| Папа Григорий XIII вновь направил Элиано к маронитам, на этот раз в сопровождении священника Джованни Баттиста Бруно. Будучи еще в Италии, Элиано перевел катехизис иезуита Петра Кассия и в 1580 г. напечатал его в коршунской транскрипции. Он взял с собой и другие книги, переведенные на арабский, а также латинские богослужебные сборники и апологии католицизма против несториан и монофизитов. Папа передал паллиум для патриарха, наказав, однако, вручить его только если маронитский предстоятель в присутствии Элиано исповедует католическое учение и верность римскому епископу 129 . Легаты прибыли в Триполи в июне 1580 г. и вскоре были приняты патриархом Михаилом, епископом Сергием, собором духовенства и избранных мирян. Патриарх поцеловал папскую буллу и приложил ее к голове, свидетельствуя этим свое уважение и преданность. Элиано возложил на маронитского предстоятеля паллиум, подтверждая тем самым его патриарший авторитет в глазах Рима. Среди подарков, привезенных легатами, были катехизисы и другие церковные книги 130 . Иезуитам было необходимо обсудить с патриархом созыв собора; проект повестки дня был привезен из Рима. Собор в Каннубине состоялся уже в августе 1580 г., то есть менее чем два месяца спустя после прибытия легатов. Официально председательствовал патриарх Михаил, но реально руководил Элиано. В заседаниях принимали участие епископы и представители духовенства и сановных мирян. Во время совершения Божественной литургии на праздновании дня Пресвятой Девы Марии, которое совпало с началом работы собора, отец Элиано прошел в алтарь и прочел молитву призывания Святого Духа. Затем он произнес по-арабски проповедь, в которой разъяснял народу цели своей миссии и выразил надежду на ее успех. Он раздал присутствующим Символ веры Римо-Католической Церкви и начал его произносить так, чтобы духовенство и миряне повторяли за ним. Среди определений собора были следующие: Собор стал серьезной победой Римо-Католической Церкви в ее деятельности на Востоке. Путь латинизации, отказа от исконно присущего Предания Церкви начал обретать юридическую форму, что означало непосредственное воздействие на значительное число церковных общин на Востоке. После собора Элиано стал распространять его постановления среди маронитов в Ливане, Алеппо и Дамаске 132 . |
| Мастер был в основном приверженцем миниатюрного письма. Сохранилось ок. 40 подписанных и приписываемых ему произведений, 6 написанных и проиллюстрированных им кодексов, содержащих сотни миниатюр. Широкое признание получили небольшие полиптихи (сохр. 11), где события Свящ. истории предстают в виде многолюдных сцен. Темы небесной славы Христа, Божественного домостроения и Страшного Суда - основные в творчестве Клонцаса. Они присутствуют в подписанном мастером полиптихе 2-й пол. XVI в. (частное собр., США; ранее принадлежал итал. семье Спада). На одной из его 6 плоскостей изображен мон-рь вмц. Екатерины на Синае как образ св. места (Locus Sanctus) - распространенная тема в критской живописи. Полиптих (1580-1600, мон-рь ап. Иоанна Богослова на Патмосе) с изображением цикла основных церковных праздников, возможно, как и др. подобные произведения, исполнял функцию аналойной иконы. Интерес к западноевроп. гравюре как образцу для живописи проявился в работах Фомы Вафаса (1554-1599), художника из Кандии, позднее работавшего на о-ве Корфу и в Венеции. Используя композицию гравюры, мастер заменял иконографические типы с зап. на визант., напр., икона «Апокалипсис» (ок. 1596, собор мон-ря Апокалипсиса на Патмосе) восходит к гравюре А. Дюрера. Стиль живописи мастеров Юж. Греции во 2-й пол. XV-XVI в. был близок критским мастерам («Одигитрия» худож. Николаоса Ламбудиса из Спарты, 2-я пол. XV в., частная коллекция в Афинах). Обретение и воздвижение Креста. Оборот средника триптиха. Между 1580 и 1600 гг. Мастер Г.Клонцас (мон-рь ап. Иоанна Богослова. Патмос) Обретение и воздвижение Креста. Оборот средника триптиха. Между 1580 и 1600 гг. Мастер Г.Клонцас (мон-рь ап. Иоанна Богослова. Патмос) На Кипре во 2-й пол. XV в. происходило возрождение живописи, в основном монументальной, что объясняется приобретением Кипрской Церковью нек-рой независимости после Ферраро-Флорентийского Собора и ее поддержкой со стороны преданной Православию королевы Кипра Елены Палеологины, а также общей экономической стабильностью острова. |
| В том-же 157 8 / 9 (7087) году был получен еще вклад от Гавриила Алексеева сына «псковского сведенца, а московского жильца Трусисоломы», который пожертвовал свою лавку каменную («под ней погреб») «в суконном ряду Московском на Москве в Китае городе да загородной двор с огородом за Москвою за болотом» 1249 . Всего в 1579 (7087) году приобретено по 10 крепостям. В течении следующего года после того, как (15 января 1580 года) состоялся известный приговор 1250 , запрещавший вотчинникам давать свои вотчины в монастыри, а монастырям – покупать земли или держать их в закладе 1251 , быстрый рост монастырских владений приостановился лишь на непродолжительное время. В самый год издания указа (7088-й) и в следующий (7089-й) не смотря на то, что в числе лиц, подписавших соборный приговор, значится имя игумена Козьмы 1252 , он все-таки нашел возможным увеличивать кирилловские земли. Уже в январь 1580 года монастырь получил, но челобитной игумена Козьмы от самого-же Ивана Грозного (взамен неудобного соляного анбара, расположенного на Волге в Угличе и подвергавшегося ежегодно весною наводнение) «место пустое на Угличе на посаде у Егорья Великого на площади», длиною 15 сажень, а поперег 7 сажень 1253 . В 7089 году (т. е. с сентября 1580 года) брани удалось получить даже земельный вклад от Афанасия Филиппова сына Горлищева, который передал ей двор свой (стоимостью в 50 рублей) в Ярославль на посаде и Спасском приходе на берегу над прудом и над рекою Которостью («а назади огород с хоромами») 1254 . Но главные приобретения совершались посредством купчих и по прежнему состояли из соляных участков и промыслов на северном побережье. В 1581 году для монастыря скупал такие участки в Неноксе слуга Андрей Семенов Фуников. Им было куплено здесь 1) 18 февраля 1581 (7089) года у Павла Онаньина Тарьянина анбар его в Неноксе над озером «на подклете и на подрубе с мосты и з засеки» и проч. за 15 рублей «московским числох» 1255 ; 2) 3 июня того-же года у Агафоника Гуляя Степанова сына Будаева – 13-ой сугреб 1256 росолу в Неноксе на наволоке, в Глубокой варнице и участки к нему в црене, дугах, колодезе и проч. |
| 1580 год. В армянском акте, в описании усадьбы русина Васька Сухорадича, значится, что она расположена «напротив русской церкви святой Пятницы». 1588 год. В армянском акте упомянут «зять пятницкого священника». 1593 год. Московский дьяк Трифон Коробейников, совершив паломничество в Константинополь и Палестину, на обратном пути в Москву заезжает в Каменец. Там он посещает все существовавшие на тот момент православные церкви, где раздавал милостыню. В «Отчёте Московскому правительству», описывающем, на что и где были потрачены государевы деньги, в частности значится: «В Литовской земле, в Каменце-Подольском к церкви Рождества Ивана Предтечи протопопу Василию дано Государевы заздравные милостыню 2 золотых, да у той же церкви нищим золотой да церковным дьячкам 5 алтын 5 денег». Это самое раннее из известных письменных упоминаний Иоанно-Предтеченской церкви. И поскольку церковь Коробейников именует Предтеченской, то получается, что где-то между 1580 и 1593 годами церковь сменила название с Пятницкой на Иоанно-Предтеченскую, тем не менее, после этого старое название церкви ещё некоторое время использовалось параллельно с новым. 1595 год. В армянском акте отмечено, что усадьба Васька Сухорадича находится «на рынке армянском, напротив русской церкви святого Ивана», где под «Иваном» подразумевается Иоанн Предтечи. Как видно, церковь, находящаяся напротив усадьбы, которую в 1580 году в документе назвали церковью Пятницы, в документе 1595 года уже называется церковью Ивана (Иоанна), что явно свидетельствует о переосвещения храма. В визитации (описании) церкви 1758 года упоминалось, что построили церковь паны Ластовецкие (Ластовские), представители старинного подольского православного рода. Однако нет упоминаний, когда именно это произошло. Можно допустить, что в реальности церковь была не построена Ластовецкими, а перестроена, поскольку в те времена часто радикальное изменение облика храма воспринималось как его новое рождение. 1606 год. Визитация 1758 года, опираясь на старинные судовые акты, сообщала, что в этом году Василий Ластовецкий, ротмистр каменецкой королевской пехоты, купил у Цилковских усадьбу, примыкающим к кладбищу Предтеченской церкви, и подарил её храму и церковному братству. Внимание Ластовецких, взявших под опеку храм, возможно, было вызвано тем, что на церковной территории могли быть погребены их родственники, которые в своё время также могли опекать церковь. Сообщение визитации интересно ещё и тем, что здесь мы встречаем первое письменное упоминание православного братства, существовавшего при церкви. Стоит отметить, что каменецкие церкви были относительно небогаты, потому их судьба в значительной мере зависела от наличия опекунов. |
| Ошибаться свойственно человеку, а исправлять свои ошибки свойственно ангелам и есть дело спасительное 61 . «Послание», которое заключало в себе второй ответ патриарха Иеремии было помечено маем седьмого индикта 1579 года и припечатано патриаршей печатью из чёрного воска с изображением Пресвятой Девы Марии. Как и следовало ожидать, оно не удовлетворило богословов Тюбингена, которые противопоставили ему новую «апологию» Аугсбургского Исповедания. Здесь они доказывали, что Св. Писание есть единственный источник веры и что не должно принуждать христиан изъяснять его так, как изъясняли его свв. Отцы. Такое заявление равносильно было полному отвержению того, что писал православный Патриарх. Но в то время, когда лютеране отправили это письмо из Тюбингена (24 июня 1580 г.), Иеремия уже не занимал патриаршего престола в Константинополе. В декабре 1579 года, его предшественник Митрофан III, снова овладел патриаршим престолом в Константинополе, чему помогла насильственная смерть покровителя Иеремии II, Михаила Кантакузена, которого султан приказал повесить в его собственном дворце. Основываясь на отзыве Герлаха, который часто посещал патриарха Митрофана в Константинополе, а также и в месте его ссылки – в Халкидоне, Крузий восторженно отзывается об обходительности, благоразумии и учёности патриарха Митрофана. Он называет его очень расположенным к протестантам, что, впрочем, трудно мирится с тем, что он говорит на той же самой странице о путешествии патриарха Митрофана в Рим и об его проектах соединения с латинской церковью. Как бы то ни было, но патриаршество Митрофана не продолжалось и года: он умер в августе следующего 1580 года 62 . Из письма Феодосия Зигомалы к Крузию от 24 февр. 1580 г., мы узнаём, что сношения с лютеранами продолжались и в патриаршество Митрофана III 63 . После смерти Митрофана, Иеремия II снова вступил на патриарший престол в Константинополе. Он не забыл, несмотря на доктринальное несогласие с протестантами, того благорасположения, с которым относились к нему богословы Тюбингена во время его опалы, и в мае 1581 года он им написал благодарственное письмо за оказанную дружбу и вместе с этим послал свой ответ на «апологию», которую они ему передали 64 . |
| А от сего дни вперед з генваря пятого на десять дня вотчинником вотчин своих по душам не давати, а давати за них в монастыри денги, которое село чего судит, а сего имати вотчинником, хотя хто и далеко в роду; а будет у кого роду не будет ни далнего, и та вотчина имать на государя, а денги за нее платити ис казны. А митрополиту, и владыкам, и монастырем земель не покупати и закладной им не держати. А хто после сего уложения купит землю или закладня учнет за собою держати, и те земли имати на государя безденежно. А которые вотчины княженецкие даваны преж сего, и в тех волен бог да государь, как своих богомолцев пожалует. А вперед княженецких вотчин не имати; а хто возмет без государского ведома, и те вотчины взяти на государя безденежно; а которые покупили княженецкие вотчины, и те вотчины взяти на государя, a в денгах ведает бог да государь, как своих богомолцев пожалует. А вперед митрополиту, и владыкам, и монастырем земель не прибавливатя никоторыми делы, жити им на тех землях, что ныне за ними. А которое место убогое, земли будет мало или не будет, и он бьет челом государю, и государь с митрополитом соборне и з бояры, приговоря, и устроят тот монастырь землею, как будет пригоже, как бы ему мочно прожити. Законодательные акты Русского государства 2-й половины XVI – 1-й половины XVII века. Л., 1986. Тексты. 40. Комментарий к соборному приговору 1580 г. Соборный приговор 15 января 1580 г., лишивший монастыри и церкви права приобретать в дальнейшем земли каким бы то ни было способом, являлся поворотным моментом в истории монастырского землевладения. Разрастание монастырского землевладения в 1550– 1570-х гг., происходившее вопреки ограничительным и запретительным законам 1551, 1562 и 1572 гг., привело к значительному сокращению частновладельческого земельного фонда... Приговор 15 января 1580 г. отвечал в этом отношении интересам дворян, так как запрет монастырям и церквам приобретать земли давал правительству большие возможности для увеличения фонда поместных земель, предназначенных в раздачу дворянам. |
| И. разорял владения и имущество волынских мон-рей: Жидичинского Николаевского, Луцкого Васильевского, Красносельского Преображенского близ Луцка, Дубищенского Введенского близ мест. Рожище. В кон. 70-х гг. XVI в. он фактически разграбил хозяйство Жидичинского монастыря, увез из обители документы на владения, драгоценную церковную утварь. После вмешательства кн. Константина Острожского кор. Стефан Баторий указом от 28 мая 1580 г. распорядился отобрать у И. Жидичинский мон-рь и передать его в управление греку - Мегленскому еп. Феофану. В июле 1580 г. И. был удален из мон-ря с помощью отряда вооруженных слуг кн. Острожского. Однако Луцкий епископ не хотел подчиниться этому решению, и кор. Стефан указом от 5 дек. 1580 г. назначил кн. Константина Константиновича попечителем обители, поручив ему охранять права еп. Феофана и защищать мон-рь от притязаний И. В 1581 г. еп. Феофану было передано подворье Жидичинского мон-ря в Луцком замке (Архимандритское дворище), к-рое удерживали слуги И. В нач. 80-х гг. XVI в. И. неск. раз захватывал Жидичинский мон-рь, грабил имущество еп. Феофана, но каждый раз его изгоняли из мон-ря. И. назначал настоятелями монастырей в Луцкой епархии не духовных, а светских лиц: нареченным игуменом Красносельского Преображенского мон-ря был земянин Богдан Шашка-Конюхский, нареченным архимандритом Дерманского во имя Святой Троицы монастыря близ Острога - шляхтич Мелетий Джуса. Из-за долгов И. постепенно лишался имений на Волыни. В счет уплаты личных долгов он отдавал не только родовые имения, но и церковные. В частности, в июне 1574 г. епископ передал кнг. Анне Чарторыйской в счет уплаты долга помимо родового имения Омеляник под Луцком 4 имения Луцкой кафедры (Одерады, Тертки, Седмярки и Подберезье) и одно имение Жидичинского монастыря (с. Боголюбы). Под давлением судебных решений И. вынужден был отказаться от такой практики. В авг. 1577 г., когда немецкий купец М. Вольбах обвинил И. в неуплате 12 тыс. старых талеров и 370 тыс. польских злотых, суд передал Вольбаху родовые имения И.- мест. Красное (близ г. Дубно) и с. Иванчицы, церковные владения не затрагивались. |
| Слободской. Крестовоздвиженский монастырь. /// Объект утрачен Карта и ближайшие объекты Слободской Крестовоздвиженский Богоявленский монастырь Слободской Крестовоздвиженский монастырь больше не существует. Часть монастырской стены, ворота, фундаменты церквей - все, что от него осталось. Разрушен прекрасный архитектурный ансамбль, существовавший в Слободском. Многие исторические здания города еще можно вернуть - монастырь потерян безвозвратно, он никогда не будет восстановлен. Стоит ли возвращаться к истории того, чего больше нет? Видимо, стоит, потому, что монастырь этот являлся частью истории России, его основал выдающийся деятель русской церкви преподобный Трифон Вятский. Русские монастыри в XVI - XVIII вв. были центрами культурной и хозяйственной жизни, особенно важную роль играли они на окраинных землях русского государства, населенных языческими племенами, которые, благодаря монастырям, приобщались к христианской цивилизации. Русские, жившие на Вятке, попадали под влияние местных обычаев, поэтому монастыри были здесь своеобразной духовной уздой, объединяющей Россию. Хорошо известна начальная история монастыря, описанная С. Васильевым, А. Вештомовым, иеромонахом Стефаном. В 1580 году Трифон встретил в Кае слобожанина Ивана Витязева, который пожаловался на падение нравов в Вятской земле, на духовную неустроенность. Слобожане уже срубили церковь для будущего монастыря, Иван Грозный отвел под него земли, но освятить будущий монастырь было некому. В 1580 году Трифон прибыл в Слободской, но первый вятский монастырь решили основать в главном городе наместничества - Хлынове. Успенский Хлыновский монастырь был основан в том же 1580 году, первую его церковь перевезли из Слободского по Вятке - ту самую, которую построили слобожане для своего монастыря, но потом решили пожаловать первому общевятскому монастырю. В 1588 году слобожане сами обратились к патриарху Иову с просьбой о создании своей обители, - Успенский монастырь был слишком далеко, и вступительный вклад в него назначили высокий, желающим уйти от мира слобожанам он был не по карману. В то же год пришла благословенная грамота, по которой строителем монастыря назначался иеромонах Иосиф из Казани. Поставили Богоявленскую церковь. Трифон с учеником своим Досифеем отправился собирать подаяние на монастырь в Сольвычегодск. Вернувшись в Слободской, Трифон освятил Богоявленскую церковь и развернул строительство монастыря, поставили ограду, келии, ворота, а над воротами - церковь Архистратига Михаила (1610 год). Настоятелем монастыря стал иеромонах Досифей. Все постройки монастыря были деревянные, до наших дней сохранилась только надвратная церковь Михаила Архангела. Обители Трифона скоро получили значение святынь для всего Вятского края. |
| Следующий Собор (1580) решал вопрос в большей степени в пользу государства: было принято общее правило, по которому ни митрополит, ни епископы, ни монастыри не могли получать земли от вотчинников путем покупки или в залог . Собор обосновал этот приговор тем, что Московское царство окружено врагами (Собор подразумевал, вероятно, войну на западе, в Ливонии, и набеги крымских татар), для отражения которых нужны хорошо вооруженные и экипированные служилые люди. А служилые люди до крайности обеднели и не располагают ни землей, ни деньгами для своей экипировки. Кроме того, Собор отмечал, что обогащение монастырей влечет за собой порчу монашеской жизни, создает у монахов привычку к избыточной еде и питью; возможно, тут отразились взгляды участников Собора. Приговор Собора 1580 г.— главным образом его первая часть — мог бы стать новой программой правительственных мероприятий в решении вопроса о церковных владениях, если бы он получил практическое воплощение. Через два года, 20 июля 1584 г., уже при царе Федоре (1584–1598), был созван новый Собор. Этот Собор подтвердил приговор 1580 г. и дополнил его очень важными мерами, а именно: если не навечно, то на неопределенное время отменялись тарханы — «до государева царева... указу... тарханы отставити, покаместа земля поустроитца... а платить тарханом всякие царские подати и земские розметы, всяким тарханом... со всеми людьми» . Эта новая мера правительства, вызванная главным образом очень трудным финансовым положением государства, в действительности была направлена против церковных и монастырских владений, ибо почти все они были освобождены от налогов и податей в пользу государства специальными жалованными грамотами и тарханами. Если бы эта программа была проведена правительством в жизнь, то, с одной стороны, можно было бы говорить о резком изменении правительственной политики в отношении церковных и монастырских владений, а с другой — ожидать значительного роста денежных поступлений в государственную казну. Но этот приговор Собора очень скоро — как это часто случалось в административной практике Московского государства — был нарушен самим правительством . Интересно и важно то обстоятельство, что власти смотрели на приговор Собора от 20 июля как на действительную отмену тарханов и старались как можно скорей применить его на практике. Уже в начале осени того же года от монастырей поступили челобитные, из которых видно, что местные власти требовали от них налогов . |
| Епископы также сугубо оговаривали, что разрешение дается царю в виде исключения, и никто из простых смертных не должен дерзать совершить подобное же. Поначалу Иоанн, сыгравший в мае 1572 г. свадьбу с Колтовской, взялся было нести епитимью. Но уже в начале августа, после получения известия о победе над татарами, царь стал присутствовать за литургией в храме и вскоре забыл о своем временном отлучении. После этого не прошло и трех лет, как он развелся с Анной Колтовской и отправил ее в монастырь. В дальнейшем Иоанн, не утруждая более архиереев, сам решает проблемы в личной жизни. Он сожительствует то с княжной Марией Долгоруковой, то с Анной Васильчиковой, то с Василисой Мелентьевой, статус которых был более официальным по сравнению с положением великого множества иных девиц и женщин, ставших жертвой Иоаннова сладострастия. Многие из них были впоследствии, когда прискучили царю, казнены или пострижены в монашество. Наконец, в 1580 г. Иоанн женился на Марии Нагой (традиционно ее считают седьмой в ряду официальных жен Иоанна Грозного), которую все же нарицал царицей. Именно она стала матерью будущего царевича-мученика святого Димитрия Углицкого. Однако и этот брак царь не считал пределом: уже незадолго до смерти Иоанн при живой жене пытался свататься к родственнице английской королевы Елизаветы – Марии Гастингс, но получил вежливый отказ. В мае 1572 г. Московским митрополитом был избран архиепископ Полоцкий Антоний (отвоеванный у Литвы Полоцк в это время ненадолго вошел в состав Московского царства). При Антонии получили продолжение усилия царя, направленные на ограничение церковного землевладения. На соборе 1573 г. были запрещены земельные пожертвования в крупные монастыри. Передача земель в бедные обители дозволялась только с разрешения царя. В 1580 г. состоялся еще один собор, на котором вновь был поднят вопрос о церковном землевладении. Разоренное тиранической политикой государство нуждалось в средствах, и взор царя опять обратился к церковным имуществам. Собор запретил отдавать в монастыри земли «на помин души» и повелел заменять их денежным эквивалентом, отдавая сами имения дальним родственникам или государю. Также монастырям и епископату было запрещено покупать вотчины, брать имения под залог и вообще увеличивать церковные земли. В случае необходимости иметь земли для пропитания братии (например, при основании нового монастыря), велено было обращаться к царю – «бить челом государю». Такие образом, собор 1580 года существенно ограничил экономическую независимость Церкви. Соборное решение стало поворотным моментом в истории монастырского землевладения, что было связано, с одной стороны, с возраставшими притязаниями государства, с другой, – с имевшими место злоупотреблениями, которые в это время все чаще стали встречаться в монастырской жизни. Тем самым был сделан крупный шаг в направлении еще большего подчинения Церкви государству. |
|
|
