| Но вернемся к моде. Прежде всего даже в таком поверхностном толковании (увлечение внешней стороной веры) мода на Православие все-таки лучше, чем мода, скажем, на любовные романы, мыльные оперы или, простите за нарочитое полемическое снижение, пиво. И не только потому, что в церковь ходить лучше, чем в ночной клуб… Кстати, а почему лучше? Ведь если человек ходит в храм из-за моды, значит, он ничего особенно в вере не понимает, не чувствует и т. д. Так, может быть, пусть лучше ходит в клуб? Честнее, по крайней мере. Но в том-то и дело, что мы никогда наверное на знаем, в какой момент и каким образом человек слышит призыв Бога и меняет свою жизнь. Именно потому, что Православие – это то, что серьезно и глубоко, обращение к нему даже на уровне моды может человека, что называется, «зацепить» и изменить серьезнее, чем это предполагал он сам или окружающие. Поэтому мы и не можем точно предсказать, чем закончится «увлечение» Православием. Просто потому, что здесь кончается сфера компетенции человека. Здесь действует Бог. И мы должны научиться Ему доверять. В этом, собственно, и заключается основной тезис, который я хотел бы предложить на читательский суд. Говоря с недовольством о моде на Православие, не упускаем ли мы из виду одну очень важную вещь – свободу Бога? Свободу от всех наших суждений, предположений и логических благочестивых выкладок. Христианская вера – это всегда личностные взаимоотношения двоих: Бога и человека. Предположения о том, как и на чем основываются эти взаимоотношения, мы строим, исходя из нашей, человеческой, земной логики. Однако недаром еще в Ветхом Завете прозвучало отрезвляющее: Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь (Ис 55:8). Иными словами, не может человек ограничить свободу Бога. Недаром на вопрос о том, как тот или иной человек пришел к вере, часто следует ответ: «Бог привел. Господь позвал». Бог может любого человека в любой ситуации привести к Себе – при единственном условии, что сам человек не противится этому долго и сознательно. Но ведь «модная» ситуация и не предполагает сопротивления, правда? Вот поэтому мне и хочется еще раз сказать, что мы не можем, не имеем права, а главное – никогда не сумеем ограничить свободу действий Бога. Господь всегда Сам решит, кто настоящий, а кто нет. Кто за модой, кто за славой, а кто за Крестом к нему пришел. И помощники Ему в этом деле не нужны. Нужно лишь наше доверие. |
| Это просто очередная мода — и ношение крестика, и попы, заменившие партийную организацию. Они только публичные дома еще, кажется, не освящали, но когда освящают велогонки, меня берет оторопь. Я с уважением отношусь к праву людей верить, именно поэтому не понимаю, почему Русская православная церковь так агрессивна по отношению к другим конфессиям. Валерий Кичин: Игра? Мода? Но попы уже хотят контролировать школьное образование — религию будут вдалбливать в головы детей, как прежде вдалбливали марксизм. Эльдар Рязанов: Вспомните, чем это кончилось. Закон Божий преподают в школах или “Краткий курс истории КПСС” — разницы я не вижу. Вдалбливать не надо ничего... Но хватит об этом: религия никогда не входила в круг моих интересов . “Московские новости” , 2003, 28 января. Георгий Чистяков , “Вере учат не в школе”. Отец Георгий Чистяков, священник храма Св. Космы и Дамиана в Москве, настоятель храма Покрова Богородицы в Детской республиканской клинической больнице: Я предпочитаю, чтобы все, что мои внуки узнают о Православии и о его месте в истории России, они узнавали бы от своих родителей, от меня, в Воскресной школе — но не в школе общеобразовательной. Все, что касается веры в Бога, — это очень личное, интимное. В силу одного этого школа с ее казенщиной — не самое лучшее место для того, чтобы узнавать что-то о Боге: о Нем нельзя рассказывать на уроках. Можно вспомнить и отрицательный опыт преподавания Закона Божьего в гимназиях царского времени: эти уроки зачастую отталкивали детей от веры. “Новые известия”, 2003, 30 января. Зоя Светова, “Учебник только появился. А рознь уже началась...” На защиту учебника Аллы Бородиной от “воинствующих безбожных” правозащитников бросились неожиданные “борцы” за православие. А именно: муфтий Фарид Салман, заместитель председателя Центрального духовного управления мусульман России. Ему показалось, что “именно ксенофобная неприязнь к православному христианству движет Л. Пономаревым и Е. Ихловым (сотрудник организации „За права человека”) в их провокационных действиях”. |
| Литература, написанная о Гарри Поттере, превосходит, наверное, тиражи «Гарри Поттера». И что мы видим? Неужели, действительно гениально? Я думаю, та же мода. Коммерческий проект. Раскрутка. Человеку может быть стыдно в ответ на вопрос «а вы читали?» выпасть из социального контекста, пожать плечами, промямлить «нет». И это не что иное, как тяжелейшее рабство и гнуснейшая зависимость миллионов людей от кем-то сформированного общественного мнения. B XIX веке Россия зачитывалась французскими романами. В. В. Розанов, отвечая на вопрос, каково его отношение к Золя, говорил: «Я не читал, но мне не нравится». Позиция несколько дерзкая, ерническая, как все у Розанова, но внутренне очень свободная. Или, к примеру, нашумевшая книга «Код да Винчи». В начале захватывает, на первой трети книги понимаешь, что байка, а к последней трети добираешься до самого главного. Вся книга — лишь обрамление одной ключевой главы, в которой устами некого профессора озвучивается антихристианский и антицерковный пасквиль и формулируются основы «религии будущего». Христос якобы имел жену и детей, вера в Его Божество якобы было авторитарно утвержденной идеей, Церковь якобы веками лжет, хотя втайне знает некую правду. И ладно бы возникло это впервые. Так нет же, идеи стары как мир. В каждую эпоху были их адепты и проповедники. И клюют на них люди неглубокого ума, пусть даже обширных знаний. Это как бы формирование широких слоев «сочувствующих» к будущему мировому порядку, создать который нужно на развалинах христианства. Издание таких книг большими тиражами — вещь совсем не безобидная. Это — зондирование почвы, индикатор массовой безблагодатности. А вы, небось, думали, что проглотив бестселлер, оказались на гребне мировой цивилизации? Поверьте, первые над вами посмеются те, кто написал бестселлер. Тебя почти за шиворот подтаскивают к помойному корыту, заставляют из него хлебать, ты хлебаешь, превозмогая позывы рвоты, смотришь направо и налево на длинные шеренги подобных тебе, и вы друг другу улыбаетесь. Подмигиваете: дескать, вкусно, да? Мы на вершине. Мы приобщились к культуре. Это, по-моему, фотопортрет потребления современных «гениальных» опусов в мире литературы и искусства. |
| Вот с амвона женщины не проповедуют. Мы же не протестанты, в конце концов. У Вас какая то путаница просто, не хочу Вас обидеть, пытаюсь пояснить. Татьяна В. 30 августа 2013, 23:49 2 Василий (другой): Вас очень трудно понять, прямо говоря - что Вы хотите сказать кроме как " да не согласный я! " Никто не говорит, что за хождение в церковь без платка отлучат от Церкви (с какой стати?). Какая еще " комсомольская мода " , о чём Вы? " эстетический вкус и воспитание отличны от Вашего " - Ну так и не ходите тогда в монастырь. Там свои правила, но никто их вам не навязывает. Но выполнять вы их должны, просто из уважения к монахам и монахиням. То же самое в церкви. А свои похоти оставляйте дома. Алексей Васильев 29 августа 2013, 09:47 Почему все женщины, возводящие собственную интерпретацию слов апостола Павла о необходимости покрытой головы во время молитвы для замужних женщин в абсолют, забывают другие слова того же Апостола " женщина в церкви да молчит " ? Василий (другой) 28 августа 2013, 09:45 Уважаемые дамы-платочницы, простите меня за столь ироничное обобщение. Читая Ваши комментарии понимаю, что вы совершенно не делаете различия между канонами Церкви и Вашими собственными привычками и вкусами. Невозможно равнять правило об отлучении не бывшего на Литургии 3 недели подряд (потому что это каноническое предписание) и отказ от Причастия невенчанных (потому что это естественным образом вытекает из логики брака), и платочно-юбочную традицию, истоки которой скорее в советском времени, чем во многовековой традиции. До революции никто бы и не подумал надевать на двухлетних девочек шапочки, а тех, кто постарше, закутывать в платки. Замужняя - понятно, не вопрос. Это началось потом - комсомольская мода. Но может быть, стоит оставить эту комсомольщину за порогом Церкви. Вы говорите не ходить со своим уставом в монастырь, но этот монастырь не ваш, а наш общий, наша Церковь Христова. Поэтому прошу Вас, будте милосердны к тем, чей эстетический вкус и воспитание отличны от Вашего. Быть может, осужденная Вами девушка в брюках и без платка сейчас кладет за вас земные поклоны и молится о вашем спасении. |
| — Около 80% россиян считают себя православными. Но истинно воцерковленных мало... — На самом деле все уже не так. Так было в начале 1990-х годов. Сейчас даже в светских учреждениях ко мне люди подходят под благословение, заводят разговоры, выдавая серьезные знания о церковной жизни. Бывшие номинальные православные давно уже перестали быть номинальными. У половины, если не у большинства, есть дома иконы, церковная литература. Многие хорошо знают собственную веру, получив информацию кто от священника, а кто из газет и телевидения, в том числе и из «АиФ». Но, конечно, нужно делать больше. Именно поэтому Церковь собирается реально перейти к тому, чтобы все крестящиеся взрослые проходили катехизацию — обучение основам веры, а родители и крестные крещаемых младенцев также получали хотя бы какой-то объем церковных знаний. — В 1990-х была своеобразная мода на веру: власть имущие шли в Церковь, обеспечивая себе так политические дивиденды. А сейчас? — Мода давно ушла, и слава Богу. Сейчас и среди политиков, и среди бизнесменов есть немало верующих людей и немало тех, кто идет к вере. Идет постепенно, мучительно, делая глупости, иногда поначалу понимая под Церковью то патриотическую организацию, то набор амулетов, помогающих в делах, то способ релаксации. Но путем ошибок и осознания люди все-таки идут к настоящему Православию, то есть ко Христу. И среди власть имущих людей сегодня много людей искренне верующих. — Готовится закон, по которому Русской Православной Церкви вернут большое число зданий. Хватит ли денег, чтобы должным образом отреставрировать, сохранить и приумножить? — Даже в маленьких деревнях, где живут 20-30 человек, священнику обычно удается и поддерживать храм, и мало-помалу его восстанавливать. Каждый многоквартирный дом — это 10, а то и 100 таких деревень. И я уверен, что в Москве ни один храм не будет ни пустым, ни бедствующим. Священник все же должен знать своих прихожан. И когда один храм приходится на десятки тысяч человек и превращается в конвейер по производству крестин, венчаний и отпеваний, он становится не местом жизни литургической общины, а производственным предприятием. А таковым приход быть не должен. |
| Я совсем отчаялся и опустился. Пил по-прежнему и вскоре потерял способность различать: где кошмары видений, а где действительность. В храмы Божии меня не пускали и выталкивали вон, потому что, как только хор запевал антифоны, я становился на четвереньки и выл волком. А когда выносили чашу с Дарами, кто-то изрыгал из меня матерную брань и я бросался с кулаками на священника. Постепенно я оброс волосами, обносился и бродил по улицам, изрыгая мат на всех и вся. Свояк, отчаявшись, выставил меня из своего дома. Я стал побираться. Нищенствовал молча, просто протягивая руку за подаянием. Одежду и обувь находил на помойках. В полях, вдали от людских глаз, я передвигался на четвереньках и жевал траву как древний Вавилонский царь Навуходоносор. О доме и жене своей я совершенно забыл, будто их никогда и не было. Ночевал в канавах, стогах сена, на кладбищах. Однажды, проходя Черниговскую область, где много святых мест, я вышел к Троицко-Ильинскому монастырю. Так как я не мог открыть рта, чтобы не изрыгнуть матерной брани, то я показывал монахам и богомольцам картонку, на которой было на-писано, что я ищу старца-пустынника. Но никто ничем не мог мне помочь. Тогда я решил войти в собор в честь Живоначальной Троицы, где была чудотворная икона Божией Матери “Руно орошенное” с чудодейственным истечением слез, но какая-то не-ведомая сила выбросила меня из притвора на паперть. Я заплакал, тогда из храма вышел иеромонах с кропилом и стал гоняться за мной по двору и кропить святой водой. Я чуть не задохнулся от бешенства и запустил в него кирпичом. Богомольцы сгреб-ли меня и потащили к святому источнику. Вода была ледяная, в ней, погруженные по грудь, сидели мужики и бабы. Из будки вышел иеромонах и позвенел колокольчиком — пора было вылезать. Многие окунулись с головой и побрели к берегу. Но некоторые женщины берегли прически и окунулись лишь по шею. И я увидел, что на их сухих головах сидела целая куча бесов. Я стал кричать, что зря они сидели в святой купели. Оглядевшись, я увидел, что на ближайших кустах и деревьях висят разноцветные тряпочки, ленты, кое-что из одежды, костыли, посохи Это мода такая у исцелившихся — развешивать что-то в знак благодарности. Мода эта пришла к нам с католического Запада, где у источников и чудотворных икон принято вывешивать серебряные и золотые изображения исцелившегося органа. Бесы, сидевшие во мне, глумились и хохотали. Ко мне направился иеромонах, намереваясь ожечь меня крестом, и я убежал в лес. А ночью опять отправился на поиски неведомого святого старца. |
| Что касается позиции Церкви, то повторяю, что Русская Православная Церковь через Украинскую Православную Церковь Московского Патриархата с самого начала конфликта на Украине заняла позицию миротворческую. Позицию, которая призывает людей с разными политическими взглядами не забывать, что они братья, дети одного народа, а власть украинскую призывает заниматься тем, чем власть и должна заниматься — обеспечивать баланс интересов и гармонизировать ситуацию в обществе, где вместе, бок о бок, живут люди с разными политическими взглядами, чтобы вот эта разница взглядов не приводила к гражданскому противостоянию. Собственно, такова позиция Русской Православной Церкви по отношению к этому. Более того, я могу сказать, что Украинская Православная Церковь Московского Патриархата на сегодняшний день — единственная религиозная организация на Украине, которая последовательно занимает эту миротворческую позицию, и единственная реальная общественная сила, которая занимается миротворчеством и может выступить мостиком между людьми с разными взглядами. И это не просто слова, что подтверждает недавно прошедший на Украине Крестный ход, который вышел с запада и с востока, и объединился в Киеве. Это крестный ход, в котором участвовали люди одной веры, но с разными политическими взглядами, что не помешало им вместе молиться на Владимирской горке, а когда они пришли в Киев, то еще и в Киевской лавре. Вот этот Крестный ход еще раз подтвердил то, о чем я сейчас говорю, что это реальная миротворческая сила. И, если хотите, я могу сказать, что этот Крестный ход дал Украине шанс на то, что эту тяжелую ситуацию возможно переломить. — Сегодня Церковь как никогда открыта для диалога с обществом, с молодежью, в том числе и с помощью сети Интернет. Для чего это делается, и каковы результаты этой открытости? — Цели никакой новой нет. Нашей цели уже две тысячи лет — это проповедь Евангелия и свидетельство о нем. Меняется только инструмент. Интернет — это инструмент. Раньше было телевидение, радио, газеты, а теперь ко всему этому добавился Интернет и, в частности, социальные сети. Поэтому цели не меняются, меняются только инструменты. |
| Не так давно одна молодая женщина, юрист по профессии, сказала: – Я не хочу креститься, потому что это мода такая. – А почему же вы в узких брюках? Разве это не стало модным в последнее время? – пришлось спросить у нее. – А то, что делали люди у нас на Руси тысячу с лишним лет, вы считаете чем-то мимолетным и изменчивым? Вы – юрист, ваша профессия построена на логике. И вот видите, она перестает действовать в духовных вопросах. Почему? Потому что в жизни идет лютая духовная борьба за каждую душу, за мысли каждого человека. И нужно делать усилие для того, чтобы вырваться из этого плена мыслей на свободу, прийти к Богу. Было бы просто прекрасно, если бы модным было верить в Бога, честно трудиться, уважать старших, защищать Родину, хранить семейную верность… Еще лучше – если бы эта мода не менялась от сезона к сезону. Что плохого в такой моде? «В церковь стало ходить много людей напоказ: политики стоят со свечками в руках, бандиты, я не хочу им уподобляться» Правильно, не уподобляйся. Уподобляйся множеству других людей, которые всегда скромно ходили в церковь, рискуя даже своим положением в советское время, исповедовались, причащались… Уподобляйся полководцам Суворову и Кутузову, Пушкину и Достоевскому, академикам Павлову и Виноградову, святым благоверным князьям Александру Невскому и Даниилу Московскому, преподобным Сергию и Серафиму, миллионам православных русских людей – они ведь ходили в церковь. Уподобляйся множеству наших современников, которые сегодня искренне молятся Богу, проливая невидимые мipy слезы (как писал Гоголь, который ходил в церковь) за наше страждущее Отечество и вымирающий без Бога, без молитвы народ. «Нас не воспитывали в вере. Теперь уже поздно менять свое мipoboззpehue» Нет, не поздно. Менять его все равно придется: когда душа покинет тело, и мы увидим совершенно точно, что всё, что сказано в Библии, это правда. Что есть иной мip, мip ангелов и бесов, в котором нам нужно только одно: то, что щедро предлагала нам Святая Церковь все годы нашей здешней жизни. В этой жизни можно еще всё изменить и спасти свою душу. В будущей – будет только вечное раскаяние. Но тогда уже действительно будет поздно. |
| Иван уходит. В лесу опять встречается с Медведем. Тот приходит в отчаяние, узнав, что черти проникли в монастырь. Медведь рычит, что напьется водки, возьмет оглоблю и пойдет крушить монастырь. «– Зачем же монастырь-то? – говорит Иван. – Они же там! – рычит Медведь» (С. 56). Медведь хочет бежать из родного леса. Расспрашивает об условиях работы в цирке. Ужасается, узнав, что «...там надо на задних лапах ходить». «Тех и кормят, – говорит Иван, – кто на задних лапах умеет». Дальше рассказывается, как Иван опять попадает в дом Бабы-Яги, где у него назревает роман с усатой дочерью хозяйки. Дочь эта, его предательски спеленав, предоставляет на съедение Змею Горынычу. В последнюю минуту его спасает вихрем влетевший донской Атаман из библиотеки. – Доигрался, сукин сын?! – закричал он на Ивана. – Допрыгался?! Спеленали! – Маху дал, – говорит Иван, – выручи, Атаман, ради Христа (С. 59). Происходит жестокая битва между Змеем Горынычем и донским Атаманом. Такая жестокая, что «земля дрожала» (С. 59). Атаман выходит победителем и убивает Змея Горыныча. Но мы пропустили главу, рассказывающую о свидании Ивана с Мудрецом. Эта глава особенно ценна для понимания всего повествования и особенно по трем пунктам: 1 . Почему бесы стремились в монастырь, и как это связано с Мудрецом. 2 . Данные, на основании которых можно сложить представление о том, что такое Мудрец и, наконец, 3 . Что такое Иван. Черт доставил Ивана в приемную Мудреца. «Мудрец остановился перед посетителями, Иваном и чертом. – Ну? – спросил он сурово и непонятно. – Облапошили Ивана? – Почему вы так сразу ставите вопрос? – увертливо заговорил черт – Мы, собственно, давно хотели... – Что вы? Что вам надо в монастыре? Ваша цель? – Разрушение примитива, – твердо сказал черт. Мудрец погрозил ему пальцем. – Озоруете! А теоретически не готовы. – Нет, ну серьезно... – заулыбался черт на стариковскую нестрашную угрозу. – Ну тошно же смотреть. Одни рясы чего стоят! положа руку на сердце: неужели не ясно, что они безнадежно отстали? Вы скажете – мода. А я скажу: да, мода! Ведь если мировые тела совершают свой круг по орбите, то они, строго говоря, не совсем его совершают... |
| — Отразилось ли введённое в ряде регионов Украины военное положение на деятельности Украинской Православной Церкви? — Сейчас вообще всё отражается. Это и приглашения на беседы в СБУ, и попытки провокаций националистов у храмов. Я напомню, что с 2014 года 50 храмов канонической Церкви были захвачены националистами, причём даже в ситуациях, когда украинский суд принимал решение, что это община канонической церкви. Всё равно были успешные в этом смысле попытки храм забрать. Поэтому объяснение только одно: давление продолжается. — По вашему мнению, может ли это преследование духовенства Украинской Православной Церкви со стороны СБУ вместе с проведением так называемого объединительного собора в итоге привести к началу масштабных гонений на каноническую церковь на Украине? — То, что происходит сейчас, — это уже масштабное давление. Представьте себе, что человека вызывают в службу безопасности, с ним беседуют, ему предъявляют что-то, обыски проводят. Это очень серьёзно, это никому не понравится. То есть это уже первая фаза гонений. Заводятся уголовные дела под каким-то непонятным предлогом, или насильно человека доставляют (так с одним епископом было) в сопровождении сотрудника СБУ в Киев на какую-то встречу. Это не гонения, не давление? Вспоминаются времена Советского Союза в этом смысле... казалось бы, в XXI веке этого уже не может быть после всего, что мы проходили в XX веке. Но получается, что может. Поэтому надеемся, что это не перейдёт в какую-то следующую фазу, когда начнётся более серьёзный прессинг, но исключать, к сожалению, ничего нельзя. «МОДА НА ПРАВОСЛАВИЕ — ТОЧНО ЛУЧШЕ, ЧЕМ МОДА НА ПИВО» — В феврале исполняется десять лет со дня интронизации Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Как церковь изменилась за это время? — Я думаю, что очень сильно изменилась. За относительно короткий срок, то есть с конца 80-х — начала 90-х годов прошлого века пройден очень большой путь. Самое главное — что люди начинают соотносить свои религиозные взгляды с повседневной жизнью. Может быть, не так сильно, как хотелось бы, но если в 1990-х годах, говоря о высоком проценте православных верующих, мы имели в виду, что для многих это была скорее культурная идентичность, чем религиозная, то сегодня для многих людей — уже религиозная. |
|
|
