| Он в глазах Рима является сейчас самым мощным средством пропаганды. После неудавшихся попыток унии на соборах Лионском, Флорентийском, Брестском пришли к иному способу миссионерства. Когда церковное соборное сознание православного народа не признало и не оправдало слабости и неумеренной гибкости некоторых восточных иерархов на этих соборах и предпочитало скорее лишения, гонения и даже смерть, чем измену вере отцов, Рим обратился к новым методам миссионерства. Понимая огромную власть внешних форм в религиозной жизни, решили при помощи этих именно внешних подробностей православного быта пытаться уловлять в латинство. «Восточный обряд» кажется Риму огромной уступкой, великодушной любвеобильной широтой римокатоличества. Внимание обращено не на отвлеченные теологические спекуляции, не на формальное подчинение католическим униатским прелатам, а на то, чтобы дать православным и сохранить даже при единении с Римом самое близкое, привычное, бытовое – т. е. унаследованный веками уклад богослужения. Признать надо: имитировать и копировать литургические тонкости Православия римским миссионерам удается очень хорошо. Их церкви «восточного обряда» украшены отличными иконами византийского письма, поют они прекрасно, служат их миссионеры совсем по уставу и, может быть, даже иногда правильнее и уставнее самих православных. Но интересно, что чаще всего это дает обратный результат. С особой силой отталкиваются и не приемлют «восточного обряда» дети в католических интернатах. Непосредственному религиозному чувству резко бросается в глаза вся неискренность и опасность этого миссионерского метода. Нельзя не чувствовать, что тут что-то не то. И это «не то» обнаруживается при ближайшем внимательном наблюдении. За внешней приманкой наших облачений, бород, крестного знамения, распевов и самой литургии скрывается острие пропагандистской уловки: за всем «восточным обрядом» скрывается поминовение имени Римского папы и в дальнейшем признание его примата, его власти, его викариатства Христова на земле. «Восточный обряд» есть не что иное, как замаскированное средство уловления простодушных, доверчивых и малоосведомленных людей во власть все того же папизма, который нельзя миновать, о котором нельзя рассуждать, которому должно покориться все на земле. |
| Павел и его делегация приняли предложение. Собор был назначен на 1368 г. в Константинополе. С этим легаты отбыли в Витербо к папе Урбану V. Но тому совсем не понравилась идея собора. На Западе Лионский собор считался вселенским и решения - обязательными для всех. Следовательно, вновь возвращаться к тому же вопросу было неправильно ни с вероучительной, ни с канонической точек зрения. Кроме того, папа хорошо понимал, что проведение собора на византийской территории невыгодно латинянам. У Иоанна V вновь сдали нервы. Он начал личную переписку с папой, уговаривая его приехать на собор. Папа в ответ наотрез отказался это сделать, но в качестве встречного шага пригласил императора к себе. В августе 1369 г. Иоанн V прибыл в Рим с большой делегацией, состоявшей из светских сановников, но в которой не было ни одного представителя Церкви. Патриарх Филофей Коккин рассылал письма по всему православному миру, призывая всех сохранять верность Святой Церкви. Результатом этой поездки Иоанна стало подписание новой унии, которая, правда, касалась лишь его самого, но не его подданных. Фактически выходило, что император лично принял католичество. Но это ему не слишком помогло: по пути домой Иоанн V проезжал через Венецию, где был арестован и задержан за долги. Его сын и наследник Мануил вызволил его оттуда лишь через два года в результате невероятных усилий. Патриарх Филофей встретил Иоанна неожиданно мягко, очевидно, посчитав, что император и так был наказан за все свои уступки, и предпочел делать вид, будто ничего не произошло. 3. Тем временем турки наступали. Мы уже говорили об их двух главных победах над сербами: в битве при Марице (1371 г.) и на Косовом поле (1389 г.). Теперь их владения простирались до Дуная. Константинополь конца XIV в. был печальным умирающим городом. Его население, превышавшее в XII в. миллион человек, теперь насчитывало менее 100 тысяч и продолжало сокращаться. Огромный город был заброшен и полон руин. Помимо Константинополя, в то время в пределах Империи оставался еще лишь один значительный город - Фессалоники, который по-прежнему выглядел более или менее процветающим. Это был главный порт на Балканах, где проводилась ежегодная торговая ярмарка. Однако и Фессалоники сильно пострадали от владычества зилотов, разрушивших многие дворцы и монастыри, прежде чем их восстание было подавлено. В конце столетия город захватили турки, однако затем он вновь на некоторое время вернулся в византийские руки. |
| Следует отметить, что созыв Вселенского Собора для разрешения догматических противоречий Востока и Запада был изначально византийской инициативой. Относительно ясные очертания этот проект начал приобретать в середине XIV в., причем, что характерно, не в последнюю очередь в трудах богословов, принадлежавших к паламитскому кругу. Немалый интерес с этой точки зрения представляет собой собеседование императора (бывшего к тому моменту) Иоанна Кантакузина с папским легатом, латинским патриархом Константинопольским Павлом, о соединении Церквей. В собеседовании Кантакузин предложил модель воссоединения, которое должно было стать противоположностью неудачной Лионской унии, вводившейся насильственным путем по инициативе государственной власти без надлежащего одобрения со стороны полноты Церкви. Предложение его было следующим: «Надо, чтобы состоялся Кафолический и Вселенский Собор, на который собрались бы в Константинополь архиереи, находящиеся под властью вселенского патриарха — и те, которые близко, и те, которые далеко пребывают, как то: митрополит России с несколькими его епископами, митрополиты Трапезунда, Алании, Зихии; также другие патриархи: Александрии, Антиохии и Иерусалима, а кроме того католикос Иверии, патриарх Тырнова и архиепископ Сербии; Собор, на который и папа прислал бы своих представителей, согласно с установленными издревле порядком и обыкновением. И когда они соберутся, надо, чтобы они с любовью Всесвятого Духа и братским расположением исследовали существующие причины конфликта между нами и вами. И если так будет, я уверен, что Бог не скроет от нас Свою святую волю и истину» . На первый взгляд, Кантакузин здесь значительно расширяет традиционное византийское представление о Вселенском Соборе как о Соборе «пентархии», вводя требование участия «католикоса Иверии, патриарха Тырнова и архиепископа Сербии» . Однако представляется вероятным, что в действительности участие предстоятелей, не входящих в число «пентархов», могло рассматриваться Кантакузином как нужное в первую очередь для практического претворения потенциального соглашения о соединении Церквей в жизнь, а не с точки зрения формальной законности созываемого Собора. |
| Что касается греческих епископов, то человек принадлежит к тому народу, которому он служит (хоть и половина митрополитов " всея Руси " были греки) и греческие епископы ровно 700 лет, если включать год крещения и год выхода территории нынешней Украины из юрисдикции Константинополя (с 988 по 1686 годы), служили вначале всему русскому народу, а затем «малой его части». Отдельно повторяю для современной украинской молодежи: термин Малая Россия (малороссы), не украинский и даже не русский, он административно-церковный, греческого происхождения, соответственно, малороссы не «малость русские» они просто русские (читайте ссылки). Опять таки, с этим не согласятся «свидетели текстов Грушевского», но со стороны виднее. Западная Русь (не Украина) Уния? Есть мнение, что географический термин украинец (житель окраины) стал этнонимом отдельного от русских народа с принятием Унии с католическим миром западно-русских земель в 1596 году (Брестская уния). Но все, как говорится, не так однозначно. Во-первых, есть примеры упорного сопротивления народа унии, которые приводили к возврату в православие. Мы, греки, дважды подписывали Унию (точнее наши элиты), впервые в 1261 году (Лионская уния) и потом в 1349 (Ферраро-Флорентийская уния). Но эти унии так и остались на декларативном уровне, так как народ остался православным. Большинство современных греков даже не знает, что это было в нашей истории, и греко-католиков в Греции почти нет. То есть уния — это вполне обратимый процесс. К тому же в западной Руси, уния не была доведена до полного перехода в католицизм (как было с Хорватами). Догматически униаты католики, но по обряду православные. То есть воспоминание о православном (русском) прошлом сохранилось. Польша? Есть мнение, что географический термин украинец (житель окраины) стал этнонимом отдельного от русских народа за несколько веков в составе Польши, но это тоже неправильно — русские продолжили быть русскими. Во-первых, мы, греки, приложили руку (в прямом смысле): в 1620 году Иерусалимский патриарх Феофан III восстановил православную Киевскую Митрополию, рукополижив новых епископов для Малой России (Малороссии), то есть той части русского народа, которая была в составе Польши и поляками называлась Украиной. |
| Но прежде чем мы перейдем к дальнейшему изложению истории Флорентийской Унии, мы познакомим читателя с рядом интереснейших и важнейших для нашего богословия документов этого периода переговоров между православными и латинянами, из которых некоторые до недавняго времени не были известны. Все эти документы (кроме последняго) являются неразрывной цепью и вытекают один из другого. Бесспорно, что для нас особое значение имеют творения св. Марка по вопросу о чистилище. Эти творения мы и приводим. Но они не были бы понятны, если бы мы не опубликовали и латинские документы, непосредственно относящиеся к данному периоду, в котором возникли и помянутые творения св. Марка Ефесского . Документы, помещаемые ниже, следующие: 1 . Доклад латинян о чистилище. 2 . Первое слово св. Марка Ефесского об очистительном огне. 3 . Ответ греков на доклад латинян. 4 . Ответ латинян на доклад греков. 5 . Второе слово св. Марка Ефесского об очистительном огне. 6 . Ответы св. Марка Ефесского на последовавшие вопросы латинян. 7 . Десять аргументов св. Марка Ефесского против существования очистительного огня. 1. Доклад латинян о чистилище На четвертом заседании переговоров греков с латинянами в Ферраре св. Марк Ефесский обратился к латинянам с просьбой изложить их учение о чистилище, а также указать, на чем латиняне его обосновывают; со своей стороны он выразил готовность сделать латинянам доклад о веровании Православной Церкви о состоянии душ после смерти. Просимый греками доклад был представлен кардиналом Иулианом Цезарини на пятом заседании комиссии. Прежде всего в докладе передается догматическое учение о чистилище в том виде, как оно было определено еще на Лионском Соборе; затем приводятся тексты из Св. Писания и Свв. Отцев в подтверждение учения о чистилище. Этот доклад является несколько поверхностным и не затрагивает глубоких богословских вопросов. Этим докладом кардинала Цезарини открылась дискуссия по вопросу чистилища. Невозможно выяснить, был ли оригинал сего документа написан по-латински или по-гречески. У нас не имеется рукописи, которая бы содержала латинский текст, но латинский текст этого сочинения помещен у Андрея де Санта-Кроче в Collatione XXII ар. Horatium Justinianum. “Acta sacri oecumen. concil. Florentini.” Romae 1638. p. 285–288. |
| Военните поражения и вътрешните сътресения се възприемат от християнското съзнание в есхатологична перспектива: като изпитания, призовани да укрепят Христовия народ във вярност към Бога. Но положението на държавата се влошава от век на век. След VII в. целият Изток се оказва под властта на друга религия — исляма. А Западът, оказал се под властта на германските народи, се сплотява около римския папа като единствен законен наместник Христов; той се откъсва от гръцкия свят и от безпокоен съюзник се превръща в непримирим съперник на православна Византия. Новият Рим се оказва в изолация. А когато увлечените от възродилия се елински национализъм гърци отблъскват и своите единоверни съседи — българите и сърбите, дните на империята се оказват преброени. В отчаян опит да спасят държавата византийските императори и църковни политици два пъти решават да се поклонят на Запада, приемайки продиктуваните от Рим условия на Лионската (1274) и Флорентийската (1439) унии. Но и единия, и другия път тези църковни компромиси не само не донасят очакваните външнополитически дивиденти, но и предизвикват мощен протест в страната. Ето как описва резултатите на Флорентийската уния византийският историк Дука: «Веднага след като архиереите слязоха от триремите, населението на Константинопол по обичая ги поздравяваше и питаше: «Е, какво е положението? Как мина съборът? Победихме ли?» Но те отговаряха: «Не, ние продадохме нашата вяра, заменихме благочестието с нечестие, предадохме чистата жертва и се оказахме азимити». … А ако някой ги питаше: «Добре де, защо тогава подписахте?», те отговаряха: «Защото ни беше страх от франките». И когато отново ги питаха бил ли е някой от тях изтезаван, или бит, или хвърлен в затвора, [те казваха] «Не». «Тогава защо?» — «Ръката сама подписа — казваха те, — дано да бъде отсечена! Езикът сам се съгласи, дано да бъде изтръгнат!» Нищо друго не можеха да кажат. Та нали някои архиереи бяха заявили при подписването на договора: «Няма да подпишем, докато не ни дадете достатъчно пари». Дадоха им и те потопиха перо в мастилницата. [Франките] похарчиха за тях безбройно количество пари, отброени в ръцете на всеки от отците. След това те се разкаяха за стореното, но среброто не върнаха. И като признаха, че са продали вярата си, те извършиха по-голям грях от този на Юда, защото онзи бе върнал сребърниците. Видя това Господ и ги отхвърли. Огън се разгоря против Иакова, и гняв се подигна против Израиля [Пс. 77:21]» (Красавина С.К. Дука и Сфрандзи об унии православной и католической церквей//Византийский временник. 1973. Т. 27. С. 145.) |
| В отчаянной надежде сохранить государство византийские императоры и церковные политики дважды решались пойти на поклон к Западу, приняв продиктованные Римом условия Лионской (1274) и Флорентийской (1439) уний. Но ни в тот, ни в другой раз эти церковные компромиссы не только не принесли ожидаемых внешнеполитических дивидендов, но и вызвали мощный протест внутри страны. Вот как описывал результаты Флорентийской унии византийский историк Дука : «Сразу после того, как архиереи сошли с трирем, население Константинополя по обычаю приветствовало и спрашивало: «Ну, как наши дела? Как собор? Одержали ли мы победу?» Но те отвечали: «Мы продали нашу веру, обменяли благочестие на нечестие, предали чистую жертву и оказались азимитами». … А если кто-то спрашивал у них: «Зачем же вы подписали?» — они отвечали: «Потому что боялись франков». И когда снова спрашивали у них, пытали ли франки кого-либо, или били, или бросали в тюрьму? — «Нет». «Тогда почему же?» — «Сама рука подписала, — говорили они, — будь она отрублена! Сам язык согласился, будь он вырван!». Ничего другого они не могли сказать. Ведь некоторые архиереи заявляли при подписании договора: «Не подпишем, пока вы не дадите нам достаточно денег». Те дали, и они обмакнули перо. На них было истрачено бесчисленное количество денег, отсчитанное в руки каждого из отцов. Затем они раскаялись в содеянном, но серебра не возвратили. И признавшись, что продали свою веру, они совершили больший грех, чем некогда Иуда, ибо тот вернул сребреники. Увидел это Господь и отверг их. Поднялся огонь на Иакова, и обрушился гнев Его на Израиль» (Красавина С.К. Дука и Сфрандзи об унии православной и католической церквей//Византийский временник. 1973. Т. 27. С. 145.) Псковский старец Филофей и его «формула» Падение Византии в 1453 году в глазах современников было страшным, но закономерным и давно ожидавшимся событием. Даже значительная часть византийской элиты признавала, что «лучше увидеть в Городе турецкую чалму, чем латинскую шляпу». И когда войска Мехмеда II ворвались в отчаянно защищавшийся Константинополь, многие расценили это как заслуженное возмездие за измену Православию. |
| Постепенно в К. стали возникать келлии, принадлежавшие большим мон-рям (напр., в 1193 - Типикарница свт. Саввы Сербского). Они были устроены для членов этих обителей, прибывавших в К. на ежегодные собрания и по др. делам. Эти келлии стали прообразами конаков (представительств мон-рей). Согласно святогорскому преданию, сторонники Лионской унии (1274) сожгли храм Протата. Прот был повешен, иноки, жившие в карейских келлиях, усечены мечом (пам. греч. 5 дек.). Вскоре после этих событий храм Протата был перестроен и ок. 1290 г. расписан. Росписи церкви келлии Успения Пресв. Богородицы (Моливоклисья). 1537 г. Росписи церкви келлии Успения Пресв. Богородицы (Моливоклисья). 1537 г. Не позднее XIII в. храм Протата был окружен стеной с 4 башнями (сохр. одна из башен палеологовского периода, встроенная в новое здание Свящ. Кинота). Рядом с храмом существовали адм. здание, кельи, в к-рых жили служившие в этой церкви клирики, и, вероятно, трапезная. Священники храма Протата содержались афонскими мон-рями. Со 2-й пол. XIV в. упоминаются также некие «церковники» (κκλησιαστικο), точная функция к-рых неизвестна (по одной из версий, пономари, ризничие). Храм Протата должен был иметь 12 «церковников», четверых из к-рых присылали 4 главных монастыря, а 8 остальных - все прочие монастыри ( Papachryssanthou. 1975. P. 123). В 1489 г. хиландарский игум. Исаия называет К. «монастырем протов» и указывает на незначительное по сравнению с др. мон-рями число насельников - 30 чел. (в Великой Лавре в это время подвизалось 300, а в Ватопеде - 330 чел. (Три древних сказания. 1882. С. 6)). Проты избирались не только из братии крупных монастырей, но и из насельников карейских келлий и обителей: напр., Иоанн из обители Алипия (1284/85), Исаак, игум. обители Анапавса (1316-1345), Феодосий, проигум. обители Алипия (1355-1356). В XVI в. карейские келлиоты играли заметную роль в делах управления: иером. Гавриил из келлии Капрули в 1515-1538 гг. становился протом 5 раз, иером. Серафим из келлии Кофу, впервые избранный протом в 1538 г., на протяжении 59 лет занимал должности в Протате. На XVI в. приходится период расцвета К., о чем свидетельствуют сохранившиеся высококачественные росписи храмов некоторых келлий: фрески келлии Фласка ок. 1526 г. (анонимный художник, расписавший также парекклисион св. Иоанна Предтечи над нартексом Протата) и Моливоклисьи 1537-1541 гг. (представитель критской школы живописи, видимо ученик Феофана Критского). |
| Софии в К-поле И. Г. не рискнул опровергнуть мнение имп. Михаила, провозгласившего намерение заключить соглашение с Римом. Тем не менее в ответ на вскоре изданный «Томос» имп. Михаила, оправдывавший возможность унии, И. Г. организовал составление трактата, подписанного его именем, в котором указывался ряд причин, делающих невозможным соглашение с латинянами ( Laurent, Darrouz è s. 1976. P. 1-15, 136-301). В июне 1273 г. И. Г. выступил также с публичным заявлением против планов заключения унии, поклялся, что никогда не примет соглашения на условиях, предложенных Папским престолом (Ibid. P. 15-17, 302-305). Не владея основами богословской науки, И. Г. широко пользовался советами своего окружения, противников унии, в т. ч. Иова Иасита и Георгия Пахимера . Скорее всего документы, известные под именем И. Г., были составлены его приближенными. В янв. 1274 г., протестуя против непреклонного стремления имп. Михаила и его сторонников к унии, И. Г. удалился в к-польский мон-рь Пресв. Богородицы Перивлепты, сохранив за собой пост патриарха. В нач. 1275 г., после того как Лионская уния была официально провозглашена в К-поле, И. Г. отрекся от престола и удалился в к-польский мон-рь арх. Михаила в Анапле. На престоле его сменил патриарх Иоанн XI Векк . Вероятно, незадолго до отречения или уже в период своего изгнания И. Г. составил «Исповедание веры», где вновь выступил против унии (Ibid. P. 31-33, 326-331). После отречения И. Г. в разное время жил в неск. мон-рях в К-поле или близ него. Известно, что в 1280 г. он жил в мон-ре Космидий близ К-поля. В кон. 1282 г., после смерти имп. Михаила VIII (11 дек. 1282), ситуация в Византии и К-польской Церкви изменилась: большинство церковного сообщества и имп. Андроник II были настроены против унии и стремились как можно скорее добиться ее отмены. Вскоре был низложен патриарх Иоанн Векк, а И. Г. был тем человеком, кто мог возглавить Церковь, освободившуюся от соглашений с латинянами. Он вернулся на Патриарший престол, но вскоре вынужден был вновь отречься из-за ухудшающегося здоровья; скончался спустя неск. |
| «Когда было в Царьграде православие» Тогда на Русь прибыл ученый грек Исидор, один из деятельных сторонников унии с Римом, и почти сразу же отправился из Москвы на Флорентийский собор, где выступил одним из самых последовательных униатов и был удостоен Папой звания кардинала. В 1441 году прибывший в Москву Исидор был немедленно изгнан после попытки совершить литургию с поминанием Папы и оглашения документа о заключении унии. Москва отвергла унию сразу же и предельно решительно. Русь переживала «униатскую» полосу в Константинополе не впервые, уже был прецедент с Лионской унией 1274 года. На Руси её не приняли, отношений с патриархами не рвали, надеясь на их вразумление, однако с крайней осторожностью относились к тому, чтобы на Русь не прислали неправославного епископа. По отношению к новой унии была принята именно такая тактика - изгнав неправославного Исидора, Москва начала добиваться от патриарха и императора утверждения своего кандидата на митрополию, Рязанского епископа Ионы, который уже ездил в Константинополь на поставление, но был обойден униатом-Исидором. Несколько лет Иона исполнял должность митрополита в ранге фактического местоблюстителя, однако, убедившись в том, что ни возвращения в православие, ни дезавуирования Исидора не происходит, в 1448 году Собор русских епископов избрал Иону митрополитом, и тем самым была установлена автокефалия Русской церкви. То, что причиной провозглашения автокефалии было именно неправославие в Царьграде, совершенно отчетливо указано в послании митрополита Ионы в Литву, отправленном вскоре после его поставления. «Занеже, сынове, коли было в Цариграде православие, и они оттуды принимали благословение и митрополита. А ныне, сынове, Богу так извольше, и не хотением нашего смирениа». Сказано предельно ясно - «когда было в Царьграде православие», тогда оттуда принимали митрополита, ныне же волею Провидения такая возможность исчезла. В 1449 году в грамоте киевскому князю Александру Владимировичу митрополит Иона выражается еще более резко: «Не кому было посылать. Царь не таков, а ни патриарх не таков, иномудръствующу к латыном приближающуся, а не тако, яко же православному нашему христианьству изначала предано». |
|
|
