| 6 октября должно было начаться заседание собора, но сейчас же образовались два враждебных стана, которые не соединились в одно общее заседание в одном месте, в церкви, как обыкновенно бывало. О митрополите, который должен был распорядиться как хозяин, не было ни слуху, ни духу. Православные должны были собраться в большом частном доме, и засели – духовные своим колом, имея посреди себя евангелие, светские – особым колом с своим маршалком. После обычных молитв владыка львовский, Гедеон Балабан, первый начал речь на русском языке; иеродиакон Киприян тут же переводил ее на греческий язык. Гедеон говорил, что он и все собравшиеся хотят стоять и помирать за восточную веру, и, по их мнению, митрополит с своими владыками поступил незаконно, отрекшись от повиновения патриарху. Положено было послать за митрополитом и униатскими епископами, но те не явились; Рагоза отвечал, что подумает с Католическими епископами и потом приедет на собор; собор ждал его до вечера и не дождался. На другой день опять послали звать митрополита с товарищами и получили ответ: «Напрасно нас ждете: мы к вам не придем». На третий день третье посольство, на которое получен ответ: «Что сделано, то сделано; хорошо ли, дурно ли мы сделали, поддавшись римской церкви, только теперь уже переделать этого нельзя». Тогда на вопрос экзарха: когда и как Рагоза с товарищами начал хлопотать об унии, киевопечерский архимандрит Никифор Тур отвечал: «Патриарх Иеремия, узнавши о беззакониях Рагозы, отлучил его от церкви, грозя, если не исправится, конечным низложением; он и задумал отступить, и отступил». Обратились к мирским людям, сравнили наказы, данные послам от всех областей – везде нашли одно требование: не отступать от восточной церкви. В это время дали знать собору, что в том же доме, в небольшой комнате, Скарга истощает свое красноречие, чтобы убедить князя Острожского и сына его в правде унии. Экзарх Никифор сказал: «Пусть Скарга придет на собор и спорит с людьми учеными; зачем в углу старается убеждать людей, в богословии несведущих?» Но Скарга не пришел на собор. |
| Успенский храм (Тулиновка) Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Успенский храм - православный храм в селе Тулиновка. Ранее храм входил в состав Тулинского монастыря. Содержание История [ править править код ] Монастырь выстроен по завещанию умершей 28 августа 1877 года владелицы с. Тулиновки, девицы из дворян, Софии Яковлевны Тулиновой, ее сестрою вдовой гвардии полковника Верою Яковлевной Рагоза. По ходатайству Веры Яковлевны в память об умершей сестре Софии Яковлевны в бывшем ее имении при селе Тулиновка – 15 декабря 1879 года указом Святейшего Синода, за Высочайшего соизволения, учреждена была женская община с приютом при ней. Община эта по ходатайству В.Я.Рагоза, как учредительницы ее, 13 декабря 1880 года Высочайше переименована в женский общежительный монастырь во имя Св. Софии на 40 человек монашествующих и на 20 девочек в приюте, с причислением к монастырю Успенской приходской церкви с. Тулиновки в виду того, что прах основательницы С.Я.Тулиновой покоится, у сей церкви. Открытие обители было совершено 28 августа 1881 года Преосвященным Палладием II, бывшим Епископом Тамбовским. Против алтаря Успенской церкви поставлена чугунная часовня, где покоится прах С.Я. Тулиновой, часовня обнесена железною решеткою. После революции 1917 года Тулиновский монастырь прекратил свое существование. Почти все, что создано предшествующими поколениями Тулиновых, было утрачено. Многие монастырские здания были разрушены или доведены до плачевного состояния. В Успенской церкви располагались вначале школьные мастерские, а затем клуб. В 1995 году началось возвращение многих монастырских зданий и святынь верующим. Были восстановлены некрополи, расположенные на территории бывшей Успенской церкви. С благословения архиепископа Тамбовского и Мичуринского Евгения в 1998 году в Успенской церкви возобновилось служение. Настоятелем был назначен иерей Георгий Неретин, на долю которого выпало тяжелое время, ему предстояло из только что переданного клуба воссоздать церковную гармонию, совершая богослужения для верующих. |
| В 1589 г. в России было учреждено патриаршество. Ранее автономия Киевской митрополии сохранялась на основе временного разрыва и неопределенных отношений между Москвой и Константинополем. Теперь же с учреждением патриаршества между обеими Церквами установились нормальные канонические отношения и мог возникнуть вопрос о воссоединении разделенных с Русской Церковью ее частей. Приняв участие в учреждении патриаршества в России, Патриарх Константинопольский Иеремия II в 1589 г. проездом на родину некоторое время находился в пределах Польско-Литовского государства. В Вильно он встретился с королем Сигизмундом III (1587—1631) и согласился возвести архимандрита Михаила (Рагозу) в сан митрополита. 1 августа 1589 г. архимандрит Михаил (Рагоза) был посвящен в сан митрополита в Виленском Пречистенском соборе Патриархом Иеремией II. Вскоре митрополит Михаил (Рагоза) начал созывать ежегодные Соборы в Бресте. Созванный в 1590 г. Собор по примеру всех прежних русских Соборов не был ограничен участием в нем епископов, но на нем были представлены и архимандриты, игумены, священники и миряне. На официальных заседаниях речь шла о благе Православия. А вне сессий Собора в глубокой тайне от народа вершился сговор ряда епископов, соглашавшихся с унией. Введенные в заблуждение, эти епископы намеревались приобрести расположение католического правительства путем принятия унии, внешне почти ничего не менявшей в практике церковной жизни. Подписав тайное обязательство способствовать заключению унии, они рассматривали ее как разновидность формально не отмененной Флорентийской унии 1439 г. В сентябре 1595 г. епископы Кирилл (Терлецкий) и Ипатий (Поцей) отправились в Рим для представления Папе от имени южнорусских епископов акта подчинения их Римскому престолу. 15 ноября они прибыли в Рим и вскоре были приняты Папой Климентом VIII в частной аудиенции «с несказанной милостью и лаской». Папа Климент VIII для официального засвидетельствования западнорусскими иерархами вступления их в унию с Римом поручил митрополиту Михаилу (Рагозе) созвать Собор и осуществить формальное заключение унии. Сигизмунд III разрешил созыв Собора, хотя, по дошедшим до Кракова сведениям, русский православный народ уже так разошелся со своими пастырями, что запоздалый Собор не обещал унии никакой перспективы. |
| Патриарх Константинопольский Иеремия II Лишь после приезда Патриарха Иеремии в Речь Посполитую западнорусские архиереи впервые начинают проявлять активность в направлении проведения преобразований в Киевской митрополии. Цель последних, однако, заключалась не в оздоровлении церковной жизни, а в сохранении и укреплении своего влияния в Церкви в противовес православным братствам и магнатерии. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что намеченная епископатом на соборе в Бресте в 1590 г. программа церковных реформ обсуждалась и разрабатывалась втайне от мирян (11). При этом меры, предлагавшиеся архиереями для упорядочения церковной жизни, были способны не столько помочь духовному развитию православного общества, сколько ужесточить в нем дисциплину (12). Едва ли со стороны епископов мог быть действенным и протест против злоупотребления королевской власти правом патроната, который на Брестском соборе 1591 г. архиереи выразили совместно с представителями мирян: ведь большинство иерархов того времени было поставлено на кафедры именно в соответствии с правом патроната. Вообще в самом развитии активности епископата в это время следует видеть не проявление заботы о Церкви, но скорее попытку перехватить инициативу у мирян в деле проведения преобразований. Сомнения такого рода вызывает, прежде всего, одинаково низкий моральный и образовательный уровень архиереев, а главное — тот факт, что параллельно с декларируемыми предложениями о внутренней реформе церковной жизни епископы уже в июне 1590 г. тайно от мирян и остального духовенства начали разработку альтернативного проекта выхода из кризиса с «внешней» помощью — унии. В то же время нельзя говорить о единой позиции епископата по данному вопросу на момент начала переговоров об унии. Например, митрополит Михаил Рагоза в 1590 г. стоял на стороне православных братств, что вполне объясняет его отсутствие среди первых инициаторов заключения унии — епископов Кирилла Терлецкого, Гедеона Балобана, Леонтия Пелчицкого и Дионисия Збируйского (13). Более того, летом 1595 г. епископ Дионисий объяснял свое присоединение к числу сторонников унии несогласием с позицией митрополита Михаила Рагозы, который якобы намеревался усилить свою власть в Киевской митрополии в ущерб епископату (14). Едва ли можно всерьез принимать это обвинение: Рагоза отнюдь не был сильной личностью, способной на подобные энергичные шаги. Скорее в словах Збируйского можно видеть указание на то, что в 1590 г. действия братчиков и митрополита выглядели солидарными, и архиереи усматривали в них угрозу своим интересам. |
| Не только историки, но и современники не верили в искренность уверений митрополита, что он готов к унии только в случае проведения собора и согласия на унию лидеров православного светского общества, таких как К. Острожский и Ф. Скумин. Однако его колебания в самом деле повторяли колебания магнатов. Главным же ориентиром для него был не Острожский, а Федор Скумин-Тышкевич. Вероятно, именно это обстоятельство и предопределило окончательный выбор Рагозы. В отличие от Острожского Скумин занимал в 1595–1596 гг. двойственную позицию и в конце концов поддержал унию 968 . Ф. Скумин колебался – и Рагоза колебался вместе с ним, клянясь в верности «генеральной» линии. А Ф. Скумин, со своей стороны, в письме от 29 июня 1595 г. писал, что ему как овце стада Христова придется следовать за пастырями, «а ваша милость ведати рачите, куды нас проводите и за насъ личбу давати будете» 969 . Такая неопределенность была всего мучительнее для митрополита. Поэтому, не имея возможности опереться в выборе на новогродского воеводу, он писал 12 августа 1595 г. князю Острожскому о готовности положить жизнь за благо церкви, просил у него аудиенции, чтобы доказать свою невиновность и указать на истинного виновника сложившейся ситуации («от когося тыи бурды запалили и кто причиною»; наверно, речь идет о Терлецком), и умолял помочь созвать собор светских и духовных лиц, в котором есть «пилнаа и кгвалтовнаа потреба», так как «много бы доброго на немъ ся збудовало, кгдыбыся тая злость явила и выткнула». Характерно при этом, что, не доверяя другим епископам, Рагоза просил добиться разрешения провести собор именно в Новогродке, где размещалась его резиденция 970 . Двумя неделями позже он пишет Федору Скумину о том же, убеждает, что пытался остановить Потея и Терлецкого, однако ему трудно «загамовать» «свовольного». Сам он не способен на старости лет служить у одного алтаря с римским капланом и клянётся в привязанности к обрядам и традициям православной церкви 971 . Наконец, 11 сентября 1595 г. датировано окружное послание Рагозы, в котором опровергается слух, будто бы он совместно с некоторыми владыками вводит «неякий новый обычай въ церковь нашу». Напротив, митрополит призывает верующих стойко хранить верность вере и церкви, не колебаться, как колеблется тростина под бурным ветром, и обещает до смерти преданно служить пастве и церкви 972 . |
| В апреле 1589 г. он еще был митрополитом 475 . Поэтому ясно, что Онисифор был низложен во время именно второго, а не первого визита патриарха в Речь Посполитую 476 . 27 июля 1589 г. Сигизмунд III издал грамоту на митрополию Михаилу Рагозе. Очень существенно, что, судя по этой грамоте, Рагоза был «подан» на митрополичью кафедру сенаторами и шляхтой («панове рада и рыцерство наше») 477 , т.е. был ставленником светских патронов православной церкви. В патриаршей грамоте от 1 августа 1589 г. Рагоза уже назван «новоосвященным митрополитом». Однако неясно, когда именно состоялось церковное возведение в сан. В июле или начале августа, в дни пребывания патриарха в Вильно, здесь, должно быть, состоялся собор православного духовенства, запланированный еще в 1588 г. Вероятнее, всего, именно во время собора состоялось возведение Рагозы в сан митрополита. Однако никаких прямых сведений о предполагаемом соборе у нас нет. В августовских патриарших грамотах упоминания о соборе как таковом отсутствуют, однако, о присутствии представителей духовенства говорится. В грамоте от 1 августа 1589 г. подписанной в Вильно, Иеремия упоминает, что она была обнародована в присутствии митрополита, епископов и духовенства 478 ; в грамоте от 6 августа, подписанной в Бресте, упомянуты также архимандриты, игумены, протопопы и притч церковный 479 . Судя по всему, речь шла о вполне естественных в условиях исторического патриаршего визита собраниях епархиального духовенства и сопровождавших патриарха духовных лиц. На таких «соборах» могли присутствовать и миряне. Однако решения, принимавшиеся Иеремией, не знавшим «ни русского, ни славянского языков», по его собственному признанию в одном из подписанных документов, были в высшей степени противоречивы. Первая из августовских грамот Иеремии (Вильно, 1 августа 1589 г.) запрещала заезжему православному духовенству «из стран наших Греческих областей всих четырех патриярхов» (только что созданный Московский патриархат, таким образом, не упоминается) совершать богослужения, давать благословления и вообще вмешиваться в церковные дела Киевской митрополии. |
| Следует отметить, что в соборе 1594 г. из числа иерархов принимали участие лишь митрополит Михаил Рагоза, епископы Ипатий Поцей и Кирилл Терлецкий (41). Причем, последний покинул собор до окончания его работы и не поставил своей подписи под его решениями (42). Таким образом, на соборе представители православной знати и братств оказались в оппозиции отнюдь не отсутствующим епископам, которые и ранее уже конфликтовали с братствами и магнатами, а теперь провели отдельную встречу в местечке Сокаль, где вновь высказались за переход в унию. Новым было то, что началось противостояние между мирянами и теми иерархами, которые еще недавно находились во взаимодействии с православными братствами и магнатами, — Рагозой и Поцеем. Но если Поцей и ранее считал необходимым переход в юрисдикцию Римского Папы, то для Рагозы, вероятно, именно происшедшее на соборе 1594 г. стало фактором, значительно повлиявшим на его присоединение к числу сторонников унии. Версия о том, что проявившееся в 1594 г. обострение отношений между влиятельными мирянами и упомянутыми иерархами толкало последних в сторону унии, подкрепляется и фактом присутствия на Брестском соборе 1594 г. польского иезуита татарского происхождения Каспера Нагая, достигшего крупных успехов в деле обращения в католицизм православных магнатов Речи Посполитой (43). Уже к концу 1594 г. Ипатий Поцей действует заодно с Кириллом Терлецким в направлении подготовки унии, и оба епископа становятся в дальнейшем бесспорными лидерами в деле реализации унионального проекта. Об этом, прежде всего, свидетельствует совместное участие Поцея и Терлецкого в Торчинском совещании с латинским епископом Луцким Бернардом Мацеевским 2–4 декабря 1594 г. и составлении новой Декларации о намерении заключить унию с Римом (44). Митрополит Михаил Рагоза, вероятно, склонился в пользу унии почти одновременно с Ипатием Поцеем. О намерении митрополита заключить унию определенно свидетельствует т.н. «Злеценье»(45) — документ, данный в декабре 1594 г. Рагозой Терлецкому при отправке его к коронному канцлеру Яну Замойскому для переговоров об унии. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации I. Борьба Православия с униею при митрополите Михаиле Рагозе К оглавлению Первые два действия против православных: одно униатского митрополита Михаила Рагозы, другое короля Сигизмунда — нам уже известны. Митрополит тотчас после Брестского Собора объявил окружною грамотою (10 октября 1596 г.) по всей православной митрополии, что епископы Львовский и Перемышльский и все архимандриты, игумены, протоиереи и священники, не последовавшие за ним, своим архипастырем, в унию, преданы проклятию и лишены сана навсегда и что потому православные не должны считать их за своих епископов или пресвитеров как проклятых, а кто станет считать, тот сам да будет проклят со всем своим домом . Король также издал приказ (15 декабря) ко всем православным, чтобы они не признавали Гедеона и Михаила Копыстенского своими епископами и не имели с ними никакого общения как с низложенными и проклятыми, а признавали своими законными архипастырями митрополита Рагозу и других владык, принявших унию, и оказывали им совершенное послушание во всем . Чем же отвечала на это православная церковная власть? Уполномоченный Цареградского патриарха протосинкелл и экзарх Никифор, находившийся тогда в Литве, немедленно разослал свою окружную грамоту (11 октября), в которой, напоминая православным, что митрополит Рагоза и с ним другие епископы за отступничество в унию преданы православным Собором «конечному отвержению», благословлял всех оставшихся верными православию священнослужителей невозбранно совершать свои священнодействия по всей митрополии и поминать в молитвах вместо митрополита и владык-отступников имя одного Цареградского патриарха, а епископам Львовскому и Перемышльскому разрешал принимать всех православных, которые будут приходить к ним по своим церковным нуждам, следовательно, и из других епархий, оставшихся без православных архипастырей . |
| 98. 1463–1465 г. Его же послание Псковичам, о неприкосновенности вотчин новгородского владыки и о возвращении отнятых у него церковных пошлин В псковской летописи под 1465 годом записано: «Того же лета бысть рагоза Псковичам с Новгородом про владычню землю и воду, что Псковичи отняли у Новгорода… И послаша (Псковичи) послов своих в Великий Новгород (следуют имена послов), а ркучи так своей братии старейшей: се вам воды и земля владычня и все оброки по старине; а что есмь по два лета с той земли хлеб имали и в воде рыбы ловили, а тем кормили князя великого силу, занеже есте на Немец нам не помогали на своем перемирии» (Пол. Собр. Лет. т. IV, стр. 229). Этим определяется время написания грамоты. Издана была в I-м томе Актов Исторических под 277, по сборнику Царского 366 (ныне графа А.С. Уварова 512), л. 332–335; по тому же списку издается и здесь. Грамота с Фомой ходила в Псков, что ся не повинуют Благословение Феодосия, митрополита всея Руси, в дом святой живоначальной Троицы, во отчину сына моего благородного и благоверного великого князя Ивана Васильевича всея Руси, в Псков, сынам нашего смирения, посаднику степенному и старым посадникам, и вечным 2875 людям, и купцам и всем христоименитым Господним людям, христианам православным псковской земли всей, от Господа Бога Вседержителя свыше благодать, и милость, и мир, и нашего смирения благословение. Ныне убо, сынове пишу вам о том, что прислал ко мне о Святом Духе сын и сослужебник нашего смирения Иона, архиепископ Великого Новгорода и Пскова, бояр своих, а жалуется на вас, на своих детей, о том: что деи там у вас, в Пскове, из старины придано церкви Божьей Премудрости, земли и воды, и урокы, и дани, и хлеб, и пошлины, что было изначала, при преже бывших его братии, архиепископах Великого Новгорода и Пскова, и вы деи нынче в том во всем церковь Божью обидите, а земли и урокы, и дани, и хлеб, и воды, и пошлины, у церкви Божьей отъимаете, а к своему отцу к Ионе архиепископу своей старины не правите ни в чем. И того ради пишу вам: будете ведая о сих, яко соборная церковь святая София Божья Премудрости небо есть земное, в нейже совершается великое Божье таинство, смотрение Божье, и узаконися в ней божественная служба, всеплодье к Богу на небеса возносится, Христос жрем и раздаваем в телеса купно миру и в снабдение душам, оживляет все приступающее с чистой совестью [и] тайно освящает 2876 их; в нейже Бог в Троице славим бысть и благодетельствует верныя, иже попечение имеют и промышление и приятельство честно к святой его церкви, отмщает же на все обидящее святую церковь , яко же о сих Апостол пишет, глаголя: «аще кто рассыплет храм Божий, рассыплет того Бог, страшно бо есть, чадо, еже впасти в руки Богу живу». |
| 1591. Май, 15 Убийство св. благоверного царевича Димитрия в Угличе. Один из современных исследователей, доктор юридических наук Л. Колодкин отмечает некоторые важные моменты в «деле царевича Димитрия». Он пишет: о нарушении процессуальных норм того времени при следствии; о том, что имело место вторжение в материалы следственного дела вскоре после Смутного времени; о том, что до сих пор нет ясности даже в вопросе об орудии убийства – «нож или свайка?»; о том, что события 15 мая 1591 года имели «своего режиссера, труппу и массовку». Следственная комиссия прибыла вечером 19 мая, а накануне, вечером 18 мая, из Москвы в Углич прибыл бывший астраханский воевода Темир Засецкий, отбыл утром 19-го. Всю ночь общался с Нагими и с кем-то еще. Вопрос: чей он эмиссар? Если бы убийцей был Годунов, то его имя не прозвучало бы из уст тех, кто был исполнителями преступления. Тем более, если преступники сразу же убиты после признания. Следовательно, их посылали те, кто был заинтересован в том, чтобы имя Годунова прозвучало из уст убийц. 1591. Июнь 24 собор в Бресте. Епископы Луцкий и Острожский Кирилл Терлецкий, Львовский Гедеон Балабан, Пинский Леонтий Пельчицкий, Холмский Дионисий Збируйский подписывают грамоту к королю Сигизмунду III о признании ими главенства папы и с прошением об утверждении их «вольности» — первый документ о согласии епископов на унию. 1592. Май 18 Королевский «привилей» согласным на унию четырем епископам. Рождение дочери царя Феодора Иоанновича Феодосии; скончалась в 1593 году. 1593. Февраль 13 Утверждение собором в Константинополе Российского патриаршества. 1594. Февраль 12 Епископы Владимиро-Волынский Ипатий Потей и Луцкий Кирилл Терлецкий подписывают декрет о принятии ими унии. Позднее, в 1595 году, этот акт подписывают и другие епископы, кроме Львовского Гедеона Балобана и Перемышльского Михаила Копыстенского. 1595. Июнь Митрополит Киевский Михаил Рагоза вместе с епископами Владимирским, Луцким и Пинским подписывает условия унии для представления папе и королю. Митрополит и епископы подписали соборное послание к папе Клименту VIII c выражением согласия на унию. |
|
|
