| Исповедник добавил, что вера в бессмертие души и надежда на грядущее воскресение научили христиан относиться к жизни в мире сем как к преддверию вечности, что они готовы вынести любые невзгоды в земной жизни. Перенний объявил, что и хотел бы отпустить Аполлония на свободу, но закон императора остается в силе, поэтому он обязан приговорить христианина к смерти. При этом Перенний из чувства человечности повелел обезглавить его, не подвергнув предварительно пытке. Аполлоний восхвалил Бога и, прежде чем склонить голову под меч, поблагодарил префекта за решение, дарующее ему жизнь вечную. Память мч. Аполлония отмечается 18 апреля по Римскому мартирологу, 21 апреля по актам. Иером. Макарий Симонопетрский отождествляет его с мч. Аполлонием Римским (память 23 июля). В древности был распространен текст апологии Аполлония, которую тот, возможно написав заранее, произнес перед сенатом. Евсевий Памфил включил ее в свое собрание мученических актов, не сохранившееся до настоящего времени. Подлинный текст актов на армянском языке с апологией был впервые опубликован в 1874 году, но привлек внимание ученых лишь в 1893 году, а в 1895 году болландисты обнаружили и опубликовали греческую версию, дошедшую в единственной рукописи под заглавием " Мученичество апостола Аполлоса, [прозванного] также Саккеем " . Акты и апология Аполлония являются важным промежуточным звеном между подлинными мученическими актами, имевшими хождение в кругу христиан, и традицией литературных обработок житий-мученичеств, в которых апологии были необходимым элементом. В научной литературе высказываются осторожные сомнения в подлинности текста, однако внимательный анализ обоих довольно близких вариантов (армянского и греческого) не позволяет признать эти сомнения основательными. Множество латинизмов, юридические подробности судебного процесса, о которых не могли знать позднейшие составители, высокий философский уровень и оригинальность апологии Аполлония, а также редкие фрагменты и варианты чтения античных философов, приводимые в ней, могут служить доказательством того, что акты восходят непосредственно к подлинным протоколам судебного разбирательства над Аполлонием. |
| Тем не менее в греч. печатных изданиях (в отличие от слав., груз. и проч.), начиная с первопечатных XVI в. (Ibid.) и вплоть до мн. новейших (см., напр.: Αρχιερατικν. Θεσσαλονκη, 2004. Σ. 47), «Д. и.» не указывается, что связано с устоявшейся греч. практикой опускать это песнопение (впрочем, в последнее время наблюдается тенденция к возрождению «Д. и.» и в греч. практике - напр., в издаваемом мон-рем Симонопетра Иератиконе оно присутствует согласно афонской традиции). Священнодействие перенесения Св. Даров со св. престола на жертвенник, происходящее во время «Д. и.», в слав. рукописной традиции может иметь название: «перенос» (см., напр.: РНБ. Q. п. I. 7. Л. 55 об., XIV в.) или «малый перенос» (в противопоставление «большому переносу», т. е. великому входу ). По традиции после причащения мирян диакон или предстоятель ссыпает оставшиеся на дискосе частицы в Чашу; предстоятель благословляет народ со словами, основанными на Пс 27. 9, после чего хор поет или иное песнопение (при архиерейском богослужении - также «Ис полла эти, дэспота»), а предстоятель кадит Чашу и дискос со словами Пс 56. 12 и отдает дискос и кадило диакону, к-рый, покадив народ из св. врат, относит дискос на жертвенник; наконец, предстоятель, тихо говоря: «Благословен Бог наш», крестообразно осеняет Чашей св. престол и (при архиерейском служении архиерей передает в этот момент Чашу священнику, к-рый и произносит дальнейший возглас), возглашая: «Всегда, ныне и присно и во веки веков», осеняет Чашей народ и относит ее на жертвенник, после чего хор поет «Аминь» и «Д. и.» (в греч. традиции часто опускается), а священник ставит на жертвенник свечу перед Чашей, кадит их и отдает кадило диакону, к-рый, покадив священника, идет произносить благодарственную ектению ( Георгиевский. С. 80-82). Те же священнодействия (за исключением ссыпания частиц) совершаются и за литургией Преждеосвященных Даров , но в нек-рых южноитал. (в отличие от к-польских) греч. Евхологиях «Д. и.» за этой литургией может заменяться иным песнопением, Εχαριστομν σοι, Κριε ( ) ( Taft. |
| И кому не знакомо то состояние раздражения, ожесточенности, которое сопровождает порой пост – и не только по-настоящему строгий, но даже и вполне щадящий, однако все же воспринимающийся человеком как определенное лишение? Раздражения и ожесточенности, из-за коих на нас так скептически и с таким разочарованием взирают со стороны люди, не понимающие, «зачем нам это» и «почему мы такие». Поэтому ни в коем случае нельзя нам, проходя великопостное поприще, забывать о том, что стремление к стяжанию сердца милующего – одна из важнейших его составляющих. Но вот в чем затруднение… И воздержание требует подвига. И в покаянии пребывать непрестанно крайне непросто. И молитва – делание сложнейшее. Но обретение милостивого сердца – дело еще более трудное: слишком много препятствий встречаем мы здесь на своем пути. Много… Но если не преодолеть их, то не достичь никак нам своей цели и не сподобиться «на земли» «чистым сердцем» Христа воскресшего «славити» (Стихира в начале Пасхальной утрени, перед крестным ходом, глас 6-й). Мы призваны к совершенству, но насколько же очевидно несовершенство вопиющее – и наше, и людей, нас окружающих! И сколько видим мы и в мире, и в действиях ближних наших того, что заслуживает оценки критической, вызывает негодование, а зачастую и просто внушает страх! Видим, чувствуем, переживаем, и сердце от этого зрения, чувств и переживаний ожесточается, остывает, становится каким угодно, но только не милующим. И что делать нам с ним? Ведь когда оно такое, то и сама молитва наша, какими бы ни были важными предметы ее, превращается, по слову преподобного Исаака Сирина, в «сеяние на камне». И как бы ни стремились мы к Господу, чувствуем мы какую-то страшную отчужденность от Него, даже – отлученность. И не удивительно это. Как писал афонский подвижник, игумен обители Симонопетра архимандрит Емилиан (Вафидис), «если ты не вмещаешь в себя интересов другого и этот ограниченный мир, то как вместишь беспредельного и невместимого Бога?» Вода точит жесткий и неподатливый камень, и сердце, как бы ни было оно холодно и ожесточенно, поддается, когда мы работаем над ним, когда трудимся, порой унывая и отчаиваясь, но подвига все же не оставляя и продолжая просить о том, чтобы Господь Сам благословил труды наши. |
| Фраза художество духовное (μθοδος πνευματικ)» нам также напоминает о существовании лукавого духа, который умер раз и навсегда в тот момент, когда удалился от Бога, поэтому рождает и приносит нашим душам смерть. Лукавый дух конечно же не имеет власти над созданиями Божьими, но выслеживает, подстерегает, чтобы напасть, как только позволит Бог. Между тем, не только Бог дает право лукавому духу (нападать на человека), как Он это сделал в случае с Иовом 20 : его призывает и наш дух. Нерадивая жизнь, когда ты «тяготишься», скатывание в буднечность, а прежде всего греховное и беззаконное житие являются некиими призывами (приглашениями) лукавого духа. Поэтому, в подвиге трезвения существует, по преимуществу, энергия (действие) выслеживающего лукавого духа. Поскольку лукавый дух по природе не насажден в человеке, то он может быть изгнан из того человека, который духовно священнодействует на жертвеннике своего сердца. Несмотря на это, он (т. е. лукавый дух) не перестает неудержимо нападать на него. Поэтому, это художество (μθοδος) есть некая духовная борьба. Поэтому, находясь между различными духами, мы должны всегда односторонне выбирать наше устремление к Святому Духу, если, конечно же, хотим быть победителями, ибо насколько тонкое есть сие художество трезвения, настолько и опасное. Безусловно, лукавый дух не может входить в глубину моего духа, но, когда наш дух занят чем-то посторонним, то Святой Дух пребывает бездейственным. Здесь происходит то же самое, что бывает и во взаимоотношениях между людьми. Когда кто-нибудь рассматривает меня с большой любовью, но я смотрю в другое место и не имею никакого общения с ним, то он не может соделать меня причастником своей любви. Он может только ждать с поднятой рукой, так что, как только я брошу на него свой взгляд, то он тут же меня пригласит, чтобы я имел с ним общение. Но сколько раз можем мы, люди, делать это? Дух Святой, однако, это делает: ожидает на Своем месте, возможно и в течении всей нашей жизни, ожидая когда-нибудь привлечь к Себе взоры нашего сердца. |
| – Костас, – говорю я капитану, – я не поплыву с вами. – Почему ты мне об этом раньше не сказал? – Прости, – говорю, – я хотел, прежде чем зайдут отцы, спросить кое-что у врача. Тогда он вернулся назад, чтобы я мог прыгнуть. Я выпрыгнул. – Ступай к диаволу, – прокричал он. Я вернулся к старцу. – То-то и то-то, отче, произошло с капитаном Костасом. Я не могу служить. В полдень, когда он вернется, спущусь и положу перед ним поклон, иначе не смогу служить. В полдень я спустился на пристань. – Костас, как ты? – Хорошо, отец. – Благословенный, – говорю я ему, – утром я был виноват и огорчил тебя. Прости меня. – Бог тебя простит, отче, – говорит он, – прости и ты меня. Так мы примирились, и я смог служить. Потому и вы, если у вас промелькнет какое нехорошее слово с другом или товарищем по работе (имеются в виду миряне), не приступайте к Причастию. Даже молитвы не можете творить в таком состоянии. Молитва тогда даже на метр не поднимается. Получи прощение, а потом уже иди молиться и причащаться». – Никто не имеет на меня скорби. Все меня любят. Все вокруг хорошие. Я так всем доволен, что непрестанно славлю Бога, и от радости ко мне сами приходят слезы, – говорил мне один кротчайший общежительный старец. Приснопамятный духовник и какое-то время игумен Иероним Симонопетрит имел такое незлобие, что хотя знал виновника одного злоупотребления, однако не открыл его имени. Когда его спросили об этом, он ответил: – Спросите святого Симона, он знает... Отец Андрей из Нового Скита рассказывал: – Кротость моего старца Авраамия удержала меня на Святой Горе. Я был тогда шестнадцатилетним мальчиком, непоседливым и неуравновешенным. Мой отец ругал монахов, но эта кротость старца была для меня убедительным доказательством, что мой отец лжет и бесстыдно клевещет на них. Мой старец никогда никого не отягощал. И когда заболел, чтобы не утомлять нас, не просил даже стакана воды. Старался сам себя обслуживать. 299 Вероятно, имеется в виду книга архимандрита Иоакима (Специериса) «Воспоминания», включающая в себя жизнеописания многих современных ему подвижников. |
| Помню один случай, который очень меня впечатлил. Когда я жил на Святой Горе со своим старцем Иосифом, наше братство столкнулось с серьезным искушением, большой скорбью. Мы со старцем посещали разных афонских духовников, старец Иосиф хотел побеседовать с ними и обсудить, как нам следует поступить, чтобы преодолеть наши трудности. Старцу нужно было разобраться в сложившейся ситуации. Мы объехали почти всю Гору, повстречались со многими старцами. Все они говорили нам духовные слова, поддержали нас своими молитвами и напутствиями. Но на меня произвела впечатление встреча с отцом Эмилианом, игуменом Симонопетры. Слушая, как старец Иосиф описывал ему постигшее наше братство искушение, я подумал в тот момент, что сейчас отец Эмилиан скажет: «Это искушение. Вам нужно потерпеть. Не бойтесь, все это пройдет» и т.п. Но отец Эмилиан, выслушав нашего старца, сказал совсем иное: — В самом деле, Геронда, вас постигло большое искушение. Очень большое. Вы находитесь в невероятно тяжелом положении. Я в абсолютной мере понимаю, насколько трагично положение, в котором вы оказались. Так что вы даже приехали в Симонопетру, чтобы поделиться со мной вашей проблемой. При первых его словах у меня мелькнула мысль: «Это так-то он хочет нас поддержать? Только еще больше погружает нас на дно своими словами». Но потом я понял, что своими словами отец Эмилиан показал, насколько хорошо он нас понимает. Он вошел в положение старца Иосифа. Другим наша ситуация могла казаться не столь трудной. Им могло казаться, что все просто, нужно лишь немного потерпеть. Но для нас это было вопросом жизни и смерти нашего братства, вопросом его духовного и физического существования. И отец Эмилиан это прекрасно понял. Повторяю, важно осознать, что у каждого человека свои силы, свои возможности, своя чувствительность. То, что для тебя является ничтожным и несущественным, для другого — крайне важное и серьезное дело. То, что для тебя несущественно, для другого — важное и серьезное дело До сих пор помню, какие ошибки я допускал в этом отношении. Например, однажды на Святой Горе произошла авария. Никто не погиб, но в первые часы после аварии распространился слух, что один монах разбился. И я, по своей юношеской незрелости, помчался к старцу Иосифу, постучался к нему в дверь, спешно зашел и с ходу выпалил: |
| Во-вторых, мы должны сказать, что то, как совершается Евхаристия в православной традиции, и то, как раскладываются частицы на дискосе вокруг Святого Хлеба, Агнца, отражает на самом деле Царство Небесное. Даже Николай Кавасила говорит о связи между Евхаристией и Рождеством о Страстями Христа. Дискос — это образ Царства Небесного, в котором все народы, верующие в Него и уповающие на Него, всегда и везде — вокруг Христа. Третий аргумент предлагает нам торжественное благословение, которое мы произносим в начале Божественной Литургии: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа, ныне и присно и во веки веков». Эти слова выражают то, что Царство Небесное есть нынешняя реальность среди нас («Царствие Божие внутри вас есть», сказал однажды Спаситель ( Лк.17:21 ). Слова «и ныне и присно и во веки веков» выражают то, что Царство Небесное — это реальность, которую мы ожидаем и к которой устремляю всю нашу жизнь. Иначе говоря, Царство, к которому мы стремимся, уже здесь, но «еще» нет. «Диалектическая связь между «уже» и «еще», говорит Макарий Симонопетритский, является фундаментом литургического времени. Оно не предстает противоречием в себе, как казалось бы, а как антиномия, не только динамическая, но и божественная и человеческая. Вечность присутствует и передается во Христе, в сердце времени. Но обожение, полное исполнение литургической тайны, требует свободного соработничества верующих ради своего спасения». Четвертый аргумент предлагает анамнесис Божественной Литургии. В этот момент священник поминает святые события прошлого, но и говорит о будущих: «Воспоминая же эту спасительную заповедь и все, ради нас совершившееся: крест, гроб, воскресение на третий день, на небеса восхождение, по правую руку сидение, второе и славное пришествие вновь». Литургическое «сегодня» («Вечери Твоей тайной, днесь Сыне Божий причастника мя прими») или «Вчера спогребохся Тебе, Христе, совостаю днесь воскресшу Тебе, сраспинахся Тебе вчера, Сам мя спрослави, Спасе, во Царствии Твоем», как поем мы на Пасху) являются не только прошлыми событиями, но и будущими. По этой причине мы говорим сегодня: «что произошло ради нас», в том числе Второе пришествие Христа. В то же время, вспоминая вместе события прошлого и будущего, мы утверждаем, что прошлое приобретает смысл только в перспективе будущего. |
| 9. Этот святой совершил литургию только один раз в своей жизни. В первый день он стал диаконом, во второй – священником, в третий день совершил первую литургию. Когда он дошел до момента «прокалывания» святого Хлеба святым копием, он увидел, как сам он, словно воин с острым копьем пронзает Тело Господа и из Его ребра истекают кровь и вода. Кто знает, с каким страхом и ужасом он налил потом вино и воду в Святую Чашу! Его объял такой священный ужас, что после окончания этой Божественной литургии, он никогда более ее не совершал 24 . 10. Нечто похожее произошло и в наш век с о. Иеронимом Эгинским, который жил в своем исихастирии до своей кончины, в 1966 году. За год до этого, в 1965 году, мы вместе с моим пресвитером посетили его, и, дав многочисленные наставления, он рассказал мне с глубоким волнением: как и почему отказался от священства. В 1923 году, когда он еще был диаконом и носил имя Василий, митрополит Каристийский Пантелеймон, в одной из своих поездок на Эгину, после многочисленных уговоров, убедил его и рукоположил в священники, определив приходским священником в эгинскую больницу. Однако имя Иероним он принял через год, уже отказавшись от священства, от святого старца Иеронима Симонопетрита при пострижении в великую схиму. Итак, на сороковой день после его рукоположения, во время Божественной литургии, после Освящения Честных Даров и когда пришло время причаститься, он так был взволнован молитвой и ликованием своего сердца, что увидел, как Святые Дары превратились в Святой Чаше в Плоть и Кровь, истинную плоть и истинную кровь. Потрясенный увиденным, он много часов молился, пролив немало жгучих слез. Затем, дрожа вошел в царские врата и совершил отпуст, не произнося ни слова. А после долго молился, прося Божьего позволения, чтобы Его пресвятое Тело и Кровь снова стали хлебом и вином. Что и произошло. В тот же вечер он подал прошение об отречении. С того времени он не чувствовал в своих руках силы, чтобы пронзать копьем Господа на проскомидии или разделять Его после Освящения. Однако он продолжил служить в больничном храме как певчий и проповедник. В конце своего рассказа он воскликнул: «Не мог я своими смертными и грешными руками коснуться Славы Господней». И при прощании он сказал мне: «Берегись, отче, ибо очень немногие священники спасаются». Другому священнослужителю он прямо сказал: «Если не видишь своего Ангела рядом со святым алтарем, не служи!» 25 |
| – Иди к Яни и поешь, а старец (то есть сам отец Геннадий) заплатит. Вовремя говорил! Он знал, что я любил поесть и не мог сидеть голодным. Или предлагал: – Сходи принеси пирожков, перекусим немного! Первый духовник был святым, бесплотным, он не ел, не пил, и мы не могли найти общий язык. Я хотел, чтобы он меня понимал, когда я говорю ему по своей мере: «Я голоден!» – а не так, что я хочу есть, а он отвечает: «Попей кислого молока!» Так и в браке, если жена говорит тебе: «Знаешь, один человек смотрит на меня, и я понимаю, что у него плохие помыслы на мой счет!» – а ты ответишь ей: «Да забудь ты о нем!» – или по-другому: «Ну что тут такого? Ничего страшного!» – тогда ты ее не понимаешь. Прежде всего ты должен понять, почему твоя жена чувствует себя уязвимой для атак кого-то третьего. Может, ты ее эмоционально не удовлетворяешь? Может, ты недостаточно открыт в своей любви и нежности, и она нашла себе кого-то, отличающегося от тебя, кто сказал ей: «Какое красивое платье, туфли, очки, ногти, зубы, глаза»? И не думайте, будто кто-то верит этим словам, но это искусство. Однажды в нашем братстве случилось затруднение, и мы пошли к архимандриту Емилиану Симонопетрскому, поскольку наш старец очень уважал его и считал серьезным и мудрым человеком. Он изложил архимандриту нашу проблему. Я тоже был там. Отец Емилиан выслушал и сказал нам следующее: – Вы действительно в очень трудном положении! Вместо того чтобы сказать: «Ничего страшного, не бойтесь, всё пройдет!» Я поначалу оторопел, у меня словно ком в горле застрял, но потом понял, что он таким образом показал нам, что полностью понимает то, что мы сказали. Дело, может, и было незначительным, но для нас, волновавшихся, это было очень важно. Очень важно, чтобы человек знал, что, когда он придет к другому человеку – и это, повторяю, может быть родитель, супруг, супруга, духовник, друг или кто угодно, – он поймет и не посмеется, не оттолкнет, не обидит, не поругает, ничего такого не сделает. В «Руководстве к духовной жизни» 24 святой Никодим Святогорец говорит: «Будь очень внимателен, о духовник, когда к тебе приходят люди, исповедуются и рассказывают тебе о своих грехах!» Вы знаете, есть люди, которые рассказывают о своих грехах очень образно и с суровым видом. Ты сначала ужасаешься, но со временем привыкаешь. «Ни малейшего движения не делай из-за того, что удивился или возгнушался тем, о чем услышал или чем озадачился». Представьте себе, что вы пойдете к духовнику и признаетесь: «Отче, я украл!» – а он воскликнет: «Ты украл???» Как вы продолжите говорить дальше? Как? |
| – По вашему мнению, актуальны ли слова старца Емилиана из монастыря Симонопетра: «Если не можете быть святыми, будьте хотя бы вежливыми». То есть обычная мирская вежливость, она как-то помогает человеку приблизиться ко Христу? – Вы знаете, тут все зависит от того, с какой целью человек ведет себя вежливо. Каковы причины, мотивации: искренне ли человек вежлив, не лицемерит ли. Кто-то, помнится, и кнут в руки брал, чтобы храм от торгашей избавить… Вежливость может служить ступенькой к тому, чтобы видеть в собеседнике образ Божий Но вежливость важна, конечно. Мне кажется, часто она может служить ступенькой к тому, чтобы видеть в собеседнике образ Божий. А если ты видишь в нем образ Бога, то, согласитесь, ты уже не сможешь не улыбнуться. Вежливостью, ненавязчивостью, деликатностью можно добиться очень многого. Приведу пример из семейной жизни. Заходим мы как-то в один наш торговый центр, а там куклы продаются, «Монстр Хай», страшные такие цветные монстры. И дочка: «Папа, я хочу купить эту куклу, она мне очень нравится». Я говорю: «Конечно, Даша, давай купим, чего там». Понимаете, у человека есть желание огромное. И в этот момент ни в коем случае нельзя на человека давить, заставлять его делать что-то, потому что это потом сохранится в нем – гнев, раздражение, протест, возмущение. Я купил ей, она радостная такая. А я потом, когда в школу детей везу, начинаю очень деликатно, издалека говорить, что же это такое. Она через неделю: «Папа, да как же ты мне раньше не сказал, что это плохо, что это ужас, как ты мог это купить? Давай эту гадость выбросим поскорее!» Что более ценно: то, что она сама приняла здравое решение, или же если бы она приняла его под моим нажимом? То же касается и остальной аудитории: нужно, чтобы человек сам пришел к разумному решению. Конечно, очень часто для его принятия требуется авторитет, но ни в коем случае не авторитарность. Недавно ко мне из ГАИ обратились с просьбой посодействовать популяризации соблюдения ПДД среди молодежи. Конечно, я согласился. Как священник, как автогонщик, как спортсмен, боец я говорю молодым: «Ребята. Правила дорожного движения соблюдаю я, и вы должны соблюдать. Если вы хотите показать, кто «самый крутой», то вот у нас есть трек, приходите к нам на трек и покажите, какие вы молодцы. Хотите серьезно показать себя – деритесь не в классе, а на ринге, с равными. А то вы вместо того, чтобы показать, какие вы молодцы на ринге, на улицах деретесь. В общем, я их пристыдил, ура. |
|
|
