| – Почтеннейший диакон и нотарий Аетий сказал: мы слышали, как он сказал: «удостойте»... – Когда он говорил, почтеннейший диакон Константин сказал: архимандрит слышал, а вы не слышали? – Почтеннейший епископ Селевк сказал: помню, что я говорил такие слова. А выходит, что при увеличившемся смятении слова мои вовсе не записаны. – Почтеннейший диакон Константин сказал: я говорил еще, что господин архиепископ наш спросил архимандрита: «признаешь ли ты два естества после соединения и анафематствуешь ли тех, которые не признают Двух естеств?»; и эти слова не внесены в документы. Ибо он за то и осужден, что не хотел анафематствовать (тех, которые отвергают два естества после соединения). – Почтеннейший епископ Фалассий сказал: слышал ли Святой собор, что сказано почтеннейшим диаконом Константином? Итак пусть Святой собор благоволит объявить настоящему святому собранию, знает ли он, что это говорил боголюбезнейший и святейший (архиепископ) Флавиан. – Почтеннейший епископ Василий сказал: мы помним, что почтеннейший епископ Евсевий и в первый и во второй раз обвинил его в том, что он не признает двух естеств после соединения; помним и то, что он сам (архиепископ) сказал: «слышишь ли, что он говорит тебе, и что он предлагает тебе? что скажешь на это?» 181 . – Диакон Константин сказал: итак ты не слышал самых слов от господина нашего архиепископа? – Почтеннейший епископ Василий сказал: вначале четвертого исследования почтеннейший епископ Евсевий сказал монаху: «признаешь ли два естества после соединения, и Господа нашего Иисуса Христа единосущным нам по плоти? и анафематствуешь ли тех, которые не так мудрствуют»? А господин архиепископ предложил ему вопрос, признает ли он то, что предлагал ему обвинитель 182 . Напоследок произошло величайшее смятение, и я по истине не помню, сделал ли боголюбезнейший епископ такое предложение. – Почтеннейший диакон Константин сказал: о том и спрашиваю ваш Святой собор, слышали ли вы, что господин мой архиепископ сказал: «признаешь ли ты два естества»? – Когда он говорил, почтеннейший епископ Селевк сказал: что сказано при допросе, то сказано или боголюбезнейшим Евсевием, или святейшим и боголюбезнейшим архиепископом нашим Флавианом. |
| Итак если мы, когда будем говорить, окажемся достойными веры, то мы согласимся, принесем (документы) и скажем истину. – Знатнейший патриций сказал: пусть будут прочтены документы. – Аетий диакон и нотарий сказал: прошу и Святой собор, присутствовавший в то время, приказать нам принести собрание документов. – Почтеннейший епископ Селевк сказал: когда святейший епископ наш раз уже приказал принести собрание документов, то должно принести их без всякого промедления. – И когда все почтеннейшие епископы сказали: все мы говорим то же самое, – знатнейший патриций сказал: пока перечитывается каждая глава, пусть отмечается, что в них считает достойным порицания сторона почтенного монаха; и списки, которые имеет у себя сторона почтенного монаха, пусть будут принесены и при чтении сличены с подлинными документами. – Когда та и другая сторона принесла документы, Аетий диакон и нотарий сказал: мы имеем сказать нечто, если прикажет ваша знатность. Мы узнали, что в прошении своем почтенный Евтихий показал, что он пересмотрел документы и нашел в них доказательства для своей защиты; мы просим эти документы. – Когда он говорил, знатнейший патриций сказал: для того-то мы и требуем, чтобы списки были сличены с подлинными документами. – Аетий диакон и нотарий сказал: мы просим узнать, подлинные ли документы, или списки, или что подобное кем-нибудь было доставлено ему. – Знатнейший патриций сказал: почтеннейший Константин пусть объяснит, списки, или подлинники то, что он принес, – Константин диакон и монах сказал: списки. – Знатнейший патриций сказал: теперь пусть последует чтение. – И прежде, чем стали читать, Аетий диакон и нотарий сказал: просим (позволения) посмотреть собрание документов, которое принесли они чтобы узнать, чья рука, и кем оно выдано: примите нашу просьбу, в которой нет ничего неуместного. – Знатнейший патриций сказал: не согласны ли списки с подлинными документами, об этом после надлежащим образом будет исследовано. – Аетий диакон и нотарий сказал: ничто этому не препятствует. |
| Святейший епископ кипрский Константин сказал: «вам, как епископам, не следовало иметь надобности в наставлении, а напротив самим следовало быть учителями других». Почтеннейший епископ родосский Лев сказал: «Если бы бывшие под законом не продлили греха, то не было бы нужды и в благодати». Святейший епископ халкидонский Ставраний сказал: «но мы, братия, находимся не под законом, а под благодатию». Ипатий и бывшие с ним епископы сказали: «худое учение мы получили от худых учителей». Святейший патриарх Тарасий сказал: «вы говорите, что худое учение есть знак того, что худы учители; но церковь не дозволяет принимать во священники худых учителей». Почтеннейший епископ никейский Ипатий сказал: «это 115 твердо установившийся обычай». Почтеннейший епископ писанунтский Григорий сказал: «Святой Иоанн Златоуст говорит: я любил и залитое воском изображение, если оно дышит благочестием». Савва, почтеннейший инок и игумен студийский, сказал: «Благословен Бог, направивший вас к истине». Святейший патриарх Тарасий сказал: «мы выслушали их объяснение и их оправдание». Святой собор сказал: «да, владыка»! Иоанн, почтеннейший инок и пресвитер и местоблюститель апостольского престола Антиохийского, сказал: «святейший отец! многие неотступно допрашивают, как следует принимать приходящих от ереси; и мы просим Святой и священный собор, принести книги святых отцов, чтобы, прочитав и обсудив, мы могли составить по ним точное понятие, как должно принимать обращающихся, так как мы в недоумении». Константин, святейший епископ Константии кипрской, сказал: «Просим тебя, блаженнейший владыко, пусть будут представлены вышереченные книги, чтобы этот достохвальный обряд был совершен нами вполне верно». Святейший патриарх Тарасий сказал: «согласно просьбе боголюбезнейших мужей и местоблюстителей и святейших епископов, следует принести эти книги». Константин, боголюбезнейший нотарий досточтимой патриархии, сказал: «По повелению вашей святости мы принесли священные книги, которые взяли из библиотеки досточтимой патриархии константинопольской, (а именно книги): правил святых апостолов, и святых соборов, и святого отца нашего Василия и других святых отцов». |
| – И когда Астерий, Аетий, Нонн, Асклипиад и Прокопий, нотарии почтеннейшего епископа Флавиана, стали на средину, знатнейший патриций сказал: пусть в присутствии всех читаются документы по порядку. – И прежде, чем они были принесены, Аетий, почтеннейший диакон и нотарий, сказал: клянусь стопами вашими, мы не знаем, для чего мы призваны. – Знатнейший патриций сказал: почтеннейшие диаконы и нотарии почтеннейшего епископа Флавиана пусть принесут документы, составленные по этому делу, чтобы прочитать их снова. – Аетий диакон и нотарий сказал: мы не знаем ни причины, почему мы здесь находимся, ни того, каких документов собрание требует от нас. Поэтому мы медлим, и просим объяснить, зачем мы стоим и должны отвечать. – Знатнейший патриций сказал: мы требуем, чтобы объявлено было все, что по порядку было сделано по делу монаха Евтихия. – Аетий диакон и нотарий сказал: потому ли, что возникло против нас какое-нибудь подобное обвинение? – Знатнейший патриций сказал: мне повелено пересмотреть дело; и поэтому необходимо принести документы. Зачем же ты медлишь и хитришь? – Аетий диакон и нотарий сказал: кто дал делу начало исследования и повод, пусть даст нам время отвечать, принесем ли мы (их), или не принесем. – Знатнейший патриций сказал: вы взяли документы, вы поэтому должны и принести их. – Аетий диакон и нотарий сказал: кто обвинитель? – Селевк, почтеннейший епископ, сказал: нам прочитано прошение архимандрита Евтихия, состоящее в том, что он пересмотрел документы и нашел, что в них не помещено того, что сделано на святом соборе. Поэтому нам кажется справедливым, чтобы принесены были те документы, которые, как утверждает, он читал, и по ним произвесть исследование дела. – Знатнейший патриций сказал Аетию: нужны подлинные документы, на которых находятся подписи епископов. Поэтому, как я много раз говорил, пусть принесут их нотарии. – Аетий диакон и нотарий сказал: да благоволит Святой и великий собор и ваша знатность дать нам время (подумать), о чем мы хотим говорить, потому что нам не безопасно. |
| Характерным примером может послужить история, произошедшая перед походом царей Ахава и Иосафата на Рамоф Галаадский (3 Цар. 22). Иосафат пожелал слышать пророка, и Ахав собрал 400 человек, которые говорили, что поход будет успешен. Неудовлетворенный этим Иосафат спросил: « нет ли здесь еще пророка Господня, чтобы нам вопросить чрез него Господа? И сказал царь Израильский Иосафату: есть еще один человек, чрез которого можно вопросить Господа, но я не люблю его, ибо он не пророчествует о мне доброго, а только худое, – это Михей, сын Иемвлая» (3 Цар. 22: 7–8). Сначала Михей также посоветовал идти на войну, но когда царь стал заклинать его не говорить ничего, кроме истины от Господа, тот ответил, что израильтяне будут рассеяны. « И сказал царь Израильский Иосафату: не говорил ли я тебе, что он не пророчествует о мне доброго, а только худое? И сказал [Михей]: выслушай слово Господне: я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и по левую руку Его; и сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой говорил иначе; и выступил один дух, стал пред лицем Господа и сказал: я склоню его. И сказал ему Господь: чем? Он сказал: я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его. [Господь] сказал: ты склонишь его и выполнишь это; пойди и сделай так. И вот, теперь попустил Господь духа лживого в уста всех сих пророков твоих; но Господь изрек о тебе недоброе. И подошел Седекия, сын Хенааны, и, ударив Михея по щеке, сказал: как, неужели от меня отошел Дух Господень, чтобы говорить в тебе? И сказал Михей: вот, ты увидишь [это] в тот день, когда будешь бегать из одной комнаты в другую, чтоб укрыться, и сказал царь Израильский: возьмите Михея и отведите его к Амону градоначальнику и к Иоасу, сыну царя, и скажите: так говорит царь: посадите этого в темницу и кормите его скудно хлебом и скудно водою, доколе я не возвращусь в мире. И сказал Михей: если возвратишься в мире, то не Господь говорил чрез меня. И сказал: слушай, весь народ!» (3 Цар. 22: 18–28). Здесь ложное пророчество изрекается по попущению Божию теми, для кого угождение царю было важнее служения Богу. |
| 161 „«Святейший архиепископ (Флавиан) сказал: пусть скажет и почтеннейший диакон Андрей, слышал ли он это от почтеннейшего пресвитера и архимандрита Евтихия? – Почтеннейший диакон Андрей сказал: по повелению вашей святости, мы отправились к почтеннейшему пресвитеру и архимандриту Евтихию, и, разговаривая с ним, мы слышали от него то, что уже сказал почтеннейший пресвитер и экдик Иоанн». «Знатнейший патриций сказал: пусть объяснит почтеннейший диакон Андрей, что слышал он от Евтихия. – Почтеннейший диакон Андрей сказал: так как Бог восседит с вами, и страх и трепет объемлет душу мою: то не могу отступить от истины. Сначала будучи послан господином моим, по всему святейшим архиепископом Флавианом, и вместе с ним святым собором, к почтеннейшему архимандриту Евтихию, все, что о вызове объявил почтенный пресвитер и экдик Иоанн, это и я вместе объявил, и признаю. Когда же почтеннейший пресвитер и экдик Иоанн сделал вопрос почтеннейшему пресвитеру и архимандриту Евтихию о единосущном, признает ли он, что Бог Слово единосущен Отцу по божеству и единосущен нам по человечеству, то архимандрит Евтихий сказал: как говорится в символе? Господин Иоанн сказал, что в символе говорится: «единосущного Отцу» – только. Архимандрит Евтихий возразил, говоря: поэтому так говори и ты, потому что и я так говорю. Ничего другого не знаю по этому предмету. – Знатнейший патриций сказал: однако говорил что-нибудь Иоанн с монахом Евтихием отдельно, когда тебя не было? – Почтеннейший диакон Андрей сказал: говорил нечто, клянусь (стопами) ног ваших, но я того не слышал, – Знатнейший патриций сказал: теперь пусть войдет почтеннейший (диакон) Афанасий. – И когда диакон Афанасий стал на средину, знатнейший патриций сказал ему: исполняя свое обещание, скажи по истине, что, как ты знаешь, сказал монах Евтихий почтеннейшему Иоанну или Андрею? – Почтеннейший диакон Афанасий сказал: так как речь идет о душе, и не безопасно для не говорящего истины, то я и говорю то, что слышал. Я не был послан для этого дела с боголюбезнейшим (пресвитером) Иоанном или почтеннейшим диаконом Андреем, но был приглашен боголюбезнейшим пресвитером и экдиком Иоанном, как бы для того, чтобы я присутствовал там и слышал сказанное им, и, будучи спрошен святейшими епископами, объявил, что и я, присутствуя там, слышал то, что он объявил. |
| Они вошли в один дом, имеющий крышу, и легли. В этот вечер всевышний Бог послал ангела, который перенес Симона с Иоанном в Антиохию. В полночь Симон проснулся, увидел, что они лежат в поле и сказал: «Вечером я был в доме, а теперь нахожусь на поле». Он разбудил своего спутника. Иоанн встал и вдвоем они уразумели, что всевышний Бог всемогуществом своим перенес их в этот город. Вагаб, сын Эменского Вагаба, сына Мунаббага, говорит: «Иоанн и Симон были пророки, подобно пророкам сынам Израиля». Они встали по утру и видят город высокий. Симон сказал Иоанну: «Поди, спроси имя этого города, что это за город?» Иоанн пошел, и спросил: «Что это за город?» Они сказали: «Ты – шпион», – и, схватив Иоанна, били его и влачили по земле. Иоанн сказал: «Свидетельствую именем Иисуса, что я – не шпион». Они снова крепко ударили его. Иоанн сказал: «Защита моя в самом Боге всевышнем». Они сказали: «Иисуса мы не знаем и Бога не знаем». Когда Иоанн много просил их, они (наконец) оставили его. Придя к Симону, он сказал: «Этот народ – народ злой: я от них ничего не ожидаю» 543 . Они говорят: «Бога всевышнего не знаем». Симон сказал: «Брат! Не отчаивайся в милости Божьей! Ты знаешь, что мы пришли с надеждою на Бога всевышнего, что окажем городу какое-нибудь добро». Говоря это, они вошли в город Антиохию и пригласили громким голосом народ к вере. Никто не послушал их. Проповедников схватили и отвели к царю. По приказанию царя, их ввергли в темницу. Будучи освобождены ночью всемогуществом всевышнего Бога, они на утро снова стали призывать народ к вере. Симон, ходя по базару, возжаждал, подошел к одному дому и попросил воды. Хозяин дома сказал: «Я – хромой и дочь моя также больна». Симон сказал: кому ты поклоняешься? Хозяин сказал: «В нашем городе богов десять. Имя старшего – Бахус и еще один по имени – Артемида. Симон сказал: наказание будет за то, что вы поклоняетесь идолам. Хозяин сказал: «Кому же я должен поклоняться?» Симон сказал: «Поклоняйся Богу всевышнему». Хозяин сказал: «Сотвори молитву, чтобы они исцелились, я посмотрю». |
| Феодор, боголюбезнейший епископ катанский, сказал: «вот та книга, что разрушила красоту святой церкви Божией». Евфимий, блаженнейший епископ сардский, сказал: «этому сборищу и прилично было взять такую книгу в свидетельство». Константин, блаженнейший епископ Константии кипрской, сказал: «о богохульство! Здесь говорится, что на масличной горе апостол Иоанн убежал в пещеру на время крестного страдания (Христова); между тем как Евангелие свидетельствует, что он вместе со Христом вошел во двор Каиафы, и что, вместе с святою Материю Христовою, он стоял при кресте Его». Святой собор сказал: «всякая ересь содержится в этой книге». Святейший патриарх Тарасий сказал: «э! э! на каких еретических книгах основывают они свою ересь». Григорий, святейший епископ неокесарийский, сказал: «эта книга достойна омерзения и бесчестия. И из нея-то заимствовано свидетельство против икон в сказании о Ликомеде». Иоанн, почтеннейший инок и представитель восточных архиереев, сказал: «она представляет, будто Ликомед украшал венком икону апостола (Иоанна), как язычники идолов». Василий, блаженнейший епископ анкирский, сказал: «быть не может, чтобы Святой Иоанн богослов стал говорить противное своему Евангелию». Святейший патриарх Тарасий сказал: «содержаться ли в Евангелии прочитанные выше мысли»? Святой собор сказал: «да не будет! мы не принимаем ни того, что прежде сего прочитано, ни последних слов о Ликомеде». Святейший патриарх Тарасий сказал: «Кто принимает второе, то есть сказанное о Ликомеде; тот принимает и первое точно так же, как и тот лжесобор». Святой собор сказал: «анафема ему от первой буквы и до последней». Иоанн, почтеннейший инок, пресвитер и представитель восточных патриархов, сказал: «вот, блаженнейшие отцы, ясно доказано, что начальники обвиняющей христианство ереси по истине суть сообщники и соучастники Навуходоносора, а также конечно и самаритан, и наконец иудеев и язычников, а кроме того и безбожных и проклятых манихеев, свидетельство которых они привели; ибо слова эти принадлежат считающим домостроительство воплощения Бога Слова воображаемым. |
| – Епископ Иоанн сказал: «(Это) не есть дело принуждения. Святой собор есть (собор) великий и вселенский; и мы веруем, что он судит так, как перед Богом свидетелем. Итак, если кажется и твоя святость знает, что возможно опровергнуть обвинения, взводимые на тебя боголюбезнейшим Евсевием и прибывшими ныне подателями записок, то явись и освободи от пятна святую Божию Церковь ». – Епископ Диоскор сказал: «Кафолическая Церковь не имеет пятна; да не будет. Я знаю, каким образом я подвергся ответственности». – Епископ Иоанн сказал: преступления священников – позор для всех. Итак, «Если твоя святость знает, что ты претерпеваешь клевету от некоторых, то Святой собор недалеко. Постарайся изобличить ложь». – Епископ Диоскор сказал: «Что я сказал, то сказал; и этого для меня довольно». По прочтении, епископ Пасхазин сказал: «Боголюбезнейший и блаженнейший Святой собор узнал, что епископ Диоскор, вызванный в третий раз боголюбезнейшими епископами Франкионом, Лукианом и Иоанном к ответу своим обвинителям, сознавая себя виновным, презрел (приказание) придти. Пусть ваша святость объявит собственными устами, чего достоин презирающий таким образом». Святой собор сказал: «Осуждения, определенного канонами против непокорных». Стефан, епископ Ефесский, сказал: «Это справедливо, чтобы вызванный по святым канонам и презревший (это), подвергся наказанию по канонам». Епископ Пасхазин сказал: «Опять спрашиваем ваше блаженство: чего достоин тот, кто вызван уже в третий раз братьями нашими и соепископами, и презрел (это) и не пришел? желаем знать, что думает ваша святость». Святой собор сказал: «Того, что требуется канонами». Епископ Лукиан сказал: «Блаженнейшим отцом нашим и архиепископом Кириллом производилось некоторое (дело) против Нестория на святом соборе Ефесском; вникнувши в него, дайте надлежащее определение». Епископ Пасхазин сказал: «Прикажет ли ваше благочестие, чтобы мы употребили против него церковные наказания? Согласны ли вы?» Святой собор сказал: «Все мы согласны на то, что требуется (канонами)». |
| В предании рассказывается так: было обещано (Богом), что жизнь Адама продолжится тысячу лет. В день завета он увидел какой-то народ, на главах которого светился свет, и сказал: «Господи мой! Это кто?» Бог сказал: «Это – твои потомки». Между ними 345 он увидел одного, лицо которого издавало луч света, и спросил: «Боже мой! Это кто?» Бог сказал: «Это – Давид, мир ему». Адам спросил: «Сколько лет будет жизнь его?» Бог сказал: «60 лет». Адам сотворил молитву: «Боже мой! Прибавь ему жизни!» Бог сказал: «Адам! Перо уже написало в предопределении; теперь не прибавится!» Адам сказал: «Боже мой! Ты дал мне 1000 лет жизни, а я уступаю Давиду 40 лет из своих годов». Бог сказал: «Дай расписку в этих словах!» Адам дал расписку, которую засвидетельствовали... Когда ангел смерти (Газраил) пришел за душою Адама, он сказал: «Не спеши! Еще есть 40 лет моей жизни». Газраил сказал: «Эти 40 лет ты уступил Давиду». Адам сказал: «Я не уступал». Он отказался, так как забыл о том. Бог всевышний прислал его расписку, и Адамова жизнь исполнилась, а годы Давида достигли ста лет 346 . Спустя семь лет произошла и смерть Евы. Расписки при продаже или покупке остались обычаем до воскресения. Гавриил – мир ему, принес Адаму похоронный саван из рая и сказал Сифу: омой своего отца и Сиф омыл, надел саван и сказал Гавриилу: «Теперь соверши намаз». Гавриил сказал: «Намаз совершай ты; ты – наместник его (халиф)». Сиф совершил намаз с тремя славословиями Богу (тякбир), чтобы (Адаму) была большая награда. После этого (Гавриил) научил (Сифа) устроить могилу 347 . Отсюда и до воскресения остался обычай приготовлять саван, совершать намаз и класть (мертвых) в могилу. По прошествии 45 лет после Адама, пророчество было передано Сифу. 270 лет он управлял своим народом, а после того настала его кончина. После этого все люди сделались идолопоклонниками. В предании рассказывается так: по смерти Сифа не осталось умеющих читать слова закона, все были невежды. Однажды Иблис нарисовал в одной мечети портрет Адама. Увидели его (люди), начали ему поклоняться и во всех странах – одни из камня, другие из дерева, иные из золота, иные из рубина и яхонта делали (себе) идолов». В таком положении они прожили 300 лет. После того Бог всевышний послал пророка Идриса (Еноха). История Идриса (Еноха) |
|
|
