| Уния в Лионе была заключена на условии признания восточным императором догмата filioque, опресноков и папского главенства, в чем от имени Михаила поклялся Георгий Акрополит. 998 Кроме того, Михаил выразил папе готовность помочь войском, деньгами и продовольствием в предполагаемом совместном крестовом походе на освобождение Святой Земли, но под условием установления мира с Карлом Анжуйским, чтобы император мог направить свои силы на Восток, не боясь получить удара с Запада. 999 Уния не дала желаемых результатов ни для одной, ни для другой стороны. Как и следовало ожидать, Михаил встретил упорное сопротивление к введению унии со стороны громадного большинства греческого населения. Направленный против унии, против Михаила Палеолога и Иоанна Векка собор был созван в Фессалии. 1000 Затем, идея крестового похода не могла быть особенно приятной для императора, не способного забыть о последствиях четвертого Крестового похода. Дополнительной трудностью было то, что Михаил был в дружеских отношениях с египетским султаном, убежденным противником латинян Сирии. С 1274 по 1280 годы пять папских посольств прибыли в Константинополь для подтверждения унии. 1001 Однако, в 1281 году новый папа, француз Мартин IV, ставленник Карла Анжуйского на папском троне, разорвал унию и полностью поддержал агрессивные планы Карла против Византии. Михаил же считал самого себя связанным обязательствами по Лионской унии до дня своей смерти. Арсениты, “Зилоты” и “Политики” Внутренняя церковная жизнь Византии при Михаиле, помимо заключенной унии, была взволнована также борьбой религиозно-политических партий во главе с так называемыми арсенитами. В Византийской церкви уже с XII века можно отметить две противоположные партии, которые никогда не могли примириться друг с другом и боролись за влияние и власть в церковном управлении. Одну из партий византийские источники называют “зилотами” ( ζηλωτα), т.е. ревнителями, другую же – “политиками” ( πολιτικο), что можно передать через наименование партии умеренных. 1002 Церковный историк А. П. Лебедев передает название последней партии даже “современным французским парламентским выражением оппортунисты.” 1003 |
| Прежде всего, догмата о главенстве папы во Вселенской Церкви, а в новейшей церкви и догмата о папской непогрешимости. В истории всегда эти унианальные попытки сопровождались ложью или насилием. Со стороны восточных участников переговоров причины, заставлявшие их пойти на заключение этих соглашений, были отнюдь не церковного характера. При заключении Лионской унии 1274 года император Михаил Палеолог, прежде всего, думал о получении передышки для воссоздания Византийской империи, после более 60 лет Латинского владычества на Балканском полуострове, после захвата Константинополя 1204 году в результате IV крестового похода. При заключении Ферраро-Флорентийской унии высшая Византийская администрация заботилась о получении военной помощи со стороны Западной Европы против неотвратимо надвигавшихся турецких полчищ. В 1599 при заключении Брест-Литовской унии бывшие православные епископы, пошедшие на нее, руководствовались прежде всего меркантильными или малодушными соображениями. И, по сути дела, показали себя отступниками от православной веры. Никогда эти унии не поддерживал церковный народ. Всегда они были лишь результатом административно-политической игры. В новейшее время, признавая трагический путь западно-украинских униатов в XX столетии, которые, действительно не мало претерпели от советской власти после присоединения Западной Украины, хотя, заметим, претерпели неизмеримо меньше, чем их православные собратья. Тем не менее, никак нельзя оправдать практику религиозного насилия, опирающегося на националистические настроения в Западной Украине, которая имеет место с конца 70-х гг. Именно силой, а не в результате добровольного межконфессионального решения вопроса, были разгромлены целые епархии Православной церкви. С одной стороны высшая ватиканская администрация, проводя переговоры, именует Православную церковь Церковью-сестрой, т.е. признаются полнота благодатных даров во всех ее таинствах, законность ее иерархии, а, с другой стороны, как указывает Святейший Патриарх, от этой Церкви-сестры отторгают часть за частью, а Ватикан ничего не предпринимает для того, чтобы это пресечь. |
| провозглашает, что императоры-иконоборцы в первой половин IX в. сделали «последнюю отчаянную попытку полностью подчинить Церковь своему контролю» (с. 148). Это несправедливо даже в отношении иконоборцев: патриарх Иоанн VII Грамматик, личность сильная и значительная, был ключевой фигурой все годы второго иконоборчества. С другой же стороны, вскоре после описанной в книге эпохи, в 886 и 933 гг. на патриарший престол восходили 16-лътше царевичи, которые в своем служении были совершенно пассивными исполнителями воли своих старших сродников, облеченных царской властью. По шкале Автора это нужно было бы счесть многими «шагами назад». XIV веке видел ряд сильных патриархов, однако как правило смена государя влекла и смену первоиерарха. Сильная зависимость церковных дел от императора выявилась и в годы действия униональных договоров. Патриарх Иосиф I, противник унии, но друг Михаила VIII Палеолога, вел себя совершенно пассивно и после заключения Лионской унии по договоренности с Михаилом мирно ушел на покой. Назначенный Михаилом униатский патриарх Иоанн Векк усердно исполнял императорские предписания по насаждению унии, встречая сопротивление всех слоев населения. Совершенно пассивно вел себя и патриарх Иосиф II, двух дней не доживали до подписания Флорентийской унии. Последний византийский патриарх, униат Григорий III, бежал в Италию, и последние года два в Византии вообще не было патриарха, поскольку православные из лояльности не создавали альтернативных структур. Гораздо большим, чем в Византии, «канонический, политический и институциональный авторитет» Константинопольский Престол получил благодаря туркам: Патриархат поглотил Тырновский и Печский Патриархаты и Охридскую Архиепископию, а формально остававшаяся автокефальными Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский Патриархаты и Кипрская Архиепископия фактически стали автономными частями Константинопольской Церкви. Но это нисколько не означало самостоятельности в отношении султана. Консолидация православного «милета» под властью столичного Патриарха нужна была прежде всего Высокой Порт для удобства управления православными огромной Оттоманской империи. |
| В 1268 г. имп. Михаил VIII Палеолог, стремясь воспрепятствовать завоевательным планам Карла Анжуйского, отправил посольство, целью которого было заключение союза с сербским кор. Стефаном I Урошем (1243-1276). Союз планировалось скрепить династическим браком дочери визант. императора Анны и царевича Милутина (впосл. кор. Стефан Урош II Милутин). После неудачного посольства Михаил VIII стал рассматривать переговоры с Папским престолом о церковной унии как единственный способ предотвратить войну с Карлом Анжуйским. Поскольку переговоры были затруднены тем, что Римская кафедра длительное время оставалась вакантной, Михаил VIII отправил посольство ко двору франц. кор. Людовика IX Святого. Визант. посольство прибыло во Францию летом 1269 г. В письме от 15 мая 1270 г., к-рое коллегия кардиналов адресовала Раулю де Гропарми, кард.-еп. Альбано, ответственному за проповедь 8-го крестового похода, сообщалось, что имп. Михаил VIII заявил франц. королю о желании как его самого, так и его подданных и духовенства «вернуться в послушание Римской Церкви и объединиться в исповедании той же самой веры». Людовик IX ответил, что решение данного вопроса находится в компетенции коллегии кардиналов. В письме также были упомянуты попытки восстановления единства Церкви, предпринимавшиеся при папах Урбане IV и Клименте IV, а также говорилось об обязательном условии достижения этого единства - исповедании истинной католич. веры (verae catholicae fidei professio). После одобрения католич. исповедания на Соборе К-польской Церкви визант. император, патриарх К-польский и др. архиереи, архимандриты, а также представители клира и мирян должны были признать первенство Римской Церкви (Acta Urbani IV, Clementis IV, Gregorii X (1261-1276)/Ed. A. Tutu. Vat., 1953. N 29. P. 78-84). Др. письмо кардиналы отправили кор. Людовику IX. Выражая надежду на скорое заключение унии, они предостерегали франц. короля от «греческих ухищрений» (Ibid. N 29a. P. 84-85). Имп. Михаил VIII направил к Людовику IX, находившемуся в Тунисе, 2-е посольство - во главе с придворным архидиак. Константином Мелитениотом и вел. хартофилаксом диак. Иоанном Векком (впосл. патриарх К-польский Иоанн XI Векк ). Прибыв на место древнего Карфагена, послы застали франц. короля уже умирающим ( Georg. Pachym. Hist. V 9). Подготовка к унии |
| В XX веке в связи с повышением интереса к проблеме соединения Церквей увеличилось и число авторов, занимавшихся историейй Флорентийской унии 4 . Наиболее крупной монографией на русском языке, посвященной этому вопросу, явилась вышедшая в 1963 году в издательстве Свято-Троицкого монастыря (Джорданвиль) книга архимандрита Амвросия (Погодина) «Св. Марк Ефесский и Флорентийская Уния» (репринт: М., 1994) Первоначально автор намеревался ограничить свой труд переводами сочинений святителя Марка, относящихся к его борьбе за Православие на этом Соборе, но затем решил для болое наглядного представления обстановки их возникновения включить также и наиболее существенные исторические факты, касающиеся политического положения Византийской империи перед Флорентийским Собором и хода самого Собора. Общее между книгами монаха Каллиста и архимандрита Амвросия то, что оба автора отправлялись от интереса к личности святого Марка Эфесского . Но, в отличие от отца Амвросия, отец Каллист – не ученый исследователь, а художник-иконописец. Не удивительно поэтому, что его труд написан «весьма простым для научного сочинения языком (ибо он писался для многих)», эмоционален, а «понимание того, что есть множество гораздо более пригодных к выполнению этой работы авторов, заставило нас добавить и живописных красок на обычную палитру писателя-историка». Всё это делает книгу отца Каллиста весьма занимательной и легкой для чтения (трудности в понимании могут вызвать лишь богословские тексты святого Марка и других борцов за Православие, включенные автором в ход исторического повествования). Книга афонского монаха состоит из трех частей. В первой излагается история отделения Западной Церкви от Восточной при Патриархах Константинопольских Игнатии и Фотии и Папах Римских Николае I и Адриане II. Вторая часть посвящена истории первой «успешной» (то есть доведенной до подписания унии) попытки воссоединения Востока и Запада при императоре Константинопольском Михаиле VIII Палеологе и Папе Римском Григории X (Лионская уния 1274 года). В заключительной части книги автор описывает ход созванного ради соединения Церквей при Иоанне VII Палеологе, предпоследнем монархе Константинопольском, и Папе Евгении IV Ферраро-Флорентийского Собора, борьбу святого Марка за правые догматы Православной Церкви, обстоятельства подписания унии и возвращение православных участников Собора на родину. |
| В истории межконфессиональных отношений впервые в XIII в. православная славянская страна стала объектом крестового похода, объявленного римским престолом. Особого внимания заслуживают те места папских посланий, где решение о передаче Болгарии католическим правителям аргументировалось ссылкой на решения «вселенского» Собора («prout statutum est in concilio generali» — как установлено на Вселенском Соборе). По разъяснению Д. Джилла, имелись в виду постановления Латеранского Собора 1215 г. о наказании тех правителей, которые (подобно покровителю альбигойцев Раймунду Тулузскому) не могли или не хотели очистить свои земли от еретиков . Возможно, именно поэтому в письме венгерскому королю папа подчеркивал то, что Иван Асень II «принимает и защищает» еретиков (богомилов) . При этом в большинстве папских посланий «еретиков» и «схизматиков» постоянно ставили рядом и даже объединяли по тому общему признаку, что и те и другие не признавали верховной власти папы — «таковы схизматики и еретики, которые отказываются быть паствой такого пастыря» (tales... sunt heretici et scismatici, qui a tanto pastore pasci renuunt). И хотя окончательного решения в тот момент принято не было, при выработке правовой доктрины сделан был важный шаг к тому, чтобы присвоить папскому престолу такое же право распоряжаться землями «схизматиков», какое было признано за ним католическим миром по отношению к землям язычников и еретиков. Проявленная венгерской стороной готовность следовать указаниям курии и выступить против болгар ради «христианской веры и чести святой Матери Римской Церкви» говорит о том, что позиция Рима по отношению к Болгарии получила поддержку правящих кругов одной из соседних стран латинского мира. Правда, до выступления крестоносцев против Болгарии дело не дошло, а в 1239 г. Иван Асень II даже пропустил через свои земли войска, идущие на помощь латинскому Константинополю , но церковные связи между Болгарией и Римом так и не были восстановлены. Для последующей эволюции отношений между южнославянскими странами и Римом надо признать симптоматичным то, что, несмотря на проявленную курией в середине XIII в. дипломатическую инициативу , ни Болгария, ни Сербия не приняли участия в переговорах о церковной унии, которые велись между Римом и Никеей в конце 40-х — начале 50-х гг. XIII в. Не участвовали они во 2-й половине XIII в. и в подготовке т. н. Лионской унии православной и католической Церквей. Предпринятая при заключении этой унии попытка пролатинских кругов в Византии ликвидировать автокефалию Болгарской и Сербской Церквей как полученную без согласия папского престола могла лишь усилить здесь враждебное отношение к идее соглашения с «латинством». |
| Автор статьи продолжает исследовать влияние произведений отцов Церкви на богословскую пневматологическую концепцию патриарха Константинопольского Григория Кипрского. Эта часть исследования посвящена ссылкам у свт. Григория на творения святых отцов V-VIII в. – свт. Кирилла Александрийского, прп. Максима Исповедника и свт. Тарасия Константинопольского. Авторы статьи предлагают рассмотреть влияние сочинений свв. Григория Неокесарийского и Афанасия Александрийского на богословскую пневматологическую концепцию Григория Кипрского. Приведены тезисы, которые Григорий Кипрский обосновывает при помощи отрывков из сочинений, подписанных именами названных авторов. Произведен анализ данных цитат и указано, что некоторые из них взяты не из подлинных сочинений свв. Григория Неокесарийского и Афанасия Александрийского, а из псевдоэпиграфов. В статье предложено рассмотрение влияния ряда сочинений преподобного Иоанна Дамаскина на богословскую систему Патриарха Константинопольского Григория Кипрского. Указаны публикации российских и зарубежных авторов, которые близки к данной тематике, рассмотрены тексты сочинений Григория Кипрского и выделены тезисы богословской концепции патриарха, которые обосновывались цитатами из сочинений Иоанна Дамаскина. Каждый приводимый тезис сопровождается рассмотрением обоснования, которое было дано патриархом Григорием Кипрским. В статье рассматривается пневматологическая концепция патриарха Константинопольского (1283-1289 гг.) Григория Кипрского, изложенная в сочинении «Самая сильная апология против нападок на его свиток», которое было направлено против сторонников Лионской унии 1274 г., а также против критиков из числа противников унии, отвергавших итоговый документ Влахернского Собора 1285 г. – «Изложение свитка веры против Векка». Автор статьи рассматривает основные тезисы полемики патриарха с оппонентами, особенности методологии построения догматических концепций, а также его ответы на критику по отдельным деталям учения об исхождении Святого Духа. Другие публикации на портале: |
| В 1274 г., несмотря на оппозицию в Византии, посольство, отправленное имп. Михаилом на Запад, добилось соглашения с Римско-католической Церковью на Лионском Соборе. После этого патриарх Иосиф оставил престол, а 26 мая 1275 г. по предложению императора на его место был избран И. В. 2 июня состоялась его интронизация. И. В. стал одним из приближенных сотрудников имп. Михаила и активно участвовал во мн. гос. делах. В первые годы Патриаршества он пропагандировал церковную унию, мобилизовал все средства, от проповеди до адм. давления на оппозицию, и при поддержке императора стремился добиться признания соглашения, принятого на Соборе, византийцами. В этот период Свящ. Синод под его рук. издал неск. определений, к-рые стали основой политики И. В. и одновременно вызвали недовольство византийцев действиями И. В. и имп. Михаила. В 1276 г. И. В. провозгласил верным догмат об исхождении Св. Духа в католич. версии и признал примат папской власти. Ведя полемику с противниками унии, он начал составлять опровержения их сочинений и отлучать их от Церкви. 19 февр. 1277 г. Свящ. Синод К-польской Церкви анафематствовал всех непризнающих восстановление «древних преимуществ» (νκαθεν πρεσβεα κα προνμια) Папского престола. 16 июля того же года И. В. издал окружное послание, в к-ром подтвердил отлучение отказывающихся считать Римскую Церковь «Матерью и главой всех прочих Церквей». Большинство населения Византии не признало унии, за что многие подверглись преследованиям вплоть до тюремного заточения ( Georg. Pachym. Hist. VI 16). При восшествии И. В. на престол имп. Михаил пожаловал ему право ходатайствовать за нуждающихся в справедливости и снисхождении. В марте 1279 г., получив отказ в своей просьбе, И. В. бросил патриарший жезл к ногам Михаила и удалился в к-польский мон-рь Пресв. Богородицы Парахранты. В др. раз во время богослужения в к-польском Манганском мон-ре на глазах народа И. В. лишил императора антидора (просфоры), после того как тот отказал в удовлетворении патриаршего ходатайства (Ibid. |
| В то же время и у русских князей появился интерес к установлению контактов с Римом. Если они хотели освободиться от монголо-татарской зависимости, то в сложившихся условиях это было возможно лишь при получении помощи с Запада, где, как было известно, усиливалось влияние курии на политику западных государств. Результатом стала интенсификация контактов между русскими княжествами и папством во 2-й половине 40-х — начале 50-х гг. XIII в. Одним из первых русских князей, вступивших в контакты с папской курией, был черниговский князь Михаил, отправивший в 1245 г. на Лионский Собор кандидата на Киевскую митрополичью кафедру — игумена Петра Акеровича . В том же году, еще до отъезда в Орду, вступил в контакты с Римом князь Даниил Галицкий , выразивший (как видно из ответного письма папы Иннокентия IV) готовность признать «Римскую Церковь матерью всех церквей» . Обсуждение этого вопроса получило продолжение осенью 1245 г., когда территорию Галицкой Руси посетил на пути в Орду папский посланец францисканец Джованни дель Плано Карпини. По его свидетельству, брат Даниила, князь Василько Романович, собрал тогда епископов и зачитал грамоту папы, «в которой тот увещевал их, что они должны вернуться к единству святой матери Церкви» . В следующем году в Каракоруме Плано Карпини обсуждал этот вопрос с великим князем владимирским Ярославом Всеволодовичем, также выразившим желание вступить в контакты с Римом . Продолжавшиеся тем временем переговоры князя Даниила Галицкого с Римом привели, как известно, в 1246 г. к формальному распространению власти папского престола на Галицко-Волынскую землю, а в 1248 г. папа дважды обращался с предложением к сыну Ярослава Всеволодовича, новгородскому князю Александру, принять покровительство Римской Церкви . Сохранившиеся документы позволяют судить о целях, которые преследовали Даниил Галицкий и курия, вступая в соглашение, а также о характере церковной унии между Юго-Западной Русью и Римом, хотя источников, освещающих эти вопросы, меньше, чем касающихся унии между Болгарией и Римом,— сохранились папские буллы, но нет писем от русской стороны . |
| Император Михаил VIIINaлeoлor, отвоевавший Константинополь у латинян, оказался в сложном положении: с Востока империю теснили турки, а с Запада существовала вполне реальная угроза нового крестового похода, возглавляемого властным и честолюбивым Карлом Анжуйским — правителем Сицилийского королевства. Последнюю угрозу император считал более серьезной и реальной, а поэтому решил пойти на церковно-политический союз с Римским престолом. Папа Климент IV, понимая сложность политического положения Михаила, захотел извлечь из него максимум выгод и практически поставил перед императором ультиматум, требующий полной капитуляции Православия перед католичеством. Император согласился, что и было оформлено в виде унии на так называемом “Втором Лионском соборе” 1274 г., состоявшемся уже при папе Григории X 7 и причисляемом иногда католическими исследователями к разряду “Вселенских” 8 . С византийской стороны на нем присутствовали только личные эмиссары Михаила и никакого обсуждения спорных богословских и канонических проблем даже не предполагалось, а поэтому его вряд ли можно именовать собором, имеющим какое-либо прямое отношение к Православной Церкви. И нисколько не удивительно, что Православная Церковь в Византии единодушно отказалась принять эту унию, и хотя Михаил за время своего царствования сменил трех патриархов и всеми силами старался подавить сопротивление Церкви, все его попытки в этом направлении потерпели крах (что еще раз подтверждает абсурдность утверждений о “византийском цезарепапизме”) 9 . Трудно сказать, насколько искренне сам император стремился к единству двух частей христианского мира. Во всяком случае, тот факт, что папа Мартин IV впоследствии всерьез усомнился в подобной искренности василевса, заставляет задуматься. Сомнения еще более усиливаются, если вдуматься в слова Михаила, переданные Георгием Пахимером. Обращаясь к православным архиереям, в своей основной массе противящимся унии, император пытается убедить их следующими доводами: его заставляет пойти на союз с Римским престолом “желание избежать жестоких войн и сохранить” своих подданных “от пролития крови, а Церковь останется по-прежнему неизменною, несмотря ни на какие случайности. |
|
|
