| Также к экклезиологическому аспекту полемики относится отрицание Схоларием вселенского авторитета Ферраро-Флорентийского собора и утверждение такового за рядом соборов Восточной Церкви. Следует отметить, что позиция свт. Геннадия (как и большинства православных апологетов периода борьбы с унией) относительно Ферраро-Флорентийского собора и его статуса в некоторым смысле противоречит популярному представлению об истории этой эпохи. Существует крайне распространенное мнение, будто греческий епископат единогласно (за исключением свт. Марка Эфесского , разумеется) принял и утвердил решения собора, а затем эти постановления, признанные единогласно всеми Православными Поместными Церквами, были отвергнуты коллективным сознанием церковного народа – монашествующих и мирян, за которым уже позже последовала иерархия. Однако, не говоря уже о том, что подобное восприятие событий ставит под сомнение традиционное представление о вероучительной безошибочности Церкви и составляет моральное оправдание для раскольнических антииерархических движений, оно просто неверно. Восточные патриархи, не имевшие возможности лично присутствовать на соборе из-за запрета мусульманских властей, определили своих представителей, которые должны были за них высказать их суждение на соборе. Перечень лиц, назначенных местоблюстителями, был определен ясно, но конкретные представительства несколько раз менялись по мере переписки императора с патриархами. Итоговый список местоблюстителей был следующий: для Александрии – митр. Антоний Гераклейский и духовник императора архимандрит Григорий (Мамма), для Антиохии – свт. Марк Эфесский и митр. Исидор Киевский, для Иерусалима – митр. Дионисий Сардский (которого после его кончины заменил митр. Досифей Монемвасийский) 10 . Верительные грамоты, изначально данные местоблюстителям, четко определяли их полномочия – подписывать только те документы, где не будет содержаться никаких латинских новшеств и особенно Filioque: «Восточные патриархи предписали местоблюстителям, как они должны быть настроены в отношении объединения. Они написали, что если все пройдет законно, канонично и согласно преданиям святых вселенских соборов и святых учителей Церкви, ничего не будет к вере (т. е. Символу веры ) прибавлено, изменено и не будет введено новшеств, то в таком случае и они одобрят и поддержат то, что произойдет» 11 . |
| Несмотря на неизменно сохраняющийся интерес научного сообщества к истории Великой схизмы между Востоком и Западом 1 , заключительный акт драмы разделения – полемика на Ферраро-Флорентийском соборе – все еще не получил достаточного рассмотрения. Особенно остро этот пробел ощущается в отношении непосредственно соборных дискуссий, которые до сих пор не стали объектом сколько-нибудь значимого числа систематических исследований. Характерно, что даже авторы, предпринимающие попытки установить, к примеру, причины неудачи Флорентийской унии, обычно уделяют внимание не столько содержанию аргументации сторон, сколько обстоятельствам, окружающим полемику или, в лучшем случае, ее форме 2 . Исключения, разумеется, присутствуют 3 , однако содержательный герменевтический анализ соборных прений в Ферраре и Флоренции остается по-прежнему актуальной задачей, а результаты подобного исследования могут оказаться полезны для расширения наших представлений о поздневизантийской мысли. В данной статье мы бы хотели обратиться непосредственно к одному из наиболее интересных выступлений, прозвучавших на начальном этапе работы Ферраро-Флорентийского собора, – вступительной речи свт. Марка Евгеника, митр. Эфесского, в которой он очертил свое представление о причинах Великой схизмы и возможностях ее преодоления. Речь свт. Марка Официально соборные прения были открыты (после многочисленных задержек и переносов) в Ферраре в среду 8 октября 1438 г. Началу дискуссионных заседаний предшествовало торжественное церемониальное собрание, однако собственно полемику открыли свт. Марк Евгеник и униатский митр. Родосский Андрей Хрисоверг. После короткого обмена репликами (в которых уже, как кажется, звучит скрытое раздражение; несмотря на то, что с обеих сторон декларировалась необходимость сохранения любви и уважения к оппонентам, на практике определенное напряжение ощущалось с самого открытия собора) Эфесский митрополит произнес вступительное слово. Ниже мы приводим его в нашем переводе, указывая по мере возможности в сносках вероятные источники для тех или иных идей и выражений свт. Марка. |
| Тем не менее, на правах папского легата митрополит-кардинал Исидор совершал на территории Польши богослужения по греческому обряду в латинских костелах . Новгородский летописец также отмечал, что Русский митрополит «повеле в лячкых божницах рускым попом свою службу служити, а в рускых церквах капланом» . Очевидно, такими демонстративными действиями митрополит в пику польским католическим иерархам хотел подчеркнуть равноправие двух обрядов в лоне объединенной Флорентийской унией Церкви. Напротив, Католическая Церковь в Польше требовала полной ассимиляции восточных христиан в латинской традиции. Такая позиция польско-литовских католиков стала одной из причин, по которым они встали на сторону Базельского собора, имевшего сходную позицию, а не Евгения IV и Ферраро-Флорентийского собора, выступившего за равноправие христиан латинского и греческого обрядов в лоне единой Церкви, возглавляемой папой Римским. По этой причине в августе 1440 г. латинский епископ Виленский Матфей вступил в конфликт с Исидором, не разрешив ему исполнять обязанности папского легата в Литве. Греки, некогда принесшие на Русь Православие, теперь сами же во главе с патриархом и императором от него отреклись. В Кракове Исидору все же оказали внешние знаки уважения. Краковский архиепископ Збигнев Олесницкий принял митрополита-униата весьма любезно, его советник Ян Эльгот произнес в Ягеллонском университете в присутствии Исидора речь, в которой приветствовал заключение Флорентийской унии . После этого Исидор посетил епархии Русской митрополии, расположенные в пределах Польского королевства, - Холмскую и Перемышльскую , для которых поставил новых епископов . В августе 1440 г. митрополит-кардинал посетил Вильно и другие города Великого княжества Литовского, осенью побывал в Смоленске, после чего поехал в южные области Руси, находившиеся в составе Литвы. Вероятно, ко времени приезда Исидора в пределы Великой Руси там уже в целом было известно о Флорентийской унии и участии Киевского митрополита в ее заключении, поскольку Авраамий Суздальский, покинувший его в Вильно, прибыл в Москву 19 сентября 1440 г. Именно он мог сообщить великому князю и русским иерархам не только о характере заключенной унии, но и о недовольстве ею как со стороны греческих иерархов, так и католических прелатов Польши и Литвы . Не исключено, что у Василия II могли быть и иные источники информации о Ферраро-Флорентийском соборе, прежде всего - дипломатические. |
| Это воззрение удивительно гармонирует с мнением римо-католических апологетов, которые склонны видеть в отречении православного Востока от унии бунт необразованной черни и фанатичных монахов; расхождение здесь состоит лишь в нравственной оценке этого «бунта». Однако, не говоря уже о том, что эти представления ставят под сомнение традиционное и догматически закрепленное в Православии представление о вероучительной безошибочности Церкви 4 и составляют моральное оправдание для раскольнических движений зилотов-«непоминающих», они просто неверны. Определения Ферраро-Флорентийского собора никогда не были приняты и утверждены тремя восточными Апостольскими престолами – Александрией, Антиохией и Иерусалимом. Восточные патриархи, не имевшие возможности лично присутствовать на соборе из-за запрета мусульманских властей, определили своих представителей, которые должны были за них высказать их суждение на соборе. Набор лиц, назначенных местоблюстителями был определен ясно, но конкретные представительства несколько раз менялись по мере переписки императора с патриархами. Итоговый список местоблюстителей был следующий: для Александрии – Антоний Гераклейский и духовник архимандрит Григорий (Мамма), для Антиохии – св. Марк Эфесский и Исидор Киевский, для Иерусалима – Дионисий Сардский (которого после его кончины заменил Досифей Монемвасийский) 5 . Верительные грамоты, изначально данные местоблюстителям, четко определяли их полномочия – подписывать только те документы, где не будет содержаться никаких латинских новшеств и особенно Filioque: «Восточные патриархи предписали местоблюстителям, как они должны быть настроены в отношении объединения. Они написали, что если все пройдет законно, канонично и согласно преданиям святых вселенских соборов и святых учителей Церкви, ничего не будет к вере (т.е. Символу веры ) прибавлено , изменено и не будет введено новшеств, то в таком случае и они одобрят и поддержат то, что произойдет» 6 . Разумеется, такое ограничение полномочий местоблюстителей категорически не устроило латинского представителя, который находился в Константинополе. По его настоянию император потребовал, чтобы восточные патриархи переписали верительные грамоты, дав местоблюстителям большую свободу действий. Но патриархи дали эти новые грамоты только после обещания, что на соборе в любом случае не будет принято ничего из латинских новшеств: |
| Соборная традиция в «Апологии» Также к экклезиологическому аспекту полемики относится отрицание Схоларием вселенского авторитета Флорентийского собора и утверждение такового за рядом соборов Византийской Церкви. Следует отметить, что позиция свт. Геннадия, как и большинства православных апологетов периода борьбы с унией, относительно Ферраро-Флорентийского собора и его статуса в некоторым смысле противоречит популярному представлению об истории этой эпохи. Существует крайне распространенное мнение, будто греческий епископат единогласно (за исключением св. Марка Эфесского , разумеется) принял и утвердил решения собора, а затем эти постановления, признанные единогласно всеми Православными поместными Церквами, были отвергнуты коллективным сознанием церковного народа – монашествующих и мирян, за которым уже позже последовала иерархия. Однако, не говоря уже о том, что эти представления ставят под сомнение традиционное представление о вероучительной безошибочности Церкви и составляют моральное оправдание для раскольнических антииерархических движений, они просто неверны. Восточные патриархи, не имевшие возможности лично присутствовать на соборе из-за запрета мусульманских властей, определили своих представителей, которые должны были за них высказать их суждение на соборе. Перечень лиц, назначенных местоблюстителями был определен ясно, но конкретные представительства несколько раз менялись по мере переписки императора с патриархами. Итоговый список местоблюстителей был следующий: для Александрии – Антоний Гераклейский и духовник императора архимандрит Григорий (Мамма), для Антиохии – св. Марк Эфесский и Исидор Киевский, для Иерусалима – Дионисий Сардский (которого после его кончины заменил Досифей Монемвасийский) 7 . Верительные грамоты, изначально данные местоблюстителям, четко определяли их полномочия – подписывать только те документы, где не будет содержаться никаких латинских новшеств и особенно Filioque: «Восточные патриархи предписали местоблюстителям, как они должны быть настроены в отношении объединения. |
| 1. доктрина о юридическом характере искупления, ярким выразителем которой стал Ансельм Кентерберийский (XII-XIII вв.). 2. Учение о чистилище - среднем состоянии между раем и адом. 3. Учение об индульгенциях - освобождение грешников от наказания за грех в силу сверхдолжных заслуг святых. Учение о чистилище стало догматом на Ферраро-Флорентийском соборе, а учение об индульгенциях - на Тридентском соборе 1545-1563 гг. Современная конституция об индульгенциях принята в 1967 г. на II Ватиканском соборе. В ней рекомендовалось использовать индульгенции пастырями для наставления паствы. После Тридентского собора индульгенции без покаяния не применялись и за деньги не покупались. Взамен их применялось чтение определенных молитв установленное число раз, чтобы выйти из чистилища. Очевидно, какой духовный вред приносит подобная практика. III. Отступления в сакраментологии Учение о действенности Таинств ex opere operato, то есть — в силу совершения действия. Таким образом, действие Таинства не зависит от расположения восприемника (от него требуется лишь желание) и совершающего (главное лишь правильная хиротония священника). Это учение было принято на Тридентском соборе. IV. Обожествление Богоматери 1. Догмат о непричастности Богоматери к первородному греху, о непорочном зачатии. Догмат принят в 1854 г. папой Пием IX без собора после опроса буллой. Догмат учит: в силу будущих заслуг Иисуса Христа Богородица оказалась свободной от первородного греха, то есть оказалась в состоянии Адама и Евы до грехопадения. 2. Догмат о телесном вознесении Богоматери. Догмат принят в 1950 г. папой Пием XII после опроса буллой. Внешне этот догмат сходен с учением Вселенской Церкви. Но Вселенская Церковь учит, что Богородица была причастна первородному греху, и Ее смерть была естественным явлением, после которого следовало воскресение и вознесение. Из учение же католиков о непричастности Богоматери первородному греху следует, что Ее смерть не была необходимой, а была добровольной. Поэтому Богоматерь часто называют соискупительницей человечества (coredemtrix) наряду со Христом (с. 94-97). V. Отступления в учении о Таинствах 1. Таинство Миропомазания. |
| Литургические вопросы вошли в число тем латино-греческой полемики на Ферраро-Флорентийском Соборе, имевшей место в 1438–1439 гг. . Определяющей для дальнейшей судьбы Православия стала позиция, занятая на Соборе митрополитом Эфесским Марком Евгеником († 1445) , — несмотря на то, что на самом Соборе она была поддержана меньшинством. В частности, свт. Марк категорически отверг латинское учение о времени преложения Святых Даров и занял бескомпромиссную позицию и по другим вопросам богословия Евхаристии. Его перу принадлежат несколько коротких литургико-богословских трактатов . Георгий (в монашестве Геннадий) Схоларий († 1472/73), друг и ученик свт. Марка Эфесского и первый патриарх Константинопольский после взятия Константинополя турками в 1453 г. , наоборот, во многом перенял сакраментологическое учение Фомы Аквинского и его школы, что видно из гомилии Геннадия Схолария «О тáинственном Теле Господа нашего Иисуса Христа» . Падение Византии приостановило дальнейшее развитие литургического богословия в грекоязычных Церквах. В XVI веке в области литургических исследований греками не было сделано ничего нового; опубликованное в 1574 году в Венеции толкование Божественной литургии Иоанна Нафанаила — единственное заметное произведение этой эпохи, посвященное православному богослужению, — представляло собой компиляцию, выполненную на основе толкования св. Николая Кавасилы, с привлечением сочинений свт. Симеона Солунского и более древних авторов. В негреческих Поместных Церквах также не создавались какие-либо труды по истории или богословию литургии, и распространение имели лишь переводы различных древних комментариев на национальные языки и компиляции из них; за пределами греческого мира оставались неизвестны даже сочинения св. Николая Кавасилы и свт. Симеона Солунского. В частности, на Руси в XVI — 1-й пол. XVII в. основным и наиболее авторитетным богослужебным толкованием была «Толковая служба» — символический комментарий на чинопоследование Божественной литургии, представлявший собой составную композицию из нескольких источников средневизантийской эпохи, включая апокрифические . |
| А.В. Щипков убежден, что после отказа признать унию греков и латинян на Ферраро-Флорентийском соборе в XV веке, Русская Церковь обрела самостоятельность и могла без оглядки на греков избирать Патриарха. Особое внимание докладчик обратил на Поместный собор 1448 года, который привёл к установлению автокефалии и стал поворотной точкой нашей церковной истории. " После Поместного собора 1448 года расцвело созвездие русских монастырей, сформировалась русская монашеская традиция. Это был блестящий период развития Русской Церкви. И идти бы и идти нам этим путем – путем независимости, путем сохранения православия от греческих ересей. И обратите внимание – ведь все ушли в унию, а мы остались в рамках канонической традиции, верными православному учению " , – отметил Щипков. А.В. Щипков также отметил негативную роль Бориса Годунова, который решил добиваться второго места в диптихе после Константинополя. " Итогом стали три грамоты (томоса) 1589, 1590 и 1593 годов, которые признавали нашу автокефалию, дали не второе, а пятое место в диптихе, разрешали избрать Патриарха, но вновь поставили нас в зависимость от греков. Вся эта ситуация Русской Церкви была не нужна. И грамоты эти были совершенно нам не нужны. Не нужны нам они и сегодня. Святость Церкви зависит не от верности грекам, а от верности Христу и Его заповедям. Реакция наших отцов на Флорентийскую унию – лучшее тому подтверждение " , – заключил Щипков. Именно представители греческого мира приняли активное участие в разжигании в России семнадцатого века гражданской войны, которая именуется в истории как церковный раскол. А в начале XX века эмиссары одиозного Мелетия Метаксакиса, расположившись в здании в Крапивенском переулке, вели открытую борьбу против Русской Православной Церкви. Особое внимание А.В. Щипков уделил понимаю празднования 18 ноября Дня памяти отцов Собора 1917-1918 годов. Докладчик считает, что на Поместном соборе 1917-1918 годов произошло " самоопределение Русской Церкви " . По мнению Щипкова, этот Собор " был противоречивым явлением, которое требует тщательного изучения, но главное в этом Соборе – не вынужденные революционным временем либеральные решения. Главное в том, что этот Собор стал актом самоопределения нашей Церкви. На нем, не спрашивая греков, был избран Патриарх. Наша Церковь вновь осознала свою самостоятельность, самодостаточность. Мы прекратили спрашивать разрешения у греков на свои деяния " . |
| Однако, прежде чем приступить к изучению того, какое богословско-каноническое решение относительно нашей проблемы было принято в восемнадцатом веке, нужно углубиться в предысторию вопроса. 1. История вопроса 1.1. Отношение к латинскому крещению до XVIII века. Как известно, существует три способа принятия обращающихся из ереси или раскола в Церковь: 1. Через отречение от заблуждений и исповедание веры. 2. Через отречение от заблуждений, исповедание веры и миропомазание. 3. Через крещение. До падения Константинополя (1453 г.) в Восточной Церкви не было специальных постановлений относительно принятия в Православие обращающихся латинян. Применялись все три практики, в том числе и крещения. Так, кардинал Гумберт в 1054 году протестовал, что греки " rebaptizant in nomine sancte Trinitatis baptizatos, et maxime Latinos " . В том же обвинял Восточную Церковь в 1215 году Латеранский собор . С другой стороны, Феодор Вальсамон около 1190 года писал, что латинян нужно принимать по первому способу . К XV веку практика изменилась. Св. Марк Эфесский пишет, что в его время латинян принимали через миропомазание . Соборно этот вопрос впервые был урегулирован на Константинопольском соборе 1484 года. Тогда была установлена практика миропомазания вместе с отречением от заблуждений и исповеданием веры . Постановления этого собора в большей или меньшей степени выполнялись до XVII столетия, когда на Востоке в некоторых случаях католиков вновь начали перекрещивать. Так, Caucus, латинский архиепископ острова Корфу (Керкиры) начинает свой список Заблуждений современных греков со следующего пункта: " Они перекрещивают всех латинян, принимающих их общение " . О том же свидетельствует французский священник Francois Richard (1657 г.) . Что касается Русской Церкви, то здесь практика развивалась по-другому. До середины XV века существовала та же неопределенность, что и в Церкви на Востоке: католиков принимали иногда через крещение, но чаще через миропомазание или исповедание веры. Однако после Ферраро-Флорентийского собора (1438-1439 гг.) случаи перекрещивания становились все более и более частыми, пока на Московском соборе 1620 года не была закреплена практика принятия через крещение. Это решение было пересмотрено на соборе 1667 года, который опирался на постановление Константинопольского собора 1484 года. Еще иначе развивалась практика в Юго-Западной митрополии, находившейся в юрисдикции Вселенского патриарха. Когда в России перекрещивали, здесь следовали практике Константинопольского собора 1484 года, а в середине XVII столетия пошли еще дальше. В Требнике Петра Могилы (1646 г.) говорится, что католики должны приниматься даже без миропомазания. Здесь указываются следующие способы принятия: |
| — Кто будет принимать участие в Соборе и как будут выбираться делегаты? — Вопрос о представительстве православных церквей обсуждался на прошедшей 5-9 марта в Стамбуле встрече предстоятелей. Было принято решение, что каждая поместная церковь будет представлена ее предстоятелем и не более чем 24 архиереями. Те Церкви, где нет такого числа епископов, будут представлены полным составом своих архиереев во главе с предстоятелем. Вопрос о порядке делегирования представителей поместных церквей будет решаться каждой из них самостоятельно. — Предыдущий Собор проходил до раскола на православную и католическую церковь. Будет ли обсуждаться вопрос об объединении православных и католиков, о роли Римского Папы в христианском мире? — Попытки объединения Церкви после раскола предпринимались на Лионском соборе 1274 года и на Ферраро-Флорентийском соборе 1438-1445 годов. Однако они оказались весьма неудачными и только спровоцировали углубление раскола. В повестке дня Всеправославного собора нет вопроса об объединении православных и католиков, тем более что со временем весьма значительная часть западнохристианского мира откололась от католичества, образовав разнообразные течения протестантизма. Проблема христианского единства косвенно затрагивается только в вопросе о диалогах православных с инославием. При этом необходимо отметить, что такие наблюдавшиеся в последнее время в некоторых протестантских сообществах явления, как благословение однополых сожительств, не только делают невозможным диалог православных с этими сообществами, но и ставят для нас вопрос об их принадлежности к христианству. Что же касается роли папы в христианстве, многовековая православная традиция единогласно отвергает превосходство римского епископа над главами других Церквей и его юрисдикцию над всей вселенной. В любом случае этот вопрос не включен в повестку дня Всеправославного собора. — Какова роль Русской православной церкви в подготовке Собора? — С самого начала подготовки к Собору, начиная с Родосского совещания 1961 года, Русская православная церковь активно включилась в подготовительный процесс. Наша Церковь — единственная, которая подготовила материалы по всем 100 темам первоначальной повестки дня. В дальнейшем представители Московского патриархата не пропустили ни одного заседания межправославной подготовительной комиссии и Всеправославного предсоборного совещания, активно участвуя в обсуждении всех вопросов, вынося на них конкретные, хорошо проработанные предложения и отстаивая позиции, укорененные в православном предании и многовековом религиозном опыте Церкви. |
|
|
