| Святой Макарий Великий говорит, что Ангелы имеют образ и вид, так как и душа имеет свой образ и вид, и что этот образ, наружный вид, как Ангела, так и души, есть образ и вид внешнего человека в его теле (Беседа 7). Тот же угодник Божий научает, что Ангелы и души, хотя и очень тонки по существу своему, однако, при всей тонкости своей, суть тела. Они – тела тонкие, эфирные, так как, напротив, наши земные тела очень вещественны и грубы. Грубое человеческое тело служит одеждой для тонкого тела – души. На глаза, уши, руки, ноги, принадлежащие душе, надеты подобные члены тела (Беседа 4, гл. 9; Сл. 5, гл. 6). Когда душа разлучается с телом посредством смерти, она совлекается его, как бы одежды. Святой Макарий говорит, что совершеннейшие из христиан, очищенные и просвещенные Святым Духом, видят образ души, но такого совершенства и видения достигают между святыми весьма редкие (Беседа 7, гл. 6–7). Этот великий отец утверждает, что у молящихся молитвой Духа душа во время молитвы иногда выходит из тела особенным, непостижимым действием Святого Духа (Сл. 6, гл. 8) . И в тот век, в который процветал в пустыне египетского скита Макарий Великий, в век высокого подвижничества монашеского, весьма редкие между святыми иноками сподоблялись видеть образ души, тем реже они ныне. Но и ныне они встречаются, по великой милости Божией и по неложному обетованию Господа Иисуса пребывать с верными учениками Своими до скончания века. По личному свидетельству такого избранника Божия, внезапно узревшего душу свою, при обильнейшем благодатном действии молитвы исшедшею из тела и стоящею на воздухе, она – эфирное, весьма тонкое, летучее тело, имеющее весь вид нашего грубого тела, все его члены, даже волосы, его характер лица, – словом, полное сходство с ним. Не только силы ума и сердца были при душе, но при ней были и все органы чувств: зрения, слуха, осязания, при ней была вся жизнь, а тело оставалось на стуле, как мертвое, как скинутая одежда, доколе, по мановению Божию, не возвратилась в него душа так же непостижимо, как непостижимо вышла из него . |
| Так как, – говорит он, – вещественное тело изменчиво и никогда не пребывает самим собою, но убывает и прибывает соответственно с видом, характеризующим образ, от которого и составляется облик (человека), то необходимо следует, что воскресение будет состоять только (в воскресении) одного вида. – Потом спустя немного говорит: итак, Ориген , ты утверждаешь, что ожидается воскресение только вида, имеющего отпечатлеться в духовном теле, и очевиднейшим доказательством того представляешь нам явление Илии и Моисея, как они, – говоришь ты, – явились после смерти, сохранив не иной, а тот же вид, какой имели и прежде, в таком же виде будет воскресение и всех. Но Моисей и Илия, по словам твоим, еще прежде страдания и воскресения Христова, воскресли и явились в этом виде. Как же Христос именуется Пророками и Апостолами первенцем из мертвых ( Апок.1:5 )? Если Христос исповедуется первенцем из мертвых, – а первенец из мертвых есть тот, кто воскрес прежде всех. – Моисей же еще прежде страдания Христова явился апостолам в этом виде, в каком, по словам твоим, совершится воскресение, то следует, что вид не воскресает без плоти. Итак, если есть воскресение одного вида, как ты учишь, и в таком случае Христос не может быть Первенцем из мертвых, потому что еще прежде Него являлись в этом же виде души умерших; или Он есть Первенец, как и действительно есть, и совершенно невозможно, чтобы кто-нибудь прежде Него удостоился воскресения, так чтобы опять не умирать. Если же прежде Него никто не воскресал, и Моисей и Илия являлись Апостолам, имея не плоть, а только вид, то становится ясным воскресение плоти. Подлинно, весьма нелепо ограничивать воскресение одним видом, тогда как души и после исхода из тел оказываются не слагающими того вида, который, по твоим словам, воскреснет. Если же этот вид неразлучно соединен с ними, как и с душами Моисея и Илии, и, по твоим словам, не истлевает и не погибает, а всегда пребывает с ними, то следует, что не воскреснет вид, который никогда е отпадал». I. В изречении: не давайте святыни псам, и (не бросайте) жемчуга вашего пред свиньями ( Мф.7:6 ), под жемчугом этот человек 7 разумел таинственное учение Богопреданного богопочтения, а под свиньями – людей, погрязающих в нечестии и всяких (чувственных) наслаждениях, подобно свиньям в грязи, им, говорит он, Христос повелевает не предлагать Божественного учения, потому что они не могут вместить его, как преданные нечестию и грубым удовольствиям. |
| 18 . Что значит, что в повествовании об изречениях Св. Писания говорится, что в нем заключаются эти три свойства, так что упоминается, что они имеют стояние, высоту, и страшный вид, т.е. ужасающий? Нам чрезвычайно нужно разыскать, что называется стоянием Божественного Писания, что высотою, и что ужасающим видом. Итак надобно знать, что стоять свойственно Жизни человека добродетельного. Поэтому чрез Павла говорится: мняйся стояти, да блюдется, да не падет ( 1Кор.10:12 ). Он и ученикам говорит: тако стойте о Господе, возлюбленнии ( Флп.4:1 ). И Пророк, Который видел, что он жизнью и нравами стоит пред Господом, говорит: жив Господь сил, Емуже предстою ( 4Цар.3:14 ). Но высота означает обетование небесного царства. До него достигают тогда, когда уже всякое повреждение смертной жизни истребляется. Но ужасающий вид есть страх геенны, которая бесконечно мучит нечестивых, и всегда сохраняет их в мучении. Итак стояние состоит в прямоте проповеди, высота в возвышенности горнего обетования, а ужасающий вид в угрозах и страхах будущего наказания. Итак Св. Писание имеет стояние, потому что направляет нравы к стоянию, чтобы сердца слушателей не кривились к земному пожеланию. Имеет высоту, потому что обещает радости вечной жизни в небесном отечестве. Имеет и устрашающий вид, потому что всем нечестивым угрожает наказаниями в геенне. Итак оно показывает стояние свое в назидании нравов; показывает высоту в обетовании наград; показывает ужасающий вид в страхах наказания. Ибо оно прямо в заповедях, высоко в обетованиях, страшно в угрозах. Оно имеет стояние, когда чрез Пророка говорит: престаните от лукавств ваших. Научитеся добро творити, взыщите суда, избавите обидимого, судите сиру, и оправдите вдовицу ( Ис.1:16–17 ). И еще: раздробляй алчущим хлеб твой, и нищия безкровныя введи в дом твой; аще видиши нага, одей, и от свойственных племене твоего не презри ( Ис.58:7 ). Имеет высоту, когда чрез того же Пророка говорит:не будет тебе ктому солнце во свет дне, ниже восход луны просветит твою нощь, но будет тебе Господь свет вечный, и Бог слава твоя ( Ис.60:19 ). |
| Поставлять в один разряд духовных существ Бога и сотворенных духов есть дерзостнейшее богохульство. Как Священное Писание, так и все святые Отцы Восточной Церкви, хотя и называют Ангелов, демонов и человеческие души духами, но именно в том смысле, как объясняет святой Иоанн Дамаскин. Постоянно называет их духами Макарий Великий во всех своих сочинениях; но в этих его сочинениях мы имеем его суждение о сотворенных духах, еще более определительное, нежели суждение Дамаскина. Заимствовал его угодник Божий из своего превосходнейшего совершенства. «Высокое некое,— говорит он,— и глубокое слово, по силе ума моего предложити хощу. Неизследимый и бесплотный Господь за безмерную Свою благость плоть на Себе приемлет, и умален быти является велий Сый и преестественный, да возможет с разумными Его тварьми сочислитися, душами, глаголю, святыми и Ангелами, яко да и те бессмертныя Божества Его жизни причастники будут. Зане каждое из сих по естеству своему тело есть, аще Ангел, аще душа, аще демон. Хотя бо тончайшие суть, однако в ипостаси, характере, начертании и образе по тонкости естества своего тело суть, якоже в ипостаси своей сие наше тело дебело есть. Сим образом и душа тело сущи тончайшее, окружается и одевается членами тела сего. Надевает око, имже и смотрит; надевает ухо, имже и слышит; руки, ноздри и, просто рещи, все члены тела приемлет и срастворяется со всеми душа, посредством которых и вся, елика к житию человеческому потребна суть, исправляет» На вопрос: имеет ли душа какой-либо вид? — преподобный Макарий отвечал: «Имеет образ и вид, подобный Ангелу. Якоже бо Ангелы имеют образ и вид, и якоже внешний человек имеет вид, так и внутренний человек образ имеет, подобный Ангелу, и вид внешнему человеку» Преподобный Кассиан Римлянин, беседовавший с величайшими угодниками Божиими древнего христианского Египта, учениками великих Антония, Макария, Пахомия, передает учение их о сем предмете таким образом: «Хотя мы называем некоторые существа духовными, каковы Ангелы, Архангелы и прочие Силы, также самая душа наша, или, конечно, этот тонкий воздух; однако никак не должно признавать их бестелесными. |
| Хочу еще раз подчеркнуть, что понятия «личность» у святых отцов нет, а есть понятия «ипостась», то есть лицо, и «вид», то есть природа. Термин «лицо» (по-латински «персона») западного происхождения, «ипостась» – греческого. Хотя лицо – более образное, а ипостась – более точное философское понятие, по своему терминологическому значению они идентичны. Так же близки понятия «природа» и «вид». Эти святоотеческие определения (о том, что они означают, мы скажем ниже) можно отнести ко всему существующему. Отчасти они заимствованы из древней аристотелевской философии: святые отцы не боялись перенимать многие понятия языческой культуры, чтобы использовать их в изложении евангельских истин. Но применяли они эти философские термины в переосмысленном виде, приспособив их к Евангелию. Святые отцы использовали то доброе и хорошее, что было в языческом образе мыслей от естественного здравого смысла, который вложен Богом во всякого человека, а не то, что было в этом образе мыслей от языческой теологии и «религиозных басней», по выражению Иоанна Дамаскина . Под природой подразумевается то, что является общим для какого-либо вида: например, для всех, кто называется человеком. Признаками этого вида, отличающими его от других (скажем, от животных или от ангелов), будут все свойства, которые описывают человека как человека. Эти свойства и формируют, и определяют вид. Нельзя считать видовым свойством, например, пол, потому что и женщина – человек, и мужчина – человек. Конечно, может быть, некоторые считают, что женщина не человек, но это их личный взгляд, а не философское определение. Также нельзя считать видовыми признаками образование, возраст людей или их внешний вид, потому что они относятся уже к ипостасным, то есть личным, свойствам, определяющим конкретного человека и отличающим его от других. Те признаки, которые определяют природу или вид, называются определяющими, а те, которые определяют ипостась, называются случайными. Например, Евдокия Ивановна рыжая, а Ксения – брюнетка, но если Ксения не рыжая, это не значит, что она уже не человек. |
| Причастившись от святой чаши Божественной Крови, иерей свои уста должен хорошо облизать языком, а потом вытереть антиминсной губой. Пия же, оближет хорошо край чаши, чтобы не осталось на нем Божественной Крови, а потом вытрет губой. Если Святой Агнец на дискосе так замерзнет, что невозможно иерею в свое время преломить Его, то на престоле, над сосудом с углями, положит святой дискос с Божественным Агнцем, покрыв Его звездицей и покровцем. И держит, пока не отмерзнет. Если во время службы нападут враги: иноплеменники, еретики или язычники и убийцы, а потому служба никак не может быть продолжена, то иерей должен потребить Дары, чтобы не остались на поругание и попрание, а сам, если сможет, бежать. Но если останется, лучше сотворит, так как, будучи убитым, примет мученический венец. Если же кто захочет, уничижая святую Православную веру, убить служащего иерея, то иерей должен не прекращая совершать службу, даже если и придется быть ему убитым. Так как если претерпит убиение, то будет причтен к мученикам. Если во время Божественной службы загорится церковь, или от бури, или по какой другой причине начнет падать ее верх, то иерей сохранно с антиминсом должен взять Дары и выйти из церкви. И на другом, приличном месте, на том же антиминсе совершить Божественную службу, начав с того места, где остановился. Если после освящения хлеба или вина будет явлено чудо, т.е. вид хлеба покажется в виде плоти или младенца, вино же в виде крови, и если вскоре не изменится этот вид, т.е. снова не покажется вид хлеба или вина, но останется неизменным, то иерей никак не должен этим причащаться. Так как это не суть Тело и Кровь Христовы, а чудо от Бога, явленное ради неверия или какой другой вины. Иерей же должен взять другую просфору (если изменится вид только хлеба) и, как было указано, все положенное по проскомидии над агнцем совершить и приготовить святой агнец и, отложив и сохранив претворенный чудом Агнец, начать с молитвы: С сими и мы блаженными Силами… и все по порядку совершить (над чашей же ничего не повторяет). Если же и в чаше вид вина изменился в кровь, то, вылив ее в другую чашу или приличный сосуд, вольет в чашу вино, произнеся все положенное по проскомидии, и обычно ее освятит. И, причастившись, совершит службу. |
| Следует иметь в виду, что виды необходимо принимают как наименование, так и определение рода, а род — наименование и определение своего рода и так далее до рода высшего; но один вид не может принимать определение другого вида. А чтобы сказанное стало более ясным, мы обратимся к таким примерам. Субстанция есть первый и высший род. В самом деле, хотя сущее (on) и разделяется на субстанцию (ousia) и акциденцию (sumbebhkos), однако сущее не будет для них родом, так как имя сущего они принимают, а определения не принимают. Сущее есть или вещь самосущая, не нуждающаяся в другой для своего существования, или вещь, не могущая существовать сама по себе, но имеющая свое существование в другой. Субстанция же есть только самосущая вещь, не нуждающаяся для своего существования в другой. Таким образом, субстация не принимает всего определения сущего. В силу этого сущее не есть род субстанции, равно как и субстанция не есть вид сущего, ибо вид принимает все определение своего рода без остатка. Но и акциденция не есть вид сущего. В самом деле, она принимает не все определение сущего, но половину, ибо акциденция есть только вещь, не могущая существовать сама по себе, а нуждающаяся для своего существования в другой. Таким образом, ни субстанция, ни акциденция не принимают всего определения сущего, но субстанция принимает одну половину, а акциденция — другую. Поэтому хотя сущее и разделяется на субстанцию и акциденцию, однако, оно не составляет их рода. Субстанция, в свою очередь, разделяется на тело и существо бестелесное. Здесь тело и бестелесное существо суть виды субстанции, ибо каждое из них принимает наименование и определение субстанции. Отсюда следует, что субстанция не есть вид, так как не имеет над собою рода, но она есть первый и высший род. В свою очередь, тело разделяется на одушевленное и неодушевленное. Здесь опять тело, будучи видом в отношении субстанции, является родом для одушевленного и неодушевленного. Одушевленное опять разделяется на ощущающее и не ощущающее. Ощущающее есть животное, которое имеет жизнь и ощущающую способность. Не ощущающее есть растение, так как оно не имеет ощущающей способности. А одушевленным растение называется потому, что оно способно к питанию, возрастанию и размножению. Животное опять разделяется на разумное и неразумное; разумное — на смертное и бессмертное; смертное — на человека, лошадь, вола и т. д.; из них некоторые уже не разделяются на другие виды, но разделяются на индивиды и ипостаси. Так, человек разделяется на Петра, Павла, Иоанна и прочих отдельных людей, которые уже не суть виды, но ипостаси. В самом деле, виды, как мы сказали, не принимают определения друг друга: например, тело не принимает определения бестелесного существа, человек не принимает определения лошади. Петр же, Павел и Иоанн принимают одно определение, определение человека. Подобным же образом дело обстоит и с прочими отдельными людьми, так что они не суть виды человека, но индивиды, или ипостаси. |
| Но фраза маловразумительна, букв, «[когда] же узнала Епиноя света, что она просила...» Возможно, неправильный перевод. Г. Ш. предлагает понимать «о другом т[ворении, мень]шем, чем она» как «о другом творении, (чем это, которое является) меньшим, чем она». Но тогда получается, что Епиноя хотела получить создание, которое больше, чем она. Текст, как он есть, скорее говорит о том, что Епиноя не ожидала, что ее творение окажется сильнее ее и отнимет у нее силу. Она хотела, чтобы он был меньше, чем она, т. е. подчинялся ей. 742 В «Сущности Архонтов» Норея также обращается за помощью к «великому Ангелу Илилифу», одному из Четырех Светил. 744 Мотив Демиурга, творящего материальный мир по образцу вышнего, нередко встречается в гностических текстах. 748 Вся эта речь и следующее далее описание конца материального мира относятся к будущему, хотя все дано в прошедшем времени. Здесь (как и в Библии, когда речь идет о действиях Бога) особый вид прошедшего времени, выражающий действие, которое неминуемо должно будет произойти, см. Штейернагель, § 30. 750 Здесь Протенноя выступает как Отец. В гностических текстах не раз говорится о том, что Бог имеет вид Человека. В Апокрифе Иоанна Бог является ему в трех формах как Отец, Мать и Сын, причем как Отец он имеет вид старца. Там же говорится, что Эон Первый Человек есть «образ невидимого Духа (Бога)». Там же сообщается, что совершенный Отец открыл Архонтам свой вид в человеческой форме. Увидев его на воде, они создали человека по образу Бога и «их подобию» (т. е. форма Человека, но плоть материальна). Ср. следующее прим. 751 Т. е. люди, являющиеся «детьми света», осудят Архонтов. В «Происхождении мира», когда Архонты сотворили человека, вид которого был подобен виду Человека, который явился им, «это произошло по провидению Пистис, чтобы Человек явился перед своим подобием и осудил их посредством их творения». 754 Протенноя совершенствует «детей света», см. с. 47: «Я дала образ тем, которые приняли образ», т. е. отозвались на Глас, поскольку имели происхождение из Света. |
| Таковы: Афанасий Великий , Григорий Нисский , Григорий Богослов , Златоуст, Епифаний, Кирилл Александрийский , Феодорит, Иероним, Григорий Великий , Иоанн Дамаскин и др. Но, сравнивая ангелов с Богом, и они находят нужным допустить в их природе своего рода грубость и вещественность. Формулируя эту мысль об ангелах, Дамаскин пишет: «ангел есть существо разумное, свободное и бестелесное... Впрочем бестелесным и невещественным называется ангел только по сравнению с нами, ибо в сравнении с Богом, единым несравнимым, все оказывается грубым и вещественным; одно Божество всецело невещественно и бестелесно 531 . Из святоотеческого учения об ангелах ясно усматривается, что между ангелами и душой человека нет существенного различия: и те, и другие относительно бестелесны, и те и другие обладают свойством духовности в известном только, но не безусловном смысле. Некоторые св. отцы прямо указывали на сходство ангелов и людей в этом отношении, уподобляя последних первым по их духовной природе. Глубокий созерцатель духовного мира, св. Макарий Великий , рассуждая о душе человека, вопрошает: «разве душа имеет вид?» и вслед за тем утвердительно отвечает: «имеет лицо и вид подобный ангельскому. Ибо как ангелы имеют свое лицо и вид, и как внешний человек имеет свое лицо, так и внутренний человек имеет свое лицо, подобное ангельскому, и вид, подобный человеку» 532 . А св. И. Лествичник еще решительнее утверждает, что «духи одинаковы с душою человеческой по сущности» 533 . Но если между ангелами и людьми нет различия по существу, то нельзя утверждать, чтобы между ними было полное сходство в частных особенностях их природы. Самое коренное различие между ними заключается в том, что ангелы суть чистые духи, человек же обладает двойственною природою, состоящею из души и тела. Тогда как ангелы являются носителями свободного духа, нестесненного материальною плотью, человек объединяет в себе и этот чистый дух и вещественное тело. В этой двойственности человеческой природы св. отцы искали особенностей, какими характеризуются люди в сравнении с ангелами. Как бы продолжая выше приведенные слова св. Макария о ближайшем сходстве и подобии людей ангелам, св. Ириней указывает нам и на важнейшие черты различия между ними, зависящего главным образом от двухсоставности человеческой природы. «В земных и душевных людях, говорит он, душа бывает не на подобие ангелов,... но по подобию людей... Как вода, влитая в сосуд, будет иметь форму самого сосуда, и если замерзнет в нем, то будет иметь вид сосуда, в котором она замерзла: так самые души имеют образ тела, поскольку они приспособлены бывают к сосуду, как мы сказали» 534 . |
| Общественное служение Иисуса Христа после крещения и искушения Его в пустыне до первой Пасхи О наружном виде Иисуса Христа «Христианское чтение», 1838 Евангелисты, описывая жизнь Иисуса Христа, касаются иногда самых частных ее обстоятельств, но ничего ясного не говорят о наружном виде и лице Его. И неудивительно: они так были проникнуты мыслью, что их Учитель есть Мессия и Бог, что не обращали внимания на человеческий Его вид, когда писали Евангелия. Но если евангелисты ничего не сказали нам о внешнем виде и чертах лица Иисусова, то неужели первенствующие христиане, не имевшие счастья видеть Христа лицом к лицу, не имели любопытства знать от очевидцев, какой вид имел Тот, в Которого они, не видя, веруют и Которого, не видя, любят всей душою? Согласно ли это с настроением души любящей? Нет, и должно допустить, что первые христиане, не видевшие Господа, со всею заботливостью расспрашивали апостолов и прочих очевидцев о лице и всем виде Его, а сии, без сомнения, со всею готовностью и подробностью отвечали на их вопросы; ибо любовь любит говорить о Возлюбленном, и таким образом предание, переходя из уст в уста, могло сохранить если не полный или совершенный в целом, то более или менее близкий к истине очерк и лица Христова, по крайней мере, в главных чертах Его. А есть ли хотя бы предания? Есть. В письме, приписываемом святому Иоанну Дамаскину , богослову и писателю VIII века, к Феофилу императору, о святых и честных иконах, пишется, между прочим, что святой равноапостольный царь Константин повелел в церквах начертать живыми красками рождество Спасителя в городе Вифлееме, поклонение пастырей, приветствие и дары волхвов, течение звезды, праведного Симеона Богоприимца, Иоанна, преподающего крещение, неслыханные и Божественные чудеса, славное и животворящее воскресение, наконец, и чудеса, соделанные апостолами. Потом, сказав, что Единородный, Слово Божие и Бог наш, соделавшись человеком от Святой Девы и Богородицы Марии, непреложно и неизменно, вместе с плотию и кровию имел душу разумную, был ростом в три почти локтя, носил дебелую плоть, имел вид, подобный нашему, очень многими чертами походил на Матерь Свою и представлял в Себе образ Адама, писатель присовокупляет, что тот же император Константин позаботился изобразить Христа в таком виде, в каком Он представлен древними историками: рост высокий, брови нахмуренные, нос правильный, волосы кудрявые, стан несколько согбенный, вид благообразный, борода черная, лицо пшеничного цвета, подобно как у Матери, персты долгие, голос звучный, речь сладкая, весьма приветливый, кроткий, великодушный, терпеливый; в таких черта представляется Богочеловеческий вид Его. |
|
|
