| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КРЕСТНОЕ ЦЕЛОВАНИЕ (крестоцелование), христ. обряд (целование креста, к-рый держит священник или к-рый лежит на аналое), известен начиная с эпохи средневековья в политической, судебной и гражданской сферах в качестве клятвы (присяги). К. ц. было известно в Зап. Европе, в Византии, но наибольшее распространение получило в Др. Руси. Обряд целования святыни, в т. ч. креста, рассматривался как знак особого почитания и примирения; поцелуй в христ. традиции (в т. ч. литургической) всегда считался символом примирения и единения в Церкви. Средневек. Церковь осуждала использование любых клятв, основанием для чего служил прямой запрет Христа в Нагорной проповеди (Мф 5. 33-37). Соответствующие запреты содержало и каноническое право. В древнеслав. Кормчей 14 титулов, известной на Руси с XI в., правила Ап. 25, Халкид. 18, Трул. 93, Васил. 10, 64, 82 осуждают в принципе клятву и предусматривают для «клятвьников» наказания: для мирян - отлучение от Церкви до 10 лет (в разных правилах по этому поводу устанавливаются разные условия и сроки отлучения), для духовных лиц - в любом случае лишение сана ( Бенешевич. ДСК. 1906. Т. 1. Вып. 1. С. 66, 121, 198; 1907. Вып. 3. С. 474, 500, 506). 29-е прав. св. Василия Великого содержит рассуждение о том, как надо вразумлять клятвенников (Там же. Вып. 3. С. 487-488); в этом постановлении не просто осуждается клятва, но разъясняется, что ее принесение нельзя рассматривать как абсолютное обязательство, и поэтому нет ничего страшного в нарушении обещаний, если их выполнение потребует нарушения истинно важных нравственных принципов и законов. Убежденным противником принесения клятвы был также свт. Иоанн Златоуст , к-рый неоднократно высказывался на эту тему, в частности в толковании на указанное место Нагорной проповеди (его «Слово о клянущихся» на Руси входило с XII в. в четий сборник для мирян «Златоструй»). В древнерус. книжности запреты клятв присутствуют в ряде произведений церковно-учительной литературы. Напр., сразу 3 памятника, вошедшие в состав Изборника 1076 г. , содержат прямые осуждения клятвы: «Поучение св. Василия о житии», «Афанасиевы ответы» и «Премудрость Иисуса, сына Сирахова». В слове «О клятьве» в древнерус. сб. «Пчела» подобраны библейские и святоотеческие заповеди с осуждением клятвы в любой форме. Древнерус. поучения против клянущихся содержат и др. сборники - «Златоуст» , «Златоструй», «Измарагд» . |
| Рядом с историками стоят хронисты, которые хотя и не принадлежат исключительно византийской эпохе, однако, лишь в это время достигают большого литературного значения. Предметом их изложения является всемирная история, которую они ведут от сотворения мира до эпохи, современной им или близко предшествовавшей; с большой охотой они кончают вступлением на престол правящего в их время императора. Они обрабатывают свою большую тему не в смысле прагматического изображения выдающихся деяний, событий и лиц, и выяснения внутренней связи в истории развития человечества; их намерения гораздо популярнее и обыденнее: они направлены на наивное перечисление возможно большего числа исторических подробностей, которые для обычного разумения могли казаться достойными внимания. Большое значение придается точному описанию телесных и духовных свойств выдающихся личностей – особенность, источник которой надо искать частью в сочинениях, подобных «Imagines» Варрона, частью в греческом романе и в подделках под древность как «Дарес» и «Сизиф». Иногда популярный хроники были действительно иллюстрированы, как показывают, напр., так наз. «Excerpta Barbara» и один список хроники Зонары (Mutin. III D. 3 XIV века). Описания императоров опираются, быть может, прямо на хронику с рисунками точно так же, как Гамза Испаганский заимствовал свои подробные описания костюмов великих Сассанидских царей из „Книги изображений» 1 . С особым вниманием описываются вздорожание цен, эпидемии, кометы и разные знамения, землетрясения, постройки и бега. Руководящей точкой зрения служат церковные интересы; вследствие этого применяется библейская хронологическая канва, и рассказы древних мифов служат целям христианской апологетики. Лишь изредка можно заметить у хронистов действительно критическое исследование или хотя бы поверхностную оценку источников: их работа остается, по большей части, чисто компиляторной. Чисто внешнему и ограниченному пониманию исторического материала соответствует и форма. Для хронистов безразлично красивое построение периодов какого-нибудь Фукидида; они пишут общепонятным языком, который может быть определен, как обработанный разговорный язык. Но, так как все более образованные писатели, а также государство и церковь продолжали смотреть на традиционный искусственный язык, как на единственно возможный, то слабым и разрозненным силам хронистов не удалось облагородить синтаксически и фразеологически народную речь: она осталась в их руках довольно неповоротливым и грубым орудием. Уже выбор способа изложения столь решительно презираемого литературными вождями показывает, что хронисты обращаются не к тому же самому кругу читателей, что историки, но к широкой народной массе, и, прежде всего, к тысячам монастырских обитателей, мало образованных, но жаждущих благочестивого поучения о ходе мировых событий 2 . |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЕПИСКОПОПУЛЫ Епископопулы [греч. Επισκοππουλοι] Антоний (отец) и Венедикт (сын) (XVI - нач. XVII в.), греч. кодикографы, протопсалты, мелурги, исследователи церковной музыки. Были известны в кругу ученых Венеции и придворных Европы, где получили муз. образование. Занимались изучением произведений древних визант. мастеров, анализом совр. муз. сочинений, а также теорией и практикой церковного пения. Возможно, сыном Антония был также Леонт, протопсалт и мелург из г. Канеа (Кидония, ныне Ханья, о-в Крит); ему приписывается сочинение причастна 4-го гласа (Ath. Laur. Η. 136. Fol. 38-38v). Антоний служил «протопсалтом и руководителем хора Кидонии» и умер в посл. десятилетие XVI в. Венедикт, прот. в соседнем г. Ретимо (ныне Ретимно), вероятно, скончался в нач. XVII в. Др. сын Антония, Иаков, в письме папе Римскому Григорию XIII в 1584-1585 гг. рекомендовал брата Венедикта как «греческого музыканта, достойнее которого не нашлось бы никого в Греции», однако добавлял, что «первым музыкантом на всех Критских островах остается его отец» (см.: Πατρινλης Χ. Γ. Επιστολα Ελλνων πρς τν Ππαν Γρηϒριο ΙΓ (1572-1585) κα τν καρδινλιον Σιρλτον († 1585)//Επετηρς το Μεσαιωνικο Αρχεου. Αθναι, 1967. Τ. 17. Σ. 105-106). Муз. стиль Антония переняли его дети, а также ученики Венедикта, что способствовало развитию церковной музыки на Крите, прерванному в 1669 г. тур. завоеванием острова. Единственная известная певч. рукопись Антония, датируемая 1570-1590 гг. (Udine. 265), содержит только часть произведений мелурга, хотя впосл. его сочинения копировались в десятках др. критских рукописей. Некоторые произведения сохранились в кодексах Taurin. XCII. CIV. 7, 1568 г. (судя по ремарке, создан в Венеции совместно с Венедиктом - Πατρινλης Χ. Γ. Ελληνες κωδικοϒρφοι τν χρνων τς Αναϒεννσεως//Επετηρς το Μεσαιωνικο Αρχεου. Αθναι, 1958-1959. Τ. 8-9. Σ. 83), и Vindob. Hist. gr. 117, 1569 г. ( Hunger H. Katalog der griechischen Handschriften der Österreichischen Nationalbibliotek. W., 1961. Tl. 1: Codices historici. Codices philosophici et philologoci. S. 121), в рукописи из собрания Грицаниса в критской Анфологии (Athen. Bibl. Nat. 963, 4 авг. 1617), возможно, также в Vat. Arch. S. Pietro. B. 141, сер. XVI в. ( Canart P. Catalogue des manuscrits grecs de l " Archivio di S. Pietro. Vat., 1966. P. 32-33). В различных Анфологиях сочинения Антония приводятся с указанием даты создания: напр., Sinait. gr. 1445 («сочинено в Кидонии Антонием Епископопулом, протопсалтом, в 1569 году, в январе месяце» - Бенешевич В. Н. Описание греческих рукописей монастыря св. Екатерины на Синае. СПб., 1917. Т. 3. С. 52) и Zakinfos. Gritsanis. 4 (с датами 21 янв. 1588 и 27 апр. 1590 - Αδμης Μ. Κατλοϒος τν χειροϒρφων τς Βιβλιοθκης Π. Γριτσνη//ΕΕΒΣ. 1966. Τ. 35. Σ. 63, 73, 318 et passim). |
| В VI в. должности 5 патриархов получают офиц. признание (Novell. Just. 109 pr.; 123. 3). В это же время начинается развитие представлений о пентархии как о модели взаимодействия 5 высших Д. ц. (систематическое изложение этой теории см.: Θεδορος Βαλσαμν. Μελτη, ϒουν πκρισις, χριν τν πατριαρχικν προνομων// Ρλλης, Ποτλς. Σνταϒμα. Τ. 4. Σ. 442-455). Перестают созываться с прежней регулярность (2 раза в год) областные Соборы архиереев (см., напр.: Novell. Just. 137. 1, 4); их полномочия зачастую осуществлялись митрополитом единолично. В К-поле возникает σνοδος νδημοσα (букв.- собор находящихся [в городе]) - постоянно действующий совещательный орган при патриархе, членами к-рого являлись все архиереи, находящиеся в столице ( Hajjar. 1962). Они помогали патриарху в реализации его адм. и судебных полномочий. В средневизант. период формируется крупный, высокоорганизованный чиновничий аппарат при К-польском патриархе, насчитывающий несколько десятков управленческих Д. ц. ( Darrouzès. ΟΘΘΙΚΙΑ). Эти должности объединялись в пентады - группы Д. ц. одинакового ранга. В 1-ю пентаду традиционно входили великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, хартофилакс и сакеллий ; к ним примыкала 6-я по списку должность протэкдика ( Darrouzès. ΟΘΘΙΚΙΑ. Append. P. 538). При патриаршей канцелярии имелись также многочисленные профессионально-технические Д. ц. (церковных нотариев и др.). Должности чиновников Патриархии обладали определенной динамикой: нек-рые со временем превращались в почетные титулы, др. исчезали или не замещались в течение длительного срока (напр., должности дидаскалов в поздневизант. период). В силу тесного взаимодействия церковной и гос. властей в Византии мн. Д. ц. включались в тактиконы - гос. табели о рангах. В «Тактиконе Бенешевича» (между 934 и 944) первые 4 должности выглядят следующим образом: автократор , василевс , папа Римский, патриарх К-польский; на 16-м месте значится архиепископ Болгарии. Очень высокие ранги (выше патрикиев и стратигов ) занимают синкеллы Римского, К-польского и др. Патриарших престолов, к-рые выполняли функции представителей патриархов при имп. дворе. Митрополиты, автокефальные архиепископы и епископы присутствуют во всех тактиконах и занимают места вслед за фемными стратигами. Ниже располагается эконом Великой ц. (храма Св. Софии - кафедрального собора К-польской Патриархии). В самом конце «Тактикона Успенского» (ок. 843) среди гос. должностей упоминаются царские пресвитеры, священники и диаконы (βασιλικο πρεσβτεροι, παπδες, δικονοι) (Les listes de préséance. 1972). |
| 171), Типикон 323 (стр. 176, и Жития святых, ноябрь месяц 334 (стр. 182). Несомненно, здесь пр. Феофан познакомился с греческой палеографией и приобрел интерес и любовь к древне-греческой святоотеческой письменности, которою занимался в тиши своей кельи до самой своей блаженной кончины. Описывая Синайские рукописи иногда весьма обстоятельно, пр. Порфирий составлял вместе с тем и собственную палеографию. Приемы его в этом отношении были несколько своеобразны. При помощи своего сотрудника художника Соловьева, отподобляя весьма многие почерки древнего письма из синайских рукописей (стр. 88–234), останавливавшие на себе внимание его, как палеографа и знатока греческих рукописей, пр. Порфирий не стеснялся и вырывать из них иногда целые листы (стр. 79, 91, 94, 111, 113, 115, 122, 123, 129, 131, 135, 136, 137, 138, 141, 149, 154, 157, 158, 159, 167, 173, 209, 212, 234, 455), которые в большинстве случаев ныне находятся на хранении в Императорской публичной Библиотеке. Иногда им вырывались даже целые статьи (стр. 455) в 19 листов (стр. 451) и в 25 листов (стр. 254), которые также поступили вместе с его собранием рукописей в ту же библиотеку. С прискорбием можно теперь говорить о листах, вырванных епископом Порфирием и ныне бесследно утраченных для науки (стр. 159, 178 и др.). О подобных утратах в рукописях, но сделанных другими читателями синайских рукописей, выражал сожаление в свое время и сам пр. Порфирий, делая, напр., такие замечания: «Ни продолжения, ни конца нет. Утеряны. Жаль (стр. 162), или «Дальше вырваны (но не еп. Порфирием!) 3 листа из тетради 15 не потому ли, что здесь была запись первого писца»? (стр. 226), или «Кто-то вырезал эту статью. Жаль! (стр. 357) и т. д. В «Описании греческих рукописей монастыря Святой Екатерины на Синае» набрасывается некоторая тень в этом отношении и на сотрудников пр. Порфирия. О рукописи Καιν Διαθκη XIII в. 73 пр. Порфирий заметил: «эту рукопись видел и отметил мой иеромонах Феофан, а не я». Проф. В. Н. Бенешевич по этому поводу говорит следующее: «Значит, Феофаном взяты из нее три листа, находящиеся теперь в собрании еп. |
| D. Наконец, большая часть СВ была переиздана с комментариями и указателями без критических улучшений, но и без слишком большого количества опечаток в Patrologia graeca (=PG) Migne (161 том Paris 1857–1866), отношение которой к СВ подобно отношению CV к СР. Из греческих текстов СВ тут нет Иоанна Лидийца, 3осима, Прокопия, Феофилакта Симокатты, Георгия Синкелла, Михаила Атталиата и отрывков «Turcograecia» Мартина Крузия. Предпринятая Migne перепечатка имеет для византийских работ по крайней мере значение пособий на случай нужды, так как в некоторых особенно богословских библиотеках нет ни одного из трех вышеупомянутых собраний, но есть вся Патрология. Кто хочет специально заняться Византией, тот всегда прибегнет к СР и СВ, поскольку нет совершенно новых обработок как напр., для Феофана и др. Е. В заключение надо упомянуть еще, что издательство В. G. Теивпег в Лейпциге стало включать и византийских историков, и хронистов в критической обработке в свою всемирно известную Bibliomheca Teubneriana (=ВТ). До сих пор появились Отрывки малых историков, Агафий, Феофилакт, Никифор патриарх, 3онара, Анна Комнина и др. А. Историки § 2. Общая характеристика . Византийские повествователи современных им событий следуют все без исключения древнегреческой традиции. У историков VI и начала VII в., Прокопия, Агафия, Менандра, Феофилакта – это в достаточной мере понятно само собой: они ведь принадлежат переходной эпохе от языческой древности к христианскому средневековью и непосредственно примыкают к предшествующей историографии. Но и историки, которые вновь призывают историю к жизни после рокового литературного пробела от середины VII до середины IX в., тотчас опять обращаются к древним образцам, а в эпоху Комнинов и Палеологов замечается даже значительное усиление любви к древности. Историки VI и VII в. отличаются от историков XI–XV в. в общем только тем, что внешние средства их изложения стали в гораздо большей степени искусственными, школьно заученными. Несмотря на всевозможные искусственности и на всю их подражательность, Прокопий, Агафий, Менандр, Евагрий и Феофилакт все-таки до некоторой степени остаются еще на почве более тонкого обиходного языка своего времени; напротив, например, Анна Комнина изучает древнегреческий язык, как чужой, и в том же положении оказываются все историки XII и следующих столетий: в их время живой язык отклонился от древнегреческого морфологически, лексически и синтаксически так далеко, что обычного литературного языка не понимали без основательной подготовки. Это единственное действительно основное различие отделяет позднегреческих историков от собственно византийских. Но надо заметить, что это различие не было преднамеренным и возникло не из индивидуальности писателей, но из совершившегося независимо от их воли естественного преобразования языка. |
| Казалось бы, эта задача должна лечь на плечи русских ученых лиц и учреждений. Но пока следует признать, что в указанной области русскими сделано еще очень мало, а условия современной русской жизни таковы, что едва ли и можно надеяться на большее в не столь отдаленном будущем. Поэтому я, с своей стороны, считаю своим священным долгом перед наукой и родиной принять заблаговременно все возможные меры к тому, чтобы не пропало, по крайней мере, то, что мне лично удалось собрать с 1898 года: ведь разбираться в моем литературном наследстве едва ли тоже найдутся охотники в не столь отдаленном будущем, а когда и наступит для этого время, тогда будет во многих случаях проще проделать все или часть вновь, так как труднее будет догадываться, почему я некогда действовал так, а не иначе. Обращаюсь к Академии наук с покорнейшею просьбой взять на себя издание следующих памятников византийского церковного права (перечисляю не в хронологическом порядке, с приблизительным распределением их по выпускам или томам): 1) Сборник в 50 тит. со славянским переводом – т. I; 2) Сборник в 14 тит. с грузинским переводом – тт. II – III; 3) Иоанна Постника номоканон со славянским и грузинским переводами – т. IV; 4) Котелерия номоканон со славянским переводом – т. V; 5)Стефана Ефесского сокращение правил, 6) Симеона Логофета πιτομ χαννων,7) Арсения σνοψις τν θεων χαννων,8) К. Арменопула πιτομ τν χαννων, -т. VI; 9) Прохирон 1379 года – т. VII; 10) Сборник Макария Анкирского – т. VIII; 11) Сборник Иоанна Трулина – т. IX; 12) Сборник Стаматия – т. X; 13) Сборник Sinait. 1384 – т. XI; 14) Покаянные номоканоны – т. XII; 15) Канонические ответы и правила и отдельные мелкие статьи, как, напр., М. Пселла σνοψις το νομοχαν νου, неизвестного περ τν ν τ νομοχαν νω, выдержки E χ τν διαφρων ττλων τν Ιουστινιανο βασιλως νεαρν χεφλαια χατ χλογν διφορα и др. – т. XIII; 16) Libellus synodicus Pappi – т. XIV. Каждый памятник будет предваряться историко-литературным введением, сопровождаться примечаниями и заключаться указателями собственных имен и технических терминов (в случаях нужды и осуществимости, также и другими указателями). Выпуски будут различных размеров: от 10 до 30 печатных листов. Появляться они могли бы по мере изготовления, теперь уже готовы у меня три тома вчерне. Начать издание следовало бы с грузинского перевода номоканона в 14 тит., так как этот памятник для истории грузинского права, устройства церковных дел и образования современной юридической терминологии был бы крайне необходим. В год я мог бы заканчивать два выпуска меньших или один большой, т.е. около 20 – 30 листов, сдавая в Типографию совершенно готовый текст. |
| Точно также кончил император Иоанн Кантакузин , в монашестве Иоасаф (1354); он действительно имел больше основании для раскаяния и отчаяния, так как, будучи правителем, он сделал все, чтобы погубить государство. Так велика была в те века притягательная сила, которой монашество влияло даже на высокостоящие общественные классы, что такой истый воин, каким был Никифор Фока, делал своими товарищами и советниками монахов, подчинил себя монашеской дисциплине и только днем носил императорскую одежду, ночью же носил волосяной подрясник и вериги. Одним из его ближайших советников был святой Афанасий, основатель еще ныне процветающей Великой Лавры на Святой горе Афоне. Пример нашел себе подражание у соседних варваров, находившихся под влиянием нового Рима. Борис, (Михаил) страшный болгарский царь, удалился в монастырь, чтобы еще почти двадцать лет прожить в созерцании и покаянии. Однако, несравненно чаще императоры и принцы постригались в монахи против своей воли. Если, при свержении императорского дома, члены его не погибали жестокой смертью , их постригали в монахи; иногда они шли далеко на этом новом для них духовном поприще: один император сделался митрополитом ефесским, многие принцы – вселенскими патриархами, как напр., святые Герман и Игнатий. Черная одежда была более надежной защитой, чем пурпур. Наружно византийский император занимает выдающееся положение, как преемник древнеримских императоров. „Византийцы суть сыны римлян, поработивших народы“. Деятельность Юстиниана, приобревшего снова для государства Африку, Италию и юг Испании, показывает, насколько серьезно стремились ромейские властители осуществить мечту о древне – римском величии. Еще в ИХ и X вв. царствующий на Босфоре император был первым государем христианского мира. Грандиозное великолепие его выходов было рассчитано на то, чтобы поразить наивных послов варварских народов во время торжественных приемов, и действительно производило на них внушительное впечатление. Многочисленные посольства, которые приходили в столицу, льстили гордости византийцев. Подарки, которые послы подносили василевсу, были в глазах византийцев знаками подчинения, настоящей данью. Известно, как надменно обошлись с послом Оттона Великого, сватавшим принцессу и как мало склонны были на Востоке признавать равные права за императорами Запада, преемниками Карла Великого. Даже такой жалкий государь, как Исаак Ангел, позволял себе называть германского императора Фридриха королем Аламании. Это чудовищное превозношение себя происходит от того, что императорское правительство было того мнения, что за пределами Богом хранимой империи нет ни счастья, ни благополучия, ни свободы. |
| Феодор Студит писал, что тот, кто изобразит крест «хоть как-нибудь и [даже] одним только перстом, [тот] тотчас обращает в бегство враждебного демона» (PG. 99. Col. 1796). Ок. XIII в. в Византии Д. было вытеснено троеперстием (см. ст. Крестное знамение ) ( Голубинский. История РЦ. С. 472-475). Первым ясным свидетельством о троеперстии у греков является т. н. Прение Панагиота с Азимитом (посл. четв. XIII в.; в макариевских Четьих Минеях оно помещено неск. раз, причем в дек. и июньской частях он передает греч. оригинал (повествующий о троеперстии) правильно, в авг. свидетельство о троеперстии заменено свидетельством о Д., что, возможно, было связано с прошедшим за время создания Четьих Миней Стоглавым Собором (см.: Макарий. История РЦ. Кн. 4. Ч. 2. С. 60)). Впрочем, известны и более поздние свидетельства о продолжении бытования в греч. Церквах Д. (см.: Голубинский. История РЦ. С. 476; Дмитриевский. Описание. Т. 2. С. 424; Бенешевич В. Н. Древнеславянская Кормчая XIV титулов без толкований. София, 1987. Т. 2. С. 123). Тем не менее со временем троеперстие распространилось в греч. Церквах повсеместно (так, в Пидалионе прп. Никодима Святогорца, в комментарии на 91-е прав. свт. Василия Великого, Д. упоминается как старая форма перстосложения), а имевшие, очевидно, место случаи сосуществования троеперстия и Д. никогда не вызывали споров и полемики, как это случилось на Руси. Д. в Русской Церкви Поскольку Русь приняла христианство в период употребления в Византии Д., очевидно, что Д. в РПЦ существовало изначально. К XV в. (что, возможно, было связано с т. н. Вторым южнослав. влиянием) относятся свидетельства об использовании на Руси троеперстия (см.: Паисиевский сборник 1-й четв. XV в. в РНБ. Кир.-Бел. 4/1081. Л. 47; Макарий. История РЦ. Кн. 4. Ч. 2. С. 218. Примеч. 144; Соболевский. 1909. С. 4). Начиная с этого времени на Руси появляются и памятники, специально посвященные Д., что можно объяснить борьбой с обычаем троеперстия. К таковым относятся рус. редакция проложного сказания 12 февр. (но не 23 авг.) о свт. Мелетии Антиохийском (рассказ блж. Феодорита о выступлении святителя на Антиохийском Соборе здесь переделан рус. редактором в историю о чуде, совершенном свт. Мелетием с помощью Д.; в таком виде проложное сказание 12 февр. входит в печатные издания слав. Пролога, включая и послениконовские) и т. н. Феодоритово слово, по-видимому составленное на Руси (публикация: Субботин. 1876; см. также: Макарий. История РЦ. Кн. 4. Ч. 2. С. 217-218; Голубинский. История РЦ. С. 477-478; Каптерев. С. 59). О богословском содержании Д. говорится в слове прп. Максима Грека «Како знаменатися крестным знамением» (см., напр.: РГБ. Троиц. 201. Л. 430-430 об.; Макарий. История РЦ. Кн. 4. Ч. 2. С. 219. Примеч. 152; Голубинский. История РЦ. С. 484). |
| Первый праздничный день (след. 14, resp. 15 января) по венецианским тонацуйц и орацуйц «των Ιοwhaννου καRαπετιν»=«праздник Иоанна Предтечи», по эчмиадзинским – των çννδεαν Jowhαννου καRαπετιν «праздник рождества И. Предтечи». Дальнейшая особенность та, что вторая суббота после 13 («Обрезание Господне», «Наречение имени»)=праздник свв. Афанасия и Кирилла алекс., третья=праздник св. Григория Богослова . Об этой особенности в Венеции и понятия не имеют и ставят эти праздники в порядке тонацуйца (где они под 7 и 8). Если число праздничных дней в А близко к 10, то промежуток и заполняется праздниками, для него предназначенными. Если оно значительно менее 10, то праздники, которые не уместились в А, переносится в Б. Напр., в 1892 г. Антония Вел. было 18 января, а в 1893 г. – 24 июля. Если же праздников в А значительно более 10 и вруцелета данного года Г или В или А, то в промежуток А ставятся вопервых Андрей стратилат с дружиною и Адриан и Анато(Ната)лия и иже с ними (у нас 19 и 26 августа). Эти свв. у армян в 1891 г. были 29–31 января, в 1889 г. 4–5 сентября, а в 1893 г. – 15–16 ноября. – При других вруцелетах промежуток А пополняется прямо из запаса для Б. Именно нормальной комплект праздников для Б разсчитан в 8 τωνιц=двухнедельный (следовательно для пасхи от 8 по 14 апреля: в 133 года пасха 31 раз приходится на это число) таким образом: А´ ζ А´ ап.Фаддея и Сандухты ζ В´ Сынов и внуков св.Григория β А Киприана и Христины β В´ Маккавей γ Афиногена etc γ 12 малых пророков. ε Праотец ε Софии и дщерей. Если в промежуток А требуется дополнение в одну неделю=4 τωνιц, то берётся вторая [В´] неделя и ставится после субботы св. Григория Богослова и разумеется – вследствие этого условия неделя В´ принимает форму β В´ γεζ В´ . Если же требуется замещение в 8 τωνιц, то после Григория Богослова ставятся 1 Как выяснено теперь Н. Г. Адонцом, так называемый айсмавурк тэрИсраэля по недоразумению приписывается тэрИсраэлю. Сравн. В. Бенешевич , Армянский пролог о свв. Борисе и Глебе (Изв. Отд. Русск. яз. и сл. И. Ак. Наук, 1909, кн. I, 203205). Ред. |
|
|
