| Поэтому в католичестве возникла традиция поминальные записки адресовать лично папе, потому что, если папа помянет этого человека в своих молитвах, вот тогда Господь точно послушал, т.к. если Христос всю власть папе передал, то если папа молится, то Христос уж точно обязан его спасти. В православном понимании такого автоматизма нет и такой персонализации Церкви. Не так давно в одном католическом французском журнале я увидел статью, поразило само название – «Церковь – это кто». Статья была, естественно, о папе. Такое конкретное указание. И в понимании католиков индульгенция – это поминальная записка, обращенная к папе, к ней прилагается какая-то сумма пожертвований, чтобы папе было интересно читать эту записку, и в ответ на суммы пожертвований (считается, что папа точно знает суммы небесной бухгалтерии) тебе объявляется отпущение, облегчение мук чистилища. Т.е. в этот промежуток от моей смерти до Страшного Суда, если за меня будут вноситься индульгенции, то для меня этот промежуток будет сокращен. Например, человек умер в 1621 году. А Страшный суд будет, например, в 2001 м. Бедняге почти 400 лет надо еще мучаться в чистилище, и это еще не ад, а предначинание вечных мук. Но власть папы не простирается по ту сторону Страшного Суда, все-таки Евангелие ясно говорит, что весь суд предан Христу, а не папе, поэтому католики не говорят, что они могут гарантировать за хорошую плату выживание после Страшного Суда. Но в промежутке до Страшного Суда можно «договориться». Поэтому, если ты совершил доброе дело, то из этих, например, 400 лет ты проведешь 20 из них в верхних условиях чистилища, в лимфе так называемой, и там тебе будут более-менее хорошие условия для жизни. Официальное католическое богословие сейчас отказалось от этих идей, но на уровне приходской практики все это живет, и до сих пор по Москве распространяются брошюрки, книжки католические с предложением – помолитесь Фатимской иконе Божией Матери, за каждую молитву – индульгенция в 365 дней освобождения от мук в чистилище. |
| Несмотря на свою малочисленность, партия Игнатия вступила в ожесточенную борьбу со сторонниками Фотия. Сторонники Игнатия собрали в 859 году Собор и отлучили Фотия от Церкви. Фотий ответил на это своим Собором и отлучил Игнатия. Начавшиеся волнения в Константинопольском Патриархате дали повод папе Николаю I вмешаться в церковные дела на Востоке. Этот папа был фанатичным поборником идеи главенства Римского епископа во Вселенской Церкви. Ближайшим поводом для его вмешательства в дела Константинопольской Церкви было окружное послание Фотия к Церкви Римской, вместе с такими же посланиями к другим Патриархам, с извещением о своем вступлении на престол. Вместе с посланием Фотия император со своей стороны отправил письмо папе с богатыми подарками апостольской кафедре. Однако Николай принял это за обращение к римскому престолу как за поддержкой. Высокомерный Николай I отправил в Константинополь двух легатов с письмами к Фотию и императору. Тоном верховного судьи папа заявлял императору и Фотию, что все, случившееся в Константинополе, он не может признать законным, пока его легаты не исследуют дела, потому что все это совершилось без ведома папы. Папа не признавал Фотия законным Патриархом в силу того, что избрание его на этот престол прямо из мирян было неканоничным. В доказательство этого он ссылался на многие постановления Западной Церкви, в том числе на постановления его предшественников. Письма папы произвели неблагоприятное впечатление в Константинополе. Иерархи поняли, какая опасность грозит от Рима. Этот момент сыграл на руку Фотию. Константинопольская иерархия увидела, что только Фотий может отстоять автокефалию всей Церкви. В таких условиях легаты папы не почувствовали к себе особого почета на Востоке, и на Константинопольском двукратном Соборе 861 года их участие было чисто символическим. Собор из 318 епископов признал Фотия законным Патриархом. Папским легатам оставалось выразить полное согласие этому постановлению. Определения собора были отправлены к папе Николаю. Вместе с тем император и Патриарх отправили папе письма. В своем послании, отличавшемся высоким достоинством и силой доводов, Фотий объяснял папе, что Патриархом он стал в силу определенного стечения обстоятельств и решительно заявил, что таких канонов, в нарушение которых он избран Патриархом, Константинопольская Церковь не знает. Постановления же поместных Церквей, пояснял он папе, если они не утверждены Вселенским Собором, не могут быть для нее обязательны. Свое быстрое возведение в сан Патриарха Фотий защищал историческими примерами. Он указывал, что прямо из мирян были возведены на Патриаршую кафедру на Востоке Патриархи Тарасий, Никифор и Нектарий и на Западе епископ Амвросий, причем последние два были избраны на епископию даже до принятия крещения. |
| Один из епископов Карфагенской Церкви осудил за незаконные деяния подведомственного ему священника по имени Апиария. Последний, считая себя невинно осужденным, обратился с жалобой к римскому папе Зосиме, который, не обращая внимания на то, что Апиарий принадлежал к чужой патриархии, оправдал его. Дело было в октябре 418-го года. Между тем собор Карфагенских епископов в мае того-же года издал правило, воспрещавшее клирикам искать перерешение епископского суда за морем под угрозою отлучения от церковного общения на всю жизнь (пр. 37). Зосиме нужно было как-нибудь оправдать свой поступок. И вот он присылает в Карфаген уполномоченных, которые заявили, что папа не признает вышеозначенного постановления Карфагенского собора, так как собор Никейский будто бы предоставил ему право принимать апелляции от клириков всех Церквей. В июне следующего года в Карфагене был созван обычный собор епископов, на котором и было заслушано заявление папы Зосимы, к тому времени уже скончавшегося. – Как и следовало ожидать, отцы собора обратились к правилам Никейского Собора и, конечно, не нашли постановления о том, что римскому папе принадлежит право принимать апелляции от клириков всех Церквей. Полагая, что имевшийся у них список Никейского Собора не полон, отцы отправили послов к Константинопольскому патриарху Аттику и Александрийскому патриарху Кириллу, прося их прислать самые точные копии правил Никейского Собора. Получив последние, отцы увидели, что они во всём сходны с теми, какие имелись в Церкви Карфагенской. Тогда собор постановил – сообщить папе Бонифацию о полной правоте своих постановлений, а священника Апиария, который просил у собора прощения в своем поступке – простить под условием перехода в другую епархию. – Бонифаций, получив постановление Карфагенского Собора, не дал никакого ответа. Прошло несколько лет. Апиарий снова был осужден Карфагенским Собором, и снова отправился в Рим с жалобой к папе Целестину . Последний, как и Зосима, вмешался в чужое ему дело и отправил в Карфаген своего легата для расследования. Тогда Карфагенские епископы на соборе 424-го года снова осудили Апиария, а папе отправили послание с указанием незаконности его вмешательства в дела чужой Церкви. «Умоляем вас, господине и брате, – писали папе отцы Карфагенского Собора, – чтобы вы впредь не допускали легко до вашего слуха приходящих отселе и не соизволяли впредь принимать в общение отлученных нами: твоя досточтимость удобно найдет, что это самое определено и Никейским собором... Разумно и справедливо признал он, что какие бы ни возникали дела, они должны быть оканчиваемы на своих местах. Ибо отцы судили, что ни для одной области не оскудевает благодать Св. Духа, чрез которую от иереев Христовых и усматривается разумно и содержится твердо правда, особенно, когда в случае сомнения в справедливости решения ближайших судей, каждому позволено обращаться к соборам своей области, или даже ко вселенскому Собору... |
| В наш план не входит передавать всего содержания послания патриарха Михаила в Италию, которое послужило поводом к новой распре между Церковью Римскою и Константинопольскою. Заметим только, что в нем между прочим указывались следующие отступления церкви, западной от восточной: совершение Евхаристии на опресноках 405 , пост в субботы вообще, в субботы же святой четыредесятницы 406 в частности. Папу в этом послании в особенности должно было оскорбить то, что патриарх, не назначая этого послания самому ему, однако требовал от епископа Иоанна Транийского, (которому послана послание), чтобы, в видах исправления западных погрешностей, он сделал известным послание западным церквам и самому папе. Патриарх писал: «великая любовь и искреннее расположение побудили нас писать к твоей святости, а чрез тебя ко всем вождям священства, священникам франков, монахам, народам и самому достопочтеннейшему папе» 407 , и в заключение послания говорит: «имея в виду спасение своей души, разошли это послание вождям священства (и папе) и простым священникам и заклинай их, чтобы они и сами исправились и исправили народ Божий. Если это ты сделаешь, во втором письме с большею подробностью и основательностью напишу тебе касательно тех же предметов» 408 . Разумеется, такого тона, в котором говорит патриарх о папе и западной церкви, как способных заблуждаться и призываемых к исправлению, не мог оставить без внимания папа. Рим стоял на том принципе, что Римский епископ выше всякого суда, с ним как равный никто не мог говорить и, однако так говорил к нему теперь патриарх Константинопольский. – Послание Михаиле отправленное на Запад незадолго до конца 1053 года, скоро сделалось известным папе Льву IX. В ответ на послание патриарха Константинопольского папа с своей стороны отправил так же послание, назначая его прямо Керуларию. Послание очень длинно, и при всем том едва касается спорных пунктов религиозных 409 . Оно главным образом посвящено всестороннему раскрытию тех притязаний, из совокупности которых возникло то, что называется папской властью. В противоположность этому церковь Константинопольская в этом послании подвергается всякому порицанию и унижению. Папа здесь рассуждает, обращаясь к Константинопольской церкви, как строгий отец к совратившемуся с истинного пути сыну. И замечательно, в этом послании папа не только настаивает на удержании прав, уже ранее присвоенных папами, напр. Николаем I, но приходит даже к новым притязаниям касательно расширения своей мнимо апостольской власти. |
| Соответственно с этим папе предоставляются необычайные права в церкви. Папская власть не только поставляется у католиков неизмеримо выше всех других церковных властей – епископской, патриаршей, даже выше власти вселенских соборов 6 но она собственно признается у них единственной властью церкви. В папе, по католическому учению, сосредоточена вся полнота церковной власти (plenituclo potestatis ecclesiae); от неё происходят, в ней имеют опору все другие церковные власти, без позволения или утверждения папы нигде не должен быть поставляем или отставляем епископ, созываем собор, издаваем какой либо церковный закон. Папа своими декретами и буллами не только может определять всю внешнюю жизнь церкви устанавливать и изменять церковные обряды и каноны (правила церковной администрации и дисциплины); но он может устанавливать новые основания веры, провозглашать новые догматы , т. е. давать как бы новые откровения. И папы пользуются этим правом, – напр, недавно умерший папа Пий IX в своё правление провозгласил два новых догмата: о непорочном зачатии Пресвятой Девы на римском соборе 1854 г. и о самой непогрешимости папской в 1870 г. 7 . Как верховный учитель Церкви, папа один владеет ключами божественного разумения, понимания, смысла священного писания, и может сообщать другим это понимание и самое право читать священное писание, когда и в какой мере ему заблагорассудится. Были схоластики, утверждавшие, что если папа станет толковать писание вопреки его прямому смыслу, папе и в таком случае нужно верить более, чем своему разуму и совести. Подобным же всевластием папа должен пользоваться и в государственной сфере, как верховный монарх всего мира. Государственная власть, как и все власти земные, происходит от папской и в ней имеет свое средоточие и силу, как луна и другие светила небесные светят светом, заимствованным от солнца. Папе принадлежит право короновать государей, руководить их действиями, надзирать за ними, призывать их к суду, в случае неповиновения – поражать анафемою и низлагать с престола. Были схоластики, учившие, что если бы папе угодно было всех государей зараз низложить с престолов, и установить повсюду новый государственный порядок, он мог бы это сделать. |
| Сохранившийся в более или менее оригинальном виде текст «Деяний Фомы» позволяет определить лит. характер больших Д. а. а. и отнести их к разновидности позднеантичного романа и философской аретологии, из к-рых заимствовали множество мотивов (напр., опасности на море, путешествие на край ойкумены, семейная драма) и композиционных приемов (напр., принцип «симметричной композиции»). Однако романную составляющую ( S ö der. 1932) не следует переоценивать: все внешние действия и поступки героев являются некой материальной оболочкой духовных интенций, о чем свидетельствует увеличение доли текста, отведенной речам, в ущерб действию ближе к развязке Д. а. а. Многие из таких «поучительных» эпизодов, напр. полиморфические явления Христа или поощрения к расторжению браков, осуждались церковными писателями за еретический характер. Отношение к каноническим Деяниям святых апостолов Большие Д. а. а., по-видимому, испытали некоторое (в т. ч. жанровое) влияние канонических Деяний святых апостолов , откуда были позаимствованы отдельные формальные элементы композиции, такие как рассказы о собрании апостолов в Иерусалиме перед отправлением на проповедь, о путешествии апостола по Средиземноморью и др., а также богословские установки (напр., христоцентричность), но различий здесь больше, чем сходств ( Bovon. 2003). Д. а. а. содержат крайне мало цитат и аллюзий на Свящ. Писание, учение, к-рое автор деяний влагает в уста того или иного апостола претендует на равный, если не на больший, авторитет, чем есть у канонического. Переработки и редактирование Д. а. а. Вскоре после создания больших Д. а. а. стали исправлять их богословское содержание, чтобы сохранить предание об апостоле, или стилистику текста. Только «Деяния Фомы» остались практически без изменений, сохранив первоначальный текст. Результатом такой переработки могли стать либо новое изложение, в к-ром опущены все «сложные» места (напр., пересказ Григория Турского или «Деяния Иоанна» Псевдо-Прохора - CANT, N 218), либо сюжет, разделенный на части (напр., Мученичества ап. Андрея) или радикально измененный (т. н. Псевдо-Климентины - CANT, N 209)). В IX-XI вв. отдельные крупные писатели (напр., Никита Давид Пафлагон) создали «сглаженные» редакции больших Д. а. а., некоторые редакции вошли в крупные собрания Минологиев (напр., блж. Симеона Метафраста). Епифанием Монахом (815-843) «Деяния Андрея» были переработаны в Житие согласно агиографическим канонам средневизант. эпохи. Многочисленные редакции больших Д. а. а. возникли на вост. почве (напр., вост. «Деяния Петра» - CANT, N 199-207). Подробнее об этом см. статьи Андрея деяния , Иоанна деяния , Павла деяния , Петра деяния , Фомы деяния . К малым Д. а. а. |
| В 1042-м году при императоре Константине Мономахе на патриаршую кафедру в Константинополе был возведен некто Михаил Керулларий. Это был человек глубокой учености и ревностный последователь апостольских и отеческих Преданий. Занимаясь первые десять лет патриаршими делами, Керулларий обратил внимание на то, что Римская церковь во многом отступила от древне-апостольского Предания и ввела у себя ряд нововведений. Особенно поразил его обычай Западной церкви – совершать Евхаристию не на квасном хлебе, как установил Христос и передали апостолы, а на отверженных иудейских опресноках. Смущенный таким неожиданным для него открытием Керулларий обратился за разъяснением ко всем восточным патриархам – Иерусалимскому, Антиохийскому и Александрийскому; и получил от них единогласный ответ, что Вселенская Церковь всегда согласно Преданию св. Апостолов совершала и совершает Таинство Евхаристии на квасном хлебе. Как должно было поступить Керулларию? Конечно, так как издревле было принято в Церкви, т. е. написать папе обличительное послание и осудить, как нарушителя апостольского Предания, по слову св. апостола: «Кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» ( Гал.1:8–9 ). Патриарх так и решил сделать. Для этого он пригласил известного в то время ученого богослова монаха Студийского монастыря Никиту Пектората и поручил ему написать обстоятельный трактат о хлебе для Евхаристии, а затем вместе с епископом Львом Болгарским написал послание к епископу г. Трани в Италии Иоанну. В этом послании Керулларий повелевал Иоанну объявить папе и всем его последователям, что Восточная Православная Церковь осуждает их за отступления от древне-апостольского Предания, в особенности за употребление опресноков в Евхаристии, и как нарушителей древних апостольских Преданий отлучает от церковного общения. Получив такое послание, Иоанн не передал его лично папе, а вручил случайно бывшему в то время в г. Трани кардиналу Гумберту Епископу Белолесскому, который уже и представил его папе. Так совершилось начало разделения Церквей. Из сказанного понятно, что причиной разделения явились не греческие патриархи, не пожелавшие подчиниться Папе Римскому, так как такого подчинения не было никогда, а введенные Западною церковью заблуждения. Восточные же святители выступили лишь обличителями этих заблуждений. |
| I. Высочайшая грамота, посланная Домну, святейшему папе древнего Рима, но врученная Агафону, святейшему и блаженнейшему папе того же древнего Рима, потому что Домн отшел из сей жизни 41 Надписание высочайшей грамоты. Во имя Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, самодержец Флавий Константин (Погонат), благоверный и великий император. Высочайшая грамота Домну, святейшему и блаженнейшему архиепископу древнего (нашего) Рима и вселенскому папе 42 . Ваше отеческое блаженство знает, как и большинство вашей святейшей церкви нашего древнего Рима, что с того самого времени, как Бог повелел нам самодержавно царствовать, много раз некоторые заявляли желание возбудить движение и прение между частями вашей святейшей церкви и затем между частями всей святейшей великой Церкви Божией, по поводу спорных выражений в одном из догматов благочестия; но мы препятствовали этому, почитая это неблаговременным, и зная, что из частного прения не только не может произойти согласия относительно спорного предмета, но зло только увеличится. И хотя мы чрезмерно скорбели душею, как ради порицания за это со стороны врагов, так и ради самой истины, потому что ваши архиереи и православный наш народ из-за некоторых новых слов впадали в раскол, также потому, что этим доставлялось удовольствие нечестивцам и еретикам: но мы поручили себя Богу нашему, провидящему лучшее о нас, в полной уверенности, что в то время, когда Его благость повелит быть исправлению самого существенного, Он дарует нам благоприятные обстоятельства для общего собрания обоих престолов, дабы, сообразуясь с определениями святых пяти соборов и объяснениями уважаемых святых отцов, они достигли непоколебимого убеждения и соединились во единые уста и единое сердце для прославления пречестного имени Бога нашего. Но пока мы питаем желание, как люди, Бог все совершает, как Ему угодно; ибо Он знает будущее и полезное нам и благоволил осуществить это дело таким образом. Извещаем ваше отеческое блаженство, что Феодор, святейший и блаженнейший патриарх богоспасаемого нашего царствующего города, по своем рукоположении внушил нашей светлости мысль послать вашему отеческому блаженству обычное приглашение на собор, как это бывало и при бывших прежде его патриархах, в надежде, что оно не будет отвергнуто. |
| Вообще, он старался представить греческому духовенству дело унии как дело, имеющее характер политический. Патриарх и епископы, несмотря на эти убеждения, все-таки не соглашались на унию. Патриарший хартофилакс, ученый Иоанн Векк, по поручению патриарха высказал даже пред императором, что латиняне, не названные еще Церковью еретиками, на самом деле – тайные еретики. Такое противодействие раздражило императора – он заключил Векка в тюрьму. Впрочем, находя, что Векк как человек ученый может много помочь делу унии, Палеолог счел за нужное привлечь его на свою сторону, в чем и успел. Векк сделался горячим приверженцем унии. Между тем нужно было отпускать папское посольство и давать ответ папе. Палеолог, решившийся уже на унию, написал папе, что он пришлет на Лионский собор уполномоченных от Восточной Церкви. Одно затрудняло только императора – это противодействие главы Греческой Церкви, патриарха Иосифа, который успел уже разослать к восточным епископам окружное послание против соединения с латинянами. Но он и тут нашелся, – предложил Иосифу удалиться на время в монастырь с тем, что, если уния не состоится, он опять займет свою кафедру, если же состоится, он совсем откажется от патриаршества. Иосиф волей-неволей согласился. Теперь Палеолог, заготовив с единомышленными ему епископами грамоту от греческого духовенства к папе, снарядил посольство на Лионский собор. В числе послов были, между прочим, бывший патриарх Герман и великий логофет Георгий Акрополит. Они прибыли в Лион, когда уже собрались там папа и латинские прелаты. Папа принял послов ласково. Четвертое заседание собора посвящено было вопросу о соединении Церквей. Впрочем, дело поставлено было так, что рассуждений о разностях между Церквами никаких не допускалось. Прежде всего, папа заявил собору, что греки добровольно приходят в повиновение Римской Церкви. Затем прочитаны были письма к папе Михаила Палеолога и его сына Андроника и грамота от греческого духовенства. Как в письмах, так и в грамоте выражалась полная покорность папе, только в своем письме император просил папу оставить грекам Символ без чтения filioque. |
| Ему казалось, что одно подчинение папе спасет империю и вот, забыв предшествующие опыты, он начинает действовать легкомысленно, очертя голову. Тотчас же, по вступления своем на престол, в 1355 г., этот государь заключает с папою Иннокентием VI акт подчинения римской церкви со своей стороны и обязательства помогать империи с его стороны. По соглашению с папским интернунцием, Павлом архиеп. смирнским, император написал официальную грамоту и отправил этот важный документ к папе, с вышеозначенным латинским епископом и одном из своих вельмож, Николаем Сигерос. В самых решительных выражениях говорилось в этой грамоте о подчинении императора папе и об обязательстве с его стороны подчинить всю православную церковь римскому престолу, о помощи, какую должен прислать папа под залог его сына Мануила и самой империи греческой, о том, что папа делается по этой грамоте полным господином и наследника империи Андроника и самой империи, как скоро император не исполнить своего слова “Отселе», писал император в этой гранате, «я пребуду верным, покорным, почтительным и преданным блаженнейшему отцу и господину нашему Иннокентию VI, святой римской и вселенской церкви верховному первосвященнику и его приемникам. Употреблю все возможные средства к тому, чтобы все народы нашей империи также сделались верными, послушными, почтительными и преданными тому же нашему отцу и верховному первосвященству и его преемникам. Но, такт как время ожесточило сердца народа, так как его с трудом можно отвлечь от того, с чем он сроднился, и поставить его на новый путь можно не иначе, как действиями мудрыми и умеренными, то я решился употребить следующая средства. Но прежде изложения этих последних император предлагает папе условия, на которых должно состояться подчинение греческой церкви римскому престолу. Предлагая Иннокентию в заложники своего сына Мануила, Иоанн требовал, чтобы папа представил ему 15 транспортных судов, 5 галер, 500 конницы и 1000 человек пехоты на шесть месяцев для войны с турками. Эти шесть месяцев назначал император вместе с тем сроком для приведения всего греческого народа в подчинение папе следующими практическими мерами. |
|
|
