| Я много слышал о здешних шакалах и знаю, что при таких обстоятельствах они не опасны. К тому же неожиданно он спокойно поворачивается и удаляется легкой и плавной рысью. Я провожаю его глазами. Там, где кусты чуть расступаются, он мгновенно, словно мышь в норе, исчезает. Больше его не видно. Оставляю кусок хлеба там, где он исчез. Как ободрило, освежило меня появление этого независимого, красивого существа, вид его худого, мускулистого тела, плавный шаг. Легче стало идти самому. Приятное волнение от этой встречи, с мурашками по спине, повторилось, когда в ближайшем монастыре мне объяснили, что это был не шакал - шакалы маленькие, ниже колена (показали ладонью, какие именно), - а самый настоящий афонский волк. Царь здешних зверей, про которого рассказывают страшные истории. Царь, смиренно свернувший с моего пути, чтобы в его владениях царил мир. В тот же день на той же пыльной дороге - новая встреча. Предварялась она странной тройной чертой в пыли: в середине широкая полоса, а по бокам маленькие острые черточки, словно следы от миниатюрных танковых гусениц или от весел гребцов на воде. Долго ждать не пришлось: большая, в три ладони длиной, черепаха лежит прямо у меня на пути. Чистый ясно-желтый цвет панциря в сетке темно-зеленых овалов. Только панцирь, головы и ног не видно. Если бы следы ее не были такими свежими, я подумал бы, что она мертва, что это одна пустая скорлупа. Стою над ней и смотрю, не двигаюсь. Ножки и голова осторожно высовываются, но тут же прячутся снова - заметила меня. Так повторяется несколько раз: выглядывает и снова прячется в себя. Наклоняюсь и осторожно крещу ее вдоль панциря - на прощание. В тот же миг она высовывает голову. Ошеломленный, задерживаю руку на панцире. Появляется шейка с мешочками морщинистой кожи. Решаюсь погладить ее по голове, хотя и медлю некоторое время - боюсь ее напугать. Дотрагиваюсь указательным пальцем до темени, а она еще больше вытягивает шею, глажу ее, она начинает тереться о палец справа налево, чуть ли не мурлычет, страха нет и в помине. Я думал, что так ведут себя только кошки. |
| Алексей Мне 25 лет. В чем-то я с вами согласна, а в чем-то нет. В свою очередь я хотела бы сказать только одно, по поводу 12-летней девочки " слетевшей с катушек " . Когда я училась в школе, журнал " COOL " только появлялся, всем он был интересен как новое явление в нашей жизни. Все его читали, все обсуждали, и всем он нравился (в силу возраста). Я из приличной семьи, правда, в английскую школу и музыкальную не ходила, но, прочитав весь материал от корки до корки, не пошла в загул. Наверное, родители правильно воспитали. Воспитали дочь с устойчивой психикой, которая почти на медаль закончила школу, окончила институт, вышла замуж и воспитывает сына. Я смотрю молодежные музыкальные каналы тоже (до целомудрия им далеко, здесь я с вами согласна), но обычно это так для фона, когда белье глажу, какая-то музыка мурлыкает... Я это к чему: не бегу я после этого вечером в клуб, чтобы в пьяном угаре топлесс потанцевать на барной стойке, хотя в клубы я хожу. А как итог я хочу сказать, что следующее поколение – это творение рук поколения предыдущего. Какие родители – такие и дети. Что в свое время вы посеете, то в конце концов и пожнете. Свои ошибки нужно признавать. Светлана Сестры (Медведева и Шишова) хорошо пишут. Зря на них все набросились. Скорее всего, это люди без покаяния, без желания переменить свою самоугодливую жизнь на богоугодную. Жаль, что подобные статьи боятся писать наши православные батюшки. Инерция прошлых советских лет еще сильно действует. Раньше боялись безбожников, сейчас боятся церковных либералов. Чего не боятся (немногие?!) – это заниматься бизнесом и коммерцией. Владимир Сколько прекрасных молодых людей – целеустремленных, порядочных, с горячими сердцами и открытой душой – отвратили эти дамы!!! Все правильно написали и Елена, и Александра, и Илья, и менеджер, и матушка Елена, и Леонид, и другой Илья, и Екатерина. Мне 45 лет, но когда я смотрю на своего 15-летнего сына, то удивляюсь: неужели это мой ребенок. Я совсем другая: с массой комплексов, с горой несвобод и пр. А он - свободен изнутри (в хорошем смысле слова): он делает выбор сознательно, а сделав, идет до конца. У него есть цель, и он для достижения этой цели делает много (например, старательно учится). Не разбрасывается на пустяки. Никакого человекоугодия – только вежливость. Никакого низкопоклонства – только уважение и субординация. Раза 3-4 в месяц работает и получает за это деньги. Причем это серьезно (работает, учитывая свою будущую профессию, связанную с компьютером). Его уважают взрослые люди, с ним – как профессионалом – советуются даже бывалые компьютерщики. Разве это плохо? При этом – никакой гордыни. Просто честно делает свое дело. |
| Ну, вот. Ступай и бери: виноградники, и сады, и дачи, все – бесхозяйное, все – пустое! – А ведь забыла! – окликает нянька. – Иван Михалыч вам кланяться наказали, зайтить хотели! На базаре попался. Вот уж страсти! Не узнала и не узнала… – рваный, грязный, на ногах тряпки наверчены, еле идет с палкой. Гляжу, – старичок какой-то нищий стоит у ларя, у грека, кланяется – просит… а грек и говорит: «Господин професхор, пожалуйте вам!» В корзиночку ему три грецких орешка положил и картошек пару. Ма-тушки! Иван Михалыч! А дача-то какая у них была! Я ведь на них стирывала, бывало. Книг полна комната, и все-то пишут! А теперь с голоду помирают, ста-аренькие стали. Признали меня и говорят: «Вот, Тимофевна, народушко-то наш праведный за труды-то мои как отблагодарил! на пенцию-то мою воробьиный мне паек выписал!» Ведь это как сказал-то! И верно, что вы думаете… дураки-то мы, ничего не разумеем… Какой такой воробьиный? «А по фунту хлеба… на месяц!» Что вы думаете, верно! «Вот и бумажка с печатью всенародной прислана». Вынул бумажку, греку подал, а сам все кланяется, трясется. Стал грек разбирать-читать, еще подошли люди. Верно! По тыще рублей на месяц, насмех! А хлеб-то нонче… двенадцать тысяч фу-унт! Говорить стали которые, а тут с ружьем подошел, прислушал. «Над нашей властью смеешься, старый черт?» И всякими словами! Тебе, говорит, сдохнуть давно пора, а ты еще за народным хлебом трафишься! И всех разогнал. Да еще грозился подва-лом! Какой народ дерзкий… А какая дача-то была-а… Ушла, наконец. В Глубокую балку уйти? Рубить, рубить… А павлин и там слышен. Солнце словно заснуло, за Бабуган не хочет. А, Жаднюха заявилась, на мои руки смотрит… Ага, у меня миндалек, вот что. Я разламываю его на крошечки. Ну, поди ко мне, ласковая моя. Давай-ка сядем, и я расскажу тебе сказочку… Я усаживаюсь на краю балки, сажаю Жаднюху на колени и тихо глажу. Она начинает заводить глазки. …Ну, слушай. Жил-был Иван Михайлыч, писал книжки. По этим книжкам и мы с тобой учились. Потом про Ломоносова писать начал. |
| Ахилл нежно посмотрел на Макота и улыбнулся ему. Макот скромно опустил голову. Мика с «Чуманоидом» в который раз отметили с изумлением, насколько в этом герое-атлете мужество соединено с нежностью. – Я взял, да и погладил его, – продолжает с улыбкой Ахилл. – И сам поразился этому! Ведь я – каменный! И пальцем не мог пошевелить никогда! Глажу его и чувствую, что котик этот – необыкновенный. Взял, посадил его на колени, а сам рассказываю ему о своих размышлениях. Я рассказываю, а он мурлычет. И вдруг он говорит человеческим голосом: «А знаете, давайте я вас с Ариной познакомлю! Она работает в Русском музее и вас проведет в музей – сотрудникам разрешается. Посмотрите живопись, скульптуру… проветритесь! Вам интересно будет!» Вот так я познакомился с Макотом и Ариной. Арина оказалась умная и веселая (что очень редко встретишь в одном человеке). И даже очень смешливая. Прошли с ней в музей мимо тетеньки-смотрительницы. Она посмотрела на меня поверх очков и говорит Арине: «Что, опять кино снимать будут?» Арина засмеялась и говорит: «Ну, вроде того…» Начали смотреть картины. Арина рассказывала все очень подробно, но я был погружен в свои размышления и оживлялся только, когда она рассказывала русские народные сказки. Ведь многие сюжеты из картин и народного искусства – сказочные. Я думал: «Вот бы мне найти эту иглу Кощея, переломить ее и освободить всех людей!» Смотрим мы с ней народное искусство – этих невозможных мамочек с лялечками, лошадушек, зверюшек, с такой любовью сделанных. Мне еще более кошмарно вспоминать о нашей дикости, о нашей дурости невозможной, классической. Я ее спрашиваю: «Откуда это все у вас!? Откуда такая любовь ? Такая нежность!?» Она только смеется и говорит: «Новая эра!» Потом заходим в залы серебряного века. Она читает мне стихотворение «О тебе». А я его наизусть знаю! Она так изумилась, когда я после первых двух строчек ее сам все до конца рассказал. «Откуда?» – говорит. А это было в начале 20-го века. Забрался ко мне сюда, вот так же, как вы, один парень. Развернулся лицом к собору, раскинул руки, словно хотел весь мир обнять, и начал читать это стихотворение: «О тебе». Мне потом говорят: «Да это он девице посвятил, но я не могу поверить. Конечно, и девица может быть объята такой любовью. Но за ней или вместе с ней – кто-то, действительно спасающий от всех ужасов. Арина говорит: «Это, наверное, сам Гумилев был, поэт! Это в его духе! Он вполне мог забраться на Адмиралтейство!» «Я не знаю, может быть, и Гумилев – это для меня ничего не меняет!» – говорю я. |
| — Грубость тренеров — без этого никак? — Приходится разговаривать строго, жестко, несмотря на всю любовь. У меня был хороший детский тренер, я дошла, попала в сборную, сбылась мечта. Но там такое грубое общение! У меня очень много знакомых, которые заканчивали спорт, потому что не могли вынести такого отношения. В каком-то смысле это тоже отбор. Ребенок должен выдержать равнодушие тренера. Сделай вот это. Не можешь? Попробуй еще раз. Я тебе не буду помогать. Если ребенок выдерживает, то для тренера это сигнал: «Я ей не помогаю, по головке не глажу, а ей все равно хочется. Значит, своего добьется». — То есть вы специально создаете такой психологический прессинг? — Конечно. Мы готовим к профессиональному спорту, у нас совершенно нет задачи сюсюкать, быть ласковыми, улыбаться. Если ребенок в первый же месяц тренировок готов беспрекословно выполнять все условия тренера, значит, он трудоспособный. Нам нужны дети, которые в первый же месяц работают, как роботы, несмотря на холодный взгляд, резкое слово. — Спорт похож на армию? — Да, особенно когда занимаешься с детьми постарше. Из-за этого их бывает очень жалко. «Не могу бросить своих девочек» — У вас есть свой ребенок? — Сыну три с половиной года. Я тоже хочу отдать его в профессиональный спорт. Пока мы тянем, потому что у него нет тех данных, о которых я говорю. Но все обязательно будет. — Тоже синхронное плавание? — Нет, другой вид спорта. Если бы он родился с балетными данными, то пошли бы в балет. Но должны быть идеальные ноги. У некоторых мальчишек от рождения коленки прогибаются, как у кузнечиков, плюс высокий гибкий подъем стопы, как у девушки на каблуках, такая вот горочка красивая. У нас ничего этого нет. Пока что думаем про теннис. — У вас хватает времени на собственного ребенка? Вы же занимаетесь по двенадцать часов в день. — К сожалению, это участь всех тренеров, которые горят своим делом. Мы днем и ночью на работе. У кого-то есть няня, а у нас бабушка. Моя мама, которая живет в Ижевске, согласилась его взять к себе. Я сразу обговаривала с ней этот момент, и она сказала: «Да». |
| 23 января Как мама Анна каждый день наблюдает, как мама работает на кухне. Раньше это был всегда скандал: теребила за подол, канючила — поиграй со мной. Заниматься хозяйством можно было только во время дочкиного сна. А теперь ей интересно делать, как мама. Рубашка взлетает у нее над головой и повисает на веревке. Анна провожает ее глазами и тянется за ползунками в тазу, словно пытается помочь. Они шлепаются на пол. Глажу Анну по голове: «Спасибо, доченька!» Но самое интересное — «варить кашу». Для этого нужно выдать маленькой хозяйке кастрюльку, деревянную ложку, принести куклу и медвежонка — и можно спокойно заниматься своими делами минут двадцать. Как раз успеешь разогреть и подать бабушке обед. 25 января Снегопад Крупные белые хлопья, почти перья, падают и падают. Анна смотрит через стекло и пытается их схватить. Неужели наконец зима? «Мороз и солнце…» А люди как-то оказались не готовы, попривыкли к зеленой травке в январе. Ворчат — холодно, ветер. Да полно, всего восемь градусов мороза, разве это холодно! Радость какая! Снег! Холмы намело за полчаса. Дворники сперва шуршали лопатами, а потом бросили и пошли по домам чай пить. Бесполезно. Пусть метет, накрывает землю теплый снежный платок. К вечеру поднялся настоящий буран. 27–30 января За ручку Анна крепко встала на ножки. И уже решилась, наконец, прогуляться не вдоль дивана, а так, вообще, везде, все ведь интересно. Взялась за мамины пальцы и вперед. Топ, топ — раздается по дому. Это Анна осматривает его с высоты собственного роста. Она ходок неутомимый, так бы и ходила без конца, если бы мама не уставала ходить с ней. Меряет и меряет шагами свой маленький мирок. Сначала ходила босиком, потом приспособилась в сандаликах, а теперь даже в тяжелых зимних сапожках, — кряхтит, но идет, высунув от старания язык. А когда устает, садится на коленочки и играет. Или ползает быстро-быстро, почти бегом. 31 января Что едят взрослые Малышка распробовала сыр и уплетает его с аппетитом маленькими кусочками. Так же запросто расправляется и с курицей в бульоне, уже не надо делать протертое пюре. И овсянку не надо молоть в кофемолке, прежде чем сварить, так ест, лишь бы хорошо была сварена. Но, что замечательно, по-прежнему обязательно требует молока, даже после весьма плотной трапезы. Без маминого молока и еда не еда, а так, поле для экспериментов. |
| Сверстники, как правило, не принимают таких детей в компанию, не хотят подчиняться воле «новичка». А что может быть обиднее для ребенка, действия и слова которого в семье всегда воспринимались как руководство к действию? Естественно, привыкнув быть в центре внимания, он не сможет сразу перестроиться и согласиться вести себя «на равных» со сверстниками. Поэтому он замыкается в себе, становится обидчивым, неразговорчивым или же наоборот, слишком агрессивным, несговорчивым, упрямым. Словом, желание семьи ограничиться одним ребенком, чтобы дать ему все самое лучшее, оборачивается порой серьезной проблемой, так как ребенок не может учиться нормально общаться не только с детьми, но и со взрослыми, требуя безоговорочного выполнения всех своих прихотей. И в том, и в другом случае нарушается гармония взаимоотношений с окружающими, поэтому подрастающему человечку порой так трудно находить друзей среди сверстников не только в раннем детстве, но и значительно позже, когда он повзраслеет. В последнее время ко мне все чаще и чаще обращаются растерянные родители, чьи дети своим поведением напоминают улиток или раков-отшельников и живут в своих тесных замкнутых мирках. Любые попытки сверстников вовлечь их в общение заканчиваются тем, что они прячутся в свой «домик» и не поддаются ни на какие уговоры. Вот рассказ одной из мам: «Когда Машеньке было три года, я ушла с работы. Муж прилично зарабатывает, да и дочке хотелось уделить больше внимания. До этого она ходила в детский сад, и я считала, что нескольких часов вечернего общения и совместных выходных недостаточно, чтобы выстроить нормальные отношения. Теперь доченька всегда у меня на глазах, все как-то спокойнее. Что бы я ни делала – готовлю, глажу белье, стираю, – она всегда рядом: то с куклой возится, то рисует. А вот идем гулять – к детям не подходит. Говорю ей, чтобы пошла поиграла с девочками, а она ни в какую. Через год ей в школу идти, а она от меня ни на шаг. Вожу ее в группу для дошкольников, так приходится все время занятий под дверью сидеть, потому что она меня не отпускает». |
| Когда мы вышли, я как-то по-новому взглянула на грибы. Когда бродишь по бурелому два часа с полными корзинами, грибы перестают быть «даром леса», как ни крути. «Возьми свое, о лес!» — сказал бы кто-то и кинул корзинку через левое плечо. Кто-то, но не мы. Мы не суеверны и жадны. Кот Марсик — чеши пузо Вот прекраснейшее существо наш кот Марсик, но есть у него один большой и даже опасный недостаток — любит, чтобы ему пузо чесали. Что же это за недостаток? Блажь какая-то. Ан нет! Вот идешь, например, за дровами для печки, Марсик бежит следом, ждет, пока я полную охапку наберу. А ведь тащишь от жадности побольше, так что дальше пяти сантиметров от носа ничего не видно, а он тут — раз, забежит вперед и ляжет вверх пузом: чеши прямо сейчас. Начинаешь его ощупью обходить, у него к тому же чувство самосохранения напрочь дровами отбито — лежит вольготно. Подождет, опять догонит и опять ляжет на дороге. Или вот поставишь молоко на плиту, зайдешь в комнату на секундочку, а там Марсик уже лежит на кресле вверх пузом. Тогда берешь его за баки, трясешь: «Эх, Марсианин, ну морда, ну пузо плюшевое, бестолочь!» А он мурчит, как маленький харлей-дэвидсон, и унисоном молоко шипящей лавой заливает плиту. Нет, хороший кот, но с недостатком. Когда Марсик и деревенские коты делят территорию, для Марсика этот процесс заканчивается на ближайшей липе — повыше, чтоб не достали. Что делать, кажется, приходится признать, что наш Марсель — трус. Да, он обладает прекрасным мягким животиком и чудесным усыпляющим мурчанием, но не боец, не боец. Когда другие коты, возвращаясь домой, демонстрируют хозяевам шрамы и, шипя, терпят обливание зеленкой, Марсик демонстрирует листья липы, прилипшие к круглому затылку, и отражение мирного неба во взгляде. У Марсика есть враг — кот Беляш, который его просто преследует и нещадно дерет. Марсик приходит домой, вжав голову в плечи, закоулками, башка вся в ранах. «Ты пытался», — говорю я ему. А потом, когда он уже лежит у меня на коленях вверх пузом, я глажу его бедную, израненную, шишковатую от болячек голову и говорю: |
| поиск: разделы рассылка Любовь Балакирева Елена Чудинова: прошло время, когда можно было безнаказанно оскорблять христиан Елена Чудинова – автор нашумевшего романа-антиутопии " Мечеть Парижской Богоматери " – сегодня в гостях у портала " Религия и СМИ " . Нешуточные баталии разразились вокруг ее романа. Мнения читателей резко разделились: одни с восторгом называли ее российской Орианой Фаллачи, другие – с презрением обвиняли в отсутствии политкорректности и литературного дара. С момента скандальной презентации романа на XVIII Московской международной книжной ярмарке прошло некоторое время, первые эмоции улеглись, можно начинать разговор. Разговор не об арабских бунтах в Париже, о литературе. – Ваша книга " Мечеть Парижской Богоматери " наделала много шума в прессе. Вполне возможно, что ее назовут самой скандальной книгой года. Вы предвидели такую реакцию? – Я на нее надеялась. Боялась, что эту книгу удастся замолчать. Это был бы правильный стратегический ход. Полное мертвое молчание. Никакой реакции. Но все-таки у них сдали нервы. Этому я очень рада. Когда у врага сдают нервы – это замечательно. Сдали их нервишки накануне презентации на ВВЦ. После этого покатился неподвластный, неподконтрольный снежный ком. – Говоря о писателе Елене Чудиновой, часто употребляют приставку " анти " . Ваша " Мечеть… " – это антиисламская антиутопия? – Я бы сказала, что это роман-предупреждение. Антиисламский роман-предупреждение. В жанре утопии не писала никогда. Я исторический писатель и надеюсь, что больше никогда ничего подобного не напишу. Даже не думала, что буду писать о современности. Она меня никогда не интересовала как писателя, только как публициста. – Есть какая-то реакция на книгу со стороны читателей? Есть реакция. Мне пишут молодые православные священники, русскоязычные лефевристы, пишут рокеры, даже израильские ультрасионисты написали, им тоже нравится. Я последних, надо сказать, по шерстке не глажу, мы помним, как они давили православных арабов. Баркашовцы пишут. Есть общее между теми и другими. Для них родина важна. Они ее готовы защищать. Хотя у каждого из них есть свои довольно печальные заблуждения. А для либерала родина – пустой звук. Пустой и неприятный. Моя книга вызывает враждебность у либералов и у мусульман. Всем остальным она нравится. |
| Я не берусь утверждать, что проблема — в конфликте мировоззрений: мол, в школе и дома воспитание и принципы жизни разнятся. Обычно все конфликты сводятся к известной фразе: «А почему я?». Однажды мы ходили в поход по реке Лух. Нас было 60 человек. И был мальчик, крайне изломанный, из проблемной семьи, где между родителями случались открытые конфликты. В походе он ни с кем не мог найти общий язык, все время задирался, не выполнял требований, ругался, ссорился. А между тем мы на реке, и это огромная опасность. Когда на третий день он почувствовал, что никто его не поддерживает и не собирается ему потакать, а за очередную выходку от него отвернулись, то он пришел к маме в палатку, сел, заревел и сказал фразу, которая стала в нашем приходе крылатой: «Мама, здесь все неправы, я никогда не женюсь и не приду в храм». Такая вот забавная реакция, прямо как из анекдота, что в армии один солдат идет в ногу, а вся рота идет не в ногу. Пример этот не единичен. С такими детьми нужно работать. И, слава Богу, среди наших прихожан есть взрослые, умудренные опытом люди, которые могут взять такого ребенка, сесть с ним в лодку и уехать порыбачить, что-то объяснить, снивелировать ситуацию. Подростки не терпят длинных нравоучений и пропускают мимо прямые укоры. Поэтому, если ребенок оставляет мусор у палатки, я сначала делаю ему короткое замечание. А потом, невзначай, встречаясь с этим подростком, я его глажу по голове и говорю: как приятно, что человеку не нужно напоминать убрать за собой. Конечно, в этот момент он прекрасно понимает, что я шучу, но он также чувствует, что делаю я это ласково (а не понукаю и не тыкаю вновь носом в его ошибку). И вместе с замечанием, вместе с этим ласковым, и обязательно искренним отношением для него, становится очевидна его собственная неправота, и в следующий раз он уже наводит порядок без подсказок. Вообще, если человек чувствует, что замечание или обличение сказано с любовью, а не с отторжением, то это работает намного лучше. Поэтому все наши походы — это идеальное место, где мы создаем обстановку дружбы, снисхождения, помощи, которая становится для наших детей, да и взрослых прихожан, ценной сама по себе. Это то, о чем говорил апостол Павел: Любовь (да будет) непритворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру; будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте (Рим 12:9–10). Мы совершенно не воспринимаем это как заповедь. Грубость и резкость куда более свойственны нам, в то время, как «братолюбие с нежностью» способно горы перевернуть! |
|
|
