| Алтарь двухчастный. Северное помещение придела, соответствующее меньшей северной апсиде, имело коробовый свод в направлении восток — запад. Южное, с главным престолом, во внешнем объеме отмеченное центральной и южной апсидами, перекрывалось полулотковым сводом. Места примыкания стены, разделяющей апсиды, к восточной стене алтаря скруглены до пят сводов. Алтарь соединен с храмом тремя арочными проемами, растесанными в прошлом столетии. В восточной стене алтаря два проема сохранили свою первоначальную форму: заложенное снаружи арочное окно в первом этаже и небольшое полукруглое с широким раструбом в северной апсиде во втором этаже, близкое по форме окну северного придела Успенской церкви. Окно центральной апсиды при переделках опустили ниже, растесали, а первоначальную верхнюю часть окна заложили заподлицо со стеной. Перекрытия обоих этажей трапезной утрачены. В первом, как, видимо, и во втором этаже трапезная состояла из нескольких помещений, о чем свидетельствуют остатки продольной стены в первом ярусе, примыкавшей к западной стене, и пяты различных сводов. В северо-западной части первого этажа трапезной существовал коробовый свод, в юго-западной — сомкнутый. Над проемами первого яруса в западной, единственной почти полностью сохранившейся стене, остатки распалубок. На западной и восточной стенах во втором этаже сохранились пяты цилиндрических сводов в направлении север — юг. Эти своды, видимо, были переложены позднее. При обновлении церкви в XIX веке, вероятно одновременно с растеской южного входа в трапезную, была устроена лестница для выхода на второй этаж, следы которой видны на внутренней стороне западной стены трапезной. При этом свод первого этажа был пробит. Количество проемов в западной торцевой стене трапезной сохранено первоначальным, но все они были растесаны и увеличены по высоте. Углы прямоугольных, геометрически четких объемов церкви закреплены лопатками. Во втором этаже алтаря в сочетании с плоскостью стены первого рельефно выделяются скругленные объемы апсид с полуколонками между ними. |
| Во вторых, местность представлялась неудобною, вследствие крутых склонов особенно нижней террасы, понижавшихся под углом в ½ и градуса, по выражению Варрена, совершенно так, как наклоняется скала Гибралтара на западной своей стороне. Конечно, в таком виде террасы горы были неудобны для праздничных собраний народа при храме. На это неудобство, по свидетельству Иосифа Флавия, строитель храма обратил самое заботливое внимание, и для устранения его совершенно изменил вид горы. От подошвы горы Мориа, из глубины окружавших ее долин, был возведен мол или циклопическая каменная стена таких размеров и вида, что она могла заменить собою натуральные бока горы. Этот каменный мол или эти каменные рамы, окружившие неправильные очертания горы Мориа, в своей внутренней части были наполнены землею и дикими камнями, – подобно тому как, по закону Моисея, должны были наполняться землею и дикими камнями рамы или сруб жертвенника всесожжений, – до высоты стеновидного уступа, разделявшего верхнюю и нижнюю террасу горы. Таким образом из прежнего овального холма образовался четыреугольный холм, расположенный своими продольными сторонами с севера на юг, и своими четырьмя сторонами обращенный к четырем главным странам света. В частности четыреугольник мола имеет следующие измерения: восточная сторона 1530 футов длины, южная 922 фута, западная 1601 фут и северная 1042 фута. При такой неровности сторон четыреугольника, все углы его не могли быть прямыми. Так, сохранившийся в целости и доступный наблюдению, юго-восточный угол равняется 92 градусам 50 минутам (по Варрену: 92 градусам 35 минутам) 190 Нужно прибавить, что к направлению магнитной стрелки ближе всего стоит часть мола, идущая от северо-восточного угла на юг. Но в дальнейшем течении линия стены уклоняется от прямого направления несколько на запад и достигает юго-восточного угла на десять футов западнее, чем следовало ожидать на основании строения северо-восточного угла. Эта неполная правильность четыреугольника ограды храма, без всякого сомнения, была обусловлена свойством местного грунта, требовавшего некоторого сокращения площади на юге: если бы восточную стену провести до южного конца в том направлении, какое дано ей у северо-восточного угла, то в своей южной части она падала бы на весьма глубокую часть обрыва, которую имелось в виду обойти. |
| Теперь они пусты: но было время, когда эти дикие скалы были обитаемы, и заброшенные пещеры служили жильем для первобытного населения этого края. Это было дикое племя, которое жило в скалах, в грубо высеченных пещерах и гротах. Они обыкновенно лежат довольно высоко над поверхностью земли, вырублены в крутой, почти отвесной скале, в несколько рядов и имеют между собою сообщения изнутри. Грубо высеченные лестницы ведут в это неприхотливое жилье, через небольшое отверстие, служащее дверью. Отверстие это заставлялось тростниковою загородкой и запиралось засовом, на что указывают пробоины по бокам входа. Самая пещера представляет из себя или одиночное углубление в скале, или состоит из нескольких отделений, вырубленных по сторонам главной большой комнаты и приспособленных к помещению целых семейств. Постель и очаг – вот главные принадлежности каждого жилья. Ложе вырубалось в стене, а очаг устраивался на средине комнаты. Потолки в больших пещерах выведены сводом. (Dubois) На север от Тавриды, между Доном и Дунаем, раскинулись многочисленные Скифские племена. Они делали нападение на Крым, оттеснили Тавров к югу и смешались с ними под именем Тавро-скифов. Историческая известность Тавриды начинается с того времени, когда греки основали здесь свои колонии, на месте которых возникло знаменитое Воспорское царство и образовались важнейшие города Тавриды: Херсонес, Пантикапея, Феодосия и др. Предприимчивые Греки рано начали колонизацию припонтийского берега и свои сношения с Таврическим полуостровом. На это указывает поход Аргонавтов в богатое золотыми рудниками Закавказье (Колхиду) и сказание об Ифигении, дочери Агамемнона, исправлявшей должность жрицы в храме Таврической Артемиды или, Дианы. В VI стол. до Р. Хр. Греческие поселения занимают уже большую часть побережья Черного моря. Колонизация Тавриды относится к этой же эпохе и вышла из двух малоазийских городов: Милета и Ираклии. Милетяне утвердились на юго-восточной стороне полуострова и основали Пантикапею (на месте нынешней Керчи), а выходцы из Ираклии Понтийской 1 поселились на юго-западной его оконечности и основали Херронес, известный впоследствии под именем Херсонеса, а в наших летописях – Корсуня. По имени своей метрополии Ираклии Понтийской и вся ю.-з. оконечность Тавриды, отделяемая от остальной части полуострова заливами Ктенус – (нынешний Севастопольский рейд) и заливом Символон (нынешняя Балаклавская бухта), получила название Ираклийского полуострова. С этих пор Таврида сделалась центром оживленных торговых сношений и важным пунктом древнегреческой цивилизации. Воспорские поселения занимали сначала небольшую береговую полосу около нынешнего Керченского пролива, известного в древности под именем Воспора Киммерийского (Strab. L. VII р. 487), но потом пределы Воспорского царства расширились и обнимали прибрежье Азовского моря и часть Закавказья. Таким образом Греческие колонии в Крыму составили, после Тавров и Скифов, третий этнографический элемент этого края. |
| В летних боях за Воронеж немецкие части понесли чрезвычайно большие потери. За первые десять дней уличных боев было убито столько же гитлеровцев сколько в Битве за Москву. Воронеж, как плацдарм оказался чрезвычайно тяжелым. Немецкие войска постоянно просили подкрепления. Образованный 7 июля Воронежский фронт, который с 14 июля возглавил генерал Ватутин, с первого же дня повел наступление на фашистов. Оборона Воронежа советскими войсками и ополчением велась с 28 июня по 7 июля, когда немцы овладели правобережной частью города. Начиная с 7 июля, именно немцы изо всех сил вели оборону своего плацдарма, постепенно теряя не только захваченные территории и большое количество живой силы и техники, но, что оказалось самым главным, воинский дух, победное настроение и веру в фюрера. Резервы немецкой группировки в районе Воронежа пополнялись из глубокого тыла, на помощь им прибывали части из Франции и весь прогитлеровский интернационал, собранный по многим странам Европы вплоть до Португалии. Река Дон южнее Воронежа была для них непреодолима, оставленные на ее рубежах венгерские и итальянские войска по боеспособности были несравнимы с немецкими и в лучшем случае могли какое-то время удерживать линию фронта по высокому западному берегу. Для их подкрепления немцы были вынуждены держать здесь свои корпуса, которых им так не хватало под Сталинградом. Воронежский фронт постоянно атаковал врага, сковав 30 его дивизий, и создал в своей полосе несколько важных в стратегическом отношении плацдармов, с которых, в будущем были проведены три крупных зимних наступательных операции, положивших начало разгрому всей вражеской группировки и в Сталинградском, и в Воронежском сражении. 16 декабря с Осетровского плацдарма началась среднедонская операция «Малый Сатурн». Войска Воронежского и Юго-Западного фронтов нанесли удар в южном и юго-западном направлении во фланг немецкой группировки, рвущейся к окруженной армии Паулюса. В результате успешно проведённой операции был прорван вражеский фронт шириной до 240 километров. Освобождены сотни населенных пунктов, включая города юга Воронежской области Богучар и Кантемировка. Были разгромлены 5 итальянских, 5 румынских и 1 немецкая дивизии, а также 3 итальянские бригады . Понесли тяжёлые потери 4 пехотных и 2 танковых немецких дивизии. В результате наступления силы, задействованные в операции, продвинулись в тыл группы армий «Дон», что вынудило немцев отказаться от дальнейших планов по деблокированию 6-й армии Паулюса. Наиболее отличившиеся в ходе операции соединения получили почётные наименования « Донские », « Кантемировские » и « Тацинские ». Тяжелый разгром 8-й итальянской армии усугубил противоречия между немецким и итальянским военным руководством, что привело к выходу Италии из войны на стороне Германии. Эта операция является частью Сталинградской Битвы, хотя и происходила на западном берегу Дона, в сотнях километров от города на Волге. |
| Все дело в том, что язык – живая субстанция и в течение долгих исторических обстоятельств и условий, взаимодействуя с другими, сродными и близкими, а порой и непохожими языками, диалектами и наречиями, развивается и обогащается, переработав их на своей родной основе и восприняв их в свою отечественную почву. Великий русский язык и его родные братья – другие славянские языки − входят в «семью индоевропейских языков». В эту обширную «семью» входит, по подсчетам профессора А. Реформатского, 75 ныне существующих, «живых», и около 30 навеки умолкнувших, умерших языков – от исландского на дальнем северо-западе евразийского мира до индийских языков крайнего юго-востока. Много веков предки наши и все восточные славяне, в частности древние русичи – жили бок о бок с разнообразными, да еще все время сменяющимися соседями. Одни из этих соседей были индоевропейцами, другие принадлежали к совсем иным языковым семьям. Пращуры наши то дружили, то враждовали – на юго-востоке с тюрскими племенами, с печенегами и половцами, берендеями и каракалпаками; позднее – с татарами и турками. На севере и северо-востоке они все дальше углублялись в лесистые дебри, где охотились и в могучих реках ловили рыбу. «Весь», и «чудь», и «сумь» − это та самая сумь, имя которой звучит в названиях западных финнов, сынов страны Суоми, − древние финские племена. Слова тюрского происхождения, такие, как «лошадь», «бугай», «утюг», «карий» живут теперь в русском языке рядом с позаимствованными у финнов − «тюлень», «тундра», «навага» и «корюшка»... Все они давным-давно вошли в русскую речь, обрусели и стали совершенно нашими словами. В то же время не меньшее число русских слов и корней переселились и в финские, и в тюркские соседние языки. Другие слова долго блуждают по миру, прежде чем стать достоянием языка, живущего на другой стороне земного шара. В русский язык вошло и обрусело огромное количество слов из латинского и греческого языка, немецкого, бельгийского, английского, голландского и других. Казалось бы – совершенно русское слово – «грамота», а корень его не русский и даже не славянский. |
| Правда медленно просачивается в западный мip, отрезвляет людей. Почему-то мало кто замечает грандиозную фотовыставку в сердце ЕС - Брюсселе, обличающую укро-нацизм; мало кто замечает демонстрации в западноевропейских городах против геноцида на юго-востоке Украины. А ведь это знаковые события. Нужно некоторое время, чтобы сеяние правды принесло свои плоды; чтобы национально-освободительные движения народов Западной Европы против американской тирании слилось с движением Новороссии, потому что конечная цель тех и других одна. Укро-нацизм призван взорвать Европу изнутри, чтобы ослабленную, окровавленную положить в качестве добычи к ногам США. Многое в Европе меняется: можно ли было несколько лет назад представить, чтобы в Германии люди кричали какому-нибудь высокопоставленному еврею: «фашист»? А теперь это в порядке вещей: именно такими словами тысячи жителей Аахена встретили Яценюка, прибывшего сюда по случаю вручения премии Карла Великого. Ведь укро-нацизм – явление не национальное, а космополитическое, обслуживающее интересы Уолл-Стрита, и последний подчинил укро-нацизм своим прямым агентам. Сейчас Евросоюз на грани распада, и внушительная победа евро-скептиков на выборах в евро-парламент вряд ли была бы возможна без украинского кризиса, сценарий которого был написан за океаном. Если Россия вступит в войну на стороне Новороссии, это вновь сплотит Евросоюз, соответственно уменьшив число союзников России в Европе. Если Россия вступит в войну, ручейки правды будут затоптаны беснующимися толпами, возбужденными лихорадкой русофобии. Активизируются русофобы, сущие в самой России. И тогда наше поражение будет гарантированным. Вступление России в войну на стороне Новороссии придаст изуверским бандам укро-нацистов ореол героизма, им станет платить не украинское ворье, а непосредственно Америка с вновь абсолютно покорной Европой, соответственно, их численность значительно возрастет; в их рядах в больших количествах появятся добровольцы из Польши и Прибалтики. Тогда вся Европа будет в очередной раз захлебываться кровью на радость дельцов с Уолл-Стрита. |
| Священномученик Климент, папа Римский С именем папы Римского Климента Инкерманская Монастырская скала связана навсегда. Что же она собой представляет? Еще Мартин Броневский, по приказу польского короля Стефана дважды посетивший Крым в 1578 году, в своем сочинении «Tartaria» писал, что инкерманские пещеры «дивным образом иссечены в камне». «Ученый и трудолюбивый исследователь», член Российской Императорской академии наук П.С. Паллас, побывавший в Инкермане в 1793–1794 годах, оставил следующее описание: «Известный хребет, простирающийся до Севастопольской гавани, верстах в полутора выше устья изливающейся в него реки Черной, сближается с другою подобною ему известковою горою, стесняет изобилующую сенокосами долину и является тут в виде отсеченной скалы. На правой стороне речки хребет оканчивается двумя высунувшимися отвесными краями, из коих один, имеющий довольно явственные приметы слоев, в самой оконечности своей изобилует пещерами, которых тут изрыто несколько ярусов. На другой высунувшейся оконечности находится самая крепость. И эта скала на полуденной стороне так изрыта, что пещеры, расположенные рядами одна над другою, при взгляде на них издали представляют местами как бы пчельник в прорезе; а стены, отделяющие одну пещеру от другой, иногда не имеют и пяди в толщину». А у известного крымского исследователя генерал-майора А.Л. Бертье-Делагарда читаем: «Во многих скалах вокруг Инкермана… выдолблены пещеры, местами в несколько ярусов, с лестницами, дверями, окнами, обделанными нишами в стенах, вырубами для переборок, скамьями и кольцами в потолках и стенах; все это вырублено в чистой скале, и следы инструментов большею частью очень ясно сохранились?». Знаток крымских пещерных городов археолог Г.Э. Караулов отмечал, что искусственными пещерами изобилует преимущественно юго-западная часть полуострова и отрасли Таврического горного хребта. Инкерман же «отличается в особенности своею обширностью и неисчислимым количеством своих крипт. Ученые исследователи Крыма и путешественники прежнего времени не раз принимали крымские пещерные города и крипты за пустынножительства и келлии, изрытые будто бы обитавшими в них христианскими монахами и пустынниками… Предположение о принадлежности крымских пещерных городов гонимым христианам высказывалось преимущественно по отношению к инкерманским пещерам, вероятно, на том основании, что в Инкермане более, чем в прочих пещерных городах, было открыто следов христианских древностей… Но уже Паллас, описывая инкерманские пещеры, называет их “открытыми гротами”». |
| Нав.12:4 . сопредельный ему Ог, царь Васанский, последний из рефаимов, живший в Астарофе и в Едреи, Об Астарофе см. к Быт.14:5 , где он назван Астероф-Карнаим. Едрея, по Евсевию ( Αδραα), находился в 6 римских милях от Астарофа; место его указывается на юго-восток от Астарофа в нынешнем Дераат со значительными развалинами. Нав.12:5 . владевший горою Ермоном и Салхою и всем Васаном, до предела Гессурского и Маахского, и половиною Галаада, до предела Сигона, царя Есевонского. Салха, в греческих списках Σεκχαι, Σελχα. Селха, в настоящее время Селхад, в 4–5 часах пути на восток от Босры в Хауране. Васаном называлась северная часть Восточно-Иорданской страны или Галаада, простиравшаяся с юга на север от потока Иавока ( Втор.3:15 ) до Ермона, именно «до предела Гессурского и Маахского», под которыми разумеются местности на восточной и западной сторонах Ермона (Raumer. Palastina), а от востока на запад от Салхи ( Втор.3:10 ) до Хиннерофского моря ( Нав.13:27 ), т.е. Геннисаретского озера. Нав.12:7 . И вот цари [Аморрейской] земли, которых поразил Иисус и сыны Израилевы по эту сторону Иордана к западу, от Ваал-Гада на долине Ливанской до Халака, горы, простирающейся к Сеиру, которую отдал Иисус коленам Израилевым в наследие, по разделению их, Нав.12:8 . на горе, на низменных местах, на равнине, на местах, лежащих при горах, и в пустыне, и на юге, хеттеев, аморреев, хананеев, ферезеев, евеев и иевусеев: См. Нав.11:17,9:1,10:40 . Нав.12:9 . один царь Иерихона, один царь Гая, что близ Вефиля, Нав.12:10 . один царь Иерусалима, один царь Хеврона, Нав.12:11 . один царь Иармуфа, один царь Лахиса, Нав.12:12 . один царь Еглона, один царь Газера, Нав.6:1,7:1,10:1 . Нав.12:13 . один царь Давира, один царь Гадера, Нав.12:14 . один царь Хормы, один царь Арада, О поражении названных здесь трех царей – Гадера, Хормы и Арада библейским писателем прежде не было сказано, ср. замечание к Нав.11:21–23 относительно неполноты повествования о завоеваниях Иисуса Навина. Место Гадера с достоверностью не определено. Хорма (в греческих списках ρμαθ, ρμα), носивший у хананеев название Цефат ( Суд.1:17 ), находился в уделе Иудина колена ( Нав.15:30 ), но затем принадлежал Симеонову ( Нав.19:4 ). По исследованиям (особенно Пальмера), он находился на месте обширных развалин Себаита в южной части Палестины, на западной стороне гор Азазимэ, верстах в 30 к северу от Кадес-Варни ( Нав.10:41 ). |
| Здесь сотник нашел Александрийский корабль, готовый поднять якорь, чтобы плыть в Италию. Он пересадил на него конвой и узников. Вероятно, и этот корабль был купеческий, потому что нагружен был пшеницей (ст. 38), но почему он был в малоазийской пристани, неизвестно. Александрия и Египет были житницей Италии и вели с ней оживленную торговлю, но отчего этот корабль шел не прямо из Александрии в Италию, трудно сказать: может быть противные ветры отвлекли его от прямого пути, а, может быть, и другие торговые дела. Он был, как видно, очень большой, ибо, кроме груза, на нем могло поместиться 276 человек (ст. 37). По причине неблагоприятного ветра плыли очень медленно и поэтому только через несколько дней (вместо одного дня) достигли Книда, города в малоазийской провинции Карии на полуострове Книдии. Ветер помешал пристать к берегу. Оттуда доплыли до мыса Салмона на восточном берегу Крита. Пробравшись с трудом мимо него, корабль обогнул восточную часть острова и вошел в бухту на южной стороне острова, носившую название Хорошие Пристани, близ г. Ласеи. Эта пристань была хорошо защищена от северо-западных ветров, которые именно и были противны курсу корабля, задерживали его и заставляли лавировать. Прошло уже много времени от начала путешествия, и " пост уже прошел, " без сомнения важнейший пост дня очищения 10 дня месяца Тисри, по нашему во второй половине сентября. Это было, следовательно, после осеннего равноденствия, когда плавание морское, особенно в тех местах, чрезвычайно опасно. Св. Ап. Павел, основываясь на своем прежнем опыте морских путешествий (2 Кор. 11:25), предостерегал от дальнейшего плавания, как опасного, не только для груза, но и для самой жизни путешественников. Но сотник более доверял кормчему и начальнику корабля, естественно считая их более опытными, а так как пристань Хорошие Пристани неудобна была для зимовки, то по совету многих, решили дойти до пристани Финика, защищенной от юго-западного и северо-западного ветра, на том же южном берегу Крита и более удобной поэтому для зимовки. Так как подул южный ветер, то решили, что можно попытаться придти в более безопасную пристань Финика, ибо южный ветер не грозил им опасностью, что отнесет их в открытое море. Сильная буря на пути к Мальте и гибель корабля (27:14-44). |
| Гора Олимп, (δρος το λμποο, λμπος), ныне у турок – Кешиг-даг, находится в Малой Азии, на северо-западной окраине ее, прилегающей к Мраморному морю, древней Пропонтиде. Составляя самый крайний отрог обширного горного хребта северо-восточной части Малой Азии, олимпийская возвышенность имеет вид продолговатый в направлении северо-западном и, пересекаемая ущельями, образует как бы группу возвышенностей, с поверхностью вообще ровной. По Олимпу и вся окрестность назывались страной Олимпа (μρος το λμπου, regio Olympena). От моря ее отделяет широкая низменная полоса, живописная и богатая растительностью. На северо-западной стороне Олимпа у его подножия находится город Брусса, древняя Прусса, Пруссиада или Плусиада. На юго-западе неподалеку от подножия Олимпа – озеро Улубад, в древности Аполлония или Аполлониево озеро, подле которого известен был и городок Аполлония или Аполлониада, Аполлониатида. На юг от Олимпа, почти на всем протяжении его подножия, протекает река, носящая ныне названия в верхнем течении Лупад, в нижнем – Могалиден или Микалица, а в древности известная под названием Рындака (Ρονδακς). Вытекая из восточного предгория Олимпа, Рындак впадает в озеро Аполлониаду, затем в Пропонтиду. Олимп в древности, как и теперь, покрыт был лесными зарослями, а с разных боков его струятся ключи вод, славившихся и целебными свойствами, каковы особенно теплые воды или термы (θερμ δατα), известные и ныне. 373 В век святых братьев большая часть Вифинии (начиная от Астакитского или Никомидийского залива), вся Мизия и некоторая часть Фригии входили в состав так называемой Опсикийской темы, подробное описание которой находится у Константина Порфирогенета. 375 Описывая границы и населения темы, Порфирогенет обозначает ее горы, реки, заливы, перечисляет десять городов ее, начиная с Никеи, как митрополии, в Вифинии, и кончая Абидосом в Мизии и Кизиком во Фригии, на границе с Мизией. По этому описанию, Олимп с течением Рындака занимает почти срединную часть темы, на границе Вифинии и Мизии и называется, впрочем, мизийским Олимпом. |
|
|
