| С. 110). Высокий творческий потенциал и работоспособность, исключительная память в сочетании с блестящей научной интуицией, панорамным историческим мышлением, критическим подходом к анализу источников всех типов, отношение к факту как к данности («культ фактов») позволили молодому ученому стать истинным эрудитом и великим исследователем-новатором. Первые 3 статьи К. были одобрены Буслаевым и изданы в 1866 г. в СбОДИ. С 1869 г. К.- приват-доцент, с 1874 г.- доцент, с 1877 г.- профессор кафедры теории и истории изящных искусств Императорского Новороссийского ун-та в Одессе. При ун-те им был создан первый в России музей античных слепков, предназначенный для учебных целей. В Одессе К. основал рисовальную школу (директор с 1884 по 1888), немало сделал для ее развития. В 1873 г. защитил магист. дис. «Памятник гарпий из Малой Азии и символика греческого искусства» (Од., 1973); в 1877 г.- докт. дис. «История византийского искусства и иконографии по миниатюрам греческих рукописей» (Од., 1876; во время подготовки диссертации совершил длительную поездку по Европе; защита состоялась в Московском ун-те, основным оппонентом был Буслаев). В 1882 г. за отличие по службе произведен в действительные статские советники. С 1888 г. профессор кафедры теории и истории искусств С.-Петербурского ун-та (до 1897) и Высших жен. курсов; старший хранитель отд-ния средних веков и эпохи Возрождения Эрмитажа (до 1893; впервые составил каталог этого фонда). Являлся членом мн. комиссий, обществ и ассоциаций, ряда академий. Участвовал в работе МАО (1867-1889, с 1899), особенно плодотворно - в деятельности РАО (СПб) (с 1886), являлся штатным сотрудником Имп. Археологической комиссии (с 1876), по заданию к-рой руководил раскопками в Сев. Причерноморье, в т. ч. в Херсонесе. Участвовал в организации Русского археологического ин-та в К-поле (1895), особенно деятельно - Комитета попечительства о русской иконописи (1901), а также в трудах Комитета по созданию Музея изящных искусств (ныне ГМИИ, 1900), в создании экспозиции икон в Русском музее (открыта в 1914), в устройстве иконного зала в ГТГ (1905), в работе Музея изящных искусств, в ряде реставрационных работ и охране памятников средневекового искусства (ц. |
| В книге «Записки актёра» Весник рассказал такую историю: « 1950-е годы. Очередные гастроли в Одессе, но уже в составе Театра сатиры. Первый час ночи. Иду по Дерибасовской. Повсюду реклама театра, фотографии артистов, сцен из спектаклей „Золотой телёнок " , „Клоп " . Ко мне подходит компания молодых людей, окружают. Стало немного не по себе. Оказывается, узнали. - Это вы будете в оперном театре Бендера играть? (Наши спектакли шли на сцене Одесского оперного театра.) - Я. - Очень приятно, - вполне дружелюбно продолжают парни. - А вы будете на сцене говорыть, как мы в Одессе говорым, или с акцентом, как вы в Москве говорыте? - Я буду говорить как в Москве. - Ну так шо это за Бендер? Барахло! Пошли, ребята» . Отсюда: http://ru.wikipedia.org/wiki/Остап_Бендер «...Песенка эта твой друг и попутчик, Вместе с друзьями ее напевай. Если она почему-то наскучит, Песенку эту другим передай. Рулатэ, рулатэ, рулатэ, рула, Рулатэ, рулатэ, рула-та-та, Рулатэ, рулатэ, рулатэ, рула, Рулатэ, рулатэ, рула-та-та!» Но, попели, теперь далее... Многоуважаемая Нина Андреевна, да Вы просто не можете, не имеете права проигнорировать наше приглашение. Вы же общественник! Общественник с большой буквы «о»! О, да, Вы - член Общественной палаты! И об этом мы хотели бы, - надо, надо!, - поговорить. Зачем? - А чтобы внести ясность... Вот, смотрите, Нина Андреевна! Внимание, Сергей Иванович (обращаюсь к Голованову С.И., заместителю главы администрации ГМР по внутренней политики - подключайтесь к разговору! Итак, Нина Андреевна, Сергей Иванович, смотрите на табличку, взятую отсюда: http://radm.gtn.ru/_file/ob_palata/181015_1.docx Аниконова- Эртэ Нина Андреевна Директор АНО Центр культуры ингерманландских финнов «Hatsina» Ленинградская региональная общественная организация «Добровольное общество ингерманландских финнов «Инкерин Лиитто» (Ингерманландский союз) У нас по поводу этой таблички, вернее её содержания, куча вопросов, просто куча. Но зададим пока всего три. Во-первых, - Вы как лицо теперь публичное, Нина Андреевна, должны развеять наши сомнения, - как Вас, всё-таки, величают в паспорте. Говорят, в паспорте Вы совсем не Эртэ. Наговаривают? Дайте уже, пожалуйста, на этот короткий и прямой вопрос внятный ответ. |
| В 1876 году в Одессе была издана докторская диссертация Кондакова «История Византийского искусства и иконографии по миниатюрам греческих рукописей». В 1886–1891 годах она выходит на французском языке в Париже и к ученому приходит европейское признание. Итальянский последователь и коллега Кондакова Антонио Муньос впоследствии писал: «Эту книгу справедливо считали в течение многих лет основной работой по Византийскому искусству. Подготовляя ее, автор имел возможность изучить все греческие работы с миниатюрами в итальянских библиотеках. Можно сказать, что он первый познакомил нас и определил истинную ценность многих рукописей Ватиканской библиотеки, в которой работали лишь немногие ученые». Свои начатые в 1919 году в Одессе мемуары Кондаков довел только до конца 1880-х годов. Из них известно, что докторскую свою Кондаков защищал в 1876 году в Московском университете, что Буслаев высказал по поводу нее «всю свою очаровательную любезность». Он же был основным оппонентом на защите. От Муньоса мы знаем, что Кондаков знал и всегда любил Италию, как немногие из иностранцев. Вероятно, не любивший Россию Кондаков, действительно, был больше «итальянец», чем русский. Недаром же он говорил жене Ивана Бунина – Вере Муромцевой-Буниной: «Я алан (осетин. – Ю.Д) по происхождению, и очень рад, что во мне нет ни капли русской крови. Я так и начал свои мемуары». Тот же Муньос писал: «До войны он отлично проводил в Италии ежегодно несколько месяцев и до тонкости знал наши музеи и памятники средневекового искусства. Имя Кондакова пользуется широкой известностью среди итальянцев, занимаюшихся историей искусства и видящих в нем непревзойденного учителя в области изучения византийского искусства». В 1888 году Кондаков занял, наконец, кафедру истории искусства в Петербургском университете. В родной Москве места так и не нашлось. В 1889–1899 годах Кондаков при участии графа И.И. Толстого издал 6 выпусков труда «Русские древности в памятниках искусства». Это был капитальный вклад в русскую и славянскую археологию, обозначивший новый этап в ее развитии. Чешский археолог и историк Любор Нидерле писал, что новому труду Кондакова сопутствовал настолько большой научный успех, «что даже не знаю, был ли он в России как следует понят и оценен; за границей же значение сочинения сразу поняли, и Соломон Рейнак (лучший европейский знаток археологии. – Ю.Д.) поспешил выпустить его французским изданием». И далее разъяснял: «Это было первое, смелыми штрихами начертанное, указание этапов древнейшего периода русской истории на основании материала, собранного в русских музеях и других хранилищах и, даже, думаю, в самой России не всем известного. Н.П. Кондаков взялся смелой рукой…» и т.д. |
| Недолго мы любовались морем, да и моря-то здесь был как бы клочок только. Лишь вправо оно убегало в необозримую даль, скрываясь за горизонтом. С берега моря пошли в центр города, прошли по его главным улицам, бульварам. Странное впечатление производит Одесса. Город богатый, чистый, опрятный, благоустроен. Прекрасные здания, отличные мостовые, правильные улицы, как шахматная доска. Тонет в зелени. Улицы окаймлены необозримыми по длине линиями высоких белых акаций, закрывающих собою от палящих лучей южного солнца тротуары. Но духа в нем как бы нет, русского смысла нет. В Одессе-красавице как-то чувствуешь себя чужим. Проходишь по улицам. Кому только здесь нет храмов! Роскошные храмы Меркурия, Мельпомены, Бахуса и т. п., но Божьих храмов почти не видно. Подъезжаешь к русскому православному городу — целый лес колоколен, золотые главы блестят на солнце, кресты горят, как звезды, слышишь звон призывный. Сердце радуется! Чувствуется подлинная русская жизнь. По улицам идешь — на каждой улице храмы. Обнажают головы прохожие, широким русским крестом осеняют себя. Не то в Одессе. Мало храмов, звона не слышно, все идут «по делам», не на что перекреститься… Скучный город! Души в нем русской нет. Да и русского нечасто встречаешь в этом интернациональном городе. Зато кого только здесь не встретишь! И немца, и француза, и англичанина, и грека, и итальянца и т. д. Но более всего здесь, кажется, евреев: на домах вывески с еврейскими фамилиями, на улицах встречаешь постоянно типичные еврейские физиономии. В таких интернациональных центрах национальное разделение сказывается с гораздо большей обостренностью, чем в других местах. Вдали от всяких инородцев, среди одного только русского населения, легко чувствовать себя космополитом, легко теоретически рассуждать о равенстве национальностей. Но когда приходится жить среди инородцев, на практике проводить свои теоретические убеждения, тогда теория, сталкиваясь с практикой, разлетается в прах, и от нее не остается ровно ничего. Кто бывал в юго-западном крае, тот, наверное, замечал, что там русские как бы ближе жмутся друг ко другу, теснее объединяются между собою. Так и сам невольно в первый же день чувствуешь больше симпатий к своим, чем к чужим. |
| «Кстати говоря, - продолжил российский лидер, - вот сейчас мне в голову пришло по этим погромам – они в основном-то происходили в Российской империи на юге, юго-западе, на территории сегодняшней как раз Украины. В Киеве, я сказал, в 1905 году. Если предок господина Блинкена уехал в 1904-м, то первый погром в Киеве, массовый такой, был в 1905-м, так что его прадед или прапрадед мог узнать об этом только или из газет, или из информации, которая пришла из Киева на тот момент. А так они, в принципе, такие массовые события негативные, возникли в начале XIX века, по-моему, в 1820-м, в 1821 году первый погром такой массовый. Безусловно, эти преступления были в Одессе, потом в Мелитополе, в Житомире, в других городах сегодняшней Украины, были в Белоруссии. Пара событий подобного рода были и в Сибири, но первый был связан с убийством греческого патриарха в Константинополе, и тогда греки, проживавшие там, посчитали, что евреи так или иначе причастны к покушению на патриарха. Но неважно это. А важно то, что противодействовали, кстати, этим погромам дружины сопротивления, которые состояли из еврейской и русской молодёжи, а правительство давало соответствующие оценки, даже царское, и пыталось помешать этим трагическим событиям, в том числе с помощью армии. Но повторяю ещё раз, это вот отдельная тема». Павел Зарубин задал вопрос и о министре иностранных дел Германии Анналене Бербок, у которой дедушка, по сообщениям немецких СМИ, был ярым последователем Гитлера. В.Путин отметил, что Бербок представляет партию «зелёных»: «Многие представители этой части политического спектра Европы спекулируют на страхах людей и разжигают эти страхи людей перед теми событиями, которые могут происходить в мире в связи с изменением климата. А потом, спекулируя на этих страхах, самими ими же разжигаемых, проводят свою политическую линию, далёкую от того, с чем они пришли к власти. Вот это сейчас в Германии происходит. Скажем, угольная генерация возросла, она и была больше, чем в России, в структуре энергетики, и была больше, а сейчас стала ещё больше. Ну, и где эта " зелёная " повестка? Это во-первых. |
| В дальнейшем повествовании Ю.В.Манна тема " Выбранных мест " уходит на задний план, хотя и не исчезает вовсе. В период с октября 1847 по январь 1848 гг. происходит переоценка Гоголем своей книги, внутреннее примирение с её критиками, настрой на продолжение художественного творчества (с. 115 - 120). Тогда же Гоголь впервые проявляет интерес к своему политическому оппоненту А.И.Герцену. Большое внимание Ю.В.Манн уделяет паломничеству писателя в Святую Землю в январе - апреле 1848 года (с. 121 - 128). Впрочем, событийная канва этого периода достаточно известна. Куда важнее рассмотрение причин и последствий этого паломничества (с. 128 - 130). В течение нескольких лет Гоголь возлагал на путешествие к Гробу Господню надежды на своё духовное обновление, воскресение в новом духе, избавление от страха смерти. И когда оказалось, что паломничество не произвело на него никаких особенных впечатлений, наступило разочарование, сомнение в том, что его " поприще " угодно Богу. Но в этот раз острое чувство богооставленности лишь побудило Гоголя " выслужиться " перед Ним завершением второго тома " Мёртвых душ " . Рассматривая трёхнедельное пребывание Гоголя в Одессе (с. 131 - 136), Ю.В.Манн справедливо выдвигает на первый план его встречи с Л.С.Пушкиным и А.С.Стурдзой. Характерно, что в последнем писатель вновь нашёл своего единомышленника. Напротив, посещение Васильевки и Киева в мае - августе 1848 г. было тяжёлым этапом в жизни Гоголя: за анекдотичностью его поведения скрывалось глубокое беспокойство и угнетённость духа (с. 136 - 143). Первый визит писателя в Москву после шестилетнего пребывания за границей был кратким и ознаменовался примирением с Аксаковыми (с. 144 - 145). Достойно удивления, что автор, говоря о Константине Аксакове, совершенно ничего не говорит о той уничтожающей критике, которой тот в мае 1848 г. подверг " Выбранные места из переписки с друзьями " . Поэтому причины столь бурной встречи К.С.Аксакова с Гоголем в сентябре могут быть непонятны читателям. Большое внимание Ю.В. Манн уделяет последнему визиту Гоголя в Петербург, продлившемуся менее месяца (с. 145 - 154). Речь в соответствующей главе заходит и о том, как Гоголь пытался воспитывать Анну Виельгорскую, и о новом приступе раскаяния в публикации " Выбранных мест " . Подробно рассматривая встречу Гоголя с видными литераторами-западниками (Некрасовым, Панаевым, Анненковым, Дружининым, Григоровичем, Гончаровым) у А.А.Комарова, автор констатирует и интерес писателя к современной русской литературе, и осуждение им европейских революций 1848 года, а попутно опровергает версию о возможном присутствии Достоевского на той встрече. |
| Но в отношении фундаментальных жизненных возможностей люди должны не выравниваться, а стать глубоко разными. В сфере духа воздвигнется своя иерархия сложных несовпадений. Нельзя строить разные миры, в которых живет человек, на едином универсальном принципе. Каким бы ни был тот принцип — европейский либерализм, советский коммунизм или американский триумф победителей. 163. Мои причины гордиться советским человеком. Обыски, лагеря и блокада Ленинграда — Вещи сугубо разнопорядковые оставляют иногда одинаково сильный след в сознании. Так соединились во мне «Авессалом, Авессалом!» Фолкнера с фразой молодой следовательницы прокуратуры при обыске, сказанной мне полушепотом. Кончался мой первый обыск. Гэбэшники вышли в коридор, унося мешки, набитые моими рукописями, а молодая женщина-следователь задержалась, собирая протоколы и карандаши. Мосгорпрокуратура была только прикрытием для КГБ, хотя формально ее именем велось дело вашего журнала («Поиски». — Г. П.). Следовательша просто вела протокол. Пришли они ко мне в восемь утра, а ушли в десять вечера, все это продолжалось четырнадцать часов. Следователь позвонила маме — забери мальчика из детсада, я задержусь на работе. Парни уже вышли в коридор, а я, сидя в кресле, листал «Авессалом, Авессалом!» в ожидании финала, которым мог стать арест. И тогда эта женщина, опустив голову, вдруг еле слышно сказала — простите нас, если можете. Знаешь, я был потрясен. Я испытал озноб гордости за советского человека: не все еще пропало, еще можно продолжать жить. Мне Анна Михайловна (Ларина. — Г. П.) рассказала, ка к на февральско-мартовском пленуме 1937 года Иван Акулов, зампред ВЦИК, сравнительно приличный еще человек — был противником «троек» Ягоды, первый прокурор СССР, — подошел в перерыве к Бухарину и сказал: мужайтесь, Николай Иванович. Помня о том времени, и этих нескольких слов довольно, чтоб самого Акулова помянуть добром. Или вот — «Архипелаг» Солженицына доходит до меня с опозданием, в дни, когда я в Одессе встречаюсь с тетушкой Фридой — женой дяди, погибшего в лагере. Сына которой немцы убили в Симферополе вместе с моей мамой. |
| Закрыть Большая война неизбежна Украинский вопрос ждёт окончательного решения 23.11.2021 3399 Фото: Из личного архива автора Украинские войска в первый раз задействовали ПТРК Javelin, которые они получают от США, против сил Донецко й и Луганско й народных республик, пишет издание Military Times, ссылаясь на слова начальника Главного управления разведки Минобороны Незалежной Кирилла Буданова, сообщает Царьград. Последний добавил, что данные системы, как и боевые дроны Bayraktar турецкого производства, будут систематически применяться против Донбасса. Задача использования этого оружия состоит в психологическом давлении на соперника, оно должно сыграть сдерживающую роль в конфликте, – передаёт агентство высказывание украинского военного чиновника. Он заявил, что Россия «сосредоточила» более 92 тысяч военных у границ Украины и якобы «готовится напасть» на нее в конце января или начале февраля. «Такое нападение, вероятно, будет включать авиаудары, артиллерийские и бронетанковые атаки на востоке, за которыми последуют воздушно-десантные атаки в Одессе и Мариуполе», — сказал военный. Тем временем член научного совета при ООН РАН «Социально-политические проблемы формирования ЕАЭС», главный редактор журнала «Архонт» Антон Бредихин заявил ФАН, что к войне готовится не Россия, а Украина . И именно этими заявлениями желает завуалировать эту самую подготовку. «США стремятся столкнуть Киев и Москву в войне. И Зеленский уверенно выполняет эту задачу. Ему это нужно и выгодно. Чтобы решить экономические задачи, поднять рейтинг, сплотить народ вокруг себя. Наличие же российских войск само собой логичное явление. Или оно принципиально отличается от войск НАТО, расположенных у границ Альянса?» — заключил Антон Бредихин. О ситуации на Донбассе размышляет в интервью «Русской народной линии» гражданин ДНР, первый народный губернатор Донбасса, лидер движения «Новороссия» Павел Юрьевич Губарев: Если начальник Главного управления разведки Минобороны Украины Кирилл Буданов прав, то это очень хорошо. Я буду очень рад, если Россия действительно сосредоточила войска и планирует всё то, что он сказал. Почему? Потому что большая война неизбежна. И чем раньше она произойдет – тем прольется меньше крови. |
| С того самого дня Сережа Королев поверил в необычайное: «Оказывается, не только птицы, но и человек может летать!». Жизнь Сережи у дедушки с бабушкой, окруженного любовью и заботой родных, все же нельзя назвать счастливой. Выпускать его одного на улицу боялись – Павел Яковлевич грозился увезти сына, так что игры, свойственные мальчикам его возраста, были ему неведомы. Зато он мог полностью погрузиться в свой мир – зачитывался романами Жюля Верна о путешествии на Луну из пушки, а позже – брошюрами Константина Эдуардовича Циолковского. Дочь Сергея Королева писала: «Однажды Сережа спросил (…): «Почему меня не пускают за калитку?» И Василий Николаевич (дядя мальчика) растерялся от этого вопроса, не зная, что ответить. Среди детских фотографий отца есть одна, где запечатлена вся семья в то последнее лето 1913 г. (…) Сережа сидит на коленях у Василия Николаевича с необъяснимо грустным выражением лица. Почему? Несмотря на всеобщее обожание мальчика в семье, на благополучную жизнь в доме дедушки и бабушки, отчего он так грустен? Оттого, что мало видит свою мать, которую страстно любит? Что нет отца, сверстников, а рядом только взрослые? Кто знает. А быть может, то серьезное, большое, что выявилось позднее, уже тогда как-то проявлялось в нем, в выражении лица, запечатленного на снимке?». Летом 1914 года началась мировая война, в первый же месяц которой дедушка разорился. Дом в Нежине пришлось продать. Сережа с дедушкой и бабушкой переехали в Киев, где в 1915 году он поступил в подготовительные классы гимназии. В первый класс он пошел уже в Одессе, куда переехали мать с новым мужем – Григорием Михайловичем Баланиным. Отчим заменил Сереже отца, став верным другом и помощником. Сохранилась пасхальная открытка, датированная 7 апреля 1917 г., посланная десятилетним Сережей родителям (мама ухала к Григорию Михайловичу в город Токаревку Тамбовской губернии, где он в то время заведовал элеватором), где он называет отчима папой: «Милые папа и мама! Я здоров, выхожу. 30 марта я исповедовался. Поздравляю вас с праздником Св. Пасхи и шлю «Христос Воскресе». Целую крепко, крепко. Ваш Сережа К.Б. (Королев-Баланин)». |
| Случайно скосились глаза на скларцев баул – тяжёлый, набитый, как он его таскает? Сам маленький, зачем? А вот что, света мало, потому и не читается. Подвинул лампу к самому письму. Тут в конце два отдельных пункта ясны. Две жалобы. Одна – на Бухарина-Пятакова за их чересчур усердное следствие о немецкой сети в Швеции, нельзя же распускать дураков-мальчишек, надо сдерживать. И вторая – на Шляпникова: очень своеволен, сотрудничать не хочет, отбивается, а в Петербурге нашим силам нужно единство. Пусть не отвергает наших представителей, напишите ему. Он назвался Parvus – малый, но был неоспоримо крупен, стал – из первых публицистов германской социал-демократии (был работоспособен не меньше Ленина). Он писал блестящие марксистские статьи, вызывая восторг Бебеля, Каутского, Либкнехта, Розы и Ленина (как он громил Бернштейна!), и подчинил себе молодого Троцкого. Вдруг – покидал свои газеты, завоёванные публицистические посты, уезжал, бежал, то начинал торговать пьесами Горького (и обокрал его), то опускался в ничтожество. У него был острый дальний взгляд, он первый, ещё в XIX веке, начал борьбу за 8-часовой рабочий день, провозгласил всеобщую стачку как главный метод борьбы пролетариата, – но едва предложения его превращались в движения, находили сторонников – он не организовывал их, а отлипал, отпадал: он умел быть только первым и единственным на своём пути. Всё письмо прочёл до конца, а не воспринял даже, на каком оно языке – на немецком или на русском? На обоих, фразы – так, фразы – так. Где на русском – с орфографическими ошибками. И многое в Парвусе противоречило. Отчаянный революционер, не дрожала рука разваливать империи, – и страстный торговец, дрожала рука отсчитывать деньги. Ходил в обуви рваной, протёртых брюках, но ещё в Мюнхене в 901-м, когда Ленин скрывался у него на квартире беспаспортным, твердил: Надо разбогатеть! деньги – это величайшая сила! Ещё в Одессе при Александре III сформулировал задачу, что освобождение евреев в России возможно только свержением царской власти, – и уехал на Запад, лишь раз возвращался нелегально, спутником немецкого врача, напечатал: “Голодающая Россия, путевые впечатления”. А сам между тем разбросал по России всю будущую сеть им же придуманной “Искры”. И как будто же ушёл в германскую социал-демократию. Но едва началась японская война, почти не замеченная в женевской эмиграции, – Парвус первый объявил: “Кровавая заря великих событий!” |
|
|
