. Троицкого: «Вне государственной суверенности стоят наука, искусство и вся область личных свобод, поскольку они предоставлены государством суверенитету индивидуума. В эту область входит и свобода веры и совести. В этой области суверенно не государство, а личность, индивидуум, сознание и совесть» . Доказательством русскому канонисту служит декларируемое сто двадцать четвёртым параграфом десятой главы сталинской конституции отделение Церкви от государства в СССР с целью обеспечения свободы совести . Никакое государство не может быть религиозным, так как «носителем веры может быть только личность и Церковь, но не государство, которое по своей природе арелигиозно» . Тепличные условия, в которые было загнано существование Церкви в византийскую и российско-синодальную эпохи, породили аберрацию понимания церковно-государственных отношений. Но если только редкие синодальные специалисты по церковному праву утверждали принципиальную необходимость церковной независимости в законодательной и управленческой областях, то в XX веке это требование делается очевидным. Именно поэтому отделение Церкви от государства принципиально необходимо канонически – если, конечно, понимать этот принцип как независимость церковного бытия от преходящих государственных форм. |
| В качестве положительного примера сотрудничества между двумя Церквами хотел бы привести состоявшуюся в Вене в мае 2006 года конференцию на тему «Дать душу Европе». В ходе этой конференции, организованной совместно Папским советом по культуре и ОВЦС Московского Патриархата , было выявлено наличие общих точек зрения по целому ряду вопросов. Растет понимание того, что перед православными и католиками стоят общие вызовы — такие как воинствующий секуляризм и релятивизм, безбожие и нравственная распущенность — и что на эти вызовы необходимо искать совместные ответы. — Можно ли надеяться, что итогом предстоящей встречи станет определенное потепление отношений между Московским Патриархатом и Ватиканом? — Московский Патриархат и Римско-Католическая церковь ведут самостоятельный двусторонний диалог, без посредничества государства. В то же время обмен визитами на высшем государственном уровне между Россией и Ватиканом, несомненно, послужит улучшению климата в российско-ватиканских отношениях. Я хотел бы напомнить о том, о чем мне часто приходится говорить на Западе: Русская Православная Церковь — не только Церковь России, больше половины ее приходов находится за пределами Российской Федерации. Поэтому не следует полностью отождествлять интересы России и Русской Церкви. Нравственное и духовное влияние Русской Православной Церкви простирается на миллионы людей не только в России, но и за ее пределами — на Украине, в Белоруссии, Молдавии, странах Балтии, государствах Средней Азии, в так называемой «диаспоре». В России сегодня Церковь не является придатком государства, как это было в синодальную эпоху. Церковь обладает свободой, в ее внутренние дела государство не вмешивается, а она воздерживается от прямого участия в политических процессах. Будучи отделена от государства, Церковь, однако, не отделена от общества и от народа. Сложившаяся ситуация дает уникальный шанс для партнерства и сотрудничества между государством и Церковью в России, и такое партнерство уже существует на разных уровнях. |
| Общей для всех нас проблемой является и пропаганда воинствующего секуляризма, который подчеркнуто отрекается от христианских корней нашей цивилизации. Сталкиваемся мы и с распространением — кое-где переходящим в навязывание — безнравственных и пагубных явлений, восстающих против самой природы семьи и брака. — В последние годы мы видим, как политическое руководство России обращается к Церкви. Как люди, воспитанные в атеизме, могут оказаться верующими? — Полагаю, что обращение высших лиц государства к Православию — не политический шаг и не дань моде, но искренний поиск Божией помощи и водительства. Русская Православная Церковь не стремится к статусу государственной — Церковь отделена от государства, но не отделена от общества. Церковь не может снять с себя ответственность за духовное состояние нации, в том числе ее руководящих слоев. — Нет ли в этом какой-то демонстративности? — Мы не можем и не должны выискивать какие-то скрытые мотивы за обращением людей к Церкви, будь то политики, рабочие, профессора или домохозяйки. Церковь с любовью приветствует всех. Служение политика требует особой ответственности и мудрости, и если люди ищут ее в молитве к Богу, в учении Церкви — что же, именно здесь ее и следует искать. Церковь и государство — это разные институции, которые имеют разные задачи и разные методы. Задача Церкви — вечное спасение людей, задача государства — благоустроение их земной жизни. Но любой ответственный государственный деятель понимает, что и земное благоустроение невозможно без опоры на духовные ценности, на тот христианский фундамент, на котором с самого начала возводилась наша цивилизация. — Сегодня Вы будете принимать в гостях Вселенского Патриарха. Насколько крепким является, на Ваш взгляд, единство Православных Церквей? — Единство Церкви есть ее неотъемлемое таинственное свойство, дарованное Богом: где бы ни находились канонические православные общины, они принадлежат одной и той же Церкви, Глава Которой — Христос. Однако поддержание сплоченности Поместных Церквей требует и наших человеческих усилий. Наша эпоха значительно увеличила возможности общения, и теперь можно чаще встречаться с другими Предстоятелями. Эти встречи сами по себе ярко свидетельствуют о нашем единстве. |
| Мы теряем мир в душе, теряем покой, рассудительность, трезвость. А потом все заканчивается зачастую пьянством, блудом, ссорами, драками. И что остается от первоначального желания подарить любимым людям праздник? Будем смотреть правде в глаза — для большинства людей празднование Нового года становится не только нарушением поста, но и нарушением элементарных человеческих приличий. Поэтому могу четко и ясно сказать: если Вы на Новый год скажете несколько ласковых слов своим близким, пожелаете им добра и помощи Божией на следующий отрезок времени, ничего плохого в этом нет. «Для чистых все чисто» (Тит.1:15) — благочестивый человек может праздник и во время поста отмечать мирно и благочестиво. Но если празднование для нас становится поводом предаться своим страстям и похотям, то каков бы ни был повод для праздника, это грех, и кроме вреда, ничего нам не принесет. А то, что все это происходит во время поста, только усугубляет наше нравственное падение. — Я знаю, что в некоторых храмах и епархиях в новогоднюю ночь служится литургия… — Литургию можно хоть каждую ночь служить, это только похвально. Но каков в данном случае повод? Вот мы с Вами беседуем на территории православного монастыря. Идет пост. А тут стоит и переливается огнями новогодняя елочка. Почему? Разве Новый год — церковный праздник? Что мы празднуем? Если мы постимся — тогда давайте не будем праздновать Новый год. А если мы его празднуем — то зачем говорить о посте? Бывает и наоборот: человек Новый год не празднует, и считает себя самым православным, превозносится над другими. Очевидно, что такая неясность, двойственность в церковном порядке порождает двойственность и в сознании церковного народа. Теряется столь необходимая нам для постоянной внутренней борьбы собранность и уверенность. — Обычно объясняют, что Новый год — праздник государства, в котором мы живем. Что такое государство? Государство — это не только власть, но и народ, а значительная часть народа — это паства Церкви. Когда я слышу: «Церковь отделена от государства», — я этого просто не понимаю. Как Церковь может быть отделена от государства, если она едина с народом? |
| 7 (20) января 1918 г. Приговор 8 1918 года января 7 дня, мы, нижеподписавшиеся прихожане св. Георгиевской церкви с. Подгородного Павлоградского уезда, собравшись сего числа под председательством Феодосия Бакаляра для решения вопросов: 1) о докладе приход[ского] совета о состоянии колокольни, 2) о годовой отчетности по церкви и 3) о захвате синодальных и др. типографий, по обсуждении постановили: [...] §3 Поручить членам Всероссийского Церковного Собора как народным избранникам действовать о захвате цер[ковных] типографий по своему усмотрению в интересах православного народа, т. е. даем ему полное на то уполномочие 307 . Председатель Феодосий Бакаляр При сем присутствовали члены причта: священник В. Кривинич священник П. Краснопольский псаломщик Мих. Воробьев председатель] прих[одского] совета Иосиф Радченко Далее следуют подписи изъявивших записаться на приговоре Прихожан присутствовало около 200 человек Свящ[енник] В. Кривинич С подлинным верно: Свящ[енник] В. Кривинич Воробьев Помета: К делу о типограф[иях]. 23/V ГА РФ. Ф. Р-3431. Оп. 1. Д. 561. Л. 58–58 об. Заверенная копия. II.1.3. Обращение митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского) в СНК РСФСР в связи с опубликованием проекта Декрета об отделении Церкви от государства 308 10 (23) января 1918 г. В газете «Дело народа» за 31 декабря минувшего 1917 г. и в других был напечатан рассмотренный Советом народных комиссаров проект Декрета по вопросу об отделении Церкви от государства. Осуществление этого проекта угрожает большим горем и страданиями простому русскому народу. Вполне естественно, как только православные жители г. Петрограда узнали об этом, они стали сильно волноваться. Волнения могут принять силу стихийных движений. Вера, горячее настроение искреннего сердца, затронутое в своих святых переживаниях, не может замкнуться только во внутреннем страдании. Оно рвется наружу и может вылиться в бурных движениях и привести к очень тяжелым последствиям. Никакая власть не сможет удержать его. |
| Особенно важен для нас раздел труда, озаглавленный «Религиозные организации». В нем ведущим принципом целесообразной религиозной политики провозглашается «отделение религии от государства». В церковной среде тех лет существовали разные взгляды на желательный юридический характер церковно-государственных отношений. Но в высоко авторитетной «Записке соловецких епископов» отделение Церкви от государства провозглашается оптимальным режимом церковно-государственных отношений. Правда, этот принцип рассматривается соловецкими епископами применительно к существовавшему в то время государству, руководимому политической партией, открыто заявлявшей о своей приверженности атеизму, а о. Павел Флоренский писал не о большевистском, не о советском государстве, а о том, в котором тон задавать станут его единомышленники. Но ведь в действительности он не был настолько наивен, чтобы верить в совсем близкую реализацию своего проекта, во всяком случае в таком, надо думать, важнейшем для него вопросе, как правовой статус религиозных общин и, в частности, Православной Церкви. Он не мог не стремиться к тому, чтобы, если уж с его текстом ознакомятся те, кто определял реальный политический курс государства, этот текст благоприятным образом отразился на их религиозной политике и на положении Церкви. Поэтому он провозглашает такой лозунг: «Никаких льгот, никаких преимуществ, никаких гонений. Государство не должно связывать свое будущее с догнивающим клерикализмом, но оно нуждается в религиозном углублении жизни и будет ждать такового» (с. 8). Попросту говоря, здесь автор записки попытался заступиться за Церковь, хотя и выставил, мягко говоря, своеобразное обоснование призыва к прекращению гонений. «Православная Церковь в своем современном виде, – писал он, – существовать не может и неминуемо разложится окончательно; как поддержка ее, так и борьба против нее поведет к укреплению тех устоев, которым время уйти в прошлое, и вместе с тем задержит рост молодых побегов, которые вырастут там, где сейчас их менее всего ждут». Это высказывание дает повод задать автору несколько уточняющих вопросов, чтобы пояснить его действительное отношение к внутреннему состоянию Церкви в те годы, но, увы, ответить нам, прокомментировать сказанное им он уже не может. Во всяком случае, у нас нет оснований подозревать его в том, что он стремился к радикальной реформе внутренних устоев Церкви. Для этого он был всегда слишком консервативен, был искренне привержен традиции. |
| Текст документа перепечатали и др. издания. 10 янв. 1918 г. Петроградский митр. сщмч. Вениамин (Казанский) направил в СНК обращение: «В газете «Дело народа» за 31 декабря минувшего 1917 года и в других был напечатан рассмотренный Советом Народных Комиссаров проект декрета по вопросу об отделении Церкви от Государства. Осуществление этого проекта угрожает большим горем и страданиями православному русскому народу. Считаю своим долгом сказать людям, стоящим в настоящее время у власти, предупредить их, чтобы они не приводили в исполнение предполагаемого проекта декрета об отобрании церковного достояния. Православный русский народ никогда не допускал подобных посягательств на его святые храмы. И ко многим другим страданиям не нужно прибавлять новых. Думаю, что этот мой голос будет услышан и православные останутся со всеми их правами - чадами Церкви Христовой» (ПрибЦВед. 1918. 1. С. 24). 12 янв. письмо митр. Вениамина было рассмотрено на заседании малого СНК. Ленин написал на тексте обращения резолюцию руководству НКЮ, предложив ускорить разработку декрета. 20 янв. (2 февр.) 1918 г. СНК рассмотрел на заседании проект декрета «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», состоявший из 13 статей. Из членов комиссии, разработавшей законопроект, присутствовали Красиков и Стучка как члены Коллегии НКЮ; по неизвестной причине на заседании по рассмотрению важнейшего закона, затрагивавшего сферу образования, отсутствовал руководитель комиссии - нарком просвещения Луначарский. В ходе обсуждения председатель СНК внес неск. изменений в текст документа, что впосл. дало основание советской историографии именовать декрет «ленинским». Ленин, в частности, изменил формулировку 1-й статьи. В первоначальном варианте было записано: «Религия есть частное дело каждого гражданина Российской Федерации»; в ленинской редакции ее заменила фраза: «Церковь отделяется от государства». Во 2-й статье декрета говорилось о запрете местным властям издавать постановления, к-рые ограничивали бы свободу совести или устанавливали преимущества на основании религ. |
|
|
