| «Благовещение». Слушаем: «Величаем Тя, Пресвятая Дева Богородица». Рисуем: Снег, сугробы, с крыш свисают снежные навесы. Дворники сгребают сугробы. Санки. Визг полозьев. Учитель направляет внимание детей на яркие явления и звучания окружающего мира. Слушаем: П.И.Чайковский. «Ноябрь. На тройке» из цикла «Времена года» (фон). Вопросы: Какая радость ждет нас? Как мы ждем наступления радостных каникул? Смотрим: Илл. 49 – Ф.П. Решетников. «Прибыл на каникулы». Рисуем, лепим, клеим: Рождественские и новогодние подарки для наших близких (елочные украшения, открытки). Слушаем: П.И. Чайковский. Увертюра к балету «Щелкунчик» (фон). Урок 7. Повторение Урок 8. Региональный компонент III ЧЕТВЕРТЬ ОБЩАЯ ТЕМА: «ПРАЗДНИКИ-РАДОСТИ» Уроки 1–2. Чему мы радуемся зимой. Рождество Христово Показ иллюстраций: 50–55 (учитель показывает их по очереди в процессе рассказа). Рассказ учителя: Рождество. Творческая работа: Сочинение рождественских колядок, стихов, рисование, поделки. Слушание: Рождественские песнопения; С.В. Рахманинов. «Слава Богу в вышних» («Всенощное бдение»). Средства: Наглядное пособие «Иллюстрации», Музыкальное пособие «Звуковая палитра» (III четверть, уроки 1–2). Урок 1 Рассказ: Об ожидании Рождества Христова маленьким ровесником детей, который очень радовался наступлению праздника. И о дедушке, который рассказывал ему историю рождественской звезды, явившейся волхвам (по мотивам произведений И.С. Шмелева). Учитель может сочетать пересказ Евангельского текста с вопросами-объяснениями, которые давались ребенку взрослым, исходя из особенностей детского восприятия события. Рассказ учителя может начинаться словами «жили-были». Например: «Дети, представьте себе, что на свете жили-были дедушка и внук. Было это не очень давно. И мальчик, которому дедушка рассказывал эту историю, живет сейчас во Франции. Но он уже большой. А когда-то он был такой же, как вы. И он с нетерпением ждал праздника. И наконец он наступил: большой радостный праздник – Рождество!» Показ иллюстраций: 50 – Вифлеем. Базилика Рождества; 51 – Рождество Христово. Учитель, показывая иллюстрации 53, 54 – В.М. Васнецов. «Богоматерь с Младенцем» и «Богоматерь», обращает внимание детей на Богочеловеческую сущность Младенца и на то, что родился не обычный ребенок, но Бог пришел в мир. Далее учитель пересказывает Священное Писание до эпизода, когда волхвы пустились в путь. Коллективный творческий рассказ: Рассказ учителя перемежается вставками: вопросами ребенка (в тех местах, где в тексте стоит вопросительный знак, учитель ждет ответа детей и затем продолжает ответами взрослого из повести И.С. Шмелева «Лето Господне» – «Рождество»). |
| 3) обычное легкое вооружение воина состояло из пращи, лука и малого щита. Тяжеловооруж. воины носили меч, колющее копье и большой щит; 4) большие БОЕВЫЕ МАШИНЫ – это прежде всего осадные орудия (⇒ Крепость, III). Среди них следует назвать изобрет. ассирийцами в начале IX в. ТАРАН, стенобитное орудие в виде бревна с металлич. наконечником, вначале плоским, а позднее заостр., которым пробивали стены укреплений. Таран представлял собой передвижную станину, с боков обшитую кожаным плетением или кожей, верхняя надстройка служила боевой площадкой, на которой размещались воины и с которой можно было взобраться на крепостные стены. Известны были и ШТУРМОВЫЕ ЛЕСТНИЦЫ, по которым воины взбирались на стены укреплений. В эллинистич. период к стенам подкатывали по заранее сооруж. насыпям передвижные многоэтажные ОСАДНЫЕ БАШНИ, верхний этаж которых был занят стрелками и КАТАПУЛЬТАМИ, так что оттуда можно было метать в осаждаемый город стрелы, а позднее и каменные ядра (ср. 2Пар. 26:15 ). Самая высокая из таких башен достигала выс. 50 м и имела 20 этажей, она использовалась при осаде Тира Александром Македонским в 332 г. до Р.Х. Верхний этаж нередко был снабжен перекидным мостом, чтобы с башни можно было достичь стены. Эти сооружения могли передвигаться на валиках. Для защиты воинов, сооружавших насыпь, использовали передвижные ЗАЩИТНЫЕ НАВЕСЫ, т.наз. «черепахи». В качестве важнейшей воен. «машины» следует назвать БОЕВУЮ КОЛЕСНИЦУ, которая с XV по VIII вв. до Р.Х. господствовала на полях сражений по всей Передней Азии. (⇒ Колесница, II); 5) многие виды О. упоминаются в Библии в метафорич. значении. Так, говорится о вооружении Бога и Его народа, а также об О. христиан. В Ис. 59:17 и Еф. 6сказано о «шлеме спасения», в 1Фес. 5:8 – о «шлеме надежды спасения». Говорится также и о щите как символе оберегающей силы Господа ( Пс. 17:3.31 ; Пс. 32:20 ). Щит может олицетворять истину ( Пс. 90:4 ); в Еф. 6вера упомянута как О. христианина, которым он должен пользоваться. Меч является символом кары, даже истребит. кары ( Иер. 25:29 ; Иез. 21:14 ; Зах. 13:7 ). К мечу может быть приравнено и слово Божье, поскольку Бог Своим словом может разделять и судить ( Евр. 4:12 ). Отсюда становится понятно, почему Господь говорит, что Он пришел принести не мир, но меч ( Мф. 10:34 ), и почему в Откр. 2:16 ; Откр. 19говорится о мече, исходящем из уст Сына Божьего. В Библии содержится обетование того, что, когда по воле Бога произойдет обновление мира, всякое насилие уступит место мирному труду и тогда оружие станет ненужным ( Ис. 2:4 ; Мих. 4:3 ; ср. Иоил. 3:10 ). В Еф. 6:11–17 Павел описывает жизнь и борьбу христиан, используя в качестве метафор предметы боевого облачения и вооружения рим. легионера. ⇒ Одевать, облекать (III). II. ДОМАШНЯЯ УТВАРЬ И ОРУДИЯ ТРУДА |
| Это весьма патетическая ритмизированная проза, однако содержание ее весьма предметно: благолепие праздничного убранства дается через конкретный реестр его зрительных и обонятельных компонентов – навесы над улицами, ткани в храмах, повсюду благоухания, к которым подбавляют свой запах зажженные свечи, – и это свидетельствует о последовательно объективированном подходе к событию. Что здесь невозможно, так это самоотождествление автора (и постулируемого им читателя) с эмоциями варвара-неофита. Предметность имплицирует отчетливую локализацию точки зрения, взгляд со стороны: то, что для «гордого сикамбра» должно стать целостным и неразложимым переживанием христианской инициации, то для клириков, действующих как мистагоги этой инициации, оказывается деловой задачей, аналитически разлагающейся на ряд частных задач, которые именно для того, чтобы быть разрешимыми, должны стать ограниченными и в этом смысле, если угодно, прозаичными, овеществленными, опредмеченными, – нужно позаботиться о тканях для убранства улиц и церквей, о ладане, о пахучих свечах, о разбрызгиваемых по баптистерию благовониях. Вместе с деятельными миссионерами из носящих высокий светский сан мирян, какова Хродехильда, но прежде всего, разумеется, вместе со своими коллегами по духовенству Григорий Турский ощущает себя, так сказать, в положении ответственной внеситуативности: он привык присматривать за происходящим, что уже запрещает ему перестать – скажем, от избытка чувств – различать происходящее и свою собственную наблюдательную позицию, свой «локус». Вспоминаются слова, приписываемые античным преданием Архимеду: «Дай мне, где стать, и я переверну землю». Повествователь в «Истории франков» имеет, «где стать», – вне пространства своего повествования. За его простыми, немудреными фразами, так часто погрешающими против латинской грамматики, мы ощущаем исключительно отчетливое культурное и коллегиальное самосознание католического клира начинающегося Средневековья: это не такие люди, как те, среди кого они живут. |
| И вот, те и другие изображения – статуи или фигуры – на западе, иконы – на востоке, стали чаще и чаще ставиться в храмах, домах, на открытых местах, в том числе, при путях. Крестам осталось после этого открытое место, по преимуществу, на кладбищах. Но могли ли забыть о них и там, где ставились изображения, т. е. статуи и иконы? Очевидно, нет. И вот, оставляя на кладбищах, по преимуществу, простые кресты, в других открытых местах стали соединять кресты с изображениями: на востоке – с иконами, на западе – со статуями. Отсюда, новые сооружения, совмещавшие в себе крест и икону – это отразилось и на крестах, ставимых на Руси. На юго-западе, а именно, в местностях поближе к пунктам, где уселось, было, латинство, видно много крестов, обставленных фигурами, или просто фигур с крестами в руке или наверху. Для этого рода крестов с фигурами, потребовались крышки, навесы, наконец, стации (неправильное название навеса со статуей) или каплички и каплицы. Напротив, на северо-востоке России, кроме, собственно, икон, которые часто ставятся там на столбах, или, точнее, в столбах при дорогах, на перекрестках, при въездах в села, даже вделываются на воротах домов, известны еще, так называемые, часовенки: это, как известно, невысокие кресты с покрышкой, которая обнимает три верхних конца, в виде треугольника, и под которой, опять в виде креста, помещаются иконы, по большей части, в форме, так называемых, складней. Эти часовенки отличаются от часовен в собственном смысле, представляющих параллель католическим каплицам. Вот различие в религиозных придорожных сооружениях на западе и востоке, отразившееся и у нас. Понятно, что различие это касается, строго и точно говоря, не крестов, собственно, а крестов, соединенных с изображениями. Оно относится отнюдь не к самому обычаю строить кресты при дорогах, концах сел, перекрестках и подоб., который в основе – один и тот же древний христианский обычай на востоке и западе, а к частным проявлениям его, к обстановке сооружаемых крестов. Короче: латинство не в крестах придорожных, а в фигурах, состав- ляющих обстановку их, обстановку, часто до того расширенную, что за нею мало остается приметен сам крест, который, однако, был первобытной святыней, поставляемой в древности при путях 164 . |
| Тут построились аульные купцы и ремесленники. Сакли их открывались наружу, опуская над улицей пёстрые навесы, поддерживавшиеся тонкими жердями. В их тени кипела своеобразная жизнь дагестанского базара. Стучали молотки чеканщиков по медным тазам и подносам, шипело в маленьких горнах пламя горских кузнецов, и брызгали во все стороны искры от подков, выковывавшихся здесь на славу. Рядом кумухцы молчаливо и сосредоточенно расшивали золотыми шнурками и шелками сёдла, кожи для туфель; целыми сотнями приготовлялись чевяки. Своеобразные ювелиры наводили чернь на серебро. Зеваки стояли сплошною толпою перед оружейниками, набивавшими золотые узоры на узкие дула ружей, на сталь шашек и кинжалов. Сердолик, бирюза, рубины — вделывались на рукояти. Около небольших лавчонок с канаусом, дараей и верблюжьим сукном, безмолвными призраками мелькали лезгинки, закутанные с головой в серые от пыли и грязи чадры, глядя жадно на пёстрые персидские материи. Увидев молодёжь, стремившуюся в джамаат, — лезгинки по местному обычаю отвернулись лицом к стене и словно замерли, пропуская их мимо. Только несколько девочек-подростков с любопытством пялили большие глаза на мужчин. До тринадцати лет девочек не прятали, и они, бегая по улицам, росли на свободе, обвешанные серебряными монетами, звеневшими при каждом движении ребёнка. Одна из девочек подбежала к Гассану, застенчиво и дико ткнулась ему головою в руку, как котёнок, просящий ласки. Старик засмеялся, узнав племянницу, и погладил её голову, всю в мелко-мелко заплетённых и перевитых с золотыми шнурками косичках. Отсюда уже было недалеко до площади перед мечетью. Справа и слева в канавках журчала вода, бежавшая таким образом сверху из общественного бассейна. Ещё несколько шагов, и гудекан раскинулся перед Гассаном, киша большими группами собравшегося народа. Джансеид и Селим остались с другой молодёжью у края площади, а старики важно прошли вперёд на почётные места, под громадное дерево, с таким трудом ещё их прадедами выращенное перед мечетью. В тени его неподвижно и истово уж сидели крашеные бороды лезгинского аула. |
| При соборе с самого начала существовала звонница, однако она была не такой, как теперь. Мартин Груневег, объехавший в качестве торгового подмастерья пол Европы и с января по август 1585 года живший в Москве, отразил её тогдашний образ в своих " Записках " : " При ней (при церкви) стоит колокольня. И в ней висят, как при других церквах, колокола в плохо сооруженной стене. Никакие колокола не раскачивают, но двигают язык за веревку спускающуюся до земли " . Как видим, тогдашняя звонница Покровского собора имела совершенно иной вид нежели нынешняя колокольня, и напоминала, скорее, до сих пор сохранившиеся звонницы новгородских и псковских храмов. О первоначальной форме и покрытии глав собора исследователи спорят до сих пор. Надо полагать, однако, что при постройке они были шлемовидными, а луковичную форму приобрели в конце XVI века. Что касается покрытия, то ещё в XVII веке оно не отличалось многоцветьем. Судя по воспоминанием иноземцев, видевших собор в это время, его главы были покрыты светлыми блестящими листами. Полихромную раскраску главы приобрели, по предположениям И. Е. Забелина, в конце XVII века, а с конца XVIII они имеют те же цвета, что теперь. Интересно, до 1780-х годов собор украшали дополнительные декоративные главки - у основания центрального Покровского шатра и у основания подкупольного барабана западного придела. Одна из основных особенностей собора Покрова на Рву - его богатый наружный декор, ведущий свою родословную от храмов рубежа XV-XVI веков, которые строились итальянскими мастерами. Кокошники, машикули, карнизы самой разнообразной формы веселят глаз и делают собор похожим на резную игрушку. Как уже было сказано, при постройке собор был окрашен " под кирпич " . Однако в ходе ремонтных работ, проводившихся в конце XVII века, внешнюю и внутреннюю галерею, а также площадки и парапеты крылец расписали травчатым орнаментом. В ХХ веке росписи были отреставрированы. Ещё одна деталь, служащая украшением храма - это его лестницы. Изначально лестницы собора были открытыми. В 1680-е годы над ними появились кровля на ползучих арках и шатровые рундуки над площадками. Тогда же деревянные навесы над гульбищем, то и дело горевшие в московских пожарах, заменили сводчатыми кирпичными галереями на столбах. Поднявшись по одной из таких лестниц, мы оказываемся внутри этого удивительного храма. Если снаружи собор производит монументальное впечатление, то, входя в него, посетитель попадает в своего рода лабиринт, по временам " раскрывающийся " вертикальными пространствами церквей-столпов. Как писал архитектор Н. И. Брунов, " наиболее характерной композиционной особенностью внутреннего пространства Покровского собора являются ритмические контрасты пространств интерьеров церквей и внутренней галереи. Чередуясь с низким пространством галереи, пространства церквей как бы вырастают из него, вместе с тем ритмически продолжая друг друга. |
| Только ввечеру вся эта компания вспомнила, что нужно отправляться далее в дорогу. Взмостившись в брику, они потянулись, погоняя лошадей и напевая песню, которой слова и смысл вряд ли бы кто разобрал. Проколесивши большую половину ночи, беспрестанно сбиваясь с дороги, выученной наизусть, они наконец опустились с крутой горы в долину, и философ заметил по сторонам тянувшийся частокол или плетень с низенькими деревьями и выказывавшимися из-за них крышами. Это было большое селение, принадлежавшее сотнику. Уже было далеко за полночь; небеса были темны, и маленькие звездочки мелькали кое-где. Ни в одной хате не видно было огня. Они взъехали, в сопровождении собачьего лая, на двор. С обеих сторон были заметны крытые соломою сараи и домики. Один из них, находившийся как раз посередине против ворот, был более других и служил, как казалось, пребыванием сотника. Брика остановилась перед небольшим подобием сарая, и путешественники наши отправились спать. Философ хотел однако же несколько обсмотреть снаружи панские хоромы; но как он ни пялил свои глаза, ничто не могло означиться в ясном виде: вместо дома представлялся ему медведь; из трубы делался ректор. Философ махнул рукою и пошел спать. Когда проснулся философ, то весь дом был в движении: в ночь умерла панночка. Слуги бегали впопыхах взад и вперед. Старухи некоторые плакали. Толпа любопытных глядела сквозь забор на панский двор, как будто бы могла что-нибудь увидеть. Философ начал на досуге осматривать те места, которые он не мог разглядеть ночью. Панский дом был низенькое небольшое строение, какие обыкновенно строились в старину в Малороссии. Он был покрыт соломою. Маленький, острый и высокий фронтон с окошком, похожим на поднятый кверху глаз, был весь измалеван голубыми и желтыми цветами и красными полумесяцами. Он был утвержден на дубовых столбиках, до половины круглых, и снизу шестигранных, с вычурною обточкою вверху. Под этим фронтоном находилось небольшое крылечко со скамейками по обеим сторонам. С боков дома были навесы на таких же столбиках, инде витых. |
| Когда поблизости нет подходящих деревьев, в землю можно вбить или вкопать два кола с раздвоенными концами (рогатками). В развилки уложить потолочную жердь, через нее перебросить пленку или ткань. Если кольев с развилками не нашлось, можно связать в верхней части две палки, развести их дальние концы и вкопать или вбить в землю. Поперечная жердь укладывается в образовавшуюся в результате этого развилку (рис. 211). При использовании промокающих тканей можно соорудить навес с двойной крышей. При этом наружный тент лучше перебрасывать через поперечную жердину, чтобы иметь возможность туже натянуть его, а внутренний можно расправить через натянутую между кольями веревку. При использовании сильно намокающих тканей скаты внутреннего тента следует располагать под возможно более острым углом друг к другу. Вещи, не вмещающиеся в объем внутреннего убежища, можно сложить под верхним тентом (рис. 212). Для нескольких человек может быть удобен Побразный навес. Он более вместителен, но у него есть один существенный недостаток – на провисшей в центре ткани может скапливаться и постепенно просачиваться внутрь дождевая вода (рис. 213). Чтобы этого избежать, рогатки каркаса с одной стороны следует вбить в землю чуть глубже для образования еще одного продольного ската. Примитивные шалаши и навесы способны защитить человека от осадков, в меньшей степени от ветра, но практически совершенно не защищают от холода. Если кусок пленки или ткани небольшой по размеру или имеет неправильную форму, можно соорудить убежище на 1–2 человек. Для этого в землю под углом в 45—50° вбиваются два кола, которые, соединившись вершинами, образуют правильный треугольник. Пленка одним концом прикрепляется к кольям, другим натягивается в любую сторону и прижимается по краю к земле камнями или кусками дерева. Для укрепления конструкции треугольного шалаша-убежища на колья в развилку можно уложить потолочную жердь, другой конец которой опустить на землю. Такое убежище, если смотреть на него сбоку, имеет вид сильно вытянутого треугольника. Человек располагается внутри, головой к выходу, ногами к тупиковому, суженному концу. Во время сильного холода вход завешивается свободной тканью, пленкой, в крайнем случае верхней курткой, пустым рюкзаком (рис. 214). |
| Завидев подоспевшего мужа, Антонина Александровна поманила его рукою, но, не дав ему приблизиться, прокричала ему издали, в какой кассе компостируют командировочные мандаты. Он туда направился. – Покажи, какие печати тебе поставили, – спросила она его по возвращении. Доктор протянул пучок сложенных бумажек за загородку. – Это литер в делегатский, – сказал сосед Антонины Александровны сзади, разобрав через ее плечо штамп, поставленный на удостоверении. Ее сосед спереди, из формалистов-законников, знающих при любых обстоятельствах все правила на свете, пояснил подробнее: – С этой печатью вы вправе требовать места в классном, другими словами, в пассажирском вагоне, если таковые окажутся в составе. Случай подвергся обсуждению всей очереди. Раздались голоса: – Поди вперед найди их, классные. Больно жирно будет. Теперь сел на товарный буфер, скажи спасибо. – Вы их не слушайте, командированный. Вы послушайте, что я вам объясню. Как в настоящее время отдельные поезда аннулированные, а имеется один сборный, он тебе и воинский, он и арестантский, он и для скотины, он и людской. Говорить что угодно можно, язык – место мягкое, а чем человека с толку сбивать, надо объяснить, чтоб было ему понятно. – Ты-то объяснил. Какой умник нашелся. Это полдела, что у них литер в делегатский. Ты вперед на них погляди, а тогда толкуй. Нешто можно с такой бросающею личностью в делегатский? В делегатском полно братишков. У моряка наметанный глаз, и притом «наган» на шнуре. Он сразу видит – имущий класс и тем более – доктор, из бывших господ. Матрос хвать «наган» и хлоп его как муху. Неизвестно куда завело бы сочувствие к доктору и его семье, если бы не новое обстоятельство. Из толпы давно бросали взгляды вдаль за широкие вокзальные окна из толстого зеркального стекла. Длинные, тянущиеся вдаль навесы дебаркадера до последней степени удаляли зрелище падающего над путями снега. В таком отдалении казалось, что снежинки, почти не двигаясь, стоят в воздухе, медленно оседая в нем, как тонут в воде размокшие крошки хлеба, которым кормят рыбу. |
| - Что ты имеешь в виду? - Тянут до последнего, создают экстрим, потом преодолевают. Помню, как те же стелы с чернобыльским колоколом устанавливали. Дней за десять все утвердили, распиарили по СМИ, что будет торжественное открытие, Блаженнейший Митрополит и руководители страны будут принимать участие. Я и в своей газете информацию разместил, и в других. А за два дня до торжеств я был по работе в том районе, думаю, заеду, посмотрю, как все выглядит. Приехал - оторопел: на стройке тишина, все снежком припорошено и ни души. Нашел старичка-дежурного в сторожке, говорю, покажи, что где и как. А он сам ничего не знает, ходили по стройплощадке, заглядывали под навесы, нашли на заднем дворе две гранитные стелы. Я поехал в Лавру, к Митрополиту, говорю, надо переносить торжества, там ничего не готово, месяц понадобится, чтобы все разгрести, до ума довести, это, как пить дать, какие-то козни, хотят сорвать и подставить. А Блаженнейший в своей манере: слушает, невозмутим еще и подтрунивает. Рассказал мне анекдот о смысле социализма. Мол, один работяга умер, оказался на том свете, предстал перед апостолом Петром, выяснилось, что грешил много, придется все-таки отправляться в ад. Апостол его спрашивает: в какой ты хочешь ад – капиталистический или социалистический. И объяснил отличие. В капиталистическом несчастному методично каждый день гвоздь в пятку молотком забивают. А в социалистическом все по-другому: то черти где-то запили, загуляли, то гвозди не подвезли, то молоток потеряли, но в последней день месяца все тридцать гвоздей непременно в пятку вгонят. «Так что, - говорит мне Блаженнейший, - не переживайте. У нас тоже социализм». Я на следующий день после работы помчался на стройку, и действительно там МЧС, военные техники нагнали, людей, на каждом квадратном метре работают. К открытию – все, как с иголочки, даже газоны постелили. - И какое качество работ при таком режиме? - Нормальное качество, они ведь не на капитальном строительстве задействованы, а чтобы марафет навести, в виде шефской помощи, бесплатно. |
|
|
