| Чем «Алексиада» является для эпохи Алексея I, то же для времени Мануила 1(1143–1180) значит труд Иоанна Киннама и как для этого времени, так и для эпохи последних Комнинов и Ангелов – труд Никиты Хониата . Хотя повествование как у Киннама, так и у Никиты Хониата начинается со смерти Алексея I, однако время правления Иоанна 11 (1118–1143) подается обоими писателями лишь как весьма краткое введение. По этой причины мы осведомлены об эпохе этого важного правителя гораздо хуже, чем о времени его предшественника и преемника. Иоанна Киннам, родившийся после 1143 г. в знатной семье, был секретарем ( βασιλικς γραμματικς) императора Мануила. Его труд, написанный вскоре после смерти Мануила, известен по единственной поврежденной в конце рукописи XIII в. (и списков с нее XVI и XVII вв.) 788 . Его младший современник Никита 789 , родившийся в городе Хоны во Фригии, также начал свою карьеру в качестве императорского секретаря, а при Ангелах занимал высшие посты, в том числе и пост великого логофета. Его труд, доведенный до 1206 г., был завершен после падения Константинополя в Никее 790 . По своему характеру оба произведения весьма различны и каждое имеет свои сильные стороны: Киннам отличается простотой и точной краткостью, Никита Хониат – большей проницательностью и редкой живостью изображения, которая делает его наряду с Пселлом одним из самых блестящих историков византийского средневековья. Оба историографа симпатизировавшего Западу императора Мануила I были пламенными греческими патриотами и своим отвращением к латинянам предвосхитили зарождение византийского национализма. Тем не менее объективная достоверность обоих сочинений и личная добросовестность их авторов для своего времени является чрезвычайно высокой 791 . В качестве дополнения к историческому сочинению Никиты Хониата возникло его небольшое сочинение о статуях, уничтоженных латинянами в Константинополе в 1204 г. 792 Завоевание норманнами Фессалоники в 1185 г. подробно и с большой живостью описал ученый митрополит Евстафий Солунский 793 Это сочинение Никита Хониат использовал в своем историческом труде. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МАНУИЛ I КОМНИН Имп. Мануил I Комнин с супругой имп. Марией Антиохийской. Миниатюра из рукописи 1166 г. (Vat. gr. 1176. Fol. 2r) Имп. Мануил I Комнин с супругой имп. Марией Антиохийской. Миниатюра из рукописи 1166 г. (Vat. gr. 1176. Fol. 2r) [Греч. Μανουλ Κομνηνς; 28.11.1118, К-поль - 24.09.1180, там же], визант. имп. (с 8 апр. 1143). М. К.- 4-й порфирородный сын имп. Иоанна II Комнина (1118-1143) и имп. Ирины (венг. принцесса Пирошка; ум. в 1134). Первоначально М. К. не имел шансов занять имп. престол. Однако в правящей семье уделялось значительное внимание его образованию, а также буд. положению. В 1135 г. велись переговоры о свадьбе М. К. и принцессы Констанции, дочери кн. Боэмунда II Антиохийского, к-рые, однако, закончились безрезультатно для Комнинов. В 1139 г. М. К. отличился во время осады Неокесарии (ныне Никсар, Турция) византийцами во главе с имп. Иоанном; М. К. лично успешно участвовал в стычках с сельджуками. В 1142 г. состоялась помолвка М. К. с Бертой, дочерью герц. Беренгара II Зульцбахского и свояченицей герм. имп. Конрада III, к-рая в это время приехала в К-поль и в правосл. крещении приняла имя Ирина. Буд. свадьба должна была послужить укреплению союза между Византией и Германской империей ( Cinnam. Hist. II 4). Однако их свадьба состоялась лишь в 1146 г., когда М. К. уже был императором. Заключению брака предшествовал обмен посольствами между М. К. и герм. имп. Конрадом III, в ходе к-рого византийцам, видимо, удалось договориться о более крупном приданом для невесты, к-рая в изменившихся политических обстоятельствах уже не просто входила в семью Комнинов, но становилась императрицей ( Magdalino. 1993. P. 43; Lilie. Handel. P. 398-402). М. К. наследовал престол неожиданно в кон. 1142 г., после смерти от эпидемии 2 старших сыновей Иоанна II - Алексея и Андроника. В нач. 1143 г., во время похода в Киликию , имп. Иоанн получил ранение отравленной стрелой и перед смертью завещал престол М. |
| † ок. 1085 г. Прп. Матфей прозорливый, Киево-Печерский, в Ближних пещерах почивающий (5 октября). Св. блгв. кн. владимиро-волынский Ярополк (в крещении 22 ноября Петр). † ок. 1087 г. Прп. Мануил, игумен киево-зверинецкий (17 июня). † до 1088 г. Прп. Иоанн Киево-Печерский, в Ближних пещерах почивающий (28 сентября – Собор Ближних пещер). Прп. Никон, игумен киево-печорский, в Ближних пещерах почивающий (23 марта). † после 1088 г. Свт. Николай, еп. Тмутараканский (28 сентября – Собор Ближних пещер). † 1089, 31 августа Свт. Иоанн II, митр. Киевский (2-я неделя Великого поста – Собор святых в Малой России). † после 1089 г.? Прпп. двенадцать греков, создатели Великой церкви Киево-Печерской обители в честь Успения Пресвятой Богородицы, в Ближних пещерах почивающие (14 февраля). † после 1089 г. Прп. Симон варяг, Киево-Печерский (10 мая, 28 августа – Собор Дальних пещер). † после 1089 г. Свт. Исаия, еп. Ростовский (15 мая). † ок. 1090 г. Свт. Лука, еп. Белгородский (2-я неделя Великого поста – Собор святых в Малой России). † ок. 1090 г., 14 февраля Прп. Исаакий затворник, Киево-Печерский, в Ближних пещерах почивающий. † ок. 1092 г. Прп. Климент, игумен киево-зверинецкий (25 ноября). † 1093, 8 января Свт. Стефан, еп. Владимире-Волынский. 27 апреля † ок. 1095 г., 1 июня Прп. Агапит, врач безмездный, Киево-Печерский, в Ближних пещерах почивающий. Свт. Герман, еп. Новгородский (10 февраля, 4 октября). † после 1095 г. Свт. Марин, еп. Юрьевский (2-я неделя Великого поста – Собор святых в Малой России). † ок. 1096 г. Прп. Андроник гробокопатель, пещерник, Киево-Зверинецкий (17 мая). † ок. 1096 г. Прп. Феодор колика, Киево-Зверинецкий (17 февраля). † ок. 1096 г. Прп. Иоанн Киево-Зверинецкий (24 июня). † 1097, 28 марта Св. прмч. Евстратий Киево-Печерский, в Ближних пещерах почивающий. † 1097 20 июля Сет. прмчч. Киево-Зверинецкие, от половцев убиенные, ихже Бог весть. † ок.1097–1108 гг. Прп. Иоанн, игумен киево-печерский, в Ближних пещерах почивающий (28 сентября – Собор Ближних пещер). |
| Ефрем, не отождествляемый с Е., в ст. « Ефрем , еп. Суздальский (Ростовский)».) Для гипотезы, что в 1091-1096 гг. Е. был также и Киевским митрополитом (Д. Г. Хрусталёв), к-рая реанимирует устаревшую идею историографии XIX - 1-й пол. ХХ в., еще не знавшей о существовании отдельной Переяславской митрополии, недостаточно оснований; эта гипотеза базируется только на отсутствии упоминаний о киевском митр. Николае до 1097 г. Вместе с тем не исключено, что повторное освящение Софийского собора в Киеве, к-рое имело место 4 нояб. неизвестного года, было совершено не Ефремом , митр. Киевским, как обычно считается, а именно Е. в 1089 г. Так полагал еще К. И. Невоструев (Мстиславово Евангелие XII в. М., 1997. С. 390), хотя т. зр. историка, будто Е. управлял Киевской митрополией при немощном митр. Иоанне III , а затем сам занял киевскую кафедру, надо признать устаревшей. Др. дело, что с утратой политических оснований для существования отдельной Переяславской митрополии киевский кн. Всеволод Ярославич после смерти в 1089 г. Киевского митр. Иоанна II мог предпринять попытку перевести близкого к себе Е. в Киев, в связи с чем до прибытия в 1090 г. нового митр. Иоанна III Е. мог выполнять обязанности местоблюстителя киевской митрополии и освятить Софийский собор. Вопрос остается открытым. Заметной чертой деятельности Е. как правящего архиерея явилось чрезвычайно активное строительство, причем не только церковное, но и гражданское. В сводной статье ПВЛ 1090 г. (в рукописях группы Лаврентьевского списка - 1089 г.) в связи с сообщением об освящении Е. кафедрального собора арх. Михаила упомянуты многочисленные каменные постройки, появившиеся в Переяславле при митрополите: при нем был завершен или, возможно, перестроен кафедральный собор (Е. церковь «бе создал велику сущу и пристрои ю великою пристроею», обеспечил ее богослужебной утварью и убранством, «украсив всякою красотою церковными сосуды»), заложены церкви вмч. Феодора на городских воротах и ап. Андрея близ ворот, городские стены и даже «строение баньное камяно» (т. |
| Эта богослужебная практика была сохранена первыми христианами, происхождение которых зачастую было иудейским, и впоследствии (после появления зафиксированных текстов Нового завета) расширена за счет Евангелий и апостольских писаний. Об этом свидетельствуют ап. Павел ( 1Фес. 5:27 ; Кол. 4:16 ), Иустин Философ (первым после Павла; ему также приписывается книга Псалтис, не дошедшая до нас, где могли быть собраны литургические песнопения его времени), Тертуллиан , Климент Александрийский , Ипполит Римский , Ориген , Василий Великий , Иоанн Златоуст , Иероним, Иоанн Кассиан , Порфирий Газский, Августин, Лев Великий , Цезарь Арелатский, Григорий Турский , Григорий Великий и др. Достаточно подробно описаны обычаи своего времени относительно чтений из Писания в «Апостольских постановлениях» (2:57–58; 8:5). Указания на библейские чтения имеются в канонах Лаодикййского (16, 17, 59, 60) и 3 Карфагенского (47, с отсылкой на Иппонский собор 393 г.) соборов. Некоторые исследователи полагают даже, что ветхозаветные литургические чтения были узаконены «отцами с показанием начала и конца каждого из них, узаконение же это оповещено все церквам на востоке и западе в одно время (в 197 г.)» Палестино–Кесарийским собором, «и книга, содержащая все эти чтения, везде появилась в одно и то же время одинаковая по составу своему, и издавалась в свет епископами и книгопродавцами не как нововведение какого-либо частного лица, а как устав Церкви соборной» (см.: Первое путешествие в Афонские монастыри и скиты... Порфирия Успенского . С. 1088–1090, нижн. паг.). Относительно полные указания на сей счет появляются довольно рано. Так, преосвященный Порфирий видел «рукописи Библии с намеченными на них церковными чтениями в библиотеках Святогробской – 8–9 века, Афонокутлумушской – 10 века и Афонолаврской 11 века» (Там же. С. 1090, нижн. паг. В рукописи афонского Есфигменского монастыря приплетены «Устав и последование чтений апостольских в кафолической и апостольской Церкви великого града Божия Антиохии» (Новый завет на пергамене, написанные иереем Феодором в царствование Алексея Комнина в 1111 г.) и «Последование чтения апостолов в кафолической и апостольской Церкви великого града Божия Антиохии», а также устав евангельских чтений, краткий и подробный (пергаменное Четвероевангелие 1311 г.). |
| 14/27 Преподобного Авксентия (ок. 470). Равноапостольного Кирилла Философа, учителя Словенского (869). Преподобного Марона, пустынника Сирийского (IV). Преподобного Исаакия, затворника Печерского, в Ближних пещерах почивающего (ок. 1090). 12-ти греков, строителей соборной Успенской церкви Киево-Печерской Лавры (XI). Перенесение мощей благоверного князя Михаила Черниговского и болярина его Феодора (1578). Тропарь преподобному Авксентию, глас 4 Пустынный житель и в телеси ангел,/и чудотворец явился еси, Богоносе отче наш Авксентие,/постом, бдением, молитвою Небесная дарования приим,/исцелявши недужныя, и души верою притекающих ти./Слава Давшему тебе крепость,/слава Венчавшему тя,/слава Действующему тобою всем исцеления. Кондак, глас 2 Насладився, Богомудре, воздержания,/и желания плоти твоея обуздав,/явился еси верою сияя,/якоже сад посреде рая процвел еси,/Авксентие отче священне. Величание Ублажаем тя,/преподобне отче Авксентие,/и чтим святую память твою,/наставниче монахов/и собеседниче ангелов. Тропарь равноапостольному Кириллу Философу, учителю Словенскому, глас 4 От пелен прилежно Премудрость сестру себе сотворив, Богогласе,/пресветлую видев, яко девицу чисту,/юже прием, приведе,/яко монисты златыми, сею украсив свою душу и ум,/и обретеся яко другий Кирилл, блаженне,/разумом и именем, мудре. Кондак, глас 2 Твердым и Богодухновенным учением/просвещая мир пресветлыми зарями,/обтече, яко молния вселенную, Кирилле блаженне,/разсевая пресветлое Божие слово,/на западе, и на севере, и юзе, мир просвещая чудесы. Величание Величаем тя,/равноапостольне Кирилле,/и чтим болезни и труды твоя,/имиже трудился еси/во благовестии Христове. Тропарь преподобному Марону, пустыннику Сирийскому, иже избавляет от огневицы и трясавицы, глас 2 Фарисейскаго тщеславия удалялся,/преподобне отче наш Мароне,/на гору высокую возшел еси,/и тамо победу показал еси на диавола,/требище бо бесовское обрет и Богу освятив,/в нем пребыл еси,/молитвами твоими огневицу и трясавицу утоляя,/и бесы прогоняя,/и от различных недуг свобождая./Того ради, святе, молися Христу Богу,/да спасет души наша. Ин тропарь, глас 8 |
| консуле, к-рого ап. Петр послал проповедовать христианство в Меттис и который стал просветителем и небесным покровителем жителей Лотарингии. К. неоднократно являлся некоему Хардуину и др. жителям Меца, требуя передать епископу, чтобы он почтил мощи святого и перенес их в достойное место. Однако епископ подчинился повелению К. лишь после того, как святой предсказал его скорую кончину. 1 мая 1090 г. еп. Хериманн возглавил торжественное перенесение мощей в кафедральный собор и установил ежегодное празднование в честь этого события. Согласно Хронике Гуго из Флавиньи, К., явившись отроку, указал место, где покоились его мощи, и велел передать епископу, чтобы он поднял останки святого из могилы. Еп. Хериманн тяжело заболел и согласился открыть мощи К., «первого апостола и епископа Мецской Церкви»; вскоре после их перенесения в собор епископ скончался (MGH. SS. T. 8. P. 471-472). В «Деяниях Мецских епископов» сообщается, что от мощей совершались чудеса, но после смерти епископа чудотворения прекратились. Некоему мон. Лубрику было видение, в к-ром К. заступился за Хериманна перед Христом и не позволил демонам забрать душу епископа (MGH. SS. T. 10. P. 543). К сказанию о перенесении мощей К. добавлено описание 9 чудес (см.: Picard. 1998. P. 374-375; Chazan. 2006. P. 174-177). Хецелин составил также 2-е сказание о чудесах К. (BHL, N 1863; изд.: Sancti Clementis... 1896. P. 29-41), в к-ром описаны 10 чудес, совершившихся гл. обр. в Меце и окрестностях. В 1-й гл. сообщается, что Хаганон, аббат мон-ря Сен-Клеман, во время перенесения мощей в 1090 г. отделил руку К., с помощью к-рой монахам впосл. удалось усмирить бурю ( Chazan. 2006. P. 179-180). «Книга о Мецских епископах» Павла Диакона была положена в основу «Деяний Мецских епископов», составленных в 30-х гг. XII в. клириком из окружения еп. Этьена де Бара (1120-1162) (изд.: Gesta episcoporum Mettensium//MGH. SS. T. 10. P. 531-544). В «Деяниях...» сообщается, что К. прибыл в Меттис в 5-й год правления имп. Клавдия (41-54), занимал кафедру 25 лет и скончался при имп. |
| Правда, в службе 9 мая первый канон на утрени – явно русское сочинение XVIII века. «Сказание» указывает на время перенесения, называя греческого царя Алексия I (Комнина, 1081–1118), патриарха Царьградского Николая III, (Грамматика, 1084–1110), великого князя Киевского Всеволода Ярославича (1078–1093). Далее в нем объясняется то, чем вызвано перенесение: «грехов ради наших» попустил Господь «агарянам» разорить многие области Византии, в том числе Ликию с городом Миры. Чтобы мощи великого Святителя «не были без почитания и под спудом... а также дабы и Западу не лишиться благодеяний Божиих, ходатайством великого того архиерея бываемых». Далее повествуется о том, что святитель Николай явился в сонном видении некоему пресвитеру города Бари и повелел горожанам перевезти его мощи в свой город, за что они радостно взялись, опередив и перехитрив венецианских купцов. Раскрыв гробницу Святителя, собрали в сосуды благодатное миро, мощи священники перенесли на корабль и отправились в Бари, куда благополучно прибыли 9 мая (тогда это было в воскресенье вечером). Поместили мощи в храм Иоанна Предтечи, а через 3 года закончили строительство новой каменной церкви во имя святителя Николая, куда перенесли мощи 9 мая и установили в 1090 году общецерковный праздник всего православного мира (в том числе и для Римской Церкви, несмотря на то, то в 1054 году произошел окончательный разрыв («великий раскол») между Западной (Римской) и Восточной (Константинопольской) Церквами. В 1087–1090 годах церковная подчиненность города Бари Константинопольскому Патриарху еще не прекратилась, хотя практически связи были затруднены, а у Римской Церкви нарастала активность в овладении областями южной Италии, в том числе город Бари. Период перенесения мощей святителя Николая был переходным для города Бари. И, естественно, обе Церкви праздновали память великого Святителя как свой праздник. Он стал как бы мостом между двумя Церквами, соединяя то, что казалось несоединяемым. Служба в православных храмах России в этот день – составная: стихиры на «Господи воззвах», на литии, на 50-м псалме, на стиховне, на «Хвалитех» просто взяты из службы 6 декабря. |
| В тексте отмечены те выражения, которые указывают на какие-то, как будто предстоящие, прения с латинянами, на имеющийся в виду случай, когда латиняне могут представить свои обвинения против греческой церкви, и т. д. Нам кажется, таким образом, что самое содержание послания ο заблуждениях латинян и его тон дают право сопоставить его появление с известием Готфрида Малатерры, писателя современного, ο соборе, предположенном на 1091 год в Константинополе с целью примирения обеих церквей. Мы можем прибавить к этому, что послание писано Феофилактом уже в звании архиепископа, как это прямо сказано в самом начале, следовательно, после 1089 и не в начале 1090 года. Оно писано не позднее 1108 года, потому что около этого времени прекращается переписка Феофилакта с друзьями и покровителями, что предполагает конец его деятельности и самой жизни. Что послание написано архиепископом Болгарским не из одной потребности высказать свой взгляд на причины церковного разделения, взгляд, не многими разделяемый, хотя весьма авторитетно развитый еще патриархом Антиохийским Петром, это видно из вступительных строк сочинения, где сказано, что «настоящее время, как суровый и грубый привратник, как бы выталкивает этот вопрос на обсуждение». Есть известие ο дальнейших сношениях между Греками и латинянами в промежутке между 1090 и 1108 годами в видах обсуждения того же самого вопроса ο соединении церквей. Греки присутствовали на «всеобщем» соборе, созванном папою в городе Бари в 1098 году, и подняли вопрос об исхождении Святого Духа, но были, будто бы, побеждены в диспуте Ансельмом Кентерберийским (Florentii Wigorniensis historia, MG. SS. V, 564. Cp. Lupus protospat., MG. SS. V, 63. Об этих попытках примирения церквей в XI и XII в. есть статья игумена Арсения в Журнале Министерства Народного Просвещения Ч. 133 (1867 г.), Отд. II, стр. 499 сл.: там, на стр. 503, говорится и ο соборе Барийском). Но едва ли Барийский собор 1098 года так близко интересовал клир Софийской церкви в Константинополе; Греки, спорившие на нем с Ансельмом, могли быть просто местные Греки, Притом, 1098 год – это не было уже такое суровое время, как предшествовавшие годы. |
| 1. Догматические сочинения Первый период (1070–1090). Первые сочинения Ансельма, написанные в то время, когда он был приором монастыря Бек в Нормандии, были молитвами различным святым и письмами . К 1078 г. относится его первое крупное богословское сочинение — Monologion (или Soliloquium ‘Разговор с самим собой’), которое представляет собой очерк догматического богословия. В нем Ансельм излагает доказательства существования Бога, учение о сущности Божией (divinitatis essentia) и ее свойствах, о Святой Троице (в духе блаженного Августина), о возможности богопознания для человека и необходимости такого познания. При этом все положения Ансельм выводит из чистого разума, не опираясь на авторитет Божественного Откровения. Следующее его сочинение — Proslogion (или Alloquium ‘Разговор с собеседником’, 1079), в котором находится знаменитое онтологическое доказательство существования Бога, или онтологический аргумент . В нем существование Бога выводится совершенно априорно из самого понятия Бога, после чего излагается учение о Его сущности и свойствах. К Proslogion примыкают два сочинения: Liber pro insipiente ‘Книга в защиту безумца’, написанная монахом Гаунило, приором монастыря в Мармутье, в которой он высказывает свои возражения на онтологическое доказательство; и Liber apologeticus contra insipientem ‘Апология Ансельма против безумца’, в которой Ансельм защищает свое доказательство от возражений Гаунило. В 1080–1085 гг. были написаны три диалога: De grammatico ‘О грамотном’, представляющий собой введение в диалектику и имеющий чисто методологическое значение (в нем обсуждается вопрос, относится ли понятие “грамотный” к субстанции или качеству); De veritate ‘Об истине’, в котором дается определение истины и разбирается отношение различных видов истины к единой истине; De libero arbitrio ‘О свободе выбора’, в котором ищется совершенное определение свободы выбора и приводятся разновидности этой свободы. К двум последним диалогам непосредственно примыкает диалог De casu diaboli ‘О падении диавола’ (1085–1090), который соединен с ними по содержанию (вопрос о свободе воли), форме (диалогическая) и направленности (во всех трех диалогах содержатся толкования Священного Писания). |
|
|
