| В то же время Рагоза долгое время держал в тайне свое решение примкнуть к числу сторонников унии. Митрополит проявлял колебания и осторожничал. Так, например, он не подписал Наказ православных епископов Западной Руси своему представителю для ведения с Замойским переговоров об унии (46). Вместо этого митрополит предпочел тайком дать Терлецкому свои личные инструкции на этот счет в упомянутом «Злеценье». Вероятно, митрополит Михаил не только продолжал сомневаться в целесообразности заключения унии, но, прежде всего, опасался реакции на затеваемый иерархами сговор со стороны влиятельных мирян, с которыми прежде был тесно связан. Об этом свидетельствует переписка Рагозы с магнатом Федором Скуминым-Тышкевичем, от которого митрополит также пытался скрыть факт своего участия в униатском замысле епископов. Если принимаемая большинством исследователей датировка «Злеценья» декабрем 1594 г. является истинной, то нельзя не счесть лицемерием заявление митрополита Михаила в письме к Скумину-Тышкевичу от 20 января 1595 г. (47) о том, что известие о намерении епископов принять унию представляет собой для Рагозы «новую новину… неслыханную». Доверившись Терлецкому, Рагоза в то же время скрывал свою готовность к унии даже от Поцея. Возможно, митрополит Михаил опасался, что тесно связанный с Острожским и другими магнатами епископ Ипатий прежде времени предаст огласке намерение Рагозы перейти в унию и тем самым вызовет обострение в его отношениях с православной знатью, что неизбежно скажется на реализации униатского замысла. Из послания Ипатия Поцея Михаилу Рагозе, написанного 16 января 1595 г., видно, что епископ Владимиро-Волынский в то время еще не знал о переходе митрополита в стан приверженцев унии, а потому всеми силами пытался уговорить его сделать это, используя самые разные доводы. Прежде всего, Поцей указывает на то, что все епископы уже вовлечены в дело организации унии, и Рагоза, таким образом, рискует остаться в изоляции: «Рачъ же то ваша милость запевне ведати, иж же вси епископы списались до единости приступити с паны Римляны, и сподевамся, иж то вже когось и зверхнейшого ведати дошло, и вже того певни суть вси» (48). |
| «Не излишне сказать здесь, что союз, соединивший православных и протестантов в борьбе с латинянами, не нравился многим православным. Князь Курбский укорял «начальников христианских» тем, что они «подобных драконов за оборонителей и помощников себе внимают, церковь Божию обороняти им рассказуют и книги сопротив полуверных латинов писати им повелевают». Такую же укоризну высказывал острожский священник Василий по поводу того, что «еретикове заслоною суть вере здешних христиан от зловерных» (римлян). Тем не менее, западно-русские православные не чуждались этого союза в борьбе против общего врага. Но совсем иное дело, когда этот вопрос перенесен был на почву церковно-догматическую. Известно, что сами протестантские богословы в последней половине XVI века не один раз обращались к православному константинопольскому патриарху, прося его рассмотреть и утвердить члены аугсбургского исповедания, составленного в 1530 году и принятого лютеранами в качестве основы их учения: но патриарх всякий раз отвергал их желание». Первый униатский митрополит Михаил Рагоза, бездеятельный, плывший по течению, умер в 1599 г. Преемником его стал Владимирский епископ Ипатий Поцей, гордый, властолюбивый, увлекающийся. Вскоре после своего назначения он писал Слуцкому духовенству: «Помните, – я вам не Рагоза». Гонения против православных усилились. Заняв митрополичью кафедру, Поцей завел нескончаемую борьбу с духовенством и братствами, не гнушаясь никакими средствами, в роде доносов, клеветы, грубых насилий и пр. Троицкий монастырь виленского братства он отдал униатам, которые немедленно завели при нем свое братство. Хорошо, что православным, при посредстве двух знатных дворянок из фамилии Воловичей, жен областных воевод, удалось выстроить на их усадебном месте церковь во имя Святого Духа, при которой и создалось новое братство. Поцей воздвиг борьбу и против Свято-Духовского братства. Но последнее поддерживали князья Огинские и другие дворяне. Особенно ревностную просветительную и монашескую деятельность развивал Леонтий Карпович, благочестивый и просвещенный, который в сане иеромонаха, перенес большия скорби за поднятие значения Свято-Духовской церкви. Два года его продержали в оковах. Позднее, будучи архимандритом, он прославился своими проповедями. Поцей вызвал такое раздражение, что в Вильне дошло до покушения на его жизнь, кончившегося тем, что он лишился двух пальцев на руке. Преступника – панского гайдука – казнили, а православные горожане Вильны подверглись еще большим преследованиям. |
| Соловьев так излагает то, что происходило на соборе православных: «После обычных молитв, владыка Львовский, Гедеон Балабан 32 ), первый начал речь на Русском языке; иеродиакон Киприян тут же переводил ее на Греческий язык. Гедеон говорил, что он и все собравшиеся хотят стоять и помирать за Восточную веру, и, по их мнению, митрополит со своими владыками поступил незаконно, отрекшись от повиновения патриарху. Положено было послать за митрополитом и униатскими епископами; но те не явились; Рагоза отвечал, что подумает с католическими епископами и потом придет на собор; собор ждал его до вечера – и не дождался. На другой день опять послали звать митрополита с товарищами и получили ответ: «Напрасно нас ждете, – мы к вам не придем». На третий день третье посольство, на которое получен ответ: «Что сделано, то сделано; хорошо ли, дурно ли мы сделали, поддавшись Римской церкви, только теперь уже переделать этого нельзя». Тогда, на вопрос экзарха: когда и как Рагоза с товарищами начал хлопотать об унии, Киево-Печерский архимандрит Никифор Тур отвечал: «Патриарх Иеремия, узнавши о беззакониях Рагозы, отлучил его от Церкви, грозя, если не исправится, конечным низложением; он и задумал отступить и отступил». Обратились к мирским людям, сравнили наказы, данные послам от всех областей, – везде нашли одно требование: не отступать от Восточной Церкви. В это время дали знать, что в том же доме, в небольшой комнате, Скарга истощает свое красноречие, чтобы убедить князя Острожского и сына в правде унии; экзарх Никифор сказал: «Пусть Скарга придет на собор и спорит с людьми учеными; зачем в углу старается убеждать людей в богословии несведущих». Но Скарга не пришел на собор. На четвертый день, 9 октября, выдан был декрет соборный: митрополит и владыки Владимирский, Луцкий, Полоцкий, Холмский и Пинский лишаются архиерейского сана, потому что без ведома своего старшего задумали соединение церквей, которое может быть решено не пятью или десятью владыками, а вселенским собором; потом означенные митрополит и епископы, будучи позваны на собор к ответу, не явились и ответа не дали. В тот же день митрополит с епископами униатами выдал декрет о лишении сана и проклятии епископов и сообщников их, отвергших унию». |
| До доклада принял епископа Константина с пожертвованием от духовенства и монастырей. Приехал генерал По. После завтрака принял Рейна. Гулял недолго в саду. Получил от Georgie сообщение о моем назначении фельдмаршалом английской армии. В 6 час. поехал ко всенощной. На станцию из дома проехал на тройке, погода была приятная — 6° мороза. В 10.10 уехал на Оршу. В 4-ю армию. 20-го декабря. Воскресенье. В 9.30 утра поезд подошел к станции Замирье. Меня встретили: главноком. Западным фронтом ген. Эверт, команд, 3-й армией — Леш, ком. 4-й арм. Рагоза и пр. начальство. Стоял отличный поч. караул от 1-го лейб-грен. Екатеринославского полка. В моторе с гр. Фредерикс[ом] проехал в поле за 2 версты. На смотру командовал войсками Куропаткин. Участвовали сводные батальоны по одному от дивизии, сводные батареи и сотни от 3-й и 4-й армий. Войска прошли церем. марш. и затем построились более тесным покоем. В это время разговаривал с большой группой офицеров — Георгиевских кавал. Поблагодарив войска, вернулся в поезд. Пригласил всех старших начальников к завтраку, кот. окончился в 2 часа. Поговорил с Куропаткиным и долго с Эвертом. Погулял немного по платформе. Видел, как уезжала рота Екатеринославского полка. Обедал с команд. армиями и командирами корпусов. Вечером поиграл в домино. 21-го декабря. Понедельник. В 9 час. отправился в моторе вперед на боевой участок гренадерского корпуса. Посетил расположение 7 грен. Самогитского полка, 5 гр. Киевского и 8-го грен. Московского полков — в лесу — очень укрыто сверху. Осмотрел наблюдательный пункт грен. морт. дивизиона, церковь и землянки офицеров и нижних чинов. Таяло и шел дождь. Возвращаясь, заехал в дом, занимаемый штабом Куропаткина. Переехал жел. дорогу у ст. Погорельцы и попал из района 4-й армии в район 3-й на участок 9-го корпуса. Тут пришлось ехать по знакомым местам прогулок по окрестностям Баранович. Сначала посетил расположение 5-й пех. дивизии и видел Архангелогородский и Вологодский полки в резерве, а затем — 42-й пех. див. и полки — Луцкий и Миргородский. Вид и дух войск прекрасны. Вернулся на ст. Погорельцы и там осмотрел питательный пункт Пуришкевича и т. Михень. Во время чая перешли на ст. Замирье. Осмотрел тут небольшой полевой лазарет. Читал бумаги. Обедали только Эверт и Рагоза. Поиграл в кости. Впечатление от дня чудное! 22-го декабря. Вторник. |
| Все это говорит о глубоком взаимном недоверии между светскими и духовными православными лидерами и о разрозненности их действий по преодолению кризиса церкви. Решения «общего» собора были посвящены не реформам, а застарелому спору между Львовским братством и Гедеоном Балабаном. Статус, деятельность и позиция братства в спорных вопросах, как мы видели, были санкционированы и поддержаны патриархом Иеремией. Однако видно, что митрополит Рагоза, несмотря на решения патриарха, вовсе не сразу встал на сторону братства. Первоначально, в декабре 1589 г., т.е. после того, как Иеремия уехал, митрополит выступил в поддержку Балабана в его борьбе с братствами, призвав воспретить приносить в церковь ложные учения, ибо «некие не искусные в вере суще и закону Божему неумелые зо оплотков неких дидаскалы являются и за звращения и не сьгласные учения по апостолу проповедуют» 528 . 7 января 1590 г. последовала другая неблагословенная грамота митрополита Рагозы на братских «своевольных попов» 529 . Однако к лету 1590 г. позиция митрополита резко изменилась. 13 июня митрополит отлучил от церкви львовских мещан Ивана Рудька, Сеньку Крамара, Хому Кушнера, Ивана Билдагая и их сообщников за то, что они, «соединившися з епископом Львовским, тамошнему братству Львовскому... повазнилися на них же самых и на школное их учение, будучи противни непомалу книгам святым распространению и слова Божого проповеди священнического ученья» 530 . А 22 июня во время церковного собора митрополит Рагоза подписал грамоту об отлучении от церкви большой группы львовских мещан (25 человек) за противодействие братству. Отлученные названы «противниками и ненавистниками святого братства», которые «блюзнят» на декреты патриарха Иеремии, «многие соборища чините и единомысленных на злое ко собе избираете и против братству ся нетчемне заставновляете и люди посполитые погоршаете и церковь возмущаете» 531 . Таким образом, митрополит фактически встал на сторону братства в его конфликте с львовским епископом. Собор занял ту же позицию. Одновременно с решением об отлучении львовских мещан были подтверждены все права и прерогативы братства, в том числе его права на Онуфриевский монастырь 532 . Вслед за патриархом Иеремией и братством собор тогда же, 22 июня, осудил обычай освящать хлеб и мясо на Пасху, праздновать пятницу и отмечать второй день Рождества как праздник «полога» Богородицы 533 . |
| А какова была позиция митрополита? Имел ли Михаил Рагоза какое-либо отношение к Сокальской встрече? Приведенное выше письмо Рагозы от 2 июля 1594 г. однозначно свидетельствует, что он поддерживал особо тесные отношения с Терлецким и, соответственно, мог знать о сокальском соглашении. Но сообщил ли ему о нем Терлецкий? Склонность Терлецкого к интригам и постоянным обманам видна из всего, что известно о его деятельности в 1580-е – 1590-е годы. Поэтому, рассмотрев сведения о Сокальской встрече, мы не можем сказать с определенностью, обращался ли Рагоза к Замойскому в связи с унионным проектом, конфликтом между епископами, мирянами и митрополитом или по обоим поводам. Так или иначе, заметная активизация переговоров об унии после Брестского собора 1594 г. оказывается вполне однозначно связанной с внутренними конфликтами в православной церкви. Что касается даты Сокальской встречи, то «Антиризис» содержит очевидную ошибку. Правда, и письмо Потея Рагозе от 26 (16) января 1595 г. 662 упоминает Сокальский съезд как нечто недавнее. Но, с другой стороны, характер свидетельства Потея и его общая неосведомленность в предшествовавшем ходе дел позволяют почти без сомнений отдать предпочтение датировке встречи в Сокале 27 июня 1594 г. 663 Есть еще одна неясность, касающаяся июньского собора 1594 г. и Сокальской встречи епископов. Согласно записи в Луцких гродских книгах от 19 декабря 1594 г. в этот день «возный енерал» Василий Гуляницкий официально заявил, что 10 июля 1594 г. он, Василий Гуляницкий, находился в имении Г. Балабана в Жидичине. Там в присутствии возного Балабан потребовал от Кирилла Терлецкого ответить, в самом ли деле 24 июня в Бресте состоялся «духовный собор», на котором, по сведениям Балабана, был и Терлецкий. В ответ Терлецкий заявил, что в этот день он находился в Бресте по своим частным делам и прослышал о соборе, о котором ему, Терлецкому, никто заранее не сообщил. Действительно, в доме епископа Потея он застал нескольких «простых попов», которые твердили о некоем соборе. |
| Подробнее... Храм Силуана Афонского (Новая Ляда) [ править править код ] В 2010 году было принято решение о строительстве в поселке Новая Ляда нового храма, открытие которого прихожане ждали почти четыре года. Церковь была построена по проекту воронежского архитектора А. А. Радина, мастера из Санкт-Петербурга трудились над росписью внутри храма. Храм был освящен в честь преподобного Силуана Афонского, так как он родился в Тамбовской губернии в 1866 году. Сейчас те пределы, где родился преподобный, входят в состав Липецкой епархии. Именно из Тамбовской губернии преподобный Силуан отправился на Святую Гору Афон , где 46 лет молился за мир. На стенах прихожане могут найти жизнеописание преподобного Силуана Афонского и уникальную фреску, которая выполнена по фотографиям фрески из сербского храма, оригинал которой был утрачен в результате авиаударов по территории Югославии. Адрес: Тамбовская область, Тамбовский район, поселок Новая Ляда, улица 2-я Малоталинская, дом 40 А Телефон: +7 (920)230-30-28 Подробнее... Успенский храм (Тулиновка) [ править править код ] Монастырь выстроен по завещанию умершей 28 августа 1877 года владелицы с. Тулиновки, девицы из дворян, Софии Яковлевны Тулиновой, ее сестрою вдовой гвардии полковника Верою Яковлевной Рагоза. По ходатайству Веры Яковлевны в память об умершей сестре Софии Яковлевны в бывшем ее имении при селе Тулиновка – 15 декабря 1879 года указом Святейшего Синода, за Высочайшего соизволения, учреждена была женская община с приютом при ней. Община эта по ходатайству В.Я.Рагоза, как учредительницы ее, 13 декабря 1880 года Высочайше переименована в женский общежительный монастырь во имя Св. Софии на 40 человек монашествующих и на 20 девочек в приюте, с причислением к монастырю Успенской приходской церкви с. Тулиновки в виду того, что прах основательницы С.Я.Тулиновой покоится, у сей церкви. Открытие обители было совершено 28 августа 1881 года Преосвященным Палладием II, бывшим Епископом Тамбовским. Против алтаря Успенской церкви поставлена чугунная часовня, где покоится прах С.Я. Тулиновой, часовня обнесена железною решеткою. |
| Если б я согласился на унию, то от короля обещана большая ласка, за несогласие же — немилость и притеснение всему христианству. Не оставить ли митрополию? Уже есть наготове митрополит — владыка Луцкий, которому обещано и владычество за ним оставить и дать ему митрополию. Нужен мне совет Вашей милости. Хотел бы я при всяких вольностях матку нашу Церковь оставить, а не под ярмом; только бы условия были обеспечены грамотами». Возмущенный такою наглою скрытностию и ложью, Скумин отвечал митрополиту (от 29 июня): «Изволил уведомить меня Ваша милость, что от владык началось дело об унии без Вашего соизволения. Но я получил известие от королевского двора, что после сейма краковского были в Кракове у короля послы от всего нашего духовенства и показали пред королем письменное позволение от Вашей милости и верящие от Вас грамоты... Теперь Вы спрашиваете у меня совета, что тут делать? Но трудно советовать о том, на что уже согласились и что королю подали и утвердили; совет мой тут был бы напрасен, только на смех». Не знаем, отвечал ли и что отвечал митрополиту воевода киевский князь Острожский, которому он писал, без сомнения, в том же роде, как и Скумину. Но не можем не привести здесь еще одного современного известия, живо рисующего, до какого нравственного упадка дошел тогда митрополит Рагоза. В июне 1595 г. проезжали в Австрию через Литву послы московского государя Феодора Ивановича и остановились в городе Борисове. Узнав об этом, Рагоза прислал к ним из Новогродка своего архидиакона Григория, и архидиакон говорил: «Хотел было митрополит видеться с вами, да боится поляков, так как ныне он и все люди греческой веры в гонении от поляков. Один за него стоял воевода новогродский Федор Скумин, но и тот ныне ему отказал и не хочет за него стоять, ибо все паны рады, польские и литовские, восстали на воеводу за то, что он держит митрополита греческой веры, а не римской. Хочет митрополит Михайло оставить митрополию и отойти в монастырь, а на его место папа тотчас пришлет своего бискупа. |
| В то же время положено было отправить коллективные прошения к патриархам о религиозном союзе протестантов с православными. Цареградский патриарх Мелетий (Пигас) послал ответ чрез своего экзарха Кирилла Лукариса; но Кирилл, возвратившись в Литву, не отдал этого ответа протестантам, опасаясь огорчить короля и панов, а может быть опасаясь участи экзарха Никифора. Таким образом религиозная уния не состоялась, а политическая не принесла никаких плодов. 504 Не излишне сказать здесь, что союз, соединивший православных и протестантов в борьбе с латинянами, не нравился многим православным. Князь Курбский укорял «начальников христианских» тем, что они «подобных драконов за оборонителей и помощников себе внимают, церковь Божию обороняти им рассказуют и книги сопротив полуверных латинов писати им повелевают». 505 Такую же укоризну высказывал острожский священник Василий по поводу того, что «еретикове заслоною суть вере здешних христиан от зловерных» (римлян). 506 Тем не менее, западно-русские православные не чуждались этого союза в борьбе против общего врага. Но совсем иное дело, когда этот вопрос перенесен был на почву церковно-догматическую. Известно, что сами протестантские богословы в последней половине XVI века не один раз обращались к православному константинопольскому патриарху, прося его рассмотреть и утвердить члены аугсбургского исповедания, составленного в 1530 году и аринятого лютеранами в качестве основы их учения: но патриарх всякий раз отвергал их желание. В 1600 году папа Климент VIII писал к князю Острожскому, убеждая принять унию. Острожский отвечал, что он сам старался об унии; но в то время, когда он употреблял средства, которые скорее всего могли повести к желаемой цели, некоторые духовные без общего совета поспешили представить его святейшеству дело далеко неоконченное и тем произвели только смуту. В заключение он просил отложить это дело до обсуждения его восточными патриархами. Митрополит Ипатий Поцей Первый униатский митрополит Михаил Рагоза скончался в 1599 году. Преемником его был владимирский епископ Ипатий Поцей. По своему характеру это был человек пылкий, увлекающийся, но в то же время гордый и властолюбивый. Он составлял совершенную противоположность с своим недеятельным предшественником. «Помните, – писал он слуцкому духовенству вскоре после назначения митрополитом – я вам не Рагоза». 507 Протесты православных против унии |
| М. Дмитриев вслед за Б. Флорей полагает, что в 1592 г. западнорусские епископы более не предпринимали никаких действий в направлении заключения унии и даже не утвердились окончательно в своем намерении ее заключить. В подтверждение этого приводится факт изготовления Гедеоном Балобаном и Кириллом Терлецким с помощью митрополита Тырновского грека Дионисия Ралли-Палеолога подложной грамоты, согласно которой Михаил Рагоза отрешался от управления Киевской митрополией, а Балобан, Терлецкий и епископ Владимирский, прототроний Мелетий Хребтович должны были «испытати» обвинения, выдвинутые против митрополита (28). Однако представляется, что данная акция, напротив, может быть интерпретирована в контексте планируемого архиереями заключения унии. Митрополит Михаил Рагоза в 1592 г. в отличие от Балобана и Терлецкого еще не принадлежал к числу приверженцев унии, и его устранение могло быть частью тайного сговора епископов, склонившихся к переходу под власть Папы Римского и намеревавшихся с этой целью провести в митрополиты своего сторонника. Показательно, что решение о «виновности» Рагозы в данном случае должны были принимать наиболее решительные и последовательные на тот момент сторонники унии — Балобан и Терлецкий, тогда как упоминание в тексте подложной грамоты Хребтовича было лишь формальностью: этот престарелый архиерей находился на пороге кончины, которая последовала 13 января 1593 г. Епископ Владимир-Волынский Ипатий Поцей На Владимиро-Волынской кафедре епископа Мелетия Хребтовича в 1593 г. сменил Ипатий Поцей, который, несомненно, был к этому времени настроен в пользу заключения унии (29). Однако мотивы, по которым Ипатий стремился заключить унию с Римом радикально отличались от тех, которыми руководствовались в своих униатских устремлениях другие западнорусские архиереи (30). В отличие от большинства других епископов Киевской митрополии это был лично весьма достойный и образованный человек, что признавали даже его противники, в том числе — негативно настроенный по отношению к Ипатию автор «Перестроги». Последний, в частности, отмечал, что Поцей выказал себя «барзо великим подвижником, воздержником, постником, добрым и чуйным до всех прав церковных» (31). Поцей был искренне озабочен кризисом в Православной Церкви Речи Посполитой и стремился принять деятельное участие в поиске выхода из создавшегося положения. Ради этой цели он отказался от положения влиятельного магната, обладавшего местом в Сенате, и стал православным епископом Владимирским и Брестским, что несколько снижало его социальный статус, который, впрочем, все равно оставался достаточно высоким. |
|
|
