| His spiritual writings gave a great impetus to monasticism as the organizing structure of the Latin Church (something which Pope St. Gregory the Great later picked up and developed). He particularly stressed the element oftrue faith leading to a deep desire of the heart for God, an affective spiritual tradition that made him an attractive and highly approachable Christian writer – aspects that still appear from engagement with his work. Only a few treatises can be singled out for special mention, such as De Doctrina Christiana which laid out his biblical hermeneutical philosophy, or De Bono Conjugali which argued (somewhat reluctantly) for the intrinsic holiness of sexuality in marriage (against St. Jerome’s deeply hostile opinions). De Peccatorum Meritis et Remissione and De Natura et Gratia both demonstrate why he thought Pelagianism so destructive of Christian religious experience. The Enchiridion is a summatic handbook of theology, composed for reference. His greatest exegetical works are perhaps his Tractatus CXXIV in Joannis Evangelium and De Genesi ad Litteram (commentaries respectively on John’s Gospel and the Book of Genesis). The commentary on the Psalms (Enarrationes in Psalmos) demonstrates his deep love for them as prayers. There is hardly a sermon, however, that is not an exposition of scripture, or a serious theological reflection, in the manner he approaches it. Augustine’s friend and monastic companion Possidius wrote a biography soon after his death, and made an invaluable list of all his writings, most of which are still extant. Augustine died as the Vandals were besieging his city on August 28, 430. One of his last instructions was to have his favorite psalms written in large letters around his walls so that he could read them as he died. Soon after his death, Prosper of Aquitaine began a process to lobby for Augustinian- ism as the standard theological system of the Latin West; a movement that slowly gathered momentum, culminating in Pope Gregory the Great’s enthusiastic endorsement of Augustine as preeminent Latin theologian in the late 6th century. |
| Точная дата рождения великого иконописца неизвестна. Условно и совершенно произвольно в нашей науке принята дата - 1360 год. Умер Андрей Рублев около 1430 года в глубокой старости, как свидетельствует летописец. Существует гипотеза о том, что Андрей Рублев учился в Византии или Болгарии. Это вполне возможно при наличии весьма оживившихся тогда связях с греками, о чем мы уже говорили. Причем, есть такое косвенное подтверждение этой гипотезы: у Андрея Рублева на одной из фресок владимирского Успенского собора - " Земля и море отдают мертвых " - есть изображение корабля. Оно сделано столь мастерски и с таким знанием дела, что возникает естественное предположение, что художник видел корабль воочию. Но на Руси не было таких кораблей даже на судоходной Волге. Так что вполне возможно, что Андрей Рублев действительно плавал в Византию по Черному морю. Но впрочем это было необязательно: на Руси в это время отмечен такой поток беженцев из гибнущей Византии, что учителя можно было найти у себя дома. Тот же Феофан Грек прибыл на Русь и провел здесь всю свою жизнь, расписывая храмы в Новгороде и Москве. В Новгороде до сих пор сохраняются написанные им фрески церкви Спаса на Ильине. Да и во многих других новгородских храмах росписи явно принадлежат кругу Феофановых учеников. Совместная работа Феофана и Андрея в московском Кремле тоже может свидетельствовать об ученичестве Рублева у великого грека. Известно, что Андрей Рублев и Даниил Черноый трудились во Владимире. Об этом упоминает летопись: " В лето 6916 (1408 г.), 25 мая начата бысть подписывати Великая соборная церковь Пречистыя Владимирская, Данила иконник и Андрей Рублев " . Андрей Рублев вновь именуется 2-м, значит он был более молодым, чем Даниил. С этого время Андрей и Даниил были тесно связаны узами духовной дружбы и совместного творчества до конца своих дней. Они расписывали Успенский собор во Владимире после нашествия Едигея. Церковь была сожжена татарами, иконостас сгорел, а росписи XII в. были испорчены и Московские великие князья пригласили для возобновления храма лучших мастеров-иконописцев. |
| …про рублевское …— Речь идет об Андрее Рублеве (ок. 1360–1430) — великом русском живописце, создателе московской школы иконописи. В Московской Руси Рублев пользовался большой популярностью; в «Стоглаве» (1551), сборнике постановлений церковного собора, указывалось: «писать иконы с древних образцов, как греческие живописцы и как писал Андрей Рублев и прочие пресловутые живописцы». Позднее Рублев был забыт, и наследие его стало доступно изучению только в начале XX века. …про древнейшего русского художника Парамшина …— Парамша, пли Парамшин — «серебряных и золотых дел мастер». О нем известно, что в 1356 году делал икону и крест, «золотом кованы». Икона эта упоминается в завещаниях великих князей Московских Ивана Ивановича (1356–1359), Дмитрия Ивановича Донского (1389), Василия Дмитриевича (1455), Василия Васильевича (1462). Крест работы Парамшина упоминается в завещаниях Василия Васильевича (1462) и Ивана III (1505). …в Риме у папы в Ватикане створы стоят, что наши русские изографы, Андрей, Сергей да Никита, в тринадцатом веке писали . — Эти же створы (складная трехцветная или двухчастная икона) упоминаются у Лескова в статье «О русской иконописи» («Русский мир», 1873, 254, 26 сентября): «… Капонийские створы русского письма, находящиеся в Ватикане у папы…» Лесков разделял общепринятое мнение о датировке этих створов XIII веком. Позднее было доказано, что они написаны не раньше второй половины XVII века. Капонийскими они называются по имени итальянского археолога и библиографа А. К. Капони (1683–1746), купившего их у одного из родственников Герасима Фоки, духовника Петра I, которому эти створы были подарены царем. …Христа Спаса жидовином пишут . — Это полемическое высказывание можно понимать двояким образом: возможно, что здесь имеется в виду картина А. Иванова «Явление Христа народу» (1832–1856), но более вероятно, что этой репликой Лесков включился в споры, которые шли вокруг картины Крамского «Христос в пустыне» (1872). Студодейное — непотребное. …рассказал, как писано в Новегороде звездное небо …— В новгородском Софийском соборе на иконе «Софии, премудрости Божией» небо изображено в виде длинного темно-синего полотна, усеянного звездами и поддерживаемого ангелами» (Д. А. Ровинский. История русских школ иконописания до конца XVII века, СПб., 1856, стр. 62). |
| Later, the Mongol invasion in the 13th century resulted in Russia being cut off from Byzantium. As a result, the monasteries, which had been left alone by the Mongols, started to develop their own style. For centuries, the monasteries would be the only real institutions of art and culture. New centres arose, such as Vladimir, Suzdal and Yaroslav. Novgorod, the northern trading city, escaped conquest by the Mongols and developed a form of art which, although it remained true to Byzantine tradition, also had its own individual style. This was characterised by pure, unmixed colours, pronounced dark outlining and a simple drawing style. 67] Many icons from Novgorod and other cities in the North remained completely medieval in character until the 17 th century. Then, towards the end of the 14th century, Moscow began to grow in political and economic importance, and after the fall of Constantinople in 1453, it became the centre of the Orthodox world. The words of the monk Filofei of Pskov are famous: ‘Two Romes have fallen, the third Rome will not die, there will be no fourth.’ Ivan the Great married a niece of the last Byzantine emperor, took the symbol of the two-headed eagle from the Byzantine emperor, and gave himself the title of Tsar, derived from Caesar. The yoke of the Mongols, who had destroyed Kiev, was thrown off; Novgorod and the other princedoms were conquered; and the Roman Catholic Poles and Lithuanians were forced back. ‘Holy Russia’ was established. As Chateaubriand, who accompanied Napoleon in 1812 on his Moscow campaign, wrote in his memoirs: ‘Moscow, the city of gilded cupolas, shone in the sun, with its two hundred and ninety-five churches, with its fifteen hundred castles and its ornamented wooden houses in yellow, green and pink; it lacked only cypress trees and the Bosphorus.’ Kapuscinski added: ‘This is what it was like, because Moscow was for them a holy city, the capital of the world, the third Rome, the boundary of history, the end of the earthly wandering of the human race, the open gates of Heaven.’ One important icon painter who moved to Russia was Theophanes the Greek. His work is characterised by powerful brushstrokes and subdued colours, which he strengthened with light effects. Together with his pupil Andrei Rublev (1360–1430), he painted the iconostasis in the Cathedral of the Annunciation in the Kremlin. And it was Rublev who painted the most famous icon of all time: the Trinity. The Church encouraged painters to follow Rublev’s style of painting, which they did for more than a hundred years after his death. |
| Сковородский Михайловский, 3-го класса, мужеский монастырь находится от Новгорода к югу в 4-х верстах 1423 на правом берегу реки Волхова, не далеко от истока оного за ручьем Шиловкою и Новгородской области, в Обонежской пятине, в Заонежской половине, в Деревяницком погосте 1424 . Наименование монастыря Сковородским объясняют различно 1425 ; но достовернее то, что местность, на которой построен монастырь, по своему углублению, отлогой высоте, плоскости и круглоте, зависящей от окружающих его холмов и вод, имеет вид сковороды. Основание монастыря, по сказанию Истории Российской Иерархии, относится к 1348 году 1426 , а по летописям к 1355 году. Если 1348-й год принять временем основания монастыря, то должно положить, что в этом году построена в нем первоначальная деревянная церковь , как большею частию и бывало при основании монастырей; а в 1355 году построена каменная церковь , о которой записано и в летописях. Основателем монастыря был ревностный святитель Моисей, уроженец новгородский 1427 , а постриженник Тверского-Отроча монастыря. Возвратившись в Новгород, он поселился на Колмове у пр. Макария, а после того был архимандритом новгородского Юрьева монастыря, и отсюда отшел на покой в близ лежавший Троицкий Коломецкий (па Ильмене) монастырь 1428 . Из этого монастыря Моисей в 1324 году был избран во архиепископа новгородского и хиротонисан в 1325 году св. митрополитом московским Петром 1429 . Но чрез пять лет в 1329 году, оставив епархию, принял на себя схиму и удалился опять на Коломцы (Колмово), а потом в Деревяницы 1430 . Здесь в схиме прожил он 13 лет; но по смерти преемника своего Василия, упрошенный Новгородцами и получивши благословение от св. митрополита московского Алексия, вторично принял кормило правления, продолжавшегося 8 лет 1431 . В это время (1354) ему пожалованы были от императора константинопольского Иоанна Палеолога и патриарха Филофея крестчатые ризы 1432 . В 1360 году св. Моисей, предчувствуя близкую кончину, оставил управление и удалился в Сковородский монастырь, где преставился и погребен владыкою Алексием 25 генваря 1362 года 1433 . Мощи его чудесным образом среди церкви обретены в этом монастыре 19 апреля 1686 года и положены на северной стороне под среднею аркою, и с этого времени открыто почивают тут между соборною и южною придельною церквами; в 1782 году митрополитом Гавриилом они переложены в бронзовую позолоченную раку 1434 . |
| Салоники (Θεσσαλονκη). Церковь Илии Пророка. Ιερς νας Προφτης Ηλας Церковь. Действует. Престолы: Илии Пророка Год постройки:приблизительно 1300 - 1342. Адрес: Olimpiados, Thessaloniki 546 33, Греция Координаты: 40.640898, 22.94858 Изменить описание Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты Добавить статью Большой и величавый храм Пророка Илии располагается в «верхней» части города, на пересечении улиц Олимпиадос, Иоанну Варваки и Профиту Илия. Здание было построено во второй середине 14 века и являет уникальный архитектурный стиль в Салониках, называемый агиореитико или афонико, который использовался исключительно при строительстве католических монастырей. Храм имеет крестообразную форму с большим, проработанным в деталях куполом ( диаметром 5.5 м) в его главной части; по боковым сторонам покоятся полусферические ниши. Также имеет еще четыре небольших помещения с куполами. На западной части - четырехугольный портик с четырьмя колоннами, на которых покоятся два купола. Здсь же - по западной стороне здания частично, по северной и южной стороне располагается открытый портик. Речь идет об особенном и оригинальном архитектурном дизайне, в котором удачно сочетаются множество различных элементов. Частично сохранились настенные росписи храма Пророка Илии, датируемые 1360 и 1380 годами. Несмотря на плохое состояние фрагментов, они производят впечатление, их особенность - непривычная реальность и чувство глубины сцен, ярко выражены сцены, несущие эмоциональное состояние изоображений. Изначально храм был посвящен Пророку Илие - есть вероятность того, что храм был построен в честь Иисуса Христа, первоначально был католическим монастырем (часть исследователей соотносит его с монастырем Акапниу, одним из величайших монастырей города Салоники, тесно связанного с династией Палеологов). Вскоре после захвата города турками, в 1430 году, церковь была превращена в мусульманскую мечеть и переименована в " Сараил – мечеть " . На протяжении почти пятисотлетнего ига, до освобождения города в 1912 году и возрождения в нем христианского богослужения, первоначальное название было совершенно забыто. Церковь - возможно по причине аналогии его турецкого наименования с библейским пророком, называется в настоящее время храмом Пророка Илии. Добавить комментарий Комментарии и обсуждение Ваш комментарий будет первым. Административное деление приведено по состоянию на начало 2022 года. × Внести изменения в объект × Добавить статью или комментарий × Добавить фотографии (можно загружать сразу несколько файлов) Только зарегистрированные пользователи могут добавлять фотографии в каталог. |
| SEE ALSO: Iconography, Styles of; Iconostasis; Icons; Russia, Patriarchal Orthodox Church of REFERENCES AND SUGGESTED READINGS Alpatov, M. A. (1972) Andrei Rublev. Moscow: Iskusstvo. Bunge, G. (2007) The Rublev Trinity. Crestwood, NY: St. Vladimir’s Seminary Press. Lazarev, V. N. (1966) Andrei Rublev i ego shkola. Moscow: Iskusstvo. Lazarev, V. N. and Vzdornov, G. I. (eds.) (1997) The Russian Icon: From Its Origins to the Sixteenth Century. Collegeville, MN: Liturgical Press. Shchennikova, L. A. (2007) Tvoreniia prepodobnogo Andreiia Publeva i ikonopistsev velikokniazheskoi Moskvy. Moscow: Indrik. Vzdornov, G. I. (ed.) (1989) “Troitsa” Andreia Rubleva. Moscow: Iskusstvo. St. Antony of Egypt (the Great) (ca. 251–356) JOHN A. MCGUCKIN St. Antony has a symbolic stature in the Orthodox world as the “first monk” of Christian tradition, There were, of course, ascetics and hermits before him, historically speaking, and even his Vita mentions that he placed his sister in the care of the city communities of virgin ascetics before he went off to the desert as an ascetic himself. But Antony was one of the most dramatic teachers of the early Egyptian desert, who adopted a life of profound seclusion (the “eremitical” life) when this was still very rare in Christianity (the city communities of ascetics being preferred as a modus operandi or settlements just on the outskirts of villages which allowed limited communication). The Life of Saint Antony written by the great Egyptian hierarch and theologian St. Athanasius of Alexandria very shortly after Antony’s death, became one of the most popular Christian texts of Antiquity and was responsible for making Antony paradigmatic for much of subsequent monastic theory. Athanasius’ Vita sparked an interest in hagiography that would grow to immense proportions in later ages, and it set the terms of much that would follow in imitation. It is one of the earliest of all canonization narratives, and depicts the monastic life as a Christian parallel to the ancient Sophists. |
| В «Сказании о святых иконописцах» все упоминаемые иконописцы помимо имени наделяются составителем к.-л. определениями, эпитетами и прозвищами. Так, Д. стал Чёрным (возможно, трансформация слова «чернец»), а прп. Андрей - Радонежским, но если последнего не связывают с Радонежем, то прозвище Чёрный надолго прикрепилось к имени Д. В случае если исследователи принимают версию «Сказания...», они должны отождествить Д. с Симеоном Чёрным, расписывавшим в 1395 г. вместе с Феофаном Греком ц. Рождества Богородицы в Московском Кремле (Грабарь, В. Д. Кузьмина, Л. В. Бетин и Брюсова). Появление в короткий промежуток времени в одном месте 2 известных живописцев с одинаковым и не очень распространенным (в отличие от Грека) прозвищем представляется сомнительным. В этом случае следовало бы считать, что Симеон - это мирское имя Д. Однако такая идентификация невозможна: если Д. имел прозвище, его сообщил бы составитель Троицкого свода, как он это сделал в отношении прп. Андрея (тем более что под 1395 он упом. Симеона Чёрного). Если время смерти Д. и прп. Андрея устанавливается с нек-рой определенностью - ок. 1430 г., то даты их рождения сугубо гипотетические. Поскольку Жития преподобных Сергия и Никона, рассказывая о последних работах художников, сообщают, что они имели «почтенные седины» и были «в старости великой» (такой старостью тогда считали 70-80 лет), следов., дату рождения прп. Андрея следует искать ок. 1360 г., а Д.- ок. 1350 г. Свидетельство Житий подтверждается нек-рыми косвенными данными: к 1405 г. прп. Андрей был признанным мастером в возрасте не менее 30-35 лет (а не 20-25, как полагают нек-рые исследователи), иначе летописец вряд ли добавил бы к монашескому имени художника его прозвище, под к-рым он успел прославиться в Москве и ее окрестностях до пострига; об этом же говорит и подчеркнутое летописцем немосковское происхождение Прохора, означающее, что прп. Андрей к этому времени уже долго жил в Москве; одной из причин, почему прп. Никону Радонежскому пришлось уговаривать иконописцев расписать Троицкий собор в Троице-Сергиевом мон-ре, мог быть, вероятно, их преклонный возраст; на это же указывает сообщение в Житиях о наличии тогда у Д. и прп. Андрея помощников; о том же свидетельствуют погрешности в рисунке нек-рых икон Троицкого иконостаса, к-рые могут быть объяснены старостью и слабеющей рукой мастеров (наблюдения Грабаря, Дёминой, Лебедевой, Лазарева и др.),- возможно, в силу этого Д. не смог участвовать в росписи Спасского собора Андроникова мон-ря, ставшей единоличной и последней работой прп. Андрея. |
| Antony has several short letters attributed to him, which are generally regarded as genuine. His reputation as a leading “philosopher” is probably more a rhetorical topos of Athanasius’. The writings focus on the need to acquire freedom in the inner life, so that the vision of God could be sought with a focused heart. His reputation as a holy man, counselor, exorcist, and thaumaturg, even in his own lifetime, was such that the bishop of Alexandria, St. Athanasius, called on his assistance and used the power of his reputation to combat the Arian movement. Antony’s final monastic settlement, Deir Mar Antonios, passed through numerous iterations, but today still functions as a living monastic settlement. It is located at the foot of the mountain in the face of which his tiny cave is still preserved as a shrine, in which he spent more than forty years of prayer. SEE ALSO: Coptic Orthodoxy; Monasticism REFERENCES AND SUGGESTED READINGS Gregg, R. C. (1980) Athanasius: The Life of Antony. New York: Paulist Press. Rubenson, S. (1990) The Letters of Saint Antony: Origenist Theology, Monastic Tradition, and the Making of a Saint. Bibliotheca Historico- Ecclesiastica Lundensis, 24. Lund: Lund University Press. St. Athanasius of Alexandria (ca. 293–373) TARMO TOOM St. Athanasius, who is called “a pillar of orthodoxy” (festal troparion) by the Orthodox Church, is best remembered for his defense of Nicene theology and his role in promoting monastic ideals. In the writings of his friends, Athanasius is depicted as a “very dear brother” (Hilary, Adversus Valentem et Ursacium 1.3.1), but by his opponents, he was called a “villain” (ibid., 1.2.21). Athanasius was born in Alexandria and served as a deacon and secretary of Bishop Alexander of Alexandria, whom he accompanied to the Council of Nicea in 325. In 328, after a disputed election, Athanasius was consecrated as the twentieth patriarch of Alexandria, and had to face immediately the assaults of Melitian and Arian opponents, and experience the wrath of unfriendly emperors, whose christological policy he opposed. At the Synod of Tyre in 335 Athanasius was accused of sacrilege, bribery, rape, and murder. Although none of these accusations stuck, Athanasius had to spend some fifteen years of his 46-year episcopacy in exile, where he established useful contacts with western theologians and Egyptian monks. After ordaining his successor Peter, “who followed him in all things” (Historia Acephala 13.19), Athanasius died in 373. Soon his corpus would gain a very highly authoritative status. |
| Basil died, worn out with his labors, in 379. His letters are major sources of information about the life of the church in the 4th century. His Hexaemeron, or interpretation of the creation through the Genesis account, is a masterpiece of early Christian scriptural theology, and shows him as a moderate Origenist, with a fine feel for the moral power of scripture. His treatise Against Eunomius was a major force revitalizing the Nicene resistance, and he did much in his time to persuade the Homoiousians that their position was in substance reconcilable with that of the Homoousians, something that historically speaking was a key element for the long-term success of the Nicene cause. His work in his church as teacher and public defender of his town, as well as his learned canonical writings (setting wise rules of governance that the Eastern Church formally endorsed as universal authorities at the Quinisext Council of 692), made Basil a model for future eastern bishops, and in Byzantine times he was designated along with Gregory Nazianzen and John Chrysostom as one of the “Three Holy Hierarchs,” the most important bishop theologians of the ancient period. His reputation as one of the most important early monastic theorists also gave him a reputation among the eastern ascetics akin to the greatest of the monastic theorists, Antony, and Theodore the Studite. SEE ALSO: Cappadocian Fathers; Monasti- cism; St. Gregory of Nazianzus (Gregory the Theologian) (329–390) REFERENCES AND SUGGESTED READINGS Clarke, W. K. L. (1913) St. Basil the Great: A Study in Monasticism. Cambridge: Cambridge University Press. Holman, S. R. (2001) The Hungry Are Dying: Beggars and Bishops in Roman Cappadocia. Oxford: Oxford University Press. Jackson, B. (1989) St. Basil: Letters and Select Works. Grand Rapids, MI: Eerdmans. Rousseau, P. (1994) Basil of Caesarea. Berkeley: University of California Press. St. Constantine the Emperor (ca. 271–337) JULIA KONSTANTINOVSKY Constantine I was an enigmatic figure yet a unique saint in the Orthodox Church: the first Christian emperor (discounting the possible candidacy of Philip the Arab), Constantine abolished the persecution of Christians, making Christianity a favored state religion. |
|
|
