| — Духовенство выступает против абортов — это довольно серьезная тема. Что вы можете сказать по этому поводу? Какие принимаются меры, чтобы запретить аборты на государственном уровне? — Против абортов выступает не только православное духовенство, но и верующие всех традиционных религий России. Они считают, что аборты — это плохо, более того, считали так всегда. Верующие, подчеркиваю, не только православные, но и мусульмане, иудеи и буддисты выступают против абортов. Что касается позиции Церкви, она заключается в том, чтобы операция по прерыванию беременности, была выведена из системы обязательного медицинского страхования, чтобы не создавалась тем самым некая общественная норма. Но для Церкви важно не просто что-то запретить. Церковь не против, а за! За жизнь, за то, чтобы человек всегда имел возможность родиться, за то, чтобы помогали семьям, которые попали в сложную ситуацию, помогали женщинам. Церковь не просто это декларирует, она это делает. В Пятигорской епархии есть дом для мамы, куда приходят женщины и получают там помощь. Вот чем занимается Церковь, если вкратце. — Сейчас многие обсуждают вопрос бэби-боксов. Что это — механизм борьбы с абортами или одобрение отказа от детей? — Это отдельный вопрос. Здесь официально выраженной позиции у Церкви нет. В Церкви, как и в обществе, есть люди абсолютно разных точек зрения. Есть те, кто считает, что бэби-боксов не должно быть, потому что они стимулируют оставление младенцев матерями. А есть те, кто считает, что хотя бы одна спасенная жизнь оправдывает все. Более того, у нас существуют епархии, где уже существуют бэби-боксы. Так, в одной епархии при храме есть бэби-бокс и есть детишки, которых удалось спасти. Однако, главное, что ни запрет, ни разрешение бэби-боксов не решит проблему оставленных детей. Мы призываем к решению проблемы, призываем матерей, чтобы если у них какие-то сложности, то в конце концов приносили этих детей в церковь, где мы их будем воспитывать и сделаем все, чтобы эти младенчики выросли и имели возможность жить. |
| Античное искусство строилось на основе параллельной перспективы, поскольку в близком пространстве, например, в небольшой комнате вы не увидите схождения в одну точку, и это тоже используется в Византийской живописи. Каждая система перспективы, приобретая одно, теряет что-то другое, и общепринятая, прямая перспектива - не исключение. Поэтому иконопись и использует ВСЕ виды перспективы. Пожалуй, кроме возрожденческой (хотя Симон Ушаков безуспешно пытался подключить и эту систему). И синтез из этих систем, переработанный в образный язык, является наиболее подходящим для решения главной задачи - создать небесное, райское пространство храма. Меня привлекало, что икона так универсальна по отношению к живописи, универсальна и в других аспектах. И то, что я занялся церковным искусством, было логическим развитием того, чем я увлекался в молодости. - Но, насколько я знаю, переход к церковности для вас сложился болезненно. - Да, в школе и в институте у меня не было знакомых, глубоко верующих. Те, кто церковь посещали, в тот момент были увлечены чем-то внешним. Наряжались, ходили в косоворотках и сапогах... Я с ними дружил, но меня смущало то, что главные христианские заповеди для них были вроде и не так важны... Мне казалось, что это мода. - А как же всё-таки Вы пришли к вере? - Сначала я просто подумал, что надо креститься - с точки зрения спасения Отечества, патриотических побуждений. Тут сыграли роль Достоевский и другие доступные тогда книжки. Но в храме поначалу мне было очень скучно. Я никак не мог понять, что там происходит: толпа народу, что-то вдали делают священники, духота. А потом мы с женой практически уехали в деревню на несколько лет. Начали ходить в одну сельскую церковь, где служил девяностолетний священник. Он тридцать лет отсидел в тюрьмах, лагерях, был на Соловках, в ссылках... Старец такой, как из сказки. К батюшке приезжало много священников и просто церковных людей, обстановка была очень родственная, в этом храме у каждого были даже свои тапочки: добираться сюда приходилось по грязи. Особые взаимоотношения складывались, после службы все вместе обедали, потому что до храма надо идти 12 километров. Помогали и храму, и друг другу - тогда и потом, уже в Москве и в других городах. Вообще, там было много встреч, удивительно было: глушь, храм на горе, вид - на двадцать километров вокруг. И вот там мне открылась красота церковной жизни, смысл богослужения. В городе, думаю, сложно это почувствовать и понять, куда ты попал. |
| Или, наконец, не боишься ли, чтобы кто-либо среди увеселений, бывающих в чертогах твоих, не остановил своего взора на святой иконе, и не опустил потом очей долу? А разве не бывает сего и от других причин? Как бы ни умножал ты трубы и тимпаны, не можешь удалить сих причин от души человеческой. Потерпи же наряду с другими и благое впечатление от святых икон, кои, может быть, твоего же сына или дочь в подобном случае оградят невидимо от падения душевного. Как вам, братие, а мне, сколько я ни думаю, кажется, что причин к удалению и даже к умалению святых икон в домах наших нет; с другой стороны, сколько побуждений к восстановлению их в прежнем надлежащем виде! Ибо скажи нам еще, мода, давно ли ты появилась на свет и захватила в свои нечистые руки скипетр домашнего самодержавия? Вся твоя жизнь исчисляется немногими десятками лет, а святые иконы существуют у нас от начала христианства. Как же ты, малолетнее и малограмотное дитя, не усрамишься священных седин тысячелетнего старца? И не ты ли притворяешь в себе любовь к древности всякой, тем паче отечественной, роешься с примерным терпением под землею, дабы достать, как сокровище, то, что за несколько веков брошено было, может быть, на землю, как негодное к употреблению? Не следовало ли бы тебе уже по одному этому хранить благоговейно святые иконы, пред коими молились, и в часы счастья, и в годину искушений, отцы и праотцы наши? Далее, мода, скажи нам, кого когда спасла ты и от какой избавила опасности? Где царство, тобою утвержденное? Где дом, от тебя процветший? Многие, напротив, погибли, и вероятно еще множайшие погибнут, от твоих прихотей. Посмотри же, что сделали святые иконы? Икона Суда Страшного обратила великого князя Владимира, и с ним всю Россию, от идолов к Богу истинному; икона Спасителя доставила Андрею Боголюбскому победу над болгарами; икона " Знамения " Богоматери защитила беззащитный Новгород; икона Богоматери " Владимирская " обратила вспять Тамерлана с его воинством; икона Богоматери " Казанская " избавила царствующий град Москву от плена литовского и спасла Россию. |
| – Если уж зашла об этом речь,– отвечал Макиэн,– то я скажу: да, обязана. Когда вы думаете о Церкви, преследующей науку, вам смутно мерещится Галилей. Но перечитайте научные открытия после падения Рима и вы увидите, что многие из них сделаны монахами. Однако это не важно. Я хотел привести пример того, что воистину может развиваться, как развивается наука. Церковь в мире духовном – то же, что наука в своем мире. – С той разницей,– сказал Тернбулл,– что плоды науки видны, ощутимы. Кто бы ни открыл электричество, мы им пользуемся. Но я нигде не вижу духовных, или просто нравственных плодов, которыми мы обязаны Церкви. – Они невидимы, потому что они нормальны,– отвечал Макиэн.– Христианство всегда немодно, ибо оно всегда здраво, а любая мода в лучшем случае – легкая форма безумия. Когда Италия помешалась на пуританстве. Церковь казалась слишком преданной искусствам. Сейчас мы связаны для вас с монархией, хотя при Генрихе VIII именно мы не признали божественных прав кесаря. Церковь всегда как бы отстает от времени, тогда как на самом деле она – вне времени. Она ждет, пока последняя мода мира увидит свой последний час, и хранит ключи добродетели. – Ох, слышал я все это! – отмахнулся Тернбулл. – Это такая чушь, что даже не рассердишься. Ну, хорошо, христианство хранит нравственность. Но сами же вы не пользуетесь этой лакмусовой бумажкой! Когда вы зовете врача, вы не спрашиваете, христианин он или нет. Вам важно, хорошо ли он лечит, честен ли он – словом, многое, только не его вера. Если вера так важна, почему вы не поверяете ею всех людей? – Когда-то мы поверяли,– отвечал Макиэн,– и вы нас за это бранили. Ничего, я заметил, что чаще всего именно так и спорят с христианством. – Ответ неплох для ученого спора,– добродушно признал Тернбулл,– но вопрос остается. Поставлю его иначе: почему вы не доверяете одним лишь христианам, если только они – хорошие люди? – Что за ерунда?! – воскликнул Макиэн.– Почему только они? Неужели вы думаете, что Церковь когда-нибудь так считала? Средневековые католики говорили о добродетели язычников столько, что это всем надоело. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Иконописец Александр Белашов. Раньше я думал, что это мода... 16 мин., 01.01.2008 " Иллюзорная живопись попадает часто в дурацкие положения: например, при изображении аллегорического, условного. Представьте, что в храме на вас летит стая толстых херувимчиков, таких детских " отрубленных " голов, а символы евангелистов привольно пасутся в облаках под куполом храма. Все это ложь, и верить в такое невозможно. И перестали верить… " Александр БЕЛАШОВ - Вы учились в светском художественном вузе в восьмидесятые годы. Многие ли из Ваших однокашников пришли в Церковь? - Да, многие. Вообще, среди знакомых мне художников произошло некоторое разделение: часть вынужденно стала работать на заграницу или на " новых русских " , другие же стали работать в Церкви. - А Вам, кстати, довелось когда-то поработать для " новых русских " ? - Нет, я у них практически не работал. Тут нужно себя настроить на эту волну, понять, чего ждут от тебя при росписи ресторанов и каких-то богатых клубов. Это, скорее, производство товара, и нужно освоить приемы для его производства, и соответствовать этому духу... - Но разве среди известных художников, например художников девятнадцатого века, не было тех, кто работал именно на продажу, на заказ? - Были, конечно же. Те же Семирадский или Брюллов - это товар, но товар высшего качества. А кто-то против такой роли художника протестовал, Александр Иванов, например. - Сейчас много пишут о тогдашних попытках писать картины на религиозные сюжеты... - Да, часто говорят об их ошибках, о недопустимости изображения святых в такой западной жипописной манере. Но тут, если исторически посмотреть, думаю, всё выглядит иначе. До конца XIX века художники иначе просто не умели и не могли думать. Культура была настроена на Запад, думала западными мозгами. И иконопись была еще не открыта, не узнана. Но именно в то время начинался поворот, и были, кстати, очень высокие образцы церковного искусства - иконостасы, росписи. Взять ту же Афонскую школу и Валаамскую икону Божией Матери. Это очень высокий духовный уровень. Да вспомните хотя бы портрет, который послужил основой для иконы преподобного Серафима Саровского. Этот пример можно сравнить с молитвой. На церковнославянском языке она звучит возвышенно и образно, но ведь есть и Молитва Оптинских старцев - на русском языке, и это также и возвышенно, и духовно. |
| Заметим, что мода бывает разной, и современная мода нередко делает ставку на подчеркнутое уродство, эпатаж. В этом, без сомнения, выражается неуважение, а то и презрение к окружающим, чего ни Православие, ни любой нормальный человек одобрить не может. Так что ни в коем случае нельзя ставить знак равенства между модой и красотой. Во-вторых, попробуем понять, что означает " быть модным " в плане человеческих отношений. Казалось бы, стремление быть " как все " не только в одежде, но и вообще в жизни, помогает найти общий язык с любым человеком. Но на самом деле это приводит к страшной нивелировке. От каждого, независимо от его желания, требуется соответствие какому-то стандарту. Этот стандарт всегда будет очень низким, потому что должен быть общедоступным. Более того, если кто-то посмеет подняться чуть выше, то он уже не " как все " - и " модное " общество его отвергает. Для тех, кто хоть сколько-нибудь задумывался о своей душе, очевидно, что этим " как все " мы готовы оправдать любые свои грязные чувства или поступки. Поэтому христианство вообще очень настороженно относится к любым формам призыва быть " как все " . В частности - по отношению к моде. Стремление " быть современной " на деле часто означает " быть без комплексов " в самом вульгарном смысле этого выражения. Когда модная одежда провоцирует нечистое и нецеломудренное отношение к женщине, христианство не может этого одобрить. Оно слишком высоко ценит женское достоинство. В этом случае стремление " быть модным " , " быть современным " ведет к потребительскому, т. е. дьявольскому отношению людей друг к другу, в противоположность христианскому - жертвенному и бережному. Исходя из этого принципа - жертвенного и бережного отношения к человеку, Церковь всегда призывает к скромности не только в одежде, но и вообще в жизни. Анна спрашивает не только про одежду и телефон. В ее письме упомянута еще и прическа. Об этом стоит поговорить отдельно, хотя это может кому-то показаться странным. Действительно, чем вопрос о прическе отличается от вопроса об одежде? Казалось бы, тут действует тот же принцип: можно то, что красиво и скромно, нельзя то, что или безобразно, или вызывающе. Тем не менее отличие есть. Прическа - это уже не какая-то деталь одежды, это часть нашего тела. И здесь уже нужно говорить о том, как христианство призывает относиться к своему телу. |
| Какие это факты? Ну, например, тот «факт», что верить сейчас модно, модно креститься, крестить, освятить офис, свечку поставить, чтобы все твои желания — неважно, плохие или хорошие — «исполнились». В моде мы справедливо видим суетность, неправду, поэтому появление «моды на церковность» мы зачисляем в минус Церкви... Не учитывая, что в жизни большинства истинно верующих людей (а это, по сути, и есть Церковь) никакая мода ничего не меняет, да и никогда не меняла. Как была жизнь очень непростой, так и осталась, даже еще сложнее стала. А значит — нет для них никакого такого факта — моды на Церковь. И еще забываем мы, что мода кратковременна, а Церковь существует тысячелетия — вне или даже вопреки не только моде, но и прямым гонениям со стороны государства и большинства общества. Еще повод для недоверия: «театральность» православных обрядов, служб и Таинств... Нам ведь ничего не понятно! — а мы привыкли к рациональности, к практическому подходу. А где здесь, в церковном обряде — практический подход?! Даже в нынешнем море религий — сколько делается для нас «полезного»! Экстрасенс обязательно чего-нибудь вылечит, колдун снимет порчу, йог научит телом владеть так, что делай телом что хочешь! А в Церкви — все чисто метафизическое, все непонятное, все как бы не для человека, а для Бога! Но подлинный апофеоз недоверия наступает, если вдруг какой-либо церковный деятель сделает что-то, с нашей точки зрения, зазорное. Мы переносим на всю Церковь ответственность за любой, с нашей точки зрения, дурной поступок священника, а иногда даже и простого прихожанина (достаточно вспомнить пресловутых «злых» старушек, которых мы неизменно «поминаем», ругая почему-то Церковь)! Мы требуем от Нее кристальной чистоты и ставим это условием нашей благожелательности к Ней... Хотя в данном случае, если разобраться, не мы спасаем Церковь, а сами теряем время, данное нам для спасения. Между прочим, здесь стоило бы остановиться и внимательно посмотреть: а что, неужели сами церковники не видят, не замечают никаких прорех в своей «церковной ограде»? Еще как видят, более того — многие на себе испытали то, что и представить страшно! Прочтите, например, книжку о житии великого старца Троице-Сергиевой Лавры монаха Захарии. Жил он в Лавре накануне революции, во времена духовного упадка и навидался за свою жизнь в стенах монастыря столько вопиющих безобразий, что, исходя из нашей логики, должен был бы после победы большевиков прямо проситься в члены «Союза воинствующих безбожников»! |
| Видите, какая зависимость от вещи? Не от людей, а от вещи, и потому в этом смысле мода — это уловка демонических сил. Неудивительно, что по мере оскудения веры мода стала царствующим началом в жизни человека. Кто сегодня не дал дань моде? Когда-то русский народ платил дань золотом хану Батыю и многим другим ханам татарским. Ныне всяк человек через моду платит дань самому дьяволу. Насчет оголенных людей. Вообще-то православному человеку грешно открывать тело свое для стороннего взгляда. Более того, особенно женщине запрещается (а мужчинам и тем паче) открывать свое тело для стороннего взгляда. Мы знаем с вами из Ветхого Завета, что вышло, когда Хам увидел оголенное тело своего отца. С тех пор грех Хама остается не меньшим, чем тогда. И поэтому человек, исполненный православного чувства или постепенно исполняющийся православного чувства, по мере воцерковления отходит от пляжей, от совместных бань и прочего, имеющего в себе необходимость частичного или полного обнажения тела. Об употреблении спиртного — Можно ли употреблять спиртное? Если можно, то где и когда, и что можно пить? Можно ли в пост употреблять вино? — Это дело личное. Апостол Павел наставляет свое чадо пить вино ради здоровья. " Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов " (1Тим. 5, 23). Хорошее вино — действительно дар Божий. Более того, в Псалтири сказано, что вино веселит сердце человека. Даже в монастырских уставах предоставлено в определенные дни употребление вина. Вино сухое или натуральное, слабо крепленое имеет свои естественные хорошие качества и свойства оздоровительного, воодушевительного характера. Но везде должна быть мера. " Все нам позволительно, но не все полезно " , — говорит Апостол Павел. А что значит " не все полезно " ? Вот тут-то и требуется рассудительность и благоразумие, требуется мера. Более того, мера — это есть та средина, которая есть царский путь и которым стяжается Царство Божие. Не стать ретроградом, сверхправильным, не стать таким забитым христианином, который сам себя вообще забил окончательно, который под предлогом " православности " все лучшее забил в себе. И вот найти эту средину — это как раз и есть одна из важнейших задач, которые человек осуществляет в своей жизни. И Церковь в этом сильно ему помогает, особенно сменой постовых и не постовых дней. |
| Пример взят из: Лотман Ю. Анализ поэтического текста: структура стиха//О поэтах и поэзии. Санкт-Петербург, 1996. С. 94. [Ленинград, 1972]. Heidegger M . Holzwege. Frankfurt a/M, 1959. P. 36 (цит. по: Вайс М. Библия и современное литературоведение. Метод целостной интерпретации. Иерусалим-Москва, 2001. С. 34-35. [HaMiqra Kidemuto. Jerusalem, 1962]). Вот что пишет протоиерей Леонид Грилихес в своем предисловии к статье Сергея Аверинцева «Литература Ветхого Завета»: «Писание – не предмет исследования, но Слово, к которому необходимо прислушаться: в конечном счете важно не то, что мы скажем о нем, но то, что мы сможем расслышать, прислушиваясь к нему… Научный инструментарий – лишь средство, способное заострить слух». «Альфа и Омега», (41), 2004. С. 30. Протоиерей Геннадий Фаст в своем непревзойденном толковании на Песнь Песней справедливо замечает о неверующих и нецерковных исследователях этой книги: «Люди, лишенные благодати Духа Святого, оказавшиеся вне Священного Предания и святой Церкви... утратили ключ к разумению книги, оказались один на один с книгой и не знают, что с ней предпринять». Фаст Геннадий, прот. Толкование на книгу Песнь Песней Соломона. Красноярск, 2000. С. 81. Сказанное относится к попыткам нецерковных объяснений Песни Песней, но, конечно, справедливо и применительно к светским интерпретациям Библии вообще. Прежде всего, это, конечно, «Еврейская поэтика» - Alonso Sch ö kel L . Estudios de poética hebrea. Barcelona, 1963. Но также и др. труды, напр., «Пророки», написанный в соавторстве с Сикре Диасом: Alonso Sch ö kel L . , Sicre Diaz J . L . Profetas. Vol. I-II. Madrid, 1980. См. также сноску 4. Комментарии ( 2): Ольга Джарман, СПб 04 октября 2010г. 22:20 Спасибо, отец Арсений! священник Михаил Капчиц, Байонн, США 06 октября 2010г. 00:32 Блестящая статья! Единственно, что вызывает сомнение, - цитата Николая Елеонского: невозможно отрицать удивительную гармонию звуков и слов в Священном Писании. Разве что, говоря " не придавая особенного значения " , он имел в виду " не ставя первостепенным принципом " , т.е. гармония звуков и слов естественно сама следует за гармонией " ритма мыслей " - с этим вполне можно согласиться. |
| 27 ноября – лекция «Библейские мотивы в творчестве Томаса Манна» из цикла «Христианство и культура». Читает архимандрит Ианнуарий (Ивлиев), профессор Санкт-Петербургской Духовной академии. 13 ноября – лекция «Патриарх Сергий» из цикла «Русская Православная Церковь XX-XXI веков в личностях патриархов». Читает протоиерей Георгий Митрофанов, профессор Санкт-Петербургской Духовной академии. 24 ноября – дискуссионный цикл «Вы куплены дорогою ценой…». Тема спасения в Писании. 20 ноября и 4 декабря – лекции по этикету, читает Иван Арцишевский, представитель в России Ассоциации рода Романовых, советник председателя Совета Федерации. 10 ноября – круглый стол журнала «Вода живая» - «Женщина в Церкви»; 1 декабря – «Пост в жизни христианина». В культурном центре «Покровские ворота» (Москва) в ноябре пройдут следующие - (79) – ноябрь 2009. – С.88. – (рубрика « Путеводитель. 4 события ноября »); ноября – лекции «Становление отцовства. Принятие, любовь, развитие», «Безотцовщина», «Отец и отчим»; 30 ноября – лекции «Ошибки родительства: избыток и недостаток», «Дети после развода». 2 книги ноября: Протоиерей Геннадий Фаст . Толкование на Апокалипсис. – М.: Православное издательство «Никея», 2009//Фома. - – ноябрь 2009. – С.88. – (рубрика « Путеводитель. 2 книги ноября ). Геннадий Фаст – священник, проповедник, писатель и богослов, автор многих богословских книг, выпущенных красноярским издательством «Енисейский благовест». Живет в Енисейске. В настоящее время – настоятель енисейского Свято-Успенского кафедрального собора. Протопресвитер Александр Шмеман . С новым счастьем! Беседы на Новый год. – М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2009/Представляет Егор Агафонов , старший редактор издательства ПСТГУ//Фома. - – ноябрь 2009. – С.88. – (рубрика « Путеводитель. 2 книги ноября »). В этой небольшой брошюре собраны несколько бесед отца Александра Шмемана на радио «Свобода», в которых он поздравлял своих слушателей с Новым годом. Для него самого это новогоднее счастье воплощалось сильнее всего в совершении ночных литургий, которые при нем начали служить в Свято-Владимирской семинарии. Здесь в богослужении, в предстоянии Христу у престола ощущалось им ярче всего то счастье, та радость и правда веры, которыми он так щедро делился со своими слушателями. |
|
|
